Мне хотелось бы обвинить в этом Занию, но это было бы нечестно. Она не заставляла меня кувыркаться с Камиллой в постели. Я сам это делал.
– Сейчас так много всего происходит, и я знаю, что нам надо поговорить, но дай мне несколько дней. Я обязательно приеду к тебе, и мы поговорим. Обещаю,— старался я быстрее закончить разговор.
– Почему бы мне самой не приехать к тебе и не приготовить ужин? Я могу…тогда и поговорим о наших планах за ужином.
– Это не такая уж хорошая идея, – отказался я.
– Почему нет? — не желала отступать Камилла.
Ладно, всё. Теперь уже точно она начинает меня бесить. Со всей справедливостью, я никогда не обещал ей жениться на ней. Я всегда позиционировал наши отношения просто физической необходимостью.
Мы никогда не обменивались словами любви, она, может быть, сказала их несколько раз вначале, но с тех пор я больше их не слышал. Да и я понимал, что они были ложью.
– Камилла, мы поговорим о нас позже. Сейчас я иду спать. У меня и без тебя сейчас дел по горло, которые мне надо решить. Через день или два я сам приеду к тебе, а пока будь добра не беспокой меня больше, — прорычал я и сбросил звонок.
Я был зол на Камиллу. И на себя.
Несмотря ни на что, я всегда хорошо относился к ней, но никогда не давал ей поверить, что это было нечто большее. Может быть, пять лет наших постельных отношений дали ей идею, что я хочу жениться на ней?
Какого хера я попался в это дерьмо?
Я измерял шагами комнату, пытаясь привести мысли в порядок.
Но всё сводилось к тому, что если бы Зания не ушла шесть лет назад, я бы не стал крутить с Камиллой.
Зания виновата в том, что сделала меня женоненавистником.
Это не вина Камиллы, что она влюбилась не в того человека. Но я чувствовал себя от этого паршиво. Она заслуживала выйти замуж за человека, который бы любил ее.
Но это не я. Я не смогу больше полюбить.
Я отдам всю свою любовь только дочери.
Эта мысль успокоила меня, и я забрался в постель. Мне надо поспать хоть два-три часа до того, как я смогу увидеться с дочерью.
Но…моим надеждам на сон не суждено было сбыться.
Мои мысли от спасения дочери вернулись к чёртовой женщине, спящей в соседней комнате.
Зания.
Я никогда не думал, что она вновь ворвётся в мою жизнь.
Уткнувшись лицом в подушку, я постарался не думать о ней. Мои нервы и эмоции накалены до предела. Интересно, она знает, в какой опасности находится рядом со мной под одной крышей?
Наверное, нет!
Если бы знала, то убежала без оглядки.
Потому что я всё ещё хочу трахнуть её и задушить одновременно.
Бл*ть, она сотворила из меня монстра. Монстра, который растопчет её, но спасёт свою дочь.
Глава 7.
Следующие несколько дней были наполнены хаосом. Доктора решили оставить Миа в больнице. Не потому, что ей было хуже, как поспешил заверить нас доктор, а потому что она была в новой больнице, и им требовалось больше времени на проведение тестов и обследований.
Некоторые тесты делали мою маленькую девочку слабой. В это время она особенно хотела, чтобы рядом с ней был папа. Но она всегда убеждалась, чтобы мама тоже была рядом с ней.
Миа была очарована мной, и это согревало мою истерзанную душу.
На Занию я не обращал внимания днём, но ночью она сводила меня с ума. Моё тело рвалось к ней, а душа из последних сил сопротивлялась.
Чёрт, когда же я смогу её, наконец, выкинуть из дома и нашей с дочерью жизни?
Мы старались не обращать друг на друга внимание дома. И постепенно Зания успокоилась рядом со мной. Возможно, это было потому, что я перестал ей угрожать. Я направил всю свою энергию на заботу о моей маленькой девочке, и мне было плевать на всё остальное.
Я не перестал ненавидеть Занию и это никогда не изменится, просто у неё появился перерыв.
Миа потихоньку приспособилась к новому окружению и больнице. Она не видела вражды между мной и её матерью. Мы были осторожны и держали свои чувства при себе, потому что дочь наблюдала за нами как ястреб, когда мы были рядом.
Зания же была напряжена, когда мы оставались вдвоём в квартире. Я не мог отделаться от ощущения, что она чего-то боялась. Но не меня это точно.
Я списал её состояние на то, что она переживала за дочь.
Все эти дни пока Миа была в больнице, я не прекращал поиски идеального дома для нее. Риелтор должен был отправлять мне фотографии домов, а я выбрать понравившийся для осмотра.
