ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВАНДЕРВЕКЕН 3 глава




На вкус оладьи были как оладьи. Хороши, но не больше. Возможно, приготовление пищи в Зоне включает в себя обязательную наготу повара. Он налил себе кленовый сироп и отметил в памяти: послать Алис несколько бутылок вермонтского кленового сиропа. Если она предпочтет остаться в Зоне. И если он когда-нибудь вернется живым на Землю.

— Мы действительно хотели этого? — спросил он снова.

Она передала ему чашку и кувшин обезвоженно-замороженного кофе в смеси с земным коньяком:

— Давай-ка сперва узнаем насчет Персефоны. Тогда и будем решать.

— Я могу сделать это сам, в гостинице. Сведения тебе передам тем же путем, что ты мне вчера. Занимайся своими делами.

— Хорошая мысль. Тогда я могу связаться с Винни.

— Я бы хотел знать, разрешит ли мне золотомундирный флот сопровождать его.

Она уселась ему на колени. Невесомая как перышко, но женщина в полном смысле этого слова. Такая женщина, о которой только может мечтать мужчина. Она заглянула ему в глаза:

— На что ты надеешься?

Он прикинул.

— Полечу с ними, если разрешит твое начальство. Но заявлю прямо: если я смогу навести золотые мундиры на след Вандерхэвена, значит, он не сможет мной манипулировать. Поскольку Вандерхэвен это знает, то это все, о чем мне следует позаботиться.

— Я полагаю, это вполне справедливо.

Они вместе вышли из квартиры. Квартира Алис представляла собой часть жилища, напоминающего утес, жилища, врезанного в стену глубокой борозды, оставленной в водосодержащей породе. Это — город Андерсена. Они в пневматическом вагоне доехали до Военного Города и там расстались.

Персефона. Впервые открыта в 2002 году путем математического анализа пертурбаций в орбитах некоторых известных в то время комет. Визуально обнаружена впервые в 2014 году. Орбита Персефоны расположена под углом в шестьдесят один градус к плоскости эклиптики. Масса несколько меньше массы Сатурна.

Возможно, первым достиг Персефоны и исследовал ее Алан Джакоб Мион в 2084 году. Заявка Миона была отклонена из-за отсутствия фотографических доказательств (его фильмы, как и сам Мион, подверглись воздействию радиации и погибли. Защита корабля была облегчена с целью экономии горючего). А также потому, что Мион утверждал, будто у Персефоны есть спутник.

Официально признанная исследовательская экспедиция была предпринята в 2170 году. Экспедиция сообщила, что Персефона не имеет спутников. Атмосфера — типичная для газовых гигантов, богатая водородными соединениями. Атмосферу планеты можно было бы использовать в качестве источника сырья, если бы Персефона была так же доступна, как Юпитер. Больше экспедиций к Персефоне не предпринималось.

— Проклятье, — подумал Трусдейл. Никаких лун.

Ему хотелось знать, мог ли Бреннан добывать сырье из холодных газообразных химических соединений Персефоны. И чем, сложенными ладошками? И для чего? Таким путем ему не удалось бы получить металла… Да и не в том дело. В облаках никаких следов он оставить не мог.

Он отыскал сообщение экспедиции 2170 года и прочел его. С несколько большей тревогой он разыскал текст — интервью, которое репортер «Спектра новостей» взял у Алана Джакоба Миона. Мион относился к типу хвастунов, любящих выставлять себя напоказ. Он затратил год на то, чтобы добраться до десятой планеты, и все только для того, чтобы можно было заявить: я был здесь первым. Он не вел тщательных наблюдений и не был осторожен в своих выводах. Вероятно, его «спутник» был ядром кометы, идущим мимо Персефоны по отлогой параболе.

Через информационный терминал Трусдейл переслал материалы в штаб полиции.

Алис вернулась около 18 — 00.

— Винни не поверила, — устало сказала она.

