Новый день изначально начался не по тому сценарию, что Гермиона множество раз прорисовывала в своём воображении. Когда она ложилась спать, Малфоя с ней не было, он пришёл в постель позднее. Просыпаясь посреди ночи от беспокойного сна, она видела его рядом, совсем рядом – Гермиона всё также прижималась к нему. У неё даже мелькала мысль разбудить его, потянуться к нему, однако тревожить его в такое время, зная, что подъём у него совсем ранний, и далее днём ему практически не выпадает возможности передохнуть, она не решилась. Да и сама Гермиона была разбитой, предыдущие дни совсем измотали её, изнурили в моральном аспекте, что заметно сказалось на её физическом состоянии. Потому, недолго раздумывая, она улеглась назад на подушки и теснее прижалась к Малфою, признавшись себе, что лежать вот так с ним ей приятно, даже очень. Его рука опустилась на её талию – он и сам невольно тянулся к ней, сам того порой не замечая. И согревшаяся в тепле его тела Гермиона, хорошо ощущавшая его размеренное тихое дыхание, вскоре погрузилась в крепкий сон. Когда же она проснулась рано утром, к своему удивлению она обнаружила, что его уже нет рядом... Как правило, она сама вставала раньше Малфоя, неизменно сбегала от него, а он ещё позволял себе немного поваляться в постели, после чего резким движением садился, поднимался спустя какое-то время на ноги и начинал свой долгий и загруженный день. В это же утро всё пошло не так, но Гермиона решила не акцентировать на этом внимания и, аккуратно заправив кровать, направилась в ванную комнату. Завтрак также прошёл в одиночестве, Малфоя вообще не было видно поблизости, он будто испарился. Когда же Гермиона поинтересовалась у Монтия, как давно и куда, если он имеет об этом представление, ушёл их молодой господин, тот ответил лишь, что Драко занят важными делами вне территории лагеря. Гадать, куда конкретно он мог отправиться в такой ранний час, Гермиона не стала, а с неохотой запихнула в себя небольшую порцию лёгкого завтрака и перешла в гостиную. На этот раз она не читала, а просматривала карты, утащив пару штук с рабочего стола на диван. Раз уж Малфой решил приобщать её к своим делам, был смысл продвинуться в своём обучении дальше, тщательно изучить местность Хартпула и отвоёванную территорию, которая оказалась немалой, а также ту область, что всё ещё была недоступна власти Малфоя и самого Волдеморта. Пальцы Гермионы неспешно скользили по бумагам, сама она была увлечённой и серьёзной, сидя напротив невысокого журнального столика с несколькими разложенными на нём картами, данные на которых взаимодополняли друг друга. Она не могла не отметить, что армия Малфоя захватила значимую часть территории, да только многие немаловажные объекты, в особенности государственные, представляющие для Волдеморта особую ценность, располагались на севере города. И потому можно было смело сказать, что воевать в Хартпуле Малфою предстояло ещё не меньше пары месяцев, как бы Тёмному Лорду не хотелось, чтобы его полноправное и неоспоримое правление над всей страной само приплыло к нему в руки в ближайшее время. Гермиона тщательно анализировала данные, которые предоставляли ей детально прорисованные карты с многочисленными пометками. На какой-то период, увлекшись делом, она даже позабыла обо всём на свете, как вдруг в палатку быстрым шагом вошёл Малфой. Его серьёзный и сосредоточенный взгляд поначалу впился в Гермиону, после скользнул по тем бумагам, что были перед ней, и, став на мгновение ещё более недоверчивым, вновь остановился на Гермионе. В этот момент она как раз просматривала определённый район на северо-западе Хартпула и сравнивала пометки на трёх картах.
– Ты сам хотел, чтобы я вникала в твои дела, – ощутив неловкость из-за его проницательного, достаточно жёсткого взгляда, попыталась оправдать себя Гермиона. На этот счёт он не обмолвился ни словом, лишь прошёл к столу и принялся копаться в своих свитках, продолжая и дальше с завидной лёгкостью делать вид, что её здесь нет, либо вовсе не существует. Сегодня на нём была надета длинная чёрная мантия, капюшон которой был откинут на спину. Из её внутреннего кармана Драко достал какие-то бумаги и продолжил что-то перечитывать и сверять.
– Верни карты на стол в ближайший час, в полдень у меня состоится собрание, – с практически ощутимой, осязаемой прохладой в голосе бросил он и опустился на своё неизменное место, но, что было заметно, задерживаться здесь не собирался. Гермиона бросила взгляд на настенные часы, те показывали только половину одиннадцатого – до обеда было ещё далеко. Некоторое время Драко провозился с документами, а после ловко вскочил со стула и двинулся на выход, отчего полы мантии стали развеваться за спиной.
