НОЧЬ ОХОТНИКА
Тёмный эльф Дзирт До'Урден возвращается в Гонтлгрим бок о бок со своими старыми друзьями в поисках верного Бренору щитового дворфа, который стал вампиром. Но Дзирту сотоварищи придётся не только проделать опасный путь по Подземью, столкнуться с обитающей там нежитью, но и столкнуться с колонией дроу, которые ничего не жаждут больше, чем смерти Дзирта До'Урдена.
ПРОЛОГ
Так много крови.
Везде кровь.
Кровь следовала за Дум'вилл везде, куда она отправлялась. Она видела ее на своей серебристой коже, коже, которая говорила об ее смешанном наследии эльфа и дроу. Она следовала за нею в ее снах каждую ночь. Она видела ее на следах, которые она оставила на снегу. Она видела ее на острие своего меча - да, на мече больше всего.
Она всегда была там, отражалась на красном клинке разумного оружия, Хазид’хи.
Этим клинком она тысячу раз пронзила сердце своего брата. Его крики между ударами наполняли все ее мысли и сны, сладкая музыка для восприимчивости Хазид'хи.
Однажды, когда она спала, ее брат Тейрфлин пытался убить ее этим самым мечом, ее мечом. Но она была быстрее.
Она была лучше.
Она была более достойной.
Она чувствовала, как клинок входит в его грудь, легко пронзая его кожу, мышцы и кости, достигая его сердца, дабы восхитительная кровь могла течь рекой.
Она никогда не могла отмыть эту кровь со своих рук, но в то время, в рабстве оружия, с теплыми словами ее отца, шепчущего ей на ухо, она не хотела отмывать кровь от рук.
Возможно, предсмертные крики Тейрфлина были музыкой, в конце концов.
***
"Двое", просигналили пальцы дроу, и продолжили двигаться на запутанном молчаливом языке жестов хитрой расы, "Передвигаются скрытно".
|
|
Тсэбрэк Ксорларрин, благородный волшебник Третьего Дома Мензоберранзана, тщательно продумывал свой следующий шаг. Ему было не удобно здесь, так далеко от Мензоберранзана и от К’Ксорларрина, нового города дроу, который его семья создавала в шахтах древней дворфьей родины Гонтлгрим. Он был абсолютно уверен, что знал, почему Матрона Зирит послала его, именно его, на эту дальнюю разведку: Зирит хотела держать его подальше от Равеля, ее сына, который был непримиримым соперником Тсэбрэка.
И непримиримым соперником, который, несомненно, получил власть, вынужден был признать Тсэбрэк. С его успешным проникновением в древнюю дворфью родину Равель стал ярким фееричным огнем, чтобы акцентировать славу Дома Ксорларрин, и он сделал это в компании Бэнра, ни много ни мало, и с благословения этого могущественного клана. Город К'Ксорларрин успешно продвигался к становлению действительностью, и Равель играл первостепенную роль в этом развитии.
Пальцы волшебника двигались быстро, говоря со смыслом, требуя больше информации от разведчиков. Он послал их дальше и направился в другую сторону, где ждала его кузина Береллип, старшая сестра Равеля. Он разыскивал ее среди окружения, все еще в небольшой естественной палате в стороне подземной реки, которая их вела до сих пор. Береллип Ксорларрин было редко трудно найти, в конце концов. Дерзкая и шумная, она держала мужчин незнатного происхождения далеко, только двум ее молодым служанкам разрешалось хотя бы обратиться к ней.
Тсэбрэк пересек небольшую комнату и отмахнулся от этих служанок.
|
|
- Ты нашел их?
Тсэбрэк кивнул. - По крайней мере, двух. Двигаются по нижним туннелям.
- Орки?
Маг пожал плечами. - Мы этого пока не знаем. Более скрытные, чем орки, казалось бы. Возможно умные гоблины.
- Я чую запах орков вокруг нас, - сказала Береллип с очевидным отвращением.
