Прелюдия
О дним холодным снежным мартовским днём девочка поднялась по лестнице старшей школы нашей префектуры, Академии Синьё, и спрыгнула с крыши. Её звали Минахоси Суйко. Ей было всего семнадцать.
- Марико-сан, что тебе нравится больше всего? – внезапно спросила она меня однажды, когда ещё была жива.
Не придавая её словам большого значения, я назвала имя популярной поп-звезды.
- Хмм… Правда?
- Да. Он классный, - небрежно сказала я.
Суйко-сан глубоко вдохнула, подняла лицо к солнцу и начала свистеть.
Наша школа находится высоко в горах, и большинство учащихся добираются туда и обратно на автобусе. Но в тот день мы с Суйко-сан решили пройтись до дома пешком, и все улицы были в нашем распоряжении.
Она насвистывала одну очень популярную песню этой поп-звезды. Суйко-сан здорово свистела. Она создавала удивительно красивую мелодию, которая звучала гораздо лучше оригинала. Когда она закончила, мне оставалось только поаплодировать.
- Невероятно! Суйко, это было действительно здорово!
- Нет. Если тебе и понравилось, то только потому, что песня нравилась тебе раньше.
Она была одной из тех, кто говорит совершенно спокойно о любых драматических вещах.
- Думаю, тебе стоит попробовать развить свой талант. Ты играешь на каком-нибудь музыкальном инструменте?
- Нет, только слушаю.
- Тогда у тебя должен быть абсолютный слух или что-то типа того. Это так здорово! А что ты обычно слушаешь?
- Ерунду, которую даже никто не знает.
- Например?
- Мм, например... - Она глубоко вдохнула и начала напевать совсем другую мелодию.
На этот раз это было скорее гудение, нежели свист, словно она играла на волшебном инструменте, который мог воспроизвести любую мелодию.
-!.. – Слушая её, я была настолько поражена, что затаила дыхание.
Эта песня не шла ни в какое сравнение с первой. Я чувствовала резонанс в груди, вибрацию в сердце, от которой становилось неожиданно грустно. Странная мелодия – ритмичная и одновременно такая сильная.
Когда она закончила, я даже не смогла ей похлопать. Я была настолько потрясена, что в глазах стояли слёзы.
- …Что случилось? Тебе не понравилось?
- Нет… Не в этом дело! Это было так… так… ах, я просто не знаю, что сказать. Словно та музыка, которую я слушаю, всего лишь имитация настоящей…
- Кажется, тебе понравилась эта песня.
- С-со мной такого ещё не было. Когда я услышала, как ты её поёшь, возникло такое ощущение, словно… первый раз почувствовала, что значит полюбить песню. И это не что-нибудь попсовое или модное! – возбуждённо воскликнула я.
- Это хорошо, - сказала Суйко-сан, улыбнувшись. На фоне красного вечернего неба она была также прекрасна, как её песня, если не больше. Казалось, передо мной возник силуэт богини.
- Что это была за песня? - спросила я.
Она захихикала. – Не будешь смеяться?
- Почему я должна смеяться?
- Это произведение называется Саломия. Оно из балета.
- И что в этом необычного?
- Композитор Ифукубэ Акира[1].
- Кто?
- Он известен своей музыкой, которую пишет для фильмов ужасов, - сказала Суйко-сан, приложив руку ко рту. Её плечи затрепетали, словно она смеялась.
Женщины, которые так делают, заставляют моё сердце биться чаще. Сама я, как мне кажется, никогда не смогу так естественно смеяться. Нет, я не знаю больше никого, кто смеялся бы столь красиво или столь безгранично, как она.
Но ей оставалось жить недолго среди нас.
Я не понимаю. Зачем такой девочке нужно было себя убивать?
Говорят, она даже записки не оставила. Мы не знаем, страдала ли она от чего-нибудь, что могло бы её довести до такого, или просто пыталась что-то доказать.
Но я хочу знать. Я должна узнать.
По правде говоря, я не могу сказать, что мы с ней были близки.
Но в те редкие дни, когда мы оставались одни, она всегда разговаривала со мной откровенно. Это был как раз тот случай.
И всё же, она, вне всякого сомнения, была самым реальным человеком со своей точкой зрения из всех, кого я встречала. Об остальных я такого сказать не могу. Все просто имитировали кого-то другого, безнадёжно пытаясь делать вид, что это их истинная сущность. Все они были фальшивками.
