Поль Рикёр (27 февраля 1913г.- 20 мая 2005 г.) - один из самых значительных философов XX в.
Поль Рикер – один из самых выдающихся мыслителей современности. Его научные интересы обращены к разным, порой далеким от философии темам: религия, библейская экзегетика, история, литературная критика, психоанализ, право, политика. Теоретические работы П. Рикера содержат также размышления по проблемам социологии, психологии, языкознания. Широта и глубина философского творчества П. Рикера, устойчивость и целеустремленность его интеллектуального порыва вызывают оправданную симпатию у исследователей. Широкую известность французский мыслитель приобрел благодаря своим трудам по герменевтике.
Задача, которую поставил перед собой мыслитель Поль Рикёр, колоссальна: разработать своего рода обобщающую концепцию человека XX в. Свой вклад в построение такой концепции внесли феноменология, философия жизни, экзистенциализм, персонализм, психоанализ, герменевтика, структурализм, аналитическая философия, моральная философия, философия политики и др., словом, все главные течения и направления философии XX столетия, имеющие глубинные истоки, заложенные античностью, а еще ранее - мифологическим мышлением, и опирающиеся на идеи своих непосредственных предшественников: Канта, Гегеля, Фихте.
Особый характер философии
Несмотря на очевидную мозаичность и обширность предметной сферы исследований П. Рикера, его мышлению присущи внутренняя целостность и единство. Это особенно проявляется в его постоянном стремлении сделать свои философские тексты этически ориентированными. Он всегда отстаивал ценности религиозной веры и социальной справедливости. Более основательное изучение творчества П. Рикера позволяет сделать вывод, что оригинальность его философии в значительной мере обусловлена тем, что он строил свои рассуждения на мышлении других известных авторов, но при этом всегда привносил нечто новое и важное в понимание сути обсуждаемой проблемы. Вместе с тем каждая его новая идея является не столько преодолением или отрицанием предшествующих идей, а их продолжением, развитием. Поэтому П. Рикера иногда называют «эпигенетическим» мыслителем, подразумевая под этим термином вторичный характер его философии, фундаментом для которой послужили размышления предшествующих авторов.
Ключевая интенция философии П. Рикера связана с его стремлением понять смысл человеческого существования через обращение к герменевтике, изучающей исторические тексты. Тексты несут смысл постольку, поскольку в них отражена человеческая жизнь; в свою очередь, собственно жизнь обретает смысл потому, что она способна репрезентировать себя в письменных текстах. Это т. н. «герменевтический круг» П. Рикера, обладающий антропологическим свойством. Далеко не случайно исследователь творчества французского мыслителя Карл Симс определяет его философию как являющуюся одновременно «философией жизни» и «философией чтения». Универсальная применимость философии П. Рикера задается ее способностью раскрывать разнообразные смыслы текстов (герменевтика), создаваемых самой человеческой жизнью. Иными словами, жизнь может «прочитать», интерпретировать саму себя, и такая интерпретация обнаруживает, раскрывает жизнь через ее наррацию (повествование). Согласно П. Рикеру, наша этическая цель заключается в том, чтобы написать (или создать) хорошую, в этическом смысле, историю своей собственной жизни.
Герменевтика
Основной темой, которая пронизывает все творчество П. Рикера, объединяя разнообразный круг его теоретических интересов, является вопрос о герменевтике или интерпретации. Герменевтика, по П. Рикеру, является интерпретацией знаков, символов и текстов, которые связывают человека с природным и социальным окружением. «Задача герменевтики, – указывает он, – показать, что существование достигает слова, смысла, рефлексии лишь путем непрерывной интерпретации всех значений, которые рождаются в мире культуры». П. Рикер предпринял философское обоснование герменевтики. Герменевтику в сравнении с феноменологией отличает отказ от требования непосредственного, интуитивного постижения мира, фундированного в субъективной достоверности познающего «Я». Интерпретация всегда является ограниченной, предрассудочной, лингвистической и контекстуальной. Рикеровская версия герменевтики направлена на интерпретацию человеческих творений как символически-опосредованных устремлений. В противоположность «короткому пути», который предпринял М. Хайдеггер, двигаясь от герменевтики к онтологии, П. Рикер объявил, что герменевтика должна проделать «длинный / окольный путь» через язык, прежде чем достигнет своего конечного пункта назначения. Предложенный П. Рикером длинный путь направлен на то, чтобы вывести рефлексию на уровень онтологии. Идея «окольного пути» как герменевтической техники прочтения знаков опыта посредством чего-то другого является одной из самых популярных метафор П. Рикера, которую он постоянно воспроизводил на протяжении всей своей творческой деятельности. Он даже однажды признался, что «окольный путь» является «ритмом его философского дыхания».