Тсэбрэк снова мог только пожать плечами. Они пришли сюда, в эти тоннели под северными пределами Серебряных Пустошей, с полным расчетом на то, что они столкнутся с множеством орков. В конце концов, над ними была земля короля Обальда, Королевство Многих Стрел.
- Я рассматриваю твою ухмылку как приглашение поиграть, - предупредила Береллип, ее рука приблизилась к рукоятке ее змеиного хлыста.
- Мои извинения, Жрица, - сказал Тсэбрэк, и почтительно поклонился. Она действительно так любила работать этим хлыстом над плотью мужчин дроу. - Я просто задавался вопросом, будет ли племени гоблинов, взятого в плен, достаточно для нашего возвращения в К’Ксорларрин.
- Ты все еще веришь, что нас послали сюда, чтобы захватить рабов?
- Отчасти, - честно ответил волшебник. - Я знаю о других причинах, по которым меня пока отодвинули в сторону. Однако я не знаю, почему вы были так удалены в это время великого переворота и славы для дома.
- Потому, что Матрона Зирит так решила, - ответила жрица сквозь плотно сжатые губы.
Тсэбрэк снова поклонился, подтверждая, что такой ответ был, конечно, всем, в чем он нуждался или заслуживал. Она держала в тайне свои мысли, как и всегда, и Тсэбрэк мог только принять это, так как есть. Они с Береллип много раз говорили о цели их миссии в беседах, где Береллип была более открытой, и даже критически настроенной по отношению к Матроне Зирит. Но такова была природа Береллип Ксорларрин, она могла просто упрямо притворяться, что те предыдущие беседы никогда не имели место.
|
|
- Не только Матрона Зирит определила наш курс и состав нашей труппы, - смело заметил он.
- Ты этого не знаешь.
- Я два века знаю Архимага Громфа Бэнра. Он приложил к этому руку.
Лицо Береллип стало непроницаемым, и она пробормотала, - рука Бэнр находится во всем, - явно ссылаясь на Тиаго Бэнра, официальный эскорт от Первого Дома, сопровождавшего к цели Равеля, который завоевал Гонтлгрим. Береллип не скрывала от Тсэбрэка своего отвращения к нахальному молодому благородному воину в первые дни их путешествия на восток.
Презрение Береллип к Тиаго не удивило Тсэбрэка. Он знал Тиаго довольно хорошо, и решение молодого воина отказаться от места всего лишь мужчины и оставить позади влияние Дома Бэнр и свое императорское положение, такое бывало среди меньших Домов Мензоберранзана. Кроме того, ходили слухи, что Тиаго скоро женится на Сарибель Ксорларрин, она моложе Береллип, и по всем счетам и всем меркам, стоит ниже, выбрав ее вместо Береллип. Несомненно, понял Тсэбрэк, Береллип думала почти так же о Сарибель, как она думала о Равеле.
- Какие дела здесь с нами у архимага? - спросила Береллип, несмотря на ее самодовольное превосходство. - Он предложил бы Матроне Зирит послать верховную жрицу и мастера Магика по поручению собрать простых рабов?
- Здесь нечто большее, - с уверенностью сказал Тсэбрэк. Он напомнил ей о предыдущем разговоре, продолжив, - Паучья Королева довольна нашим путешествием, так вы меня уверяли.
Он затаил дыхание, когда закончил, ожидая, что Береллип набросится на него, но был приятно удивлен, когда она просто кивнула и сказала, - Затевается нечто большее. Мы узнаем, когда Матрона Зирит решит, что мы должны знать.
- Или когда Архимаг Громф это решит, - осмелился сказать Тсэбрэк, и глаза Береллип вспыхнули гневом.
Он испытал облегчение тогда, в тот самый момент, когда вернулись его разведчики, ворвавшись в боковую палату.
- Не гоблины, - доложил один, явно взволнованный.
- Дроу, - промолвил другой.
