Роберт Мур Уильямс
Звездная база Х
Роберт Мур Уильямс (Вильямс). Звездная база X
ГЛАВА I. В самолете
В ГОЛОВЕ ЕГО очень явственно прозвучало:
Нужно внимательно наблюдать за этим человеком. У него интуитивный ум, он очень опасен.
Джон Доусон оторвал глаза от книги, которую пытался читать. Его загорелое лицо осталось совершенно спокойным, как, впрочем, и всегда. Только чуть сузились зрачки глаз и на лбу появились маленькие морщинки, что показывало, насколько он на самом деле поражен.
Телепатия! – подумал он. Осознание того, что он воспринял телепатический импульс, просто потрясало, хотя и не было совсем уж невероятным. В конце концов, телепатия, то есть контакт двух разумов, передача мыслей на расстоянии, не была невозможной. Она была тем, что могло случиться и, исходя из обычного опыта, случалось гораздо чаще, чем считалось. Но не сама телепатия поразила его, а содержание воспринятых мыслей:
Нужно внимательно наблюдать за этим человеком. У него интуитивный ум, он очень опасен.
Без всяких сомнений, Доусон понял, что человек, за которым нужно внимательно наблюдать, это он сам, это он тот, кто опасен. Неизвестный, мысли которого он вдруг принял, думал о нем\ И это могло означать лишь одно: раскрыта его подлинная суть, которую он старался держать в секрете. Один из пассажиров на этом гигантском «Освободителе С‑87», транспортном самолете, знал, кем был Доусон.
– Черт побери! – проворчал он себе под нос.
Лейтенант Арт Джеки, сидевший рядом с ним и до сих пор глядевший в иллюминатор, повернулся к нему с удивленными глазами.
– Эй, Джон? В чем дело? Чем ты так недоволен?
– Ничем, – пожал плечами Доусон. – Просто я вспомнил, что кое‑что забыл сделать.
Лейтенант задумчиво поглядел на него. У Джеки было приятное лицо с родинкой на левой щеке, которая делала его похожим на Рональда Колмана[1].
– А‑а, – протянул он.
По его лицу было видно, что он хотел бы что‑то добавить.
Доусон выругался про себя. Он знал, что будет дальше. Самая трудная часть его работы – это вопросы, которые задают друзья, действующие из лучших побуждений, те, кто, увидев его не в форме, тут же хотели узнать, почему. И Джеки в форме военного связиста, вовсе не был тут исключением.
– Гм, Джон... Не хочу лезть не в свои дела, но что, черт возьми, ты делаешь на этом самолете?
– Лечу на Базу X, – ответил Доусон.
Поскольку Джеки был его другом, Доусон не мог послать его ко всем чертям и велеть заниматься своими делами.
– Черт, это я знаю! – сказал Джеки. – Раз ты сидишь в этом самолете, то собираешься посетить Базу X, потому что самолет летит именно туда. Но какого дьявола понадобилось в этой замороженной глуши, где стоит База X, адвокату? Вот в чем вопрос, Джон. Не считая персонала Базы, единственные живые существа там эскимосы и, – черт бы их побрал, – их хриплые, вечно голодные собаки. Но я никогда не слышал, чтобы эскимосы вызывали к себе такого дорогого адвоката, так что остаются только собаки. Ты летишь на север представлять собак?
Доусон криво усмехнулся.
– Это длинная история, – сказал он. – Ты же знаешь, что База X снабжается исключительно по воздуху?
– Естественно.
– И что самолеты принадлежат армии, но управляют ими, по контракту с армией, коммерческие аэролинии. Другими словами, армия владеет самолетами, оборудованием и т.д., а аэролинии предоставляют свой персонал и ноу‑хау. В результате армия получает то, что хочет – транспортировку, – и аэролинии ответственны за исполнение. Ясно?
– Конечно. Но причем здесь ты?
– Я представляю аэролинии, что приводит к причине того, что я сижу в этом самолете. Я лечу на Базу X, чтобы помочь развязать некий юридический клубок, поскольку армия заявила, что операторы неправильно используют ее оборудование. Спор возник из‑за крушения одного самолета. Мои клиенты настаивают, что самолет использовался правильно, был послан по необходимости, и виновата во всем плохая погода, за которую они не несут ответственности. В основе возникшей ситуации лежит несколько юридических закавык, включая...
– Меня, – смеясь, перебил его Джеки. – А я и не знал, зачем вообще послали меня.
– Ты захотел узнать, что я здесь делаю, – пожал плечами Доусон.
– Мне все ясно. И если я немедленно не остановлю тебя, то прослушаю лекцию о законодательстве, начиная от Римской республики. Пропусти ее, Джон. Я уже все услышал.
– Ладно, – сказал Доусон и замолчал.
