Пролог: рождение
Дорога была пустая, только редкие встречные машины слегка ослепляли своим светом. Виктор достал сигарету и закурил. Ехать было еще далеко, но останавливаться нигде не хотелось. Вика сидела на заднем сидении и смотрела в окно. Им было хорошо вместе, но сейчас…
Впрочем, а что сейчас? Ну, поругались немного, с кем не бывает. Главное ссора-то произошла из-за какой-то мелочи, в общем, как и всегда. Казалось бы, ничего серьезного, но внутри все равно было как-то нехорошо.
Трасса становилась все оживленней. Еще немного, и граница города, а там все быстро, знакомые улицы, родной двор, своя кровать. Лечь, уснуть, забыться. Завтра все будет по-другому, совершенно по-другому.
А вот и первый светофор. Он встречал их зеленым светом – хороший знак. Виктор хмыкнул и выбросил окурок в открытую форточку. Откуда-то сбоку послышался звук полицейской сирены. Да, музыка города. Здравствуй родной город, наверно соскучился.
Проезжая перекресток, слева Виктора ослепил яркий свет фар. Он повернул голову. Удар. Темнота.
Первый вздох: грусть
Осень. Время итак очень печальное, а теперь я ее просто ненавижу. Эти пожухлые листья, кто сказал, что они желтого цвета, может сначала да, но потом, спустя какие-то мгновения жизни они становятся грязно-коричневыми и черными. Люди втаптывают их в грязь. Деревья становятся безжизненными, своими голыми ветками напоминая о смерти.
Смерть. Она, буквально, в каждом глотке осеннего воздуха. Мозг все воспринимает так, будто сам уже давно умер. Все происходит вяло и неестественно. Или я не прав? Ах да, это же не для всех так. Что ж.
Калитка кладбища, как всегда была открыта. Интересно, а на ночь они ее запирают? Я подошел к ней, и тихонько толкнул ее своей тростью, она послушно заскрипела своими заржавевшими петлями. Я ухмыльнулся и, хромая, побрел по асфальтовой дорожке.
В левой руке я держал три герберы, единственные цветы, которые любила Вика. Почему три? Ведь по каким-то там дурацким правилам на кладбище можно приносить только четное количество цветов, но чихать я хотел на эти правила. Она для меня все еще жива.
Дорожка, казалось, никогда не закончится. Идти становилось все труднее, боль в ноге от долгой прогулки становилась все сильнее. Но я пытался сделать вид, что мне совсем не больно, правда, не понятно для кого, вокруг – ни души.
Вот и знакомая оградка. Я подошел, открыл калитку, она, в отличие от своей коллеги при входе, открылась мягко и без лишних звуков. Подошел к небольшому гранитному памятнику, положил цветы. Потрогав холодный камень, я отошел и сел на скамейку. Достал из внутреннего кармана небольшую фляжку с коньяком. Немного приподнял и сделал небольшой глоток.
- Прости меня, Вика, - тихо произнес я.
Каждый раз, приходя сюда, я думаю, что не буду плакать, каждый раз ошибаюсь. Слезы сами рвутся изнутри, душат, слепят, убивают…
- Простите, вы Виктор Слипов? – вдруг раздался голос за спиной.
- Да, что вы хотели? – не оборачиваясь, ответил я.
- Примите мои соболезнования.
- Спасибо, - сухо произнес я, никогда не понимал этой фразы. Как другой человек может понять моего горя? – Вы что-то хотели.
- Да, нам нужна ваша помощь, - голос за спиной говорил, без каких бы то ни было, эмоций, просто набор звуков, обремененных, пока еще непонятным, смыслом.
- В чем? – я обернулся.
Лицо говорившего, как и голос, не выражало абсолютно никаких эмоций. Он был одет в черный плащ, отглаженные брюки и лаковые туфли. На голове была фетровая шляпа. Я ухмыльнулся: прям персонаж из какого-нибудь фильма про шпионов.