- Дроу? - спросила Береллип. Они с Тсэбрэком обменялись взглядами. Здесь не было никаких городов дроу, все знали об этом.
"Возможно, мы скоро найдем наши ответы", беззвучно сообщил Тсэбрэк своей кузине, маг старался не показывать сигнал разведчикам и другим в комнате.
***
Две гибкие фигуры сидели на выступе, на полпути до подземного утеса. Вода лилась из тоннеля над ними, падая вниз в подземное озеро ниже. Несмотря на узкий и на вид сомнительный насест при скудном свете нескольких рассеянных лишайников, они сидели довольно свободно.
- Почему мы должны подняться на этот утес? - спросила девушка, Дум'вилл, младшая из эльфов. Она подняла веревку снизу. Она должна была говорить громко, чтобы быть услышанной через звук падающей, брызгающей воды, старшим эльфом, ее отцом, жаль, что он должным образом не обучил ее языку жестов дроу. - Я думала, что наш план состоял в том, чтобы спуститься через Подземье, - язвительно добавила Дум'вилл.
Дроу с более темной кожей рядом с ней откусил подземный гриб, а затем посмотрел на него с отвращением. - Я шел этим путем, когда покинул свой дом, - ответствовал он.
Девушка, полудроу, полулунная эльфийка, свесилась немного вниз с выступа и раскручивала конец веревки, готовясь бросить. Она прекратила раскручивать веревку и недоверчиво посмотрела на своего спутника.
- Это было сто лет назад, - напомнила она. - Как ты можешь помнить свой путь?
Он бросил остальную часть гриба с уступа, осторожно встал, оберегая раненую ногу, и вытер руки о штаны. - Я всегда знал, что однажды вернусь.
Девушка снова раскрутила веревку и бросила, дрек исчез в черном провале входа в туннель наверху.
- Поэтому я никогда не позволял себе забыть дорогу, - сказал он, когда она проверила надежность дрека. - Хотя водопада здесь не было в прошлый раз.
- Звучит многообещающе, - язвительно заметила она и начала подниматься.
Ее отец смотрел на нее с гордостью. Он отметил меч в ножнах у нее на бедре, его меч, Хазид’хи, Потрошитель, разумный и могущественный клинок, известный способностью довести своих более слабых обладателей до дикого безумия. Его дочь получила контроль над кровожадным оружием. Немалое достижение, он знал по болезненному личному опыту.
Она еще не проделала полпути до тоннеля, когда он подскочил на тонкой, крепкой эльфийской веревке, его жилистые руки быстро поднимали его наверх позади нее. Он почти преодолел уступ, когда она повернулась к нему, чтобы протянуть ему руку, которую он взял и перелез.
Она что-то ему сказала, но он не услышал. Только не сейчас. Не тогда, когда он смотрел на линию приближающихся врагов с вытянутыми руками и нацеленными в него ручными арбалетами.
***
Стоя в устье тоннеля напротив водопада, глядя в сторону своей добычи, Тсэбрэк Ксорларрин наблюдал, как пара поднялась на утес с другой стороны подземного озера. Он нашел их довольно легко, и благодаря своим выдающимся магическим способностям, подошел совсем близко, маг широко улыбался (хотя этого было не заметно, так как он был невидимым), ибо он был уверен, что знал этого своенравного дроу.
Он задавался вопросом, что сделает Береллип Ксорларрин, когда опознает эту личность как некогда привилегированного сына Второго Дома Мензоберранзана, главного конкурента Дома Ксорларрин.
- Ступай осторожно, ведьма, - прошептал он, его слова поглотил шум водопада. Он мог использовать одно из своих заклинаний, дабы волшебным образом предупредить группу Береллип из засады, и действительно, он почти начал заклинание.
Но он передумал и улыбнулся еще шире, когда он услышал женский крик и увидел вспышку молнии прямо во входе в туннель.
Тсэбрэк, предусмотрительно, переместился к подножию утеса, отметив две твердые опорные точки, сталагмиты, когда он начал читать заклинание.
