– Ваш роман был опубликован?
– Нет, я только собиралась разослать рукопись по издательствам.
– Вы давали кому-нибудь читать роман?
Полина застонала:
– Господи, это так нелепо все!
– Нами установлено, что насильник, кроме того что прочитал ваш роман, очень многое о вас знал. Например, что вы будете дома одна, что соседи все разъехались и никто не сможет ему помешать. У него был дубликат ключа от вашей квартиры. И последнее – все произошло в ваш день рождения. Думаю – это не случайность. Так кому вы давали читать роман?
– Это какой-то кошмар. – Полина обхватила голову руками.
Сергей испугался. Налил в стакан воды. Она пила жадно, руки дрожали. На девушку было жалко смотреть.
– Давайте перенесем наш разговор на завтра.
– Вы полагаете, завтра что-то изменится? – Полина горько рассмеялась, вернула ему стакан. Сергей молчал. – Мой роман читали всего два человека. Алла, моя близкая подруга. Она помогла мне рукопись с тетрадей перепечатать. Я сначала пишу от руки, а после переношу в компьютер, только печатаю очень медленно. Алла строчит, как пулемет, – Полина вновь замолчала.
– Кто второй? – не выдержал Быстров.
– Второй? Валерий Яковлев – известный литератор. Мой хороший друг, живет в настоящее время в Америке. Я вам про него рассказывала. Согласитесь, даже предположить, что они могли меня изнасиловать, невозможно! Больше никто рукопись не читал. Я даже мужу ничего не рассказывала. Стеснялась немножко. Не знала, как он воспримет мое увлечение сочинительством.
– Алла, как я понял, это ваша близкая подруга? – спросил Сергей.
– Да, мы познакомились в литературном кружке, куда она забрела со своим очередным поклонником. Это случилось года три с половиной назад. А после Алла познакомила меня с Олегом, сосватала, можно сказать. Они работают вместе и дружат с детства.
– Возможно, ваши друзья кому-то давали рукопись читать?
– Возможно, – кивнула Полина и закрыла глаза. – Я не сплю, – чуть слышно сказала девушка. – Если вы не возражаете, продолжим беседу, просто глаза немного устали.
– Конечно, Полина, как я могу возражать. По-хорошему, я давно уже должен был оставить вас в покое и уйти, – сказал Сергей, беззастенчиво разглядывая ее лицо. – Вам не показалось странным, Полина, что Валерий Яковлев и так не пришел к вам в тот вечер?
– Странным? Нет, не показалось. Скорее всего, он просто проспал. Я сама после перелетов сплю, как сурок: акклиматизация, смена временных поясов. Волнуется сейчас, наверное, думает, куда я пропала…
– Позвоните ему.
– Не могу…. Сейчас не могу. Он же приедет сразу. Это лишнее. Завтра, я позвоню ему завтра.
– Полина, имя таксиста вы запомнили?
– Нет, не помню. Но если вы думаете, что это он… Что он как-то причастен, то, уверяю, вы ошибаетесь.
– Почему?
– Насильник был среднего роста, водитель такси – выше и шире в плечах. Но даже не в этом дело. Я очень чутко реагирую на запахи: от водителя пахло дешевым парфюмом, от насильника – дорогим. Очень сильно пахло. Такое впечатление, что он вылил на себя целый флакон. Как же эти духи называются? Один раз я этот запах слышала… Не помню только, где?
– Вспомните, пожалуйста, Полина. Это очень важно.
– Я в мужской парфюмерии не очень хорошо разбираюсь. Муж пользуется только одним одеколоном – Allure от Chanel… Вспомнила! Только вряд ли это важно. Я слышала этот запах в магазине. Девушка-менеджер предложила протестировать новый аромат.
– Это действительно неважно, – улыбнулся Сергей. – Последний вопрос, Полина. Имя Рябина Авдотий Никитович вам знакомо?
– Как вы сказали? Рябина Авдотий Никитович? Какое смешное имя! Наверное, родители ненавидели своего ребенка. Нет, никого с таким именем я не знаю. Я бы точно подобное не забыла.
