Акушерская тактика определяется несколькими аспектами: тяжестью состояния
пациентки, состоянием плода, сроком гестации. COVID-19, перенесенный до 12 недель
беременности, в связи с недоказанным отрицательным влиянием на плод, не является
медицинским показанием для прерывания беременности. При тяжелом и крайне
тяжелом течении заболевания вопрос о пролонгировании беременности решается
консилиумом врачей. При заболевании и невозможности проведения скрининга
1-го триместра оценка риска хромосомных анеуплоидий у плода проводится
на основании скрининга 2-го триместра. При заболевании COVID-19 рекомендуется
отложить проведение инвазивной диагностики минимально на 14 дней.
Наличие COVID-19 не является показанием для родоразрешения за исключением случаев, требующих улучшения уровня оксигенации крови беременной. Родоразрешение в разгар заболевания сопряжено с увеличением показателя материнской летальности и большим числом осложнений: утяжеление
основного заболевания и вызванных им осложнений, развитие и прогрессирование дыхательной недостаточности, возникновение акушерских кровотечений, интранатальная гибель плода, послеродовые гнойно-септические осложнения. Однако при невозможности устранения гипоксии на фоне ИВЛ или при прогрессировании дыхательной недостаточности, развитии альвеолярного отека легких, а также
при рефрактерном септическом шоке по жизненным показаниям в интересах матери
и плода показано экстренное абдоминальное родоразрешение (кесарево сечение)
с проведением всех необходимых мероприятий по профилактике коагулопатического
и гипотонического акушерского кровотечения.
В сроке беременности до 20 недель экстренное кесарево сечение можно
не проводить, так как беременная матка в этом сроке не влияет на сердечный выброс.
В сроке беременности 20-23 недели экстренное кесарево сечение проводится
для сохранения жизни матери, но не плода, а в сроке более 24 недель – для спасения
жизни матери и плода.
Подробная информация об акушерской тактике и тактике ведения
новорожденных в условиях пандемии COVID-19 представлена в методических
рекомендациях Минздрава России «Организация оказания медицинской помощи
беременным, роженицам, родильницам и новорожденным при новой коронавирусной
инфекции COVID-19.
5.6. ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫТЕРАПИИ НЕОТЛОЖНЫХ
СОСТОЯНИЙ
5.6.1. Показания к переводу в ОРИТ
Согласно Приказу №459н Минздрава РФ от 18 мая 2020 г. пациенты, находящиеся
в крайне тяжелом состоянии, госпитализируются в структурное подразделение
медицинской организации для лечения COVID-19 на койки для пациентов,
находящихся в крайне тяжелом состоянии, требующих проведения ИВЛ, исходя
из наличия двух из следующих критериев:
а) нарушение сознания;
б) SpO2 < 92% (на фоне кислородотерапии);
в) ЧДД >35 мин-1.
5.6.2. Мониторинг состояния пациента в отделении реанимации
У пациентов с COVID-19, находящихся в ОРИТ, рекомендуется рутинно
мониторировать SpO2, ЧДД, ЭКГ с подсчетом ЧСС, неинвазивное измерение АД
и температуру тела. При проведении ИВЛ дополнительно рекомендуется
мониторировать газовый состав и кислотно-основное состояние артериальной
и венозной крови, содержание кислорода во вдыхаемой смеси (FiO2, выражается
в долях единицы: 0,21; 0,5 и т.д.), содержание углекислого газа в конце выдоха (EtCO2)
и давление в дыхательных путях. Если определение РaO2 недоступно, рекомендуется
использовать показатель SpO2/FiO2: если его максимально достижимое значение ниже
или равно 315, то это свидетельствует об ОРДС (в том числе у пациентов без ИВЛ).
У пациентов с шоком на фоне COVID-19 следует при наличии соответствующих
технических возможностей комплексно мониторировать параметры гемодинамики
согласно рекомендациям Европейского общества медицины критических состояний
(ESICM). Для оценки ответа на волемическую нагрузку рекомендуется по возможности
использовать не статические показатели преднагрузки (ЦВД, ДЗЛА, ИГКДО и др.),
а динамические параметры – изменчивость ударного объема (SVV) и пульсового
давления (PPV), температуру кожи, время наполнения капилляров и/или уровень
лактата. Необходимо помнить, что SVV и PPV применимы только у пациентов на ИВЛ
без попыток самостоятельного дыхания.
При множественной органной дисфункции на фоне COVID-19 рекомендуется
мониторировать суточный и кумулятивный гидробаланс, избегая гипергидратации,
а тяжесть полиорганной недостаточности количественно оценивать по шкале SOFA
(таблица 8).