***
Щелчки и потрескивания прозвучали над водопадом, когда пелена молнии Дум'вилл перехватывала летящие болты ручных арбалетов. Импульс был потерян и они, не причинив вреда, упали на пол.
- Ко мне! - крикнула она отцу, но ей не стоило беспокоиться, ибо опытный воин уже двигался в то самое место, проскользнув мимо нее напротив стены туннеля. Как и у нее, у него не было никакого желания сражаться с наступающими воинами стоя спиной к выступу утеса.
Он обнажил два своих меча, а она один.
Она держала только один клинок, ибо Хазид’хи не позволял другому оружию разделять славу убийства.
Трое дроу мужчин примчались к паре. Они были спинами к бурной реке, дроу действовали слажено, один из них подходил сзади, второй прыгнул, а третий бежал защитить своих товарищей, и все трое были с двумя обнаженными мечами. Подходящий сзади дроу выскочил прямо под ноги отца Дум'вилл скрестив свои клинки, вынуждая противника поднять свои мечи вверх.
Прыгнувший, кувыркающийся дроу приземлился около него, и прежде чем дроу даже приземлился, одним клинком он атаковал Дум'вилл, а другим ее отца. Третий дроу подошел к ней вплотную, и потребовалось двойное парирование, Дум'вилл едва избежала удара в лицо.
- Не убивай! - закричал ее отец, хотя, обращался ли он к ней или просил их врагов, она не могла сказать. И при этом она не последовала бы приказу в любом случае, ее меч жаждет крови, требует крови… любой крови. Она нанесла Хазид’хи сильный удар слева, отводя в сторону оба меча атакующего. Он повернул свой задний клинок, когда она повернула Хазид’хи, и они оба промахнулись.
Дум’вилл не могла отступить от стены за своей спиной. Но ее удар заставил отступить ее противника, так что его меч, также, не мог ее достигнуть. Один на один, и с Хазид’хи в руке, она была уверена, что сможет победить этого опасного воина.
Но она не была один на один, и не было ее отца. Дроу сосредоточился на трех врагах, независимо работал своими клинками, левый и правый наносили удары и парировали между вращениями.
"Нет!" Хазид’хи закричал в ее мыслях, поскольку он почувствовал ее намерения.
Однако, требование меча имело мало веса, движения Дум'вилл были обусловлены отчаянной необходимостью, а не выбором. Молодая полудроу боевая волшебница нанесла удар прямо вперед, отклонила своим клинком удар центрального врага, затем снова нанесла удар вперед, вынуждая отступить своего непосредственного противника.
Она отлично рассчитала его отступление с выпуском магии, заклинания, которое послало его в реку по скользким камням. Он бился и кричал, но был пойман течением, его понесло мимо своих спутников и за выступ.
- Нет! - закричал ей отец, но совершенно не по тем причинам, как меч, который она держала. Крик Хазид'хи был отрицанием ее использования магии, она понимала, ибо меч хотел всю славу и всю кровь. Ее отец, однако, очевидно все еще думал, что они могли найти время для обмена и разрядить обстановку, а Дум'вилл думала, что это смешно из-за насмешливого ответа Хазид’хи у себя в голове.
Отметив, что другие враги были совсем рядом и быстро приближались, Дум’вилл устремилась ко второму дроу в линии, думая столкнуть его с врагом, сражающимся с ее отцом.
Но он оказался быстрее, и когда она продвинулась, он прыгнул назад и вверх и потянулся к броши на своем плаще, отличительному знаку его Дома. Эта драгоценность давала левитацию, и дроу проплыл в воздухе через подземную реку.
Дум'вилл хотела его преследовать, но Хазид'хи повел ее вперед, почувствовав уязвимость третьего в линии, который был занят с ее отцом. Этот враг повернулся, чтобы встретить ее натиск, и ему частично удалось отклонить ее направленный удар.