Поэтому я думаю, что за её суицидом что-то скрывается.
Вот почему я последовала за ней.
Имитация ли это? Возможно.
Как печально, я ведь даже не знаю, люблю ли её на самом деле. Какая ирония; моя жизнь стремится к концу, а я ничего не понимаю.
***
Комия Марико поднялась на крышу школы, составив в голове предсмертную записку, но не написав её.
Небо было тёмным.
Солнце уже давно село, последние едва различимые отблески угасали.
- Суйко-сан…
Она посмотрела через край.
Внизу она ещё могла видеть белую линию, очерчивающую контур, где когда-то лежало тело Минахоси Суйко. Мир вокруг неё практически погрузился во тьму, был виден лишь свет этой линии, которая всё приближалась.
Она сглотнула.
В голове вспыхнуло то, что когда-то ей сказала Минахоси Суйко.
- Марико-сан, никакое решение в этом мире не является правильным. Птицы иногда ненавидят небо, а в апреле иногда падает снег. Всё относительно, ничто не "противоестественно".
Я подумала, что это значит?
Возможно, я пойму, если перелезу через ограду!..
Белая линия двигалась, призывая её. Это была иллюзия, но зов выглядел настолько натурально, что Марико казалось это естественным.
Для неё не существовало другого логического пути, кроме как прыгнуть. Внутри росло возбуждение. Тело дрожало, но не от страха – нет, это было волнение.
- Суйко-сан!..
Комия Марико уже схватилась за ограду, готовая забраться на неё.
Но за спиной раздался голос.
- Ты хочешь последовать за Минахоси Суйко? Ты не сможешь. Это невозможно.
Голос был странным… парня и девушки одновременно и в то же время не похожий ни на один из них.
-?! – Марико в удивлении обернулась.
Он сидел на другом краю крыши, скрытый во тьме. Трубообразная чёрная шляпа наполовину закрывала глаза. Он был укутан в чёрный плащ с заклёпками. Губы, в противовес белому лицу, были накрашены чёрной помадой.
- Если ты сейчас прыгнешь, ты не попадёшь туда, куда попала она, - спокойно сказал он.
- Т-ты?.. – произнесла Марико. Она содрогнулась, но не потому, что не знала, кто это. Напротив, она знала о нём всё. В школе о нём говорили все девочки.
Но неужели он существует?..
- Похоже, ты знаешь, кто я. Это упрощает дело. – Его лицо приобрело странное ассиметричное выражение - левый глаз сузился, а правая часть рта выгнулась вверх.
- О-о чём ты? Почему я не могу последовать за ней?
- Всё просто. Ты расстаёшься с жизнью по своему желанию. А Минахоси Суйко - нет. Если есть такое место, как рай, то ты, без сомнения, отправишься не туда, где оказалась она. – Его голос можно было назвать сухим.
- То есть она умерла не "по своему желанию"? Что это значит? – Марико почувствовала, как земля уходит из-под ног.
- Ты ведь знаешь, кто я? Тогда ты знаешь, чем я занимаюсь. – Он наполовину был окутан тьмой. Словно растворён в воздухе.
- Т-тогда… ты?
- Да. Я - синигами. Минахоси Суйко не убивала себя. Я… убил её.
- П-почему?!
- Потому что она была врагом этого мира.
-!..
- Что будешь делать теперь? Всё ещё хочешь умереть? К несчастью, я не намерен убивать тебя. Ты не стоишь того.
- Н-но… но… - путаясь, стала заикаться Марико. Сейчас она ни в чём не была уверена.
Враг этого мира? Суйко-сан? Как? Что это значит?
- Другими словами, я могу проложить этот путь. Минахоси Суйко ещё не добралась до следующего мира. В отличие от меня, она не "разделилась", у неё всё происходило "автоматически". Но где она сейчас… я тебе сказать не могу.
Марико не поняла ничего из того, что сказал человек в плаще.
Она не добралась до следующего мира?
Марико рефлексивно посмотрела вниз на землю по ту сторону ограды. Там было так темно, что белая линия выделялась ещё сильнее.
Это безумие. Марико увидела… увидела, как специалисты уносят её окровавленное тело, оставляя на месте лишь белый контур. Что всё это значит?
