Борода, плащ и чётки
Один человек с нечёсаной бородой и немытыми волосами, одетый в плащ с капюшоном, с чётками на шее ходил по городу. Будучи не в силах сдерживать свой восторг, он заявлял всем и каждому, что он «суфий».
Тогда настоящий суфий подошёл к нему и спросил:
— Почему ты так поступаешь?
Человек ответил, что он следует старинному наставлению, написанному для последователей суфийского учения, и показал книгу.
— Но ведь книга была написана несколько столетий назад и давно уже устарела!
— Очень может быть, — согласился «суфий», — да только я-то нашёл её в прошлом месяце!
Быть невидимым
Известного суфия спросили:
— Что значит быть невидимым?
Он сказал:
— Я отвечу, когда представится возможность продемонстрировать это.
Спустя какое-то время суфий и человек, задавший этот вопрос, были остановлены конным отрядом солдат. Солдаты сказали:
— Нам приказано брать под стражу всех дервишей, потому что царь нашей страны объявил, что они не исполняют его веления и своими речами возмущают внутренний покой других граждан.
— Приказы надо выполнять. Это ваш долг, — сказал суфий.
— А сами-то вы разве не суфии? — спросили солдаты.
— Испытайте нас, — сказал суфий.
Тогда офицер достал какую-то суфийскую книгу и спросил:
— Что это такое?
Суфий взглянул на название книги и сказал:
— Это то самое, что я сожгу у тебя на глазах, так как сам ты до сих пор не сделал этого.
С этими словами он поджёг книгу, и солдаты, удовлетворённые, ускакали прочь. Тогда товарищ суфия спросил:
— Какова была цель этого действия?
— Сделать нас невидимыми, — ответил суфий, — ибо для человека этого мира «быть видимым» означает, что ты выглядишь подобно чему-то или кому-то, кого, как он ожидает, ты должен напоминать. Если ты выглядишь иначе, твоя истинная природа становится для него невидимой.
Вскарабкаться по свету луны
— Всегда оценивай очевидное критически, — сказал мудрец Страны дураков одному из своих учеников. — Ну а сейчас я проверю твою исполнительность. Предположим, я сказал: «Вскарабкайся по свету луны». Что ты ответишь?
— Я скажу: «Я могу сорваться».
— Нет! Ты должен подумать о том, как тебе сделать зарубки для ног.
Внимание и невнимание
Двое учеников беседовали в суфийской школе.
Один сказал:
— Я вскоре умру, если наш Учитель будет продолжать игнорировать меня, как он делал последние десять лет. Я пришёл сюда, чтобы учиться, и я чувствую, что мне не позволяют этого делать.
Второй был не менее выразителен:
— Я, со своей стороны, — сказал он, — умру, если Мастер перестанет высмеивать меня. Когда он это делает, я чувствую своё невежество, и это движет мной на пути к истине.
Оставшиеся ученики горячо спорили, кто из них был прав, до самого ужина, пока не появился Мастер. Один из учеников сел между двумя спорщиками и поднял руку в знак того, что у него есть вопрос.
— Продолжай, — сказал Учитель.
— Я хотел бы попросить тебя, Учитель, продолжать игнорировать того, кто сидит слева от меня, пока он не умрёт, и начать игнорировать того, что справа с той же целью: так, чтобы все остальные смогли воспринимать твои желания. Я надеюсь, что тогда мы все сможем чему-то научиться и будем избавлены от утомительных истерик новичков.
Водяное колесо
Рассказывают, что один человек пришел к хакиму Омару Хайяму и сказал:
— Мое самое заветное желание — чтобы вы приняли меня для обучения и укрепили во мне истины, которым я научился у моих прежних учителей и которые фактически привели меня к вам.
Хаким подвёл этого человека к месту, где крутилось водяное колесо. Он взял кусок дерева, заклинил колесо, и оно остановилось. Тогда он сказал:
— Этот кусок дерева символизирует ваших прежних учителей. Дерево можно соединить с водяным колесом, чтобы временно остановить его, например, в случае, когда необходим ремонт. Для колеса стук в момент вхождения клина может быть выдающимся переживанием. Оно может получить вкус к состоянию неподвижности, когда вода бежит мимо него, вместо того, чтобы самому быть в движении. Теперь колесо, сознавая, что отзвук от удара затих, может искать подобного переживания. Но можем ли мы согласиться, что то, в чём колесо нуждается — это ещё один брусок дерева?