— Я ее не порицаю. Спутников нет. Одна наша распрекрасная логика — и ни одной дерьмовой луны. — Он убил день, разыгрывая из себя туриста в городе, который не был предназначен для туристов. Военный Город был местом, в котором работали.

— Она бы не согласилась, даже будь там спутник… Она сказала… Ну, я не уверена, что в этом она права. — Усталость Алис объяснялась не гравитацией. Она не стала падать в постель. Она стояла выпрямившись, с высоко поднятой головой. Но в ее глазах и ее голосе…

— Прежде всего, — сказала она, — это все слишком гипотетично. И это правда. Во-вторых, если бы это была правда, что бы дала нам посылка бедного и беспомощного золотомундирного флота? В-третьих, вопрос с Похитителем адекватно объясняется как проявление Дальнего Взгляда.

— Не знаю про такое.

— Дальний Взгляд. Самогипноз. Зонник проводит слишком много времени, глядя в бесконечность. Иногда он приходит в себя, уже выйдя на орбиту возле места своего назначения и не помня ничего из того, что происходило после взлета. Винни и в самом деле показала мне доклад о Норме Стайер. Помнишь ее? Исчезновение в 2330 году…

— Помню.

— Эти четыре месяца, которые она сочла потерянными, она находилась в пути. Фильмы, заснятые на ее корабле, подтверждают это.

— Но подкуп? Похититель подкупает похищенных.

— У нас есть доказательства пары случаев подкупа. Но можно подыскать и другое объяснение. Люди используют историю с Похитителем, чтобы скрыть доходы от занятий контрабандой… Или чем-то еще более грязным. — Она улыбнулась. — Или же Вандерхэвен мог подделать фильмы, снимавшиеся на борту Нормы Стайер? Лично я в Похитителя верю.

— Да, черт возьми!

— Но Винни устно сделала одно замечание. Куда бы мы направились с этим несчастным флотом полиции Зоны? Бреннан откуда-то должен брать свой металл. Если он вел шахтные разработки на спутнике Персефоны, потом он должен был куда-то переместить его.

— Как?

— Тебе это на ум не приходило?

— Нет.

— В этом нет ничего странного. То, о чем мы говорим, небесное тело размером с Ганимед. Или это может быть большой скалистый шар наподобие Весты. Астероиды перемещали и раньше.

— Верно… И у него неограниченный запас водородного топлива. И у него же был генератор гравитации. И мы уже предположили, что он передвинул Астероид Махмуда. Но он не мог далеко сместить этот спутник. Любой кусок металла, который мы там обнаружим, может оказаться луной Персефоны. Верно? И он не стал бы передвигать ее, если бы она не служила слишком явным доказательством против него.

— Ты все еще собираешься открыть на него охоту?

Трусдейл глубоко вздохнул:

— Да. Мне нужна твоя помощь, чтобы запастись оборудованием.

— Я с тобой.

— Отлично.

— Я боялась, что мне придется распрощаться с этим делом, — сказала Алис. — У меня нет денег, чтобы оплатить эту затею, а ты не казался достаточно… непреклонным, да и Винни почти что убедила меня, что это охота за журавлем в небе. Рой, ты тоже так считаешь?

— Это сделает наше маленькое свадебное путешествие еще более приятным. И мы будем единственными из ныне живущих, кто повидал десятую планету. Надеюсь, мы сможем снова продать снаряжение, когда вернемся обратно?

Они погрузились в обсуждение технических деталей.

Затраты предстояли солидные.

Бреннан… Что можно сказать о Бреннане? Чтобы достичь цели, он всегда максимально использовал свое окружение. Зная окружающие его условия, зная его побудительные мотивы, можно было с точностью предугадать его действия.

Но его разум… Насколько изменился его разум?

Избранное им занятие — занятие, которое он определил для себя как цель всей своей жизни — хорошо приучило его к терпеливости.

