Титания. Спи! Я тебя руками обовью. —
Ступайте, эльфы, все рассейтесь прочь.
Эльфы улетают.
Так жимолость душистая ствол дуба
Любовно обвивает; пальцы вяза
Корявые плющ женственный сжимает.
Как я люблю тебя, как обожаю!
Засыпают. Входит Пэк.
Оберон. Ты видишь эту нежную картину?
Становится мне жаль ее безумья.
Недавно я ее за лесом встретил,
Цветы сбиравшей гнусному уроду.
Я стал ее стыдить и упрекать,
Что голову косматую ему
Украсила она венком душистым;
И та роса, что на цветах обычно
Светлей восточных жемчугов сверкает,
Теперь стояла у цветов в глазах,
Как слезы об их собственном позоре.
Когда ж над ней я вдоволь насмеялся,
Она прощенья кротко попросила,
И я тогда потребовал ребенка.
Она сейчас же уступила, эльфов
Послала отвести его ко мне.
Теперь он мой, и я хочу прогнать
Очей ее пустое заблужденье.
Ты тоже это украшенье, Пэк,
Сними с башки афинского бродяги.
Пусть он проснется вместе с остальными,
В Афины вместе с ними возвратится
И приключенья этой ночи вспомнит
Лишь как нелепую проделку сна.
Но раньше я царицу расколдую.
(Дотрагивается до ее глаз волшебным цветком.)
Будь ты прежней с этих пор:
Пусть как раньше видит взор.
Прогони, цветок Дианы,
Купидона все обманы!44
Титания! Проснись, моя царица!
Титания. Мой Оберон! Что может нам присниться!
Мне снилось, что влюбилась я в осла!
Оберон. Вот милый твой.
Титания. Так правда? Я была…
О, на него теперь глядеть мне страшно.
Оберон. Тсс… тише! — Пэк, личину прочь с него!
Пусть музыки волшебной колдовство
На спящих сон глубокий навевает.
Титания. Эй, музыку, чтоб сон наколдовать!
Тихая музыка.
Пэк. Проснувшись, станешь дураком опять.
|
|
Оберон. Летите, звуки! Мы ж с тобой вдвоем
Своею пляской землю всколыхнем.
Отныне мы с тобою в дружбе, фея,
И завтра в полночь во дворце Тезея
Торжественную пляску поведем,
Благословим союз его и дом.
Влюбленных этих тут же, вместе с ним,
Мы в радостный союз соединим.
Пэк. Тише… Слышишь, Оберон,
В небе жаворонка звон?
Оберон. (Титании) Дай же руку! Улетим
Молча с сумраком ночным
И мгновенно опояшем
Шар земной в полете нашем.
Титания. Да, летим! О мой супруг,
Ты расскажешь, как случилось,
Что заснула я и вдруг
Между смертных очутилась.
Улетают. Звуки рогов. Входят Тезей, Ипполита, Эгей и свита.
Тезей. Пусть кто-нибудь лесничего найдет.
Закончены все майские обряды,
И так как мы опередили день, —
Могу перед возлюбленной похвастать
Я музыкою гончих. — Всех спустите
Со своры в западной долине! Живо!
На горную вершину мы взойдем.
Оттуда мы с моей царицей будем
Внимать слиянью эха с звонким лаем.
Ипполита. В лесах на Крите как-то с Геркулесом
И с Кадмом затравили мы медведя
Спартанскими собаками.45 Я в жизни
Прекрасней не слыхала ничего:
Все — небо, горы, лес кругом — слилось
В сплошной могучий шум, — я не слыхала
Разлада музыкальней, грома — слаще.
Тезей. А псы мои спартанской ведь породы;
По челюстям, по масти их узнаешь.
С подгрудками они, как у быков,
Небыстрый бег, но голосов подбор —
Что колокольный звон. Стройнее сворам
Не улюлюкали, рога не пели
Ни в Спарте, ни в Фессалии, нигде.
Суди сама! Но что это за нимфы?
Эгей. Я вижу — дочь, мой государь, спит крепко.
А вот Лизандр. А рядом здесь Деметрий.
|
|
А вот Елена, дочь Недара-старца.
Зачем они все вместе здесь сошлись?
Тезей. Обряды майские свершали, верно,
И, зная, что мы явимся сюда,
Остались здесь дождаться торжества.
Но, друг Эгей, скажи мне, не сегодня ль
Свой выбор сделать Гермия должна?
Эгей. Да, государь.
Тезей. Пускай же их разбудят
Охотники игрою на рогах.
Звуки рогов и крики за сценой. Лизандр, Гермия, Деметрий и Елена просыпаются.
Друзья, ведь Валентинов день прошел,
А пташки только начали слетаться.46
Лизандр. Простите, государь!
Все опускаются на колени.
Тезей. Прошу вас, встаньте.
Я знаю, вы соперники в любви:
Что ж это за согласье стало в мире,
Что ненависть спит с ненавистью рядом
И не боится злобы и вражды?
Лизандр. Я, государь, не знаю, что ответить;
Во сне иль наяву я — сам не знаю;
И как сюда попал — не знаю тоже.
Но кажется… сказать бы только правду…
Нет, нет, вот как все это было, — вспомнил:
Мы с Гермией пришли сюда; решили
Мы из Афин бежать туда, где б можно,
Афинского закона не боясь…
Эгей. Довольно, государь, довольно с вас.
Закон, закон на голову его!
Они бежали! — Да, они хотели,
Деметрий, нас обоих обмануть:
Тебя — лишить жены, меня же — права
Тебе в супруги Гермию отдать.