Позитивистский и экзистенциалистский подход к праву

Некоторые французские философы используют позитиви­стский и экзистенциалистский подходы к феменологической теории права. Наиболее значимым из них является Поль Амселек.

Амселек напоминает, что для того чтобы подойти к праву как таковому и увидеть его в его объективной чистоте, фено­менологический метод требует произвести методологическую редукцию как в философском, так и в эйдетическом смысле.

Он считает, что существует три серии нередуцируемых элементов в эйдосе, или типической структуре объективного права: 1) родовые эйдетические элементы, благодаря которым право представляется как система норм и, следовательно, принадлежит к эйдетическому роду нормативного; 2) особые эйдетические элементы, благодаря которым нормы, составляющие право, представляются как этические нормы, обладаю­щие функцией приказания; и 3) конкретные эйдетические элементы, благодаря которым эти приказания, которые обра­зуют право, становятся частью функции общественного уп­равления человеческим поведением. Эти три элемента образуют эйдос права. К

Н В российской юридической науке первым представителем феноменоло­гии права был выдающийся российский юрист Николай Николаевич Алексеев (1879 -1964 гг.). Он аргументирует необходимость использо­вания феноменологического метода в познании права тем, что иные методы имеют принципиальные недостатки. Алексеев утверждает, что рационалисти­ческие или эмпирические определения права имеют характер некоторой одно­мерности, так как сводят право к какому-то одному измерению – к норме, к воле, к интересу. Однако право, в видении мыслителя, не одномерно. Для уяс­нения многомерной природы права необходимо, по убеждению Алексеева, во­обще покинуть почву определений и дать описание феноменологической структуры права, которая являет собой единство нескольких измерений.

Необходимость использования феноменологического метода в познании права связана, по мнению Алексеева, с принципиальными недостатками классического рационализма, исходящего, по его словам, «из старой веры в творческую силу понятия». Рационализм, характерный для классических вариантов правопонимания, сводит проблему познания права к проблеме определения его понятия. Однако с этой точки зрения нельзя определить какое-либо понятие само по себе: «Определение есть выяснение соотношения с «другим» и может быть сделано по различию с этим «другим». Следовательно, и о том, что есть право, мы узнаем «путем познания того, что не есть право». «Предположим, - рассуждает мыслитель, - что Х не есть В. Но откуда же известно это В? Определить его можно опять-таки ссылками на новое “другое”, на С. Но это последнее опять является неизвестным, снова требует новых ссылок. Если знание наше не есть замкнутый круг, поставленный вопрос или приводит нас к необходимости признать, что проблема конечного определения неразрешима, так как ведет в бесконечность, или же мы наталкиваемся на некоторую последнюю данность, которую уже нужно принять как неопределимую, которую надо просто утвердить или описать»

В противоположность классическому рационализму феноменологический подход к праву исходит из того, что «существуют содержания чисто идеального характера… данные нам так, как даны дома и деревья, т. е. в непосредственном созерцании. Не понятие с необходимыми его излучениями, а различные данные объективно структуры предмета — вот что составляет отправную точку и принцип этой теории. В структурах этих могут открываться некоторые безусловные связи, которые можно выразить в самоочевидных суждениях. Эти безусловные элементы предметного состава могут и не иметь характера всегда и везде существующего, всеобщего в смысле повторяемого; возможно также и “индивидуальное всеобщее”, т. е. безусловное утверждение чего-то совершенно единственного. Такие единичности не могут быть членами некоторой рациональной единой системы. Связь между ними не может быть связью основания с обоснованным. Они не могут “происходить” друг из друга, “сводиться” друг к другу. Если здесь и мыслимы какие-либо отношения, то прообраз их следует искать не в отношениях логической связи, но в том отношении качественных данностей, какое мы наблюдаем в области красок, тонов, вкусовых ощущений, ценностей и т. п. …Такие отношения менее всего схожи с соотношениями логического ряда: бóльшая по степени ценность не составляет причину, из которой “создается” или “выводится” меньшая, более яркий тон не создает менее яркого. Качественный ряд просто существует как некоторая необходимо данная структура»¹¹³.

Исходя из этого, Алексеев считал необходимым отказаться от метода исключительно рационального, логического построения. По его мнению, «предметные структуры и их соотношения созерцаются, постигаются и схватываются. Для такого созерцания нет нужды в образовании первоначальных понятий, в построении начальных определений; требуется только «правильная установка способов созерцания ». Для такой установки, полагал мыслитель, нужны не ссылки на другое, напротив, здесь нужна «полная сосредоточенность умственного взора на том, что является искомым». Результатом будет выявление «особой области правовых фактов или правовых феноменов как некоторых первоначальных правовых данностей»

Понятие права. Право, полагал ученый, есть «область ценного, а не область истин чистого разума». По мнению Алексеева, «моменты, отличающие право от неправа, лежат не в области разума и не в области истин теоретических, - моменты эти познаются в некоторой особой интуиции, превосходящей силы теоретического разума»115. Обозначив право как «область ценного», Алексеев полагает, что различие между правом и нравственностью сводится «к различным степеням глубины переживания ценностей»: «Если глубина эта значительна, если она соответствует ступени эмоционального переживания ценностей, мы имеем дело с явлением нравственным. Если глубина сравнительно поверхностна, если дело идет только об усмотрении ценности, о чисто интеллектуальном соображении последствий, вытекающих из тех или иных ценностных актов, мы имеем дело с явлениями правовыми». Таким образом, право является определенным уровнем восприятия ценностей. Интеллектуальный момент, полагает Алексеев, «гораздо более соответствует существу права, чем существу нравственности»: право, отмечал ученый, есть «интеллектуальный подход к ценностям, а не эмоциональный».