– Я хочу с тобой поговорить. Найдётся минутка? – решилась заговорить с ним Гермиона, хоть и понимала, что он спешит. Однако рискнуть в любом случае стоило. Малфой пробыл в шатре каких-то двадцать минут, но даже этого времени было достаточно, чтобы ощутить, до какой степени им некомфортно находиться вместе, какое напряжение неизменно продолжает витать в воздухе, тогда как Гермиона хотела ещё ранним утром постараться сгладить ситуацию и свести их конфликт на нет.
– Не найдётся, – бросив на неё быстрый взгляд через плечо, сказал он и продолжил путь к выходу.
– У тебя дела или ты намеренно решил проигнорировать меня? – распрямившись и не менее колко посмотрев на него, прямо спросила Гермиона. Теперь Драко находился возле навеса, и его рука придерживала ткань. К Гермионе в этот раз он даже не обернулся.
– Я ещё не решил, – нашёлся он, а сразу после покинул своё жилище. Вспыхнувшая же Гермиона, возмутившись его выходкой, раздражённо ударила руками по столу.
– Что ж, с Днём рождения тебя, Гермиона Грейнджер. Или ты ждала чего-то другого?.. – с тяжёлым вздохом проворчала она, почувствовав горечь и разочарование. А ведь ей так хотелось, чтобы хотя бы этот их разговор состоялся, и Малфой уделил ей буквально пару минут. Однако теперь взаимностью в полной мере решил ответить ей он, причём как раз тогда, когда она перегорела всяким желанием продолжать с ним противостояние и держать дистанцию. Вот только он не учитывал, в каком состоянии прежде пребывала Гермиона, отчего в ней включились обида и стервозность; Малфой словно предпочёл забыть, какая угроза нависала над ней ещё вчера, и как сильно это угнетало… Как результат, её первая попытка наладить с ним контакт с треском провалилась. И хотя это расстраивало, сдаваться Гермиона не собиралась, потому как отлично понимала, что в этот раз первый шаг всё-таки должен быть за ней.
Ещё дважды Драко заглядывал в шатёр, что-то делал, писал, помечал, но надолго здесь не засиживался. Вернувшая карты ему на стол Гермиона периодически наблюдала за ним и, к своему огорчению, то и дело отмечала про себя, что общаться с ней он сегодня отчего-то совершенно не настроен. Казалось бы, всё закончилось, угроза расправы Люциуса миновала, Нарцисса оказала им неоценимую помощь, всё теперь было хорошо… Но вместо того, чтобы постараться наладить общение с ней, Драко по каким-то своим причинам наоборот решил именно сегодня отстраниться от неё ещё больше, нежели это было прежде. Не исключала Гермиона и такой вариант, что утро у него попросту не задалось, что-то пошло не так, некто загрузил его или создал проблем в военном деле, ведь его жизнь совершенно не крутилась вокруг неё лишь одной и их отношений, что она прекрасно понимала. Однако это никак не оправдывало его показушной и такой неприятной, даже обидной резкости с ней, его отчуждённости. И всё это он проявлял как раз в тот день, который Гермионе не хотелось хотя бы портить ещё сильнее! Никаких радостных событий, презентов и даже мимоходом брошенных слов поздравлений она не ждала, причём совершенно, но ведь можно было хотя бы не вести себя с ней по-свински и не портить ей настроение! Попросту не усугублять ситуацию… До последнего хотелось верить, что всё было не настолько плохо и запущенно для них двоих, но, словно назло ей и её светлым ожиданиям, Малфой упорно доказывал с точностью противоположное. Когда он заявился в палатку во второй раз и сразу бросился к своим пергаментам, она не стала тревожить его, отвлекать от дел, тем более он вскоре ушёл. Но когда Драко появился в третий раз и, сбросив с себя мантию, уселся за стол, стал просматривать свои бумаги и пить кофе, Гермиона рискнула напомнить о себе.
– Малфой? – негромко позвала она, отложив книгу в сторону. Однако он словно не услышал её, будучи задумчивым и сосредоточенным на чём-то своём. – Драко? – спустя минуту молчания чуть громче позвала она. С некой резкостью он оторвался от своих бумаг и бросил на неё быстрый взгляд. Не произнеся ни слова, Гермиона пожала плечами, тем самым задав ему немой вопрос: что происходит? почему он так усердно игнорирует её?
– Мне не до тебя сегодня, – всё в той же грубой, порицательной и неприятной для Гермионы манере произнёс он и сменил лежавший перед ним пергамент на другой.