Частично, но дьявольский Хазид’хи прорвался, и легко пронзил прекрасную кольчугу дроу, и красиво вошел в его кожу. С восхитительным ужасом на лице, дроу бросился назад и полетел с выступа на открытый воздух огромной палаты.
Дум’вилл повернулась вместе с отцом, они снова встали бок обок лицом к туннелю, где четыре воина дроу, включая того, который переправился через реку, стояли в линии с ручными арбалетами.
- А теперь мы умрем, - сказал ее отец со смирением.
- Довольно! - послышался громкий крик, явно магически усиленный, из-за линии противника. Это требование, конечно, имело вес для любого выросшего в Мензоберранзане, ибо оно прозвучало женским голосом.
Дроу в линии разошлись, и между воинами прошла женщина, одетая в прекрасные черные одежды, украшенные замысловатыми магическими украшениями в форме паука. Даже Дум’вилл, у которой не было опыта с культурой дроу кроме обучения ее отца, не могла пропустить значение. Это была жрица богини Ллос и одна из сильнейших.
Ибо она держала ужасное оружие, змееголовый кнут, четыре живых змеи нетерпеливо извивались в воздухе, готовые напасть по ее команде.
- Кто вы и почему вы здесь? - Дум'вилл спросила на языке дроу, которому ее научил отец.
- Ах, да, забыл представиться, - промолвил ее отец. - Я бы сделал это ранее, но ваши воины были слишком заняты, пытаясь меня убить.
Змеи из кнута женщины зашипели, отражая ее ярость.
- Как ты смеешь так дерзко говорить с верховной жрицей?
Дум’вилл была удивлена, увидев, что ее отец отступает на шаг, явно испуганный. Он недооценил ее ранг и, похоже, был не слишком уверен теперь, когда это выяснилось.
- Простите меня, - сказал он с изящным поклоном. - Я...
- Тос’ун Армго из Дома Баррисон Дель'Армго, - закончила за него Дум’вилл. - И я Дум'вилл Армго из того же Дома. Она вышла вперед, Хазид’хи был наготове, его красный клинок светился сердито, с голодом.
- Вы сопроводите нас в Мензоберранзан, - приказала она, - где мы воссоединимся со своим Домом.
Она не могла сказать, была ли величественная жрица, стоящая напротив нее, впечатлена или насмехалась.
- Дети Дома Баррисон Дель'Армго, Мензоберранзана здесь не правят, - сказала она ровно.
Она насмехалась, поняла Дум'вилл, и это не сулило ничего хорошего.
- Однако, город К'Ксорларрин, приветствует вас, - сказала жрица, и Тос’ун вздохнул, и Дум'вилл подумала и понадеялась, что это был вздох облегчения.
- К'Ксорларрин? - спросил он. - Дом Ксорларрин построил город? Он полуобернулся к Дум’вилл и прошептал, - Моя маленькая Доу, наша новая жизнь, возможно, оказаться еще интересней, чем я планировал.
- Да, Дом Ксорларрин, - ответствовала жрица. - Некогда Третий Дом Мензоберранзана, теперь выше. Выше Второго Дома, казалось бы.
Когда она говорила, казалось, на лице ее отца отражалась надежда, отметила Дум'вилл.
- Тос'ун Армго, - сзади послышался мужской голос, и Дум’вилл с Тос’уном повернулись в унисон, чтобы увидеть зависшего в воздухе дроу прямо за выступом. Дум’вилл двинулась, как будто собиралась напасть при помощи магии, но отец схватил ее за руку. Когда Дум'вилл на него посмотрела, она поняла, что он подумал, что их явно превосходят силой.
- Тсэбрэк? - спросил он.
Парящий маг засмеялся и поклонился, что казалось почти смешным, учитывая то, что он висел в воздухе.
- Друг? - с надеждой прошептала Дум'вилл.
- У дроу не бывает друзей, - прошептал в ответ Тос'ун.
