Введение всеобщего обязательного начального обучения в Советской России в 1923-1941 гг.

Окончание гражданской войны и укрепление централизованной государственной власти по всей стране позволило руководству ВКП (б) и правительству РСФСР вплотную заняться решением поставленных Октябрьской революцией задач в условиях мирного времени, и, в частности, задачу осуществления всеобщего начального обучения. Этому способствовали экономический подъем середины 20-х годов и этого требовали политическая линия коммунистической партии. Ее организационная и пропагандистская деятельность нуждалась в наличии грамотных людей, способных осознать и усвоить новые общественно-политические идеи. От решения этой проблемы зависели успех социалистического строительства, подготовка квалифицированных кадров и их политическое воспитание.

В целях развития дела народного образования в РСФСР Совет Народных Комиссаров постановил 20 августа 1923 года признать необходимым немедленно приступить к разработке плана введения всеобщего обучения в десятилетний срок.[1] В этом же году на местах начались подготовительные работы по введению начального всеобуча. До начала 1925 года почти повсеместно были проработаны данные переписи 1920 года, произведены пересчеты этих данных по новому административному делению и в соответствии с изменившимися границами административных единиц, изучен вопрос о школьном радиусе и о фактически существующей школьной сети и установлена по данным переписи примерная картина динамики детских контингентов на ряд лет вперед - до 1928/29 года. В большинстве мест согласно содержанию декрета от 20 августа 1923 года были образованы специальные сетевые межведомственные комиссии в составе представителей Губернских отделов народного образования, Губстатбюро, Губплана, Губернских рабочее-крестьянских инспекций, которые направляли соответствующие работы.[2]

Когда необходимый статистический этап работ был пройден, Наркопросом 5 февраля 1925 года были даны на места подробные указания о составлении уже всесторонних примерных планов осуществления всеобщего обучения в каждом данном районе. В эти планы были включены суммированные статистические данные о числе школ, учащихся и детей школьного возраста, должны были дать картину состояния местных бюджетов народного образования, наметить на 5-летие перспективы охвата детей школьного возраста, хотя бы в примерном соответствии с намечающимися материальными возможностями, и, наконец, определить, в соответствии с данными местных плановых и финансовых органов, приходно-расходную ориентировочную смету дела введения всеобщего обучения, в частности, потребности школьного строительства.

Методология этих сложных работ была освещена в специальных сборниках, изданных Наркомпросом. Постепенно разработка планов введения всеобщего обучения начала становиться необходимой органической частью работ органов народного образования.

Конечно, далеко не везде эта работа велась одинаково интенсивно и планово, не хватало еще специальных и квалифицированных работников ко всеобщему обучению даже в аппаратах Губоно и Облоно, далеко не всегда удавалось придать работе необходимый углубленный характер и привлекать к участию в ней статистические, плановые, финансовые и иные органы, без помощи, которых нередко она оставалась беспочвенной и поверхностной.

Ответственные работники государственных органов не жалели сил, чтобы осуществить всеобщее начальное обучение. Но возможность обучаться имели местами лишь 20 % детей, а в среднем - 50 %. Поэтому необходимо было построить еще столько же школ. В первой половине 20-х годов Советская власть могла сделать это только отчасти. А.В. Луначарский образно говорил о сети школьного образования, что она во многом продырявлена или состоит из гнилого материала и легко может продырявиться. Ее надо сначала укрепить, а потом говорить о расширении сети. В то же время он заметил: «там, где крестьянство само хочет строить школы, их надо создавать».[3] Только для ремонта российских школ, по подсчетам Наркомпроса, необходима была сумма в 25 миллионов рублей. И это только для того, чтобы имеющиеся школы привести в мало-мальски приличный вид.[4]

