- Нет, этого не говорила, - импровизировала я на ходу. - Я знакома с ним много лет. Он уже тогда знал, что я из себя представляю, а когда началась вся эта чертовщина, его в Огайо уже не было. Мы с ним не виделась, пока месяц назад случайно не столкнулись в этих местах. Ему всего сотня лет, я сильнее его, так что он понимает: если не будет держать язык за зубами, я его убью. Вот и все.
- Как ты могла? - вступил Тэйт, смотревший на меня с легким отвращением. - Как ты могла трахать труп? Тебя бросает из крайности в крайность, от Ноя к некрофилии!
Теперь уже я взбесилась:
- Вы забыли, что я наполовину вампир? Бросая грязь в неумерших, вы и меня задеваете! Все равно как если бы скинхеды вздумали уговаривать Холли Берри участвовать в неонацистском параде. Как я могла? А ты как думаешь, Тэйт? И ты, Хуан? Вы оба были не прочь со мной переспать. Не иначе тоже страдаете некрофилией.
Это был удар ниже пояса, но я знала, что делаю. Ребята должны понять, что не всякий вампир - зло. Видит Бог, от такого взгляда сложно отказаться. Мне самой потребовались годы, чтобы шире взглянуть на вещи. А ведь я одного из них любила.
Дон кашлянул. Ему не понравилось, куда зашел разговор.
- Никто не забывал, что ты такое. Однако это не отменяет твоей миссии - ты убиваешь неумерших. Вы все это делаете, и на вас лежит огромная ответственность. Что помешает твоему любовнику оказать услугу своим сородичам, сообщив, где проживает неуловимая Рыжая Смерть? В конце концов, если тебя убьют, ему уже не придется бояться.
- Хуан, сколько женщин перебывало у тебя в постели за последние четыре года? - резко спросила я.
Он поскреб подбородок.
- Jo no se, керида… примерно одна в неделю, - ответил он прежде, чем Дон остановил его взглядом.
- Это ненужный разговор!
- А по-моему, нужный, - жестко возразила я. - Одна в неделю, плюс-минус. Получается около двухсот разных женщин за последние четыре года, когда он работал здесь. Между прочим, Хуан, ты распустился! А многих ли из них проверили, чтобы удостовериться, не подсунуты ли они Ренфилдом или каким-нибудь вурдалаком? Вы, ублюдочные сексисты. Только меня вызывают на ковер за то, с кем я встречаюсь! Хватит с меня этого ханжества. Дон, все сводится к одному: доверяете вы мне или нет. Я вас никогда не подводила и сама не уйду, если не заставите. А теперь, если по-настоящему срочного дела нет, у меня продолжается отпуск. Возвращаюсь к своему трупу, спасибо!
Я промаршировала к двери, но Тэйт, загораживавший ее, не двинулся с места.
- Уйди с дороги, - проговорила я со скрытой угрозой.
- Кэт, - Дон поднялся и легонько придержал меня за локоть, - если нам нечего бояться твоей связи с этим вампиром, ты не против зайти в лабораторию и сдать анализ крови? Ты ведь не позволяла себе пить кровь, верно?
Я фыркнула:
- Простите, этот напиток не в моем вкусе. Но если вам будет легче от лабораторной проверки, почему бы и нет. Ведите!
- Я буду с тобой откровенен, - заговорил Дон, пока мы шли на второй уровень в сопровождении Тэйта и Хуана. - Я еще не решил, что делать. Я обязан думать о команде. Мне нелегко рисковать жизнями других людей, полагаясь лишь на твое уверение в безобидности этого существа.
- Все упирается в вопрос доверия. Кроме того, если бы он хотел повредить команде, он сделал бы это на прошлых выходных в баре «Джи-Джи». Не бросайтесь ценными кадрами из слепого предубеждения, Дон. Мы оба знаем, что я вам нужна.
Когда я входила в лабораторию, он окинул меня оценивающим взглядом:
- Мне хочется верить, что ты не пойдешь против нас. Но не знаю, можно ли.