Особенности «чисто правового, интеллектуального отношения к ценностям» Алексеев выражает через понятие «признания». Это «особое отношение к ценностям, сводящееся к установлению интеллектуального общения с ними». Так, например, можно «признавать» какое-либо произведение искусства, не обладая способностью интуитивно переживать его внутренний смысл. Такое содержание «закрыто» для души, но открыто для интеллекта, признающего его достойной ценностью116. Алексеев так объясняет достоинства известной «холодности» права: «…В известной мере холодность права является целесообразным и необходимым средством общения. Несовместимый с правом культ излишней мягкости, диктуемый исключительными интересами любви, зачастую приводит к той расплывчатости и неточности в междучеловеческих отношениях, которые становятся неясными и отталкивающими, вследствие полного отсутствия осторожности в отношении к чужому характеру. Неуважение к личности может возникнуть не только от слишком холодного, но и от слишком теплого сердца»117.

Алексеев подчеркивал, что существующие определения права, как рационалистические, так и эмпирические, «одинаково имеют характер некоторой одномерности», вследствие чего «правовые феномены во всей их полноте никак не могут в них уместиться». Право, убежден мыслитель, «может быть не только нормой, но и волей, не только волей, но и интересом, не только интересом, но и свободой и т. д.», так как «право несводимо к одному измерению».

Алексеев выделяет три элемента структуры права.

Первым элементом правовой структуры, в видении Алексеева, является субъект как носитель обнаруживающихся в праве ценностей. Под субъектом Алексеев понимает не традиционного субъекта права, каким он представлялся традиционной юридической теорией, а субъекта как деятеля, обнаруживаю­щего ценности.

Вторым элементом этой структуры в концепции Н.Н. Алексеева являются сами обнаруживающиеся в праве ценности. Наличность какой-либо ценности является, по мысли Алексеева, безусловным предположением для правовых яв­лений, т.к. иначе не существовало бы и самих проявлений заинтересованности и небезразличия.

Третьим элементом правовой структуры Алексеев считает некоторые первоначальные данности. Такими предикатами всякого правового феномена являются, по Алексееву, «правомочия» и «правообязанности».

Единство этих трех элементов и образует центральное понятие концепции Алексеева, понятие правовой структуры.

Исследователь пишет: «То, что мы разумеем под право­вой структурой или правовым логосом, не есть сумма каких-то общих и вечных правовых норм. Правовая структура для нас есть идеальная целостность явле­ний права... Мы имеем идею права и с совершенной твердостью владеем ею и пользуемся. Это значит, что бесконечные правовые явления связаны между со­бою в какую-то целостность правовой идеей. В созерцании отдельных момен­тов этой целостности и обнаруживается структура права. Правовая структура есть то, что придает различным явлениям правовую форму. И, в частности, нормы права являются "правовыми" только потому, что в них отображается правовая структура. Мы называем "правовыми" нормами, в отличие от других видов норм, те, которые предполагают особого носителя (способность призна­ния), в которых выражаются реализованные ценности и которые формулиру­ются в особых определениях (права - обязанности)».

Такой подход к пониманию права объяснял его фактическое многообра­зие при сохранении смыслового единства. Право, по Алексееву, всегда есть там, где наличествует правовая структура. Разнообразие же в содержании этих элементов и характере связей между ними и создает все многоцветие правовой жизни.

Таким образом, феноменология представляет собой оригинальную, про­дуктивную, синтезирующую разнообразные исследовательские подходы в понимании права, методологию. Феноменология как теория и методология познания права является частью неклассической юридической науки, отдельные элементы этого метода используются в рамках иных неклассических подходов – юриди­ческой герменевтики, аксиологии права. Необходимо констатировать, что фе­номенология права выступает как альтернатива социологическому и естест­венно-правовому подходам в понимании права, одновременно, в ее рамках осу­ществляется, в определенном смысле, синтез этих двух способов исследования права. Особенностью феноменологии права является ее ориентированность на исследование, с одной стороны, актуального права как социального процесса, происходящего в принципиально «открытом» жизненном мире, с другой сто­роны, потенциального права как универсальной идеальной основы права. Фе­номенологический подход может быть использован в качестве технологии ис­следования действующего позитивного права. В таком ракурсе в любой право­вой норме выявляется идеальная правовая структура, обусловливающая про­цесс реализации нормы.К

Заключение.

Феноменология права является перспективным, но недостаточно проработанным направлением. Ее предназначение состоит в том, чтобы стать методологическим основанием интегративного правопонимания и,следовательно, условием «жизненной» актуализации теории ифилософии права. Для реализации данного предназначения необходимо выяснить условия применения феноменологической методологии, апробировать феноменологические процедуры интенционального анализа, описания и интерпретации в исследованииизменений, происходящих в современном праве.