Шишак умчался, и Орех сказал Серебряному:
— Слушай, как далеко забираются эти их Внешние Патрули? Нас могут уже заметить?
— Не знаю, но кажется, уже да, — ответил Серебряный. — По-моему, это зависит только от самих патрульных. И наверняка какой-нибудь лихой капитан может заставить своих дойти и досюда.
— Понятно, — сказал Орех. — Ну что ж, лучше бы избежать такой встречи, но если мы все же наткнемся на эфрафцев, надо сделать так, чтобы никто из них не вернулся домой. Это одна из причин, почему я хотел взять побольше наших. Если в лесу все тихо, спрячемся там. Может быть, эфрафцев он пугает не меньше, чем Падуба.
— Но нам же в другую сторону, — удивился Серебряный.
— А мы не в Эфрафу, — сказал Орех. — Нам нужно найти местечко, где можно спрятаться, чтобы оттуда спокойно подойти к ней поближе. Что ты на это скажешь?
— Только то, что это невероятно опасно, Орех-рах, — сказал Серебряный. — Спокойно к Эфрафе не подойти, и я представления не имею, где здесь можно сыскать такое «местечко». А патруль — если мы на него все же наткнемся… там ведь ловкие подлецы. Они просто нас засекут, но сами не сунутся, а вернутся и доложат.
— Шишак бежит, — произнес Орех. — Ну как, все в порядке? Прекрасно! Пошли в лес, пробежимся, посмотрим. Пройдем насквозь — и в поле, чтобы Кехаар увидел. Он прилетит сегодня после полудня, и нам его ни в коем случае нельзя пропустить.
Меньше чем через полмили кролики вошли в небольшую рощицу, примыкавшую к Поясу Цезаря. Дальше на запад, ярдов, может быть, на четыреста, протянулась узкая и сухая впадина, заросшая сорняками и жестким желтоватеньким луговиком. До заката было еще далеко, когда с востока прилетел Кехаар и заметил за лентой Пояса светлые пятнышки разлегшихся в крапиве и лебеде кроликов. Сделав плавный вираж, поморник приземлился недалеко от Ореха с Пятаком.
|
|
— Как там Падуб? — спросил Орех.
— Он гофорит, — ответил Кехаар, — гофорит, что фы не фернетесь. — И добавил: — Мессес Ромашка решить стать мамашей.
— Это хорошо, — сказал Орех. — И что же?
— Фсе дерутся.
— Да, я так и думал.
— Что будем делать, местер Орех?
— Ты нам можешь помочь, Кехаар. Нам нужно место, где спрятаться, а потом спокойно подойти к большому городку, да так, чтобы ни одна душа нас не заметила. Ты ведь тут уже летал и наверняка видел такое место?
— Местер Орех, блиско фам надо подойти?
— Ну, не дальше, чем от «Улья» до фермы. Дальше — нельзя.
— Есть одно такое местечко, местер Орех. На другой стороне реки. Там фас не найдут.
— Реки? Ты хочешь сказать, что нам надо переплыть реку?
— Нет, нет, кролики не плыфут реку. Она польшая, глупокая, пыстрая. Но есть мост, а на другой стороне можно запросто спрятаться — там много места. И это плиско. Фсе как надо.
— Ты думаешь, так лучше?
— Там много дерефьев, и фас не найдут.
— Что скажешь? — спросил Орех Пятика.
— На такое я даже не надеялся, — ответил Пятик. — Терпеть не могу рек, но, похоже, надо туда бежать немедленно, даже если кто-то устал. Здесь оставаться опасно, а когда доберемся, отдохнем как следует.
— Наверное, лучше идти ночью — мы ведь уже научились ходить в темноте. Но сначала все же придется поесть и отдышаться. Дождемся «фа-Инле». При луне легче идти.
— Я уже начинаю просто ненавидеть эти слова — «идти» и «фа-Инле», — вздохнул Черничка.
|
|
Но вечер, прохладный и тихий, прошел спокойно, и кролики, хорошенько подкрепившись, воспрянули духом. Когда солнце почти село, Орех собрал свою команду в терновнике. Все грызли траву и наслаждались отдыхом. Он изо всех сил старался придать себе бодрый, уверенный вид, но сам-то понимал, что все на пределе, и, не отвечая на вопросы, ломал себе голову над тем, как отвлечь друзей от тяжелых мыслей, как заставить их перед трудным маршем подумать об отдыхе. Он вспомнил ночь, когда его в первый раз при шали вожаком, вспомнил, как пришлось ночевать в лесу на берегу Энборна. Хорошо, что на этот раз еще никто не успел окончательно выбиться из сил, — у него была самая крепкая команда, о какой только может мечтать любой Старшина, задумавший совершить налет на фермерский огород. «Все как на подбор», — подумал Орех. Даже Плошка с Пятаком теперь стали не хуже Серебряного и Шишака. И все-таки маленькое развлечение им не только не помешает, но поднимет дух. Орех уже открыл было рот, когда его опередил Желудь.
— Расскажи сказку, Одуванчик, — попросил он.
— Да! Да! — поддержали его остальные. — Давай! Ты потрясающий мастер на сказки!
— Хорошо, — сказал Одуванчик. — Как насчет «Эль-Ахрайраха и Лисы»?
— Лучше про «Небесную норку», — предложил Плющик.
— Нет, не надо про «Норку», — неожиданно произнес Шишак. Почти весь вечер он промолчал, и теперь все повернулись в его сторону. — Если уж слушать сказку, то я сегодня согласен лишь на одну, — продолжал он. — Про Эль-Ахрайраха и Черного Кролика Инле.
— Может, не надо? — сказал Орех.
Шишак оглянулся и рявкнул:
— Я имею такое же право выбрать сказку, как и все остальные. Или ты против? — спросил он.
Орех не ответил, остальные тоже смолчали, и Одуванчик, собравшись с духом, начал свой рассказ.