Позже, когда срочный анализ подтвердил, что я не налакалась сока носферату, Тэйт проводил меня к машине. От самого кабинета Дона он не сказал ни слова, я тоже молчала. Они меня отпускали, но я понимала, что ничего еще не решено. Ну и пусть! Зато теперь мне нечего скрывать. Ну почти нечего.
Тэйт из привычной вежливости открыл передо мной дверцу машины. Я скользнула внутрь, но дверь не закрыла. Он постукивал пальцами по крыше у меня над головой.
- Ручаюсь, ты считаешь поэтической справедливостью, что я не знал, как продлилась моя жизнь. Я советовал Дону рассказать тебе о твоем возрасте три года назад, как только у них появилась уверенность. Он не согласился, а он - босс. Иной раз приходится выполнять приказ, даже если он не нравится.
- Иногда. - Я, не мигая, уставилась на него. - Но не всегда. И уж точно не тогда, когда от этого страдает друг. Тут мы с тобой расходимся во мнениях.
- Мы с тобой во многом расходимся. - Синие глаза встретили мой взгляд. - Ты меня в самом деле достала. Сперва признаешь, что у тебя дружок-вампир, потом при всех заявляешь, что я хотел тебя трахнуть. Что дальше? Высунешь член и скажешь, то ты на самом деле мужчина?
Его мрачный тон не соответствовал шутке, но я улыбнулась:
- Загонишь меня в угол - выпущу когти. Ты это знаешь. Хотелось бы, чтобы у всех вас было хотя бы подобие веры. Я дорожу и командой, и своей работой. Иначе зачем мне пачкаться в этом дерьме?
Он дернул уголком рта:
- Можешь одурачить Дона, Кошка. Но не меня. Я видел твое лицо сегодня вечером. Ты никогда никому не улыбалась так, как улыбнулась этому вампиру. Поэтому я не верю, что ты не потеряешь голову. Уже потеряла.
На следующий вечер Кости явился ровно к семи часам. Мы планировали рано поужинать, а потом спрятаться ото всех, хотя бы до утра. Как только я покинула базу, Дон открыл круглосуточную слежку за мной. Это, мягко говоря, портило настроение. Возможно, были и микрофоны, нацеленные на мой дом ради максимального эффекта.
Меня это сильно разозлило. Что Дон себе воображает? Будто оставшись без надзору, я соберу всех неумерших на сотню миль в округе, чтобы вручить им схему базы? Если бы не лозунг Дона о «большем добре», я бы сейчас же бросила работу.
Я все еще ворчала про себя, когда открыла Кости дверь… и уставилась на него, разинув рот.
На нем были черные брюки и синяя рубашка, которая удачно гармонировала с его сияющей кожей. Черная кожаная куртка, небрежно накинутая на плечи, удачно завершала ансамбль. Именно на куртку я и уставилась - длинная куртка, достававшая ему почти до коленей.
- Неужели это то, что я думаю?
Кости ухмыльнулся и покружился передо мной.
- Нравится? Ты ведь сохранила свой рождественский подарок… - Он кивнул на «вольво» у крыльца. - По справедливости, я был вправе получить свой. Тем более что ты его прихватила.
Это была куртка, которую я купила Кости на Рождество несколько лет назад, она пришлась точно впору. Я не успела вручить подарок, потому что Дон похитил меня незадолго до праздника. Кости, должно быть, извлек ее из тайника под неприбитой доской кухонного шкафа в моей старой квартире. Я сказала ему, где искать, в день, когда мы расстались. От мысли, что он за ней вернулся, я чуть не расплакалась.
Вероятно, эмоции отразились у меня на лице, потому что взгляд Кости смягчился.
- Прости, милая, - сказал он, обнимая. Я слышала, как щелкают направленные на нас шпионские камеры Дона. - Не думал, что тебя это огорчит.
Я справилась со своими чувствами.