Все фотографии я показывал дочери, но не говорил, что ищу для неё новый дом.
Я сидел с Миа после очередной болезненной для неё процедуры, когда пришли новые фотографии. Я показал их ей. Глазки моей принцессы загорелись при виде большого дома с башенками, фонтанами и, наверное, ста окнами.
– Тебе нравится? — спросил я ее.
Она лежала спиной на мне, а я сидел на больничной койке с рукой, обёрнутой вокруг неё.
– Да, папочка. Это самый красивый дом из всех. Это же в нем живёт принцесса?
Каждый раз, когда она называла меня папочка, моё сердце таяло. Я думаю, что никогда не устану слышать его из её уст.
– Да, милая. Там живёт принцесса, – поцеловал я её маленькую головку.
Зания же смотрела на нас со смесью тоски и отчаяния.
Я почти не обращал внимания на неё последние пару дней, и мы перекинулись с ней лишь парой фраз о нашей дочери.
Я предупредил её не говорить и не делать ничего, чтобы могло её расстроить.
Я все так же ненавидел её, и это чувство усиливалось с каждым разом, когда в мою маленькую девочку были воткнуты иголки и она плакала. Каждый этот долбанный раз был ещё одним гвоздём в крышку гроба Зании.
– Мистер Хэлмсворт, мы получили результаты тестов, — обратился ко мне доктор, вошедший в палату.
У него в руках была папка. Но как только я взглянул в его лицо, то понял, что что-то не так. Моё сердце дрогнуло. Я осторожно переложил Миа на кровать и подошёл к нему.
– Пройдёмте в мой офис? — предложил он.
– Папа, ты тоже болен?
Моё сердце отчаянно забилось и я, вернувшись, к дочери взял её миленькое личико в руки. Я поцеловал её в лоб, в то время как любовь закипала внутри меня.
Пусть я монстр по отношению к её матери, но я всё ещё могу любить. Любить мою девочку, а больше мне никого и не надо.
– Нет, принцесса. Папа не болен. Я только поговорю с доктором и сразу вернусь.
Но то, что судьба-злодейка приготовила для меня, поставило меня на колени.
Через полчаса я был готов придушить доктора.
– Что вы имеете в виду, что я не могу помочь Миа? Она моя дочь.
– Сэр, я все понимаю, но иногда этого недостаточно.
– Вы говорите мне сейчас, что мой ребёнок умрёт? Я правильно всё понял?
Боль разрывала меня изнутри и в ушах звенело.
– Нет, это не совсем так. Я понимаю ваше разочарование, что вы не можете стать донором для Миа, но…
– Нет, вы ни хера не понимаете моё разочарование. Вы не в силах этого понять. А теперь найдите мне того, кто сможет спасти мою дочь, и не тратьте время впустую. Мой ребёнок должен жить.
– Сэр, есть ещё одна вещь, которую мы можем попробовать. Это, конечно, займёт больше времени, но это самый лучший шанс, что есть у вашей дочери. Теперь только это сможет спасти ее. Больше вариантов нет.
– Да? Тогда что это? Не молчите.
– Если вы с мамой Миа сможете родить другого ребёнка, то мы сможем использовать его костный мозг…
– О чем вы говорите? Вы совсем выжили из ума?
– Сэр, мы делали это раньше. Это работает и довольно успешно.
«Черт, что же мне теперь делать?»
– Вы предлагаете искусственное оплодотворение? — уточнил я.
– Мы, конечно, можем пойти по этому пути. Но вы должны обсудить это со своим партнёром. Искусственное оплодотворение не всегда успешно и занимает больше времени и подготовки. Вы должны понять, что как раз времени у нас с вами нет.
Чёрт, бедняга не подозревал, что я все это время хотел уничтожить Занию. Теперь же мне надо трахнуть её…Возможно не один раз, пока она не забеременеет.
Но если это единственный способ спасти дочь, то, как бы мне не было трудно — я сделаю это.
– Скажите мне прямо. Каким способом это сделать лучше?
– Ну, естественным путём всегда лучше...
–Хорошо. Мы сделаем это.
Я встал и вышел из его офиса.
Мне предстояло решить трудную задачу, но ради своей маленькой принцессы я подойду на всё.
Вернувшись в палату Миа, я посмотрел на Занию. Она тоже смотрела на меня выжидающе, но я не собираюсь обсуждать это перед Миа.
Я подошёл к кровати, приподнял дочь и посадил к себе на колени. Взял книгу и продолжил читать очередную историю.