– Не исключаю, но какая ирония! – не сдержалась Гермиона, и Драко всё-таки снова посмотрел на неё. Теперь немой вопрос задавал уже он. – Столько времени сам же пытался наладить со мной общение, постоянно бросал в мою сторону взгляды и рисовал меня, в чём я более чем уверена. Но сейчас, именно в тот день, когда я решила заговорить с тобой первой, ты не в состоянии выделить мне даже крохотной минуты!
– Да, именно. Прекрасно, что ты дошла до этого своим умом, – огрызнулся он и отпил из чашки крепкого кофе.
– Зачем ты так? – заставив себя больше не горячиться, чуть тише продолжила Гермиона. – Какая муха тебя укусила? Раз я не нужна тебе здесь, мешаю, нарушаю твой покой или вторгаюсь в твои дела – просто отправь меня в мэнор! Миссис Малфой дала понять, что не против моего дальнейшего присутствия в стенах дома, да и мне от нахождения в замке было бы пока намного больше прока. Ну так для чего держать меня в своём лагере, если я тут явно лишняя?
– Это не тебе решать, где и когда тебе быть! – параллельно читая что-то на пергаменте и слушая её в пол-уха, отчего Гермионе стало ещё обидней, отрезал Драко.
– Точно! Очередное напоминание, что ты здесь хозяин, а я – лишь подневольный человек, твоя прислуга. Пожалуй, ты никогда не откажешь себе в удовольствии в повелительной манере указать мне на эту простую истину и тем самым лишний раз потешить своё самолюбие, – покачав головой, на выдохе проговорила она и схватила со стола ранее отложенную на него книгу. Ей оказалась художественная литература, на которую Гермиона решила немного отвлечься в столь напряжённый день. Хотя бы после этих слов Драко поднял на неё взгляд и, по всей видимости, запоздало осознал, что и впрямь был чрезмерно резок и суров с ней. Взгляд серых глаз сделался чуточку мягче, спокойней, даже понятливей, но Гермионе увидеть этого было не дано: она вернулась к прочтению книги и уткнулась исключительно в неё, не желая и дальше продолжать крайне неприятный разговор.
– Малфой! – появившись в этот момент возле зачарованного прохода, позвал его кто-то из солдат.
– Да, иду, – поспешно захватив с собой пару пергаментов и мантию по пути, отозвался Драко и практически помчался на выход. На этом их с Гермионой без того короткий диалог завершился, не успев толком начаться. В ближайшие полчаса Малфой не появлялся в палатке, здесь вообще было пусто, и даже Монтия практически не было видно. Поначалу Гермиона, на душе которой скребли кошки, ещё пыталась забыться в увлекательных строках, но даже это занятие не слишком отвлекало от насущных проблем. В скором времени принудительное чтение утомило, и поникшая Гермиона, настроение которой окончательно улетучилось, отложила фолиант в сторону. Взгляд её обвёл кабинет и гостиную, но ничего такого, что позволило бы ей сейчас взбодриться, не попалось на глаза, да и вряд ли вообще какой-либо неодушевлённый предмет был способен помочь в таком деле. Ей были необходимы, как воздух, простое человеческое общение и поддержка со стороны, хотя бы какой-то собеседник, способный с пониманием выслушать её, а вместо этого Гермиона ещё более остро ощущала своё одиночество в стенах шатра Малфоя. Хотелось плюнуть на всё, призвать к себе Иримэ и поделиться с ней своими печалями и тревогами, но сделать этого Гермиона категорически не могла... Фальшивить и обходить стороной в своих пламенных речах те темы, о которых Иримэ больше не имела даже поверхностного представления, Гермиона бы не сумела, а лукавить и выворачивать фразы наизнанку было сейчас выше её сил. Пережить любую напасть, находясь в мэноре, ей было проще, ведь там были родные стены, её собственная комнатка, постоянно мелькали лица близких ей созданий, которые относились к ней с непередаваемой теплотой. А что здесь?!.. Она порой не могла найти себе места и совершенно не имела возможности проветрить голову и отправиться на короткую прогулку на свежем воздухе. Она ничего не могла себе позволить! Показываться солдатам и мозолить им глаза своим присутствием, как и лишний раз давать им повод перемыть себе и Малфою косточки, зародив неприятные, бесстыдно порочащие их двоих сплетни, у Гермионы не было ни малейшего желания. Быть может, если она задержится в военном лагере, в дальнейшем она позволит себе такие прогулки, и Малфой самолично одобрит их. Но сейчас, когда после всего пережитого она была чересчур уязвима, и её душевное состояние оставляло желать лучшего, Гермионе совершенно не хотелось видеть на себе извечно недоверчивые взгляды, возможно даже, что презрительные. Во всяком случае, не сегодня, когда её настроение без того было ниже плинтуса. У неё, чёрт их всех подери, был День рождения, хоть какой-то мимолётный праздничный день на фоне всех остальных – беспокойных, трагичных и тяжёлых! По совести говоря, хотелось, глубоко в душе действительно хотелось чего-то приятного, хоть какого-то повода для улыбок, либо чтобы этот чёртов день попросту не принёс ещё больше расстройств и разочарований – уже этому она была бы рада. Но вместо этого Гермиона почти физически, кожей ощущала толстый слой повисшего в воздухе напряжения, который коконом обвивал её и душил, тяготил, мёртвой хваткой придавливал к полу и перекрывал доступ кислорода к лёгким. Он не позволял ей даже относительно свободно существовать, сдавливая железными тисками шею и грудь. Это было невыносимо!