- Ведь вы же были агентом в прошлом? – непонятно как-то это прозвучало, что-то среднее между вопросом и утверждением.
- Агентом чего? – ухмыльнулся я. – И с чего вы это взяли?
- У нас везде свои люди, - незнакомец сделал шаг, приблизившись к оградке. – Не хотите вернуться к прежней работе?
- Вы смеетесь? – я встал и, взяв свою трость, поковылял к калитке. – Посмотрите на меня. Мало того, что я не могу передвигаться без помощи вот этого приспособления, - я демонстративно помахал тростью, - так еще и постоянные провалы в памяти.
- Я уверен, что это вам не повредит, - произнес человек в плаще и, достав из кармана свернутую бумажку, протянул ее мне.
Я сидел на краю кровати. Рядом, на журнальном столике, стояла бутылка коньяка и стакан, из пепельницы, поднималась тонкая струйка дыма от только что выкуренной сигареты. Я ощутил, что в руке что-то есть. Чистый свернутый листок. Я его развернул. Прямо посередине написано: «ул. Тоннельная 15 оф.14/3».
- Что за чушь? – пробормотал я. – Разве есть такая улица? – и в следующее мгновение вспомнил – есть.
Значит все-таки согласился. Я положил бумажку на стол и, открыв бутылку, налил немного алкогольного напитка в стакан. Чуть-чуть отхлебнув, еще раз взглянул на записку. Прямо под адресом была еще одна строчка: «18 октября в 13:00». Это завтра. Надо ложиться спать.
Ночь, вот чего я жду каждый день. Точнее, когда я лягу и провалюсь в сон. Именно там Вика все еще жива. Каждую ночь я иду к ней на свидание… ложась спать…
Я сделал еще небольшой глоток из стакана, встал, выключил свет и пошел в кровать. Я иду, любимая, подожди чуть-чуть…
Мы просто сидели на лавочке и о чем-то болтали. Вика улыбалась, отвечая на мои шутки. А я все говорил, нес какую-то чушь, чувствовал, что мне все тяжелее это дается. Наверно потому, что это сон. Я это прекрасно понимал. Но она… вот она, рядом. Ради этого стоило заснуть.
- Как ты себя чувствуешь? – вдруг спросила она.
- Нормально, - ответил я.
- Голова не кружится больше?
-Нет, все нормально, - я улыбнулся.
- Тогда пойдем? – теперь улыбнулась она. – А то еще далеко идти.
- Конечно.
Странное все-таки это состояние – сон. Ничего не понимаешь и, в то же время, принимаешь так, как есть. Так же и сейчас, не знал, куда мы шли, почему Вика задала такие вопросы, но все было, как так и надо. Я просто пошел за ней, как оказалось потом, к озеру.
- Красиво, правда? – спросила она.
- Да, - машинально согласился я.
Осмотрелся вокруг, было и правда красиво, даже, кажется, чересчур. Вокруг было ни души, только одинокий старик сидел на лавочке и читал газету.
- Здравствуйте, Петр Савельич, - поздоровалась Вика, проходя мимо.
- А, Виктория, здравствуй, - ответил тот, убрав газету. Я замер. Это был тот самый «шпион», только более оживленный, что ли. – Виктор, и вы здесь. Ну как, вы подумали над моим предложением?
- Да, - ответил я, в общем-то, не придавая ответу особого смысла, ведь это же сон.
- Смею предположить, что вы согласны.
- Да, - вырвалось у меня.
- Вот и славно, - старик улыбнулся. – Ну, не буду больше вас задерживать.
И мы побрели дальше. Потом сели на лавочку. Я смотрел на Вику, время от времени, отрывая взгляд, чтобы взглянуть, на что она мне показывала. Я был счастлив.
Вот я уже сижу в кресле. Вокруг какие-то люди. Играет негромкая спокойная музыка. Вика стоит у окна и о чем-то разговаривает с Петром Савельичем. Потом, будто заметив меня, делает ему жест, что ей надо идти и идет ко мне.
