Затем, идёт шизофрения, или расщепление личности. Мозговой разжиж, как говорят модернисты.
Это – самая тяжёлая и самая частая хроническая психическая болезнь, характеризующаяся стойкими изменениями психики, прогрессирующими по мере развития болезни.
Начинается постепенно, с медленно нарастающих изменений характера – больной становится замкнутым, чудаковатым. Реже – внезапное появление бреда, галлюцинаций, страха. При неблагоприятном исходе, приводит к слабоумию.
На соседней веточке древа зла вы видите маниакальные депрессии, а также эгоцентризм или эгоманию, порождающую невероятное болезненное тщеславие, столь свойственное, как говорит Ломброзо, многим гениям.
Например, знаменитый писатель Бальзак был абсолютным эгоцентриком и не мог говорить ни о ком, как только о самом себе. А его отец, безо всяких видимых причин, 20 лет лежал в постели – депрессия.
Но, подобная история – и у нашего диссидента Амальрика, студента‑недоучки, из которого западная пропаганда сделала «Историка» с большой буквы.
У него в роду наследственная летаргия, и его отец однажды спал, не просыпаясь, целую неделю. Но что простительно Бальзаку, непростительно Амальрику. Поэтому, мы просто выбросили его за границу.
Тут же, неподалёку, комплекс вины и саморазрушения, последствием чего является предрасположение к самоубийствам.
Когда на Западе какой‑нибудь псих пытается покончить жизнь самоубийством, его автоматически тянут на проверку в сумасшедший дом.
А когда такой же псих занимается самосожжением в СССР или Чехословакии, то западная пропаганда, в порядке психологической войны, называет это «борьбой за свободу личности».
Поэтому психологическая война, по сути дела, это война психов. Психвойна.
Рядом с комплексом вины и саморазрушения, идёт комплекс кастрации, служащий психологической мотивировкой секты скопцов.
Ведь, можно было бы просто уйти в монахи, а не заниматься варварским членовредительством.
Этими скопцами очень интересовался Лев Толстой, который, под конец, проповедовал умерщвление плоти, а в реальной жизни наплодил 13 детей.
Затем, идут психозы органические, то есть, где больная психика отражается на физике организма. Вспомните, что говорил по этому поводу д‑р Берн, профессор неврологии Фордамского университета в Нью‑Йорке:
«В более чем 90% всех человеческих заболеваний доминирующим фактором является психика», и большинство из этих 90% человеческих болезней склонно к самоизлечению, если будут устранены эти «доминирующие психические факторы», то есть, психические расстройства.
А вот вам маленький пример. Американский врач‑психиатр Джон Грайт, профессор Висконсинского университета, в газете «Нью‑Йорк таймс» от 4 ноября 1976 года сообщает, что для лечения от сильной депрессии гораздо полезнее не ходить к психиатру, а просто бегать.
Он взял две группы психов: одна ходила к психоаналитику, а вторая просто бегала вокруг квартала, то есть, ежедневная физкультура.
В результате, среди тех, кто в течение трёх недель регулярно занимался бегом и ходьбой, 6 психов из 8 избавились от своей тяжёлой депрессии. Те же, кто ходил к психиатру, продолжали психовать.
Ну, а псих Сталин, просто гнал других психов в концлагеря, где они занимались более полезным делом, чем бегание вокруг квартала. Поэтому, после смерти Сталина в концлагерях было более 12 миллионов человек.
Один из студентов, член Политбюро, шепнул другому студенту, члену Верховного Совета:
Эти иезуиты валят теперь всё на батьку Сталина. А ведь, это они сами ему на ушко нашёптывали – эту чёрную социологию.
В порядке десталинизации, – продолжал генерал‑архиепископ, – из этих 12 миллионов мы повыпускали 10 миллионов. И какие результаты? Вместо концлагерей, пришлось открыть психушки и дурдома.
Но, вернёмся к нашим органическим психозам. Одним из них является парез, или полупаралич. Нечто подобное было, перед смертью, у Ленина и Гитлера. Свои последние дни в бункере Гитлер был полупарализован.
По соседству идёт дегенеративное старческое слабоумие. Такая штука была на старости лет у Льва Толстого, как говорится, из ума выжил.
Но это бывает и у некоторых великих государственных деятелей нашего времени, что значительно способствует успехам советской политики и дипломатии.