Моё сердце разрывалось от боли, но я должен оставаться сильным.
Я читал и целовал свою малышку так много раз, что Зания, скорее всего, всё поняла. Она боролась со слезами и приободряюще улыбалась Миа.
Вдруг она встала и сдавленным голосом объявила, что скоро вернётся. Я знал, что так и будет.
Я же чувствовал себя неудачником, пока сидел, держа свою маленькую девочку. Мой разум не оставлял меня в покое.
Я не мог контролировать эту ситуацию.
Но я сидел и смеялся, шутил, отвечал на вопросы Миа. Пока она не начала засыпать от усталости.
Её мать до сих пор не вернулась, и я остался наедине со своими мыслями. То, что меня ждёт, изменит всю мою жизнь. И не только мою.
Теперь брака с Камиллой точно не будет.
Но я бы всё равно предпочёл другой выход. Только его, увы, нет.
Теперь мне предстоит стать ещё и насильником, потому что Зания точно не пойдёт по доброй воле в мою постель.
Ну и по*уй. Кому не нравится, могут идти на х*й.
Миа моя и я сделаю все ради её спасения. Всё, чтобы сохранить её живой и невредимой.
Дочь мирно посапывала, а я все сидел и смотрел на нее. Через несколько часов вернулась Зания и я понял, что теперь терпение к ней станет моим новым спутником.
Чертовски трудно скрывать собственный ужас от своего ребёнка, когда ей практически вынесли смертный приговор.
Но я использую наш последний шанс.
Миа проснулась и Зания взяла её на руки. Она качала сонную дочь, чтобы та снова могла заснуть.
– Доктор сказал, что мы можем забрать Миа завтра домой, — прошептала Зания.
Я промолчал. Мы молча сидели, пока через полчаса не сменили друг друга. Теперь уже я укачивал дочь.
В такие времена, когда я видел заботу Зании о Миа, моя ненависть к ней почти исчезала. Она любила дочь, и это было так естественно. И так понятно.
Но как человеку, дружившему с логикой, я не мог понять, как она так сильно любит дочь от ненавистного ей мужчины? С другой стороны, какого хрена я знаю? Но она обманула меня, ведь так?
Наша девочка успокоилась и заснула. Я уложил её на кровать и поцеловал.
Чёрт, пришло время ехать домой.
Поцеловав дочь ещё раз, я вышел из палаты и пошёл в машину ждать Занию.
Вскоре она присоединилась ко мне, и мы поехали к моей квартире.
В машине стояла напряжённая тишина, но мне надо рассказать ей о нашем разговоре с доктором.
– Я тоже, как и ты не могу стать донором Миа. Мои клетки не подходят, — быстро выпалил я.
В свете фар встречной машины я заметил дорожки от слез на лице Зании.
–Значит, она…?
– Нет, она пока не умрёт. Есть ещё один способ помочь ей, который мы можем сделать…
Она вытерла лицо и посмотрела на меня с надеждой.
– Что это?
– Подарить ей брата или сестру, которые могут спасти ей жизнь.
Она ничего не сказала и впала в глубокую задумчивость.
– Это значит, что мы должны сделать искусственное оплодотворение?
– Мы, конечно, могли бы пойти по этому пути, но… Нет, мы сделаем это по старинке.
Она начала трясти головой, но я пресёк все слова, которые она собралась говорить.
– Это не обсуждается. Мне плевать на твои аргументы. Мы сделаем это и точка. Ты можешь ненавидеть меня, но ради спасения Миа я сделаю это, даже если ты против.
– Но почему мы не можем сделать искусственное оплодотворение? Разве это не проще? Мы оба так сильно ненавидим друг друга!
– Послушай меня внимательно, — рыкнул я. – Первое, искусственное оплодотворение занимает слишком много времени на подготовку и прочее дерьмо. Второе, это против моей религии. Третье, мы сделали Миа без каких-либо проблем, поэтому я уверен, что мы сможем сделать это снова. И просто для протокола, я не уверен, что ты можешь назвать моё чувство к тебе ненавистью. Это гораздо сильнее… Но оно не помешает мне сделать тебе ребёнка.
– Ты не можешь заставить меня, — пробормотала Зания.
Су*а, она совсем не понимает, что на кону жизнь нашей дочери?
И тут я сорвался.
– Слушай, ты, бля... – мне пришлось остановиться и сделать глубокий вдох, прежде чем я сделаю то, о чем потом пожалею. Я не могу сейчас выкинуть её задницу под колеса впереди идущей машины только ради спасения дочери. Хотя мне очень хочется это сделать. – Мы сделаем это, есть ли у меня и у тебя силы или нет. Если мне придётся привязать твою задницу к кровати, пока ты будешь сопротивляться так и хрен с ним. На самом деле я бы предпочёл, чтобы у нас получилось с первого раза. Мне тоже не хочется трахать твою лживую задницу.