- Привет, - сказала она, улыбнувшись.
- Привет, - улыбнулся я в ответ.
- Пойдем на балкон, - Вика взяла меня за руку. Мы пошли.
Повеяло ночной прохладой. Огни города манили к себе, так и хотелось раскинуть руки и взлететь, как птица. Может и получилось бы, все-таки сон, но я почему-то этого не сделал.
- По какому поводу вечеринка? – спросил я, кивнув головой в сторону открытой двери.
- Просто так, ты же сам предложил, - девушка посмотрела на меня каким-то грустным взглядом.
- Не помню, - я вновь взглянул на ночной город.
- Понятно, - вздохнула Вика. – Все так же.
- Слушай, а давай полетим, - выпалил я, вдруг, схватившись за перила.
- Не надо, - спокойно отреагировала она.
Вдруг все вокруг начало дергаться, словно плохое изображение на старом телевизоре. Я разжал руки и почувствовал, как падаю.
«Вот и славно», - прозвучал в моей голове голос Петра Савельича.
Второй вздох: боль
Я проснулся от резкой судороги во всем теле. Потянулся к столику за стаканом, но, к своему удивлению, я его не нащупал. Повернул голову, там не было не только стакана, но и журнального столика, на котором тот стоял. Я оглядел комнату. Это была не моя комната. Все совершенно по-другому, ошибиться невозможно.
Забыв про недавнюю боль, я вскочил с кровати. Ноги подкосились, словно в них не было ни одной мышцы, и я рухнул на пол. Подняв голову, я увидел стеклянный журнальный столик, на нем лежала, свернутая в четверть, бумажка. Немного полежав на полу, я собрался с силами и пополз к нему. Никакой боли я не чувствовал, просто какая-то слабость.
Вот, наконец-то я достиг цели и, схватив листок, начал судорожно разворачивать. На нем было только два слова: «ОНИ ЗНАЮТ!». Кто знает? Что знает? Почему это так важно? На эти вопросы у меня ответа не было. Я положил записку обратно на столик и попытался подняться. Как ни странно, мне это далось легко, будто и не было никакой слабости, только больная нога немного ныла.
Я, обрадовавшись своей вернувшейся силе, поковылял в ванную, прихватив по пути свою трость, которая почему-то валялась в коридоре. Быстро умывшись и одевшись, я схватил ключи и уже хотел выходить, как вдруг услышал за дверью чьи-то голоса. Я приложил ухо к двери.
- Здесь? – спросил один голос, такой низкий, немного даже рычащий.
- Да, - ответил второй, приглушенный с небольшой хрипотцой.
- А ты уверен, что он еще спит?
- Конечно, мы ж ему лошадиную дозу вкололи.
Транквилизаторы, теперь понятно, откуда слабость. Это наверно и есть те самые «ОНИ». Надо бежать, но куда. Я быстро пошел к балкону. Единственный путь – пожарная лестница, если она есть. Балкон представлял собой просто железобетонный ящик без всяких даже намеков на лестницу. Неожиданно зазвонил телефон. Я посмотрел внутрь комнаты, он лежал на том же журнальном столике, странно, как я его раньше не заметил. Я бросился к нему.
- Алло, - проговорил я в трубку.
- Виктор, вы сейчас где? – спросил знакомый, бездушный голос.
- Я… я не знаю.
- Вы в квартире? – опять спокойный вопрос, будто это какое-то телешоу.
- Да, - ответил я.
- Записку получили?
- Да, - я вновь побрел к балкону. – По-моему «они» уже стоят за дверью.
- Так чего вы ждете? Убирайтесь оттуда.
- Но как?! – вознегодовал я.
- Ясно как, через балкон, по пожарной лестнице, - опять спокойный ответ.
- Но здесь… - хотел возразить я, и в это время мой взгляд наткнулся на ржавую лестницу, находящуюся за правыми перилами. – Я перезвоню, - отрезал я и, выключив телефон, сунул его в карман.