В тайне он был очень доволен собой. Джеки проглотил эту историю. Конечно, они с Джеки были друзьями, но Доусон сознательно солгал ему, придумав то, в чем не было ни слова правды. В деле, каким занимался Доусон, было важно не говорить ничего даже лучшему другу.
Доусон был адвокатом. В этом была доля правды. Но когда началась война, он предложил свои услуги ФБР и был тут же принят на службу. Так Доусон стал агентом ФБР, одним из охотников мистера Гувера на шпионов и саботажников. В самолете он летел потому, что главная контора получила сведения, будто на нем может лететь немецкий шпион.
Местоположение Базы X было военной тайной. И власти хотели эту тайну сохранить.
Задание Доусона состояло в том, чтобы найти и арестовать этого шпиона.
Не считая Доусона и пилотов, на грузовом самолете «Освободитель» летело семь пассажиров. И один из них был вражеским шпионом, если сведения, полученные главной конторой, были верны.
Но Агент ФБР даже не сомневался в том, что они верны. Это подтверждали чужие мысли, которые он вдруг прочитал. И они же подтверждали, что его инкогнито раскрыто.
Или слова, появившиеся у него в голове, просто иллюзия? Может, они возникли из его подсознания, а не из внешнего источника?
Доусон нахмурился. Слова были очень ясны. Словно громкий шепот у него в голове.
Нужно внимательно наблюдать за этим человеком. У него интуитивный ум, он очень опасен.
Фраза интуитивный ум казалась многозначительной. Доусон был блестящим адвокатом с длинным списком выигранных дел. Но в глубине души он знал, что многие его самые захватывающие победы в зале суда были результатом догадок, идей, появлявшихся у него в голове, мыслей, приходивших, казалось, из ниоткуда. Точно так же, как сейчас.
Доусон не был ни мистиком, ни ясновидцем, не увлекался эзотерикой. Но в душе он подозревал, что обладает какими‑то способностями, позволяющими ему читать мысли других людей. Или, может, его ум был восприимчив к мыслям, излучаемым другими. Слишком уж много догадок появлялось у него как раз тогда, когда они были нужны, чтобы сомневаться в их истинности. Он не знал, как они появляются и откуда. Можно назвать телепатией, ясновидением или интуитивным умом эту возможность угадывать правду сразу, не проходя через трудоемкий процесс доказательств.
Вот и теперь он догадался, что раскрыт и кто‑то в самолете тайком наблюдает за ним.
Он поудобнее устроился в кресле и притворился, будто читает. Но он не видел страницы книги. На самом деле, он изучал пассажиров, оценивал их, выискивая того, кого хотел найти.
Наступала ночь. Тяжело нагруженный самолет, гудя двигателями, летел на север, в сгущающуюся тьму.
ГЛАВА II. Пропавший пассажир!
– ЭТО НА САМОМ деле замечательное место! – говорил инженер Карсон через узкий проход.
Доусон знал его имя. Прежде, чем сесть в самолет, он внимательно изучил список пассажиров. Документы у всех были в полном порядке.
Но этого и следовало ожидать. У немцев была репутация скрупулезных придир, и следовало ожидать, что их шпион появится со всеми документами, верными до последней точки и черточки.
– Я уже слышал, что База X весьма необычна, – ответил собеседник Карсона.
Это был капитан Дуве, военврач. Тонкое, бледное лицо. За выпуклыми линзами очков внимательные глаза, казалось, рассматривающие все вокруг.
Мог ли быть этот доктор шпионом? Это казалось невозможным. Но и присутствие шпиона на этом самолете тоже было невозможным. Притворяясь читающим, Доусон прислушивался к беседе между этими двумя людьми.
– База X на самом деле небольшой городок, – говорил Карсон. – В определенном смысле, это самый необычный город в мире.
– Чем же она так необычна?
– С одной стороны, База полностью снабжается по воздуху. Каждый фунт груза привозится туда самолетами. Но База X уникальна и в другом отношении. Как я уже говорил, это небольшой город. Но любой город удовлетворяет нужды окружающей его местности. Город и возникает за тем, чтобы удовлетворять потребности людей. А потребности, которые удовлетворяет База X, не находятся в какой‑либо близости от нее. Эти потребности лежат в Англии, по другую сторону Атлантики. Потребности, породившие Базу X, находятся за тысячи миль от нее. Например, если жители Марса посетили Базу X, не зная условий жизни на Земле, то они попытались бы понять, зачем База вообще тут стоит, а это было бы невозможной задачей. Они могли бы лишь прийти к заключению, что земляне непроходимые дураки, раз построили город в диких местах. Но мы‑то знаем, в чем заключается реальная необходимость этого города.