Он уже давным-давно был готов. Он ждал, наблюдал и, время от времени, оттачивал свою готовность. Было у него и хобби. Одним из них являлась Солнечная Система.

Иногда он брал образцы. В других случаях с помощью своего оригинального заменителя телескопа он наблюдал за движущимися огнями ядерных двигателей. Он ловил обрывки новостей и развлекательных радиопередач, неестественно искаженных фильтрами аппаратуры. В большинстве своем эти обрывки приходили с Земли. Передачи в Зоне осуществлялись с помощью лазеров, лучи которых не достигали Бреннана.

Развитие цивилизации продолжалось. Бреннан наблюдал.

Из радионовостей он узнал о смерти Эстеллы Рендолл.

Это открывало интересные возможности. Бреннан начал наблюдение за источниками ядерных огней, направляющихся к Персефоне.

Рой не понял, отчего он проснулся. Он спокойно лежал в паутине гамака, ощущая, как дышит вокруг него корабль.

Вибрация двигателя скорее чувствовалась, чем слышалась. Два дня полета — и он уже не мог различить ее, если не сосредоточивался специально. Это ощущение не изменилось, подумал он.

Рядом с ним в другом гамаке лежала Алис. Глаза открыты, линия губ чуть напряжена.

Это насторожило его.

— Что такое?

— Не знаю. Одень скафандр.

Он скривился. «Одень скафандр». В первый же день она шесть часов подряд заставляла его одевать и снимать этот проклятый аварийный костюм. Костюм представлял собой сделанный в форме человека прозрачный пластиковый мешок с молнией, идущей от подбородка до колен и разветвляющейся в паху. Вы должны уметь мгновенно забраться в него, а в следующую секунду подсоединить толстый шланг, по которому поступают воздух и вода, к системе жизнеобеспечения корабля. Но он дернул молнию дважды, и выслушал от нее такое, чего уж никак не ожидал услышать от своей любовницы, безотносительно к ее предыдущему опыту. — С этого мгновения, — заявила она, — ты не будешь носить на себе ничего, за исключением плавок. И тебе придется щеголять в них все время. Ничто не должно мешать застегивать молнию. — После этого она два часа занималась тем, что бросала ему сзади смятый в ком костюм, а он должен был поймать и одеть его за десять секунд. Она успокоилась лишь тогда, когда он сумел проделать это с завязанными глазами.

— Это должно стать для тебя первейшей необходимостью, — пояснила она. — Всегда. Что бы ни случилось — одевай костюм!

Не глядя, он схватил костюм, нырнул в него ногами, руками, головой, застегнул молнию, присоединил шланг к стене. В следующее мгновение он выхватил из ниши наплечный пакет, быстро приладил его, выдернул переходник, подсоединил к скафандру. Находившийся в пакете воздух наполнил костюм. Воздух был абсолютно безвкусным. Алис управилась еще быстрее. Обогнав его, она взбиралась по лестнице.

Когда Трусдейл пролез в люк, она уже сидела в пилотском кресле.

— Добро пожаловать, — бросила она, не оглядываясь.

— Что случилось?

— Двигатель работает отлично. Мы делаем в точности одно «же», курс по-прежнему на Персефону.

— Порядок. — Он расслабился. Направился к другому креслу. Споткнулся.

Она оглянулась:

— Чувствуешь?

— Что «чувствуешь»?

— Может быть, мне кажется. Я ощущаю легкость.

Теперь он тоже почувствовал это.

— Но у нас одно «же».

— Да.

У него интуитивно возникло подозрение:

— Проверь курс еще раз.

Она бросила на него странный взгляд, затем кивнула и взялась за дело.

Он не мог ей помочь. Трусдейл потратил на обучающие ленты часть первого дня и все последующие. Теперь он научился хорошо управлять грузовым кораблем Зоны, поддерживать в рабочем состоянии и ремонтировать его механизмы. Но Алис знала, как обращаться с приборами. Это он предоставил ей. Он почувствовал, как что-то изменилось, чуть больший вес надавил ему на плечи, чуть слышно заскрипел корпус корабля. Он заметил страх в глазах Алис, но не сказал ничего.