Таблица 7. Шкала оценки органной дисфункции SOFA
| Функция | Показатель | Баллы | Баллы | Баллы | Баллы | Баллы |
| ЦНС | Оценка по ШКГ, баллы | 13-14 | 10-12 | 6-9 | < 6 | |
| Оксигенация | PaO2/FiO2, мм рт.ст. | ³ 400 | < 400 | < 300 | < 200* | < 100* |
| Гемодинамика | Среднее АД, мм рт.ст. или дозы катехоламинов, мкг/кг в мин | ³ 70 | < 70 | Доф < 5 или Доб (любая доза) | Доф 5,1-15 или Эпи (Нор) £ 0,1 | Доф >15 или Эпи (Нор) >0,1 |
| Гемостаз | Тромбоциты´109 /мкл | ³150 | < 150 | < 100 | < 50 | < 20 |
| Печень | Билирубин, мкмоль/л | < 20 | 20-32 | 33-101 | 102-204 | > 204 |
| Почки | Креатинин, моль/л | < 100 | 110-170 | 171-299 | 300-440 | > 440 |
| Диурез, мл/сут | < 500 | < 200 |
* на фоне респираторной поддержки;
обозначения: Доф – дофамин, Доб – добутамин, Эпи – эпинефрин (адреналин), Нор – норэпинефрин
(норадреналин).
5.6.3. Интенсивная терапия острой дыхательной недостаточности
ОДН является одним из наиболее частых осложнений COVID-19. У пациентов
с тяжелым и крайне тяжелым течением (10-15%) после 5-го дня болезни сохраняется
лихорадка, появляются симптомы дыхательной недостаточности, прогрессируют
инфильтративные изменения в легких (вирусная пневмония), ОРДС. Даже при легком
течении COVID-19 у большинства пациентов при КТ легких видны инфильтративные
изменения. Так, SARS-CoV-2 обнаруживался в носоглоточных смывах у 59%
пациентов, а инфильтративные изменения на КТ легких – у 88% пациентов с вероятным
COVID-19.
Особенности вирусной пневмонии и ОРДС при COVID-19
Поражения легких при COVID-19 отличаются выраженной артериальной
гипоксемией, часто не соответствующей объёму поражения и степени снижения
податливости лёгочной ткани, что связано с феноменом избыточной перфузии
пораженных альвеол при COVID-19 (расширение сосудов) и несоответствием между
вентиляцией и перфузией. При развитии ОРДС у этих пациентов, как правило, нет
других причин для интубации трахеи – нарушения сознания, мышечной слабости
(дисфункция диафрагмы при полинейромиопатии критических состояний),
нестабильной гемодинамики, интраабдоминальной гипертензии, низкой податливости
грудной стенки, нарушений биомеханики дыхания, ведущих к повышенной работе
дыхания. Вследствие этого у значимой части таких пациентов компенсация гипоксемии
и ОДН достигается неинвазивными методами – оксигенотерапией и неинвазивной ИВЛ
(НИВЛ) даже при снижении индекса PaO2/FiO2 до 100 мм рт.ст., а у некоторых – и ниже.
При COVID-19 описаны два варианта поражений легких, являющихся, по сути,
стадиями одного процесса, которые приводят к ОДН:
• Очаговое поражение лёгких (вирусная пневмония, более ранняя стадия):
нормальная или немного сниженная податливость лёгочной ткани, на КТ только
участки матового стекла, расположенные субплеврально и вдоль междолевых
щелей, низкая рекрутабельность легких. Таким пациентам в большей степени
показана кислородотерапия, при неуспехе - неинвазивная ИВЛ (шаги 1-2).
• Диффузное повреждение альвеол (соответствует 3-4 стадиям КТ) (собственно
ОРДС). Альвеолы заполнены экссудатом, диффузное нарушение соотношения
вентиляции-перфузии, часть альвеол может быть коллабирована, возможно
ателектазирование участков легких, более выраженное в дорсальных отделах.
Показаны неинвазивная и инвазивная ИВЛ в прон-позиции. При диффузном
повреждении альвеол у пациентов с COVID-19 очень высока вероятность
волюмотравмы (травмы альвеол повышенным объемом), поэтому не следует
устанавливать дыхательный объем на величину более 6 мл/кг ИМТ (или следует
следить за величиной дыхательного объема при неинвазивной ИВЛ) и следует
использовать минимальный или умеренный РЕЕР (как правило, до 8-10 см
вод.ст, при прогрессировании заболевания - меньше).