У этого инженера было кое‑что в голове. И он восторгался своими идеями. Он был в штатском, но ведь и Доусон тоже. Многие люди, работающие на Базе X, были гражданскими лицами.
С передних мест раздался взрыв смеха. Там две армейские медсестры играли в джин с двумя парнями и при этом выигрывали. Эти парни были электриками военно‑морского флота, насколько помнил Доусон, летящими на север для работы над какими‑то сложными электрическими установками на Базе, а медсестры должны были работать там в небольшой больнице. Белокурого электрика звали Тисе, а темноволосого, сильно загорелого – Грейдон. Медсестер звали Беатрис Лен и Джин Паркер.
Армейский связист, военврач, инженер, две медсестры и два электрика. Лейтенант Джеки, капитан Дуве, Карсон, Беатрис Лен, Джин Паркер, Тисе и Грейдон.
Кто же из этих семерых был немецким шпионом?
– Пусти, пожалуйста, Джон, – лейтенант Джеки встал со своего места.
Доусон пропустил его в проход, и Джеки, протиснувшись мимо него, направился в туалет. Пока лейтенант протискивался мимо, Доусон с раздражением глядел на его родинку на правой щеке. Почему‑то эта родинка раздражала его. Какого черта Арт не удалит eel – подумал он.
КАРСОН И КАПИТАН Дуве все еще разговаривали через проход. Карсон продолжал рассказывать о Базе X. Медсестры и оба электрика играли в джин.
– Черт побери, – пробормотал Доусон. – Если кто‑то из этих людей окажется немецким шпионом, я готов сожрать свою шляпу.
Судя по тому, как они выглядели и что делали, а также, как говорили по‑английски, ни один из них не мог быть шпионом. Они явно все были американцами.
Но Доусон твердо знал, что один из них не тот, кем кажется. Одно было бесспорным: главная контора узнала, что кто‑то пытается добраться до Базы X. Некто попытался подкупить гражданское лицо, летящее на север, чтобы занять его место в самолете, а также воспользоваться его документами. Штатский этот отказался и сообщил властям, после чего ФБР ринулось в бой.
Кто‑то, у кого не могло быть там дел, сделал попытку проникнуть на Базу X. Конечно, существовала возможность, что вражеский шпион не сумел попасть на этот самолет. С другой стороны, был шанс, что сумел. Более, чем чему‑либо еще, Доусон доверял своей интуиции, которая подсказывала, что здесь что‑то не так. А в последние минуты это чувство еще больше усилилось.
Это было неопределенное ощущение, не привязанное ни к каким фактам...
Самолет попал в воздушную яму, покачнулся, но тут же выровнялся, когда пилот компенсировал крен. Медсестры взвизгнули и тут же рассмеялись над собственным испугом. Карсон прервал свой монолог.
– Сильно тряхнуло, – сказал Доусон через проход.
– У меня бывало и хуже, – ответил, смеясь, инженер.
Дуве слегка побледнел.
Ощущение, будто что‑то не так, стало еще сильнее.
Черт побери, что тут может быть неправильно? – подумал Доусон.
И тут его ударила другая мысль. Что‑то лейтенант Джеки задержался в туалете. Может, Арту стало плохо? – подумал Доусон, встал и пошел к туалету. Если Джеки плохо, то ему надо помочь.
Джеки не было плохо. Его вообще не было в туалете.
Да, черт побери, я же сам видел, как он вошел сюда. Если бы он вышел, то я бы заметил это...
Доусон внезапно похолодел. Выйдя из крошечного туалета, он бросил взгляд по проходу, чтобы убедиться, что Джеки каким‑то образом вернулся на место.
На месте Джеки не было.
Я схожу с ума, подумал Доусон. Джеки должен быть или в туалете, или на месте. Других мест тут не было, если ему не пришло в голову спрятаться за штабелями ящиков.
Самолет был грузовым. Каждый дюйм пространства заполняло оборудование, отправленное на север, на Базу X.
Может, Джеки спрятался за ним!
Доусон тут же отверг эту идею. Наиболее вероятно было, что Джеки из туалета прошел вперед, в пилотскую кабину, и болтал сейчас с пилотами. Доусон пошел туда.
КАК ТОЛЬКО он открыл дверь кабины, к нему повернулось лицо Джима Флетчера, первого пилота.
– Пассажирам запрещено находиться здесь, – сказал Флетчер.
Второй пилот тоже обернулся, но тут же вернулся к управлению.
Джеки в кабине не было.
– Сюда кто‑нибудь входил несколько минут назад? – спросил Доусон.
– Нет, – ответил пилот. – Если бы попытался, то мы бы выставили его. Никому не позволено быть здесь, включая и вас. Простите и все такое, но инструкции есть инструкции.
Доусон принес извинения и вышел.