– Да что за чёрт?!.. – не выдержав, заругалась Гермиона и, упершись локтями в колени, положила подбородок на сжатые в кулаки пальцы. Пожалуй, впервые за последние дни она могла не дрожать от страха, не оглядываться в ужасе на вход в палатку при малейшем шорохе или порыве ветра, а также не беспокоиться за своё будущее в стенах мэнора, которое оказалось возможным. А что вместо этого? Она была едва ли не ещё более поникшей и разбитой, чем в ближайшую неделю. И связано это было во многом, конечно же, с Малфоем, который относился к ней сегодня с ещё большей прохладой и безразличием, нежели прежде, когда для того был весомый и значимый повод. – Хватит уже! Пусть делает, что хочет, мне нет резона убиваться из-за его выходок. Он мне в любом случае ничего не должен, и пора бы смириться с этой мыслью.
Решительно поднявшись на ноги, Гермиона сделала пару шагов вперёд, но вдруг резко остановилась и, закачав головой, нервно рассмеялась. Она вскочила с дивана с твёрдой решимостью сделать хоть что-то, дабы прийти в себя, взбодриться и отбросить ненужные раздумья и переживания. А что вместо этого? Она не имела ни малейшего представления, в каком направлении ей идти, если вовсе не бежать… Растерянный взгляд скользнул по сиреневому платью, с которым она практически не расставалась. Что греха таить, оно было прекрасным, воздушным, очень изящным, и Гермионе было в нём комфортно, будто по ней оно и было сшито. У посторонних оно, несомненно, также стало прочно ассоциироваться с ней, и, представляя Гермиону или упоминая её вскользь в каких-либо беседах, они наверняка вспоминали её именно в данном образе. В этом самом сиреневом платье, которое даже с годами оставалось в первозданном виде, будто буквально парой месяцев назад было приобретено с прилавка модного бутика, являясь его главным украшением. Платье отличалось непередаваемой лёгкостью, оно практически не ощущалось на теле, но мягко, даже бережно обволакивало его, создавая поистине царственный вид. А ведь, изо дня в день щеголяя в нём по замку, Гермиона напрочь перестала замечать, каким великолепным даром некогда одарила её Нарцисса, позволив ей выглядеть в этом роскошном убранстве этакой дамой из светского общества, но никак не чернью в их доме. Пожалуй, именно благодаря тому, что Гермиона так элегантно в нём смотрелась, Малфой и обращал на неё лишний раз внимание ещё тогда, месяцами назад, когда она сменила роль пленницы на персональную прислужницу его рода. Она выделялась засчёт внешнего вида, и Драко не упускал случая полюбоваться ею, а заодно и её фигуркой, самим телом, которое он тогда возжелал заполучить, подчинив Гермиону себе и своим прихотям. В этом же платье не менее приятно и невесомо было кружиться в танце, пусть и случилось это с ней всего единожды.
