Дэвид Старр торопился. Ночь шла к концу. Впрочем, со многим он уже разобрался, так что нервное напряжение начинало ослабевать, уступая место усталости. Не время, не время, надо перетерпеть.
Он надеялся, что за этой дверью найдет недостающее звено в цепи доказательств. Иначе придется применить силу, а это было ему не по душе, да и пойдет ли на пользу делу? Вещь, которую он искал, не такая уж и незаметная, и он отыщет ее, если только она здесь.
Жаль будет, если не так – стоило тогда добывать у Хеннеса ключи таким сложным маневром.
Тут Дэвид неожиданно для себя улыбнулся: сначала он был ошарашен ничуть не меньше Хеннеса. Слова «Я – Космический Рейнджер» были первыми, которые он произнес через маску. Нет, он говорил и там, в пещере, впрочем, там, кажется, он общался с марсианами только мысленно.
А тут, на поверхности, голос гремел, как гром. Дэвид смекнул, в чем дело, – силовой щит задерживал молекулы воздуха. Понятно, что звук должен получаться более низким.
В общем, этот эффект мог оказаться небесполезным. Главное – говорить надо медленнее.
Щит отлично сработал против бластера. Свет вспышки он поглотил не полностью, но все равно, Дэвиду досталось намного меньше, чем Хеннесу.
Пока все эти мысли крутились у него в голове, руки методично обшаривали столы лаборатории.
Фонарик замер. Среди каких‑то непонятных металлических штуковин валялся небольшой цилиндрик. Дэвид взял его в руку и осветил. На нем видна была кнопка, он нажал на нее и стал ждать результата.
Сердце бешено забилось.
Вот оно! Окончательное доказательство его выводов. Выводы были безупречно логичны, а теперь логика оказалась подтвержденной фактами.
Он сунул цилиндрик в карман сапога, туда же, где лежала маска и отобранные у Хеннеса ключи.
Захлопнув за собой дверь, он пошел по коридору. Небо над куполом начинало светлеть, скоро день официально вступит в свои права. Последний день – либо для преступников, либо для людей на Земле.
А пока есть время поспать.
На ферме царило недоумение. Никто из фермачей не мог понять, что происходит. Несомненно, нечто серьезное, но что? Кто‑то предположил, что Макиана поймали на финансовых махинациях, но этому не поверили. Причем тут махинации, когда присылают войска?
Серьезные парни с бластерами в руках окружили Большой дом. На крышу водрузили две артиллерийские установки. Все в округе вымерло, фермачей отправили по комнатам, тем же из них, кто не мог оставить непрерывно работающие механизмы, было запрещено отлучаться.
Ровно в 12:15 охрана Большого дома отошла в сторону. В 12:30 они снова заняли свои места. Какой‑то артиллерист с крыши утверждал впоследствии, что видел, как кто‑то вошел в здание. Ему не поверили, потому что он нес полную чушь о человеке, объятом синим пламенем. Тогда не поверили.
Доктор Сильвер чувствовал себя крайне неуверенно и не знал, как начать совещание. Он молчал и разглядывал собравшихся.
Макиан. Вид такой, будто не спал уже неделю. Может быть, в самом деле не спал. До сих пор не сказал ничего толкового. Сильвер вообще не был уверен – понимает ли тот, что происходит?
Хеннес. Почему‑то в темных очках. На мгновение их снял, глаза оказались красными и злыми. Сидит и что‑то бормочет про себя.
Бенсон. Тихий и несчастный. Накануне Сильвер проговорил с ним несколько часов и не сомневался, что тот в отчаянии из‑за провала своих исследований. Он считал, что отравления как‑то связаны с марсианами‑аборигенами, а эту чушь Сильвер всерьез принять не мог.
Бигмен. Вот кто радуется жизни! Конечно, он не много понимает из того, что происходит, но явно рад, что оказался в компании таких солидных людей – развалился на стуле и наслаждается своей ролью.
И еще одно кресло стояло возле стола. Пустое. Никто не спросил, кому оно предназначено.
Сильвер кое‑как начал разговор, задавал маловажные вопросы, делал несущественные замечания, стараясь замаскировать собственную неуверенность и протянуть время.
В 12:16 он оглянулся на дверь и бессознательно встал. Вскочил и Бигмен, его стул полетел на пол. Хеннес повернул голову и оцепенел. Бенсон разинул рот. Один Макиан остался безучастным. Он взглянул в сторону двери и вполне спокойно рассмотрел еще одно явление жизни, решительно не согласующееся с его представлениями о ней.
– Я – Космический Рейнджер! – сообщил вошедший.