- Действительно, - согласился Тсэбрэк Ксорларрин. - И все же, я оказал вам большую услугу, и, вероятно, спас вас от казни. Он указал вниз, и Дум'вилл с Тос'уном осмелились подойти на дюйм ближе и мельком взглянуть с выступа, и увидели двух воинов дроу, пойманных в волшебную сеть, натянутую у основания затопленной пещеры.
- Моя кузина, старшая дочь Матроны Зирит, совсем недавно, по воле богини, получила четвертую змею для своего орудия милости Ллос, и все время стремится его использовать. Береллип, как известно, не проявляет милости к тем, кто убивает Ксорларринов.
- Возможно, тогда, она не должна посылать Ксорларринов атаковать детей Дома Баррисон Дель'Армго! - надменно ответила Дум’вилл. Тос'ун ахнул и двинулся ее остановить, и, действительно, она проглотила конец этой реплики.
Но только потому, что четыре живых змеи из могущественного кнута Береллип ужалили ее в спину за дерзость.
Хазид’хи кричал, чтобы она отомстила, но яд и агония заставили Дум’вилл упасть на колени.
И так ее первый урок начался.
ЧАСТЬ ОДИН
ВМЕСТЕ ВО ТЬМУ
Люди действительно меняются?
Я думал об этом вопросе так много раз за прошлые десятилетия, и особенно, когда я снова встретил Артемиса Энтрери, потрясающе живого, учитывая то, что прошел век.
Я путешествовал с ним и даже доверял ему; это означает, что я пришел к убеждению, что он “изменился”?
Не совсем. И теперь, когда мы снова расстались, я не верю, что он действительно изменился, по сравнению с тем Энтрери, рядом с которым я сражался в Подгороде Мифрил Халла, когда он был еще в руках дергаров. Или с Энтрери, которого я преследовал до Калимпорта, когда он похитил Реджиса. По сути, он тот же самый человек, а я тот же самый дроу.
Человек может учиться и расти, и, таким образом, по-другому реагировать на повторяющуюся ситуацию, это является надеждой, для всех людей, для меня и даже для общества. Разве это не весь смысл приобретения опыта, чтобы использовать его, дабы сделать более мудрый выбор, умерить разрушительные инстинкты, найти лучшие решения? В этой связи, я действительно полагаю, что Артемис Энтрери стал другим человеком, теперь он не так быстро обращается к кинжалу, чтобы решить проблему, хотя он по прежнему смертоносный, когда ему это нужно. Но существенно, относительно того, что находится в сердце человека, он остался тем же.
Я знаю, что нужно быть верным себе, хотя, оглядываясь назад, в последние несколько лет я шел совсем иным путем, чем большую часть моей жизни. Тьма нашла мое сердце, я признаю. С утратой столь многих дорогих друзей пришла потеря самой надежды и таким образом, я выбрал более легкий путь, хотя я клялся почти каждый день, что такое циничное путешествие не будет дорогой Дзирта До’Урдена.
По сути, тем не менее, я не изменялся, и поэтому, когда я столкнулся с действительностью темной дороги, когда пришло для меня время это признать, я не смог идти дальше.
Я не могу сказать, что скучаю по Далии, Энтрери и остальным. Мое сердце не зовет меня их искать, безусловно, но я не до конца уверен, что было бы так, если бы не возвращение тех друзей, которыми я дорожу больше всего! Как я могу сожалеть о расставании с Далией, когда эта дорога привела меня прямо обратно в объятия Кэтти-бри?
И таким образом, я снова стою здесь с Друзьями Мифрил Халла, воссоединившись с самыми истинными и самыми дорогими друзьями, которых я когда-либо знал и мог когда-либо надеяться узнать. Они изменились? Их путешествие через царство смерти снова свело этих четырех друзей и теперь у них другие принципы, которые меня разочаруют, поскольку я узнаю их заново?
Я этого боюсь, но держу этот страх вдалеке.