Мне было противно самому от моих слов, а ещё больше от действий, которые мне предстоит осуществить. Но дело дошло до спасения ребёнка.
Бля*ь и эта сука ещё и не согласна со мной.
Мы вошли в квартиру. Облако неприязни окутало нас, но я откинул всё дерьмо в сторону. В этом уравнении нет места для эмоций. Это нужно сделать, чтобы справиться с ситуацией.
– Иди, прими душ и жди меня, — рыкнул я Зании и пошёл в свою комнату, чтобы сделать то же самое. Но она окликнула меня.
– Мы не можем сделать этого.
Я повернулся и подошел к ней. Она дрожала, пока я возвышался над ней.
– Единственная причина, по которой я не возьму тебя сегодня, только если ты истекаешь кровью. Но прежде чем соврать, что у тебя месячные, имей в виду, я проверю это. И не забывай, что я хорошо знал твоё тело.
Её лицо загорелось. Вроде там промелькнуло что-то ещё, но мне было на это плевать.
За то короткое время, что мы провели вместе я мало, что узнал о её жизни до меня. Но зато хорошо узнал её тело и как оно функционирует. Зания очень сильно болела в период менструации. Она с трудом могла подняться с постели.
Сейчас же было все нормально.
Когда она не ответила мне, я похоронил свой кулак в её волосах и потянул её голову назад, чтобы заглянуть в её лживые глаза.
– Ну, так как? — рыкнул я.
– Это неправильно, — попыталась вывернуться она, но я лишь крепче схватил её.
– Ты совсем охренела? Жизнь нашего ребёнка в опасности и ты говоришь мне о том, что это неправильно? Меня не волнует, сколько мудаков имело тебя после меня в твоей дыре. Мне пох*ю есть ли у тебя муж или кто-то ещё. Чтобы спасти ей жизнь, мы собираемся делать то, что мы должны сделать. Теперь же ты пойдёшь, примешь душ и будешь ждать меня голой на своей кровати. Можешь надеть наушники, смотреть ТВ, мне плевать. Но ты будешь ждать меня, или я заставлю тебя пожалеть, что ты появилась на свет и перешла мне дорогу.
Я развернулся и пошёл в душ. Черт, мне неважно, как сильно она ненавидит меня, но она должна, так же как и я сделать все возможное, чтобы спасти Миа.
Даже если она ушла от меня, я не был с ней груб в прошлом. Но если будет сопротивляться, то я действительно свяжу ее.
Я быстро принял душ. Мысль об ужине промелькнула в голове, но я задвинул ее. Я могу поесть позже. Чем раньше я разберусь с Занией, тем лучше.
Я не стал одеваться, просто обернул полотенце вокруг талии и направился по коридору в комнату, где она остановилась.
Я выдохнул и постарался держать себя в руках, когда увидел её на постели. Она натянула на себя простынь до самого носа, и в её глазах застыл страх.
Я должен признаться, что меня удивило её быстрое согласие.
– Я делаю это только для Миа... — пробормотала она.
– Спасибо за слова, но я действительно не заинтересован в тебе как в любовнице, —фыркнул я.
Что, черт возьми, она думает? Что я хочу вернуть её? Я скорее бы трахнул анаконду, чем эту мелкую гадюку.
Но это было для Миа, только Миа. И если мой член был уже твёрже гранита, каким он был только рядом с ней, то это ничего не значило.
Я сбросил полотенце и залез на кровать. В глубине души я понимал, что мне надо было дать ей больше времени осознать всю тяжесть положения и того, что у нас нет другого выхода… но на это у меня нет времени.
Она вцепилась в простыню, которую я вытащил из её руки. Я не хотел смотреть вниз на её тело, чтобы не почувствовать тот быстрый толчок, который воспламенял меня в прошлом.
Я просто смотрел поверх её головы.
– Расслабься, я не причиню тебе вреда.
Только мои слова не помогли.
Зания продолжала лежать как бревно. Ну и хрен на неё! Мне не нужно её удовольствие, чтобы выполнить свою работу.
Была в прошлом одна вещь, которая воспламеняла её мгновенно и делала готовой принять меня, но я отказываюсь использовать мой рот.
Вместо этого, я разместил внутри неё палец и потихоньку входил им назад и вперед. Потом я добавил ещё два пальца. И начал работать тремя.
