Гремит труба.
Хриплый голос кричит за воротами:
Офицер Где тут живет этот… как его… знаменитый рыцарь — Дон-Кихот Ламанчский!
Санчо Сюда, ребятки! Вот где он живет. Вовремя вы пожаловали.
Со скрипом открываются ворота усадьбы.
Конные солдаты, хмурые и утомленные, во главе с седым угрюмым офицером въезжают во двор усадьбы Дон-Кихота.
Санчо. Вот-вот, сюда!
Офицер. Постой ты. Сбегай лучше за ведром да напои моего коня. Вы, сеньор, Дон-Кихот Ламанчский?
Дон-Кихот. Да, это я, сеньор.
Офицер. Этого… как его… Тьфу ты пропасть, не привык я к подобным поручениям. Прекрасная сеньора, влюбленная в вас, просит о чести быть допущенной в ваш замок. Тпру ты, проклятая! Стой смирно, мне и без тебя тошно. Что прикажете ответить ей?
Дон-Кихот. Просите!
Офицер (трубачу). Труби, дурак!
Трубач трубит. И тотчас же во двор въезжает неторопливо всадница на белоснежном, но забрызганном грязью коне. Оседлан конь серебряным седлом. Дама открывает вуаль — и мы видим прекрасную Альтисидору.
Дон-Кихот. Вы приехали посмеяться надо мною?
Альтисидора. Пока что мне не до смеха. Дорога в ваше селение отвратительна. Впрочем, забудем это. Любовь толкает женщину и на худшие дорожки.
Альтисидора. Сеньор! Я рассказала нашему герцогу о храбрости вашей и верности. Желая своими глазами полюбоваться на знаменитого рыцаря, он прислал меня за вами. Вас ждут в загородном замке герцога.
Вокруг собираются все постояльцы с удивлением разглядывают Даму и свиту, Санчо победоносно оглядывает ошеломленную толпу, которая совсем недавно глумилась над ними и с чувством достоинства помогает Дон Кихоту взобраться на коня.
СЦЕНА 8 ДВОРЕЦ ГЕРЦОГА
Мажордом (провозглашает). Славный рыцарь Дон-Кихот Ламанчский и его оруженосец Санчо Панса.
Альтисидора вводит Дон-Кихота. Приседает. И отходит в сторону, смешивается с толпой придворных. Оттуда жадно вглядывается она в лица герцога и герцогини. Да и не она одна. Все напряженно глядят на герцогскую чету, стараются угадать, как приняты гости.
И только шут вытащив лорнет, внимательно, с интересом мастера, разглядывает Дон-Кихота.
Герцог. Прелестен. Смешное в нем никак не подчеркнуто.
Герцогиня. А взгляд, взгляд невинный, как у девочки!
Входит Санчо, встревоженно оглядываясь.
Герцог (любуясь им). Очень естественный!
Герцогиня. Как живой.
Герцог. Горжусь честью, которую вы оказали мне, славный рыцарь. Мы в загородном замке. Этикет здесь отменен. Господа придворные, занимайте гостей.
1-я дама (Санчо). Вы чем-то встревожены, сеньор оруженосец?
Санчо. Встревожен, сударыня.
1-я дама. Не могу ли я помочь вам?
Санчо. Конечно, сударыня. Отведите в конюшню моего осла.
Легкое движение. Подобие, тень заглушенного смеха.
Дон-Кихот (грозно). Санчо!
Санчо. Сеньор! Я оставил своего Серого посреди двора. Кругом так и шныряют придворные. А у меня уже крали его однажды…
Герцогиня. Не беспокойтесь, добрый Санчо. Я позабочусь о вашем ослике.
Санчо. Спасибо, ваша светлость. Только вы сразу берите его за узду. Не подходите со стороны хвоста. Он лягается!
Еще более заметное подобие смеха.
Дон-Кихот (поднимается). Я заколю тебя!
Герцог. О нет, нет, не лишайте нас такого простодушного гостя. Мы не избалованы этим. Сядьте, рыцарь. Вы совершили столько славных дел, что можно и отдохнуть.
Дон-Кихот. Увы, ваша светлость, нельзя. Я старался, не жалея сил, но дороги Испании по-прежнему полны нищими и бродягами, а селения пустынны.