Рикёр переносит вопрос о герменевтике в онтологическую плоскость: отказавшись от разработки герменевтики как метода познания, он занимается построением ее как способа бытия. Основную свою задачу философ видит в том, чтобы, создавая философию жизни, воспользоваться всеми ресурсами гегелевской философии духа. С точки зрения методологической это, по его словам, означает "привить проблему герменевтики к феноменологическому методу". Идя таким путем, философ намеревается преодолеть крайности объективизма и субъективизма, натурализма и антропологизма, сциентизма и антисциентизма, противоречия между которыми привели современную философию к глубокому кризису.
Одна из задач первой самостоятельной работы заключается в сопоставлении феноменологически трактуемого внимания с проблемами истины и свободы. Так Рикёр начинает "соединение" феноменологии и экзистенциализма, заимствуя у первой метод анализа, у второй - смысл "воплощенного существования". В итоге Рикёр обнаруживает кардинальную двойственность человеческого опыта: будучи восприятием, он связан с объектом, но одновременно опыт - это активность, поскольку он свойствен свободно ориентирующемуся вниманию.
Соглашаясь в целом с экзистенциалистской трактовкой человека, Рикёр вместе с тем критикует ее за монизм, допускающий только одно толкование существования - воображение, эмоции, переживания и т.п. Рикёр находит возможным "перевернуть" перспективу экзистенциалистского анализа и исследовать не только то, что следует за экзистенциалистской изначальностью, но и саму экзистенциальную ситуацию, способ существования, в котором укоренен субъект. В результате этой операции Рикёр обнаруживает область бессознательного, то, что принимается субъектом как необходимость и преобразуется им в практическую категорию. Рикёр не считает бессознательное чем-то принципиально недоступным сознанию.
Понятие воли (способности к деятельности) - одно из центральных в концепции Рикёра. Конституирующая воля отождествляется им с понятием собственно человеческого опыта; она - первоначальный акт сознания и человека вообще. Принятая в качестве "предельной изначальности" субъекта, воля служит Рикёру и точкой отсчета, от которой можно идти в двух направлениях: одно из них - исследование движения сознания, открывающего будущее (трансцендирование); другое - обращение к археологии субъекта, к его изначальным влечениям, далее не редуцируемым и обнаруживаемым только в сопоставлении с небытием.
Согласно Рикёру, потребности, желания, привычки человека приобретают подлинный смысл только по отношению к воле, которую они вызывают, мотивируют; воля же завершает их смысл, она детерминирует их своим выбором.
При разработке методологии феноменологической онтологии Рикёр опирается на психоаналитический метод истолкования, выделяя в нем следующие моменты. Во-первых, психоанализ идет к онтологии путем критики сознания: "интерпретации снов, фантазмов, мифов, символов, какие предлагает психоанализ, суть своего рода оспаривание претензий сознания быть источником смысла"; психоанализ говорит об "утраченных объектах, которые надлежит отыскать символически", что, по мысли Рикёра, является условием для создания герменевтики, освобожденной от предрассудков Ego, где проблематика рефлексии преодолевается в проблематике существования.
И второе, на что обращает внимание Рикёр, осмысливая психоаналитическую методологию: только в интерпретации и при ее помощи возможно движение к онтологии. При анализе движения сознания вперед ("профетии сознания"), когда каждый образ находит свой смысл не в том, что ему предшествует, а в том, что последует за ним, Рикёр использует "прогрессивный" метод: сознание извлекается из самого себя и устремляется вперед, к смыслу, источник которого находится впереди субъекта.
К 1970-м гг. П. Рикер заменяет знаки и символы текстом как моделью лингвистически опосредованного постижения опыта. В отличие от разговорного языка, где значение более тесно связано с говорящим, слушающим и диалогической ситуацией, письменный язык обладает значением независимо от автора и первоначальной ситуации, определяющей внешний социально-исторический контекст. Понимание значения письменного текста более явственно проявляется как акт интерпретации. Герменевтика текстов применяется П. Рикером и по отношению к действиям, т. к. социальные действия, подобно текстам, прочитываются в соответствии со значениями, которые дистанцируются от намерений авторов и предмета конфликтующих интерпретаций. Тем же способом, каким текст отделяется от автора, действие отделяется от агента и способно приобретать независимые от него значения. П. Рикер убежден, что если социальные действия можно прочитать и интерпретировать как письменные источники, то тогда методы интерпретации текстов способны служить парадигмой интерпретации действия в социальных науках. Тексты и действия имеют в своем основании структуры, которые проясняют необходимые условия для понимания значения.
Перехватив инициативу, идущую от М. Хайдеггера и Г.-Г. Гадамера, П. Рикер двигался за пределы «эйдетической» феноменологии Э. Гуссерля и «экзистенциальной» феноменологии Ж.-П. Сартра и М. Мерло-Понти по направлению к построению «герменевтической» феноменологии, которая охватывает диалог с гуманитарными науками. П. Рикер подчеркивал важность «интенционального отношения сознания к представленному ему смыслу». Этот новый акцент привел к развитию общей герменевтики, в которой феноменология была поставлена перед своими собственными границами, а именно границами, где заканчивается интуиция и начинается интерпретация символов.
