4 января 1946 г. после заседания Народного Комитета, нацеленного на принятие решений Московского совещания от 31 декабря 1945 г., не желающий повиноваться Москве Чо Ман Сик уходит в отставку, и на следующий день его сажают под домашний арест, после чего он исчезает из большой политики, а влияние националистов быстро сходит на нет. Руководителем Демократической партии вместо него становится друг и соратник Ким Ир Сена Чхве Ён Гон(1900 — 1976) [20], который, немедленно начал наводить там свои порядки, и, в частности, развернул борьбу с «излишней активностью, фракционностью и феодальными пережитками», главным из которых он считал критику ТПК[21]. Кстати, он же в первые годы после освобождения возглавлял органы безопасности Северной Кореи[22].
Что же до Чо Ман Сика, то все последующее время он находился сначала под ломашним, потом под обычным арестом, и хотя дата его смерти точно не известна, с наибольшей вероятностью он был расстрелян в тюрьме перед тем, как во время Корейской войны северокорейские войска оставили Пхеньян[23].
Одновременно приходит конец и созданной Чо Ман Сиком структуре власти. Вместо Временного Административного Комитета Пяти Провинций к февралю 1946 г. создается Временный Народный Комитет Северной Кореи с Ким Ир Сеном во главе и Ким Ду Боном в качестве вице-председателя. Министрами первого правительства были в основном представители Демократической партии, а также местные и китайские коммунисты, но все посты их замов занимали партизаны или советские корейцы.
В 1946 г. Северная Корея вступила на путь форсированных реформ. Первого февраля 1946 г. формируются провинциальные Народные Комитеты, а в феврале того же года был создан Временный народный комитет Северной Кореи (Пукчосон имси инмин вивонхве), председателем которого стал Ким Ир Сен.
В марте 1946 г. Временный народный комитет принимает Политическую программу из 20 пунктов, которая определила основные параметры государственного строительства на севере Корейского полуострова. В программе провозглашались задачи по ликвидации последствий японского колониального господства, установление 8-часового рабочего дня, равенство мужчин и женщин, свобода слова, собраний, уличных шествий и т.д. Программа включала положение о необходимости передачи в государственную собственность крупных предприятий, рудников, банков, уничтожение помещичьего землепользования и передачи земли крестьянам[24].
На момент начала земельной реформы в марте 1946 г. помещики, составлявшие 4% населения, владели 58% всех земельных угодий, 73% крестьян являлись арендаторами и не имели земли в собственности. Для того, чтобы в корне изменить эти экономические отношения, было принято решение о безвозмездной конфискации помещичьих земель, принадлежавших японскому правительству, японским физическим и юридическим лицам, национальным предателям и помещикам, владевшим свыше 5 чонбо земли [25].. Конфискованные земли безвозмездно распределялись между безземельными и малоземельными крестьянами. Для реализации указа о земельной реформе создавались крестьянские комитеты (их было сформировано около 12 тыс.). Реформа была проведена быстро, завершена в течение 20 дней и получила широкую поддержку среди крестьянства. Было изъято 1 млн 325 тыс. чонбо (1 чонбо = 0,99 га), что, по Хан Ён У, составило 53% всей обрабатываемой земли в Северной Корее. В результате был нанесен мощный удар по помещикам, а значительное число крестьян-бедняков поднялось до уровня середняков, землю получили 725 тыс. крестьянских хозяйств[26].
Проведенная 8 августа 1946 г. национализация важнейших отраслей промышленности передала в руки государства 90% предприятий в таких областях, как горнодобывающая, лесная, рыболовная, энергетическая, железнодорожная и транспортная сети, почта, финансы, торговля и культура, прежде принадлежавших японцам или коллаборационистам. Оставшимся 10% предприятий, принадлежавших мелким ремесленникам и торговцам, была разрешена свободная предпринимательская деятельность при сохранении права собственности. В результате реформы 72,4% предприятий перешли в государственную собственность, а доля частных предприятий сократилась до 23,2%.