- Все в порядке, - отрывисто произнесла я, чуть потершись о кожу. - Ты в ней великолепен. Точь-в-точь как мне представлялось, лишь цвет волос другой.
Кости тряхнул головой, отбрасывая с лица кудри цвета темного меда.
- Это мой натуральный цвет. Последнее время неохота было краситься, к тому же платиновый больше выделялся, верно? А тебе какой больше нравится?
Хороший вопрос…
- Впервые я увидела тебя блондином, поэтому тот цвет мне кажется более подходящим. Но не волнуйся - я не буду настаивать, чтобы ты пользовался перекисью.
Он хихикнул:
- Лишь бы тебе подходило.
Его взгляд прошелся по мне, и там, куда он падал, становилось тепло. Я нарядилась в простое короткое черное платье без рукавов, с треугольными вырезами спереди и сзади. Немного косметики, никаких украшений и, разумеется, никаких духов. Я помнила, что вампиры не выносят сильные запахи. При их обонянии даже капелька духов - резкий аромат.
- Готова? - тихо спросил он меня.
- Угу. - Почему-то более членораздельного ответа не получилось.
Боже! Мне годами ничего так не хотелось, как провести ночь в его объятиях, и очень скоро мое желание исполнится. Но почему я вдруг так занервничала? Словно подросток на первом свидании.
Кости сел на свой блестящий новенький «дукати». Он всегда любил мотоциклы, хотя я предпочитала другие виды транспорта. Но мотоцикл лучше всего подходил для нашего замысла избавиться от «хвоста». Во-первых, Дон наверняка приказал нашпиговать мою машину «жучками», пока я вчера разговаривала с ним. И во-вторых, никто не угонится за вампиром на мотоцикле.
Кости весело взглянул на меня, пока я надевала шлем и устраивалась у него за спиной:
- Слышу их: шмыгают, как крысы. Посмотрим, удержатся ли. Я начну полегоньку.
И он пулей понесся по улице, не обращая внимания на знаки ограничения скорости. Я крепче обхватила его за пояс. Совсем как в прежние времена!
Ресторан, куда меня привел Кости, назывался «Горизонт». Он располагался на самом верху двадцатиэтажного здания. Оттуда открывался прекрасный вид на город. Наружные стены были стеклянные и не мешали обзору, а наш столик стоял у самого окна. Я засмотрелась на красные и белые огоньки машин, ползущих под нами по улице, и праздно гадала, в которой из них сидят люди Дона. Звуки движения и голоса людей мешали определить точно. Но они были там, внизу. Я едва удержалась, чтобы не помахать им из своего окна-фонаря.
- Доказываешь, что мы не собираемся сбежать? - спросила я, когда официант принял заказ на вино и закуски.
Кости улыбнулся:
- Не хочется, чтобы они толпой ввалились сюда и испортили нам ужин. Ты даже не заглянула в меню!
Я стала изучать список блюд, но мой взгляд то и дело возвращался к Кости. Не я одна восхищалась им. Когда мы вошли, его идеально очерченное лицо и кошачья грация заставили обернуться всех присутствовавших в ресторане женщин. Потемневшие волосы контрастировали с мягким сиянием кожи, и я задумалась: каково будет моим пальцам в этих отросших кудрях? Верхняя пуговица на его рубашке осталась расстегнутой, показывая мне крошечный треугольник груди. Я помнила, что она тверда как стол, за которым мы сидели, и думала, сколько эротики в том, чтобы провести ногтями по его спине и притянуть поближе. Как пульсировала его сила на моей коже, когда наши тела сливались. Как зеленели его глаза, когда он входил в меня. И как его вампирская способность направлять кровь в любую часть тела по желанию помогала ему любить меня до полного моего изнеможения.
Неудивительно, что сосредоточиться на меню не получалось. Еда? Кому она нужна? Вдруг нервозность ожидания испарилась. Мне хотелось одного - ускорить ход событий.
Кости, должно быть, уловил это, и в его глазах замерцали зеленые искры.
- Перестань, милая. Мне и так трудно вести себя прилично.