- Что это значит, Буги?!... – обернувшись, крикнула Марико... но человек в плаще исчез.
Она оглянулась вокруг, но никого не увидела. Везде была только тьма. Невероятно звучит, но загадочная фигура исчезла.
Или, возможно, его никогда и не было.
- …
Страх окончательно охватил сердце Марико.
Она аккуратно посмотрела вниз.
Но ограда, которая казалась такой маленькой минуту назад, сейчас выглядела высотой в сотни метров.
- Аах…
- Это невозможно.
- Ты не попадёшь туда, куда попала она.
- Минахоси Суйко ещё не добралась до следующего мира.
Её ноги задрожали.
- Ааааах!..
В бессилии Марико опустилась на пол. Слезинки одна за другой катились по её лицу. Она не могла их сдержать. Она плакала впервые с тех пор, как умерла Минахоси.
Она была уверена, что лучше умереть, чем плакать, но не могла сдержать слёзы.
- Прости. Прости… Прости, прости, прости… - шептала она ритмично, медленно покачиваясь взад и вперёд.
Но её голосок был настолько слаб, что его тут же уносило ветром, и он терялся где-то в ночи.
***
- …
Человек в плаще и чёрной шляпе посмотрел на неё снизу вверх. Под ногами у него была прочерчена белая линия в виде человеческой фигуры.
Он опустился на колено и провёл рукой по контуру.
- Она совершенно точно уже не здесь … - прошептал он и поднялся. – Попытаешься снова? Мыслитель?
Его чёрный плащ развевался на ночном ветру.
Бугипоп возвращается
против Мыслителя Часть 1
З Н А К И [2]
Содержание
"В апреле иногда падает снег"
и "Если бы я была твоей девушкой"
I
Если хочешь быть хорошим, не играй с будущим. Большинство случаев приводит к искривлению.
- Кирима Сэйити (против Мыслителя)
- Я иногда просыпаюсь посреди ночи, - говорила она. Её зовут Накадай Савако, скулы немного выступили, лицо побледнело. Для Асукая Дзина она выглядела словно завядший букет, что таился у неё под курткой.
- Хмм, - ответил он.
- Знаю, это банально, но я чувствую, как на груди что-то сидит и смотрит на меня. Но когда открываю глаза…
- Оно исчезает?
- Да. То есть, я понимаю, это всего лишь сон, но… Я вижу его снова и снова. Поэтому…
Плечи Савако затряслись. В её волосах ещё можно было увидеть нанесённый два месяца назад перманент, но ей было всё равно, она явно не придавала этому большого значения. Оно было понятно – прошло всего четыре месяца со вступительных экзаменов. Как и многие девушки, она должна была привести свои волосы в порядок перед таким событием, а потом поддерживать их в хорошем состоянии, чтобы произвести приятное впечатление на собеседовании, но на тот момент у неё просто не было времени.
- Эта… "тень"… - прервал её Асукай. – Она что-нибудь сказала тебе?
Она удивлённо взглянула на него. – Да! Да, сказала. Как вы узнали?
Не обращая внимания на её вопрос, он спросил: - О чём она говорила? Ты помнишь?
- Н-нет, я…
- Ты ничего не помнишь?
- Ничего, - кивнула она.
Эта школа была спроектирована таким образом, что основной массе людей приходилось ютиться в малом пространстве, учительская же была скрыта в углу здания и по размеру напоминала одиночную камеру. И сейчас два человека сидели здесь, в этой коморке.
Тут было всего одно окно – тонкая, вытянутая, вертикальная щель в стене, из которой падал единственный луч красного света. Вечерело.
- Хмм… - снова протянул Асукай, закрывая рот и опуская глаза на грудь девушки.
"…У неё нет корней, - подумал он. – Очень мало листьев… зато бутоны большие, но они почти сломали стебель…".
В тишине Савако чувствовала себя неуютно, поэтому стала сплетать пальцы у себя на коленях.
- Эм, Асукай-сенсей?..
- …
Он не ответил.
Вместо этого упёрся пальцем в подбородок и сделал утончённое спокойное выражение лица. Он не на много старше Савако, немного за двадцать. Студент государственного университета и, одновременно, учитель изобразительного искусства на полставки в этой школе. А также он принял весьма непопулярную должность методиста.