Диффузное повреждение альвеол (ОРДС) при COVID-19 диагностируют
в среднем на 8-е сутки от начала болезни, при поступлении в ОРИТ частота ОРДС
около 60%, а индекс PaO2/FiO2 – 136 (103-234) мм рт.ст.
При ОРДС у пациентов с COVID-19 высока частота гиперкапнии,
сохраняющейся даже на фоне инвазивной ИВЛ из-за роста альвеолярного мертвого
пространства (микротромбоз легочных капилляров, тромбоэмболия легочной артерии)
и/или увеличения шунта (венозного примешивания), что ведет к большой (выше 5 мм
рт.ст.) разнице напряжений СО2 в артериальной крови и в конце выдоха.
Целевые показатели газообмена, ассоциированные с улучшением исхода
при ОРДС:
• PaO2 90-105 мм рт.ст или SpO2 95-98%;
• PaCO2 35-50 мм рт.ст., возможно допущение гиперкапнии до 70 мм рт.ст.
при невозможности достижения нормокапнии при дыхатальном объеме 6 мл/кг ИМТ
и частоте дыхания 30 в мин.
Алгоритм оказания помощи при ОДН
Рекомендован пошаговый подход в респираторной терапии (схема 1):
1 шаг – при SpO2 <92% начать обычную О2-терапию (через лицевую маску или
назальные канюли, лучше маску с расходным мешком) потоком до 15 л/мин до SpO2
96-98%; у пациентов с сопутствующими заболеваниями (ХОБЛ, хронической
сердечной недостаточностью) вместо шага 1 следует сразу переходить к шагу 2.
2 шаг (при неэффективности шага 1) – прон-позиция не менее 12-16 ч в сутки
с высокопоточной оксигенацией (ВПО) потоком 30-60 л/мин, при этом рекомендуется
надеть на пациента защитную маску, или НИВЛ в режиме СРАР 7-10 см вод.ст.,
а при сохранении видимой работы дыхания и участия вспомогательных дыхательных
мышц - НИВЛ в режимах c заданным уровнем инспираторного давления
(S, S/T, Pressure Support, BIPAP) 14-24 смвод.ст. (минимальныйуровень
при сохранении комфорта пациента) и минимальной инспираторной фракцией
кислорода (как правило, 0,6–1,0) для поддержания целевого значения SpO2
(как правило, 60-100%) (см. клинические рекомендации Федерации анестезиологовреаниматологов «Применение неинвазивной вентиляции легких»).
3 шаг – при сохранении гипоксемии (SpO2 <92%), признаках повышенной
работы дыхания (участие вспомогательной мускулатуры, частое глубокое дыхание),
усталости пациента, нарушении сознания, нестабильной динамике, появлении
«провалов» давления на 2 и более см вод.ст. ниже уровня СРАР на фоне шага 2 показана
интубация трахеи и инвазивная ИВЛ в сочетании с прон-позицией (схема 1). Важно,
что изолированное увеличение ЧД до 30-35 в мин при отсутствии вышеописанных
признаков не является показанием для интубации трахеи. При неэффективности шага
2 у пациентов с COVID-19 не рекомендуется задерживать интубацию трахеи и начало
ИВЛ, так как отсрочка интубации трахеи ухудшает прогноз. Важно помнить,
что дыхательная недостаточность может прогрессировать чрезвычайно быстро.
Оксигенотерапия
Рекомендации по обеспечению безопасности оксигенотерапии,
дополнительной оксигенации пациентов и снижению потребления
кислорода:
1. Не применять дополнительную оксигенацию пациентов с целью профилактики
гипоксемии.
2. Дозировать расход кислорода с помощью кислородного резервуара.
3. Целевое значение SpO2 92-94%, а у пациентов с ХОБЛ - 88-92%.
4. Увеличение SpO2 выше целевых значений сопровождается риском гипероксии,
которая отрицательно влияет на исходы заболевания и приводит к перерасходу
кислорода.
5. Не следует применять высокопоточную дополнительную оксигенацию
пациентов при возможности обеспечения целевой SpO2 при помощи
низкопоточной или других методов неинвазивной респираторной поддержки,
так как высокопоточная оксигенация пациентов не имеет в указанных случаях
дополнительных преимуществ и приводит к значительному перерасходу
кислорода. Высокопоточную оксигенотерапию проводить не дольше 1,5 – 2-х
часов до решения дальнейшей респираторной тактики. Через 24 – 36 часов после
прекращения высокопоточной оксигенотерапии необходимо оценить состояние
водухоносных пазух, среднего уха и слёзного мешка.