Значит, Джеки был где‑то в другом месте. На носу его не было, не было и в пассажирском салоне. В качестве укрытия оставался лишь груз.
Джеки спрятался? Если так, то зачем? Это что – шутка какая‑то?
Доусон мрачно принялся за поиски. Он привлекал к себе удивленные взгляды пассажиров, но это сейчас было неважно. Закончив, он снова пошел в кабину пилотов.
– Опять вы? – буркнул здоровяк‑Флетчер, выглядел он недовольным, но второй пилот безмятежно развалился в своем кресле – самолет явно летел не на автопилоте. – Что у вас теперь? Все еще ищите своего человека?
Пилот не был преднамеренно груб. Просто у него не было времени болтать с пассажирами.
– Существует ли какой‑нибудь выход из самолета? – спросил Доусон.
Его вопрос привлек внимание пилота. Флетчер удивленно уставился на него.
– Выход из самолета? О чем, черт возьми, вы говорите? Мы летим на высоте мили!
– Я говорю о том, что вы потеряли пассажира, – отрезал Доусон.
– Мы потеряли... – голос Флетчера внезапно изменился. – Успокойтесь, приятель, – сказал он, изучая мрачное лицо Доусона. – Отсюда нельзя выйти незаметно. К тому же, все будет в порядке. Если человек ваш и вышел, то просто открыл парашют и стал спускаться к земле.
– Может, я и сошел с ума, но если так, то для меня это что‑то новенькое, – сказал ему Доусон. – Но я не плету небылиц. На этом самолете летел лейтенант Арт Джеки. А теперь я не могу найти его. Вот почему я спросил вас, как можно покинуть самолет.
Еще секунду Флетчер задумчиво смотрел на Доусона.
– Возьми управление, – буркнул он второму пилоту. – Держись на курсе, которым мы летим теперь, и, может быть, мы сумеем обойти грозовой фронт. Я пойду посмотрю, о чем толкует этот парень.
Флетчер встал с пилотского кресла и приблизился вплотную к Доусону.
– Ну, приятель, кто вы такой? – спросил он.
Доусон показал ему свой жетон. Вид маленькой золоченой безделушки изменил отношение пилота. В глазах его мелькнуло уважение.
– Один из парней мистера Гувера, да? Ну, я никогда не слышал, чтобы кто‑то из ваших сошел с ума. Так что там о пропавшем человеке?
Доусон рассказал ему, что произошло. Потом они вместе обыскали самолет.
– Невозможно открыть дверь и выйти, пока самолет находится в воздухе, – объяснил озадаченный пилот. – Раз он был здесь, то должен и сейчас здесь находиться.
– Тогда где он?
ЭТО БЫЛ ХОРОШИЙ вопрос. Где же Джеки? Пилот опросил пассажиров, чтобы удостовериться, что Джеки вообще летел на самолете.
– Я видел его, – сказал Карсон. – Он встал и пошел в гальюн. С ним что‑то случилось?
– Я отчетливо помню этого человека, – добавил капитан Дуве. – У него еще была маленькая родинка на правой щеке.
– Тогда он должен быть здесь, – заявил Флетчер. – Вот только где? Я знаю эту лоханку лучше, чем пальцы на своей руке. Если здесь и есть место, где может спрятаться человек, то я о таком не слышал.
Наконец, взволнованный пилот отправился обратно в кабину. А не менее взволнованный агент ФБР опустился на свое место.
Джеки исчез из самолета.
Остальные пассажиры поняли, что что‑то произошло. Доусон замечал взволнованные взгляды, какие они кидали на него. Но все хранили молчание. Было что‑то, какое‑то происшествие, которое обещало подсказку, если бы только Доусон мог вспомнить, о чем идет речь. Это было что‑то мелкое. Но что, черт побери? Словно овод, который гудит и нудит, крутилась какая‑то мысль, которую он не мог поймать. И внезапно Доусон понял, что это было. Он повернулся к капитану Дуве, сидевшему через проход.
– Вы сказали, у Джеки была родинка на правой щеке?
– Ну, да, насколько я помню, на правой. А какое это имеет значение?
– Именно это и я вспомнил, – сказал Доусон. – Когда он встал, чтобы пройти в туалет, родинка была у него на правой щеке. И это было неправильно. Совершенно неправильно. Я знал Джеки много лет, и родинка всегда была у него на левой щеке.
Он закрыл глаза и вызвал в памяти картину. Когда Джеки сидел рядом, родинка была у него на левой щеке. А когда встал и протиснулся мимо Доусона, родинка была уже на правой.
– Так какое это имеет значение? – спросил озадаченный доктор.
– Значение? – переспросил Доусон. – Значение? Почему...
Какое это имело значение? Как могла крошечная родинка перейти с одной щеки на другую? А если это произошло, то что могло означать?