Только наблюдатель, дорогой спутник, может видеть картину в целом. Сама картина может воображать всё, что угодно. Воображение не является видением.
Вор в доме
Некий человек из Мерва-города однажды ночью всполошил всех жителей. Он нёсся, сломя голову, по улице и вопил во всю глотку: «Вор! Вор!» На крики стали сбегаться люди, и, когда он немного успокоился, его спросили:
— Где же вор?
— В доме… моём…
— Ты видел его?
— Нет.
— У тебя что-нибудь пропало?
— Нет.
— Так с чего ты решил, что у тебя побывал вор?
— Я уже лежал в постели, было поздно, и вокруг стояла такая тишина, аж жутко. И тут я вспомнил, что воры забираются в дом без единого звука и делают своё дело так неслышно, что даже мышь не всполошится. Вот тогда я и понял, что вор в доме. Ведь я ничего не слышал, так-то, глупцы!
Выживание в три желудка
Некогда на одной планете жили три вида народов. У одного народа был один желудок, у другого — два, у третьего — три. Вначале они не видели между собой различий. Жили они в разных областях, и каждый употреблял пищу и имел обычаи, наилучшим образом соответствовавшие их желудочным особенностям.
Но, по мере того, как народонаселение росло, различия начали служить поводом к раздорам. Иногда брали верх «одножелудочники», иногда «двухжелудочники», иногда трёх.
Наконец, взглянув на вещи трезво и руководствуясь желанием равенства, они дружно решили упразднить все различия, основанные на желудках. Результатом было то, что со временем все преспокойно забыли, что между ними существовали какие-то анатомические различия. Теперь у них была унифицированная, полностью безразличная к этому нюансу культура.
Но затем в стройную систему вкрались новые элементы. По мере того, как количество пищи возрастало, её качество падало (по неведомым нам причинам). «Одножелудочники» и «двухжелудочники» не смогли перенести новую диету и начали вымирать.
Никто не смог разрешить возникшей проблемы, потому что древнее табу на знание чего бы то ни было о желудках к тому времени уже укоренилось на генетическом уровне. И выжили одни только «трёхжелудочники».
Глупец в большом городе
Глупец попал однажды в огромный город и, увидев на улицах множество снующих туда-сюда людей, оторопел. На ночь он устроился в караван-сарае, но, опасаясь, что утром не сможет найти себя в этой толпе людей, он, прежде чем уснуть, привязал к ноге тыкву. Один шутник, наблюдая за ним, всё понял. Он дождался, пока глупец заснул, отвязал от его ноги тыкву и привязал её к своей. Затем он улёгся рядом и уснул.
Проснувшись утром, глупец первым делом стал искать тыкву. Увидев её на ноге другого человека, он решил, что тот человек и есть он сам. В совершенном смятении он растолкал того человека и закричал:
— Если ты — это я, то скажи мне, ради небес, кто я и где я?
Группы
Некий король однажды пришёл к мудрому Бахауддину Накшбанду, Мастеру узора, и сел, наблюдая за собранием его учеников. После, когда они сели ужинать, король сказал:
— О, Учитель Вечности! Я заметил, что во время занятий твои ученики сидят полукруглыми рядами, так же, как и мои придворные. Есть ли в этом какой-то знак?
Бахауддин отвечал:
— О, Повелитель Мира! Скажи мне скорей, как сидят твои придворные, и я смогу рассказать, в таком ли порядке сидят Искатели.
— В первом круге сидят те, к которым я чувствую особое расположение, — поэтому они ближе всех. Дальше сидят важные и могущественные люди королевства и послы. В самом конце сидят меньшие мира сего.
— В таком случае, — сказал Шах Бахауддин, — мы делим людей по разным признакам. Те, что сидят ближе ко мне, глухи, так они могут слышать. Средняя группа состоит из невежественных, так что они могут сосредоточиться на Учении. Дальше всех сидят Просветлённые, для которых близость такого рода не важна.
