– Я передам Королю ваше решение, посмотрим, каков будет его ответ.
И солдаты синхронно поклонились ему в ответ.
– Тогда завтра в полночь, – объявил он. – Я сообщу вам его решение.
– И потом мы отправимся домой, – добавил Зайфер. Словно это решение также было неизменным.
– Да, – ответил Кор навстречу ветру. – Мы вернемся домой.
***
Лейла покинула ранчо через раздвижную дверь, она вышла на холод, кутаясь в пальто, которое нашла в шкафу. Закрыв глаза, она попыталась дематериализоваться, ощущая клокочущую внутри нее ярость.
Она приняла форму на полуострове у реки Гудзон, в пятнадцати милях вверх по реке и на другой ее стороне от места, где она провела добрые два часа, вышагивая из угла в угол. Охотничья хижина, к которой она направлялась, была маленькой, скромной и выносливой, как старые, хорошо отремонтированные туфли, и она располагалась лицом к той части города, что протянулась на противоположном берегу. Чуть дальше, на полуострове возвышался стеклянный особняк огромных размеров, напоминавший музей роскоши, его сияние распространялось на весь полуостров, подобно солнечному свету, озарявшему солнечную систему.
Но это здание ее не волновало.
Видят Боги, впереди ее ждет серьезный конфликт.
Она прошла по снегу к задней двери хижины, первой ступая по нетронутому белому покрывалу. Но внутри строения находился человек, и мужчина открыл дверь прежде, чем она успела постучать.
Огромное тело Брата вырисовывалось на фоне света, льющегося из-за его спины.
– Привет! Вот так сюрприз! Прости, что так долго не перезванивал, я…
– Кто из вас сделал это? – набросила она на него. – Кто из вас двоих стрелял в него?
Когда Брат замолк, Лейла не дала ему возможности ответить. Она протиснулась мимо него в тепло хижины и принялась расхаживать по тесному, скудно обставленному помещению.
Она не сводила глаз с Тормента, когда он закрыл их внутри и прислонился спиной к двери.
– Так что? – требовательно спросила она. – И не смей говорить мне, что я ошибаюсь. Он сказал, что в него стрелял лессер… а потом сказал, что не встречал ни одно лессера с тех пор, как вы, чудовища, похитили его…
– Чудовища?! – рявкнул Тор. – Ты нас называешь чудовищами? После того как этот кусок дерьма всадил пулю в твоего Короля?!
Лейла остановилась перед ним и ткнула пальцем в лицо, подчеркивая каждое слово:
– Этот «кусок дерьма» прикрыл твою задницу, поэтому думай, как его называешь.
Тор подался вперед.
– Лейла, не делай из него героя. Это не помогло тебе раньше, и уж точно не пойдет на пользу сейчас.
– Кстати, я не слышу твоего отрицания. Куин был с тобой, или ты в одиночку решил напасть на него… и, прежде, чем ты прикажешь мне вести себя как подобает женщине и отправишь на кухню, я была там, когда Кор опустился на колено и поцеловал кольцо Короля. Я видела, как он принес присягу, и знаю наверняка, что Роф рассказал вам об этом, чтобы оставили его в покое. Но вы ведь не послушались, верно? Вы считаете себя важнее, чем…
– Лейла, это тебя не касается.
– Пошел ты! Я люблю его…
Тор вскинул руки.
– А! Точно, ну как же. Ты ведь влюбилась в убийцу, вора и изменника, но раз и пуф! Все его бесчестные деяния оказались стерты, испарились, нет их, потому что в тебе взыграла любовь! О, приятно знать, что теперь, когда ты отсосала у этого мудака, я могу просто стереть из памяти тот факт, что Роф едва не умер у меня на руках…
Лейла ударила его так сильно, что боль прошлась по руке до самого предплечья. И она не испытывала ни капли раскаяния.