6. При ограниченном ресурсе кислорода неинвазивная респираторная поддержка
имеет преимущество перед высокопоточной респираторной поддержкой,
так как потребление кислорода при ее применении в несколько раз ниже.
7. При применении высокопоточной оксигенотерапии следует устанавливать
стартовую величину потока 30 л/мин и увеличивать ее при неэффективности
стартового потока до достижения минимального потока и минимальной
фракции вдыхаемого кислорода, при которых пациенту комфортно и SpO2
достигает целевых значений, превышение потока приводит к перерасходу
кислорода и увеличивает риск гипероксии.
8. Системы высокопоточной респираторной поддержки следует использовать
только в сочетании со специальными назальными канюлями, которые
обеспечивают оптимальный поток и оптимальную инспираторую фракцию
кислорода.
9. Не следует использовать системы для высокопоточной респираторной
поддержки в комбинации с кислородными масками, так как это снижает
инспираторную фракцию кислорода и значительно повышает расход кислорода.
10. Ингаляцию 100% кислорода применять кратковременно (3 – 5 минут)
с целью преоксигенации перед апнойными процедурами и прекращать
сразу после прекращения процедуры и достижения целевого уровня SpO2.
11. Необходимо ограничить использование высокопоточной оксигенотерапии
и НИВЛ с высокой концентрацией кислорода сроками 1-3 суток.
При отсутствии положительной динамики показана интубация трахеи и перевод
на ИВЛ в протективных режимах. Затягивание с переводом
на ИВЛ приводит к ухудшению прогноза болезни.
Основные технологии дополнительной оксигенации пациентов:
1. Инсуфляционные. Не превышают 30 – 40% спонтанного МОД
(50 – 60% на вдохе).
2. Вспомогательные. Создание РЕЕР в дополнение к пп.№1 при его
неэффективности.
3. Поддерживающие. СРАР. Уменьшают цену дыхания при неэффективности
пп.№2.
Основные требования к качеству кислорода:
1. С целью обеспечения оксигенации при проведении ИВЛ в палатах интенсивной
терапии и во время анестезии следует применять медицинский чистый кислород
(лекарственное средство) не менее 99,5% концентрации.
2. С целью дополнительной оксигенации пациента может применяться
кислородно-воздушная смесь с содержанием кислорода не менее 95%,
полученная сорбционным или мембранным методом концентрации из воздуха.
Все системы доставки кислорода в дыхательные пути пациента делят
на низкопоточные (поток кислорода до 15 л/мин) (носовые канюли, простые
ороназальные маски, маски Вентури, ороназальные маски с резервуарным мешком)
и высокопоточные (поток кислорода 30-60 л/мин).
Результирующая величина FiO2 зависит не только от потока кислорода,
но и от состояния самого пациента (следует принимать во внимание такие факторы,
как минутная вентиляция и инспираторы поток пациента - чем они больше,
тем меньшая FiO2 получается в итоге).
Низкопоточная оксигенотерапия эффективна при легкой и средней степени
тяжести гипоксемической ОДН – с индексом PaO2/FiO2 300-150 мм рт.ст. (сатурация
на воздухе без кислорода 75-93%) (шаг 1).
Низкопоточные системы можно расположить следующим образом в порядке
повышения степени результирующей инспираторной фракции кислорода: носовые
канюли → простые ороназальные маски → маски Вентури → ороназальные маски
с резервуарным мешком.
Высокопоточная оксигенотерапия – это метод кислородной терапии,
при использовании которого обеспечивается доставка подогретой и увлажненной
кислородовоздушной смеси через специальные носовые канюли при высоких
скоростях потока (до 60 л/мин), при этом имеется возможность обеспечить FiO2 до 1,0.
Высокопоточная оксигенотерапия эффективна при тяжелой степени гипоксемической
ОДН – с индексом PaO2/FiO2 менее 150 мм рт.ст. (сатурация на воздухе без кислорода
ниже 75%) (шаг 2). Одним из важных физиологических свойств высокого потока
для пациентов с COVID-19 является эффект промывания анатомического мертвого
пространства, что приводит к улучшению элиминации углекислого газа и уменьшению
работы дыхания пациента.
С целью точного дозирования и экономии кислородно-воздушной смеси
пациентам на самостоятельном дыхании необходимо использовать назально-оральные
маски с накопительным мешком и клапаном переключения (клапан Рубена или его
модификации представлены в большом разнообразии).