Например, президент Рузвельт и Ялтинская конференция, где решались проблемы окончания II Мировой войны и послевоенного мира.
Даже в американской прессе пишут, что тогда президент Рузвельт уже мало что соображал, а его главным советником был сладкий мальчик Алжер Хисс, который позже оказался советским агентом.
В правой американской прессе даже пишут, что президента Рузвельта потихоньку притравили его собратья.
Что делать с великим президентом, который выжил из ума? Перевести его из Белого дома в желтый дом? Немножко неудобно. Ну, и устроили ему сердечный удар.
Генерал‑архиепископ советских иезуитов откашлялся и погладил рукой бороду:
А потом, валят с больной головы на здоровую и намекают, что Сталина, мол, притравили. Впрочем, великий математик Ньютон, на старости лет, тоже выжил из ума.
Но не будем придираться к великим людям. Всё это вы найдёте в семьях ваших друзей и знакомых – дедушки и бабушки, разбитые параличом или выжившие из ума. Особенно в интеллигентных семьях.
Есть ещё психозы токсические и травматические. Считается, что токсические психозы обусловлены влиянием ядов, например, наркотиков или алкоголя.
Но, по сути дела, тяготение к этим ядам, наркомания или алкоголизм, в большинстве случаев, порождаются первичными психозами, которые заложены в данном человеке.
А употребление наркотиков или алкоголя порождает вторичные психозы, которые и называются токсическими.
Если вы станете расспрашивать алкоголика, почему он пьёт, он скажет, что виной этому несчастная любовь, жена, мол, бросила.
А если вы станете расспрашивать его жену, почему она его бросила, она скажет, что он сексуально ненормальный – или импотенция, или половая слабость, или французская любовь, или армянские шутки.
А причиной этому, обычно латентная или подавленная гомосексуальность, в чём ваш алкоголик никогда не признается.
Если вы пойдёте в кабак, где собираются алкоголики, то увидите среди них много чисто физических уродств: косые, хромые, горбатые, сухоручки, лошадиная стопа, заячья губа, рыжие и так далее.
И то же самое, если вы посмотрите на американских хиппи, среди которых процветают наркотики. Среди этих хиппи тоже много уродов не только духовных, но и физических.
Поэтому, они и пропагандируют уродство во всех областях духовной жизни: порнографию в литературе и кино, какофонию в музыке и такие же уродства в живописи.
В случае травматических психозов, считается, что они обусловлены внешней травмой или шоком, когда человек становится душевнобольным, в результате сильного душевного потрясения.
Но здесь нужно учитывать, что человек со здоровой психикой может перенести это потрясение более или менее легко, а человек, который уже и до этого был душевно неуравновешенным, не выдерживает этого потрясения и окончательно выбивается из душевного равновесия.
Когда, в процессе Великой Чистки ликвидировали маршала Тухачевского, то его жена – еврейка Наталия Сац – от такого потрясения сошла с ума, а его 12‑летняя дочь повесилась.
Для публики это, конечно, трагедия. Но, с точки зрения психоанализа, это говорит не в пользу маршала Тухачевского: если жена и дочь психически больные, то… формула здесь такая: ворон к ворону летит.
Любопытно отметить, что маршал Тухачевский был незаконным сыном царского генерала от его прачки.
От отца‑генерала он получил первоклассное офицерское воспитание в царской армии. Что же толкнуло его перейти на сторону революции?
Когда в I Мировую войну подпоручику Тухачевскому за боевые заслуги вместо ожидаемого георгиевского оружия дали меньшую награду, орден Владимира 4‑й степени, то с этим храбрым офицером произошла настоящая истерика, и он рыдал, как женщина.
Такая истеричность несвойственна нормальным мужчинам. И это указывает на болезненное честолюбие, которое называется гордыней.
А, по христианскому табелю о рангах, гордыня – это первый смертный грех. Вот эта‑то гордыня и привела царского подпоручика к измене присяге своему царю, к переходу на сторону революции, к временной славе и к позорной смерти в подвалах НКВД.
Скажу, что умирал маршал Тухачевский вовсе не геройски – плакал и бился в истерике, как женщина. Кстати, Наполеон тоже начал свою карьеру с измены присяге, а кончил – на острове Святой Елены.