– Вынуждена напомнить тебе о своем статусе! – резко ответила она. – Нравится тебе или нет, но я была Избранной, и ты не смеешь проявлять ко мне неуважение! Годами своей службы я заслужила лучшее обращение!
Тор даже не заметил ее пощечины. Он просто подался вперед и оскалил клыки.
– А я осмелюсь напомнить, что это, черт возьми, моя работа – защищать Короля. Мне не интересна твоя личная жизнь и в обычное время. Когда речь заходит о защите достойного мужчины, как Роф? Я уничтожу тебя и все твои иллюзии быстрее, чем с этим справится артериальное кровотечение.
– Ты… – Лейла снова ткнула в него пальцем. – …именно ты станешь убийцей, если убьешь его, ты и Куин.
Лейла ждала, что он будет отрицать причастность Куина. И не удивилась, ничего не услышав в ответ.
Тор просто пожал плечами.
– У меня есть исполнительный приказ, в котором говорится, что именно мне дано право отправить ублюдка на тот свет.
– Который, очевидно, был аннулирован. – Лейла покачала головой и уперлась руками в бедра. – Не знаю, чего ты добиваешься, но это не имеет отношения к Кору…
– Черта с два не имеет!
– Чепуха! Роф переступил через это! А ведь именно он едва не погиб! Это ты цепляешься за произошедшее, значит, дело в чем-то другом! Если бы речь шла именно о Коре и том, что он сделал Рофу, ты бы отпустил ситуацию, как это сделал Роф!
Тор оскалил клыки.
– Послушай меня, и слушай внимательно, потому что я повторять не стану. Ты можешь быть Избранной, можешь расхаживать в свое белой мантии и вести себя как святоша, если хочешь, но ты не имеешь отношения к этой войне. Никогда не имела и никогда не будешь. Поэтому отправляйся домой, прямиком на кухню, потому что нет ничего, что бы ты могла сказать мне, чтобы изменить мое решение или выбранный мной путь. Женщина, ты для меня не имеешь никакой ценности, и, что более важно, та роль Избранной, за которую ты требуешь уважение, не так уж и важна, когда речь заходит о выживании расы.
По ее венам разлилась высокооктановая ярость.
– Да ты самодовольный сексист! Вау! Осень знает, каким надменным ты можешь быть? Или ты скрываешь от нее свое снисходительное отношение к другим, чтобы она ложилась в твою постель?
– Называй, как хочешь. Вешай любой ярлык по своему усмотрению. Но из нас двоих только я соображаю, о чем говорю.
Лейла моргнула раз. Второй. И третий.
Что-то подсказывало ей, что это не лучшая мысль. Но именно Тор достал свой «член» в этом противостоянии.
– Мне известно, какой была твоя первая шеллан. – Когда он разом побледнел, Лейла продолжила: – Пока ты загоняешь меня в рамки из-за моих яичников, хоть на секунду подумай, как бы отреагировала Велси, заяви ты подобное своей женщине. Уверена, она не была бы в восторге слышать такое.
Когда до него дошел смысл ее слов, Брат, казалось, на ее глазах увеличился в размерах, превращаясь в смертельно опасного монстра.
Тор сжал кулаки и когда вскинул их, его лицо исказила маска абсолютной жестокости. Дрожащим голосом он сказал:
– Ты должна уйти. Немедленно. Я ни разу не поднял руку на женщину и сейчас не собираюсь.
– Я не боюсь тебя. Я ничего не боюсь. – Лейла вздернула подбородок. – Когда дело касается жизней моих детей и моего любимого, я готова умереть за них, и если ты забьешь меня до смерти из-за этого, то я восстану из мертвых и буду преследовать тебя, пока не доведу до безумия. Ничто не заставит меня отступить. Ничто.
Мгновение Брат, казалось, был настолько поражен, что не мог вымолвить и слова. И она могла понять его чувства. Вот она, стоит лицом к лицу с одним из самых грозных представителей расы вампиров, профессиональным убийцей, вооруженным, в три раза крупнее ее… а она даже не дрожит.