Неинвазивная ИВЛ
Ввиду невысокой рекрутабельности альвеол и отсутствия выраженной
внелегочной патологии у большинства пациентов с COVID-19 неинвазивная ИВЛ
становится одним из основных методов респираторной поддержки, вытесняя
инвазивную ИВЛ.
Неинвазивная ИВЛ показана при неэффективности низкопоточной
и высокопоточной оксигенотерапии (если ее применяли) (шаг 2).
Применение НИВЛ рекомендовано только при следующих условиях:
• Сохранность сознания, стабильная гемодинамика;
• Возможность сотрудничать с персоналом;
• Отсутствие клаустрофобии (при применении шлемов);
• Сохранность механизма откашливания мокроты.
НИВЛ не рекомендуется при:
• Отсутствии самостоятельного дыхания (апноэ);
• Нестабильной гемодинамике (гипотензия, ишемия или инфаркт миокарда,
жизнеугрожающая аритмия, неконтролируемая артериальная гипертензия);
• Невозможности обеспечить защиту дыхательных путей
(нарушение кашля и глотания) и высокий риск аспирации;
• Избыточной бронхиальной секреции;
• Признаках нарушения сознания (возбуждение или угнетение сознания),
неспособности пациента к сотрудничеству;
• Травме или ожоге лица, анатомических дефектах,
препятствующих установке маски;
• Неспособности пациента убрать маску с лица в случае рвоты;
• Активном кровотечении из желудочно-кишечного тракта;
• Обструкции верхних дыхательных путей;
• Дискомфорте от маски.
Неинвазивную ИВЛ можно проводить как специальными аппаратами
для неинвазивной ИВЛ (включая аппараты для домашней НИВЛ),
так и универсальными аппаратами ИВЛ с режимом НИВЛ. Следует отметить,
что эффективность использования специализированных аппаратов НИВЛ выше.
Для неинвазивной ИВЛ могут быть использованы специальные маски для НИВЛ
(ороназальные и полнолицевые), а также шлемы (для СРАР и для НИВЛ, в зависимости
от выбранного режима и типа контура аппарата).
При использовании ороназальных и полнолицевых масок НИВЛ следует
обратить внимание на следующие моменты:
- если применен аппарат ИВЛ с двухшланговым контуром и наличием клапана
выдоха (стандартный аппарат ИВЛ), то следует использовать невентилируемые
маски (без утечки в «колене» маски);
- если применен специализированный аппарат для НИВЛ с одношланговым
контуром, то при наличии порта выдоха в контуре используют маски
с невентилируемым «коленом», а при отсутствии такого порта - маски
с вентилируемым «коленом»;
- оптимальная утечка составляет около 30 л/мин, при снижении утечки до менее
7 л/мин следует ослабить маску, при утечке 30-60 л/мин - плотно прикрепить
маску, при утечке более 60 л/мин – сменить маску;
- следует подбирать оптимальный размер маски в соответствии с размером лица
пациента, большинству взрослых пациентов подойдут маски размера М;
- при развитии пролежней от маски следует сменить маску на другой тип
(ротация маски), например, ороназальную на полнолицевую, для профилактики
пролежней рекомендовано использовать ротацию масок и специальные
гелевые адгезивные пластыри (протекторы).
При использовании шлемов для НИВЛ следует обращать внимание
на соответствие между типом шлема, типом контура, выбранным режимом ИВЛ
и типом аппарата ИВЛ.
Стартовым режимом НИВЛ является СРАР (ЕРАР) 8-10 см вод.ст.
и инспираторной фракцией кислорода 0,6. При сохранении на этом фоне выраженной
работы дыхательных мышц шеи следует переключить аппарат на режим с поддержкой
давлением (S, S/T, Pressure Support, BIPAP) с уровнем давления IPAP 14-22 см вод.ст.,
подбирая минимальное инспираторное давление, при котором сохраняется комфорт
пациента и нет видимой работы дыхания пациента. Уровень FiO2 следует подбирать
на основе целевого значения оксигенации.
При проведении НИВЛ следует следить за величиной выдыхаемого
дыхательного объема, которая не должна превышать при ороназальной и полнолицевой
маске 9 мл/кг ИМТ, а при шлеме может быть на 50-75% выше ввиду высокой
податливости и большого объёма мёртвого пространства шлема.
При прогрессировании заболевания задержка интубации трахеи может
приводить к ухудшению прогноза. При уменьшении степени поражения лёгких,
снижении потребности в кислороде следует поэтапно снижать: сначала FiO2, затем
уровень инспираторного давления (IPAP, Pressure Support), затем уровень СРАР
(ЕРАР).