Считается, что маршал Тухачевский готовил военный переворот, по примеру Наполеона. Забавно, что у Тухачевского было даже внешнее сходство с Наполеоном.
Посмотрите на его портреты: те же бабьи черты лица, глаза с поволокой, маленький рост, склонность к полноте, коротенькие ножки и ручки. И весь немножко сладенький, как шоколадный солдатик.
Генерал‑архиепископ перевёел указку на соседнюю ветку древа зла:
А теперь, перейдём от психозов к неврозам. Чаще всего здесь встречаются неврастения и истерия.
Неврастения – это функциональное заболевание центральной нервной системы, выражающееся в сочетании повышенной возбудимости (раздражительность, бурные реакции по незначительным поводам и тому подобное), невралгических болей (особенно головы) с явлениями истощения нервной системы (быстрая утомляемость, ослабление памяти и другие). В общем, дергунчик, невротик.
Бывает неврастения врождённая и благоприобретённая. Благоприобретённая неврастения проходит довольно быстро, когда устранены вызвавшие её причины, например, жена, которая действует мужу на нервы. Но неврастения врождённая – это, как родимое пятно.
Истерия слагается из истерических припадков (слёзы, смех, крики, судороги), всевозможных нарушений чувствительности (боли или, наоборот, анестезии, сужение поля зрения и другие), двигательных расстройств (параличи, спазмы, заикание, тик лица и так далее) и истерического поведения – чрезвычайный эгоизм, преувеличения, театральность, симуляция, болезненная лживость, резкие перемены настроения и тому подобное.
Казалось бы, чепуха. Да, но такими вот истериками были Наполеон, Керенский и Гитлер. Своей истерикой они заражали других – и получалась массовая политическая истерия, нечто вроде пляски святого Витта.
Керенский знаменит своими истериками, которые он устраивал на массовых митингах и на заседаниях Временного правительства. Он вёл себя, как истеричная баба, а потом сбежал в бабьей юбке.
Некоторые психиатры считают, что самое лучшее средство против истерики – это бить ладонью по щекам. Хорошее было бы лекарство для Керенского и ему подобных.
На соседней веточке нашего древа зла сидит ипохондрия, то есть, болезненно‑удручённое состояние. Здесь же всякие фобии или навязчивые страхи, вроде клаустрофобии, то есть, боязни закрытых мест, и агорафобии, то есть, боязни открытых мест, например, площадей.
Иногда у человека бывает и то, и другое – и он не находит себе места ни в закрытом месте, ни в открытом.
Между прочим, отец психоанализа Фрейд сам мучался от агорафобии и некоторых других бесов, которых он пытался изгнать из своих пациентов, но изгнать их из самого себя не мог.
Отчего всё это получается? Обычно врачи‑психиатры не любят говорить об этом. Иначе они потеряют своих пациентов. Да и у многих из них та же история, что у знаменитого Фрейда.
Но вот, я беру один из учебников по психическим болезням, изданный в начале ХХ века. На одном развороте с титульным листом, как фронтиспис, говорящий о самом главном в книге, помещен портрет бородатой женщины, с бородой, как у Распутина.
То есть, ключом ко всему этому является смещение полов и половых признаков.
Вот я беру вторую подобную книжку: «Иллюстрированная история психологии и психиатрии», Робак и Кирнан, издание «Философская библиотека», Нью‑Йорк, 1969.
И самая первая иллюстрация там: как две лесбиянки трутся друг о дружку. Это и есть ключ ко всей истории психологии и психиатрии.
А теперь посмотрим на психические болезни в США, в передовой стране западного мира. По американской статистике, психические болезни поражают больше людей, чем сердечные болезни, рак и все остальные болезни вместе взятые.
Этому трудно поверить, но это так: больше половины всех коек в американских больницах занято душевнобольными.
Крупнейший американский журнал «Тайм» от 12 августа 1966 года сообщает, что в 1965 году около 2,5 миллиона американцев лечилось от психических болезней в клиниках.
Наиболее опасный тип – параноидный шизофреник, у которого часто глубокие сексуальные проблемы, часто касающиеся его матери, в результате чего в США около 200.000 «потенциальных массовых убийц».
Кстати, маленькое совпадение: при Гитлере, в Германии было уничтожено как раз 200.000 тяжёлых душевнобольных.