– Танец! – опомнилась Гермиона, и на губах заиграла лёгкая улыбка. Конечно же, он мог помочь ей прийти в себя, даря полнейшую свободу действий, движений, ощущение невесомости и непередаваемой лёгкости. Как давно она не испытывала всего этого, не позволяла себе подобной раскованности! Не разрешала себе эту мелочь, которую некогда в качестве увлечения страстно любила… Однажды она кружилась в танце с Малфоем, но то было при других обстоятельствах и в другом наряде. Тот случай был памятным и прекрасным, в том их сближении промелькнуло настоящее волшебство, переплетающееся с нежностью и небывалым притяжением, но думать о нём и подробно прокручивать его в памяти совершенно не хотелось. Не сегодня, когда именно из-за Малфоя она ходила мрачнее тучи и всё, о чём теперь мечтала, так это избавиться от груза негативных мыслей… Встав по центру зала, Гермиона изящным движением приподняла руки вверх и закружилась вокруг своей оси. Она делала это быстро, и картинка перед глазами начала расплываться, превратившись в отдельные святящиеся огоньки. Гермиона кружилась в немом танце, просто кружилась на месте, каждой клеточкой тела давая себе почувствовать лёгкий ветерок, создаваемый оторвавшейся от пола пышной юбкой платья. С каждой секундой Гермиона ускорялась, стараясь не обращать ни малейшего внимания на внутренний дискомфорт, а также на то, что её начало немного мутить. Для неё было важно лишь само ощущение раскрепощённости, полёта, воздушности и хоть какой-то свободы действий, пусть даже таких простейших. В какое-то мгновение ей захотелось весело рассмеяться, но вместо этого на губах заиграла нежная улыбка, в лице можно было прочесть небольшое озорство, а карие глаза засияли, озарившись ярким светом. Хотя бы на какие-то короткие минуты она снова стала собой. Сильное головокружение заставило её остановиться, и, с трудом удержавшись на ногах, Гермиона дала себе минутный перерыв. Её грудь высоко вздымалась, но стоило дыханию немного восстановиться, как Гермиона продолжила свой невесомый танец. Ещё дважды она вертелась вокруг своей оси, успешно оживляла себя, вдыхала в себя будто бы вторую жизнь. Вместе с тем улыбка становилась шире, а жажда испытывать нечто подобное в своей обыденной реальности с новой силой укреплялась в сознании. Угнетающее прежде чувство стремительно покидало Гермиону, устремлялись совместно с ним прочь и безрадостные помыслы, превращающие всякие краски жизни в однотонный серый цвет. Она ничего не видела перед собой, да и не хотела этого – ей было просто хорошо, небывалая окрылённость заполонила сознание. Неожиданно её повело в сторону, и, заставив себя быстро остановиться, она ухватилась рукой за спинку дивана. В этот момент Гермиона задорно рассмеялась такой несущественной и даже в некоторой мере приятной напасти. Но тут взгляд её скользнул по входу в шатёр, и всякая радость моментально стёрлась с лица… Возле навеса стоял Малфой, вне всяких сомнений, залюбовавшийся ею и её былыми действиями, но старавшийся тем не менее не подавать виду, что всё было именно так. Лишь глаза выдавали его и давали понять, что он испытывал, когда смотрел на её танец и наблюдал, как она оживлённо веселилась, что являлось большой редкостью. Однако от осознания, что нормально общаться с ней он всё равно не настроен, Гермиона моментально поникла и, забыв про всякую жизнерадостность, которая будто вовсе не играла в её крови каких-то полминуты назад, неспешным шагом двинулась в столовую. На журнальном столике в зале стоял графин с кристально чистой, даже вкусной водой, а Гермиону как раз мучила жажда, но, не желая нарываться на новый возможный конфликт с Малфоем, которого она совершенно не желала, она решила уйти. Просто уйти в сторону, подальше от него…
Уже через двадцать минут в кабинете Малфоя состоялось собрание с его помощниками и заместителями. Вынужденная со стороны незаметно для других участвовать в их делах Гермиона вернулась на диван и принялась пустым, почти не видящим строк взглядом бегать по страницам одной из художественных книг, создавая видимость, будто она увлечена исключительно чтением, и никак иначе. Периодически оглядываясь и недоверчиво посматривая в её сторону, люди Малфоя внимательно слушали его короткую вступительную речь, с суровым видом разместившись на стульях, что полукругом были выставлены вблизи его стола. Экстренной темой обсуждения стала посылка, которая, как передали Малфою его шпионы, была доставлена среди ночи прямиком хартпульским военачальникам. Что это могло быть, кто её передал, и какими путями она попала в оккупированный город – оставалось для них ключевым и очень острым вопросом, ответы на который были им нужны в срочном порядке. Молодые Пожиратели Смерти кипятились из-за своей неосведомлённости, заметно раздражала она в особенности Малфоя. Тем более с учётом того, что в той посылке могло быть какое-либо оружие, а ему, о чём Гермиона узнала лишь из их разговора, в скором времени предстояло сопровождать часть своей армии на бой, который мог иметь при таких обстоятельствах ещё больший, нежели прежде, риск потерь.