Ибо люди кардинально не меняются, так я считаю. Теплота объятия Кэтти-бри является одной вдохновляющей уверенностью, что я прав. Озорная улыбка Реджиса (даже с усами и козлиной бородкой) та же самая, которую я видел прежде. И крик Бренора той ночью под звездами на Пирамиде Кельвина и его реакция на Вульфгара… да, это был Бренор, верный до мозга костей и головы!
Однако в эти первые дни вместе, я обратил внимание на изменения в шагах Вульфгара, я признаю. В них появилась легкость, которой я не видел прежде, и это любопытно, учитывая то, что мне рассказали о его нежелании покидать Ируладун ради смертного мира, а также его лицо никогда не покидала улыбка.
Но он, безусловно, Вульфгар, гордый сын Беорнегара. Он нашел просветление, хотя, каким образом я не могу сказать. Просветление и облегчение. Я не вижу никакого бремени. Я вижу веселье и радость, как будто он рассматривает все это как великое приключение в заемное время, и я не могу отрицать здравость этой точки зрения!
Они вернулись. Мы вернулись. Друзья Мифрил Халла. Мы не те, что были когда-то, но наши сердца остаются верными, у нас общая цель и наше доверие друг к другу не уменьшилось, и поэтому мы непобедимы.
И я очень этому рад!
И, странным образом (и удивительным образом для меня), я не считаю извинения за последние несколько лет моего путешествия по жизни запутанными, пугающими и одновременно великими. Мое время с Далией, и особенно с Энтрери, было обучением, я должен верить. Увидев мир с циничной точки зрения, я не вернулся к дням моей юности в Мензоберранзане, попав в капсулу тьмы, а скорее стал лучше понимать последствия выбора, поскольку я освободился от цинизма прежде, чем узнал, какая судьба ждала меня на Подъеме Бренора.
Я не так эгоистичен, чтобы верить, что окружающий меня мир создан для меня! Все мы играем в такие эгоистичные игры время от времени, я думаю, но в этом случае, я позволю себе один момент самомнения: принять воссоединение Друзей Мифрил Халла в качестве награды для меня. Возьмите любое имя, какое хотите, бога и богини, или это судьба, или совпадения и повороты, которые перемещают мир на его пути, это не имеет значения. В этом случае я предпочитаю верить в справедливость.
В самом деле, это глупое и эгоистичное утверждение, я знаю.
Но это приятно.
- Дзирт До'Урден
ЗАКАЛЕННАЯ МАТРОНА БЭНР
Казалось, был обычный день для Верховной Матери Квентл Бэнр, когда она пошла на свою вечернюю молитву. Ее великолепная черная мантия, кружевная словно паутина, кружилась вокруг нее, когда она по-королевски шла по центральному проходу, мимо низших жриц у многих боковых алтарей Часовни Дома Бэнр. Малейший ветерок развевал тонкие концы этой мантии, поднимая полы и размывая фигуру верховной матери, делая ее появление эфирным и потусторонним.
Единственная оставшаяся в живых сестра Квентл, Сос'Умпту, первая жрица Дома и хранительница часовни, предшествовала ее молитве этим вечером, и теперь, стоя на коленях, прижала лицо к каменному полу. Квентл рассмотрела эту картину, когда приблизилась, отметив, что Сос’Умпту плашмя на полу, вытянув руки вперед, к алтарю, в положение полной просьбы и даже извинения, а не в типичной позе для ежедневных молитв ведущими жрицами. Жрицы положения Сос'Умпту редко так униженно молились.
Квентл подошла достаточно близко, чтобы услышать молитву сестры, и, действительно, это было извинение и при этом отчаянное. Верховная мать послушала еще немного, надеясь поймать какой-то намек на то, почему Сос’Умпту просила прощения, но ничего не поняла.
- Дорогая сестра, - сказала она, когда Сос’Умпту, наконец, прервала свое лихорадочное песнопение.