Прон-позиция и положение лежа на боку у неинтубированных пациентов
У пациентов с COVID-19 формируются ателектазы в дорсальных отделах
легких, в связи с чем самостоятельная прон-позиция (положение лежа на животе)
высокоэффективна и у неинтубированных пациентов, которые получают
кислородотерапию или НИВЛ. Прон-позиция проводится не реже двух раз в сутки
(оптимально общее время на животе 12-16 ч в сутки). Раннее применение прон-позиции
в сочетании с кислородотерапией или с НИВЛ помогает избежать интубации у многих
пациентов.
Основные механизмы действия прон-позиции:
• Расправление гравитационно-зависимых ателектазов;
• Улучшение вентиляционно-перфузионных соотношений;
• Улучшение дренажа секрета дыхательных путей;
• На фоне СРАР вентиляция распределяется более равномерно.
Противопоказания к самостоятельной прон-позиции:
• Нарушение сознания (угнетение или ажитация);
• Гипотензия;
• Недавняя операция на брюшной или грудной полостях;
• Выраженное ожирение;
• Массивное кровотечение;
• Повреждения спинного мозга;
• Нарушения ритма, могущие потребовать дефибрилляции и/или массажа
сердца.
У пациентов с выраженным ожирением и у беременных на поздних сроках
вместо прон-позиции предпочтительнее использовать положение лежа на боку
со сменой стороны несколько раз в сутки.
Показания для интубации трахеи (достаточно одного критерия):
• Гипоксемия (SpO2 <92%), несмотря на высокопоточную оксигенотерапию
или НИВЛ в положении лежа на животе с FiO2 100%;
• Усталость пациента на фоне ВПО или НИВЛ в прон-позиции с FiO2 1,0;
• Нарастание видимых экскурсий грудной клетки и/или участие
вспомогательных дыхательных мышц, несмотря на ВПО или НИВЛ
в положении лежа на животе с FiO2 1,0;
• Угнетение сознания или возбуждение;
• Остановка дыхания;
• Нестабильная гемодинамика.
Рациональное использование кислорода при респираторной поддержке
пациентов
С целью снижения дефицита кислорода медицинского, который больше всего
расходуется для ингаляции пациентов на самостоятельном дыхании, целесообразно:
1. Вместо высокопоточной кислородотерапии использовать низкопоточную
кислородотерапию, в том числе лицевые маски с расходным мешком-ресивером,
при достаточной их эффективности.
2. Высокопоточную респираторную поддержку проводить только
по назначению и под наблюдением врача-анестезиолога-реаниматолога с помощью
специального оборудования, позволяющего увлажнять, согревать и строго дозировать
кислород во вдыхаемой смеси. При отсутствии эффекта от высокопоточной
кислородотерапии (60 – 70 л/мин, содержании кислорода не более 50% в течение
3 – 6 часов) необходимо переходить на неинвазивные или инвазивные технологии ИВЛ.
3. Ограничить использование любых систем с высоким расходом кислорода
(высокопоточная оксигенотерапия с концентрацией кислорода свыше 50%,
высокопоточная СРАР-терапия с использованием клапана Вентури и так далее)
при его нехватке и возможности использования устройств, потребляющих меньшее
количество кислорода (низкопоточная оксигенотерапия, аппараты для неинвазивной
вентиляции, включая аппараты для домашнего СРАР).
4. Не допускать расход кислорода помимо пациента, связанный с произвольным
снятием маски.
Инвазивная ИВЛ
Инвазивная ИВЛ при терапии COVID-19-ассоциированной ОДН применяется
в случае неэффективности неинвазивной ИВЛ (шаг 3) или недоступности последней
(шаг 2). ИВЛ направлена не только на обеспечение адекватного газообмена,
стабилизацию коллабированных альвеол, но и минимизацию потенциального
индуцированного пациентом или ятрогенного повреждения легких. В случае
применения инвазивной ИВЛ при неэффективности неинвазивной ИВЛ следует иметь
в ввиду, что в большинстве случаев применение вспомогательных режимов ИВЛ
на фоне ясного сознания или умеренной седации после интубации трахеи может
усиливать повреждение лёгких, поэтому в первые несколько часов после интубации
трахеи следует использовать полностью управляемые режимы ИВЛ на фоне глубокой
седации и/или миоплегии. Стратегия применения ИВЛ при COVID-19 основана
на временных клинических рекомендациях Федерации анестезиологов-реаниматологов
«Диагностика и интенсивная терапия острого респираторного дистресс-синдрома»
(2020) и временных методических рекомендациях Федерации анестезиологов
и реаниматологов "Анестезиолого-реанимационное обеспечение пациентов с новой
коронавирусной инфекцией COVID-19".