– Воздушное пространство мы им полностью перекрыли. Ни на драконе, даже если бы они у них были, ни с совой, ни на метле – они не способны перемещаться по нему, что-либо пересылать или получать от своих союзников и поставщиков. Заполучить что-то с земли – также, вся их территория окружена нашими бойцами из резервных отрядов. А если бы даже кто-то из оцепления переметнулся к ним и стал предателем, если бы подобный вздорный случай произошёл, мы уже знали бы об этом, магический барьер вокруг города был бы нарушен, но и этого нет! Трансгрессия из него напрочь исключена, как и передвижения в качестве невидимки, в чём им, возможно, могли бы оказать кратковременную помощь какие-либо древние магические атрибуты. Ну так как эти ублюдки обошли нас? У них даже с продовольствием дело обстоит плачевно, сторонних поставок они не в состоянии получать, а здесь им доставили сразу несколько чемоданов! Несложно догадаться, чем они, вероятней всего, заполнены, – со злостью отшвырнув от себя перо, которое он прежде покручивал в пальцах, закончил Малфой и перевёл разъярённый взгляд на своих помощников. Их в этот раз было семеро, потому как двое ребят в данный момент находились на битве и контролировали деятельность армии.
– Дополнительный вопрос: кто именно мог им помочь, и кому это было нужно? Ведь все разговоры о нерушимом союзе стали пустым звуком. Каждый город стал сражаться сам за себя, позабыв о солидарности и былых обещаниях поддерживать друг друга, оказывать помощь и бежать на подмогу по первому призыву. Другие северные города точно не могли вмешаться, они сейчас укрепляют собственные территории, готовясь дать нам в дальнейшем ещё более мощный отпор, стоит нам посягнуть на их земли и пошатнуть их суверенность, – заговорил следом сидевший левее своего командира Калеб Треверс, пальцы которого нервно барабанили по краю стола.
– Это уже не так важно, не первостепенно, – вмешался в его рассуждения Блейз Забини. – Главное сейчас: узнать, что им прислали, и каким образом это произошло. Перекрыть канал доставок, оборвать им всякую связь с внешним миром – это задача номер один для нас, в противном случае хартпульцы могут вооружиться до зубов и уничтожить нашу армию в ближайшем будущем, ведь численность их горожан, какими бы неумехами не были их солдаты, по-прежнему превосходит нас в несколько десятков раз.
– Да, и начать наше тотальное уничтожение они могут уже сегодня, – совершенно серьёзно сказал Эйден Фоули. Взгляды всех присутствующих обратились к нему, тогда как он, что было даже удивительно, с некой тревогой в глубине зелёных глаз смотрел на своего лучшего друга, коим по сей день являлся Малфой. – Возьми с собой больше солдат и кого-нибудь ещё из нас.
– Со мной и так идёт Алджернон, а увеличивать численность возможных жертв станет большой ошибкой, – не смея показать даже намёка на страх, уверенно ответил отказом на его предложение Драко. – Что делать и как действовать, если нас разобьют, вам известно. Подстраховывайте, держите оставшуюся часть армии в боевой готовности, а также оповестите резервные отряды о необходимости возможной срочной помощи нам в случае, если вдруг поступит сообщение о массовой гибели наших Пожирателей. И не смейте отклоняться от составленного ранее плана действий! Если прежде нам не доводилось проходить через такого рода реалии военных времён, это ещё не значит, что они не могли однажды наступить. Занимайтесь своими делами и чётко следуйте инструкциям! – осмотрев своих ребят мрачным взглядом, настойчиво и сурово приказал он.
– А что ещё остаётся? – с усмешкой, пусть она и не была такой весёлой, как прежде, высказался Забини.
– А теперь вернёмся к прежней теме. Мы уже заполучили большую часть города, и дать слабину перед решившими дать нам запоздалый отпор хартпульцами более не имеем права! Мне не даёт покоя вопрос: каким образом они смогли обойти нашу линию обороны, миновать зачарованные барьеры, которые по сей час активны и не нарушались прежде? – снова заговорил о насущной проблеме Малфой. – Я лично их сегодня перепроверил. Нашим врагам в срочном порядке необходимо перекрыть всякий кислород, иначе эту лазейку они будут использовать и в дальнейшем, не поскупятся заполучить всё, что только смогут, пока у них есть такая возможность!
– По всей видимости, эти утырки подземный проход до Китая среди ночи лопатами рыли, – выплюнул Калеб и стиснул зубы. Гермиона же, внимательно слушая их, задумчиво посмотрела на карты на столе Малфоя, хотя видеть их с такого расстояния никак не могла. В голове её прокручивались все те данные, которые она изучала с их помощью поутру, перед глазами начинала вырисовываться тщательная картинка с изображением территории Хартпула. Сидевших спиной к ней ребят она уже не видела и слышала будто издалека, все её мысли были сосредоточены исключительно на том, что сказал прежде Малфой.