Да, подумала Лейла. Когда-то она чувствовала себя потерянной, но сейчас обрела голос и уверенность.
Под стать львице.
Тор покачал головой.
– Ты сошла с ума. Основательно… у тебя поехала крыша, ты в курсе? Ты готова пожертвовать своими детьми, своей семьей по праву выбора, своим домом, отношениями с Блэем и Куином, своим Королем… всеми, кто был рядом и поддерживал тебя… ради мужчины, совершившего военное преступление, и наверняка это его самый невинный поступок за всю жизнь. Так что, ладно, хочешь приплести мою Велси к этому разговору? Так я скажу тебе. Она бы назвала тебя предательницей, изменницей, она бы сказала, что тебя нельзя подпускать к малышам, ведь так и надо поступать с детьми – их положено защищать.
Так, хватит с нее гипотетических споров вокруг-да-около.
– Тормент, я предупреждаю тебя, здесь и сейчас… ты должен спросить у себя, что ты делаешь. – Лейла снова покачала головой. – Потому что ты сорвался с цепи. Ты говоришь о предательстве? Я уверена, что когда Роф вернулся в особняк, он сообщил Братству о своем решении относительно Кора и Шайки Ублюдков, сказал, чего добивается. А ты игнорируешь его приказ, ведь так? Таким образом, ты тоже становишься предателем, разве нет? Лично я считаю, что да. Может, нам стоит обзавестись парными браслетами или чем-то в этом духе.
– Лейла, да пошла ты на хрен. Наслаждайся жизнью со своим мудаком. Похоже, после этого выступления ты собралась последовать за ним в Старый Свет… если он, конечно, доживет до этого момента. Да, женщина вроде тебя способна оставить своих детей и просто свалить с любовником. И знаешь, что? Первый раз в своей жизни я считаю, что детям пойдет на пользу, если их бросит мать.
– Держись подальше от Кора.
– Женщина, ты не в том положении, чтобы отдавать приказы. – Тормент резко рассмеялся. – Господи Иисусе, я поверить не могу, что это все ради такого как он. Да кто он, это кусок дерьма…
– Он – твой гребаный брат, – резко ответила Лейла. – Вот кто он.
Глава 54
Бывают в жизни моменты, когда ты попадаешь в автокатастрофу, не будучи при этом за рулем. На дороге. В принципе в каком-либо транспортном средстве.
Когда с губ Лейлы сорвались те слова и попали в его мозг, Тор ощутил головокружительное чувство потери контроля, а потом, да, шок от столкновения, когда он осознал, что именно она сказала. Да, она говорила серьезно. Да… она все еще смотрела ему в глаза.
Он – твой гребаный брат.
– Ты лжешь, – выдохнул Тор.
– Не лгу. Так сказано в библиотеке Святилища. Убедись сам.
– Я читал свою книгу. Там нет упоминаний о брате…
– Это в томе твоего отца. Кор – урожденный сын Брата Черного Кинжала Харма. Как и ты.
Тор, запинаясь, подошел к старому дивану перед незатопленным очагом и рухнул на твердые подушки.
– Нет.
– Как я сказала, поднимись туда и убедись лично. А потом осознай тот факт, что ты не просто нарушаешь прямой указ Рофа, ты также собираешься убить своего ближайшего родственника.
Тормент не знал, сколько так просидел. Он был слишком занят, копаясь в прошлом, том, что было до переезда в Новый Свет, в поисках какого-нибудь отрывка или знака, намека… чего-нибудь.
– Почему мне неизвестно об этом? – Он покачал головой. – Как подобное могло остаться в секрете?
– Мамэн отказалась от Кора сразу после его рождения. Его отец – твой отец – тоже.
– Из-за его губы.
– Да. Насколько я поняла, он жил с няней, которой был ненавистен один его вид, и она ужасно обращалась с ним вплоть до того дня, когда бросила. – Повисла пауза. Потом: – Он сказал, что она держала его на цепи возле их дома. Как собаку.