- Не понимаю, о чем ты, - усмехнулась я, скрестив ноги и дав ему услышать, как кожа трется о кожу (я была без чулок).
Подали вино. Я пила маленькими глотками, ерзая на стуле и как бы между прочим поглаживая вырез платья. За годы практики я освоила все приемы «разогрева» вампира. Собственно, я зарабатывала этим на жизнь. Но с Кости все не закончится серебряным колом. Что-то новенькое!
Кости склонился ко мне.
- Знаешь, какая ты красивая? - Он говорил очень серьезно. - Просто неотразимая. Я позволю своим губам часами заново узнавать каждый дюйм твоего тела; дождаться не могу момента, когда проверю, так ли ты хороша на вкус, как мне помнится.
Вино на миг задержалось во рту, прежде чем я сумела сделать глоток. К такому я не привыкла - моя прежняя добыча никогда не отзывалась с таким пылом.
- А зачем нам сидеть здесь до конца ужина? - Наши взгляды сомкнулись, и я пальцем погладила его ладонь. - Давай возьмем его с собой?
Он открыл рот для ответа, и вдруг я отлетела под соседние столики, сбитая телом Кости. Раздались звук разбитого стекла и пронзительные крики. Столики посыпались, люди падали со стульев. А я удивлялась, что произошло и почему у меня горит лоб.
Наверно, я инстинктивно зажмурилась, потому что, когда распахнула глаза, прямо передо мной оказалось лицо Кости и кровавая дыра, выпачкавшая красным его волосы прежде, чем начала затягиваться.
- В тебя стреляли! - ахнула я. - Кто-то хотел тебя убить!
Я по кусочкам осознавала факты, пока мы лежали на полу. Кости вышиб меня из-за стола, но я еще видела место, где мы сидели, и три отверстия в стекле. Только не у его стула.
Кости поднял меня на ноги, загораживая спиной от окна, и я все поняла прежде, чем он ответил:
- Не меня, Котенок. Тебя!
У меня не осталось времени переварить эту новость.
- Держись за мою шею и не отпускай, - велел Кости и добавил с яростью: - Мы возьмем мерзавца.
Он обнял меня обеими руками, как только я обхватила его за шею, кувырком ушел назад, сквозь стеклянную стену.
Оглушительный грохот вывалившегося наружу стекла поглотил мой визг. Мы падали с двадцатого этажа: мои ноги беспомощно болтались в воздухе, а желудок, оказавшись в свободном падении, вызвал приступ тошноты. Ветер резал глаза, прикованные к быстро приближавшейся земле. Мои руки обхватили шею Кости мертвой хваткой. И вдруг произошло невероятное - падение стало замедляться. Не веря, я подняла глаза, ища чудом раскрывшийся парашют, но над нами были только огни здания. Не успела я осмыслить увиденное, как почувствовала порыв ветра. Мы уже не падали, а плыли по диагонали над улицей к черному фургону, минуту назад влившемуся в поток машин. Вопль изумления застрял у меня в горле.
Автомобили скрипели тормозами: то ли из-за нарушившего правила фургона, то ли оттого, что люди, увидев плывущие в воздухе фигуры, невольно пытались остановиться. Фургон набирал скорость, но мы оказались быстрее. Кости догнал его за несколько секунд и, ухватив за задний бампер, опрокинул одной рукой, продолжая другой обнимать меня.
Машина перевернулась с впечатляющим грохотом. Подъезжающие автомобили круто сворачивали, скрежет усилился. Кости подпрыгнул вверх, вынес нас из пробки и поставил меня на тротуар, коротко приказав:
- Жди здесь!
Он устремился к разбитому фургону прежде, чем я успела прохрипеть что-то в ответ. Послышался треск выстрелов, вопли свидетелей происходящего, а секундой позже он возник передо мной с пленником, висящим через плечо.
- Уходим!