При ИВЛ у пациентов с COVID-19 рекомендован дыхательный объем 6 мл/кг
идеальной массы тела. Применение дыхательного объёма более 6 мл/кг ИМТ
ведет к росту осложнений и летальности.
Проведение «безопасной» ИВЛ возможно в режимах как с управляемым
давлением (PC), так и с управляемым объемом (VC). При этом в последних желательно
использовать нисходящую форму инспираторного потока, обеспечивающую лучшее
распределение газа в легких и меньшее давление в дыхательных путях.
У пациентов с PaO2/FiO2 выше 150 мм рт.ст. при реверсии миоплегии
рекомендовано, при технической возможности и отсутствии патологических ритмов
дыхания, перейти на полностью вспомогательный режим вентиляции (в большинстве
аппаратов – PSV) для улучшения распределения газа, профилактики ателектазирования
и атрофии диафрагмы.
У пациентов с COVID-19 при проведении ИВЛ рекомендовано использовать
РЕЕР в зависимости от рекрутабельности альвеол и риска образования ателектазов.
У пациентов с COVID-19 отмечена невысокая рекрутабельность альвеол, стартовая
величина эффективного и безопасного РЕЕР составляет 8-10 см вод.ст.
Для оценки рекрутабельности рекомендовано оценивать разницу между
давлением плато и РЕЕР («движущее давление») или статическую податливость
респираторной системы: уменьшение величины «движущего давления» в ответ
на увеличение РЕЕР свидетельствует о рекрутировании коллабированных альвеол,
а увеличение его – о перераздувании уже открытых альвеол.
Методология применения РЕЕР подробно описана в Клинических
рекомендациях Федерации анестезиологов-реаниматологов «Диагностика
и интенсивная терапия острого респираторного дистресс-синдрома».
Рутинное применение рекрутирования альвеол не рекомендовано при COVID-19
из-за невысокой рекрутабельности и высокого риска острого легочного сердца.
У пациентов с ОРДС вследствие COVID-19 при проведении ИВЛ рекомендовано
использовать неинвертированное соотношение вдоха к выдоху для более равномерного
распределения газа в легких и снижения отрицательного влияния ИВЛ на постнагрузку
правого желудочка; рутинное применение инверсного соотношения вдоха к выдоху
(более 1 к 1,2) не рекомендовано, при этом необходимо избегать неполного выдоха
(экспираторный поток перед началом вдоха аппарата должен достигать нуля). Следует
регулировать ЧД для достижения нормокапнии, но не более 30 в мин. Для вдоха
достаточно времени 0,8-1,2 с.
Вентиляция в положении лежа на животе (прон-позиция) и в положении
на боку
При ИВЛ у пациентов с COVID-19 рекомендовано положение лежа на животе
в течение не менее 16 ч в сутки для улучшения оксигенации и возможного снижения
летальности. Пациента следует положить на живот, предварительно подложив валики
под грудную клетку и таз, а также подушку для лица (желательно использовать
специальные подушки для прон-позиции) с таким расчетом, чтобы живот не оказывал
избыточного давления на диафрагму, а также не создавалось условий для развития
пролежней лица.
При выраженном ожирении вместо прон-позиции при проведении ИВЛ
предпочтительно положение лежа на боку со сменой стороны несколько раз в сутки.
Осложнения при вентиляции в положении лежа на животе:
• Перегибы и дислокации интубационных трубок и венозных катетеров;
• Трудность выполнения сердечно-легочной реанимации;
• Развитие невритов периферических нервов верхних конечностей.
Повреждение носа и глаз – лицевой и периорбитальный отек – развивается почти
в 100% случаев; кератоконьюктивит, требующий лечения, развивается
у 20% пациентов.
В прон-позиции затруднены санация полости рта и трахеи, обработка глаз, лица.
Критерий прекращения прон-позиции: увеличение PaO2/FiO2 >200 мм рт.ст.
при PEEP <10 см вод.ст., сохраняющееся в течение 4 ч после последнего сеанса
прон-позиции.
Медикаментозная седация и миоплегия при ИВЛ
При проведении ИВЛ пациентам с индексом PaO2/FiO2 >200 мм рт.ст.
используют «легкий» уровень седации (-1…-2 балла по Ричмондской шкале ажитации
и седации RASS). Такая стратегия уменьшает длительность респираторной поддержки
и улучшает исход. Желательно также избегать применения для седации
бензодиазепинов.