Тор закрыл глаза.
И, словно Лейла почувствовала перемену в нем, ее голос стал менее резким, не таким злым.
– Он не знает о тебе. Насколько мне известно, никто об этом не знает.
Тор посмотрел на нее.
– Ты скрываешь это от него?
– Нет, он в курсе, что у меня есть информация. Но говорит, что не хочет ничего знать. Это не изменит его прошлого и никак не повлияет на будущее.
– Это… это не меняет его поступков.
– Нет, но я надеюсь, это повлияет на то, что сделаешь ты.
Тор замолк. И когда он уставился в одну точку, было сложно распределить свои чувства на ровные стопки, вроде шока, печали, гнева, горя. Черт, а шок вообще можно назвать эмоцией? И, блин, он в принципе не понимал, почему испытывал хоть что-то.
У них с Хармом не было близких отношений в духе отец/сын, тогда почему на него так повлияла новость о том, что у мужчины был еще один сын? Да и сам Кор? О какой связи может быть речь?
Никакой, не считая его права убить ублюдка.
Которое, Лейла была права, сейчас аннулировано.
Подняв голову, Тор сосредоточился на Избранной. Лейла стояла возле двери и смотрела на него, ее лицо было сдержанным, как на портрете, но глаза все еще блестели после их спора.
Схватки не на жизнь, а на смерть.
– Прости, – сказал он отстраненно. – За то, что произошло между нами.
Лейла резко качнула головой.
– Я не стану извиняться за то, кого я люблю. На самом деле я благодарна, что такова моя судьба. Если бы я полюбила другого, то не стала бы такой сильной под действием обстоятельств… и нет ничего плохого в том, чтобы познать себя и свою силу.
Аминь, подумал он.
– Тор, ты поступишь правильно, – сказала Избранная. – Слышишь меня? Ты сделаешь правильный выбор, и ты убедишься, что Кору не будет причинен вред.
– Я не могу отвечать за весь мир.
– Нет, но ты можешь отвечать за себя. Именно этот урок я недавно усвоила.
***
Лейла сразу же вернулась на ранчо. И войдя в дом через раздвижную дверь, она закрылась внутри и прислушалась. Кор еще не вернулся, и это к лучшему. Не нужно ему знать, что она поняла, кто именно стрелял в него, или что она защищала его перед Братом.
А также о том факте, что она раскрыла информацию о его отце.
Дражайшая Дева… эм, Озабоченный Лэсситер… она надеялась, что Тор будет держать рот на замке. Но она сделала все необходимое, чтобы заставить Брата прекратить боевые действия.
Мужчина, познавший боль от потери своей шеллан и нерожденного ребенка, не станет убивать родного брата. Просто не сможет.
Спустившись в подвал, Лейла направилась в ванную, желая принять душ. Но она застыла, увидев свое отражение в зеркале над раковиной. Она все еще была в мантии Избранной, которую надела после ухода Кора, белые складки были знакомы ей как ее собственное тело, волосы.
Потянувшись к поясу, она развязала узел и скинула с плеч и рук тяжелую ткань.
Держа перед собой мантию, Лейла подумала о долгих годах, что носила эту форму. Даже после того, как Фьюри освободил их, она продолжала носить мантии на постоянной основе. Удобные, в них было легко передвигаться, и также они успокаивали душу – так ребенок цепляется за свою детскую игрушку или плед.
Мантия также являла собой символ.
Не прошлого расы, а ее собственного.
Лейла аккуратно и с уважением свернула полотно. А потом положила на мраморную поверхность и отступила назад.
Она понимала, что больше никогда не наденет мантию Избранной. Да, будут в ее жизни другие одежды, напоминающие мантии – длинные платья, плащи в пол, даже покрывало, если закутаться в него целиком.
Но она не Избранная более, и не потому, что Дева-Летописеца прекратила свое существование.