— Мы больше не движемся в направлении Персефоны, — выговорила она немного погодя.

— Да, — он почувствовал, как холодный страх заворочался у него внутри.

— Откуда ты знал? — спросила Алис.

— Догадывался. Но это понятно. У Бреннана есть генератор гравитации. Мы это предполагали. Если мы оказались в сильном гравитационном поле, то может возникнуть приливной эффект.

— О! Хорошо. Вот, значит, что произошло. Разумеется, автопилот это не зарегистрировал. А это значит, что, воспользовавшись методом триангуляции, мне надо определить наш новый курс. Мы наверняка далеко отклонились от направления на Персефону.

— Что мы можем сделать?

— Ничего.

Он не поверил ей. Они так детально распланировали свой полет.

— Ничего?

Она развернулась к нему в своем кресле:

— Вспомни, мы собирались достичь пика скорости в 5600 миль в секунду, а затем лететь по инерции. У нас достаточно горючего, чтобы проделать это дважды. Один раз — по дороге туда, другой — обратно.

— Точно.

Двести пятьдесят шесть часов ускорения, столько же — торможения, около ста часов свободного полета. И если часть топлива им придется использовать на разведочные рейсы, то на обратном пути они разовьют меньшую скорость. Ему следовало бы помнить об этом. Они перебрали множество возможностей. Чтобы взять дополнительное горючее, они выбрали грузовой корабль. Взяли лазеры, с помощью которых можно будет отрезать опустевший грузовой отсек, если дела пойдут действительно плохо и им придется бороться за каждый грамм лишнего веса. К тому же, лазеры можно было использовать как оружие.

Все распланировано, и что теперь? Он все понял — и замолчал. Он понял это сразу же, еще до того, как Алис заговорила:

— Сейчас мы движемся со скоростью около двадцати двух тысяч миль в секунду. Я не вычислила точно, на это потребовались бы часы, но раз уж это так, горючего нам хватит только на то, чтобы полностью затормозить.

— Остановиться в кометном поясе?

— Вернее сказать — в нигде. Осел достиг своей цели.

…составлять планы борьбы с Бреннаном — в этом крылось что-то в корне неправильное. Бреннан — вне планирования.

Намерения его, во всяком случае, были запланированы. Существовали старинные предания… Люди, выжившие в космосе в критических ситуациях… «Аполлон-тринадцать»… Путешествие Четверки Джи Джениссона… Эрик-киборг…

— Чтобы достичь Персефоны, мы можем дать боковое ускорение, затем быстро повернуть к планете по гиперболе. По крайней мере, этот маневр отправит нас обратно в Солнечную Систему.

— На это у нас горючего хватит. Я займусь расчетом курса, — она засуетилась над приборами.

Ощущение силы тяжести медленно пропало.

Вибрация двигателя прекратилась. В мозгу Трусдейла воцарилась тишина.

Элрой Трусдейл менее непредсказуем, чем Бреннан. Из нескольких возможностей, появившихся перед ним, одна явно предпочтительнее. Но как может Бреннан полагать, что Трусдейл ею воспользуется? Производители часто выбирают не лучший вариант. Хуже того. Кажется, у Трусдейла на борту его большого корабля есть напарник. Женщина, к тому же зонница. Да, Трусдейл менее чем непредсказуем. А кроме того, как Бреннан может предвидеть причуды девушки, с которой он ни разу не встречался?

Точно так же обстоят дела с вооружением Трусдейла. Разумеется, лазеры. Лазер — орудие, слишком пригодное на все случаи жизни, чтобы не взять его с собой. Значит, у него есть лазеры и еще какое-нибудь оружие. Гранаты, пули, инфразвуковые излучатели, пластиковая взрывчатка. Существуют четыре хороших возможности. И одна из них наилучшая, если не учитывать того, что Бреннан способен ее предвидеть. Логика Трусдейла сводилась к тому, чтобы зашибить деньгу, и побольше. Бреннан знал, что он достаточно умен, чтобы понять это.