Кости опять крепко меня обнял, и земля ушла у нас из-под ног. Я выкатила глаза. Матерь Божья, как быстро! Чтобы помешать ногам дергаться так же безумно, как дергались мои мысли, я зацепилась за его ноги и держалась, не осмеливаясь взглянуть вниз и понять, на какой мы высоте.
Десять минут спустя Кости опустил нас на землю в переулке между складами так легко, будто спрыгнул с поребрика. Я задыхалась от изумления и пялилась на него, словно видела впервые в жизни.
- Ты умеешь летать? - вырвался у меня глупый вопрос.
Он оглянулся, обращаясь с незадачливым убийцей как с тряпичной куклой.
- Говорил же, что ты еще не знаешь моей силы!
Я не сводила с Кости глаз. Он казался бы беззаботным, если бы не вытряхивал душу из своей жертвы.
- Но ты умеешь летать? - тупо повторила я.
- Я - мастер-вампир. Для зрелого и накопившего достаточно сил мастера это норма. Есть и другие таланты, но о них поговорим позднее.
Веки пленника затрепетали, глаза открылись и сфокусировались на Кости, а затем полезли на лоб. Он уже пришел в себя и, похоже, чувствовал себя так же, как я, когда мы катапультировались из окна. Испуган до крайности!
Кости уронил его на землю и встал перед ним на колени. Изумрудная вспышка в глазах, резкий приказ, и пленник перестал отбиваться, затих.
- Эта женщина… - Кости подбородком указал на меня. - Зачем ты пытался ее убить?
- Бизнес, - монотонно отвечал загипнотизированный зеленым сиянием глаз мужчина. - Меня наняли.
Еще один наемный убийца! Похоже, Кости не ошибался насчет контрактов на меня.
- Кто тебя нанял? - тут же спросил Кости.
- Не знаю. Поступил заказ, инструкции прилагались, деньги должны были перевести телеграфом после исполнения. Иногда мне поручают работу через посредников, но не в этот раз.
- Котенок, - Кости не отпускал его взгляда, - записывай.
Он вытащил бумажник с прикрепленной миниатюрной авторучкой. Я воспользовалась первой попавшейся бумажкой - денежной купюрой.
- Имя?
- Эллис Пирсон.
Такое обычное имя и к внешности подходило. Если забыть о свежеразбитом носе и синяках, он выглядел не грознее Микки-Мауса. У Эллиса были черные, аккуратно подстриженные волосы, брюшко и круглые младенческие щеки. Однако поганец определенно знал, как обращаться с винтовкой с оптическим прицелом. Если бы Кости не отшвырнул меня, я лишилась бы нескольких отборных кусков мозга. Как он узнал о стрелке, было выше моего понимания.
- Псевдонимы, все.
Их оказалось несколько.
Кости задавал Эллису вопрос за вопросом о заказе. Он лучше меня знал, о чем спрашивать. «Тонкости ремесла, - саркастически подумала я, продолжая записывать. - Допрашивать наемного убийцу должен коллега».
Я стиснула зубы, услышав, как Эллис монотонно перечисляет необычные инструкции по моему устранению: стрелять только в голову, не менее трех выстрелов и с расстояния минимум сто ярдов, никаких взрывов в машине, ядов, рукопашных схваток и контактов вблизи моей машины или дома. Эллис не знал, что я такое. Зато его наниматели явно имели представление - условия были слишком продуманны для случайных.
Я исписала более дюжины банкнот; пальцы на крошечной ручке сводило. Однако, учитывая альтернативу, жаловаться не приходилось. Наконец Кости откинулся на пятки и спросил, есть ли еще что-то, о чем Эллис не упомянул.
- В последнем е-мэйле клиент выражал беспокойство и передвигал сроки. Писал, что новые обстоятельства требуют немедленного результата. Оплата повышалась на двадцать процентов, если работа будет выполнена сегодня. Я проследил от дома до ресторана - в сумятице легче скрыться.
Мудак!
Кто- то срочно хотел моей смерти и знал, где я живу. А таких людей было немного. Меня охватило неприятное чувство.