- …
Она робко подняла на него глаза. В этот момент он отвёл свой взгляд и уставился в окно.
- Я-я извиняюсь, всё это звучит так безумно… - шептала Савако, не в силах больше продолжать.
Асукай тихо сказал: - Как учитель, я знаю, что не должен допускать таких разговоров. Но, возможно, тебе не стоит столь серьёзно относиться к экзаменам.
- Что вы имеете в виду?
- Учёба в лучшем университете не избавит тебя от терзаний… и не даёт никаких гарантий на будущее, - продолжал он так, будто давал наставления. – Я знаю многих людей, которые изводят себя, чтобы поступить в колледж, а потом просто не знают, что делать. Все они хорошо учились, но не знали, каково это, быть свободным и просто наслаждаться жизнью. Поэтому они пытались сдавать экзамены, чтобы стать госслужащими или что-то в этом роде. Они впустую тратили свою жизнь ради… не знаю, достойного будущего. Они встречают людей, в которых влюбляются, но даже понимая значимость любви, всё равно упускают много важных вещей в жизни.
- Они - студенты колледжа и им не надо трястись из-за экзаменов. А ведь очень немногие школьники сдают с первой попытки. Большинство же проваливаются. И становятся ронинами. Они попусту растрачивают свою драгоценную юность и, в конце концов, становятся никем именно из-за этого.
Она опустилась на стул, широко раскрыв глаза.
- Понимаешь? – спросил Асукай, поворачиваясь к ней.
- Эм, нет…
- Ты уже знала это, не так ли? Но тебе было бы лучше не думать об этом. Но не думать и избегать правды… это совсем разные вещи. Хотя я не имею права говорить тебе, чтобы ты не перебарщивала. На самом же деле, единственное решение – сдать эти тесты… это и будет перебор. Однако важно не переусердствовать, но, честно говоря, надежда на это ничтожно мала. Я знаю, что ты слышала всё это раньше, но поступить в колледж – это не конечная цель в жизни. Этот сон с тенью означает, что ты неосознанно сопротивляешься поступлению в колледж. Я думаю, что тебе всего лишь нужно немного расслабиться.
- Х-хорошо, - кивнула она. – Но… но всё же…
- Именно. Поэтому-то тебе и нужно подумать. Поступить в колледж неплохо. Так или иначе, это не такая уж и несбыточная мечта. Но, знаешь, в том, чтобы зациклиться на этом, тоже нет ничего полезного, ведь верно? Совершенно естественно, что ты настолько перетрудилась, что у тебя не осталось сил даже на то, чтобы спокойно сидеть здесь.
- Я… Я, кажется, понимаю, - коротко ответила Савако.
"…Бутон немного ослаб, - подумал Асукай. – Если бы она дала вырасти ещё парочке листьев… но не в них кроется решение всех её проблем, а в том, что должно начаться".
Он вновь посмотрел на её грудь.
Он должен здесь что-нибудь увидеть.
Никто больше не видит этого, в том числе и сама девушка.
Затем они более детально поговорили о том, как справляться с проблемами.
- …Спасибо вам большое! – выпалила она, поднявшись со стула двадцать минут спустя.
- Ты хорошо потрудилась. Всё, что тебе нужно делать – это сохранять спокойствие и продолжать двигаться вперёд.
- Хорошо. Спасибо, сенсей. Я чувствую себя гораздо лучше. Скажите, вы всех так настраиваете? Как психиатр или консультант?
- Не всегда.
- Может вам стоит сменить работу. Вы, правда, такой умный и милый. – Асукай несмело улыбнулся, а она хлопнула ладонью по своему рту. – Ой! Простите! Я не хотела вас обидеть!..
- Я подумаю над этим, - усмехнулся он. – Говорят, ты не можешь писать живые картины.
Как только Савако немного отошла, она неожиданно обернулась, что-то вспоминая. – Ах, да! Сенсей, вам знакома фраза "В апреле иногда падет снег"?
- Ч-что? – удивлённо переспросил Асукай.
- Это всё, что я помню из своих снов. Ах, но, наверное, это не имеет никакого значения. До свидания! – блеснула она, словно сходила со сцены – её уныние, в конце концов, исчезло.
- В апреле… иногда падает снег?
Эти слова, почему-то, застряли у Асукая в голове.