Итак, до того как он отправился в путь, ему удалось сорвать куш. Во что же, Бреннан, это вылилось? Бреннан засмеялся про себя, хотя его лицо оставалось неподвижным. Бреннану стало приятно от того, что Трусдейл поумнел.

Что ему делать теперь? Бреннан прикинул эту проблему. К счастью, это неважно. Трусдейл не сможет предпринять ничего такого, что укрылось бы от странного, похожего на мяч, телескопа Бреннана… Того самого инструмента, с помощью которого был изменен курс Трусдейла. Бреннан занялся другими делами. Через несколько дней…

— Если Бреннан не вызывает у нас беспокойства, то я знаю, чем нам следует заняться, — сказала Алис. — Мы должны затормозить и послать призыв о помощи. Через несколько месяцев кто-нибудь организует экспедицию и нас вытащат.

Они лежали в гамаке, свободно обвисшем в полете по инерции. Эти последние несколько дней они все больше и больше времени проводили в гамаке. Они дольше спали. Они гораздо чаще занимались сексом. Или потому что любили друг друга, или для самоуспокоения, или для того, чтобы положить конец случайно вспыхнувшей ссоре, или же потому, что им нечем было заняться.

— С чего бы это кому-нибудь отправляться нас спасать? — спросил Рой. — Если мы оказались такими проклятыми дураками, что отправились…

— Деньги. Плата за спасение. Разумеется, нам это будет стоить всего, что мы имеем.

— Ого!

— Включая корабль. Что ты предпочитаешь, Рой? Разориться или умереть?

— Разориться, — тотчас же ответил он. — Но у меня, пожалуй, нет выбора. Вот я его и не делаю. Мы же договорились, что капитан — ты. Так что будем делать, капитан?

Алис придвинулась к нему и, обняв, легонько пощекотала ногтем его спину.

— Не знаю. А что предпочитает делать моя верная команда?

— Рассчитывать на Бреннана. Хотя меня от этого воротит.

— Думаешь, он вытащит тебя второй раз?

— Бреннан уже поставил непревзойденный рекорд… По гуманизму. Когда я отказался от взятки, деньги отошли к Институту изучения реабилитации преступников. До этого они отходили на медицинские исследования по проблемам протезирования и аллопластики.

— Не вижу связи.

— Не видишь. Зонница. На Земле существовала такая штука — отправка в банк органов. Полагаю, каждому хочется жить вечно, и простейший путь получить достаточное количество трансплантатов для всех больных — использовать приговоренных преступников. Навязывалось решение карать смертной казнью за все и вся, включая большинство дорожно-транспортных нарушений. Вот что происходило, когда Бреннан начал давать деньги на другого рода медицинские исследования.

— У нас подобной проблемы никогда не было, — с достоинством ответила Алис, — потому что мы решили — это не для нас. Мы никогда не превращали преступников в доноров.

— Разумеется. В те времена вы оставались высокоморальными.

— Я серьезно.

— А мы преодолели это потому, что медицинские исследования обнаружили лучший путь. Проведению этих исследований и оказывал поддержку Бреннан. Теперь мы снова оставляем в живых уголовных преступников, и они получают возможность вернуться в человеческое общество.

— И Бреннан оказывал всему этому покровительство. Тот самый мягкосердечный Похититель, что примчится возвращать нас на Землю, если мы сами ничего не сделаем.

— Мой капитан, вас интересовало мое мнение. У вас нет причин рассматривать мой ответ как мятеж.

— Успокойся, моя верная команда. Просто я… — ее рука сжалась в кулак, он спиной почувствовал это, — мне до омерзения не нравится на кого-то полагаться…

— Так же, как и мне…

— …на кого-то, кто проявляет такое высокомерие, как этот Бреннан-монстр. Может быть, он и на самом деле рассматривает нас как животных. Может быть, он просто… отмахнется от нас, потому что мы причиняем ему хлопоты.