Легкое движение, придворные внимательно взглядывают на герцога, но он по-прежнему милостиво улыбается.
Герцогиня. Дорогой рыцарь, забудьте о дорогах и селениях, — вы приехали в замок и окружены друзьями. Поведайте нам лучше: почему вы отказали прекрасной Альтисидоре во взаимности?
Дон-Кихот. Мое сердце навеки отдано Дульсинее Тобосской.
Герцогиня. Мы посылали в Тобосо, а Дульсинеи там не нашли. Существует ли она?
Дон-Кихот. Одному богу известно, существует ли моя Дульсинея. В таких вещах не следует доискиваться дна. Я вижу ее такой, как положено быть женщине. И верно служу ей.
Герцог. Она женщина знатная?
Дон-Кихот. Дульсинея — дочь своих дел.
Герцог. Благодарю вас! Мы с вами всею душой. Я сам провожу вас в покои, отведенные вам.
Дон-Кихот кланяется с достоинством, благодаря за честь, и Санчо повторяет, поглядывая на своего рыцаря, его степенный поклон.
Герцог. Санчо! Говорят, вы хотите стать губернатором?
Санчо. Ваша светлость, кто вам рассказал! Ваша светлость, вы попали в самую серединку! Как в воду смотрели. Очень мне желательно получить губернаторское местечко!
Герцог. Подберите сеньору Санчо Пансе остров, да поживее.
Мажордом. Будет исполнено, ваша светлость.
Герцог. Пожалуйте за мной, сеньор рыцарь и сеньор губернатор.
Герцог идет с Дон-Кихотом, герцогиня рядом с Санчо.
Придворные парами следом.
СЦЕНА 9 РОЗЫГРЫШ
Дон-Кихот ползает со свечой по полу своей спальни.
Дон-Кихот. Ах, Санчо, Санчо, мне без тебя трудно! Вот уронил я иголку и не могу найти ее, проклятую. А ведь в нее вдет последний обрывок шелковой нитки, что имеется в нашем бедном дорожном запасе. У меня чулок пополз, Санчо. Сеньора Альтисидора настоятельно потребовала, чтобы пришел я на рассвете к павильону в парке побеседовать в последний раз о ее страстной любви ко мне… Я хотел, придя, еще раз провозгласить: «До самой смерти буду я верен Дульсинее Тобосской!» Но не могу же я говорить столь прекрасные слова с дыркой на чулке. О бедность, бедность! Почему ты вечно преследуешь людей благородных, а подлых — щадишь. Вечно бедные идальго подмазывают краской башмаки. И вечно у них в животе пусто, а на сердце грустно. Нашел!
С торжеством поднимает рыцарь с пола иголку с ниткой.
Дон-Кихот. Да, да. Нашел! Санчо, слышишь? Спасен от позора!
И вдруг ночную тишину нарушает глубокий, полнозвучный удар колокола.
Еще и еще бьет колокол. И издали доносится печальное пение хора.
Дон-Кихот. Кто скончался во дворце?
Все громче погребальное пение хора.
Гремит орган. Звонит погребальный колокол.
Дон-Кихот. Где же твоя госпожа?
Шут. В гробу!
Дон-Кихот. Отчего она умерла?
Шут От любви к вам, рыцарь.
Пылают сотни погребальных свечей. Придворные стоят, сложив руки, как на молитве. Склонили печально головы.Герцог и герцогиня впереди.
Дон-Кихот. Простите меня, о прекрасная Альтисидора. Я не знал, что вы почтили меня любовью такой великой силы.. Мне жалко, что смерть не ответит, если я вызову ее на поединок. Я сразился бы с нею и заставил исправить жестокую несправедливость. Принудил бы взять мою жизнь вместо вашей молодой. О вашей любви сложат песни, в поучение и утешение несчастным влюбленным. Видит бог — не мог я поступить иначе. У меня одна дама сердца. Одну я люблю. Таков рыцарский закон.
Он снова преклоняет колени, и, когда встает, смех делается настолько заметным, что рыцарь оглядывается в ужасе.