– Спасибо, Полина. Выздоравливайте. До свидания.
Полина не отвечала. Сергей решил, что она уснула, и тихо направился к двери.
– Сергей Федорович, – окликнула его девушка. – Быстров обернулся. – Мой муж знает, что со мной произошло?
– Полина, мы выяснили, где ваш муж находится, только вчера вечером. Я еще не успел связаться с ним, но должен буду с ним поговорить.
– Господи! – Полина всхлипнула, закрыла лицо руками.
– Простите, Полина, я обещал ничего ему не говорить, но…
– Господи, я думала, что он не хочет меня видеть. Я ждала, ждала… думала, он презирает меня. Расчески у меня нет. Я неважно выгляжу, да? Может быть, все еще будет хорошо. Он умный, славный, все поймет. Во всем виновата эта дурацкая книга! Зачем я ее написала! Все было так хорошо! Видите, кольцо! Это он мне подарил! Он подарил… Олег! Олег! Олег…
10 сентября. Кипр. Лимасол
Обжигающее кипрское солнце лениво клонилось за горизонт, уступая место ласковому прохладному ветерку, наполненному солеными морскими брызгами. Только что закончилась сиеста, и пустынная набережная Лимасола постепенно заполнялась отдыхающими. Бесконечные прибрежные таверночки, способные удовлетворить любой, даже самый привередливый вкус, гостеприимно открыли свои двери и манили дурманом аппетитных запахов средиземноморской кухни. Перебивая шум прибоя, кое-где звучала зажигательная мелодия сиртаки.
Немного прогулявшись, Полина с Олегом зашли в небольшой рыбный ресторанчик, легко выбрав его из сотен других. Они, как опытные отдыхающие, знали один секрет: среди посетителей этого уютного заведения были и местные жители, а это являлось верным признаком, что в данном месте кормят отменно и недорого.
В таверне они облюбовали уединенный столик, отгороженный от других перголой, увитой виноградом. Спелые ягоды, налитые соком, тяжелыми гроздями свисали с виноградной лозы. На столе, покрытом белоснежной скатертью, мерцала маленькая свечка в стеклянном подсвечнике.
– Выглядишь потрясающе, – улыбнулся Олег.
– Спасибо, я старалась, – рассмеялась Полина. Она действительно старалась: сегодня, в трехлетнюю годовщину их брака, ей хотелось выглядеть особенно привлекательно. Перед выходом из отеля Полина тщательно уложила волосы, и теперь они нежной волной ласкали обнаженные плечи. Легкий загар подчеркивало облегающее белоснежное платье на тонких серебряных бретельках, в тон бретелькам были подобраны босоножки. Косметикой она почти не пользовалась, лишь слегка тронула губы абрикосовым блеском и подкрасила ресницы темно-коричневой тушью. Этого оказалось достаточно – сегодня она словно светилась изнутри. Олег не сводил с нее глаз, как, впрочем, и остальные особи мужского пола, встретившиеся сегодня на их пути.
Олег сорвал упругую ягоду и, перегнувшись через стол, поднес к губам жены. Она улыбнулась, нежно взяла ягоду губами, ее язык словно нечаянно коснулся пальцев мужа.
– Полина! – Муж резко отдернул руку. – Не шали, а то я утащу тебя в отель прямо сейчас, и тогда мы останемся без ужина.
Она засмеялась, с наслаждением съела ягоду и слизала виноградный сок с губ.
К их столику подошел молоденький официант в национальном костюме и предложил меню. Полина взяла у мальчишки тяжелую кожаную папку, открыла и с интересом заглянула внутрь: меню было написано на русском языке.
– Как вы узнали, что мы русские? Услышали русскую речь? – подняла она глаза на официанта.
Мальчишка улыбнулся и выговорил почти без акцента:
– Если женщина красивая, то она точно из России. Вы красивая, – объяснил он, не сводя с Полины черных восторженных глаз.