Я и не ожидала, что мы сдадим его полиции. Однако скорость, с которой Кости притянул Эллиса к себе и впился ему в глотку, поразила. Я не в первый раз видела смерть от клыка, но впервые не пыталась вмешаться, а просто смотрела. Пульс у Эллиса сперва зачастил, потом замедлился и наконец замер.
- Это больно? - холодно поинтересовалась я, когда Кости выпустил труп, позволив ему упасть на землю.
Он вытер губы.
- Далеко не так больно, как он заслуживал, но у меня нет времени.
Мягким движением, словно ласкал младенца, Кости провел пальцем вдоль царапины у меня на виске - пуля прошла вскользь.
- Проклятие, я чуть не потерял тебя, - прошептал он. - Я бы этого не вынес, Котенок.
Он крепко прижал меня к себе, и тут прорвалась замедленная реакция на страх смерти. Конечно, меня и прежде пытались убить. И не раз. Но выстрел издалека казался таким… подлым. Я задрожала.
- Замерзла? Дать мою куртку? - Он стал раздеваться, но я его остановила:
- Ты - теплый. Я никогда не чувствовала тебя таким теплым.
Причина повышения его температуры лежала в десяти футах от нас, но мне было все равно. Я обнимала его и упивалась непривычным теплом. Потом дернула ворот рубахи, срывая пуговицы, чтобы щекой ощутить тепло его кожи.
- Не надо, Котенок, - напряженно проговорил Кости. - Мне и без того трудно сдерживаться.
А я и не хотела, чтобы он сдерживался. В ресторане я была в наносекунде от царствия небесного. Однако же вот она - я, живая, невредимая, и не хочу больше тратить даром ни мгновения.
Я поцеловала его в ключицу, пожертвовав еще одной пуговицей, чтобы до нее добраться. Руки Кости напряглись у меня за спиной. Волны сдержанной силы, исходившие от него, возбуждали меня. Его кожа под моими губами словно скрывала электрическое напряжение, молившее о свободе. Мой язык выстрелил наружу, проник ниже по его груди вдоль жесткой грудины. Кости резко задрал мне голову и припал к моим губам. На его губах сохранился металлический привкус, но я не чувствовала отвращения. Нет, я целовала его, словно задумала съесть; всасывала язык, раздирала на нем рубашку. Кости подхватил меня на руки и быстро прошел в конец автостоянки, туда, где тень была гуще. Что-то твердое и корявое коснулось моей спины, но я не обернулась посмотреть, что именно, была слишком занята: гладила его теплую кожу под разорванной рубашкой. Один рывок - и платье у меня на груди разорвано. Губы Кости оставили горячий след от шеи к груди, его клыки царапали кожу, наполняя меня блаженством. Сдавленный стон вырвался у меня, когда он стянул вниз мой лифчик и втянул губами сосок. Желание сильно, почти до боли билось во мне.
Я протиснула руку между нашими плотно сомкнувшимися телами. У меня было единственное желание - сорвать с него штаны. Потом растаяли последние мысли - его пальцы скользнули под одежду и проникли в меня. Я так прогнулась назад, что ударилась головой о неизвестный предмет, на который опиралась спиной. Из меня рвались хриплые крики желания. Мое лоно сводило наслаждением при каждом новом толчке, острота ощущений нарастала - пока его рука не исчезла, оставив меня с влагой и болью.
- Я не могу ждать, - яростно пробормотал Кости.
Если бы голос не отказался мне служить, я бы немедленно согласилась. Но моя способность издавать звуки целиком ушла на стоны от невероятного ощущения, вызванного его пальцами. Кости шевельнулся, я опять услышала, как рвется ткань, и вот он ворвался в меня, в самую глубину. В тот же миг его губы захватили мои, заглушив вопль экстаза, когда меня наполнила его твердая плоть. Потом пришла сладчайшая боль, когда он начал ритмично, почти грубо двигаться во мне. В моем мозгу звучал повторяющийся быстрый напев: «Сильней-чаще-еще-да!» Больше я ни о чем не могла думать, вцепившись ногтями ему в спину в отчаянном желании прижаться еще крепче. Мои бедра лежали на руках Кости, крепко удерживавших меня, между тем как нечто твердое у меня за спиной раскачивалось вместе с нами. Его поцелуи, моя хватка и эта неизвестная подпорка вместе едва давали мне вздохнуть, но было не до того. Ничто не имело значения, кроме нарастающей страсти, от которой мои нервные окончания бешено сжимались и извивались.