В 1921-1923 годах серьезные трудности переживали и национальные школы. Республиканское правительство стремилось оказать им помощь. На них распространялись все законы и распоряжения издаваемые центральными органами власти РСФСР и СССР по Единой трудовой школе. Благодаря постоянной помощи правительства уже в 1923 году сеть школ и контингенты учащихся снова стали расти. Отдел национальных школ Наркомпроса РСФСР помогал создать учебники и организовывал подготовку учителей, а секции и подотделы местных отделов народного образования осуществляли необходимую помощь школами. В течение 10-15 лет после революции на родных языках была создана письменность для десятков ранее бесписчих народов(абазинцы, лакцы, ногайцы, балкарцы, тувинцы, адыгейцы и др.). Дети десятков национальностей впервые в истории получили учебники и учебные пособия на родном языке. В декабре 1922 года было создано специализированное восточное издательство, которое выпускало учебники на татарском, чувашском, киргизском, адыгейском и других языках. В 1924 году массовыми тиражами были изданы учебники для мордовских, марийских, татарских и чувашских школ.[5]

Правительство РСФСР последовательно осуществляло мероприятия, направленные на развитие сети школ в ранее отсталых национальных районах и привлечение в них детей коренных национальностей. При этом обеспечивался дифференцированный подход к определению сети и типов школ, в зависимости от экономических, этнографических и географических условий тех или иных территорий. Для детей кочевых народов, для детей животноводов горных районов Кавказа организовывались школы с интернатами при них или велось обучение детей в районах кочевий. В городах создавались школы-коммуны с интернатами.[6]

Сеть школ росла очень быстро. В Чувашии за 2 года Советской власти количество школ возросло почти в 2 раза. В Кабарде в 1920/21 учебном году работали 23 школы, а в 1921/22 учебному году - 57. В Северной Осетии в 1921/22 учебном году была 61 школа, в 1924/25 учебном году - 95, в 1925/26 учебном году - 107.[7]

Дифференцировано выделялись бюджетные ассигнования на народное образование в национальных районах. В интернатах при школах и в школах-коммунах дети находились на полном государственном обеспечении. Принятые правительством меры обеспечили довольно высокие темпы. В марийской автономной области, например, для того чтобы привлечь в школу детей мари и особенно детей бедняков, создавались школьные городки, где дети находились постоянно. Всего в 1921 году на территории мари было 6 детских городков, где воспитывались 1 749 детей.

В целом сеть школ в национальных областях и республиках РСФСР выросла в 1924/25 учебном году до 10 600, в 1926/27 учебном году до 12 743. Школа охватывала все большее количество детей коренной национальности (в Удмуртии, например, к началу 1924 года дети-удмурты составляли 37 % общего количества учащихся, а в 1926/27 учебном году - уже 51,2 %, в Марийской автономной области в 1923/24 учебном году было 67 марийских школ, а в 1927/28 учебном - 145.[8]

Материальные трудности в начале 20-х годов препятствовали реализации постановления о начальном всеобуче. Были и другие преграды. Так, например, Госиздат отчитался в 1925 году об изготовлении 23 млн. учебников всех видов. Однако большинство из них по разным причинам оставалось на складах Наркомпроса и ГубОНО.[9]

Несмотря на недостаток школьных зданий 1924-1925 учебный год характеризуется небывалым наплывом детей в школу. Ребята хлынули в школу огромнейшими массами, доведя нагрузку на учителя до таких размеров, которые фактически не дают уже возможность поставить на должную высоту педагогическую работу в школе. Средняя нагрузка на 1 учителя на протяжении последних трех лет непрерывно возрастает. Так, например, в то время, как в 1922-23 учебном году она равнялась 36,7, а в 1924/25 году - почти 44 ученика. При подавляющей массе одно и двух - комплектных школ I -ой ступени, что обычно имело место в деревне -100, 120 и более учащихся на 1 учителя становилось массовым явлением. На рост числа обучающихся детей в школе повлияло улучшение материального положения как школы, так и населения, на фоне общего подъема хозяйства страны. По данным из 29 губерний и 5 автономных областей в общем росте числа школ 1-й ступени за 1924/25 и 1925/26 годы сельские местности занимали следующее место: в 1924/25 учебном году было 33 249 начальных школ, из них 1 428 в городах, в 1925/26 учебном году произошло увеличение общей численности школ до 35 884, но в городе стало 1 378 школ, то есть увеличение общей численности начальных школ составило 2 635 школ. Уменьшение численности городских начальных школ и учащихся в них означало, что 4-летка как начальная школа уже не удовлетворяла и развитие начального образования шло по линии роста более повышенного типа школ, а именно - семилеток.[10]