В ярко освещенной комнате сияние, окружавшее его голову, казалось чуть тусклее, а дым – более плотным, чем видел Хеннес накануне.
Космический Рейнджер сел, лицо его скрывалось пламенем, туманные, клубящиеся руки опустились на стол, но не коснулись его – там так и остался промежуток в четверть дюйма пустого пространства.
– Я пришел говорить с преступниками, – заявил он.
– Вы имеете в виду взломщиков? – прервал молчание Хеннес.
Он попытался стянуть с лица темные очки, но рука застыла на полдороге, и было видно, как дрожат пальцы.
– Да, – голос Рейнджера был низок, слова звучали тяжело и весомо. – Мне пришлось пойти на взлом. Вот ключи, которые я достал из твоих сапог. Они мне больше не нужны.
Металлическая связка поехала по столу в сторону Хеннеса, который не сделал даже попытки поймать их.
– Но, – продолжал Рейнджер, – я сделал это, чтобы пресечь более серьезное преступление. Например поездки некоего важного лица в Виндгрэд‑сити по ночам.
– Эй, Хеннес, – маленькое лицо Бигмена оживилось, – похоже, не я один тебя засек!
Но сейчас все внимание Хеннеса было приковано к противоположному концу стола.
– И что в том плохого? – спросил он.
– А из города ты летал на Астероиды.
– Что? Зачем?
– А разве не оттуда приходили ультиматумы отравителей?
– Ты обвиняешь меня в том, что я с ними связан? Я отрицаю. Предъяви доказательства. Если, конечно, ты полагаешь, что они необходимы. Или ты думаешь, что твой маскарад заставит меня соглашаться со всем подряд?
– Где ты провел две ночи перед последним ультиматумом?
– Я не стану отвечать на твои вопросы. У тебя нет права их задавать.
– Хорошо, я отвечу сам. На Астероидах находится оборудование отравителей, а их руководство – здесь, на ферме Макиана.
Макиан поднялся с места, шевеля губами, словно пытаясь что‑то сказать.
Космический Рейнджер успокаивающе махнул ему рукой.
– Вы посредник, Хеннес, – продолжал он.
Хеннес снял очки – лоснящееся лицо покрылось испариной.
– Ты мне надоел, Рейнджер, или как тебя там. Мы собрались здесь, как я понимаю, чтобы вывести отравителей на чистую воду. Если собрание превращается в фарс с каким‑то самозванцем в главной роли, то я ухожу.
– Погодите, Хеннес, – Сильвер встал с места, подошел к управляющему и взял его за локоть. – Никто не объявит вас виновным без доказательств.
Хеннес отдернул руку и встал со стула.
– Эй, – вмешался Бигмен, – мне будет приятно увидеть, как тебя, Хеннес, пристрелят, едва ты выйдешь отсюда.
– Да, – согласился Сильвер, – охрана имеет приказ стрелять в любого, кто покинет помещение без моего разрешения.
Хеннес бессильно сжал кулаки.
– Больше я не скажу ни слова, – заявил он. – Все вы свидетели, что меня задерживают насильно. Это беззаконие. – Он сел и скрестил руки на груди.
– Хеннес лишь посредник, – как ни в чем не бывало продолжил Рейнджер. – Он слишком злобен, чтобы оказаться настоящим преступником.
– Вы противоречите себе, – осторожно заметил Бенсон.
– Ничуть. О преступнике многое можно понять по характеру преступления. Что мы имеем? В результате отравлений до сих пор умерло еще не очень много людей. Хотя, надо полагать, достичь желаемого быстрее преступникам было бы проще, если бы отравления происходили чаще. А так что? Они действовали на протяжении шести месяцев, обходясь лишь туманными намеками, рискуя оказаться обнаруженными. Что это значит? То, что их главарь несколько стесняется убивать. А это – не в характере Хеннеса. От Вильямса мне известно, что его Хеннес пытался убрать несколько раз.
– Ложь, – вскричал Хеннес, забыв про свой обет.
– Так что, – не обращая на него внимания, продолжил Рейнджер, – по части убийств у Хеннеса все в порядке. Искать надо кого‑то более нежного. Но что вынуждает такого человека убивать людей, которые не сделали ему ни малейшего зла? Как бы то ни было, отравлено несколько сотен, пятьдесят из них – дети. Наверное, такой человек испытывает болезненное стремление к власти. Почему болезненное? Потому что чувствуется угнетенное состояние его психики. Ему, похоже, кажется, что окружающие пренебрегают им, а он убежден в том, что заслуживает большего, то есть, надо искать человека с явно выраженным комплексом неполноценности. Как по‑вашему, кто это?