Олега поведение официанта немного взбесило, и он достаточно резко сделал заказ:
– Бутылку лучшего белого вина для начала. И побыстрее, пожалуйста. Сегодня у нас с женой годовщина свадьбы, и мы торопимся в отель.
– В постель – это хорошо, – подмигнул официант и испарился.
– Вот наглец! – Олег от возмущения задохнулся.
Полина разозлилась:
– Олег, ну ты что? Неужели ревнуешь меня к этому мальчику?
– Этот сосунок так на тебя смотрел… Неправильно он на тебя смотрел.
– Ты ведешь себя, как ребенок!
Олег смутился:
– Прости. Что-то я правда сегодня… Несу какой-то вздор, сам не знаю почему.
Официант принес вино и ловко расставил бокалы на столе. На Полину он старался не смотреть, вероятно, почувствовал, что делать этого не следует. Откупорил бутылку, плеснул немного в бокал Олега. Муж сделал глоток и, оценив букет напитка, одобрительно кивнул. Мальчик тут же разлил вино по бокалам, вытащил блокнот и тактично поинтересовался, обращаясь исключительно к Олегу, готовы ли они сделать заказ. Муж заказал форель на углях для Полины и королевские креветки для себя.
– Десерт мы закажем позже, – отпустил он официанта. Киприот ушел. Олег поднял свой бокал, в котором в отблеске свечи переливалось и играло теплыми янтарными оттенками благородное кипрское вино. – Давай выпьем за нас, – предложил он первый тост.
– За нас, – в унисон повторила Полина.
Полина наслаждалась вином, задумчиво разглядывая мужа. Вино ей нравилось: нежные нотки фруктов с легкой кислинкой и приятным послевкусием.
– Прекрати меня гипнотизировать, дорогая, – шутливо пожурил ее Олег. – Мне как-то не по себе, когда ты так на меня смотришь.
– Как – так?
– Как сканер, словно мысли мои считываешь.
– А тебе есть что скрывать?
– Дурочка.
– Спасибо за комплимент.
– Прости – это я любя.
– И я любя, любя, тобой любуюсь.
– Тогда ладно – любуйся. А я буду любоваться тобой. Минуточку только, я приготовил для тебя подарок, – Олег вытащил из кармана небольшую бархатную коробочку и положил перед ней.
– Вот так сюрприз! – воскликнула Полина, изобразив на лице удивление: еще в Москве, перед отъездом, она заметила, что муж ходит с загадочным, счастливым лицом и шепотом разговаривает по телефону со своим приятелем, ювелиром Юденичем. Полина сразу догадалась, что муж готовит для нее сюрприз, но огорчать его не стала и постаралась сделать вид, что подарок оказался для нее полной неожиданностью. Обычно Олег не отличался оригинальностью в выборе презентов, дарил на все праздники духи или недорогие колечки в исполнении Юденича. Полина ничего не имела против, духи и украшения она обожала. В предвкушении Полина открыла коробочку и замерла. На черном бархате лежало кольцо необыкновенной красоты: в центре рубин – необычной формы в виде сердца. Необычна была и оправа – боковые грани камня оплетали тонкие золотые нити. Создавалось впечатление, что рубиновое сердце запуталось в паутине. По стилю вещь отличалась от того, что обычно делает Филипп Германович. В работе угадывалась рука хорошего мастера, кольцо было старинное и, совершенно очевидно, очень дорогое.
Ошеломленная, некоторое время она не могла оторвать от кольца глаз. В камне было что-то мистическое. Мерцая в отблеске свечи, «кровавое» сердце завораживало и пугало, внушало чувство эйфории и одновременно неуловимой опасности. Сердце сжалось от неприятных предчувствий.
– Примерь. – Голос мужа вывел ее из оцепенения. Олег нетерпеливо ерзал на стуле, ожидая поощрения. Полина надела кольцо на палец и, желая полюбоваться на камень издали, отвела руку подальше от глаз:
– Очень красиво. Спасибо.