Успехи новой экономической политики страны в 1924/25 годах создали предпосылки для разворачивания и укрепления дела народного просвещения, ускорения темпов подготовки всеобуча. В связи с этим Совет Народных Комиссаров РСФСР выдвинул в своей резолюции от 12 июня 1925 года в качестве самой главной и основной среди всех других задач Наркомпроса - укрепление массового образования. Особое внимание при этом должно было уделяться нуждам деревни, в которой дело просвещения далеко не удовлетворяло нуждам населения и было развито гораздо слабее, чем в городе. СНК признал целесообразным переход к системе индивидуальных смет для школ, приняв меры к недопущению отрыва школ от волостных исполнительных комитетов[11]. Помимо этого, Совет Народных Комиссаров предложил Народному комиссариату просвещения и Государственной плановой комиссии представить календарный план осуществления всеобщего обучения с тем, чтобы ранее намеченный 10-летний срок был сокращен.

В целях укрепления школьного строительства СНК считал необходимым создание государственного поощрительного ссудного фонда в размере, обеспечивающим ремонт школьных зданий и возможность их сооружения в ближайшее пятилетие.[12]

В подтверждение и разъяснение ранее принятых постановлений о всеобуче ВЦИК и СНК РСФСР издали декрет от 31 августа 1925 года «О введение в РСФСР всеобщего начального обучения и построении школьной сети» Декрет предписывал считать предельным сроком для введения всеобщего обязательного обучения на всей территории РСФСР 1933/34 учебный год. В первую очередь всеобщее обучение предполагалось провести в тех областях и губерниях, где это было возможно по состоянию местного бюджета и школьной сети, а также плотности населения. Число трудовых школ I ступени должно было строиться из расчета одного учителя на 40 детей.[13]

В развитие этого декрета и во исполнение постановления 3-й сессии Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета ХII созыва от 19 ноября 1926 года о мероприятиях по введению всеобщего обязательного обучения СНК РСФСР 22 апреля 1927 года в своем постановлении «О порядке введения всеобщего обязательного начального обучения в РСФСР» определил условия, дававшие право краевым, областным
и губернским исполнительным комитетам на введение обязательного начального обучения на отдельных территориях. Среди таких условий были наличие ученических мест, учительских кадров в школах, бесплатность обучения, возможность обеспечения школ средствами на учебные и хозяйственные расходы, бесплатное снабжение детей учебными пособиями и учебниками и действительное обеспечение школьного обучения для детей беднейшего населения.[14]

В 1926/27 годах в краях и областях страны были разработаны планы подготовки всеобуча. Бюро Сибирского краевого комитета ВКП(б) в постановлении о введении всеобщего обучения от 8 мая 1926 года признало необходимым привлечь внимание партийной и советской общественности к вопросам массового просвещения путем обсуждения вопросов введения всеобщего обучения в окружкомах, окрисполкомах, горсоветах, райисполкомах и освещения в печати. В постановлении было предложено сибирскому краевому отделу народного образования увязать план введения всеобщего обучения с задачами повышения культурного уровня трудящихся масс. На Урале план подготовки начального всеобуча был разработан в 1926 году. Уральская областная партийная конференция в ноябре 1927 года потребовала от местных партийных организаций неуклонного выполнения этого плана, обратив особое внимание на необходимость вовлечения в школу детей беднейших слоев населения.[15]

Вопросы школьного всеобуча в 1926/27 годах обсуждались на зональных совещаниях по народному образованию, республиканских съездах заведующих губернскими отделами народного образования, на съездах Советов, заседаниях исполкомов. К концу 1927 года работа по составлению планов была в основном закончена.

Однако, по-прежнему существовал большой недостаток школьных мест, который повлек за собой массовые отказы в приеме детей в начальные школы. В 1926/27 учебном году отказы по РСФСР составили триста с лишним тысяч человек или 18,4 %. Основной причиной такого положения был недостаток бюджетных ассигнований на народное образование. Только для РСФСР по начальным школам требовалось 609,4 миллиона рублей.[16] Без соответствующей сети школ и укрепления ее учебно-материальной базы решить задачи подготовки к введению всеобщего обучения было нельзя.