Дон-Кихот (придворным дамам). Сударыни, сударыни, так молоды — и так жестоки. Как можете смеяться вы над странствующим рыцарем, когда подруга ваша умерла от любви к нему?
Альтисидора Вы ошибаетесь, дон Вяленая Треска!
Рыцарь оглядывается в ужасе.
Альтисидора воскресла. Насмешливо, холодно улыбаясь, глядит она на Дон-Кихота. Альтисидора. Вы, значит, и в самом деле поверили, что я умерла из-за вас, чугунная душа, финиковая косточка, в пух и прах разбитый и поколоченный дон! Как осмелились вы вообразить, что женщина, подобная мне, может полюбить вас, дон Верблюд? Вы, дон Старый Пень, вы не задели моего сердца и на черный кончик ногтя!
Смех, чуть более громкий, чем до сих пор.
Герцог. Не сердитесь, сеньор: это шутка, комедия, как и все на этом свете! Ведь и вы — настоящий мастер этого дела. Вы необыкновенно убедительно доказали нам, что добродетельные поступки смешны, верность — забавна, а любовь — выдумка разгоряченного воображения.
Герцогиня. Примите и мою благодарность, рыцарь, — было так хорошо!
По ее знаку шут подносит Дон-Кихоту мешок с золотом.
Дон-Кихот. Что это?
Герцог. Берите, рыцарь. Вы честно заработали свою награду. Но это не значит, что мы отпускаем вас!
Дон-Кихот (шуту). Возьми эти деньги себе! (Герцогу.) Разрешите мне оставить замок, ваша светлость.
Откланявшись, направляется он к выходу, и вдруг придворные разражаются впервые за все время громовым, открытым хохотом.
Шут прицепил Дон-Кихоту на спину черную доску, на которой написано белыми буквами: «Дон Сумасшедший».
Дон-Кихот. Эй, Фрестон! Довольно хихикать за спиной! Я сегодня же найду тебя, и мы сразимся насмерть! Санчо, Санчо, где ты?
И он выбегает из павильона.
СЦЕНА 10 ГУБЕРНАТОР
Толпа собралась на площади, оставив широкий проезд для губернатора.
Герцогский мажордом стоит на крыльце. Он взмахивает платком. Гремят трубы. Звонят колокола. Крики: «Да здравствует губернатор!»
Но вот он сам выезжает из-за угла верхом на Сером. И толпа умолкает от удивления. На несколько секунд. И разражается хохотом.
К этому времени Санчо уже добрался до середины площади. Добродушно поглядывает он на хохочущих. Поднимает руку.
Толпа умолкает.
Санчо. Спасибо, братцы! Худо, когда губернатора встречают слезами. А вы смеетесь — значит, рады мне.
Одобрительный гул.
Санчо. Когда губернатор сидит на осле — это весело. Вот когда осла сажают в губернаторы, то уже не повеселишься.
Смех. Веселый гул.
Санчо. Я объясню вам, почему я на осле. Потому что он невысок! На коне я еще, чего доброго, не услышал бы ваших жалоб. А ехать на осле — все равно что идти пешком. Вот я, вот земля, а вот вы, дорогие мои подданные.
Крики: «Да здравствует губернатор!»
Санчо. Обошел я городишко! В тюрьме богатые арестанты живут, будто в хорошем трактире, а бедные — как в аду. На бойне мясники обвешивают. На рынках половина весов неправильна. В вино подмешивают воду. Предупреждаю, за этот последний грех буду наказывать особенно строго. Почему не живете по правде и справедливости? Нужно каждого носом ткнуть, чтобы отличал, где грязно, а где чисто? Ох, трудно, трудно будет привести вас в человеческий вид.
Толпа. Да здравствует губернатор!
Санчо. Спасибо, братцы. Ну и на сегодня достаточно. Я хоть и губернатор, а спать хочу, как простой. Завтра увидимся. Идите по хозяйству. До свидания!
Восторженный рев. Крики «Да здравствует губернатор!» усиливаются до того, что дворцовая челядь перестает смеяться, переглядывается в страхе.
Сопровождаемый восторженной толпой, скрывается Санчо во дворце. И едва успевает он скрыться во внутренних покоях, как раздается отчаянный топот копыт и на площадь влетает герцогский гонец.