– Подземные способы перемещения, включая шахты и водную гладь, также зачарованы и перекрыты, ни одного заколдованного шкафа, подобного тому, что был в Хогвартсе, у них в помине нет, нам это также хорошо известно. Разве что и впрямь всем миром новый подземный туннель, суки, рыли! – выругался Драко и откинулся на спинку стула, взгляд его также пробежался по картам, но он их словно не видел перед собой. Отчуждённый и слегка взвинченный, он провёл руками по заметно отросшим волосам и отбросил чёлку назад, а затем впился взглядом в своих помощников. – Ну так? Какие предложения?
– Самые фантастические и невероятные, включая золотую рыбку, но навряд ли это применимо к реальной жизни, – усмехнулся уже Забини и развёл руками в стороны, стоило Малфою косо посмотреть на него.
– Старика Хотабыча ещё, блять, вспомни! – хмыкнул Калеб и бросил на него короткий насмешливый взгляд. Было видно, что все они находились в тупике и не знали, что вообще можно сказать в ответ на вопрос, который терзал их не меньше самого Малфоя.
– А что ещё остаётся? – подключился к их диалогу уже Рамир, который в отличие от них был довольно угрюм и задумчиво почёсывал подбородок.
– Расширять кругозор и забыть про свою аристократическую натуру, не иначе! – бросила сосредоточенно вглядывавшаяся в бумаги Гермиона. Стоило ей подать голос, как ошарашенные ребята моментально обернулись к ней, поняв, что сейчас она уж точно прекрасно всё слышала, как и была в курсе их нешуточных проблем. Осознав, что эта фраза вырвалась у неё, просто, чёрт их всех и вся подери, вырвалась, и озвучила она её вслух, Гермиона отвернулась к журнальному столику. Тяжело выдохнув, она зажмурила глаза. Со всей отчётливостью она поняла, что подставила этим высказыванием не только себя, но в первую очередь Малфоя.
– Зачарованное от её слуха пространство, говоришь? – обернулся к Малфою Алджернон, порицательный взгляд которого прошёлся по его вмиг помрачневшему лицу. Скривив губы, будто во рту у него было нечто на редкость гадкое, Драко не сводил взгляда со своих свитков. Сломя голову оправдываться перед своими заместителями, уровень доверия которых к нему после такого происшествия мог заметно упасть, он уж точно не собирался.
– И что ты можешь предложить? Какие варианты? – не обращая внимания на впившиеся в него взгляды негодующих заместителей, обратился он к Гермионе. И хотя он не смотрел на неё, как и она на их компанию, девушка всё же поняла, что обращены эти вопросы именно к ней.
– Есть несколько, но сильно сомневаюсь, что вы сочтёте их стоящими внимания и прислушаетесь ко мне, – негромким голосом, поняв, что терять ей больше нечего, ответила Гермиона.
– Я слушаю! – требовательно, но отнюдь не грубо произнёс Драко. Поняв, что проще было бы провалиться сквозь землю, но сейчас ей остаётся разве что идти напролом, Гермиона поднялась с дивана и, собрав остатки самообладания, двинулась к рабочему столу. Обжигающие кожу взгляды помощников Малфоя моментально устремились на неё, но она заставила себя забыть про них и, повернув к себе карты, быстро пробежалась по ним глазами, пытаясь восстановить в памяти полноценную картину. Не более полминуты она просматривала их, тогда как Малфой, как и, собственно, все остальные, неотрывно наблюдали за ней. Затем она распрямилась и, всё также глядя лишь на обозначения на размашистых пергаментах, заговорила:
– Канализационные люки, либо вовсе водосточные коллекторы, заброшенные некогда и оттого неизвестные вам подземные переходы, а также каналы и туннели – всё это можно расширить и увеличить в длину, ведь подземное пространство заколдовать ограждающей магией не так-то просто, оно не всегда поддаётся контролю человека. Всерьёз подозреваю, что именно к этому способу взаимодействия с внешним миром хартпульцы и обратились.
– Канализационные люки? Ты в своём уме, девочка? – откровенно посмеялся над её словами Калеб, глядя на неё, как на полную дуру. – Какой больной на всю голову идиот согласится нырять в реальное дерьмо, да ещё и протопать по нему сотни, а то и тысячи миль? Никто на это не пойдёт!