Земельная реформа и проведенная национализация на некоторое время создали крайне благоприятные экономические условия для рабочих и крестьян, что привело к росту производительности в сельском хозяйстве, а также успешному восстановлению нанесенного японцами экономического ущерба. 1015 из 1034 крупных и средних предприятий бездействовали или были выведены из строя[27], затоплено более 60 шахт и рудников, разрушено железнодорожное сообщение, бездействовали почта, телеграф[28].
Серьезную проблему представлял собой и кадровый кризис, связанный с отсутствием квалифицированных корейцев-специалистов, но эта проблема была решена в основном за счет советских корейцев, причем инициатива кадровой помощи шла из Пхеньяна. Еще 3 апреля 1946 г. Ким Ир Сен просил генерала Романенко разрешить выезд в Корею советских корейцев в качестве кадров[29], говоря, что народ, находившийся под игом японского империализма, «не мог подготовить даже минимальное их количество»[30].
Помощь пришла и была достаточно разнообразной, так как «советские корейцы» представляли собой весьма разнородное образование. В 1940 г. в училище военной разведки под Москвой были созданы годичные курсы для советских корейцев, выпускники которых направлялись на работу в Корею и Маньчжурию, в основном в качестве организаторов диверсий или партизанской войны по линии Коминтерна. Большая их часть впоследствии оказалась в 88-ой бригаде, о которой мы уже упоминали, и вместе с бывшими партизанами прибыла в Корею сразу после освобождения.
Кроме этого, к концу сентября 1945 г. в Корею начали возвращаться эмигранты и приезжать советские корейцы, мобилизованные для работы там. До освобождения Кореи они жили в Средней Азии и Казахстане, занимая в тамошней иерархии определенные партийные или советские должности, и как бы были направлены на выполнение нового партийного задания. Всего к концу 40-х годов в КНДР работало 400-500 советских корейцев, большинство которых хорошо знало друг друга еще до переброски туда[31].
Большая часть привлеченных советских корейцев была специалистами в технической или административной сфере, и в каждом министерстве был хотя бы один замминистра из числа советских корейцев[32], что обеспечило КНДР достаточно динамичный старт по сравнению с Югом, где данай проблема привела к целому букету неприятных последствий.
Кроме этого, новая власть запретила эксплуатацию женщин, приняв Закон о равенстве полов, ввела восьмичасовой рабочий день и активно вкладывалась в образование. 8 июля 1946 г. было объявлено о создании Университета им. Ким Ирсена, который начал работу осенью того же года., а к весне 1949 г. в КНДР была ликвидирована неграмотность[33].
Все эти мероприятия по разрешению наиболее острых социальных проблем, естественно, снискали популярность у народа и даже Хан Ён У отмечает, что в Северной Корее эти реформы были осуществлены значительно раньше и оперативнее, чем в других социалистических странах. С другой стороны, их классовый характер нанес удар не только по национальным предателям, но и по не имевшим к ним отношения благонамеренным помещикам, капиталистам, верующим и интеллигенции, в результате чего многие из них эмигрировали на юг. По Хан Ён У, к концу 1947 г. число бежавших на юг людей превысило 800 тыс. человек.
Земельная реформа и национализация подрезают финансовую базу противников коммунистов[34] и обеспечивают средствами Ким Ир Сена и его сторонников, количество которых стремительно растет. Если до начала реформы численность партии составляла 4 500 человек, то до августа 1946 г. число членов компартии составляло уже 134 тыс. человек, в августе 1946 г. она насчитывала 366 тыс. членов, а четыре месяца спустя их было уже 600 тыс.
На этом этапе между сторонниками Ким Ир Сена и советскими корейцами начинаются определенные разногласия относительно численности и структуры партии. Советские корейцы выступали за элитарную систему, Ким – за массовую организацию, видимо, подразумевая не столько политическую партию советского образца, сколько многочисленные корейские народные общества конца XIX в.