Внезапно необъяснимая дрожь прошла по телу Доусона. Он почувствовал, словно приоткрылась дверь, ведущая в космос, и на него дунул из пустоты ледяной ветер.
ГЛАВА III. Крушение
ИТАК, ЧТО случилось с Джеки? Он не мог покинуть самолет, если не разблокировал и открыл выходную дверь, после чего ветром его занесло бы в пропеллер, да и не мог он сделать это незаметно от всех. А если он не покидал самолета, то должен быть здесь. Но его здесь не было. В этом‑то все и дело – не было.
Гул двигателей изменил тональность. Самолет резко накренился на борт, затем тут же выправился. Из кабины пилотов выглянул Флетчер.
– Перед нами грозовой фронт. Мы пытаемся обойти его.
Дверь со стуком закрылась после того, как он сделал объявление.
Самолет сменил курс, чтобы уклониться от бури. А буря могла нести с собой ветер и снег, что послужило бы причиной обледенения, с каким не сумели бы справиться специальные устройства. Сразу же после поворота полет стал менее ровным. Снаружи мчались ледяные ветры, то и дело встряхивая самолет. Далеко на севере в небе разгоралось северное сияние. Где‑то там, над полюсом, небо пронзали длинные пальцы ослепительного огня.
Пассажиры с тревогой глядели друг на друга. Разговоры прекратились. Карточная игра тоже была прервана. Все сидящие в самолете изо всех сил пытались не думать ни о чем плохом.
Доусон резко покинул кресло и пошел в туалет. Это было последнее место, которое, как он был уверен, посетил Джеки. Здесь могла быть какая‑то подсказка. Доусон тщательно обыскал маленькую кабинку. Кто не видел агента ФБР за работой, тот не знает истинного значения слова искать.
Но он ничего не нашел.
Когда он вышел, все с надеждой поглядели на него.
– Что же произошло с тем человеком? – спросила Джин Паркер.
– Да, где же он? – добавил Грейдон.
– Он выпрыгнул из самолета? – хмыкнул Тисе.
Доусон сел на место. Он должен был опросить их раньше, но был слишком изумлен, чтобы сообразить это. И его вопросы не дали нужных результатов.
– Мы заметили, что вы с пилотом кого‑то ищите, и предположили, что искали того человека, который, как мы видели, входил в туалет, – сказала медсестра.
– А кто‑нибудь из вас видел, как он выходил из туалета?
Игроки в джин покачали головами.
– Мы играли и не глазели по сторонам. Может, он вышел, и мы просто не заметили этого, – предположил Тисе.
– Я кое‑что вспомнила, – сказала Беатрис Лен, маленькая девушка с каштановыми волосами и внимательными карими глазами.
– Что именно? – нетерпеливо спросил Доусон.
– Не знаю, имеет ли это значение, но думаю... я не уверена в этом, но мне просто показалось, что дверь туалета открылась, но из нее никто не вышел.
– Дверь открылась, но никто не вышел? – задумчиво переспросил Доусон.
Из туалета вышел человек‑невидимка? Он покачал головой, сердясь на себя за такие мысли. Не существует невидимых людей.
– Все это меня так тревожит, – прошептала Джин Паркер. – Бедный человек! Интересно, что с ним все же случилось?
– Интересно, может ли это случиться с любым из нас! – огрызнулся Грейдон.
Все явственно содрогнулись.
– Почему же мы ничего не делаем? – сердито воскликнул Тисе. – Не можем же мы просто сидеть, когда исчез человек, и ничего не делать!
– Если у вас есть какие‑то предложения, я с готовностью выслушаю их, – мрачно сказал Доусон. – Мы обыскали самолет. Его нигде нет. Если вы можете придумать, что можно сделать еще, то, черт меня побери, я сделаю это!
Электрик сглотнул и промолчал. Он тоже не знал, что можно предпринять.
ЧЕЛОВЕК ИСЧЕЗ. И с этим ничего нельзя было поделать. Он просто исчез. При мысли об этом у пассажиров шевелились на голове волосы.
Доусон еще сильнее электрика проклинал тот факт, что ничего нельзя было сделать. Он снова принялся обыскивать самолет. Пассажиры вызвались было помогать ему, но тут же из кабины пилотов послышался сердитый окрик:
– Вернитесь все по местам! Самолет и так перегружен, не нарушайте баланс еще сильнее. Прекратите бродить по салону. Если захотите выйти, то делайте это по очереди.
Пассажиры вернулись на свои места, лишь Доусон продолжал поиски. Но нашел он лишь то, что и в первый раз – ничего.
Пытаясь прогнать из головы мрачное предчувствие, Доусон вернулся на место.
Что же, черт побери, произошло с Джеки?