- Еще, еще, - вскрикивала я, но с губ, накрытых его губами, срывался только невнятный вопль.
Кости, как видно, сумел перевести, потому что задвигался еще быстрее, так что я уже не понимала, в сознании ли еще. Спазмы начали сотрясать меня, прорываясь изнутри наружу, от невыносимого блаженства тело сводили судороги. Я едва расслышала стон Кости сквозь грохот своего сердца и миг спустя ощутила в себе влагу его семени.
Заговорить я смогла только через несколько минут:
- Меня что-то колет… в спину.
Я еще задыхалась. А Кости, конечно, нет - он вообще не нуждался в дыхании. Он отодвинул меня и взглянул на то, что мне мешало:
- Ветка.
Теперь и я оглянулась. Да, дерево. И прямо к нам протянулась основательно помятая ветка.
Мои ноги соскользнули с пояса Кости, и я вновь вернулась на землю. Осмотрела свое платье - погибло безвозвратно! Не мне жаловаться - от рубашки Кости вообще остались одни лохмотья. Потом я запоздало оглядела стоянку, проверяя, не устроили ли мы кому-нибудь бесплатное шоу. Слава богу, никого! Хорошо, что стоянка рано закрывалась и Кости выбрал дерево на неосвещенной стороне.
- Хоть немного утолила многолетний голод, - пробормотала я, все еще упиваясь остатками звона в теле.
Кости целовал меня в шею. При этих словах он остановился.
- Многолетний? - тихо переспросил он.
Я почему- то вдруг смутилась. После такого стесняться уже нечего, но вот, поди же. Одно дело -рисковать, что тебя застанут со спущенными штанами (буквально) в общественном месте в самый интересный момент. И совсем другое - когда тебя ловят на целибате.
Но слово не воробей. Я глубоко вздохнула:
- Да. Ной был первым, с кем я стала встречаться после тебя, и мы не… ну, в общем, нет. Сам понимаешь.
Кости медленно и ласково скользнул ладонями по моим плечам.
- Даже если бы после меня были другие мужчины, это бы ничего не изменило, Котенок. Только не подумай, что мне все равно. Но в конечном итоге это ничего не значит. И все же ты прости меня - я очень рад это слышать.
Он поцеловал меня долго и глубоко. Потом оторвался и виновато проговорил:
- Нам надо уходить отсюда, милая. А то кто-нибудь на нас наткнется.
Да, а если это будет полицейский, при мертвом теле на другой стороне стоянки нам предъявят обвинение не только в непристойном виде.
- Кости… - Я медлила. Ладно, пусть я не вправе спрашивать, после того как бросила его, оставив письменную инструкцию жить своей жизнью. Но удержаться не сумела. - Я тоже скажу, что это ничего не значит, но… Ты? Лучше мне знать, чем гадать.
Он твердо встретил мой взгляд:
- Один раз. Достаточно близко, чтобы засчитать. Я не собираюсь изображать Клинтона и называть это по-другому. После Чикаго, когда я оставил тебе часы, а ты не пришла, я преотвратно себя чувствовал. Думал, что ты действительно меня забыла или я тебе больше не нужен. В то время в городе была моя старая любовница. Она пригласила меня к себе в номер, и я пошел.
Он замолчал, но я не могла остановиться. Очень типично для меня.
- И что?…
Взгляд его не дрогнул, но лицо застыло.
- Мы с ней были в постели. Я пробовал ее на вкус, но остановился прежде, чем зашел дальше, - представил на ее месте тебя и больше не мог притворяться. Извинился и ушел.