Собравшиеся глядели на Рейнджера во все глаза. Разумное выражение появилось даже на лице Макиана. Бенсон нахмурился, а Бигмен так даже не моргал.
– Подсказкой здесь будет вот что, – продолжил Рейнджер. – Как стали развиваться события после того, как на ферме появился Вильямс? Его сразу стали подозревать в шпионаже. Конечно, история с отравлением его сестры была выдумкой и легко проверялась. Хеннес, как я уже сказал, склонялся к немедленной ликвидации. Но главарь с мягким характером решил действовать иначе. Он попытался нейтрализовать Вильямса, вступив с ним в дружеские отношения и делая вид, будто на ножах с Хеннесом.
Итак, что получается? Главарь находится в хороших отношениях с Вильямсом и наигранно плохих с Хеннесом. У него комплекс неполноценности, развившийся на почве того, что окружающие считают его слабым, никчемным…
Раздался грохот. Стул полетел в сторону, и на ноги вскочил человек с бластером в руке…
– Бигмен! – охнул Бенсон.
– Но, но, – беспомощно залопотал Сильвер, – он вооружен, а я привел его сюда, как телохранителя!
С минуту Бигмен стоял так – с бластером наготове, глядя на собравшихся слегка прищурясь.
Глава шестнадцатая
Полная ясность
– Не будем торопиться с выводами, – спокойно заявил Бигмен. – Вам показалось, что речь обо мне, но Рейнджер этого не утверждал.
Все поглядели на него. Никто не мог вымолвить ни слова.
Неожиданно Бигмен подбросил бластер, поймал его за ствол и пустил через весь стол в сторону Рейнджера.
– Речь шла не обо мне, и вот вам доказательство.
Окутанные дымом пальцы Рейнджера поймали оружие.
– Ты прав, не о тебе, – согласился он и пустил бластер обратно по столу.
Бигмен поймал его, сунул в кобуру.
– Так скажи, кто это, – сказал он и сел на место.
– Нет, Бигмен не подходит, – продолжил Рейнджер. – Стычки между ним и Хеннесом происходили и до появления Вильямса.
– Ну и что с того! – запротестовал Сильвер. – Они могли заранее сговориться об этом, а не сочинить специально для Вильямса!
– Да, – согласился Рейнджер, – это здравая мысль. Но главарь, кем бы он ни был, должен полностью контролировать действия банды. И он должен обеспечить себе безопасность – от сообщников. И единственная его защита состоит в том, что ему подвластно то, о чем не имеют понятия остальные. Что это? Очень просто – состав яда и организация заражений. Ни на то, ни на другое Бигмен не способен.
– Почему вы так считаете? – потребовал ответа Сильвер.
– Потому что у Бигмена нет специального образования, необходимого для создания нового яда, самого сильного из всех известных. У него нет лаборатории для бактериологических исследований. Речь идет о Бенсоне.
– Вы о чем? Подлавливаете меня, как Бигмена? – почти взвизгнул застигнутый врасплох агроном.
– О Бигмене я вообще ни слова не сказал. Я говорил о вас, Бенсон. Вы – главарь отравителей.
– Вы с ума сошли!
– Ничего подобного. Кстати, Вильямс вас давно подозревал.
– Почему? Я всегда был с ним в отличных отношениях.
– В том‑то и дело. Вы допустили ошибку, Бенсон, когда заявили ему, что, по‑вашему мнению, виной всему марсианские бактерии, которые попадают на земные растения. Как агроному, вам прекрасно известно, что это невозможно. Марсианская природа не знает азота, и бактерии могут расти на земных растениях с тем же успехом, что и на камнях. Вы сказали заведомую ложь и немедленно поставили себя под подозрение. И Вильямс начал думать – а не могли ли вы создавать экстракты из марсианских бактерий? Вот экстракты уже могли оказаться ядовитыми.
– Но как я могу распространять яд! – заорал Бенсон. – Это невозможно!
– Почему? У вас есть доступ к складам в Виндгрэд‑сити. Вы брали оттуда пробы. И рассказали Вильямсу о своем приспособлении – о ружье с гарпуном.
– А что в нем дурного?
– Есть кое‑что. Я забрал ключи Хеннеса, но использовал их только затем, чтобы попасть в вашу лабораторию. И нашел там вот что.
Он показал маленький металлический цилиндр.
– Что это, Рейнджер? – спросил Сильвер.
– Это то, что крепится на конце гарпуна. Смотрите, как он работает. Уберите предохранитель. Так! Глядите!