Мой «дружок» слишком большой и мне надо подготовить ее.
Мои глаза полетели к ней, когда она издала этот сладкий маленький звук, который преследовал меня многими ночами.
«Не смей этого делать!» — хотелось крикнуть мне, но я сдержал себя.
Стиснув зубы от любых эмоций, я работал пальцами… потом наклонился и взял в рот её сосок.
Я все ещё отказывался смотреть на неё, даже когда почувствовал, что она смягчилась от моих прикосновений. Мой член был жёсткий, но что от него можно было ожидать? Он туп как пень бл*дь, и не знает ничего лучшего.
Когда я почувствовал, что Зания достаточно влажная, то вытащил пальцы и скользнул в неё членом. Смотреть на неё сейчас выше моих сил, и я уткнулся в её шею.
Чёрт, это большая ошибка. Очень большая.
Её запах ударил по мне и лоно плотно обволокло меня. Черт, меня будто бы ударили несколько раз ножом прямо в живот и сердце.
Я не смог сдержать стон удовольствия, что ускользнул от меня.
Чёрт, как же в ней было хорошо.
Но я не хочу чувствовать себя сейчас хорошо. Не хочу ничего сейчас чувствовать. Я делаю это только ради дочери.
Но черт, как же мне в ней всё-таки хорошо…
Как же может моё тело хотеть её после всего того, что она сделала? Как она могла чувствоваться так чертовски хорошо подо мной, когда я ненавидел её больше, чем может вместить в себя это слово?
Все это не имело сейчас значения, хотя казалось, что мой член при каждом толчке будто бы возвращался домой.
Если бы я только мог сделать это, не чувствуя её…
Глава 8.
Годы растаяли, как будто это было только вчера, когда я в последний раз овладевал ею. Она чувствовалась точно также: горячей и влажной. Первые капли семени стали вытекать из моего ствола, и я задвигался сильнее и быстрее в её шёлковой влажной киске.
Все эмоции разом нахлынули на меня: её запах, её вкус, ощущение.
Это взбесило меня, и я отвернул от неё голову, уставившись в стену, продолжая трахать ее.
Я не был с ней груб. Мои руки и ствол доставляли ей удовольствие, но я сдерживал своё сердце.
Битва, в которой я боролся следующие двадцать минут, была одной из самых трудных и тяжёлых. Часть меня хотела упиваться великим ощущением внутри её снова, в то время как другая, хотела кричать матом и отправить за линию горизонта.
Я попытался отрешиться от происходящего и кончить как можно быстрее. Усилив толчки, я почувствовал, как её киска сильно сжала меня.
Ни одному из нас не требовалось удовольствие в сложившейся ситуации, но наши тела сейчас готовы были выйти из-под контроля.
Она сильнее сжалась вокруг меня, и я простонал, дразня пальцем её клитор, подводя нас обоих к краю.
В конце концов, мы потеряли контроль, и я обрушился на неё с громким рыком, в глубине души радуясь, что снова был внутри нее.
Испугавшись проснувшихся нежеланных эмоций, я быстро соскочил с кровати, схватил полотенце и, не оглядываясь, пошёл до двери.
– Я скоро вернусь, а пока можешь спать, если хочешь. Ты не обязана быть в сознании, когда я буду трахать тебя в следующий раз.
– Как часто ты планируешь это делать?
– Так часто, как это потребуется.
Что, черт возьми, она думает? Первый раз, когда я трахал её, то был в ней всю ночь. Я не знаю, той ли ночью мы зачали Миа, но я знаю одно, что если я хочу, чтобы она родила ещё одного ребёнка, самый быстрый способ овладевать ею как можно чаще.
Чёрт, как же всё это мерзко и противно. Я чувствовал себя сейчас насильником.
Вернувшись в свою спальню, я снова принял душ, пытаясь смыть с себя её запах. Стоя под водой, я позволил себе снова расслабиться.
Мои руки упирались в стену, а вода бежала по мне, пока я пытался очистить голову.
Мне пришлось трусливо покинуть её комнату, прежде чем я сделал бы что-нибудь действительно глупое.
Потянувшись немного, я посмотрел через плечо. Чёрт, Зания довольно сильно расцарапала мне спину.
Она всегда так страстно реагировала на меня, так что же случилось с нею? Почему она ушла? Как может женщина, которая меня ненавидит, так бурно реагировать на мои прикосновения?
Я не мог избавиться от чувства, что что-то было, что-то с нею произошло, что мне не хватает чего-то важного, чтобы понять причину её ухода. Что, если я ошибся? А что если...?
