Экхарт Толле
У меня есть вопрос, который крутится в моей голове уже несколько лет. Он возник как конфликт, когда я была маленькой девочкой. И я прошла полностью весь круг от полного отрицания Бога, до веры в Него. И знаете, сейчас я думаю: с логической точки зрения, то чему вы учите, и чем делитесь, и то, чему учит Байрон Кейти, и чем она делится… Я знаю, что здесь уже присутствует связанность, и осознанность, и тишина (покой), но иногда у меня появляется мысль: «Зачем я молюсь?» - потому что если Бог всезнающ, и он везде, и всех любит и так далее… То я не думаю, что Он / Она / Оно нуждается в том, чтобы я говорила: «Псс! Ты знаешь, моя подруга умирает от рака, не мог бы ты помочь её?» Я думаю, в этом нет необходимости.
Но вы знаете, мне нравиться молиться. Поэтому мне бы хотелось услышать, правильные ли это мысли, или нет. За что будет уместно молиться? Верите ли вы в молитвы? Я знаю, что были проведены исследования, и они подтвердили реальные различия. Так что, да, было бы очень замечательно послушать вас на эту тему.
Спасибо.
Возможно, вы можете модернизировать ваши молитвы, от просительных молитв («пожалуйста, сделай так, чтобы это случилось» - это просительные молитвы), до просто маленьких ментальных указателей на то, что есть мир, например. Маленькие ментальные указатели, которые используют (всё ещё) концепции. Потому что каждая молитва в некотором роде состоит из слов и, другими словами, концепций. Использовать концепцию, чтобы указать, чтобы помочь вам пройти за пределы концепций.
Вы можете говорить, например, аффирмации. Об одной мы говорили ранее, то, что Иисус сказал: «Я есть свет мира» - это аффирмация. Это концепция. Она указывает на более глубокую реальность, которая глубже, гораздо глубже слов.
Вы можете сказать: «Пожалуйста, дай мне знать, если ты всё ещё хочешь каких-нибудь просьб». «Пожалуйста, дай мне знать, что я есть свет мира». Дуальность подразумевает обычно (в обычной молитве она подразумевает), что там есть Бог, и здесь есть я, просящий Бога. В конечном счете, эта дуальность на самом деле иллюзия, потому что вы есть выражение Бога. Вы и Бог сливаетесь.
Самые глубокие молитвы тогда, это не молитвы как таковые. Они происходят, когда вы принимаете скорее отношение слушающего, нежели говорящего слова. Так что, если молитвы постепенно становятся от говорящих (пока вы наслаждаетесь ими – всё в порядке), но постепенно уходите от прошений кого-то сделать что-то для вас, потому что это поддерживает вас застрявшими в дуальности, но если вы можете осознать, что… Аффирмации, если они делаются правильно, могут быть очень красивыми заменами молитв. «Я исцелён, и целен, и в мире» - … И после этого позвольте там быть пространству. И на самом деле сила – в этом пространстве. В пространстве вы переживаете, что вы уже цельны. Внешняя форма может говорить вам нечто иное.
«Я свят». В курсе чудес, например, говорится: «Я свят». И опять – вы уже есть такой. И, таким образом, это просто аффирмация о том, как оно есть. Или, если вы исцеляете кого-то другого: вы с этим человеком, или этот человек приходит вам на ум, вы думаете об этом человеке, и этот человек может быть болен. И тогда я обнаружил, что самое мощное целительство – это держать изображение этого человека, и затем идти глубже внутрь себя, где лежит цельность всей жизни. Где ни в чём нет нужды, где ничего не надо добавлять. Там вы находите также и цельность этого человека. Они уже исцелены на этом глубочайшем уровне. По ту сторону форм они уже исцелены. Таки образом вы идёте от форм в бесформенное.
Это целительство, которое практиковал Джоэль Голдсмит. У него есть прекрасная небольшая книга под названием «Искусство духовного исцеления». И оно на самом деле не зависит от условий, состояний которые необходимо исцелить. Оно о том, чтобы сфокусироваться на сущностной, основной реальности этого человеческого существа, которая едина с вашей сущностной, основной реальностью, и пройти в глубокую тишину, покой, безмолвие, где ни в чём нет нужды.
Так что ему часто звонили, иногда среди ночи: кого-то отчаянно нужно исцелить. Ему говорили имя этого человека, то от чего он или она страдает, и что он затем делал: он немедленно клал трубку и погружался… в абсолютное безмыслие. Он услышал имя человека. Он услышал, что не так с человеком. И он немедленно отпускал это. И немедленно, просто на две-три минуты погружался в - … Никаких мыслей, просто абсолютное присутствие. И это абсолютное совершенство, в этой сфере бесформенного. И это – суть того человека, который нуждается в исцелении. Таким образом, он брал форму в бесформенное, где формы больше нет. Нет состояния, которое нуждается в лечении. Ничего не требуется. Просто идите в это.
И это был его способ целительства. Он был довольно мощным целителем. Это предельная форма целительства. И это, на самом деле, недуальное подобие молитвы. Это идёт за пределы молитв, когда вы говорите: «Пожалуйста, Боже, помоги». Вы идёте в прямо самый источник, неотделимый от того, кто вы есть, и неотделимый от того, кто есть этот человек.