Расходы на начальное образование в РСФСР по местному бюджету вместе с субвенцией[17] дают следующую картину (в тыс.):[18]

При увеличении местных расходов происходит сокращение выплат из общегосударственного бюджета.

Недостаток финансовых средств заставлял центральные и местные партийные и советские органы искать внебюджетные источники ассигнований для школы. Положительную роль в этом сыграли внебюджетные источники финансирования. В 1927 году по всей стране была проведена работа по созданию школьных строительных фондов. СНК РСФСР 10 января 1927 года установил порядок образования местных ссудно-строительных фондов, из которых отпускались средства сельсоветам для постройки школ при условии участия хозяйственных общественных организаций в финансировании 1/3 стоимости строительства. Местные органы Советской власти настойчиво добивались создания таких фондов. Сталинградский губисполком, например, в постановлении о ходе работы по введению всеобщего начального обучения в губернии от 21 декабря 1927 года предложил уездным исполнительным комитетам немедленно приступить к организации школьно-строительных фондов.[19] В конце 20-х годов стал практиковаться подрядный способ ведения строительства школ на основании договоров между органами народного образования и строительными организациями.

Рост государственных и общественных расходов на массовое просвещение позволил увеличить средние затраты на обучение одного учащегося. По РСФСР они в 1926/27 годах составляли 4 рубля 41 копейка. Стоимость содержания одного ученика в начальных классах в 1928/29 годах равнялась 22 рублям 71 копейке.[20]

Увеличение бюджетных ассигнований на капитальное строительство, создание на местах школьных ссудно-строительных фондов способствовали росту школьной сети. В результате в 1926 году в Российской Федерации было построено 1691 начальная школа, в 1927 году - 2576 начальных школ.[21]

Вместе с тем, бюджетные ассигнования на всеобщее обучение не могли обеспечить увеличивающихся потребностей в средствах для общеобразовательных школ, других учебных заведений. Хозяйственные и финансовые трудности государства в первый период социалистической реконструкции народного хозяйства порою сдерживали решение ряда важнейших проблем культурного строительства. В 1928/29 годах расходы на начальную школу по смете Наркомпроса РСФСР фактически составили 135,4 миллионов рублей, по капитальным вложениям - 28,1 миллионов рублей. В результате этого учебные расходы на одного ученика составили 1 руб. 47 коп., а хозяйственные затраты соответственно - 2 руб. 39 коп.[22]

Основным результатом, показателем всех этих экономических, политических и законодательных усилий государства и общества является динамика развития сети начальных школ и числа учащихся в них.[23]

ЧИСЛО ШКОЛ ЧИСЛО УЧАЩИХСЯ

Увеличение численности школ и учащихся в период НЭПа сменяется временным сокращением сети школ в год «Великого перелома», затем вновь резко начинается рост численности школ и учащихся в них.

Развитие социалистического строительства и связанные с этим огромные задачи по подготовке кадров, ликвидации культурно-технической отсталости и коммунистическому воспитанию широких масс требовали скорейшего проведения всеобщего обязательного начального обучения как важнейшей предпосылки дальнейшего развития культурной революции. Кроме этого, в ходе осуществления реконструкции появлялись и другие предпосылки введения всеобщего обучения. Изменение экономического уклада жизни страны, его унификация на базе государственной собственности, неизбежно приводило к переменам в социальной структуре общества, образе жизни людей, к разрушению старых и зарождению новых традиций, символов отношений между людьми, их социального поведения. Общинный уклад дореволюционной деревни, сохранившийся во многом и в 20-е годы, консервативно и ревностно охранял обычаи и традиции людей, нравственные основы их поведения, регламентировал весь образ жизни каждого человека, начиная от рождения и до смерти. Крестьянин с малолетства знал свое место и значение в семье, в трудовом коллективе, за праздничным столом, на церковной службе и т.д. В России это обстоятельство имело особое значение в силу того, что в сельской местности и в первые годы Советской власти проживало подавляющее большинство населения страны. Заметим, что и город не был лишен старых патриархальных традиций, особенно это касается малых и средних городов центральной России, где большим экономическим влиянием традиционно обладали купцы, владельцы небольших предприятий сферы услуг и легкой промышленности, ремесленных мастерских со своим кустарным, слабо механизированным производством.