– Как раз к твоим зеленым глазам. Они у тебя сейчас, как у кошки, светятся, – довольно сказал Олег.
Она встала, подошла к мужу, обняла и поцеловала в макушку. От его волос пахло морем и сладковато-терпким запахом его любимого одеколона.
– Скажи, как тебе это удается? – заглянув в его глаза, спросила девушка.
– Что? – шепотом спросил Олег и поцеловал жену в носик.
– Делать меня счастливой.
– Ну, как тебе сказать… Стараюсь, например, в меру своих сил, ублажить тебя в постели, – рассмеялся Олег.
– Фу, глупый!
– Почему глупый? Разве не в этом счастье? – Вопрос Олега прозвучал резко и как-то непривычно. Полина напряглась.
Подошедший официант разрядил обстановку. Мальчик молча расставил на столе аппетитные блюда и разлил по опустевшим бокалам вино. Они с удовольствием поужинали, допили вино, расплатились, оставив щедрые чаевые, и решили вернуться в отель берегом моря.
Вышли на пляж. Полина сняла туфли и ступила на влажный, еще не остывший песок. Легкая волна совершала набеги на ее ноги, ласкала прохладой щиколотки. Из-под ступней песчинки ускользали в глубину и делали ее походку немного неуклюжей.
Полина остановилась и посмотрела на небо: звезды нависали низко над головой, полная таинственная луна, замерев где-то у горизонта, рисовала на воде лунную дорожку. От увиденного великолепия перехватило дыхание.
– Знаешь, мне кажется, что все это сон. Все слишком хорошо, чтобы быть на самом деле.
– Расскажи, – попросил Олег.
– О чем?
– О том, что тебе снится.
– Я редко запоминаю сны. И потом, мне не снится ничего особенного, что можно было бы рассказать любимому мужу.
– Мне интересно знать о тебе все, – не унимался Олег.
– Все знать невозможно: человек – это загадка.
– Люблю разгадывать загадки.
– Тогда догоняй! – рассмеялась Полина, сорвалась с места и побежала по берегу. Олег быстро ее догнал, притянул к себе, поцеловал: его язык скользнул ей в рот, оставив на губах легкий вкус вина и дорогого табака. Они опустились на песок.
До отеля было рукой подать… Но так низко висели звезды и так ласково пело море, купая в легкой волне луну…
Глава 11
Первый прокол
На лестничной клетке больницы было тихо и накурено, собственно, накурено – благодаря Быстрову: за полчаса он высадил полпачки сигарет. Сергей выкинул очередной окурок в жестяную банку, приспособленную вместо пепельницы, и присел на подоконник. На лестничную клетку выглянула доктор Соколова.
– Уснула, – коротко доложила она. – Впредь разговоры с Кравцовой запрещаю. Предупреждала ведь, что девушка еще очень слаба. Накурили-то! Накурили! Курить, между прочим, вредно, – назидательно сказала Татьяна Игоревна, глубоко вдохнув в себя табачный дым, стоявший в курилке стеной, и захлопнула дверь.
Ботинки снова промокли, с тоской подумал Сергей Федорович, шагая по коридору к своему кабинету. Опять все лужи на пути промерил. Так и простудиться можно. Пора покупать резиновые сапоги или калоши. Быстров усмехнулся, живописно представив, как он придет на работу в калошах, но в ту же минуту смеяться ему расхотелось. Навстречу ему шел Спицын с ядовитой ухмылкой на физиономии.
– Смотрите, кто идет! Холмс собственной персоной! – проорал он на весь коридор, гад такой.
Сергей скривился.
– Твоя Лена очень болтлива, – буркнул майор.
– Ну-ка, ну-ка… – Спицын уставился на Быстрова.
– Что? – разозлился Сергей Федорович.
– Ты вроде не женат, – хохотнул друг.
– Господи, это тут при чем? – взвыл Сергей Федорович.
– У тебя на лбу рог вырос. Обычно это случается с обманутыми мужьями, – ответил Спицын и заржал во все горло.