Повесив трость на руку, я полез через перила. Спустившись на пару ступенек, я услышал громкий звук выбитой двери, затем шаги. Я быстро спустился еще немного и спрыгнул на нижний балкон. Прыжок отозвался резкой болью в ноге, я сжал зубы и прислонился к стеклянной стене, благо, что в квартире никого не было.
- Ушел, - донесся сверху хриплый голос одного из преследователей.
- Ничего, это не надолго, - отозвался другой.
- А может все-таки не надо? – мне показалось, как-то слишком наигранно это прозвучало.
- Что с тобой? Он ведь даже не знает, во что ввязался.
О, как же он был прав! Я действительно ничего не знал, даже сколько времени прошло со «вчерашнего дня». Сколько всего я забыл. А может я именно поэтому им и нужен. Нет, не тем типам наверху, а тем, на кого работаю. Чтобы сделал дело и забыл. А что – удобно.
- Ладно, пошли, она ждет от нас отчета, - произнес бас, и вниз полетел окурок.
Наверху все стихло. Я тихонько открыл дверь и вошел в чужую квартиру. Это была полная противоположность той комнате наверху. Какие-то пестрые обои с хаотичным рисунком. Большой шкаф возле дальней стены с открытой дверцей, на которой висело вечернее платье. Небольшой диван оранжевого цвета. Рядом журнальный столик, на котором стоял недопитый кофе, пепельница с, еще дымящейся сигаретой и… пистолет.
Я подошел ближе, потрогал чашку, кофе был еще теплый. Создавалось такое ощущение, что кто-то в спешке покинул это помещение. Я осторожно достал свое оружие, мало ли что, и пошел на разведку всей квартиры. Коридор оказался, наоборот, довольно мрачным, может так казалось из-за того, что там было темно, не знаю. Я прошел дальше, к кухне. Дверь была закрыта. Сквозь рифленое стекло пробивался тусклый свет от окна. На его фоне я разглядел силуэт человека.
Я толкнул дверь, та плавно открылась. Я был готов к чему угодно, держа палец на спусковом крючке. Возле окна стояла девушка в цветастом, длинном платье. Ее длинные черные волосы развивались от легкого ветерка, который дул из раскрытого окна. Я почувствовал, как по всему телу побежали мурашки, не то от холодного воздуха, не то от такой неожиданности.
- Ты за мной пришел? – спросила девушка, не оборачиваясь.
- Нет, я просто прячусь, - ответил я.
- Я тоже прячусь, - она вздохнула, - уже полгода.
- От кого?
- Ясно от кого, - незнакомка повернулась ко мне, - от НИХ.
Я ошарашено смотрел на ее лицо. Нет, я с ней не был знаком, более того, она мне даже никого не напоминала. Просто было в нем что-то такое притягательное, неуловимо-знакомое. И я все пытался понять что, но у меня ничего не выходило.
- Кто ОНИ такие? – спросил я, убирая пистолет.
- А ты не знаешь? – легкая и немного грустная улыбка скользнула на ее губах. Я помотал головой. – Чистильщики.
В это время у меня зазвонил телефон. Я извинился и достал его из кармана.
- Да? – произнес я в трубку.
- Ты на месте? – все тот же бездушный голос.
- Не знаю. А где я должен быть? – не понял я.
- Лидия там? – вновь никаких эмоций, просто вопрос.
- Сейчас, - я прикрыл трубку и обратился к девушке: – Вас Лидия зовут?
- Да, - как-то печально ответила она.
- Да, - ответил я в трубку.
- Отлично. Зачисти там все. Надеюсь, мне не надо учить тебя снова, - и все, короткие гудки.
Я убрал телефон. Лидия смотрела на меня своими грустными глазами. В них не было ни страха, ни ненависти, просто грусть и усталость. Что же делать? Что значит – зачистить? Неужели убить? Выходит, что я просто наемный убийца. Ничего не помню. Я пошарил по карманам. Что это? Я достал небольшой металлический диск с круглым дисплеем посередине и несколькими кнопками вокруг.