Дело в том, что когда живешь в служении другому, когда всю твою жизнь определяет чужая воля… невозможно вернуться к прежнему укладу, если хоть раз почувствуешь, кто ты есть на самом деле.
Она была мамэн. Она была любимой женщиной своего мужчины. Она была гордой, сильной женщиной, женщиной, которая отличала добро от зла, знала, где свой, а где – чужой, понимала, что есть «хорошо», а что – «плохо». Она родила двух малышей и только что, в открытую, дала отпор Брату. Она выступит против Короля, если потребуется. Она могла ошибаться время от времени, сбиться с пути.
Но она выживет. Ведь сильные всегда выживают.
Посмотрев в свои глаза, отражающиеся в зеркале, Лейла, казалось, впервые за все время увидела свое лицо. Долгие годы она прожила в Святилище, ожидая, что ее призовут исполнить роль эроса, ее существование было предопределено с самого начала и, тем не менее, в нем отсутствовал фундамент – ведь у них не было Праймейла. А потом, когда ей и ее сестрам даровали свободу, она неуверенным шагом познавала современный мир, спотыкалась и падала. Она пережила отчаяние жаждущего периода с Куином, потом долгое беспокойство, пока малыши росли в ней…. и ее жизнь в то время была расколота на две части из-за Кора. А после? Она чуть не умерла при родах, а сейчас страдала, оказавшись в разлуке со своей семьей…и от скорого расставания с Кором.
И все же, она жива, она здесь. Смотрит на себя в зеркало.
И впервые за все время она уважает ту, что видит в отражении.
Поклонившись себе, она сказала тихо:
– Я рада познакомиться с тобой.
Глава 55
Иииииии пока-пока.
Вишес удалил очередное видео с «юТуб» с мыслью «да, это как два пальца об асфальт». Если узнаете, как хакнуть эти аккаунты еще быстрее, он отправит попкорн и «Милк Дадс» за ваши старания.
Еще одно. И… еще.
В каком-то смысле ему нужно было сказать «спасибо» Джо Эрли, скрывавшуюся под псевдонимом «Проклятый Стокер». Ее собрание ссылок – сокровищница информации, опубликованной на множестве интернет-порталов дюжиной разных людей. Поэтому после того, как он закончит подметать мусор в стране юТубии, то займется «Инстаграмом» и «Фейсбуком».
Хотя песочницу Цукерберга будет чуть сложнее взломать, к тому же, как и с предыдущими двумя соцсетями, на этой платформе было несколько разных аккаунтов. Но он разберется со всеми.
Еще одно. И еще.
Блин, этот пользователь неплохо постарался. У парня куча контента.
Ви следовало уделять больше внимания этому дерьму. С другой стороны, его жизнь была полна событий, и времени сублимировать свои проблемы в спорт и интернет не оставалось.
Когда по радио заиграл Бруно Марс[157], Ви переключил канал на «Шэйди45»[158]. Дело не в том, что он не считал «Магию в 24 карата»[159] волшебной, но радостное клубное дерьмо пролетало мимо его плейлиста этой ночью. Jeezy[160] и Bankroll Fresh[161], «Все там». Идеально. Когда песня загремела в колонках, Ви сделал очередной глоток «Грей Гуза» со льдом, и подумывал взять перерыв на самокрутку. А после он прихватит еще одну бутылку из полудюжины, что он заказал у Фритца. А потом вернется сюда и…
– Это что за хрень?!
Подавшись к экрану, он нахмурился.
– Стоп, я помню это…
Да, он говорил сам с собой. А что еще остается, когда твой сосед, который, как и ты, сегодня был вне дежурства, занимался сексом со своей женщиной в комнате вниз по коридору… а ты – неудачник, которого выставили за порог.
Отмотав ролик, Ви снова посмотрел заснятое на камеру действо. Съемка велась в центре города, с относительно высокой точки на здании, словно какой-нибудь говнюк высунулся с телефоном из окна трех, может, четырехэтажного дома. Фокус наведен на переулок внизу… на фигуру, что шла вперед.