Сергей машинально схватился за лоб: о шишке он и думать уже забыл. Теперь стало понятно, почему дежурный так странно на него посмотрел.
– Я был у Кравцовой, – перевел тему разговора Сергей. – Вчера вечером она очнулась и сегодня подробно мне обо всем рассказала.
– Что-нибудь выяснил? – спросил Спицын.
– Пошли в кабинет, – предложил Быстров, на ходу объясняя подробности. – Личность маньяка выяснить не удалось. Никаких предположений относительно причин и мотивов у нее тоже нет. Роман не был опубликован. Читали его только два человека: Алла, ее близкая подруга, и Валерий Яковлев. Ты до него дозвонился?
– Нет, его жена, по-моему, меня уже ненавидит. Последний раз так на меня гавкнула! Похоже, я ее уже достал. Нервная какая-то.
Сергей открыл дверь в кабинет, пропустил Ивана и вошел сам.
– Нервная, говоришь? Не потому ли, что мужик у нее пропал, а? Именно в Яковлева все упирается. Он читал роман. Брелок этот – из города Бостона. Кравцова также сказала, что вечером он должен был к ней прийти в семь часов. Она пригласила его справлять день рождения, но не пришел, вместо него в то же самое время пришел маньяк. Яковлев тоже знал, что муж Кравцовой в отъезде и девушка будет дома одна. Кравцова сама его просветила. Как тебе такой поворот?
– И дома его постоянно нет.
– Да, думаю, теперь есть все основания, чтобы проверить ключ. Слишком много совпадений. Только давай сначала кофейку попьем, я тут по дороге прикупил пару пакетиков «Нескафе».
– Хорошая идея. Пойду бутеры приволоку, мне Ленка с собой накрутила.
Сергей даже подпрыгнул от радости.
– Тащи скорее! Я с самого утра только сок пил и еще принял некоторое количество витаминов, и то в задницу, – пожаловался Сергей Федорович и сглотнул набежавшую слюну.
– Это как?! – вытаращил глаза Иван.
– Долго рассказывать, – отмахнулся Быстров и, вспомнив про укол, поморщился. – Иди, спаситель мой, я пока кофе сделаю.
За Иваном закрылась дверь. Сергей трясущимися руками включил чайник, засыпал в чашки порошок. Воображение уже терзали видения – кулек с бутербродами, вкусными сытными бутербродами.
Зазвонил телефон. Сергей раздраженно снял трубку.
– Сергей Федорович, это Скворцов, – услышал он голос дежурного. – Тут у нас внизу какая-то ненормальная беременная американка надрывается, плачет… Короче, у нее истерика.
– Я тебе что, Скворцов, штатный переводчик или специалист по психиатрии?
– Ну так это… Вы же сами просили докладывать обо всех случаях пропажи мужиков, – обиделся Скворцов и замолчал.
– И что? Говори быстрее, – нетерпеливо потребовал Сергей, предчувствуя невероятную удачу.
– Я и говорю, у нее муж пропал.
– Что же ты сразу не сказал, – смягчился Сергей Федорович и ласково поинтересовался: – Как фамилия?
– Скворцов, – ошалело доложил дежурный.
– Да не твоя! («Твою мать», – подумал Сергей Федорович.) Как фамилия женщины?
– Сейчас, сейчас… – кряхтел Скворцов. – У меня тут ее паспорт… Вот, Каррен Райдер. Город проживания – Бостон.
– Молодец, Скворцов, спасибо за службу. Веди ее скорее в мой кабинет.
– Слушаюсь! – проорал в трубку довольный дежурный.
– Подожди, Скворцов. Наша дама по-русски хоть говорит? – напряженно спросил майор, пытаясь вспомнить хоть одно слово по-английски.
– Нормально балакает.
– Тогда жду.
Вернулся Иван с кульком с бутербродами, вкусными, сытными бутербродами – в кабинете божественно запахло копченой колбасой и карбонатом.
– С завтраком придется повременить, – трагично сказал Сергей Федорович, пытаясь усилием воли унять слюноотделение. – Знаешь кто к нам пожаловал? Некая Каррен Райдер – американская гражданка, проживающая в городе Бостоне.