Соскочив со взмыленного коня, передает он мажордому запечатанный пакет.
Прочтя послание герцога, мажордом ухмыляется.
Народ с площади разошелся, и офицер идет во дворец.
Мажордом. Сеньор офицер, возвращайтесь в герцогский замок.
Офицер. Но губернатор…
Мажордом. Нет более губернатора. (Протягивает герцогское письмо офицеру.) Дон-Кихот покинул замок вопреки просьбам герцога, и нам приказано весело закончить шутку с островом Баратория.
Санчо. Ладно. Понял. Больше я не губернатор. Ухожу. Простому мужику всегда найдется дело. А куда денешься ты, мажордом, когда тебя выбросят со службы? Что ты умеешь, дармоед, лизоблюд?
Санчо взмахивает кулаком — и дворцовая челядь, отступает в страхе.
СЦЕНА 11 ПЛЕНЕНИЕ…
Санчо на своем Сером выезжает из города.
Санчо. Вперед, вперед, Серый, бедный мой друг и помощник в трудах и невзгодах! Воистину счастливы были мои часы, дни и годы, когда все мои мысли были заняты заботой о том, как бы починить твою упряжь да напоить твою утробу. Зачем научил меня бедный мой сеньор заботиться о людях? Вечно кончается это тем, что счастливые намнут тебе бока, а несчастные так и останутся при своих несчастьях.
Дон-Кихот галопом вылетает в открытую холмистую долину,издали замечает Санчо длинную фигуру своего рыцаря. Вопит во всю глотку:
Санчо Сеньор! Отец родной! Сынок мой единственный! Я вот! Я нашелся. Я губернаторство проклятое бросил! Сеньор!
Дон-Кихот. Санчо!
Друзья мчатся навстречу друг другу, спешиваются, обнимаются.
Росинант кладет голову на шею своего вечного спутника Серого в знак радости и приязни.
Дон-Кихот. Довольно, довольно, Санчо! Не плакать надо, а радоваться! Вырвались мы с тобой на свободу. Свобода, свобода — вот величайший дар, посланный нам небом! Ради свободы можно и должно рискнуть самой жизнью, а рабство и плен — худшее из несчастий. На коней, Санчо, на коней! Фрестон бродит возле. Сразим его — и освободим весь мир. Вперед, вперед, ни шагу назад!
Дон-Кихот скачет вперед. Санчо торопится следом, а с пригорка следит за друзьями Самсон Карраско в полном вооружении. Он далеко опередил рыцаря и оруженосца и теперь ждет их у дороги.
И вдруг лицо рыцаря оживляется. Глаза рыцаря приобретают прежний вдохновенный блеск. Два существа, словно сошедшие со страниц рыцарского романа, выбегают из кустов на середину дороги. Лицо одного скрыто густой черной бородой, падающей до колен. Лицо второго скрыто маской. Санчо плюет и крестится:
Санчо Этого только не хватало. Сорвались с крючка и прямо на сковородку.
Человек в маске (шепотом). Вам начинать, сеньор.
Который с бородой, падает на колени, низко кланяясь Дон-Кихоту. Священник в маске, сняв шляпу, замирает в почтительной позе.
Стрелок О доблестный рыцарь Дон-Кихот Ламанчский! Помогите самой безутешной и обездоленной принцессе на свете.
Санчо. Господи! Принцесса с бородой!
Священник Принцессы здесь нет, о славный оруженосец не менее славного героя! Перед вами ее смиренные посланцы.
Дон-Кихот. Встаньте. Мне больно, когда передо мной стоят на коленях.
Стрелок (поднимаясь). О рыцарь! Если доблесть вашей могущественной длани соответствует величию вашей славы, то помогите обездоленной принцессе Микомиконе…
(украдкой заглядывает в книжку).
Священник Которая просит из далекой Эфиопии помочь в ее горестях.
Дон-Кихот. Я сделаю все, что в человеческих силах.
Священник. Следуйте за нами, о славный рыцарь!
Посреди поляны стоит воз, на котором укреплена высокая клетка. Не птичья и не для животных, а высокая — в ней человек может встать во весь рост. Посланники Микомиконы сворачивают с дороги на поляну. За ними — Дон-Кихот. Встревоженный Санчо ведет следом под уздцы Росинанта и Серого.