Навстречу пулям.
Это был Тормент. Пулями сыпал лессер, окопавшийся в дальнем углу. И это был чистый суицид.
Ви лично не присутствовал при этом безобразии, но слышал достаточно от других братьев. Это произошло еще в те времена, когда Тор сходил с ума и стремился показать всем и каждому, что ему надоело жить. Да, он стрелял в лессера, пистолет был высоко вскинут, палец выдавливал пули… но на Торе не было бронежилета, никакой защиты, все жизненно важные органы выставлены напоказ.
Ради всего святого, если хочешь гарантированно словить пулю, был лишь один более верный способ, чем этот – навести на себя собственный пистолет и нажать на курок.
И все же он выжил…
– Так… а это что такое?
Внезапно Вишес потер глаза. Подался ближе к монитору. Подумал, что съемку вели с травяного холма[162] в Техасе.
Настроив резкость изображения, он снова просмотрел ролик. И еще раз.
Кто-то еще стрелял с крыши здания напротив. Да, на крыше была фигура, и она… ага, подалась вперед и открыла огонь по убийце, который стрелял в Тора.
И это был не брат, Ви знал наверняка. Ви мог отличить своего солдата в тумане на расстоянии мили, и даже в этом ролике легко бы вычислил своего, даже несмотря на зернистость изображения. К тому же, один из них стоял бы рядом с Торментом и нигде больше.
Тогда кто, черт возьми, был наверху? Не человек. Бесхвостые крысы ни за что не полезли бы в подобную заварушку. В этом нет никакой выгоды, так зачем подставляться? Человек бы скорее позвонил 9-1-1 и затаился…
Когда зазвонил телефон, Ви подпрыгнул от неожиданности… и, черт, он не помнил, когда такое случалось с ним в последний раз. Особенно если речь шла о телефонном звонке.
Но, учитывая, какой механизм он привел в движение….
Он смотрел, как рука потянулась к телефону. До этого он положил мобильный экраном вниз, и сейчас требовалась определенная смелость, чтобы перевернуть устройство.
Увидев, кто звонил, Ви тут же настроился на работу.
– Мой Господин, – он с облегчением ответил на звонок. – Что я могу сделать для вас?
Роф говорил кратко и по существу – еще один повод обожать парня.
– Ты мне нужен. Сейчас.
– Заметано. Ты где?
– Буду в фойе через пять минут.
– Скажи, что мы отправляемся не в «Диснейленд», и я приду.
– Нет, покой нам только снится.
– Хорошо.
Закончив звонок, Ви хотел было удалить ролик, но что-то подсказало ему сохранить его. И он сохранил. Не то чтобы у него было мало места на жестком диске.
Черт возьми, он испытал огромное облегчение при возможности занять себя хоть чем-то.
Как и ранее этим вечером, он никому не сообщил о том, что уходит, но в этот раз потому, что Бутч с Мариссой были заняты «делом». Но он отправил лучшему другу СМС… и подумал о том, чтобы написать Джейн.
В итоге он просто отложил мобильный, вооружился и ушел.
***
Кор положил трубку стационарного телефона и принялся стягивать позаимствованную парку в тот момент, когда Лейла поднялась по лестнице из подвала.
Увидев ее напряженное лицо, он тут же почувствовал укол вины.
– Прости, – извинился он. – Я поздно.
Она, казалось, была удивлена, но потом просто покачала головой и подошла к нему.
– Я рада, что ты вернулся. Я беспокоилась.
Лейла обратила на него взгляд, и ему было ненавистно видеть в них печаль, особенно понимая, что он был тому виной… и не в первый раз Кор испытал к себе презрение за то, в какую позицию поставил ее.
– Иди сюда, – прошептал он, притягивая женщину к себе.