Осуществление индустриализации и коллективизации сельского хозяйства глубоко протрясли и разрушили основы старого уклада жизни людей. Воинствующее безбожие, разрушение церковных институтов, концентрировавших в себе культурные, просветительские, нравственные ценности и достижения народов все это усилило значение школы не только как органа подготовки будущих квалифицированных кадров трудящихся, но и как самого важного средства воспитания преданных граждан государства. Школа становилась одним из важнейших центров духовной жизни в большинстве поселений России. Ее значение расширяется и усиливается. Поэтому ЦК ВКП(б) признал необходимым в своем постановлении от 25 июля 1930 года «О всеобщем обязательном начальном обучении» ввести с 1930/31 года повсеместное всеобщее обязательное начальное обучение детей в возрасте 8-9-10 лет, с последующим распространением обязательности начального обучения для детей 11 лет в 1931/32 учебном году.[24]

Для обеспечения осуществления всеобщего обязательного начального обучения предполагалось увеличение бюджетных ассигнований, всемерно привлекать к финансированию всеобщего обучения, а также к строительству, ремонту и оборудованию начальных школ хозяйственные, профсоюзные, кооперативные и другие общественные организации, а также инициативу широких масс.

В этом ключе свои постановления издали ВЦИК и СНК РСФСР от 10 и 14 августа 1930 года, в которых предлагалось Наркомпросам РСФСР и автономных республик принять меры к укомплектованию существующей сети школ I ступени с таким расчетом, чтобы на одного учителя приходилось не менее 42 человек учащихся. В случае, если в районе нахождения школы не имеется 42 человек учащихся приемного возраста, в школу должны приниматься дети - переростки, причем в случае необходимости в них могут быть образованы особые параллельные группы. В редконаселенных местностях, где открытие нормальных школ I ступени представлялось невозможным, в качестве временной меры местными органами народного образования должна была допускаться организация передвижных краткосрочных школ.[25]

Партийные организации автономных республик, краев и областей в начале 30-х годов добились определенного увеличения бюджетных ассигнований на народное образование. Во многих краях и областях страны финансовые планы не только выполнялись, но и перевыполнялись.

Большую помощь оказывали профсоюзные, хозяйственные, кооперативные организации. Они обеспечивали значительную финансовую поддержку этой чрезвычайно важной работе. Так, например, на Урале в 1929/30 учебном году помощь промышленных предприятий школам составила 5,5 миллионов рублей, профсоюзных, комсомольских, кооперативных организаций - 5 миллионов, средства от налогообложения населения составили 35 миллионов рублей.[26] В целом по стране в 1930 году в связи с введением начального всеобуча ВЦСПС выделил для школ 22 миллиона рублей, Колхозцентр - 10 миллионов рублей, Центросоюз - 16 миллионов рублей.[27] Эти организации активно участвовали в расширении сети школ, в создании и оборудовании рабочих комнат и школьных мастерских.

За 1930/31 учебный год количество начальных школ в РСФСР возросло на 10 700, главным образом в сельской местности. Соответственно увеличилось и число учащихся почти на 2,5 миллиона человек. В 1932 году было построено 984 начальных школ. Это было вызвано некоторым сокращением ассигнований на капитальные вложения, а также ростом на материальную помощь учащихся в связи с переходом к осуществлению обязательного начального обучения.

При этом на ХVI съезде ВКП(б) в июне – июле было указано отставание темпов введения всеобуча в стране, что сдерживало социалистическое строительство в целом. Выступая на съезде, А.С. Бубнов говорил: «Мы имеем гигантский рост культурных потребностей и пока что все еще нищенскую материально-техническую базу в этой отрасли, явно не удовлетворительное состояние сети народного образования...».[28]

В постановлении ХVI съезда «По отчету Центрального Комитета ВКП(б)» было подчеркнуто, что темпы культурного строительства еще недостаточны. Съезд потребовал их ускорения, признав проведение всеобщего обязательного первоначального обучения и ликвидации неграмотности «...боевой задачей партии в ближайший период».[29]

Бюро Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) в постановлении от 8 сентября 1932 года о школьном строительстве, ремонте школ и обеспечении учителей квартирами отметило плохую подготовку школ к началу нового учебного года, затягивание школьного строительства в городах, что повлекло трехсменные занятия, и предложило до ввода в строй новых школ разместить учащихся в домах, предварительно приспособив их под школы.[30]