Подойдя к клетке, священник распахивает дверцы.
Священник. О храбрый рыцарь! Принцесса Микомикона зачарована великаном по имени Пандафиландо Свирепоглазый.
Стрелок Храбрец, вошедший в клетку, возьмет чары на себя и освободит принцессу.
Священник О рыцарь! Спаси несчастную, войди в клетку.
Санчо. А надолго?
Дон-Кихот. Санчо, не мешай!
Санчо. Ваша милость, ведь это клетка! Принцесса принцессой, но лезть в клетку — дело нешуточное! Признавайтесь, на сколько времени туда лезть! Отвечайте, эфиопы!
Священник. Храбрец, вошедший в клетку, должен лежать в ней спокойно и ехать покорно в места, предуказанные судьбой. Тогда несчастная освободится от лап чудовища.
Санчо. А ну-ка, покажите нам бумаги!
Стрелок Какие такие бумаги?
Санчо. Что вы в самом деле эфиопы, присланы принцессой и…
Дон-Кихот приходит в ярость и замахивается на Санчо копьем, словно перед рыцарем не верный его оруженосец, а злейший враг.
Дон-Кихот. Негодяй! Девушка умоляет о помощи, а ты требуешь бумаги, словно королевский чиновник.
И рыцарь бросается в клетку одним прыжком.
Священник. Слава тебе, храбрый рыцарь!
Санчо. Слава, слава! Чего сами не полезли в клетку! Свиньи вы! Чужими руками жар загребать!
Стрелок Вперед, вперед!
Телега со скрипом двигается в путь.
Санчо. Хоть бы соломки догадались подстелить! Ваша милость, а ваша милость, вам небось жестко в клетке-то?
Дон-Кихот. Отстань, дурак, я зачарован!
Телега медленно ползет по дороге.
Санчо. Клянусь честью, или я тоже зачарован, или приближаемся мы к нашему родному селению.
Ворота знакомой усадьбы. Послы принцессы входят во двор, воз въезжает следом за ними.
Санчо робко останавливается в воротах. Распахивается дверь.
Экономка и племянница выбегают, плача и смеясь, из дома. Дон-Кихот вскакивает. Становится во весь рост в своей клетке. Бледнеет. Оглядывается в страхе, ничего не понимая, словно зверь в ловушке.
Дон-Кихот. Принцесса…
Экономка. Ах, ваша милость, ваша милость, никаких принцесс тут нет. Наше дело маленькое, стариковское. Пожалуйте домой, пожалуйте в постельку! Спаленка ваша протоплена, белье постелено чистое!
Племянница. Дядя, дядя, что вы глядите так, будто попали в плен? Это я, я — ваша родная племянница! Вы все жалеете чужих — пожалейте и меня, бедную сироту.
Экономка. Пожалуйте, пожалуйте сюда, сеньор помогите!
Священник и стрелок, без бороды и без маски открывают дверцы клетки, ведут рыцаря в дом под руки. Когда они скрываются, Санчо шумно вздыхает. Садится верхом на Серого.
Санчо Говорил я, надо спросить у них бумаги!
Уезжает восвояси.
Племянница. Дядя, скажите хоть одно словечко! Ведь у меня, бедной, никого больше нет на свете!
Дон-Кихот. Здравствуй, дитя мое. Я еще поговорю, поговорю с тобой! Я только зайду в свою библиотеку, почитаю, соберусь с мыслями. Стена, сплошная стена, без малейшего признака некогда бывшего входа, преграждает мне путь.
Он шарит по ней руками, словно слепой. Поворачивается к друзьям.
Дон-Кихот. Это Фрестон?
Экономка. Он, ваша честь, кому же еще, он, безобразник. Прилетел, нашумел, надымил и унес всю вашу любимую комнату. И все книжки.
Дон-Кихот. Все…
Пошатнувшись, опускается он на пол. Священник и стрелок едва успевают подхватить его на руки.
СЦЕНА 12 СНОВА В ПУТЬ..
Зима. Ночь.Тяжело больной Дон-Кихот лежит на постели в своей спальне. За окном — дождь со снегом. Вокруг больного собрались все его друзья и близкие.