Два брата
Было два брата: один служил царю, а другой зарабатывал хлеб трудами рук своих. Как-то раз вельможа сказал брату:
— Почему не поступишь ты на царскую службу, дабы освободиться от тяжких трудов?
— Почему ты не трудишься, — ответил бедняк, — дабы избавиться от унижений раболепства? Ведь мудрецы сказали: лучше есть хлеб сидя, чем опоясаться золотым поясом и стоять, прислуживая другому.
Два дервиша
Однажды один дервиш пришёл в деревню. Жители сказали ему, что их раджа тоже дервиш. Приезжий дервиш попросил встречи с ним, так как удивился, как раджа, богатейший человек может быть дервишем. Раджа принял его. По определённым знакам они узнали друг в друге дервишей и стали обращаться друг к другу как брат с братом.
— Брат, я не понимаю, — сказал дервиш, — у тебя огромный дворец, прекрасный гарем, богатство… Как при всём этом ты являешься дервишем? Вот у меня ничего нет, я хожу по миру и учу людей.
— Ой, как хорошо. Какая у тебя хорошая жизнь, я тоже так хочу, — сказал раджа.
— Тогда пошли со мной, — ответил дервиш.
— Пошли, — сказал раджа, встал и направился к воротам.
— Эй, постой, — воскликнул дервиш, — у меня в твоём дворце остались чаша и посох. Я должен их взять.
Два кольца
Человек одинаково сильно любил двух женщин. Они требовали, чтобы он сказал, которую из них он любит больше. Человек попросил их немного подождать, пока он не объявит своё решение. Затем он заказал два кольца, совершенно одинаковых. Каждой из женщин по отдельности он дал одно кольцо. Потом позвал их обеих и сказал:
— Больше всего я люблю ту из вас, у которой есть моё кольцо.
Два странника
Разговаривали два странника. Первый сказал:
— Я только что побывал в доме великого суфия, расположенном в таком-то месте.
— Как же тебе удалось узнать, как его найти, и как ты узнал, что этот суфий — великий человек? — спросил второй.
— Мне рассказали надёжные люди, что все, кто следует за ним, со временем обязательно становятся совершенными, что даже гнев его — благословение, и что он может чудесным образом воспарять в воздух. И ещё: что его дом отмечен кипарисовым деревом перед входом.
— И как ты находишь: он такой, как тебе описывали, или нет? — спросил второй странник.
— Нет.
— А в чём дело?
— Когда я достиг его дома, я увидел, что дерево засохло, и сказал себе: «Смысла из знаков не извлекает только глупец. Тут лишь зря потратишь время». И я отправился искать дальше.
Деньги
Существует история о человеке, который пришёл к составителю словаря и спросил его, почему того так интересуют деньги. Лексиколог весьма изумился и сказал:
— С чего вы это взяли?
— Из того, что вы пишете, — отвечал визитёр.
— Но я лишь составил словарь, и ничего больше, — сказал автор.
— Знаю, именно его я и прочёл, — ответил человек.
— Но он содержит сто тысяч слов! И из них, я думаю, едва ли двадцать или тридцать связаны с деньгами.
— Причём здесь другие слова, — вспылил посетитель, — когда я спрашиваю вас именно о тех, которые связаны с деньгами?
Долг
Одного суфия спросили:
— Люди, приходящие сюда, желают дружеских отношений, бесед и Учения. Вы же поручаете им тот или иной род внешней деятельности. Почему так?
Он сказал:
— Хотя они — как и вы сами — полагают, что приходят сюда за просветлённостью, в основном все желают быть вовлечёнными хоть во что-нибудь. Я даю им это вовлечение с тем, чтобы они поняли его ограниченность в качестве средства обучения.
Если человек вовлекается во внешнюю деятельность полностью, значит, он искал только вовлечения. Такие люди не в состоянии ничего извлечь из ситуации, так как они не способны, наблюдая за собой, увидеть, что работа, которой они занимаются, совершенно бесполезна. Обретают просветлённость не те, кто ожидает многого именно от деятельности.
— Кто же обретает просветление? — спросил человек.
Суфий ответил:
— Просветлённые — те, кто адекватно исполняет то, что должен, одновременно понимая, что существует еще нечто за этим.