– Ого! – выдохнул Иван и плюхнулся на стул. Стул жалобно скрипнул, но устоял.
– Ты, дружище, не рассиживайся, беги, врача вызывай. Наври что-нибудь, пускай приедут. Подстрахуемся на всякий пожарный. Дамочка в положении. Не дай бог, родит у меня в кабинете от волнения.
– Без меня не начинай, – попросил Иван и кинулся к двери.
Каррен Райдер неуверенно вошла в кабинет и огляделась. Американка выглядела не лучшим образом. Лицо опухло от слез, небольшие голубые глаза покраснели, не слишком хорошая от природы кожа приобрела ярко-розовый оттенок. Светлые вьющиеся волосы растрепались и выбились из заколки.
На вид Каррен было лет сорок, и, даже если сделать скидку на беременность, которая далеко не всегда красит женщину, и на недавние слезы, мадам Райдер красотой не блистала. Не было в ее лице ничего интересного. Да и одежда ничем выдающимся не отличалась: джинсовый сарафан, специально скроенный для беременных, яркая цветастая кофта, кроссовки.
Сергей представился, предложил женщине сесть и поинтересовался, не желает ли она выпить кофе или чай. Американка все ж таки! Каррен попросила чай с лимоном. С лимоном! Как ни странно, чай и лимон оказались в наличии. Однако в чашках, единственных имеющихся у майора, уже был засыпан кофе. И Сергей Федорович на мгновение растерялся, потому что взять чашку с кофе и пойти ее помыть у него рука не поднялась. Не гуманно это было, не гуманно! Задумавшись, Быстров залез в свой стол и с удивлением обнаружил в нем пластиковый, совершенно чистый стаканчик. Невероятно!
Вернулся Спицын. Сергей поставил перед Каррен чай, сел за стол и включил диктофон. Иван отошел немного в сторону и присел на подоконник.
– Меня зовут Сергей Федорович, – еще раз представился Быстров. – Это мой помощник – капитан Спицын.
– Каррен Райдер, – в свою очередь представилась американка.
– Рассказывайте, Каррен. Как мы поняли, у вас пропал муж? Мы хотим помочь вам его найти. Когда и при каких обстоятельствах это произошло?
– Мой муж предложить мне посетить его родина. Я никогда ранее не быть в вашей страна. Мы приехать из аэропорта, по дороге зайти в магазин и купить много еды. Я очень устать и лечь спать. Когда я проснуться, его нигде не быть. Я ждать, ждать его… Долго ждать… Он не взять с собой документы, – Каррен заплакала. – Я ничего здесь не знать. Куда звонить? Что делать?
– Успокойтесь, Каррен. Как зовут вашего мужа? – спросил Быстров, хотя знал уже ответ на этот вопрос.
– Валери… Валери Яковлев, – вытирая платком слезы, ответила Каррен.
– Когда это произошло?
– Утром 20 сентября.
– Почему же вы так долго ждали, мадам Райдер, и только сегодня обратились к нам?
– Я же сказать, что ничего здесь не знать! – Карен злилась и нервничала. Сергей чувствовал, что американка явно что-то недоговаривает. То, что она нервничала, было понятно, но почему злилась?
– Еще раз повторяю свой вопрос, Каррен. Почему вы пришли только сегодня? Почему ждали четыре дня? Объясните, пожалуйста, – потребовал Быстров.
Каррен вскочила, уронив мокрый от слез платок на пол. Нервно нагнулась за ним, подняла и попятилась к двери.
– Вы должны меня простить. Я зря прийти и отнять ваше время. Я хотеть домой. Я устать, сильно, очень сильно…
– Сядьте, пожалуйста, мадам Райдер. Сядьте и расскажите нам все. – Голос Сергея стал мягче. – Верьте, Каррен, я очень хочу вам помочь. Вы можете рассказать нам все. Я же вижу, что вас что-то угнетает. Не держите это в себе.