У пациентов с PaO2/FiO2 <120 мм рт.ст. на фоне РЕЕР >5 см вод.ст.
рекомендовано использовать нейромышечную блокаду, но только в первые 48 ч после
интубации, что может приводить к уменьшению вентилятор-ассоциированного
повреждения легких и снижению летальности. Рутинно применять миорелаксанты
для синхронизации с аппаратом не следует.
Сроки трахеостомии
Рекомендована ранняя трахеостомия (в первые трое суток после интубации)
ввиду длительности проведения респираторной поддержки и высокой вероятности
осложнений оротрахеальной интубации (дислокация трубки и непреднамеренная
экстубация при повороте в прон-позицию, нарушение проходимости трубки,
риск нозокомиальной пневмонии).
Прекращение респираторной поддержки
Рекомендовано продлевать респираторную поддержку до 14 суток и более даже
при положительной динамике оксигенирующей функции легких, т.к. при COVID-19
возможно повторное ухудшение течения ОРДС; средняя длительность ИВЛ
у выживших 14-21 суток.
Для улучшения исходов и уменьшения продолжительности респираторной
поддержки рекомендуют использовать общие и респираторные критерии готовности
к ее прекращению.
Основные респираторные критерии:
• PaO2/FiO2 >300 мм рт.ст, то есть SpO2 при вдыхании воздуха 90% и более;
• Восстановление кашлевого рефлекса и кашлевого толчка;
• Отсутствие бронхореи;
• Индекс Тобина (f/Vt) <105.
Дополнительные респираторные критерии:
• Статическая податливость респираторной системы >35 мл/ см вод.ст.;
• Сопротивление дыхательных путей <10 см вод.ст./л/с;
• Отрицательное давление при вдохе менее –20 см вод.ст.;
• Давление окклюзии контура на вдохе за первые 100 мс (Р0,1) 1-3 см вод.ст.;
• Уменьшение инфильтрации на рентгенограмме (и/или КТ) грудной клетки.
Общие критерии готовности к прекращению респираторной поддержки:
• Отсутствие угнетения сознания и патологических ритмов дыхания;
• Полное окончание действия миорелаксантов и др. препаратов, угнетающих
дыхание;
• Отсутствие признаков шока (мраморность кожи, белое пятно >3 с, холодные
конечности), жизнеопасных нарушений ритма, стабильность гемодинамики.
Для начала прекращения респираторной поддержки обязательно наличие
всех основных респираторных и общих критериев готовности к прекращению
респираторной поддержки.
Cхема 1. Пошаговый подход в выборе респираторной терапии COVID-19
Терапия гелий-кислородными газовыми смесями
В настоящее время изучается эффективность подогреваемой кислородногелиевой смеси гелиокс (70% гелий/30% кислород) в комплексной интенсивной
терапии больных на начальных стадиях гипоксемии при COVID-19 для улучшения
аэрации участков легких с нарушенной бронхиальной проходимостью.
Терапия гелий-кислородными газовыми смесями проводится с помощью
специальных аппаратов, обеспечивающих эффективную и безопасную ингаляцию
термической гелий-кислородной смесью, позволяющих изменять процентное
соотношение гелия и кислорода, а также температуру в любой момент времени
в течение одной процедуры. Аппарат позволяет создавать однородную гелийкислородную смесь, многократно изменять и мониторировать процентное содержание
гелия и кислорода, температуру ингалируемой газовой смеси во время одной
процедуры с целью определения наиболее эффективного режима для каждого
пациента, обеспечивать во время процедуры соответствие фактического состава гелия,
кислорода и температуры заданным параметрам, мониторировать во время процедуры
необходимые параметры (дыхательный объем, частоту дыхания, сатурацию),
формировать равномерный ламинарный поток газовой смеси, подавать необходимые
фармпрепараты через небулайзер, встроенный в дыхательный контур.
Следует отметить, что ограничивает такую терапию невозможность создания
FiO2 выше 0,3, так как терапия гелием эффективна только при концентрациях,
превышающих 0,7.
5.6.4. Экстракорпоральная мембранная оксигенация (ЭКМО)
ЭКМО проводится в отделениях с опытом использования данной технологии
и специалистами, владеющими техникой канюляции магистральных сосудов
и настройкой ЭКМО. Решение о применении ЭКМО должно приниматься только после
неэффективного использования всего арсенала стандартной терапии, в том числе ИВЛ
и прон-позиционирования (положение на животе).
Успех применения методики во многом определяет эффективная
патогенетическая терапия, профилактика и лечение бактериальных и/или гри<