- Ну вот, - улыбнулась девушка, - а говорил, что не за мной.
- Но… - замялся я, - я ничего не знаю.
- Да ладно, все нормально, - она села на подоконник. – А ты умеешь летать? – неожиданный вопрос совсем сбил меня с толку.
- Я не пробовал, - ответ возник как-то сам собой.
Лидия улыбнулась, раскинула руки в стороны и… наклонившись назад, скрылась за окном. Шокированный увиденным, я еще несколько секунд смотрел на пустое окно. Затем осторожно направился к нему, в глубине души ожидая какого-то чуда. Но чуда не произошло, я выглянул наружу, посмотрел вниз. Там, на тротуаре, среди пожухлых листьев, раскинув руки, лежала девушка в цветастом платье – Лидия.
Я почувствовал холодное прикосновение к шее, поднял голову вверх. Редкие снежинки, плавно спускались с неба. Их становилось все больше, и вот, спустя какую-то минуту, воздух наполнился запахом снега, а белые хлопья заполнили все уличное пространство.
Я закрыл окно и пошел обратно в комнату. Сел на диван, достал сигарету и закурил. На душе остался неприятный осадок от случившегося недавно, но в то же время почему-то было как-то спокойно, будто все было сделано правильно и даже хорошо.
Я снова взял в руку диск, теперь я знал, что это такое. Нажал первую кнопку, на дисплее засветились три цифры: радиус и глубина зачистки и степень отхода. Выставил нужные значения, сделал последнюю затяжку и нажал пуск.
- Пожалуйста, не уходи! – откуда-то из тумана донесся голос Вики.
Изображение начало проясняться. Я увидел ее заплаканные глаза, смотрящие на меня с такой грустью и тревогой, что мне стало не по себе.
- Все хорошо, любимая, - я попытался улыбнуться, скорее всего, получилось натянуто.
Я понял, что лежу на полу, и решил встать. Все вокруг куда-то поплыло, и я опустился обратно. Затем чуть-чуть приподнялся на локте и посмотрел на пол. Там были бурые пятна крови. Я перевел взгляд на Вику.
- Это чья?
- Твоя, - всхлипнула она.
- Ну и ладно, - я вновь попытался встать, на этот раз мне это удалось.
Чего она переживает? Это же сон, а значит все будет хорошо. Хотя, ее же на самом деле нету, значит это мои переживания… Наверно это после последней чистки… Я вздохнул, подошел вплотную к Вике и обнял. И вот именно в этот момент зазвонил телефон. Даже во сне от них нет покоя. Вика дотянулась до стола и взяла трубку.
- Алло? – произнесла она. – Да, Петр Савельич… конечно… нет, все так же… конечно помню… восемнадцатого, в час… не за что, пожалуйста, - она отключила телефон, посмотрела на меня и улыбнулась какой-то виноватой улыбкой.
- Все в порядке? – спросил я.
- Да, иди умойся.
Я пошел. Странно, но в ванной не было зеркала. Прикоснувшись к лицу, я почувствовал, что кожа на нем какая-то непривычно шероховатая. Я набрал в руки воды и ополоснул его. Стекающая вода окрасилась в красный цвет… Что-то не так в этом сне. Я почувствовал, как мое тело напрягается, словно внутри скручивается металлическая пружина. Я схватился за раковину так, что аж пальцы свело судорогой. Ноги начали подкашиваться.
- Вика… - процедил я сквозь зубы.
«Дай мне посмотреть на тебя еще, прежде, чем проснусь» - договорило мое сознание. Я услышал быстрые шаги…
Третий вздох: апатия
Я сидел в кресле. Наверно задремал от тепла камина. Открыв глаза, я увидел удивленные глаза Артема, моего друга.
- Ну ты даешь, старик, - проговорил он и опустился в другое кресло, стоящее напротив. – Выходит, я зря тут распинался.