И, таким образом, это слушание. Чувствование. Если молитва, как я говорил, может постепенно стать слушанием: слушанием Бога скорее, чем разговором с Богом. Что значит слушание? Слушание значит, что есть поле обнажённого, чистого внимания. И слушание не значит, что вы ждёте ответа в каком-либо виде – тогда вы на самом деле не слушаете. В слушании вы ничего не ждёте: есть просто поле просто чистого внимания. И это гораздо более глубокая молитва, чем любые слова. Это мироощущение… Это истинная молитва. Где можно сказать молитва становится также медитацией. Даже не ожидание ответа – достаточно быть в тишине. Иногда ответ приходит. Иногда всё разрешается. Иногда. Внезапно.
Слушание. Любая проблема в этом мире, любое нарушение – они случаются всё время! Люди вокруг вас, может быть даже беспокойство в вашем разуме. Идите просто в чистое осознанное, обнаженное присутствие слушания. Потому что присутствие и слушание очень… Просто слушание, это некий способ рассказать о присутствии. Вы можете сказать, что когда вы присутствуете – это как будто если бы вы были в состоянии слушания.
Слушание обычно ассоциируется с чувственным слуховым восприятием. Но это слушание идёт по ту сторону чувственного слухового восприятия. Это состояние сознания, которое лежит в основе чувственного слухового восприятия. Все знают, на что это похоже, потому что на самом деле, когда вы слушаете какой-либо слабый звук – что это за состояние сознания, которое лежит в основе этого слушания тихого звука? Это состояние абсолютной расслабленной бдительности, внимательности. Поэтому, когда мы говорим «слушание» - слушание это полезная штука, потому что все знают, что значит слушание. Но я сейчас просто указываю на то, что это не внешнее чувственное восприятие лежит в основе слушания. Сущность слушания – это лежащее в основе состояние бдительной абсолютной восприимчивости и бдительного присутствия здесь.
Это то, на что, я полагаю, у Иисуса была параллель: слуга и бодрствование. Потому что неизвестно, когда хозяин вернётся домой. Поэтому слуге нужно быть бодрствующим, чтобы узнать, когда хозяин придёт домой. В противном случае вы бы заснули. Я думаю, что то, о чём он на самом деле говорит (т.к. многие вещи были записаны в искажённом виде, потому что их передавали устно, снова и снова, пока, наконец, не записали, и во время этого процесса что-то перепуталось, что-то потерялось), я думаю, что он говорил об этом мироощущении… Абсолютного… Он говорил о состоянии осознанности: этот слуга ожидающий, чтобы просто услышать – мастер пришёл домой. Быть - … Ожидание в смысле противоположном тому, что мы обычно подразумеваем под этим словом, разуму, говорящему: «Когда это произойдёт? Почему этого ещё не случилось?» Он использует ожидание в абсолютно ином смысле.
Множество раз Иисус явно говорил о состоянии бодрствовании. Это важная часть, очень важная часть его учения. Оставайся пробуждённым, не засыпай. Оставайся присутствующим.
Любые слова, которые вы используете в качестве молитвы – используйте их в этом качестве. Вы можете сказать: «Я слушаю».
Я довольно часто практикую абсолютно то, чем вы пытаетесь с нами поделиться, посредством замечания того, что я дышу. И довольно часто, по крайней мере, последнее время, я… Вдох – это любовь, и выдох – это радость. Раньше это было утомительно, или другими словами - как тяжелый труд землекопа. Тит Нат Хан в некотором смысле немного приоткрыл мне глаза… Это интересно, вы оба говорите о том, чтобы замечать своё дыхание. Думаю это то, что я слышала, вы говорили. В основном он сказал: если вы не наслаждаетесь этим – вы делаете что-то не так. И это действительно мне помогло, потому что я пытаюсь делать это всё время: если я беседую с кем-то, если я покупаю что-то себе, если я готовлю блюда. И долгое время это ощущалось как работа. Я сказал: «Ох, я просто хочу быть нормальной, я не хочу всё время это делать». Но теперь я стала ближе, я полагаю, достигнув покоя – и это ощущается очень приятным. Чтобы соединиться с этим, эта пара была очень полезной.
Да. Да. И как вы сказали: радость – это очень важный индикатор, что вы там.
Это не как работа, которую мне приходится делать, чтобы быть пробуждённой.
Да.
Хорошо, спасибо вам большое!
И радость, конечно, в остальной вашей жизни тоже. Позвольте ей быть здесь, в вашей повседневной активности.
Я разговаривал с кем-то о регистрации машины вчера. Он работал в автомобильной ассоциации. Я встречал его раньше, и у него была такая живость, когда он имел дело с людьми: «Что вам нужно? Позвольте мне помочь вам!» И я сказал ему: «О, вы такой… чудесный! Вы излучаете так много позитивной энергии! » И он сказал: «О, я просто веселюсь! Я получаю удовольствие!»
Так что есть люди, которые в повседневной жизни живут таким образом. И, конечно же, каждый, кто с ними контактирует – получает частичку этого. И получает удовольствие!
Хорошее послание, спасибо вам!
Спасибо!