Ветер хлестал самолет, заставляя его трястись, и это напомнило, что под ними внизу ледяная пустыня. Великая северная страна, страна полуночного солнца. Там, под крыльями самолета, был только снег и лед, пустота и смерть. Неизвестная земля, большей частью еще не исследованная. Настанет время, когда авиалинии будут проходить над полюсом, но это время еще не наступило. Северная Земля пока что хранила свое безмолвие. Даже на лучших картах здесь было больше белых пятен, чем в любых других местах.
На небе мерцало северное сияние, словно караваны призраков, совершающих паломничество между планетами.
Доусон попытался мыслить логически. Джеки не мог исчезнуть. Но Джеки исчез. Словно крыса в лабиринте, из которого не было выхода, его мысли метались во все стороны, но все время возвращались к исходной точке. Это было невозможно, просто не могло произойти.
Но это произошло.
А потом все и случилось. Самолет резко накренился на левый борт. Доусон оказался на Карсоне и Дуве на левой стороне самолета. Где‑то впереди кричали девушки. Приглушенный гул двигателей внезапно сделался громче и выше тоном.
– Что случилось?
– Мы падаем?
Самолет резко выправился, но тут же завалился на правый борт. Теперь Доусон влетел в свое кресло, а сверху на него упали Карсон и Дуве. Самолет буквально встал на правое крыло.
– Что там у вас, пилоты? – закричал кто‑то.
– Начните уже управлять этим ящиком! – кто‑то вторил ему.
Самолет завибрировал, точно гигантская арфа. Все скрипело и трещало, пока он сопротивлялся ветру. Пилоты боролись за контроль над железной птицей. Медленно, очень медленно, но самолет все же выпрямился. Пассажиры попытались выпутаться из клубка тел.
– Черт побери, что там происходит? – простонал кто‑то.
Доусон, наконец, поднялся и направился к кабине пилотов. Но достиг он ее несколько быстрее, чем собирался. Самолет вдруг резко клюнул носом. Доусона швырнуло вперед. Он пролетел салон и с глухим стуком врезался в дверь. В голове у него вспыхнули метеоры.
Катастрофа!
Раздался оглушительный звук, словно что‑то рвалось. Рев двигателей умер. Звук, будто что‑то треснуло, снова ударил по ушам, и Доусон был проглочен налетевшей темнотой...
СОЗНАНИЕ ВОЗВРАЩАЛОСЬ постепенно. Сначала Доусон почувствовал, что кто‑то переворачивает его. Затем он почувствовал, как луч фонарика ударил в лицо. И только потом услышал, как кто‑то рядом с ним ругается без умолку.
Он сел.
Джин Паркер обратила на него взволнованный взгляд.
– С вами все в порядке? – с сомнением спросила она.
– Наверное, – медленно ответил Доусон.
Сам он не был в этом уверен. Голова была наполнена тупой болью. Он осторожно потрогал череп, и пальцы его нащупали шишку, которой прежде не было.
– У вас может быть сотрясение, – с тревогой сказала медсестра. – Я в этом сомневаюсь, но мы не можем узнать точно без рентгена...
– Тогда обойдемся без этого знания, – сказал Доусон. – У меня твердая голова, и ей нужно нечто большее, чем легкий удар. Мы упали?
– Да.
– Кто‑нибудь погиб?
– Нет. Нет даже тяжелораненых. Самолет, к счастью, проскользил на брюхе и воткнулся в сугроб. Хорошо, что не загорелся.
Девушка явно была сильно напугана.
Кто‑то рядом опять принялся ругаться.
– Вы хуже всех тупых, слепых, идиотских кретинов, с какими я когда‑либо имел дело...
– Кто это? – спросил Доусон.
– Пилот Флетчер, – ответила медсестра. – Я думаю, у него шок. Остальные пытаются успокоить его.
Доусон увидел группу людей, собравшихся возле пилота, сидящего на снегу, и с трудом поднялся на ноги. Капитан Дуве как раз склонился над Флетчером со шприцем.
– Дайте мне вашу руку, – сказал он.
Флетчер резко выдернул руку.
– Я в порядке. Я сказал вам это уже десяток раз. Когда же вы, наконец, мне поверите?
– Спокойно, старина, – пытался успокоить его доктор. – Просто дайте мне вашу руку. Вы будете в порядке после того, как немного подремлите.
Но Флетчер не собирался дремать.
– Да, я боюсь, – признался он. – В жизни мне еще не было так страшно, но физически я в норме. – Он снова начал ругаться, и Доусон увидел, что при этом он обращается ко второму пилоту.
Почему, ради всех чертей в аду, вы не видели меня? – потребовал он.
Второй пилот молчал.
– Я стоял тут же, в кабине, позади своего кресла, когда эта тварь пыталась управлять самолетом, и пальцем не мог шевельнуть, а ты валялся в кресле, точно бревно, и утверждаешь теперь, что не видел меня?
– В чем дело? – прервал его Доусон.
– А, это вы, – мрачно сказал Флетчер. – Вы несколько раз заглядывали в кабину. Почему же вы не увидели меня?
– Почему я не видел вас? – переспросил Доусон. – Черт побери, о чем вы говорите? Я видел вас. Я разговаривал с вами. Вы помогали мне искать в самолете Джеки.
– Ничего подобного! – взорвался здоровяк пилот, и Доусон понял, наконец, причину его гнева.
Флетчер был испуган. Сильно испуган. Он ругался для того, чтобы восстановить свою храбрость.
УСЛЫШАВ СЛЕДУЮЩИЕ слова пилота, Доусон понял, чего он боится. Эти слова могли напугать кого угодно.
– Самолет помогала вам обыскивать тварь, – заявил Флетчер. – Я этого не делал. Я стоял за пилотским креслом и не мог шевельнуть ни единым мускулом, и так было с тех пор, как оно вошло в кабину. Я видел, как оно разговаривает с вами, слышал, как оно выпроваживает вас из кабины, а позже увидел, как оно передает управление Гриру, а само идет и притворяется, что помогает вам в поисках. То, что вы искали, все это время было с вами. Оно было похоже на меня, но это был не я. Из всех проклятых слепошарых глупцов, каких я когда‑либо видел, вы с Гриром самые слепошарые!..
Пилот бушевал, гневно сверкая глазами в сторону Доусона. Когда он закончил, все молчали. Капитан Дуве смотрел на Карсона. Никто не произнес ни слова. Тисе озирался, вглядываясь в темноту. Земля была покрыта снегом. Чахлые заросли стланика были отчетливыми черными пятнами на его белизне. Где‑то далеко в ночи выл волк.
– Простите, – вдруг резко сказал Флетчер. – Я ругал вас, потому что боялся. Я не хотел оскорбить вас. Не ваша вина, что вы не могли видеть меня. Оно не позволило видеть меня, точно так же, как не позволило мне заговорить с вами. Я стоял словно парализованный. Не мог и пальцем шевельнуть. Наверное, Грир тоже был под воздействием. Он думал, что самолетом управляю я. Оно желало, чтобы он так думал. Если бы он не подчинился, оно парализовало бы и его.
Доусон взглянул на капитана Дуве.
– Он в самом деле спятил? – прошептал он.
– Не спрашивайте меня, – буркнул в ответ врач.
– Эй! – прервал его Флетчер. – Сейчас я – это снова я. Вспомните, что когда вы вошли в кабину, настаивая, что исчез человек, вы утверждали, что не соскочили с нарезки.
Доусон откашлялся. Глаза его пробежали по гигантскому разбитому самолету и попытались вглядеться в темноту, оттененную ярким снегом. Как бы он хотел, чтобы проклятый волк перестал выть. Но он завывал в темноте без умолку, словно тоже боялся.
– Давайте начнем сначала, – сказал, наконец, Доусон.
Флетчер поднялся на ноги, достал из кармана кожаной куртки сигареты, закурил. Руки его сильно дрожали, но не от холода. Он сунул их в карманы.
– Как звали вашего коллегу, которого вы искали? – спросил он.
– Джеки.
– Джеки, ага? Так вот, кто‑то распахнул дверь кабины, и я оглянулся, чтобы задать ему перца. Это был Джеки. Но я ничего не успел сказать. Он только посмотрел на меня, и мне показалось, будто что‑то схватило мой мозг и сжало все нервы. Меня словно парализовало. «Встань», – сказало оно. Я встал. Грир, казалось, не заметил, что происходит, и я понял, что он тоже парализован. Оно заставило меня встать позади кресла, и заняло мое место. И как только оно сделало это, я заметил, что оно изменилось. У Джеки была родинка на щеке. Теперь родинка исчезла. Джеки изменился. Это был больше не Джеки. Это был я\ Оно стало похоже на меня, начало говорить, как я, одежда его превратилась в мою одежду...
– Я думал, что это был ты, – прервал его Грир. – До самого крушения я не знал, что это не ты управляешь самолетом.
– И ты не видел меня, настоящего меня, стоявшего за креслом? – с вызовом бросил Флетчер второму пилоту.
– СТОП! – ПРЕРВАЛ их перепалку агент ФБР. – Что было дальше?
Ледяной ветер бегал у него по спине. Обе медсестры прижались друг к дружке. Тисе, Грейдон, Дуве и Карсон стояли неподвижно.