***
Когда Асукай Дзин думал о своей странной способности замечать изъяны в людских сердцах, он всегда вспоминал Маленького Принца Сент-Экзюпери[3]. Он читал его, когда ему было три или четыре года, но запомнил одну строчку, которая звучала примерно так: "Этот ребёнок был прекрасен, потому что в его сердце росла роза".
Тогда он почувствовал, как эта картина запечатлелась в его сознании и оставила свой отпечаток.
Его глаза видели растения, растущие на груди у каждого человека. Многообразие видов, попадавших в поле зрения, было огромным. Растения различных форм и размеров, однако проблема связана не с разнообразием, а с тем, что в каждом виде какая-то часть отсутствовала.
Иногда не было цветка. Или листьев. Стебля. Или корня, как у этой девочки. Он ещё не видел человека, у которого на груди был бы полный комплект.
Всегда были какие-то изъяны.
Поэтому его "советы" просто компенсировали тот или иной изъян. Если не было корней, он просто говорил что-нибудь личное. Каждый довольствовался этим, и вновь обретал хорошее настроение.
Закончив работу в школе, он вышел из своего кабинета и пошёл вдоль торговых рядов. Он не мог помочь, он всего лишь видел изъяны на груди людей.
Но временами ему это надоедало.
Человеческие усилия были направлены на устранение этих изъянов. Он знал это. Но он так же знал, что то, чего им не хватает, у них никогда не было и не будет.
Асукай смотрел на свою собственную грудь, но ничего не видел. Вероятно, ему чего-то не хватало, и именно это делало его таким несчастным. К сожалению, никакая замена ему не сможет помочь.
- …Вот почему я сказал…
- …Что?..
- …Ха-ха-ха! Как это глупо …
Пьяные, молодёжь, старики, мужчины, женщины… Никто из них его не замечал. Никто даже не подозревал, что у них не хватает цветов или корней.
(Они счастливее, когда не знают…)
Так как он был ещё молод, то чувствовал себя изолированным.
Хотя, возможно, так оно и есть.
- …Ой, смотрите! Снег!
- Ух, ты! Как красиво!
Все вокруг смотрели на небо, поэтому Асукай не мог не посмотреть вверх.
Что-то белое падало из ночного неба.
(Мне нравится снег…)
Снег делал всё вокруг белым. Он ему очень нравился. Возможно потому, что цветы никогда не растут под снегом. Он мог думать о своём, ни на что не отвлекаясь… по крайней мере, так ему казалось.
Но когда он, счастливый, посмотрел на небо, выражение лица вдруг застыло.
В окне пятого этажа соседнего здания стояла девушка.
Она стояла снаружи на карнизе, словно готовилась к прыжку.
Когда он посмотрел на неё, их глаза встретились. И тогда…
- Нет!.. – едва не вскрикнул Асукай, но в этот момент она выбросилась из окна.
Асукай рефлексивно кинулся в её сторону.
Но запутался в ногах и неуклюже упал на землю.
Он поспешил подняться, но когда снова поднял глаза, то увидел нечто невообразимое.
- Хех-хех-хех.
Девушка, улыбнувшись, повисла в воздухе.
В её улыбке было что-то удивительное. Рот закрыт в прямую линию, а улыбалась она одними глазами, сладко и очаровательно.
Она застыла в падении.
- А?.. – удивился он.
- Эй, не спи! Уйди с дороги, - пробурчала группа пьяных, толкнув его в спину.
- В-вы это видели? – спросил Асукай, показывая на девушку.
Никто из них не обратил внимания. – О чём ты говоришь?
- Ты слишком много выпил!
Они глянули в ту сторону, куда он показывал, но никто её не видел.
(Ч-что происходит?..)
Он встал, посмотрел вверх и остолбенел.
Сейчас он разглядел её очень внимательно – можно сказать, что она падала, только очень-очень медленно. Её спутанные волосы колебались.
- Хех-хех-хех.
Эти смеющиеся глаза смотрелись на свету, как дырки в небе.
- Не очень-то весело видеть то, чего никто не видит, Асукай-сенсей? – услышал он её шёпот над ухом.
- Как?..
- Я знаю, что вы чувствуете. Со мной то же самое.
Асукай был сбит с толку, эта девочка падала прямо перед ним.
- Т-тогда ты…
- У меня, как и у тебя, экстрасенсорное восприятие, я вижу людские смерти.