— Возможно.

— Я все еще ничего не вижу впереди по курсу.

— Ну, куда бы мы ни направлялись, все равно попадем в ад значительно быстрее, чем нам того хотелось бы.

Она рассмеялась. Начертила ногтем кружок на его пояснице.

Кое-что впереди было. Нечто невидимое для телескопа или радара, но стрелка детектора массы слабо дрогнула. Случайная комета, ошибка детектора или еще что-то?

Свободное падение продолжалось еще шесть дней. Теперь они находились на расстоянии 7000000000 миль от Солнца. На таком же расстоянии, как и Персефона. Теперь детектор массы показывал крошечный четкий зайчик. То, к чему они летели, было меньших размеров, чем могла бы быть луна газового гиганта. Но материя была здесь разрежена так — почти так же, как в межзвездном пространстве, — что они должны были бы лететь прямо в пустоту.

Они думали о Бреннане. Их обуяли надежды и страх.

А телескоп ничего не показывал.

Он не знал, что разбудило его. Он вслушался в тишину, огляделся, вокруг было сумрачно…

Алис лежала в своем гамаке. Гамак провис на растяжках в направлении носа судна. Так же, как и его гамак.

Он хорошо вызубрил свой урок. Костюм оказался у него в руках до того, как он расстегнул привязные ремни. Придерживаясь за них, он одной рукой натянул на себя костюм. Тяготение было в несколько футов, не больше. Алис опять обогнала его, она уже спускалась по лестнице к носу.

Детектор массы сошел с ума. За иллюминатором была пустота. В пустоте — неподвижные звезды.

— Не могу определить наш курс, — сказала Алис. — Нет опорных точек. Расчет курса стал затруднительным уже довольно давно, еще когда мы находились в двух днях полета от Солнца.

— О'кей.

Она ударила кулаком по стеклу иллюминатора.

— Не о'кей. Я не могу понять, где мы. Что он намеревается с нами сделать?

— Спокойно, спокойно. Мы шли к нему.

— Я могу рассчитать допплеровское смещение Солнца. По крайней мере, это даст нашу радиальную скорость. Но мне не рассчитать смещение Персефоны, она, черт бы ее побрал, слишком тусклая… — Алис вдруг отвернулась, ее лицо конвульсивно подергивалось.

— Возьми себя в руки, капитан.

Она закричала. И, когда он обнял ее, бессильно ударила кулаком по его спине:

— Мне не нравится это. Мне ненавистна мысль, что я от кого-то завишу… — Измученная, она зарыдала.

Она оказалась более чувствительной, чем он. Более подверженной стрессу.

И он знал, что это правда — она не могла заставить себя смириться с зависимостью от кого-либо. Будучи членом большого семейства, Рой всегда мог найти кого-нибудь, к кому можно было обратиться, попав в критическое положение. И он всегда чувствовал жалость к тем, у кого такой опоры в жизни не было.

— Любовь — это род взаимозависимости, — подумал он. И, получалось, что ни он, ни Алис никогда не любили. Скверно.

…до чего глупо — предаваться размышлениям и ждать, завися от капризов Бреннана, Похитителя, Вандерхэвена или как его там еще? Непрочная цепочка доводов — все, чем они располагают, а тем временем кто-то передвигает их корабль, словно катает игрушку по полу детской. И Алис, спрятавшая голову у него на груди, словно пытающаяся вычеркнуть из памяти весь мир, одной рукой цепляющаяся за стену. Он не подумал об этом.

Она почувствовала, как он напрягся, и тоже обернулась. Мгновение она ничего не понимала, потом кинулась к приборам телескопа.

Оно походило на далекий астероид.