- Прости, я наверно заснул, - я потер глаза и потянулся.
- Да нет, не наверно, - хмыкнул тот.
- Да ладно, я же извинился, - я потянулся за сигаретой. – Просто, что-то я в последнее время не высыпаюсь.
- Ладно, проехали, - он вдруг посерьезнел. – Ну, так ответь на мой вопрос.
- Какой? - очередная порция едкого дыма направилась вверх, к потолку.
- Это правда? – Артем смотрел мне прямо в глаза, отчего мне стало неловко.
- Что? – пытаясь не выдавать своих эмоций, спросил я.
- Что ты теперь чистильщик? – вот она настоящая дружба – вопрос в лоб. Я на мгновение замер.
- А ты откуда знаешь, это же секретная информация?
- Значит правда, - вздохнул Артем. – Очень жаль, Вика это не одобрит.
- Вика умерла, - я затушил сигарету и резко встал с кресла.
- Ах да, это же теперь так называется, - ухмыльнулся тот.
- Не смей! – я тростью ударил его в грудь.
- А то что? Сделаешь зачистку? – Артем встал. – Мы уже по разные стороны! Неужели ты не видишь, ты им просто удобен?! Ты просто пешка!
- А мне плевать, - и я пошел прочь.
- Это же не война! – прокричал он мне вслед. – Когда ты стал таким?!
- Ты знаешь, - тихо произнес я, закрывая входную дверь.
Наверно, то, что я сейчас чувствовал, полностью соответствовало тому самому безликому агенту – ничего. Именно эта апатия поглощала меня целиком и полностью. И самое интересное, что меня это нисколько не волнует. С таким вот настроением я брел по заснеженной улице. Зима еще не пришла, и этот снег, скорее всего, растает, тем не менее, казалось, что это навсегда.
Я остановился возле магазина с красной надписью: «ПРОДУКТЫ», достал из кармана мелочь, бегло оценив сумму, и открыл дверь. То, что внутри оказалось совсем не то, что я ожидал увидеть, меня почему-то нисколько не удивило, так, расстроило немного.
Я огляделся вокруг. Это было огромное помещение с квадратными колоннами. Больше здесь ничего не было, даже окон. Хотя нет, на противоположной стене находилась еще одна дверь. Я хотел убрать деньги обратно в карман, но обнаружил, что их просто нет, вместо них моя рука сильно сжимала трость. Хлопнув по карману, я почувствовал пачку сигарет, значит все-таки купил, наверно опять провал в памяти. Достал одну, закурил и пошел к двери.
За ней оказался небольшой коридор, переходящий в светлую комнату. Она была круглая со стеклянными стенами. Я не знал, зачем я сюда пришел и, судя по тому, что в ней никого не было, никто мне этого не расскажет. Я подошел к столу, стоящему точно посередине помещения. Какие-то бумаги, попытался рассмотреть, что на них написано, но у меня ничего не вышло, будто это был какой-то совершенно другой язык.
- Какие у нас новости? – послышался из-за двери знакомый грубый голос. Я быстро оглядевшись, забрался в шкаф.
- Пропал Семен, вчера, около двух часов дня, - ответил женский голос. – В остальном все хорошо.
- Ладно, разберемся, можете быть свободны.
Я услышал, как открылась входная дверь и звук удаляющихся шагов секретарши. Затем другие шаги, здесь внутри комнаты, тяжелые и твердые. Потом скрип кресла под тяжестью опустившегося в него тела и… предательский звонок моего телефона. Я быстро выхватил его, нажал отмену и замер. Дверь шкафа отворилась.
- Ах, вот вы где, - передо мной стоял «Петр Савельич».
- Ну что же вы, голубчик, в шкафу-то прячетесь? – за столом сидел худощавый старик с морщинистым лицом, которое мне тоже казалось очень знакомым, впрочем, с моими провалами в памяти, это не удивительно. – За прекрасно выполненное задания, я лично хочу поблагодарить вас.
- Какое задание? – на всякий случай спросил я.