Прижав Лейлу к груди, к своему сердцу, Кор положил подбородок на ее макушку. Он хотел оставаться вечно в таком положении, но должен был сообщить ей кое-что.
– Любовь моя, – начал он. – Роф…
В этот момент открылась раздвижная дверь, и холодный воздух наполнил кухню. Король первым переступил через порог, за ним вошел Вишес.
– Ты звонил, – сухо сказал он – Избранная, приветствую тебя.
– Прошу, просто Лейла, – ответила женщина, когда они посмотрели на нее.
– Что? – переспросил Роф.
– Мой господин, называйте меня Лейлой.
Король пожал плечами.
– Как хочешь. Так, Кор, что ты мне ответишь?
– Да. – Кор посмотрел на Вишеса, который следил за каждым его движением своими бриллиантовыми глазами. – Боюсь, тебе не понравится мой ответ.
– Значит, они отказались. Как жаль. – Король посмотрел на Брата. – Значит, нас ждет война.
Сказано было будничным тоном, словно речь шла о чем-то несущественном, и Кор оценил подход Короля. Воинам положено сражаться. Они были рождены и обучены для этой цели. Если Братство сочтет, что конфликт с его отрядом из пяти воинов стоил внимания, они достанут свои кинжалы.
– Нет, – перебил его Кор. – Они не отказались. Но они не принесут тебе клятву.
Заговорил Вишес, его голос был тихим и полон агрессии:
– И как это, черт возьми, понимать?
Кор обратился к Рофу.
– Они принесли свои клятвы мне. Я присягнул тебе. Они последуют за тобой, но лишь потому, что я поклялся тебе в верности. Они не пойдут ни за кем кроме меня. Так обстоят дела.
– Ублюдок, этого недостаточно, – резко ответил Брат Вишес. – И близко не стояло.
Сдернув перчатку, Кор показал им руку.
– Это была клятва, принесенная на крови. И мои люди умрут за тебя, Роф. Но выполняя мой приказ.
– Так и будет, черт возьми, – рявкнул Вишес. – Мы перережем…
– Достаточно, – перебил его Роф.
Повисла напряженная тишина, и Кор ощутил, как Лейла напряглась рядом с ним. Но он не станет просить ее уйти. Она не покинет его, как не ушли бы его солдаты.
Стоя перед Королем, Кор смотрел Рофу прямо в глаза, хоть мужчина и был слеп. Воистину, ему нечего скрывать, в это мгновение не было никакого противостояния, уловок или тайных замыслов. И вне зависимости от того, чем закончится эта ночь, его все устроит. Он не боялся смерти, Бладлеттер научил его этому. Он также познал, что такое любовь, его любимая стояла рядом с ним. Посему он был готов спокойно идти вперед, понимая, что у него нет власти над судьбой.
Значит, вот, что такое покой, – подумал Кор, сняв вторую перчатку. Он потянулся к Лейле, и это казалось подобающим, что он прикоснулся к ней не боевой рукой.
– Ты веришь в это, – сказал Роф. – На самом деле веришь.
– Да. Я прошел с этими воинами через войну. Они пересекли вслед за мной океан…
– И готовы последовать за тобой обратно? – пробормотал Вишес. – В мешках для трупов?
– Да, готовы. – Кор посмотрел на Брата. – Но они не станут воевать с вами, если я с вами в мире.
Роф скрестил руки на груди, и Кор с уважением оценил исключительную мускулатуру мужчины. Король был огромным и смертоносным, но все же его мозг – вот, что делало его достойнейшим представителем расы.
Он поймет его логику, подумал Кор.
И да, спустя мгновение Король кивнул.
– Да будет так, – сказал Роф. – Этого достаточно для меня…
– Ты, блин, издеваешься, что ли…
Рука Короля взметнулась так быстро, незаметно для их острого взора, и даже без зрения Роф не промахнулся, сжав горло своего воина в жесткой хватке. Он даже не посмотрел на Вишеса и все еще обращался к Кору.
Вишес не стал защищаться, хотя с трудом дышал, его подбородок с бородкой опустился, он силился сделать вдох.
– Люблю, когда люди знают свое место, – сказал Роф Кору. – Когда они чувствует, в какие моменты нужно держать пасть закрытой.
Кор улыбнулся. Они с Рофом во многом были похожи.
– Да, мой Господин, – пробормотал он.
Роф разжал хватку.
– Как я уже сказал, этого для меня достаточно. Но ты понимаешь, что моим парням потребуется более весомое доказательство. – Король прикоснулся к носу. – Я чувствую твой запах. Я знаю, что ты веришь в то, что говоришь, и абстрагируясь от конфликта между нами, я не считаю тебя идиотом… и не думаю, что ты отправишь своих воинов на верную смерть.
– Однажды ведь отправил, – насмешливо заметил Вишес. – И тогда Тро попал к нам.
– И, похоже, он избавился от паршивой овцы.
Кор кивнул.
– Да. Поэтому я предупреждал вас на его счет.
Роф склонил голову.
– И я ценю это. Мы разберемся с ним после того, как уладим вопрос с твоими людьми.
– У тебя ведь нет возражений по этому поводу? – спросил Вишес у Кора.
– Нет. – Он пожал плечами. – Этот мужчина пошел своей дорогой, несовместимой ни с вашей, ни с моей. Вам решать, как поступить с ним.
– Тогда договорились. – Роф улыбнулся, показывая огромные клыки. – Но, как я уже сказал, моим парням потребуется доказательство. Поэтому мы проведем старомодную присягу при свидетелях.
– Я думал, ты собирался вызывать их по одному, – сказал Вишес тихим голосом… предусмотрительно отступив на безопасное расстояние.
– Шайка Ублюдков не станет нападать на нас. – Роф покачал головой. – Этого не случится. Он держит их на поводке. Я чувствую в нем силу. А мужчина вроде него не станет тешить себя ложным спокойствием, не так ли, Кор?
– Все верно. Они не поднимут оружие против Братства. Я соберу их в полночь и приведу к вам, куда прикажете. Но не раньше, потому что я не могу встретиться с ними до двенадцати часов. Мы не можем связаться друг с другом на случай, – он посмотрел на Вишеса, – если что-то пойдет не по плану. Вы понимаете.
Роф тихо рассмеялся.
– О да, еще как. Значит, договорились…
– Кор, а что насчет твоей безопасности? – сказала Лейла со злостью. – Кто гарантирует твою безопасность?
Король мягко ответил ей:
– С ним все будет в порядке, не беспокойся…
Лейла повернулась к Кору.
– Почему ты не расскажешь ему, что в тебя стреляли прошлой ночью? И кто стрелял.
Когда его женщина перебила Короля, Кор намеренно сохранил невозмутимое выражение лица.
– Любовь моя, я же сказал, что это был лессер…
– Неправда. – Ее глаза обратились к Рофу. – Они стреляли в него прошлой ночью.
– Нет, – отрицал Кор, с силой сжав ее ладонь, пытаясь заставить ее замолчать. – Это был лессер.
Роф, стоявший в другом конце кухне, нахмурил брови, опустившиеся до очков, в воздухе почувствовался холодок. А потом он сказал:
– Я спрошу лишь раз, и тебе же лучше ответить честно. Кто-нибудь из моих людей поднял на тебя пистолет с того момента, как ты принес мне клятву?
Кор встретил слепой взгляд Короля и ответил с уверенностью:
– Нет, никто.
К этому времени он сжимал руку Лейлы так сильно, что, должно быть, причинял ей боль, поэтому Кор поспешно ослабил хватку. Но молился, чтобы она хранила молчание.
Ноздри Рофа расширились. А потом он кивнул один раз.
– Да будет так. Завтра в полночь. Встретимся в центре, пересечение Пятнадцатой и Торговой. Там есть свободный склад. Вы не пройдете мимо.