В это же время начинается формирование единого партийного фронта. 15 февраля 1946г. формируется Народный Фронт, в который входят коммунисты[35], демократы и партия Чхондогё. Однако 16 февраля 1946 г. янъаньцы во главе с Ким Ду Боном формируют Новую Народную партию, которая по своей программе была близка к коммунистам, но отличалась большей умеренностью(советские учебники позиционировали ее как партию мелкой городской буржуазии и прогрессивной интеллигенции). 1 марта 1946 г. янъаньский коммунист Хан Бин основал ее отделение в Сеуле[36], так как в это время и Демократическая партия, и партия друзей Чхондогё, и Новая народная партия существовали как бы в двух экземплярах – отдельно на Юге и отдельно на Севере[37].
Потому 22 июля 1946 г. был создан Единый Демократический Отечественный Фронт («Пукчосон минджуджуый минджок тхониль чонсон ») [38], объединивший все существующие партии на платформе коммунистов, а 29 июля Новую Народную партию и Компартию объединяют, при этом из-за резкого противодействия янъаньцев председателем новообразованной партии Северной Кореи становится не Ким Ир Сен, а Ким Ду Бон[39].. Однако лидер янъаньцев, по основной специальности ученый-филолог, не очень интересовался властью и политикой, вследствие чего организационные вопросы внутри ТПК быстро оказались под контролем Ким Ир Сена.
Новая партия стала называться Чосон Нодондан (Трудовая Партия Кореи - ТПК) и формально считалась организацией, действующей и на Севере, и на Юге. Выбор названия был связан с тем, что в условиях, когда любая организация, открыто называвшая себя коммунистической, могла быть немедленно уничтожена, слово «Трудовая» в названии партии позволило левым силам на Юге продолжить свою деятельность.
23 ноября 1946 г. на основе аналогичного слияния формируются Трудовая партия Южной Кореи во главе с Пак Хон Ёном и Корейский Национальный Демократический Фронт (КНДФ), который с этого времени выступает как объединенная структура всех левых партий Севера и Юга. Тем не менее, до 1949 г. Трудовые партии Севера и Юга существовали раздельно, пока в связи с усилением антикоммунистической кампании на Юге большинство членов южной ТПК не перешло на Север (Пак Хон Ён, в частности, перешел 11 октября 1946 г.). ТПК Севера и Юга слились только 30 июня 1949 г., и руководителем единой партии стал Ким Ир Сен. Общая численность Трудовой партии Севера и Юга составила более миллиона человек.
5 сентября 1946 г. (по иным данным, 11 ноября 1946 г.) состоялись выборы в Народные Комитеты взамен тех, которые сформировались стихийно. В каждом округе был один кандидат от Фронта, но две урны – для голосующих «за» и голосующих «против», что, конечно же, вызвало к жизни «небывалое воодушевление народа» и массовое голосование за выдвинутых кандидатов. Проголосовало 99,6 %.
Одновременно прошла и кампания по очищению ТПК от нежелательных элементов. К 1948 г. партийные чистки затронули 10 % состава партии. В отличие от ситуации в Польше, Болгарии или Чехословакии, этому процессу не было никакой серьезной оппозиции со стороны местных коммунистов, и, указывая на это, Со снова проводит аналогию с Восточной Германией, считая, что власть коммунистов зависела не от массовой поддержки или деятельности членов компартии, а от присутствия советских властей.
К сентябрю 1949 г. внешне уровень жизни на Севере был ниже, чем на Юге. Например, автоматические ручки, кожаная обувь и очки были там редкостью[40]. Однако по общему расходу электроэнергии Север уже превосходил Юг. Можно сказать, что власти Севера как бы уделяли меньше внимания внешним признакам роста уровня жизни.