Первая жрица подняла голову и повернулась, чтобы оглянуться.
- Молитесь, - настоятельно прошептала Сос'Умпту. - Сразу!
Первым желанием Квентл было наброситься на Сос’Умпту за ее непочтительный тон и за дерзость приказывать ей что-либо делать. Она даже положила руку на свой змееголовый хлыст, где пять извивающихся, разумных змей продолжали свой вечный танец. Но была удивлена, когда схватила оружие, ибо даже К’Сотра, самая кровожадная из змей, отговорила ее от этого действия, для К’Сотры это была большая редкость, советовать что-либо кроме удара хлыстом!
"Слушай ее", промурлыкал Хсив, змея-советник.
"Сос’Умпту набожна", согласилась Ингот.
С советами змей, верховная мать поняла, что только очень важный вопрос мог вызвать такую непочтительность у ее сестры. В конце концов, Сос’Умпту была похожа на Триль, их покойную старшую сестру, она была сдержана и расчетлива.
Верховная мать расправила мантию позади себя и пала на колени около первой жрицы, лицом вниз, вытянув руки вперед в полном подчинении.
Она, практически сразу, услышала вопли, нестройную какофонию демонов, и саму леди Ллос, полную негодования и злобы.
Что-то было явно очень неправильно.
Квентл пыталась разобраться в возможностях. Мензоберранзан оставался на краю, также, как и большая часть Торила, в то время как мир продолжал свою перестройку после окончания Магической Чумы, приблизительно пять предыдущих лет. Но город дроу достиг хорошего результата в это время, верила Квентл. Дом Ксорларрин, Третий Дом Мензоберранзана, в союзе с Домом Бэнр, создал сильные позиции в дворфьем комплексе, ранее известном как Гонтлгрим. Скоро он будет известен как К’Ксорларрин. Великая и древняя Кузня, питаемая ни чем иным как исконным огнем, пылала жизнью, и оружие с острыми клинками и могущественными чарами потекло в Мензоберранзан. Новый город-побратим, кажется, стал таким безопасным, что сама Матрона Зирит Ксорларрин начала готовиться отъезду и попросила правящий совет Мензоберранзана, утвердить имя К’Ксорларрин для нового поселения, и как постоянное местожительство для ее сильного Дома.
Замена этого Дома на Совете Восьми могла вызвать беспорядки, конечно, ибо так было всегда, когда Дома непосредственно ниже лучших восьми видели шанс на восхождение, но Квентл оставалась уверенна, что эти проблемы у нее под контролем.
Бреган Д’Эрт тоже процветал благодаря торговле с Мензоберранзаном. Под руководством Киммуриэля и Джарлакса, наемники стали доминировать над поверхностным городом Лускан, но незаметно, чтобы не вызвать любопытство или ярость лордов окружающих королевств, особенно сильного города Глубоководье.
Верховная мать слегка покачала головой. Мензоберранзан работал довольно гладко под ее руководством. Возможно, эти крики были вызваны чем-то еще. Она попыталась расширить свое внимание за пределы досягаемости щупалец Мензоберранзана.
Но внезапный вопль в ее голове не оставил сомнений, что гнев Ллос этой ночью был направлен прямо на Дом Бэнр, или по крайней мере, на Мензоберранзан. Послушав длительное время телепатическую ругань, Квентл поднялась с колен и жестом показала Сос’Умпту сделать то же самое.
Ее сестра подошла, качая головой, на ее лице было такое же замешательство, как и у Квентл.
"Источник ярости королевы Ллос?" спросила Квентл на сложном языке жестов дроу.
Сос'Умпту беспомощно покачала головой.
Верховная Мать Квентл посмотрела на великий алтарь и стоящую на нем подобную драуку фигуру. Ее восемь паучьих лап были согнуты в приседании, и оно имело голову и туловище женщины дроу, красивую фигуру самой леди Ллос. Квентл закрыла глаза и снова прислушалась, а затем опять упала на пол в мольбе.