Возник слабый жужжащий звук. Секунд через пять он затих, конец цилиндра приоткрылся, на секунду замер в таком положении и закрылся снова.
– Да, правильно, – разволновался Бенсон, – именно так устройство и работает! Но я не делал из этого тайны!
– Не делали, – согласился Рейнджер, но голос прозвучал сурово. – Вы с Хеннесом несколько дней искали повод для ссоры с Вильямсом. Так просто его убрать – у вас отваги не хватало. В последний раз вы явились с гарпуном к постели Вильямса, чтобы выяснить – не вынудит ли вид этого орудия его на действия, которые его выдадут с головой. Не вышло. Но Хеннес ждать не хотел и послал Зукса его пристрелить.
– Но что не в порядке с заборником? – требовал ответа Бенсон.
– Я сейчас еще раз покажу, как он работает. Только, мистер Сильвер, глядите сейчас на бок цилиндра.
Сильвер встал с места и подошел к. Рейнджеру. Бигмен, вновь достав из кобуры бластер, попеременно глядел то на Хеннеса, то на Бенсона. Щеки Макиана заметно порозовели.
Вновь раздалось жужжание, снова открылся конец цилиндра, но, одновременно, в средней части цилиндра появилась небольшая, тускло блестящая впадинка.
– Вот так, – сказал Космический Рейнджер. – Так все и происходило. Каждый раз, когда Бенсон брал пробы, он одновременно заражал соседние продукты ядом, который находился в этой выемке. Это дьявольское зелье, не разлагается ни при какой обработке.
– Это ложь! – Бенсон ударил кулаком по столу. – Грязная ложь!
– Бигмен, – сказал Рейнджер, – заткни ему рот. Встань рядом и не позволяй дергаться.
В качестве кляпа Бигмен использовал собственный носовой платок. Бенсон принялся было вырываться, но затих, ощутив холод бластера у своего виска.
– Еще раз дернешься, – наставлял его Бигмен, – я на эту штучку нажму.
– Когда я заговорил о маленьком человеке, – продолжил Рейнджер, вставая с места, – вы подумали на Бигмена. Но маленькими бывают по‑разному Бигмен невелик ростом, ну и что? Он смел, задирист и его уважают. А Бенсон, оказавшийся на Марсе среди людей, более склонных к действиям, нежели к размышлениям, почувствовал себя человеком второго сорта. На него свысока поглядывали те, кого он себе и ровней‑то не считал. Вот он и решил отомстить всем сразу, доказав свою силу.
Но Бенсон душевно болен, – Рейнджер прохаживался по комнате. – Добиться признания от него невозможно. Зато все, что касается деятельности отравителей, известно Хеннесу. По крайней мере, он сможет рассказать, где именно на Астероидах мы сможем отыскать остальных. И о том, где спрятаны запасы яда. Ему многое известно.
– Ничего я тебе не скажу, – прищурился Хеннес. – Нечего мне тебе рассказывать. А если вы нас с Бенсоном пристрелите, то что вы этим докажете?
– А ты заговоришь, если я, Космический Рейнджер, пообещаю тебе жизнь?
– А кто тебе поверит? Я все сказал. Я – невиновен. Убийством ты делу не поможешь.
– Ты понимаешь, что отказываясь говорить, обрекаешь на смерть миллионы мужчин, женщин и детей?
Хеннес скривился.
– Ладно, – вздохнул Рейнджер. – Я вам расскажу, как действует изобретенный Бенсоном яд. Он попадает в желудок и моментально всасывается. Происходит паралич грудной клетки, через пять минут наступает удушье. Но это в случае, когда яд попал в желудок.
Он достал из кармана маленькую стеклянную палочку, открыл заборник и извлек несколько капель липкой влаги из выемки на палочку.
– Но, – продолжил он, – все происходит иначе, когда яд попадает на губы. Тогда он действует медленней. Макиан, послушайте, – неожиданно обратился он к тому, – вот перед вами сидит человек, который вас предал, использовал вашу ферму, чтобы отравлять людей и хотел уничтожить весь синдикат. Свяжите его.
Рейнджер кинул ему ремни.
С криком давно сдерживаемой злобы Макиан ринулся к Хеннесу. На мгновение к нему вернулись силы, и Хеннес не смог оказать ни малейшего сопротивления.
Макиан отошел в сторону. Руки Хеннеса были заломлены за спину и привязаны к стулу.
– После того, как ты все расскажешь, я прибью тебя собственными руками – пообещал ему Макиан, садясь.