- Я же говорил, - как обычно, без эмоций произнес «Савельич».
- Идеально, - старик встал и, подойдя ко мне, протянул свою руку. Я пожал ее. – Поздравляю, Виктор, вы допущены к классу «А».
- А вы не боитесь мне доверять важные поручения? – усмехнулся я.
- Что вы, что вы? – старик отошел к окну. – То, что у вас провалы в памяти, не делает вас менее ценным сотрудником. Я бы даже сказал, наоборот, позволяет сосредоточиться на главном. Все-таки интересная штука – мозг человека, не правда ли, Тэд?
- Абсолютно.
Тэд? Что за имя такое? Почему-то меня это сильно удивило. Хотя, с другой стороны, с чего я взял, что здесь его зовут так же, как и во сне.
- Что-то не так? – спросил меня старик, видимо заметив мое изумление.
- Да нет, все в порядке, - ответил я.
- Вот что, дорогой мой, возьми-ка недельку-другую отпуска, ты это заслужил. Выспись хорошенько, - он похлопал меня по плечу.
Да, это предложение мне определенно нравится. Я улыбнулся. Вот прямо сейчас и возьму.
Яркое солнце слепило глаза, из-за этого все вокруг казалось каким-то размытым. Даже прищурившись, я не мог разглядеть всех деталей. Я сидел на лавочке возле дорожки в каком-то парке. Казалось, что деревья должны защищать от лучей солнца, я машинально посмотрел вверх, над нами голубое небо, а светило как раз напротив. Ну и ладно, я повернул голову, ожидая увидеть Вику, но вместо нее там сидел Петр Савельич.
- А где Вика? – спросил я удивленно.
- Сейчас подойдет, - ответил тот, не отрываясь от газеты, которую читал.
Это хорошо. Я улыбнулся. Попробовал встать, но у меня закружилась голова, и я вновь опустился на скамью. Хотел поднять руку, но и это мне далось с трудом. Тело было каким-то ватным. Наверно отлежал все бока.
- Ну, как вы? – спросила подошедшая Вика.
- Что-то шевелиться трудно, - улыбнулся я.
- Да, я знаю, - вздохнула она.
Я смотрел на нее, как всегда, прекрасную. Кажется, у меня на лице была идиотская улыбка, но мне было все равно, я был счастлив. Тем более – это же всего лишь сон, так что кому какое дело. Внезапная боль вдруг пронзила все мое тело…
Последний вздох: отчаяние
- Попался, - открыв глаза, я увидел перед собой худощавое лицо незнакомого человека, но голос его мне был определенно знаком. – Сбежать хотел?
Я опустил глаза. Из моего плеча торчала рукоять ножа, которую сжимал этот самый незнакомец. Краем глаза я заметил, что сижу на лавочке в каком-то большом помещении. Тут же понял, что это вокзал. Значит, заснул в ожидании поезда, как неосмотрительно.
- Семен, зачем же так грубо, - а вот и второй. Хозяин баса. Он был и в самом деле большим человеком.
- Простите, Борис Борисыч, - Семен дернул нож, и новая волна боли пронзила тело. В глазах потемнело.
Я почувствовал, как холодная вода окатила меня с ног до головы. Открыв глаза, увидел мрачное помещение, с одной единственной тусклой лампочкой. Напротив меня стоял Семен с пустым ведром.
- А, очнулся, - ухмыляясь, произнес он. – Что, как ты теперь себя чувствуешь, чистильщик?
- Отлично, - пробубнил я.
- Неужели? – он отбросил ведро и подошел ко мне вплотную. – Ты мне скажи, за что ты Лидию убил? Ладно я, но ее-то зачем? Она ведь давно уже ушла.
- Я просто выполняю приказы, - скорее себе, чем ему ответил я. – А Лидию я не убивал, она сама выбросилась.
- Конечно, потому что у нее была такая возможность!
- Семен, хватит! – кто-то еще вошел в камеру, кто-то очень знакомый. – Мне очень жаль, Виктор, - он подошел ближе.