Карен вернулась и села. Посмотрела сначала на Спицына, потом на Сергея, с минуту размышляла, нервно теребя пуговицу на кофте, затем решилась:
– Я знакомиться с Валери в университете. Он рассказать мне о Россия, я ее полюбить, и еще я полюбить Валери. Он рассказать мне все о себе. Ужасная судьба, неразделенная любовь с другой женщина. Мы пожениться. Он никогда не говорить мне, что любить меня, – Каррен глубоко вздохнула и вновь заговорила: – Я все о ней знать. Валери всегда любить только ее – не меня. Я звонить ей, но никто не брать трубка. Он вернуться к ней и бросить меня.
– Каррен, вы считаете, что ваш муж ушел к другой и бросил вас?
– Вы правильно меня понять. Прошу простить, спасибо. Я беспокоить вас, просто голова… Как это по-русски – замутилась.
– Как зовут ту женщину, к которой, по вашему предположению, ушел ваш муж?
Мадам Райдер удивленно растопырила глаза:
– Какой это может иметь смысл для вас? Я же сказать, все объяснить.
– Полина Кравцова?
– Откуда вы знать? – испуганно спросила Каррен и посмотрела на диктофон. – Откуда знать?
– Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос, мадам Райдер? Эту женщину зовут Полина Кравцова?
– Да!!! – закричала американка, лицо ее покрылось красными пятнами. – Полин Кравцова!!! Her name is…[2]
– Посмотрите внимательно, мадам Райдер, – Сергей положил перед женщиной фотографию. – Знаком ли вам комплект ключей и брелок, изображенный здесь?
Американка взглянула на фото и некоторое время разглядывала.
– Я точно не знать, у Валери есть такой брелок. Похож, – взволнованно сказала Каррен.
– Простите, Каррен, мы покинем вас на одну минуту, – извинился Сергей, и они с Иваном вышли в коридор.
– Что будем делать? – спросил Иван. – Последние сомнения отпали – ее благоверный отдыхает у нас в морге.
– Жаль, конечно, женщину, но делать нечего, придется ей все рассказать. Только врача дождемся. Страшно даже представить, какая у нее, бедняжки, будет реакция! Направь пока кого-нибудь из ребят по их адресу с ключами. А мы с дамочкой после – на опознание в морг.
– Кстати, вот и доктор чешет, – заметив в коридоре худую длинную фигуру в белом халате с чемоданчиком в руке, сказал Иван. – Я пошел.
– Здравствуйте, – поздоровался Быстров с доктором. – Постойте, пожалуйста, пока у двери. Через несколько минут я вас позову.
– А в чем проблема? – прогнусавил доктор, поставил чемоданчик на пол и внимательно посмотрел на Быстрова.
– В моем кабинете находится беременная женщина, сейчас она узнает, что ее муж убит, к тому же при весьма неприятных обстоятельствах.
– Может, заранее ей вколем укольчик? – предложил доктор и рыгнул. Похоже, он недавно принял на грудь пару бутылочек пива.
«Этого только не хватает для полного счастья», – подумал Сергей Федорович.
– Слушайте, как вы это себе представляете? Сидит себе женщина в кабинете, ничего еще не знает, и вдруг неожиданно входит врач и делает ей укол. Как вы думаете, она нормально отреагирует? – раздраженно спросил Быстров. Доктор почесал лысый затылок и призадумался.
Оставив поддатого доктора по другой стороне двери, Сергей вернулся в кабинет. Иван вошел следом. За время их отсутствия Каррен стало хуже: ее всю трясло, лицо приобрело землистый оттенок, под глазами залегли тени.
– Скажите мне, что случиться? – жалобно попросила американка.