Самый первый гитлеровский концлагерь Дахау был организован неким Теодором Айке. Но знаете, где был этот Айке до Дахау? – Сидел в сумасшедшем доме!
И, по приказу Гиммлера, прямо из этого сумасшедшего дома поехал организовывать Дахау. В точности по первому закону марксизма: единство и борьба противоположностей…
Сенатская комиссия по вопросам преступности сообщает, что в 1966 году в США насчитывалось не менее 600.000 малолетних преступников.
Все эти преступники принадлежат к типу людей, нуждающихся в психиатрическом лечении.
По данным этой комиссии, общее число детей, нуждающихся в психиатрическом лечении, составляет в США 4,5 миллиона человек, то есть, примерно, 10% всех американских детей.
Медицинский центр Корнельского университета, в течение 8 лет, проверял психику жителей Нью‑Йорка из различных слоев населения.
В 1962 году результаты такие: из пяти человек только один полностью психически здоров. А из остальных – три слегка психически больны и один тяжёлый психически больной.
Особенно много психически больных среди разведённых: из 25 разведённых мужчин (виноватая сторона) только один психически здоров, а среди 14 разведенных женщин (виноватая сторона) только 1 психически нормальна.
У евреев процент психов выше, чем у гоев.
«Нью‑Йорк таймс» от 3 февраля 1960 года сообщает, что доктор‑психиатр Франц Кальман из Психиатрического института в Нью‑Йорке установил, что причиной шизофрении является наследственный фермент в крови.
Шизофреники составляют 50% всех больных, сидящих в сумасшедших домах США.
Газета «Кроникл» от 24 апреля 1972 года пишет, что д‑р Давид Розенталь, из Национального института психиатрии, на заседании Национальной Академии наук заявил, что психические болезни являются результатом дурной наследственности, так же, как гомосексуальность, преступность и алкоголизм.
Д‑р Розенталь считает, что из населения в 200 миллионов, более чем 60 миллионов человек можно считать шизофрениками, что 9 миллионов американцев являются, более или менее, алкоголиками и что каждый 5‑й подросток, рано или поздно, попадёт под суд.
Д‑р Розенталь говорит, что в США почти нет семьи, где не было бы психических болезней.
А вот профессор Сегал сообщает, что в конце 60‑х годов психические болезни стоили Дяде Сэму 20 миллиардов долларов в год.
«Нью‑Йорк таймс» от 25 июня 1973 года сообщает, что, на заседании американской медицинской ассоциации, доктор‑психиатр Рональд Фив заявил, что около 6 миллионов американцев страдают перемежающимися припадками маниакально‑депрессивного состояния, где маниакальный подъём сменяется депрессией.
Д‑р Фив говорит: «Я нашёл, что некоторые из самых талантливых людей в нашем обществе страдают этим состоянием, включая многих выдающихся писателей, политиков, магнатов индустрии и учёных, где колоссальное количество маниакальной энергии и фантазии позволило им достигнуть вершины успеха».
Но, вслед за этим, говорится, что в США 30.000 зарегистрированных самоубийств в год – в результате тех же самых депрессий.
Например, знаменитый писатель Хемингуэй или военный министр Форрестал. И затем, печально констатируется, что всё это, по‑видимому, результат наследственности.
Видите, товарищи, сколько бесов развелось в капиталистической Америке, – заключил генерал‑архиепископ советских иезуитов. – И, с точки зрения чистого марксизма, дело не в капитализме, а в этих бесах, которые губят Америку.
Ну, допустим, Америка погибнет. А где мы тогда будем хлеб покупать?
* * *
Товарищи, чтобы вы отдохнули от бесов нашего генерала‑архиепископа Питирима, давайте‑ка почитаем запретную литературу.
Наших инакомыслящих, диссидентов и несогласников, которых мы сажаем в дурдома или выбрасываем за границу. И посмотрим, почему мы это делаем.
Генерал‑профессор Топтыгин заглянул в свои записки:
Для начала, проанализируем книгу Анатолия Марченко «Мои показания», которая была издана в Париже в 1969 году.
Все книги подобного рода, как правило, издаются на деньги отдела пропаганды Центрального Разведывательного Управления (ЦРУ) США, в порядке психологической войны или, точнее, войны психов.
По американским законам, запрещается тратить деньги на заграничную пропаганду. Но, чтобы обойти этот закон, эту пропаганду поручили ЦРУ, где все расходы засекречены.
Анатолий Марченко – маленький шпанёнок, который в первый раз попал в концлагерь просто за драку с увечьями, а второй раз за попытку нелегального перехода границы.
Время действия – начало 60‑х годов. Это уже либеральные хрущёвские лагеря. Ведь, диссидент Солженицын пишет, что Хрущёв выпустил из лагерей 12 миллионов человек.
А диссидент‑академик Сахаров возмущается, что в 1973 году в советских лагерях ещё сидит 1,7 миллиона человек, и требует им свободы.
Только академик Сахаров не знает американской статистики и не учёл, что в самой свободной стране мира США, в это же время, в 1973 году, в тюрьмах сидит 1,33 миллиона человек, то есть, процентуально к числу населения, это почти то же самое, что в СССР.
Если верить данным Сахарова, это будет 1,7 миллиона заключённых на 250 миллионов населения в СССР. И 1,33 миллиона заключенных на 210 миллионов населения в США. Это составляет 0,63% в США и 0,68% в СССР.
Кроме того, нужно учитывать, что в США совершается в год в среднем 9 миллионов преступлений, но только 1,5% преступников, совершивших эти преступления, попадает в тюрьму.
А если бы в США пересадить в тюрьму всех преступников, то это будет, теоретически, 9 миллионов человек.
А в распроклятое царское время, максимальное число заключённых в России в 1910 году, после революции 1905 г., составляло только 174.728 человек.
На 147 миллионов населения, это будет 0,12%, то есть, в 5‑6 раз меньше, чем в СССР или в США сегодня. Но, к сожалению, вот этот низкий процент и привёл к революции.
А теперь, посмотрим, что пишет Марченко. Он заика, что есть, невроз, обычно связанный с судорогами других мышц – гримасы, подергивание рукой или ногой и так далее.
Он всем грубит, дерзит и противоречит, даже когда нет никаких причин (стр. 39).
Зек Сергей почему‑то прибивает себе мошонку гвоздём к скамье (стр. 129). А другой зек‑чудак просто отрезал себе половой член и выбросил в форточку (стр. 166).
Но это вовсе не протест, а комплекс кастрации. Как учил Иисус Христос: «Ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё было ввержено в геенну» (Матф. 5:29).
В книге часто повторяется слово «педерасты». Бериевцев, то есть, бывших сотрудников Берия, в тюрьме называли педерастами (стр. 148).
Таких много и среди заключённых, и среди тюремщиков. На странице 131 педераст Субботин вдруг почему‑то взял и проглотил целую партию домино из 28 костяшек.
Много всякой психопатологии, вроде людоедства, но автор называет всех этих психов нормальными людьми (стр. 155).
А вот какой‑то зек‑чудак отрезал себе ухо. Рану залечили, а его поместили в психиатрический корпус, где он отрезал себе второе ухо, проглотил ложку и куски колючей проволоки. Пришлось оперировать.
За 40 дней до освобождения, он проглотил целую партию шахмат, все фигуры, и белые и чёрные. Его опять оперировали.
«Был ли он помешанным?» – спрашивает Марченко и отвечает: «На вид, он производил впечатление человека гораздо более нормального, чем другие зеки» (стр. 307).
А вот, суть всей книги. Автор пишет: «Я часто слышал от разных зеков, что среди нас, если как следует подумать, нет ни одного нормального человека…
Почти в каждой камере владимирской тюрьмы находится зек, «чокнутый» по‑настоящему… Отбой – Саня ложится и ждёт, когда все уснут.
Тогда он поднимается, подходит к чьей‑нибудь койке и справляет нужду прямо на спящего сокамерника, да ещё старается попасть на лицо. И так каждую ночь».
А вот второй чудак: «А его причуда состояла в том, что всю еду в своей миске он разбавлял содержимым параши». И угощал других: «Ты попробуй, мне мама в детстве такую кашу варила, вкусно очень!» (стр. 176–177).
То «чокнутые», а вот нормальные. Один уголовник по кличке Воркута режет себе вены. А другой, венгр по кличке Мадьяр, подставляет свою миску, собирает кровь, крошит туда хлеб – и ест эту тюрю (стр. 183).
Диагноз врача‑психиатра: уринофилия, копрофилия, матерный комплекс, вампиризм. И вот, всю эту пакость ЦРУ печатает под маркой издательства «Свободная пресса», якобы, как «демократическое движение в СССР».
Затем, Марченко пишет: «Среди уголовников процветает гомосексуализм. Этим занимаются почти поголовно все бытовики». Ловили только тех, кто исполнял роль женщины.
А те, кто исполнял роль мужчины, тех и за педерастов не считали, они ходили в героях. А первых, пассивных, презирали (стр. 312–313). Вот вам и связь между психическими болезнями и гомосексом.
Может быть, они это делали, так как не было женщин? Но нет, Марченко пишет, что в лагерях разрешались свидания с жёнами, включая половую жизнь: отдельные комнаты, с ночёвкой, свидания иногда до 3‑х дней (стр. 260–262).
В лагерях масса зелени и цветов, стадион, волейбол, библиотека (стр. 292). Это вам уже не сталин‑ские концлагеря, а хрущёвские, либеральные. Это уже не лагерь, а санаторий.
Выйдя из лагеря в 1966 году, Марченко сразу же присоединился к еврейским диссидентам. То есть, опять в лагерь просится.
В конце концов, он женился на еврейке‑диссидентке Ларисе Богораз‑Брухман, бывшей жене еврея‑диссидента Юлия Даниэля, напарника Синявского‑Терца.
Но, скажу вам по секрету: если гой женится на еврейке – это дурная примета. Значит, у этого шабес‑гоя что‑то не в порядке. Как он сам пишет в своей книжке: «Я часто слышал от разных зеков, что среди нас… нет ни одного нормального человека».
А теперь, посмотрим на писания писателя‑диссидента Владимира Максимова, которого мы выбросили за границу. Беру его главную книжку «7 дней творения», изданную в 1971 году издательством «Посев»‑НТС, которое существует на деньги того же ЦРУ.
Детство, Максимова – очень запутанное. Воспитывался он в детдомах и, возможно, что он сам не знает, кто его родители.
По времени это совпадает с Великой Чисткой, когда перманентных революционеров расстреливали как контрреволюционеров, а их детей сдавали в детдома с клеймом РВН – родственники врагов народа.
Уже в 16 лет, будучи малолетним преступником‑рецидивистом, официальной медицинской экспертизой Максимов был признан «невменяемым», то есть, сумасшедшим.
Замечу, что 16 лет – период полового созревания – это опасный возраст, когда у людей с дурной наследственностью, у дурноследов, вместе с полом просыпается и их дурноследство – психические болезни.
В 1967 году Максимов был членом редколлегии журнала «Октябрь», но затем, попал в сумасшедший дом. По причинам, как говорится, невыясненным.
А выйдя из этого сумасшедшего дома, присоединился к диссидентам. Обычно диссиденты кончают в дурдоме, а Максимов начал с дурдома.
Сидевший в аудитории Министр культуры СССР шепнул своему соседу:
– Знаешь, кто этот дядя? – он кивнул в сторону профессора. – По совместительству, он – главный цензор СССР. Советский Победоносцев… Прокурор синода новой советской инквизиции…
– А теперь, полистаем «7 дней» Максимова. Главный герой – бывший комиссар Красной Армии и большевик Пётр Лашков, у которого руки немножко в крови.
Имя у него – чисто русское. Но, из наших архивов, я знаю ещё другого Лашкова – Генри Самуиловича, старого еврея‑чекиста и генерала НКВД, который, во время Великой Чистки в 1937 году, сбежал в Японию.
Затем, Максимов описывает не просто детдома, а СПЕЦдетдома, но что это такое – не объясняет. Что же это за спецдома?
Это специальные детдома, куда помещали детей типа РВН – родственников врагов народа. В том числе и детей Генри Самуиловича Лашкова.
Внук старого Лашкова – Вадим, понимай, Владимир Максимов, так как в книге много автобиографического.
И этот Вадим почему‑то очень интересуется психколонией для душевнобольных, устроенной в бывшем монастыре.
Заметьте связь: бывший монастырь – и психколония. И почему это Вадима туда тянет? Прямо как пьяницу к водке (стр. 341–342).