Оно было не там, куда показывал детектор массы, а позади этой точки. Рой не мог поверить своим глазам, когда Алис перебросила изображение на экран. Это была залитая солнечным светом сказочная страна, сплошь покрытая травой, деревьями и кустарником. Виднелось несколько небольших зданий мягких, обтекаемых форм. Все это выглядело так, словно страна была создана мановением руки доброго волшебника.

Страна была маленькой, слишком крохотной, чтобы атмосфера образовывала дымку. Рой мог всю ее охватить одним взглядом, и он видел искрящийся голубой пруд на удаленной от него стороне. Слепленная из глины игрушка с возвышенностями и впадинами на поверхности. И маленький, зеленый, цвета травы, шар, плывущий в пустоте. Одинокое дерево, вырастающее из шара. Рой мог видеть этот шар совершенно отчетливо. Огромный шар, должно быть.

Ближняя к Рою сторона была вся залита солнечным светом. Откуда он взялся, солнечный свет?

— Мы направляемся туда. — Алис все еще была в напряжении, но в ее голосе слез уже не было. Она быстро пришла в себя.

— Что будем делать? Сами пойдем на посадку или подождем, пока он нас опустит?

— Я бы предпочла разогреть двигатель, — ответила она. — Может быть, его генератор гравитации вызывает штормы в этой искусственной атмосфере.

Он не спросил: «А откуда ты знаешь?» Разумеется, она просто предполагала.

Он поинтересовался:

— Оружие?

Руки Алис замерли на рычагах:

— Он не… Не знаю.

Он начал прикидывать возможности и таким образом упустил свой шанс.

Когда он проснулся, то подумал, что находится на Земле. Яркий солнечный свет, голубое небо, щекочущая ноги и спину трава, прикосновение, звуки, запах прохладного освежающего ветерка… Словно кто-то оставил его в национальном парке. Он перевернулся на бок и увидел Бреннана.

Бреннан сидел на траве, обняв свои узловатые колени. И смотрел на него. На Бреннане была только длинная рубашка. Вся рубашка была усеяна карманами — большие карманы, маленькие карманы, петли для инструментов, карманы на карманах и внутри карманов. И карманы эти большей частью были заполнены. Должно быть, важнейшее свое снаряжение ему приходилось носить с собой.

Там, где рубашка не покрывала его, кожа Бреннана напоминала коричневую замшу, и она была сплошь усеяна широкими морщинами. Он напоминал мумию Пак в Смитсонианском институте, но был крупнее и даже еще более безобразным. Выпуклости лба и подбородка сочетались с гладкими очертаниями черепа Пак. Глаза его были коричневыми, полными мысли. И человеческими.

— Здравствуйте, Рой, — сказал он.

Рой стремительно сел. Алис лежала на спине, закрыв глаза. Она все еще была в своем герметическом костюме, но шлем был откинут… Корабль стоял, прислонившись брюхом к… к…

Головокружение.

— О'кей, все в порядке, — сказал Бреннан. Его голос был сухим. Чуточку инородным. — Что ж, вы добились того, чего хотели. Было бы нежелательно, что бы вы бросались на меня с огнестрельным оружием. Стабильность этой экосистемы поддерживать нелегко.

Рой снова огляделся, напротив него поднимался пологий зеленый склон. Он поднимался туда, где плавала, готовясь упасть на них, невозможная масса. Покрытый травой шар с одиноким гигантским деревом, вырастающим у него из бока. На ствол дерева опирался корабль. Корабль тоже готов был обрушиться вниз.

Алис Джордан села. Роя удивило, что она не ударилась в панику… но она мгновение изучающе смотрела на Бреннана-монстра, потом сказала:

— Значит, мы были правы.

— Вы почти угадали, — согласился Бреннан. — Хотя на Персефоне вы ничего бы не нашли.

— И теперь мы пленники, — горько произнесла она.

— Нет. Вы — гости.

Выражение ее лица не изменилось.