Тут и племянница, и экономка, и священник, и Самсон Карраско держит руку на пульсе больного.
Дон-Кихот. Ну вот и все, сеньоры. Вспоминайте меня на свой лад, как просит ваша душа. Пусть останусь я в памяти вашей не Дон-Кихотом Ламанчским. Бог с ним. Вспоминайте бедного идальго Алонзо Кехано, прозванного за свои поступки — Добрым. А теперь оставьте меня. Дайте мне уснуть.
Все вопросительно взглядывают на Самсона Карраско.
Карраско. Пульс не внушает опасений. Он поправится, поправится! Не для того я заставил сеньора Кехано вернуться домой, чтобы он умер, а для того, чтобы жил, как все.
Дон-Кихот. Вот этого-то я и не умею.
Карраско. Сон принесет ему пользу. Идемте, идемте!
Комната пустеет. Вдруг снежная буря прекращается. Окно распахивается настежь.
Снега как не было. Цветущее миндальное дерево заглядывает в комнату.
Полная луна стоит в небе. Тени от ветвей дерева бегают по полу и по стене, словно живые существа забрались в спальню больного. Раздается шорох, шепот.
И негромкий голос произносит явственно:
Альдонса Сеньор, сеньор! Не оставляйте меня!
Дон-Кихот садится на постели.
Дон Кихот Кто меня зовет?
Альдонса Это я, Дульсинея Тобосская!
Рыцарь вскакивает, прижимает руки к сердцу и роняет, словно обессилев.
Перед ним в богатейшем бархатном и парчовом наряде, сияя серебром и золотом, сверкая драгоценными камнями, стоит Альдонса.
Дон-Кихот. Спасибо вам, сеньора, за то, что приснились мне перед моей кончиной.
Альдонса. Я запрещаю вам умирать, сеньор. Слышите? Повинуйтесь даме своего сердца!
Дон-Кихот. Но я…
Альдонса. Вы устали? А как же я?
И по мере того как она говорит дальнейшие слова, меркнет сверкание драгоценных камней, исчезают парча и бархат. Альдонса стоит теперь перед рыцарем в своем крестьянском платье.
Альдонса. А как же я? Нельзя, сеньор, не умирайте. Простите, что я так говорю, простите меня, необразованную, но только не умирайте. Пожалуйста. Уж я-то сочувствую, я-то понимаю, как вы устали, как болят ваши натруженные руки, как ломит спину. Я сама работаю с утра до ночи, понимаю, что такое встать с постели, когда набегаешься до упаду. А ведь приходится! Не умирайте, дорогой мой, голубчик мой! Мы работаем, надрываемся из последних сил с детства до старости. Нужда не велит присесть, не дает вздохнуть — и вам нельзя. Не бросайте меня. Не умирайте, не надо, нельзя!
Дульсинея исчезает, и тотчас же в цветущих ветвях миндального дерева показывается красное лицо Санчо Пансы.
Санчо. Ах, не умирайте, ваша милость, мой сеньор! А послушайте моего совета и живите себе! Умереть — это величайшее безумие, которое может позволить себе человек. Разве вас убил кто? Одна тоска. А она баба. Дайте ей, серой, по шее, и пойдем бродить по свету, по лесам и лугам! Вперед, сеньор, вперед! Ни шагу, сеньор, назад!
Дон-Кихот оказывается вдруг в рыцарских доспехах. Он шагает через подоконник, и вот рыцарь и оруженосец мчатся по дороге под луной.
Широкое лицо Санчо сияет от счастья. Он просит:
Санчо Сеньор, сеньор, скажите мне хоть словечко на рыцарском языке — и счастливее меня не разыщется человека на всей земле.
Дон-Кихот. Сражаясь неустанно, доживем, доживем мы с тобою, Санчо, до золотого века. Обман, коварство и лукавство не посмеют примешиваться к правде и откровенности. Мир, дружба и согласие воцарятся на всем свете. Вперед, вперед, ни шагу назад!
Все быстрее и быстрее скачут под луной славный рыцарь Дон-Кихот Ламанчский и верный оруженосец его Санчо Панса.