— Но как этого достичь?
— Те, кто выполняет задания адекватно, всегда достигают искомого. И им не нужны дополнительные указания. Так, если бы вы адекватно исполняли то, что должны делать, не будучи ни небрежным, ни фанатично привязанным к вашим занятиям, вам бы не пришлось задавать мне этот вопрос.
Дом, ключ к которому утерян
Великого суфия спросили:
— Насколько целесообразно сегодня следовать практикам, почерпнутым из древности?
Суфий ответил:
— Это подобно пребыванию в доме, ключ к которому утерян. Разумеется, можно позвать мастера по замкам. Или это сходно с тем, как если бы вы ели корни, поскольку плод и зерно погибли. Ещё это подобно тому, как если бы вы глядели на усадьбу и представляли себе — от незнания — что дорога, ведущая к ней, и мусорная свалка, и колодец — всё вещи необходимые — функционируют сами по себе, а не как в случае, если бы они были частями единого растения или живого существа.
Жадные сыновья
Жил когда-то трудолюбивый и щедрый крестьянин, у которого были ленивые и жадные сыновья. Перед смертью он собрал своих сыновей и сказал им, что если они будут копать на таком-то поле, они найдут зарытые там сокровища.
Только крестьянин умер, его сыновья пошли на поле и стали усердно и внимательно перекапывать его вдоль и поперёк, но никаких сокровищ так и не обнаружили. Не найдя в земле ни единой монеты, они решили, что отец, по-видимому, по своей щедрости раздал всё золото, но забыл об этом, — и прекратили поиски. Но внезапно их осенило: раз уж земля вскопана, на ней ведь можно что-то посадить. Братья засеяли поле пшеницей и спустя несколько месяцев собрали богатый урожай. Продав пшеницу, они целый год жили в достатке. Однако когда урожай был собран, у них снова появилась мысль о большом богатстве, которое они могли проглядеть, и братья заново перекопали поле — но с тем же успехом.
Так за несколько лет эти люди привыкли к труду и научились различать времена года, о чём прежде не имели никакого представления. Тут-то они и поняли, почему их отец применил к ним такой метод воспитания, и стали честными и зажиточными крестьянами. Вскоре они обнаружили, что обладают достаточным богатством, и совсем перестали думать о скрытых сокровищах.
Жажда и змея
Суфий Калабадхи слышал эту историю от самого Фариси:
— Мой путь лежал через пустыню, и меня так мучила жажда, что я почувствовал, что не могу дальше идти. Я сел на песок и, вспомнив, что я слышал, будто перед тем, как умереть от жажды, у человека начинают слезиться глаза, стал ждать, когда это случится.
Вдруг я услышал шорох и увидел, как серебряная змейка скользит по песку по направлению ко мне. Я вскочил и побежал, несмотря на своё бессилие, слыша за спиной её шипение. Очень скоро я добежал до источника воды. Змея, преследовавшая меня, исчезла. Я напился и был спасён.
Изучение муравьёв
Один учёный всю жизнь экспериментировал и, наконец, сумел установить контакт с муравьём. Муравей, согласившийся на это, был очень мудрым и старым насекомым. Рискуя обидеть муравья, учёный начал разговор так:
— Наш вид неизмеримо превосходит ваш. Мы вас изучаем, а вы даже ещё не готовы начать наблюдение за нами.
Муравей ответил:
— Если бы вы, бедные люди, знали «вчера», вы бы понимали «сегодня» — и были бы готовы к «завтра».
Учёный смутился. А муравей продолжал:
— Миллионы лет назад мы, муравьи, вычислили всё, что будет происходить на этой земле. Мы знали, что ваш род придёт и будет разрушать всё, что сможет. Поэтому мы сделали единственное, что могли сделать действительно разумные существа, обладающие полнотой информации: мы уничтожили знания, запретили размножение муравьям, обладающим способностью понимать происходящее, и организовались в обособленные колонии.
Но и теперь вновь и вновь мы встречаемся с атавизмом — муравьём, который способен видеть нашу несчастную и необратимую судьбу. Однако мириады ни о чём не ведающих беспечных муравьёв счастливы и пребудут таковыми, покуда не придёт наше время.