Выражение её лица уже никогда не изменится – этот навсегда закрытый рот никогда больше не сможет пошевелиться. Время вокруг неё словно двигалось со скоростью улитки.
- Смерти?
- Если быть более точным, я вижу, как все жизненные процессы, генерирующие энергетическое поле, сгорают. – Она снова улыбнулась. – Мне предоставлена возможность управлять смертью каждого человека. Моя цель – поддерживать вселенную в таком состоянии, которое сделает меня врагом целого мира. Даже весной я буду приносить холод. Я заставлю снег идти в апреле.
- Э…
- Вы мне в этом поможете, Асукай-сенсей?
- Что?.. Что вы такое говорите? Кто вы?! – прокричал он.
Люди вокруг посмотрели на него с подозрением. Они видели, как он кричит в пустоту. Наверное, подумали, что совсем пьяный или под кайфом.
Девочка в воздухе ответила: - Мои враги называют меня Мыслителем.
Она исчезла.
- С-стой! – выкрикнул он, протягивая руку, но пальцы схватили лишь воздух.
- …
Поражённый, он разочарованно опустил голову, подумав, что окончательно спятил. Он видел это. Видел совершенно отчётливо – потом Дзин взглянул на свои ноги и едва не вскрикнул.
Упавший снег накрыл всё вокруг, кроме места у его ног, там виднелся небольшой клочок тротуара.
Он напоминал тень от упавшей с неба куклы.
***
Когда Асукай вернулся домой, девушка высунула голову из соседней комнаты, словно только и ждала, когда он придёт.
- А вот и ты! С возвращением! – с энтузиазмом поприветствовала она. Это была Кинукава Котоэ, дочь хозяина дома и кузина Дзина. Родители разрешили ей занять свободную комнату на время учёбы. Её же дом находился в минуте ходьбы отсюда.
- Ч-чего тебе? – безучастно спросил он, заходя в дом.
- Дзин-ниисан, ты ещё не кушал? Я просто кое-что готовлю; думаю, тебе понравится.
- Эм, да… спасибо.
- Отлично! Будет готово через минуту! – Её голова тут же исчезла.
Котоэ всегда была такой. После того, как отец Асукая умер два года назад, он снял квартиру в доме своего дяди. В связи с этим у него появились проблемы. Обучаясь в университете, Асукай получал стипендию, а вот скудное жалованье школьного учителя целиком и полностью уходило на еду и жильё. Он мог спокойно сдать комнату без гаранта, но Котоэ так некстати взялась за ним присматривать.
Наблюдая за жизнерадостной Котоэ, Асукай сам немного успокаивался.
(Что было иллюзией, а что – нет, это не похоже на то чувство, когда испытываешь, говоря себе "Никогда не видел раньше ничего подобного…")
Если он возьмёт себя в руки, то смирится с тем, что так было всегда.
Он вошёл в комнату, плеснул несколько раз себе в лицо водой из раковины, затем повернулся. Котоэ держала руки на боках, как хозяйка.
- Хорошо! Сегодня на ужин особое угощение. Я слов на ветер не бросаю!
Она с энтузиазмом села за стол, словно была у себя дома, и поставила перед Асукаем чашку, из которой выходил пар. Он был немного смущён.
- Выглядит здорово. Спасибо.
- Дзин-ниисан, ты какой-то уставший. У тебя всё в порядке?
- Да… Просто в последнее время много работы. Мои ученики устают, и я вынужден брать их груз на себя.
- Это плохо.
- Но у тебя в следующем году такого не будет.
Котоэ училась во втором классе местной префектурной школы Академии Синьё.
- Да, но… я не могу решить, поступить в колледж…
Она посмотрела на него.
- Или, может… учиться дальше, поступить к тебе в ученики…
- Когда ты решишь уже пойти в школу искусств? Ты же знаешь, я – учитель художественной истории и черчения.
- Но ты же ещё и консультируешь. Это мне может пригодиться …
- Мы и так можем разговаривать в любое свободное время. Тебе не за чем поступать туда, где я работаю.
- Правда? – улыбнулась Котоэ.
- Но дети, с которыми я беседую, имеют на то причины. Чего не скажешь о тебе… - подразнивающе подмигнул он.