Герменевтика П. Рикера никоим образом не сводится только к интерпретации символа и мифа. В споре с фрейдовским психоанализом в 1960-е гг. – «Фрейд и философия» (1965) – он стал первооткрывателем «семантики желания», в которой бессознательные побуждения бросают вызов господствующему положению рефлективного сознания и приводят герменевтику к неизбежному конфликтуинтерпретаций. Данный конфликт сосредоточен вокруг трех фундаментальных, зачастую конкурирующих, подходов: (1) археологическая герменевтика, которая раскрывает бессознательный источник предшествующего рефлексивному Ego значения (Фрейд); (2) телеологическая герменевтика, которая устанавливает цель значения за пределами рефлексивного Ego (Гегель); (3) эсхатологическая герменевтика, которая свидетельствует в пользу трансцендентного или сакрального измерения содержаний индивидуального сознания (Элиаде). В каждом конкретном случае предполагаемый суверенитет сознания оказывается под вопросом.
Последующий вызов исходил от встречи П. Рикера со структурализмом (Ф. де Соссюр, К. Леви-Стросс) и науками о языке (Э. Бенвенист). Ее итогом стала постановка под сомнение идеи главенства субъективной воли через раскрытие непроизвольно действующих, скрытых структур языка. Герменевтическое поле было в итоге расширено встречей с семиотикой и структурной лингвистикой, что дало возможность П. Рикеру развить и углубить свою модель герменевтической феноменологии. Семиологический акцент был мотивирован его обращением к модели текста. Поздняя рикеровская герменевтика текстов распространила процедуру интерпретации на все явления текстового порядка, включая повествование и идеологию. Этот шаг открывал перед исследователями возможность осуществить новый диалог с социальными науками, что и было сформулировано в максиме П. Рикера: «Больше объяснять, чтобы лучше понимать».
Традиционное, идущее от Ф. Шлейермахера и В. Дильтея предубеждение герменевтической философии против «объяснения» в пользу «понимания» было окончательно элиминировано П. Рикером путем восстановления баланса между этими двумя познавательными операциями. П. Рикер всегда поддерживал позитивный герменевтический диалог с науками, в который были вовлечены в процессе истории многие великие мыслители прошлого: Платон – в диалог с геометрией, Аристотель – с космологией, Декарт – с алгеброй, Кант – с физикой, Бергсон – с биологией, Гуссерль и Уайтхед – с математикой. В случае интерпретации «текстов» научное «объяснение» и феноменологическое «понимание» оказываются связанными между собой. В результате философия становится открытой для ведения продуктивного диалога с другими областями духовного опыта человечества.
Однако то, что семиологический вызов подводит герменевтику к модели текста, вовсе не означает, будто герменевтика заточает себя в «дом языка». Напротив, диалектически усовершенствованная П. Рикером герменевтика проходит окольный путь текста, чтобы наблюдать за тем, что находится за его пределами. В итоге мы наталкиваемся на смысловые значения мира, которые открываются текстовой работой языка. Предельная референция обращена к миру не только репрезентируемому, но и открываемому текстом, что, в свою очередь, выводит нас за пределы эпистемологии непосредственно к онтологии. Таким образом, предельный горизонт работ П. Рикера – горизонт бытия – сохраняется от начала и до конца его творческой деятельности. Но обнаруживаемая нами в текстах французского мыслителя онтология является как бы усеченной (исследовательской, пробной); она свидетельствует о необходимости ограничения претензий спекулятивного разума по достижению окончательно обоснованной истины. «Интерпретация бытия всегда с чего-то начинается, но никогда не завершается». Импликации П. Рикера, содержащиеся в его модели текста как интерпретации, являются радикальными. Значение больше не предстает перед нами ни как интуитивно постигаемая сущность (Э. Гуссерль), ни как трансцендентальное условие возможности рефлексии (И. Кант). Текст разрушает кругооборот авторефлексии и раскрывает нам интерсубъективные горизонты языка и истории. Значение, подчеркивает П. Рикер, вовлекает того, кто сообщает что-то другому. Это, в свою очередь, требует от нас уделять особое внимание определенным социокультурным контекстам и предрассудкам автора повествования и его читателя.