Всего было израсходовано по местному бюджету на капиталовложения в строительство и ремонт всех типов школ 94,3 миллиона рублей. И это в условиях, когда школьный фонд 1931 года составил лишь 22,1% нормальной потребности в школьных помещениях для всеобуча в РСФСР, а прирост фонда школ удовлетворял менее 12,5 % прироста контингента учащихся. Увеличивалось число приспособленных зданий. Если в 1927 году специально построенные здания составляли 54,3 %; то в 1930 году - 48,4 % доля приспособленных помещений за эти годы увеличилась с 27,8 % до 31,1 %. Партийные комитеты и органы Советской власти в конце первой пятилетки настойчиво решали вопросы школьного строительства и расширения школьной сети. Так, в 1932 году в Центрально-Черноземной области план строительства школ был выполнен на 125 %, в Средне волжском крае - на 100 %, в Горьковском крае - на 94 % и т.д. При этом в Дальневосточном крае план строительства был выполнен на 40 %, в Ивановской области - на 39 %, по автономным республикам РСФСР – 36 %.[31] Невыполнение планов капитальных вложений на строительство школ не позволило увеличить школьную площадь и объем учебных зданий в расчете на одного учащегося. В ряде автономных республик, краев и областей эти показатели даже снизились. Приток большого количества учащихся привел к переполнению школ, к росту сменности занятий в школах. Ввод новых учебных площадей не решил этой проблемы. К тому же пополнение школьного фонда за счет приспособления небольших зданий под школы с трехсменными занятиями, уменьшал школьные площади в расчете на одного учащегося. В РСФСР в 1927 году в школах I ступени на одного ученика первой смены приходилось 8,4 куб. м., а в 1931 году - только 7,7. Правда, в городе кубатура на одного ученика увеличилась с 11,5 до 11,7 куб. м., но в сельской местности кубатура сократилась с 8 до 7,4 куб. м.[32]

Положительную роль в выполнении партийных постановлений сыграло проведенное в марте 1931 году в Москве II Всероссийское совещание по школьному строительству. На нем были рассмотрены основные проблемы разработки генерального плана строительства, организации руководства им, вопросы стандартов, применения облегченных конструкций и бездефицитных материалов. Совещание рекомендовало в основу генерального плана положить реконструкцию школ, ввести развертывание сети школ параллельно плану хозяйственного развития. Генеральный план должен содержать данные о местах, объеме, сроках, очередности, источниках и размерах средств для строительства школьных помещений.

Перестройка работы школ всеобуча сделала необходимым строительство новых школьных зданий. По подсчетам Наркомпроса в РСФСР, чтобы уменьшить количество двухместных школьных занятий, необходимо было за вторую пятилетку увеличить школьные помещения на 220 миллионов кубометров (к концу первой пятилетки школьный фонд составил в РСФСР 120 миллионов кубометров). На это требовалось свыше 3 млрд. рублей.[33]

Вместе с тем нельзя не отметить определенные достижения школьной политики Советской власти. Относительно интенсивно развивалось начальное образование в национальных районах России. Так, например, в Бурятии в 1923/24 учебном году число школ достигло 279, в год десятилетия Октября - 357, а в 1928/30 учебном году их насчитывалось уже 557.

Ведение начального всеобуча не мыслилось без создания соответствующей материальной базы. Уже в 1928/29 годы осуществлялось интенсивное школьное строительство в автономной республике Бурятия. В эти годы было построено за счет государственных капиталовложений и средств самообложения более 50 новых зданий школ, а в 1930-1932 годах было сооружено до 60 школьных зданий. Примечательно, что новые типовые школьные здания воздвигались и в самых отдаленных уголках республики. В 1931/32 учебном году дети 8-11 лет и неграмотные переростки старше 11 лет были охвачены начальным всеобучем. В 1932-1934 годах обязательное начальное обучение детей в республике было проведено полностью. Количество обучающихся в школах всеобуча превышало 54 тысячи учащихся против 24,8 тысячи в 1927/28 учебном году.[34]