Я оттолкнул ненужные мысли прочь и рванул из душа. Обернул полотенце вокруг бёдер и пошёл на кухню, приготовить что-нибудь поесть.
Зания уже была там, делая бутерброд. Я был удивлён, когда она протянула мне один. Наверное, этот жест с её стороны своего рода предложение мира.
Я посмотрел на тарелку и обратно на неё.
– Нет, спасибо, – рыкнул я.
Если она думает, что сделав мне свой фирменный бутерброд с индейкой на ржаном хлебе, то я растаю от её жеста, она чертовски ошибается.
Когда я прошёл мимо неё, захватив яблоко из фруктовой корзинки на столе, в дверь позвонили.
Я посмотрел вниз на своё полотенце и, отбросив все стеснения, пошёл открывать дверь. Кто бы там ни был, он явился в мой дом без приглашения, и я не обязан был встречать его в смокинге.
– Мама, что ты здесь делаешь? – удивился я. Я два дня назад разговаривал с ней и рассказывал последние новости о Миа, но её не волновали проблемы внучки.
Я не был удивлён такой её реакцией, потому что моя мама не самый приятный в мире человек, когда речь заходит о том, кого она воспринимает как чужаков. Я не собирался заставлять её и переубеждать, что дело касается моего ребёнка. Это было бы пустой тратой времени. Мне оставалось надеяться, что как только она увидит Миа, её сердце дрогнет и она ещё будет хорошей бабушкой для моей принцессы.
– Я пришла посмотреть, что ты делаешь со своей жизнью. Она здесь? – фыркнула она.
– Да. Она здесь.
Почему-то мне не понравилось, что кто-то, пусть и моя мать, говорит о Зании неуважительно.
Чтобы в прошлом ни произошло между мной и Занией, никто не имел права лезть в наши отношения.
Мама прошла мимо меня и направилась к кухне, где была Зания.
– Так ты вернулась, да ещё и с ребёнком, – злобно прошипела она Зании.
– Мама,– одёрнул её я.
Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, но я заметил, как Зания побледнела и стала белой как полотно.
Что за хер*я?
Я не помню, чтобы они много общались, когда мы были вместе, так почему Зания так боится маму?
Я списал всё на смущение. Наверное, Зания думала, что мама злится на то, что она сделала с ее сыном и сколько боли принесла своим побегом.
Зания не знала, что через две секунды после ее ухода, мама пыталась заставить меня обратить пристальное внимание на Камиллу.
– Я пойду, возьму кое-какую одежду и скоро вернусь,– пробормотала мне Зания и убежала к себе в комнату.
В чём её проблема? Какого хрена здесь вообще происходит?
Я пошёл за ней, чтобы отчитать за грубость к маме, но она заперла дверь.
Подавив злость, я решил оставить её в покое. Я развернулся и зашёл в свою комнату, чтобы надеть штаны и футболку. Как бы там ни было, мне придётся научить Занию манерам.
Одевшись, я вернулся на кухню, где мама, устроившись с комфортом, пила кофе.
– Мам, что привело тебя ко мне так поздно? – спросил я, садясь напротив неё и откусывая кусочек яблока.
Бутерброд, который сделала Зания, всё ещё лежал на тарелке и так и манил съесть его.
Черт, я не буду ничего есть из её рук.
– Как я и говорила, пришла увидеть, как ты портишь свою жизнь. Камилла –замечательная девушка одной из лучших семей. Ты не можешь испортить свои свадебные планы…
– Во-первых, свадебные планы были в ее голове, я ни разу не сказал о женитьбе.
– Но пять лет...
– Да. Пять лет посредственных ни к чему не обязывающих встреч. Теперь это все не важно, потому что у меня есть дочь. Я должен защищать ее. Она нуждается во мне, и никто не встанет у меня на пути, чтобы моя девочка была счастлива и здорова. К тому же я не собирался жениться на Камилле. Так что будь любезно не обвиняй в этом мою дочь.
– Корд, откуда у тебя такие мысли? Две недели назад ты был достаточно дружелюбным к мысли о свадьбе с Камиллой. Это связано с этой…девушкой?
– Это связано с моим ребёнком, мама. И вообще это не твоё дело или кого-либо ещё, – рыкнул я.
– Я хочу видеть эту так называемую мою внучку.
Какого хрена она только что сказала?
Ладно, согласен, я всегда был преданным сыном.
Я старался не конфликтовать с ней.
Но услышав её слова о моей девочке, я вскипел.