Интерпретация описывается П. Рикером как процесс, с помощью которого собеседники сообща устанавливают контекстуальные ценности. Эти ценности несет в себе их разговор. Интерпретация разрушает границы вневременного рефлексивного субъекта и раскрывает нам, каким образом языковое употребление присутствует в мире-с-другими. В работе «Конфликт интерпретаций» П. Рикер демонстрирует, каким образом короткая интерсубъективная связь (диалог собеседников) неизменно переплетается с длинными интерсубъективными связями, опосредованными различными социальными институтами, группами, нациями и культурными традициями. Длинные интерсубъективные связи могут поддерживаться исторической традицией, которая является лишь составной частью нашего непосредственного диалога. «Я отнес бы слова «историчность традиции» и «историчность интерпретации», – пишет П. Рикер, – к любому пониманию, которое – открыто или скрытно – осознает себя в качестве философского самопонимания «я» и понимания бытия». Иными словами, герменевтическое объяснение совпадает с самыми широкими историческими и культурными связями. Посредническая функция текста служит в этом отношении примером. Распространение значения за пределы подлинной референции дискурсивного высказывания аналогично письменному тексту, где значение продолжает существовать в отсутствие автора и адресата. Герменевтическая интерпретация, делает вывод П. Рикер, производит «референцию второго порядка» в отношении текста, порождая множество часто конфликтующих прочтений.
Интерпретация, таким образом, вовлечена в герменевтический круг исторической интерсубъективности, предостерегая нас от идеалистического требования занимать абсолютную позицию. Чем больше мы объясняем чужие смыслы, тем лучше мы понимаем наше собственное внутреннее значение. П. Рикер отрекается и от гуссерлевского притязания на достижение трансцендентального основания, и от гегелевского требования абсолютного знания. Главный тезис герменевтической философии, настаивает он, заключается в том, что интерпретация является длящимся, временным процессом; не существует одной единственной перспективы, которая была бы способна подвести итог правильности чтения и интерпретации. Другими словами, герменевтика стремится представить близким то, что от нас удалено – временно, географически, научно, культурно – путем присвоения определенных смыслов, чуждых нашему сознанию. Парадигма текста служит в этом случае образцом. Через раскрытие самого себя текстовым горизонтам значения «Другого» Я как Ego переступает знакомые пределы субъективного сознания и открывается для новых возможных миров. Если затем субъективность продолжает существовать, то она становится «Я-сам как другой», и это достигается только после интерсубъективного окольного пути интерпретации. Герменевтика самости не есть то, что дает начало пониманию; она есть то, что завершает понимание. Она существует в конце, а не в начале пути.
Рикер применил особый, феноменологогерменевтический способ к проблеме самости, открывший путь к глубинному преобразованию cogito. Через развертывание диалектики понятий «Я» и «Другой» он обозначил особый род достоверности – самоаттестация, – присущий для герменевтики. Привлечение концептуальных и методологических ресурсов различных философских традиций для исследования проблемы человеческой субъективности позволило П. Рикеру ясно показать ограниченные возможности референциального (семантического) подхода, пренебрегающего временным измерением человеческой экзистенции.
Герменевтика П. Рикера демонстрирует глубокий и устойчивый интерес к истории и исторической практике. Хотя он полностью поглощен принципиальными концептуальными формулировками Гадамера, например понятие «слияние горизонтов», модель анализа текста, принцип дистанцирования, но именно посредством таких идей задается иная модуляция герменевтики, которая стремится раскрыть новое измерение одновременно эпистемологическое и онтологическое, критическое и рефлективное. Таким образом, герменевтика П. Рикера покоится на строгом подходе, который допускает, что все подлинно научные позиции стремятся внести свой вклад в поиски истины и понимание, поэтому требуют и заслуживают особого внимания.
П. Рикер внес значительный вклад в развитие герменевтической философии. Его герменевтический проект поразительно резонирует с современным стилем мышления, исходящим из опыта трансдисциплинарности. По существу, дух и направленность его философии служат предпосылками к развитию обновленной эпистемологической установки в философии XXI в. Интеллектуальный подход П. Рикера к прошлому приводит нас к пониманию того, что «время, повествование, история и герменевтика являются взаимосвязанными частями целого».
Созданный П. Рикером вариант герменевтики является онтологически насыщенным, что характерно для современной герменевтики в целом. Задача философской герменевтики, как ее понимает П. Рикер, прежде всего, онтологическая, а не методологическая. Акцент, производимый феноменологической герменевтикой, является по существу онтологическим; ее целью является осуществление герменевтики человеческой экзистенции. Герменевтика П. Рикера призвана пролить свет на фундаментальные условия, лежащие в основе феномена понимания во всех его разнообразных способах, научных и вненаучных. Однако универсальность герменевтической проблемы может быть обнаружена только тогда, когда мы окончательно освобождаемся от установок методологизма, которым захвачено современное мышление. Заслуга П. Рикера состоит в том, что он сумел восстановить баланс между «объяснением» и «пониманием» как гносеологическими процедурами. Важнейшей особенностью герменевтики П. Рикера является наличие в ней множества измерений, что позволяет утверждать об открытости ее к междисциплинарному диалогу.