- Это подло! Хочешь сказать, что я ничего не стою?! – надулась она. Но долго не продержалась, и вскоре они оба смеялись.
Котоэ слегка вздохнула. – Наверное, я всё делаю назло…
- И слава богу. Тебе ни к чему моя помощь, - честно признался Асукай, беря ложку.
- Мм?
- Думаю, каждый человек должен найти собственный способ справляться со своими проблемами. А с этими тестами… Я – всего лишь школьный учитель, поэтому многого не могу дать. Мне нельзя говорить, что им не нужно поступать в колледж… даже если им и правда это не нужно…
Он мельком взглянул на грудь Котоэ.
У неё не было "цветов".
Зато было достаточно листьев, которые по большей части означали добро и теплоту, а её стебель и корни были в равной степени защищены. Но он не нашёл ни одного цветка.
Котоэ была хорошей девочкой.
Положение у неё неплохое. Родители владели несколькими многоквартирными зданиями и были достаточно богаты. Но это не делало её счастливой.
Глубоко в душе она задавалась вопросом "Почему я никогда не могу принять окончательное решение?" Иногда ей приходилось видеть самого обычного ничем не примечательного человека, который целиком и полностью отдаётся какому-нибудь незначительному делу. Это угнетало её – она ужасно завидовала таким людям.
Но ничего не могла поделать.
Ей всегда "недоставало" этого энтузиазма.
- Дзин-ниисан, тебе просто надо освежиться. – Даже не имея ни малейшего представления, что он за человек, Котоэ пыталась пользоваться обычными утешающими фразами, чтобы подбодрить его. – Ты слишком много берёшь на себя чужих проблем. Знаешь, тебе стоит чуть проще к этому относиться. – Она кивнула, и это было на удивление убедительно.
- С-спасибо. Даже не знаю, кто из нас кого консультирует, - усмехнулся Асукай.
- Это неважно! Выход есть всегда… даже по отношению к тому, чего пока не существует, - заявила она.
- Эм… да, наверное, - неуверенно кивнул Асукай. – Хотел бы я так считать…
- Но выход может быть немного… жестоким… может даже противоречить всем законам в мире, - сильно; почти самоуверенно сказала она.
- …А? – Асукай поднял на неё глаза. На Котоэ это было не похоже.
Он замер.
На её груди ничего не было.
То, что он видел секунду назад, исчезло.
Выражение её лица – она смеялась одним лишь сверкающим взглядом, а губы сложились в прямую линию –
- К-кто ты?! – вскрикнул Асукай, отпрыгивая в сторону.
- Успокойтесь. Я всего лишь позаимствовала её тело… временно, - прошептала девушка с лицом Котоэ.
- Ч-что?!
- Душа этой девочки не способна принять меня, - тихо сказала она. – Я покину её через секунду.
- Ты что, шутишь?.. Ты призрак?
- Нет… не призрак, - ответила она, стоя прямо перед ним. – Правильней сказать "гипотетически возможный источник энергии". Но ваше жалкое сознание может воспринимать меня как "взгляд в будущее".
Она приблизилась ко лбу Асукая.
Она мягко коснулась его обеими руками.
- Асукай-сенсей, вы чувствуете, когда вы должны… кое-что сделать?
- О чём ты?
- О поиске дефектов в человеческих сердцах.
Её мягкие, нежные кончики пальцев, массировавшие лицо Асукая, крепко надавили на него.
Он простонал. Чувства противоречили друг другу – ему было приятно и жёстко одновременно.
- Что вы думаете о своём дефекте, Асукай-сенсей?
-?!...
- У него нет "названия". – Её голос звучал спокойно, но твёрдо.
- Э?..
- Покажите мне свой взгляд в будущее.
Она притянула его, нагнулась и приложила свои тонкие губы к его губам.
В голове Асукая тут же что-то открылось.
Перед ним стремительно пролетел поток картинок.
- Ах… ааааааааааааа! – закричал он, отталкивая её.
Она даже не двинулась, лишь отшатнулась и снова уставилась на него.
- Аааа… аааа… - Асукай с трудом дышал. – Ч-что это… что это за спектакль?
- Ваше "название", Асукай-сенсей.
- Э-это ад! Я никогда этого не сделаю!
- Выбор за вами. Но вы способны на это. Ничто не может изменить эту истину. Причина вашего рождения здесь … и только здесь.