– «Так называемая»? Это так ты называешь мою дочь? Я думаю, тебе лучше уйти. А по поводу встречи с Миа, мой ответ нет. Ты не увидишь её. Моей девочке нужны любящие её люди вокруг, а не те, кто говорит о ней с насмешкой. Так что разговор закончен, и ты знаешь, где выход.
– Корд, я…
Я не сказал ей ни слова. Я был слишком зол. Раньше не было ничего, что я бы ни сделал для неё, когда она просила.
Я был рядом с нею в её самые трудные времена, и вот как она отплатила мне.
Злость во мне кипела и не желала уходить.
Мама ушла, демонстративно хлопнув дверью. Ну и чёрт с ней! Я знаю, что прав, и никому не позволю говорить плохо о свой маленькой принцессе.
Немного успокоившись, я отметил про себя, что прошло уже два часа и пришло время для второго раунда.
Моё тело предательски задрожало в предвкушении обладания Занией. Рот наполнился слюной, вспоминая её вкус.
Я быстро прошёл к ее спальне и почему-то ПОСТУЧАЛ в дверь. Ну и не идиот ли я? Чёртов джентльмен.
– Она ушла, открой, – сказал я.
Ответа не было, но я слышал в комнате шум. О, она хотела поиграть?
Плохая идея, девочка. Мне не до игр, с изрядно испорченным настроением.
Приложив плечо к двери, я ещё раз толкнул, но это не сработало. Тогда я сделал шаг назад и пнул дверь ногою изо всей силы.
Зания закричала и постаралась от меня убежать. Но…это не возможно. Только не в этот раз.
– Куда ты собралась? – прорычал я, схватив и намотав её волосы себе на кулак. – Мы должны ещё сегодня сделать одну попытку и вернуться к этому завтра, – прорычал я, и повалил Занию на кровать, заперев своим телом. – Ты хочешь, чтобы она умерла, да? – сквозь зубы прошипел я, сильнее прижимая её к матрасу.
– Нет, конечно, нет, но есть и другие способы. Ты меня ненавидишь, как ты это терпишь? Почему мы не можем просто сделать искусственное оплодотворение?
– Я уже говорил тебе сто раз и повторю последний. Дело не в моей ненависти к тебе. Наши чувства друг к другу не имеют значения. Я не понимаю, в чем бл*дь твоя проблема. Если у меня при сложившихся обстоятельствах стоит, то ты и подавно можешь раздвинуть ноги и потерпеть несколько минут. А если нет, то мне чертовски жаль. Запомни, мы должны сделать это и я, так же как и ты не в восторге от этого. Это последний шанс для Миа и ты заткнёшься и сделаешь это.
Поскольку Зания хотела отбиться от моих прикосновений, я тоже решил отказаться от формальностей и просто тупо овладеть ею.
Она достала меня своими истериками. Мой ствол уже чертовски твёрд и рвался выполнить свою работу.
Держа её плашмя на животе, я грубо развёл коленом её ноги и провёл рукой между бёдер.
Чёрт, она была влажная. Не раздумывая ни секунды, я резким толчком вошёл в неё и прошептал ей на ухо.
– Это только ради Миа, и мне всё равно как ты себя сейчас чувствуешь.
Зания старалась не шуметь. Она больше не сопротивлялась и не издала ни звука.
Но я с удивлением обнаружил, что мне не нравится так. Мне вдруг ужасно захотелось, чтобы было как раньше, когда она кричала от наслаждения подо мной.
Закрыв глаза, я постарался прогнать это грёбанное желание, но…моя чёртова рука, абсолютно не подчиняясь мне, нашла её клитор и стала ласкать. Я приподнял её задницу, нежно и медленно описывая круги по сладкому комочку нервов, продолжая неспешно и глубоко входить в её горячую глубину.
– Ты чувствуешь это? Помнишь, да? Помнишь, как умоляла меня? – задыхаясь, шепчу я.
Её киска сильно сжимается вокруг меня, даже когда она пытается бороться со своими чувствами.
Я стал играть с её телом, вспоминая, какие ласки она любила больше всего.
Немного поиграв с сосками, я прикусил её шею, ставя своё личное клеймо, пока мой ствол распиливал её киску напополам.
– Молчишь? Но твоё тело уже всё само сказало за тебя.
Она не была во всём идеальной актрисой и не смогла скрыть от меня свою кульминацию и заглушить свои крики от полученного удовольствия. Монстру внутри меня это понравилось, и я с громким рыком излился в неё.
Чёрт, как же хорошо. Я побывал на небесах, впрочем, как и она. Так было всегда, когда мы были вместе.
Что же ей суч*е ещё надо было?