К концу 1921 года в Уфе, столице Башкирии, насчитывалось, по неполным данным, более 70 школ. Большинство из них были маленькими (рассчитанными на 40-50 детей), имели слабую материальную базу. И когда в 1921 году начался голод, многие учебные заведения прекратили свое существование. Постепенно, по мере восстановления экономики страны, улучшилось и положение школ. В 1923 году оставшиеся школы Уфы были укрупнены. В 1923/24 учебном году в городе было 20 начальных школ, в 1937/38 - 26, в 1940/41 - 26.[35] В 1931 году в г. Горьком проходило I ступень обучения в школах всех соответствующих типов 20 419 учеников, а в 1941 году – 30 842. В республике Удмуртия количество начальных школ выросло с 652 в 1926 году до 937 в 1932 году, а число учащихся в них увеличилось с 55 000 до 91 900.[36] Накануне Великой Отечественной войны в Кабардино-Балкарии действовало 80 начальных школ.[37]

В Коми АССР в 1928/29 учебном году число начальных школ составляла 313 с 18 700 учащихся, в 1932/33 году численность увеличилась до 438 и численность учащихся соответственно до 36 800 главным образом за счет школьников-переростков. В целом в стране до введения всеобщего обязательного обучения, то есть в 1929/30 учебном году, школ I ступени по РСФСР было 89 578 с количеством учащихся в 7 070 840. В первый год (1930/31 год) введения всеобуча число школ выросло до 103 299, а количество учащихся - до 9 735 130, в 1931/32 учебном году число учащихся в начальной школе доходит до 12 034 600, в 1932/33 учебном году - 12 082 400, а в 1933/34 учебном году число учащихся в начальной школе составило 12 940 800 детей.

Таблица. НАЧАЛЬНОЕ ОБУЧЕНИЕ В ГОДЫВВЕДЕНИЯ ВСЕОБУЧА.[38]

ЧИСЛО ШКОЛ ЧИСЛО УЧАЩИХСЯ

Сокращение сети начальных школ и учащихся в них, показанное в таблице, являлось следствием преобразования части школ в семилетние общеобразовательные школы путем надстройки второго концентра. Эта мера была непосредственно связана с реконструкцией народного хозяйства, необходимостью повышения квалификации кадров трудящихся.

Осуществление начального обязательного обучения в регионах происходило в следующей динамике. По Северному краю в 1929/30 учебном году количество учащихся равнялась 187,7 тыс. человек и в 1932/33 учебном году - 313,5 тыс. человек. Наибольший прирост падает на 1930/31 и 1931/32 учебные годы - годы фактического введения. Число учащихся в городах выросло на 30,5 тыс. человек, в сельских местностях за этот же период рост учащихся выражался в 129, 2 тыс. детей.

В Ленинградской области без г.Ленинграда происходил следующий рост контингентов: 1929/30 г. - 243,6 тыс. учащихся и в 1932/33 учебном году стало 473,5 тыс. человек.

Наибольший рост падает на 1930/31 и 1931/32 учебные годы. Точно так же, как и в Северном крае, наблюдается быстрый рост контингентов в сельских местностях по сравнению с городами. Так, в 1929/30 году количество учащихся в сельских местностях равнялось 244,9 тыс. в 1930/31 учебном году - 343,1 тыс. в 1931/32 - 373,3 тыс. и в 1932/33 учебном году - 401,5 тыс. человек. В западной области общее число учащихся начальной школы по годам растет следующим образом: в 1930/33 учебном году - 754, 6 тыс., в 1931/32 учебном году - 859,9 тыс., в 1932/33 учебном году - 899,0 тыс.[39]

Московская область имела в 1931/32 учебном году 1222 тыс. учащихся. Здесь всегда была большая плотность населения и лучшие экономические условия. Поэтому вследствие естественного прироста населения показатели Московской области превышают результаты, например, Ивановской области, где в 1930/31 учебном году было 442,3 тыс. учащихся, в 1931/32 учебном году - 470,9 тыс. и в 1932/33 - 492,4 тыс. учащихся.[40]

По Нижегородскому краю рост числа учащихся выражался в следующем виде: в 1929/30 учебном году - 494 000, в 1930\31 учебном году - 658 тыс., 1931 учебном году - 747 тыс. в 1932/33 учебном году - 796 тыс.