– А дальше вошли вы, – сказал Флетчер. – Вошли и стали утверждать, что исчез человек. Оно встало и пошло помогать вам искать исчезнувшего, передав управление Гриру. Оно помогло вам обыскать весь самолет, затем вернулось и взяло управление на себя. Я видел, как оно усмехалось после возвращения, усмехалось и хихикало, словно откололо лучшую в мире шутку и изо всех сил старалось не расхохотаться.
– А затем?
– Затем оно высунуло голову в салон и крикнуло что впереди грозовой фронт, и что мы должны обойти его стороной. Затем оно изменило курс самолета. Было какое‑то место, куда оно хотело добраться и посадить там самолет, только...
– Что только?
– Только оно не умело управлять самолетом. Оно не знало, как работать штурвалом, и потеряло контроль. Самолет накренился на левый борт, и эта тварь слишком резко дернула штурвал в противоположном направлении. Что произошло дальше, вы знаете.
Они все прекрасно знали, что произошло дальше.
Доусон пытался обдумать услышанное. Но в голове гремела только одна фраза: «Нужно внимательно наблюдать за этим человеком. У него интуитивный ум, он очень опасен ». Теперь Доусон знал источник этой фразы. Тварь!
Оно сидело рядом с ним. Оно походило на Джеки. Только это был не Джеки. Это было нечто иное.
– Я сел в этот самолет в поисках шпиона, – медленно проговорил он. – Немецкого шпиона. И мне начинает казаться, что в самолете не было никакого немца. Но было что‑то еще...
Доусон попытался сообразить, чем оно могло быть. Но ум его восстал против такой задачи. Все прожитые годы образовали в мозгу колею. И теперь сознание сопротивлялось попыткам выбить его из этой колеи. Оно не хотело думать, чем могла быть эта тварь. Доусону пришлось заставить себя заняться этой задачей.
– Что произошло... Кто‑нибудь знает, что после катастрофы случилось с ним?
Все содрогнулись. Это был тот еще вопрос. Что случилось с ним?
– Я что‑то видел, – медленно сказал Тисе, глядя в обрамленную снегом темноту. – Меня выкинуло из самолета, и я увидел, как что‑то выпрыгнуло из салона после аварии и убежало в ночь. Тогда я подумал, что мне просто померещилось, но вот теперь... – Голос его упал до шепота и замер.
– Дайте мне свой фонарик, – велел Доусон капитану Дуве.
Тисе неохотно пошел вперед. Фонарик ярко светил.
– Оно побежало здесь, – сказал Тисе.
В снегу были следы. Тисе действительно видел его. И оно оставило за собой следы, когда убегало.
Следы, которые не могли быть сделаны человеческими ногами. Во‑первых, они были слишком маленькими. Во‑вторых, они были не той формы. Тварь, которая бежала по снегу от разбитого самолета, оставляла следы, выглядевшие так, будто они были сделаны копытами.
ГЛАВА IV. Следы копыт на снегу
– ВСЕ ГОТОВО? – спросил Доусон.
– Готово, – ответил Флетчер и похлопал по раздувшимся карманам куртки.
Доусон и здоровяк‑пилот совершили набег на чемоданы и ящики, которые вез самолет. Он был загружен всякими припасами для Базы X, теплой одеждой для работников арктической заставы, едой, всевозможными запчастями. Запчасти для них не представляли ценности, но еда и одежда явились удачей. Остальные под руководством Карсона уже мастерили себе приют. Используя металл из сломанных крыльев, они строили хижину среди зарослей стланика. И рядом уже горел костер.
Если Грир сумеет починить радиопередатчик, тогда спасение придет достаточно быстро. Если же нет, ну, тогда поиски могут затянуться, и останется лишь надеяться, что спасение придет не слишком поздно. Самолет, однако, далеко отклонился от курса, и спасатели не будут знать, где его искать. Арктическая страна была обширной и необитаемой. И очень холодной. Доусон был благодарен за тяжелую меховую куртку и специальные меховые сапоги, которые он нашел в ящиках. Без них они с Флетчером не смогли бы проделать задуманное.
Они собирались пойти по следам копыт на снегу, по следам твари, которая сбежала из самолета. Она скакала длинными прыжками, и по следам было идти легко.
– Мы просто ненормальные идиоты, – проворчал пилот, когда они подошли к следам.
Доусон согласно кивнул, но ничего не ответил. Остальные пассажиры молча наблюдали, как они собираются в поход. Один за другим они попытались отговорить их от этого, но Доусон упрямо отказывался.
– Но зачем же, зачем? – спросила Джин Паркер.
– Если такие твари существуют на земле, я хочу побольше знать о них, – ответил Доусон.
Флетчер сам настоял на том, чтобы сопровождать его. Пилотов обычно нелегко напугать. Сам Доусон был рад иметь рядом такого силача.
Они пошли по следу твари. Снег скрипел у них под ногами. Северное сияние вовсю разы