Но вскоре, Вадим и сам попадает в психбольницу. У читателя, естественно, возникает вопрос – почему? Но здесь Максимов всячески мутит и отмалчивается.
Он детальнейше описывает жизнь своего героя в сумасшедшем доме, но почему он туда попал – неизвестно. Кстати, дурдом – это самое интересное место в книге.
И только с большим трудом, этак между строк, узнаёшь, что Вадима посадили в дурдом за попытку самоубийства. Однако, это же самое делают не только в СССР, но и в США. Это – стандартная процедура.
Опять вопрос – почему? И только случайно узнаешь, что Вадим пытался покончить самоубийством, так как жена, которую он вовсе не любил, бросила ему упрёк, что он «недееспособен» (стр. 338).
Но даже и здесь термин какой‑то уклончивый, как всё у Максимова. Почему бы не сказать прямо – импотенция, половая слабость?
Итак, импотента посадили в дурдом, чтобы спасти его от самоубийства. А Максимов наводит тень на плетень и раздувает из этого политическое дело.
В книге часто встречаются хромые и косые, алкоголики и самоубийцы. Кстати, сам Максимов сухоручка и алкоголик, бухарик. На странице 396 муж и жена алкоголики, как пишет Максимов – «выблядки».
В конце концов, муж повесился. Масса вульгарных выражений, как: «Не повезёт, так на родной сестре триппер поймаешь» (стр. 416). И всё это перемешано с ханжескими причитаниями о Боге. Какое‑то юродство.
В книге довольно много секса, но всё это, как у собак и кошек: под лестницей, на грязном полу, в самое неподходящее время, без любви, как в «Без черемухи».
Много жестокости, где попахивает садизмом, но автор душой всегда с преступниками. Всё это – типично для вырожденцев с больным полом и психикой. Вот они и переносят всё это в литературу. И требуют, чтобы их печатали.
Язык книги тоже какой‑то хромой и косой, обрывистый, запутанный, как будто всё это писалось с перепоя.
Критики из дегенератиков называют это «орнаментальной прозой». А психиатры называют это шизофрения, мозговой разжиж.
Например, вместо «смертельная бледность» они вам скажут «смердная блядность» – и будут уверять вас, что это модернизм, язык будущего. А вы, дурак, этого просто не понимаете.
Видно, что Максимова беспокоит «еврейский вопрос». Начинается, как будто, с антисемитизма (стр. 369–370).
Но вслед за этим, жидоед вдруг превращается в жидолюба: вдруг, появляется некий идеальный еврей Ося Меклер, перед которым стелятся все гойки. Но потом и этот идеалист‑счастливчик тоже кончает самоубийством.
Почему? Опять какая‑то тайна, загадка. Ох, любит Максимов писать загадками. Но я разгадываю вам и эту загадку. Дело в том, что действительно есть некоторые гойки, которые специализируются на евреях.
Как правило, это минетчицы, француженки, 69‑ницы, что означает латентную или подавленную гомосексуальность. И лезут они к евреям, так как знают, что там этого больше всего.
Подходит такая шабес‑гойка к идеальному еврею Осе Меклеру и говорит: «Эй, Ося, хочешь любовь по‑французски? Да ты не бойся. Ведь я ж знаю, что ты ничего другого не можешь».
Вот потому‑то Ося и повесился. Вы уж извините меня за такие выражения. Но, без этого, вы не поймёте всех этих модернистов.
Это знают миллионы вырожденцев, но писать об этом, конечно, не полагается. Это – табу.
С точки зрения нашего генерал‑архиепископа Питирима, это называется союзом сатаны и антихриста, к которому склонны многие ведьмы.
Но результаты этого – частенько довольно печальны. Если присмотреться, то всё это вы увидите и среди ваших знакомых.
В принципе, Максимов описывает вырождение семьи Петра Лашкова – или еврея‑чекиста Генри Самуиловича Лашкова – якобы в наказание за кровь, пролитую им во время революции (стр. 466).
Все его дети – выродки всех сортов и оттенков. Последний мужской отпрыск этого рода – «недееспособный» Вадим – уже сидел в сумасшедшем доме.
Дочь Антонина, старая дева, до 40 лет живёт с отцом, потом выходит замуж. Но затем она, в 40 с гаком, почему‑то спуталась с молодым еврейчиком, тем самым идеальным Осей Меклером.