«Попробовал ее». Я знала, он говорит не о пище. Ревность обожгла меня, и я закрыла глаза, отгоняя картину, нарисованную воображением: его губы в таком положении на другой женщине.
- Это ничего не меняет, - с трудом выговорила я.
Я не лгала. Но, Господи, как мне было больно.
- Прости, - сказал он. Я слышала в его голосе раскаяние. - Нельзя было заходить так далеко. Но я был обижен, одинок и чувствовал себя вправе… Не слишком достойная комбинация.
Я открыла глаза. Белая луна выделялась на ночном небе, и в ее лучах кожа Кости светилась.
- Это ничего не значит, - повторила я тверже. - И для протокола - я слишком поздно нашла те часики. Не говорю, что сбежала бы с тобой, найди я их раньше, но… я бы нажала ту кнопку. Не удержалась.
Кости улыбнулся. Улыбка смягчила боль от его недавнего признания.
- Я никогда не мог удержаться, если речь шла о тебе, Котенок. Но теперь нам в самом деле пора уходить.
Я прокашлялась.
- Что, пешком?
- Нет, - фыркнул он, подтягивая штаны. - Более эффективным способом.
- Я до сих пор не верю, что ты не сказал мне о своем умении летать, - пожаловалась я. - Мне припоминаются несколько случаев, еще в Огайо, когда оно сэкономило бы нам немного денег на бензин!
- Я не говорил тебе, потому что боялся показывать, как сильно отличаюсь от нормального человека.
Вспомнив свои многочисленные предрассудки того времени, я вряд ли могла винить его за такую осторожность.
- А одним прыжком запрыгнуть на крышу высокого здания ты тоже можешь? - спросила я, помолчав.
Он обхватил меня руками, дыхание его смешка пощекотало мне шею.
- Завтра ночью попробуем.
Я кивнула на мертвого наемника на другом конце площадки:
- А с ним что будем делать?
- Оставим. Уверен, твои парни скоро сюда доберутся. Это будет их проблема. Мы возвращаемся ко мне, чтобы выяснить, кто же нанял покойного Эллиса Пирсона.
Он крепче обхватил меня и, разорвав воздух, взмыл вверх, словно в каждой подошве у него было по ракете. На этот раз я не стала закрывать глаза, но когда расстояние между нами и оставшейся внизу улицей увеличилось, «прилипла» к нему.
- А крушения у тебя случаются? - задыхаясь, умудрилась спросить я.
Он хихикнул, но звук смешка унес ветер:
- В последнее время не было.
Кости оставил свой лэптоп и другие опасные улики в арендованном доме, куда мы и отправились. Повезло, что его мобильник лежал в кармане куртки. Возвращаться ко мне домой не стоило - судя по тому, как спешил неизвестный заказчик, там вполне мог поджидать еще один убийца. Придется попросить кого-то пару дней кормить моего кота.
Как только мы благополучно добрались до дома и я смогла сосредоточиться на других мыслях, кроме: «Слишком высоко, слишком быстро!» - голова закружилась от предположений.
- Ты думаешь, это Джэн нанял убийцу?
- Ни в коем случае! - без колебаний ответил Кости. - Джэн хочет заполучить тебя живой, чтобы присоединить к своей коллекции. А это довольно сложно сделать, если голова разлетелась на куски.
Я припомнила три кучных отверстия в стене.
- Как ты понял, что нужно меня оттолкнуть?
- Услышал выстрелы, стреляли без глушителя.
Моя голова тогда находилась меньше, чем в четырех футах от окна. Вот это реакция! Он понял мой взгляд.
- Запоздал - тебя зацепило. Для меня это слишком медленно.
Я мрачно хихикнула:
- Никогда не думала, что такая скорость возможна. А фокус с полетом и вовсе ошеломил. Возвращаться в тот ресторан нельзя: ты устроил там настоящий погром и даже за вино не расплатился.