- Артем? – удивился я.
- Я знаю, ты не виноват, но это ничего не меняет, слишком много людей стало погибать вокруг тебя, - он открыл небольшой чемоданчик, который держал в руке и достал оттуда шприц. – Прости, я пытался тебе помочь.
- Мне не нужна ничья помощь, - произнес я. – Без нее все по-другому.
- Что ж, ты прав, - Артем нагнулся и ввел содержимое шприца мне в руку.
- Что это? – спокойно спросил я.
- У нас свои методы зачистки, - ответил он.
- Они здесь! – донеслось, вдруг из коридора, и в следующий миг в камеру влетел запыхавшийся Семен. И когда он успел выйти…
- Это была ловушка, - спокойно произнес Артем. – Уходим.
Но не успели они сделать и двух шагов в направлении двери, как в проеме появился Тэд. Он схватил Семена и, как всегда, без эмоций и каких либо усилий швырнул его в сторону. Тот ударился об стену и затих. Артем попытался сопротивляться, но тоже был повержен в пару приемов. Тэд развязал мне руки.
- Ну что, сам зачистишь? – спросил он, протягивая мне «чистильщик».
- Да, - я взял диск.
- А вот и главарь банды, - раздался голос старика. В следующее мгновение он вошел в комнату, ведя перед собой…
- Вика?! – не поверил я. – Ты же…
- Делай свое дело, - тихо произнесла она, - все равно ничего не изменишь.
- Но…
- В чем дело, агент?! – строго спросил старик.
- Ни в чем, - я выставил значения на максимум.
- То, что я тебе ввел… - прохрипел Артем. – Ты не сможешь отойти.
- Вот и славно, - улыбнулся я и нажал пуск. Зато вместе… навсегда…
Эпилог: смерть
Осень. Кто сказал, что это золотое время года. Мрачное и серое небо, пожухлые листья, валяющиеся повсюду. А нынче осень была особенно тоскливой. Очень частые дожди разводили кругом слякоть, не давая даже на мгновение стать ей «золотой». Вот и сейчас моросил мелкий дождик. Виктория, закрывшись от него зонтом, брела по тропинке кладбища. Она шла не торопясь, вглядываясь в каждую табличку на встречающихся памятниках.
Вот и она, та самая оградка, поставленная полтора месяца назад. Светло-зеленая, с незатейливым узором. Вика толкнула калитку, та послушно открылась, сбросив со своих металлических прутьев блестящие капли. Девушка развернула бумажный сверток, который держала в другой руке, достав оттуда три герберы.
- Я знаю, что ты терпеть не можешь цветы, - произнесла она, - но это в память о нас. Мы все еще живы, Витя, - непрошенная слеза скатилась по щеке, Виктория глубоко вдохнула воздух, будто задыхаясь. – Все еще живы, - повторила она и положила цветы рядом с, еще не успевшими выцвести, пластмассовыми венками.
- Как ты? – раздался сзади голос Петра Савельича.
- Нормально, - вздохнула Вика.
- Ты молодец, - он положил руку ей на плечо, слегка его сжав, - держишься.
- А что толку? – вдруг расплакалась она. – Лучше бы он остался таким, но рядом.
- Тихо, тихо, успокойся. Сейчас ничего уже не вернешь.
- Я, наверно, эгоистка, - Вика села на мокрую лавочку. – Только о себе и думаю. Каково было ему, жить вот так, ничего не понимая. Когда он приходил в сознание, он был таким счастливым.
- Да, я помню, - вздохнул Петр Савельич. – Давай я тебя отвезу домой.
- Я не хочу домой.
- Ну, поехали, тогда к нам. Лидия обещала пирог испечь, вишневый.
- Ну, если вишневый, тогда ладно. Поехали.
Через неделю Петр Савельич найдет записку: «Моя жизнь больше не дышит, мне тоже не хочется». Саму Викторию так и не найдут.