Рейнджер обошел стол и приблизился к Хеннесу, держа в вытянутой руке смазанную ядом палочку. Хеннес дернулся в сторону. На другом конце стола Бенсон отчаянно пытался что‑то промычать, но Бигмен энергично призвал его к порядку.
Рейнджер оттянул к низу губу Хеннеса и поднес палочку к его зубам.
– Думаю, у тебя есть минут десять. Но если ты согласишься говорить, я уберу палочку и позволю тебе прополоскать рот. Иначе яд начнет действовать. Тебе станет все труднее дышать, тебе станет больно дышать, но умрешь ты только через час. И, далее если ты умрешь, ничего ты этим не добьешься – у нас в запасе есть еще Бенсон, а на него зрелище твоей кончины произведет неизгладимое впечатление.
Хеннес покрылся испариной, в горле у него что‑то забулькало.
Рейнджер спокойно ждал развития событий.
– Я буду, буду говорить! – заорал Хеннес, – уберите это! Уберите!
– Ну что же, записывайте, доктор Сильвер!
С Дэвидом Старром доктор Сильвер встретился дня через три. Все это время он мало спал и сильно утомился, но это не помешало ему отнестись к гостю со всем радушием. Бигмен, все это время не покидавший Сильвера, был не менее эмоционален в проявлении своих чувств.
– Все прошло отлично! – сообщил Сильвер. – Точно по плану. Но вы, наверное, уже слышали?
– Да, – улыбнулся Дэвид. – Рейнджер мне рассказал.
– Вы с ним виделись?
– Только мельком.
– Он исчез почти немедленно. В отчете я его не упомянул, зная, что должен бы, но это ставит меня в дурацкое положение. Ну ничего, у меня есть свидетели: Бигмен и Макиан.
– И я, – отметил Дэвид.
– Да, разумеется. В общем, все хорошо. Мы отыскали запасы яда, поймали сообщников на Астероидах… Да, вот что – оказалось, что эксперименты Бенсона с марсианской растительностью чуть ли не революционны! Похоже, его результатами можно воспользоваться, чтобы получить целые серии новых антибиотиков! Если бы этот безумец занялся чисто научной деятельностью, то, похоже, стал бы действительно великим человеком. Как странно… Хорошо хоть Хеннес остановил его своим признанием.
– Так и было рассчитано. Космический Рейнджер тщательно спланировал всю операцию.
– Ну конечно. Хотя кто может противостоять угрозе отравления? Хеннесу ничего не оставалось. Да, кстати, а если бы он оказался невиновен? Рейнджер рисковал.
– Ничуть. Яда там не было, и Бенсон это отлично знал. Что же, вы думаете он стал бы хранить такую улику у себя в лаборатории?
– Но слизь на стеклянной палочке…
– … была просто желатином. Бенсон бы догадался. Поэтому Рейнджер и попросил Бигмена заткнуть тому рот – чтобы не предупредил Хеннеса. Впрочем, Хеннес мог бы и сам сообразить.
– Опять я остался в дураках… – уныло прокомментировал Сильвер.
Он огорченно потер подбородок, распрощался и отправился спать.
Дэвид повернулся к Бигмену.
– Что собираешься делать, приятель?
– Доктор Сильвер предложил мне постоянное место при Совете Науки. Но я не думаю, что соглашусь.
– Почему?
– Знаете, мистер Старр, я с вами уже имел дело, так что предпочту и дальше сотрудничать с вами.
– Но я возвращаюсь на Землю…
Они были одни в комнате, но Бигмен все равно обернулся через плечо и только после этого заговорил.
– А мне кажется, что ты отправишься в какое‑нибудь совсем другое место, Рейнджер!
– Что?!
– А то. Я раскусил тебя сразу, едва ты ввалился весь в дыму и пламени. Потому и подыграл тебе, когда ты принялся обвинять меня во всех смертных грехах. – Лицо Бигмена расплылось в грандиозной улыбке.
– Ты соображаешь, что говоришь?
– Вполне. Лица я видеть не мог, комбинезона тоже, но сапоги видел, да и фигура такая же.
– Просто совпадение.
– Ну да. Рисунок на сапогах я не разглядел, зато разглядел цвета. Понимаешь, ты – единственный фермач, додумавшийся до такой глупости как черно‑белые сапоги.
– Твоя взяла, – расхохотался Дэвид. – Так ты что, в самом деле хочешь болтаться по космосу вместе со мной?
– Почту за честь, – серьезно поклонился Бигмен. Дэвид протянул ему руку и рукопожатие скрепило договор.
– Ну что же, – улыбнулся Дэвид. – Значит, вместе – всегда и везде.
[1]Bigman (англ.) – большой человек.