***
Я остался в её постели почти на всю ночь. Моё тело будто сошло с ума и быстро восстанавливалось после каждого очередного раунда. На четвёртый раз Зания совсем отбросила страх и стыд и сама оседлала меня. Она скакала на мне как заправская ковбойша на разъярённом быке, но мне это нравилось.
Я шептал ей всякие непотребности, а она с ещё большим рвением объезжала меня.
– Ты можешь притворяться, что ненавидишь меня, но твоя киска не может лгать. Она изголодалась по мне. Она влажная из-за меня. Скажи, Зания, почему ты ушла?– прорычал я.
Она промолчала, и я в порыве похоти и злости с силой ударил её точку–G и вцепился зубами в шею. Чёрт, она чуть не сломала моего «дружка», когда бурно кончила, и я последовал за ней.
Чёрт, это ли не насмешка судьбы овладевать ею снова ради спасения дочери, когда раньше я готов был поставить на кон свои яйца, что больше не окуну свой ствол в её бассейн.
Но, моя маленькая девочка была частью меня, самой большой моей частью и я должен спасти ее жизнь. Плевать на мои чувства к ее матери и все остальное.
Я оставил Занию едва дышащую примерно в три часа ночи, когда мой ствол отдал ей всё, что мог дать. И так будет каждую ночь, пока я не услышу от Зании такие желанные для меня слова – «я беременна». Тогда и только тогда я остановлюсь.
Все, что я могу сделать сейчас, так это надеяться на лучшее. Надеяться, чтобы было не слишком поздно.
Если только этого не произойдёт, я попаду в тюрьму за убийство её задницы. И это не шутка.
А вообще, я уже сам себя не понимаю.
Как только мой «дружок» становится мягким, ярость и злость на Занию возвращаются. Как только я в ней, мне всё больше кажется, что я попадаю в рай.
Чёрт, как бы мне окончательно не сойти с ума.
Вернувшись в свою спальню и приняв душ, я устроился на кровати, закрыв от усталости глаза. Я заснул, мечтая о том дне, когда моя девочка будет полностью здорова. Я отказываюсь принимать любой другой исход.
Я не могу сдаться. Моя дочь такой же боец по духу, как и я.
Мы вместе преодолеем всё.
Глава 9.
На следующее утро я проснулся один в своей постели, испытывая боль от сильной эрекции. Мой ствол натянул покрывало как палатку и я, погладив его, выбрался из постели. На лице появилась злобная улыбка и, выйдя из спальни, я пошёл по коридору к комнате Зании.
Дверь в комнате была не заперта и я, толкнув её, медленно открыл.
Она распласталась на спине, так, как и всегда спала, когда мы были вместе. Я подошёл к кровати и потихоньку стащил с неё покрывало. Она зашевелилась, но не проснулась.
Я же медленно расположился между её бёдер и легко скользнул своим «дружком» в горячие глубины киски.
Она вздохнула и раздвинула ноги шире, двигаясь в такт с моими толчками. Я посмотрел на её лицо…Чёрт! Она улыбалась как раньше, но…жаль, что она всё ещё была в сладком плену сна.
Зания резко дёрнулась, когда я вошёл слишком глубоко. Её глаза распахнулись и, на секунду мне показалось, что я увидел в них её прежние чувства ко мне. Но…они сразу же испарились.
Она начала отбиваться от меня, пытаясь оттолкнуть.
– Прекрати. Ты только мешаешь, – рыкнул я.
– Как же я ненавижу тебя. Я делаю это только ради Миа и мне неважно, что ты говоришь. Я не хочу и ненавижу твои прикосновения…– заплакала она.
– Мне чертовски «жаль» тебя расстраивать, но я вынужден напомнить, что мне пох*уй. Поверь мне, твоя киска последнее место, где я хочу быть.
– Тогда отвали от меня и иди к своей идеальной невесте.
– Ревнуешь? Не волнуйся, у меня достаточно сил трахать вас обоих.
Даже я понимал, что творю и говорю дикость, но мне хотелось причинить ей боль.
Мне пришлось прижать руки Зании к матрасу, потому что она довольно сильно молотила ими меня. Я прикусил кожу на её шее точно в том месте, где и вчера, когда ставил своеобразную метку, освобождаясь в неё.
Она вдруг резко обмякла и, перестав сопротивляться, напустила на себя вид, что ей безразличны мои действия.
Чёрт, она решила поиграть со мной? Она думает, что ненавидит мой член? Ну, нет. Так дело не пойдёт. Она может верить в это, но я-то знаю, как раньше у неё были затянуты от страсти пеленой глаза, когда я был в ней.