– 20 сентября Полина Кравцова была изнасилована в своей квартире. В результате изнасилования она потеряла ребенка и находится в настоящий момент в больнице. Вследствие самообороны с ее стороны насильник был убит выстрелом в голову, лицо изуродовано, документов нет, поэтому личность убитого нам пока не удалось установить. По словам потерпевшей, насильник был в маске, поэтому Кравцова тоже не узнала нападавшего. Однако вследствие проведенных оперативно-разыскных мероприятий нами было установлено, что насильник принадлежит к числу ее близких знакомых. Сопоставив все факты и ваше заявление о пропаже вашего мужа, мы имеем все основания подозревать, что к этой истории ваш муж Яковлев Валерий мог иметь определенную причастность, – закончил Сергей и опасливо посмотрел на Каррен.
– Что вы сказать? – Каррен удивленно выпучила глаза. – Я ничего не понять.
– Мы предполагаем, что ваш муж мог быть убит на месте преступления, – терпеливо повторил объяснение Быстров, ожидая с минуты на минуту, что у мадам Райдер случится истерика или она упадет в обморок, но реакция американки оказалась совершенно непредсказуемой.
Некоторое время она сидела и тупо смотрела на Сергея, приподняв брови. Затем вдруг… обрадовалась, лицо ее засветилось от счастья, она громко хлопнула в ладоши и истерически захохотала.
«Так… начинается», – подумал Сергей Федорович и поспешил за врачом. Врача за дверью не оказалось. Нашелся он в туалете. Доктор захотел пописать именно тогда, когда был срочно необходим. Схватив служителя клятве Гиппократа за шкирку у писсуара, Сергей поволок его в кабинет.
Каррен продолжала смеяться, от смеха на лице ее выступили слезы, но, увидев в кабинете доктора, она резко смолкла и совершенно спокойным голосом сказала:
– Мне не надо доктор. Доктор нужен вам – as hole![3]
– Успокойтесь, Каррен, – начал Сергей. – Вот доктор…
Мадам Райдер встала и, схватив со стола стаканчик с чаем, любезно предложенный ей перед началом допроса, метнула его в Сергея.
– Это быть не мой муж, и когда вы его найти, вы это сразу понять. Я же вам ничего не объяснять, а нанять частный детектив. Мне давно говорить, что в милиции работать одни… – продолжать мадам Райдер не стала и выбежала из кабинета, чуть не сбив с ног врача.
– Меткая, стерва, – сказал Иван, оглядывая Сергея, у которого с носа стекала светло-коричневая жидкость, а на свитере висел кусок лимона. – Догнать ее?
– Не надо, – ответил Сергей, радуясь в душе, что чашки оказались заняты и в лоб ему засветили не керамической кружкой, а всего лишь пластиковым стаканчиком.
– Послушайте, – раздался сдавленный голос доктора – он держался рукой за ширинку и странно пучил глаза. – Я могу идти, а то я не успел…
– Идите, идите, – ласково разрешил Быстров.
Доктор вылетел за дверь, как молодая лань, и звуки его шагов отозвались в коридоре эхом.
– Не понял. Чего он не успел-то? – спросил Спицын.
– Отлить. Я его из туалета вытащил.
Они переглянулись и захохотали.
– Слушай, Серега, – давясь от смеха, обратился к другу Иван. – А ведь у Каррен не было истерики – ей действительно было смешно, как сейчас нам, – смех друзей в момент стих.
– А что, кто-нибудь на квартиру уже выехал? – осторожно спросил Сергей.
– Ага, – обреченно подтвердил Спицын.
Зазвонил телефон. Иван машинально снял трубку. Лицо его вытянулось.
– Ключи, найденные у трупа, не подходят к замку квартиры Яковлева, – печально доложил он и, швырнув трубку на рычаг, громко и с выражением сказал все, что думает по этому поводу. Быстров сунул в рот карандаш и молча кивнул – с Иваном Спицыным он был полностью согласен.
Глава 12
Удачный обед в отвратительной столовой
Сергей метался по кабинету, ругая себя последними словами. Прокололся, как юнец желторотый! Облажался! Единственная вменяемая версия накрылась медным тазом. Но как же так? Все, все указывало на Яковлева! Но если это не Яковлев, то куда он делся? Куда подевался этот засранский литератор, сочинитель эротических триллеров?