В Центрально-Черноземном районе, включающем несколько областей, происходил бурный рост численности учащихся, обусловленный широко проводимой коллективизацией. В 1929/30 учебном году численность учащихся составляла 950 тыс. человек, в 1930\31 учебном году она достигла 1 175 тыс., в 1931\32 учебном году - 1 342 тыс., в 1932/33 учебном году - 1 456 тыс.[41]

В Уральской области также происходил рост численности учащихся, но немного замедленными темпами: в 1929/30 учебном году - 528 тыс., в 1932/33 у. г. - 834 тыс. Средне-Волжский край в 1930/31 у.г. имел 620 тыс. учащихся и в 1932/33 у. г. - 902 тыс. Нижне-Волжский край в 1930/31 учебном году имел 829 тыс. учащихся, 1931/32 у. г. - 940 тыс. и в 1932/33 у. г. - 1 039 тыс.

Исследователь М.И. Никитин в своей диссертации утверждает, что число детей 8-11 лет, обучающихся в школе, возросло с 51,4 % в 1927-28 гг. до 98 % в 1932 году.[42] Полное проведение в жизнь всеобщего начального обучения в СССР, по его мнению, было завершено в 1934-35 гг.[43] Однако, в постановлении СНК РСФСР от 21 декабря 1939 года «О состоянии всеобщего обязательного обучения в школах РСФСР» говорилось, что в результате неудовлетворительного руководства работой школ и крайне слабого контроля за выполнением закона о всеобщем обучении со стороны Наркомпроса РСФСР и его местных органов, а также отсутствия должного внимания к вопросам всеобщего обучения со стороны областных (краевых) исполкомов и СНК АССР план всеобщего обучения детей выполнен не полностью. Поэтому Совнарком РСФСР в целях выполнения этого плана предложил Наркомпросу РСФСР и органам местной власти обеспечить вовлечение в начальные школы всех детей, подлежащих обучению.

К 1940/41 у. г. в 80 958 начальных школах обучалось 6 174 000 детей. Кроме этого, семилетние и средние школы имели по одному концентру соответствовавшему начальной школе. Всего в 1940 году обучалось в 1-4 классах 11 907 300 детей.

Развитие сети начальных школ в советское время прошло два основных этапа: осуществление всеобщего начального обучения и затем введение всеобщего обязательного начального обучения. Восстановление народного хозяйства, экономический подъем середины 20‑х годов создали условия для возобновления процесса увеличения числа школ, политическая доктрина коммунистической партии требовала осуществления всеобщего начального обучения. Первоначально широкое вовлечение детей в школы приводило к переполняемости классов, введению 2‑й, 3‑й смены, что вело к увеличению учебной нагрузки на учителей. Подготовительные мероприятия включали в себя обработку статистических материалов, широкий выпуск учебников. Происходил переход к системе индивидуальных смет для школ. Для укрепления школьного строительства был создан государственный ссудный фонд. В первый период происходило усиление роли местных органов власти в обеспечении школ материальной базой, увеличение численности детей на один школьный комплект, большой отсев учащихся из школ в течение учебного года. Рост числа школ происходил за счет снижения качества организации учебного процесса. В ходе осуществления школьной политики центральное правительство уделяло много внимания развитию национальной школы, что было неизбежно в условиях всеобщего контроля государства за всеми сферами жизни общества. В интересах такой унитарной политики народы получили письменность на родном языке, сеть национальных школ росла быстрыми темпами по сравнению с дореволюционным временем.

Происходит дальнейшее изменение стратегической линии школьной политики. Не ситуация, ни социально-экономическая обстановка диктовала политическое решение, а политическое решение, план преобразовывал социально-экономическую обстановку. Особенно эта линия ярко проявилась после свертывания НЭПа.

Развитие социалистического строительства и связанные с этим огромные задачи по подготовке кадров, ликвидации культурно-технической отсталости и коммунистическому воспитанию широких масс требовали скорейшего проведения всеобщего обязательного начального обучения как важнейшей предпосылки дальнейшего развития культурной революции. Значение школы в деле воспитания усиливалось в связи с тем, что реконструкция прив<