Было заметно, что с мнением Калеба были солидарны практически все бойцы Малфоя. Лишь он один, что не ускользнуло от взгляда Гермионы, призадумался над её словами, хотя также не счёл их слишком разумными и приближёнными к действительности.
– Разве что совершенно отчаявшиеся хоть как-то выжить и спастись люди, – парировала Гермиона, слегка вздёрнув нос.
– Ох ты и юмористка! Не зря говорят, что женщина на корабле – к беде и потопу, – покачал головой Калеб. Его порядком позабавила её уверенность в собственном суждении.
– Вы – аристократия, для вас это нечто нереальное, невозможное, омерзительное, – снова, причём с ещё большей решимостью, заговорила Гермиона, стараясь держаться совершенно спокойно и твёрдо, что у неё, к её приятному изумлению, отлично вышло. Теперь она смотрела прямиком на Калеба, который вовсе скрестил руки на груди, будто снизойдя до того, чтобы выслушать её и сделать ей тем самым одолжение, что он демонстрировал всем своим видом. – Вы никогда бы не взяли такой метод в расчёт, потому как судите по себе, по тому, на что вы готовы пойти, а что для вас – исключительный нонсенс. И уже поэтому, более чем уверена, простолюдины Хартпула, коих среди их командования наоборот немало, решили использовать ваши промашки против вас же, сочли это вашим слабым местом, брешью в ваших же блестящих планах по полнейшему оцеплению и порабощению города. Стоит отметить, что, сделав ставку на подобную лазейку, они не прогадали, ведь вы даже в мыслях не допускаете, что такое возможно для здравомыслящего человека. А вот они со своей больной головой, загруженной лишь мыслями о том, как отбиться от вас и всех вас уничтожить, не побрезгают пойти на подобное. Отчаяние и жажда жить порой заставляют идти на крайние меры, и эта – ещё меньшая из всех зол.
– Ну окей, допустим! – хмыкнул Калеб, всё ещё не собиравшийся уступать ей, но всё-таки готовый потратить пару минут, чтобы выслушать её точку зрения и с превосходством отстоять свою собственную. – И как ты это представляешь, если перенести твоё предположение в жизнь?
– Очень просто, – пожала плечами Гермиона, будто пытаясь донести до него самые банальные истины. – Удлинить до невероятных размеров такие проходы, даже тоннели, выведя их за пределы территории – это достаточно долгий процесс, кропотливый, требующий большого сгустка магии, сил и упорства. Потому не исключаю варианта, что хартпульцы взялись сооружать подобный запасной проход ещё в самом начале войны и лишь совсем недавно смогли завершить его возведение где-нибудь в северной части города, добраться до которой пока вне вашей компетенции. Потому прибегли они к его помощи только сейчас, как раз тогда, когда весомая часть родной территории оказалась в ваших руках и была окончательно утеряна ими. А защититься от всякой мерзости и смрада, на которых ты делаешь акцент, также возможно при помощи пары нехитрых хозяйственных заклинаний – было бы желание! Да, этот вариант на грани фантастики, но чем чёрт не шутит, когда, образно говоря, сегодня-завтра весь город, за который они отчаянно сражаются, может оказаться в руках их заклятого врага в лице вашей армии? Не хочешь – не верь, но в таком случае не удивляйся, когда у них случится следующая поставка, и на одной из грядущих битв кто-то из их солдат наставит дуло пистолета именно на тебя, – чуть более эмоционально закончила свою речь Гермиона, после чего, не глядя ни на кого больше, направилась к дивану. Задерживаться среди них и дальше она не желала.
– Малфой, это всё-таки бред! – высказал своё несогласие с ней Эйден Фоули и скептически усмехнулся, хотя его тон и манера поведения были намного проще тех, которые выказывал Калеб.
– И мне так кажется, перебор это, – со всей уверенностью вторил ему Рамир.
– А я так не думаю, – в строгой форме ответил на это их командир, отчего лица нескольких ребят, в особенности Калеба, вытянулись.
– Не помешает всё-таки проверить. Как верно заметила Грейнджер – чем чёрт не шутит? Им нечего терять, и они действительно простолюдины, – неожиданно заметил рассудительный Блейз Забини, и губы сидевший к ним спиной Гермионы растянулись в довольной улыбке. Получить поддержку от него она никак не ожидала, но Забини, как ни странно, счёл её замечания уместными.
– Собери всех наших шпионов и пошли их в город. Пусть займутся делом и раздобудут об этом всевозможную информацию! – дал ему наказ Малфой, говоря с ним, однако, скорее как с другом, нежели как с всецело обязанным ему подчинённым. – На тот период времени, пока мы будем находиться на битве и сосредоточим на себе внимание хартпу<