— Вы полагаете, что я играю терминами. Нет. Когда я отсюда уйду, вы останетесь здесь хозяевами. Моя работа здесь почти закончена. Мне придется вас проинструктировать, чтобы вы сами себя не загубили, нажав не на ту кнопку. И я передам вам документы на право владения Кобольдом. Для этого у нас еще будет время.

Передаст им Кобольд и документы? Роя охватило ощущение, словно его высадили на необитаемый остров, высадили здесь, в невообразимой дали от дома. Вполне приятная тюрьма. Не думает ли Бреннан, что он создал новый сад Эдемский? Но Бреннан продолжал:

— Разумеется, у меня есть свой корабль. Вы умно поступили, сохранив горючее. Вследствие этого вы очень разбогатеете, Рой. Вы тоже, мисс.

— Алис Джордан, — представилась она. Держалась Алис хорошо, но, казалось, не знала, что делать с руками. Руки ее дрожали.

— Зовите меня Джеком, можно Бреннаном-монстром.

Рой произнес лишь одно слово:

— Почему?

Бреннан понял.

— Потому что моя работа здесь окончена. Как вы думаете, чем я здесь занимаюсь на протяжении двухсот двадцати лет?

— Использовали генератор гравитации, чтобы создать этот искусственный мир, — ответила Алис.

— И это тоже. А главным образом — я наблюдал, не появились ли в районе созвездия Стрельца радикалы лития, обладающие высокой энергией. — Он посмотрел на них сквозь маску лица. — Здесь нет ничего таинственного. Попытаюсь объяснить, чтобы вы не так нервничали. Я находился здесь не без цели. И несколько недель назад обнаружил то, что искал. Теперь мне придется уйти. Никогда не думал, что на это потребуется столько времени.

— У кого?

— У Пак. Погодите-ка, вам пришлось подробно изучить инцидент Физпока, иначе вы так далеко не забрались бы. Вам не приходило в голову, чем занялись бездетные защитники Пак после отлета Физпока?

— Естественно, не приходило.

— А я об этом задумался. Физпок основал космическую индустрию. Он выяснил, как выращивать дерево жизни на планетах в рукавах галактики. Он построил корабль, и это показало, что любой из Пак может сделать то же самое. Что дальше?

Для всех бездетных защитников обнаружилась цель в жизни. Появилась космическая индустрия, способная строить корабли, предназначенные для выполнения определенного задания. С Физпоком могло что-либо случиться (и случилось, как вы знаете). Или несчастный случай. Или же где-то в пути он мог утратить желание жить.

Рой понял:

— Они должны были выслать еще один корабль.

— И выслали. Даже если Физпок добрался, чтобы обследовать пространство радиусом в тридцать световых лет. Кто бы ни следил за Физпоком, но курс он держал не прямо на Солнце. Физпок изучил Солнце уже по прибытии сюда. Он направлялся в сторону, далеко от подлинной области своих поисков. Насколько я понимаю, это дало мне некоторое добавочное время, — продолжал Бреннан. — Я думал, что они отправят следующий корабль почти немедленно. Я боялся, что не успею подготовиться.

— Почему у них ушло на это так много времени?

— Не знаю. — Бреннан издал звук, который можно было бы расценить как признание собственной вины. — Возможно, это тяжелое грузовое судно. Производители в состоянии приостановленной жизнедеятельности на тот случай, если мы вымерли за два с половиной миллиона лет.

— Вы сказали, что наблюдали за…

— Да. Спектр звезд не полностью аналогичен спектру двигателя Баззарда. Звезда, выгорая, испускает чертовски много тепла. Газ, по мере ее выгорания, уходит в пространство. Таранно-черпающий двигатель Баззарда испускает много необычных химических соединений, водород и гелий высоких энергий, радикалы лития, даже химические соединения лития с водородом, которых в обычных условиях являются невозможными. В фазе торможения все эти соединения испускаются потоком, обладающим высокой энергией и скоростью, близкой к скорости света.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2020-11-18 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: