— Так долго?
— Ровно столько, чтобы у вас язык не начал вываливаться. Всегда будьте в такой же готовности, как сейчас. Но в следующий раз обращайтесь поосторожнее и повнимательнее с электромагнитным излучателем. Когда вы проснетесь, я покажу, что с ним способны вытворять разведчики Пак.
Бреннан трое суток провел в мастерской. Если он и спал, то спал там. Едой он пренебрегал. А то, чем он там занимался, заполнило мастерскую непрекращающимся грохотом, и по всему «Летучему Голландцу» распространялось жужжание вибрации.
Рой прочел пару старинных романов, оказавшихся в памяти компьютера. Он плавал по голым каменным пещерам и переходам, и от этого у него зародилось гнетущее впечатление, что он заточен под землей. Он до изнеможения работал в учебной комнате. Из-за отсутствия силы тяжести мышечный тонус у него несколько понизился. С этим надо было что-то делать.
Он изучал, что представляет собой Страна Чудес. И обнаружил то, что и ожидал. Тяготение: 61% земного. Население 1024000 человек. Площадь освоенной территории: 3000000 квадратных миль. Наибольший город: Мюнхен, население: 800 человек. Прощай городская жизнь. В результате и Мюнхен ему когда-нибудь покажется схожим с Нью-Йорком.
Время перевалило на четвертые сутки, когда он обнаружил, что в мастерской воцарилась тишина, а Бреннан, по всей вероятности, заснул. Он собирался уйти, когда Бреннан приоткрыл глаза и заговорил.
— Вы слишком полагаетесь на эти долгие, медленные повороты. Меняйте ускорение — и таким образом вы сумеете избегнуть оружия Пак. Все время увеличивайте и ослабляйте напряженность таранного поля. Когда, например, на вас направят лазерный импульс, ослабьте напряженность. Ядерной реакции просто не в чем будет начаться, если плазма сжата недостаточно плотно.
|
|
Роя это не удивило. Он уже знал манеру Бреннана возобновлять разговор, прерванный несколько дней назад. Он сказал:
— Тот оставшийся корабль легко бы мог это сделать, когда я выпустил на него радон.
— Верно, мог, если среагировал бы достаточно быстро. На больших скоростях заряд окажется сжат прежде, чем враг поймет, что заряд идет в его таранное поле. Особенно если заряду не придавать начального ускорения с помощью ракеты. Это хорошая мысль, Рой. Запомните, никогда не летите вслед убегающему кораблю. Он может выбросить в таранное поле вашего судна слишком многое. Надеюсь, что в любом сражении убегать придется нам.
Рой вспомнил, зачем он пришел:
— Вы не ели как минимум два дня. Я подумал, что должен…
— Я не голоден. У меня призма в печи, и надо подождать, пока она охладится.
— Я мог бы принести…
— Спасибо, не надо.
— Какой в этом смысл?
— Разве я говорил, что меня просто понять? Если поблизости не окажется разведчиков Пак, вы сможете просто высадиться в Стране Чудес в одиночку. Большая часть того, что я знаю о Пак, записана в памяти компьютера. Когда защитник не испытывает в этом необходимости, он не ест.
— Так у вас все-таки появилась какая-то надежда обнаружить разведчиков Пак?
Бреннан рассмеялся. Это скорее можно было назвать хихиканьем, хотя рот его оставался неподвижным. Его лицо не было абсолютно затвердевшим, оно скорее напоминало выделанную с морщинами кожу. Вот только рот его походил на окаменевшую раковину. Рот человека очень во многом определяет выражение его лица.
|
|
Вечером того же самого дня он явился, волоча сооружение весом в фунтов триста. Наиболее видное место в устройстве занимала большая кристаллическая призма из какого-то твердого металла. Он не позволил Рою помочь ему тащить этот механизм, но установкой его в фокусе телескопа «Летучего Голландца» они занимались вместе. Рой принес бутерброд и заставил Бреннана съесть его. Трусдейла раздражала необходимость играть роль еврейской мамаши, но еще больше раздражала мысль о посадке в Страну Чудес в одиночку.
Когда на пятые сутки, как раз в полдень, Рой пришел присмотреть за ним, Бреннана не оказалось. Рой отыскал его там, куда ему, Рою, вход был запрещен — в гидропонном саду. Бреннан, склонившись над открытым баком, доставал один за другим клубни сладкого картофеля и поглощал их.
Спектр, отброшенный призмой на белую поверхность, походил на дождевую радугу. Бреннан указал на яркую зеленую линию.
— Бериллий. Со сдвигом в голубую область. Линии гелия — в фиолетовую. Обычный бериллий находится в инфракрасной области.
«Со сдвигом в голубую». Любой школьник знает, что это значит.
— Он приближается, чтобы вцепиться нам в глотку. Он идет прямо на нас, но не исключено, что он изменит курс. Мы находимся на расстоянии лишь двух световых недель от Солнца, а он — светового года, и я полагаю, что он тормозит. Я должен буду это проверить. Мы все узнаем, когда увидим его выхлоп. Но я думаю, что он нацелился на Солнце.
— Бреннан, это еще хуже.
— Это просто настолько скверно, насколько может быть скверно. Через месяц мы будем знать. К тому времени он уже достаточно сместится, и мы сможем определить параллакс.
|
|
— Месяц! Но…
— Погодите-ка минуточку. И успокойтесь. Как далеко он сможет продвинуться за месяц? В настоящее время его скорость ниже световой. Мы движемся, вероятно, быстрее, чем он. Месяц — это для нас немного. А я смогу установить, сколько их там, где они, куда они направляются. И мне нужно кое-что сделать.
— Что?
— Один аппарат. Я задумал его после того, как мы обнаружили флот Пак, и когда я понял, что у Пак могут быть разведчики. Все чертежи устройства в компьютере.
Рой не боялся одиночества. Он опасался его противоположности. Бреннан был не обычным спутником, а в «Защитнике», когда они наконец покинут «Летучий Голландец», должно быть тесновато. В течение недели или около того, Рой отказывался от наблюдений, сознательно лелея свое одиночество. Описывая руками и ногами круги, он парил между полом и потолком в пустой учебной комнате. Позднее ему захочется вспомнить эту комнатушку. Даже этот наполовину полый каменный шар был слишком мал для человека, который с большей охотой занялся бы альпинизмом.
Однажды он предложил: необходимо уточнить бреннановские модели поведения разведчиков Пак. Но у Бреннана не нашлось ничего нового.
— Вы знаете ровно столько, сколько нужно, если собрались когда-либо вступать в бой с Пак. Вам не страшно?
— Да, черт возьми.
— Рад это слышать.
Как-то Бреннан не появился в лаборатории. Рой отправился на его поиски. По мере того как шло время, упрямство его все возрастало. Но Бреннана, казалось, вообще не было на борту корабля.
Наконец он спросил сам себя:
— Как бы поступил в данном случае Бреннан? Логично. Если его нет внутри, значит, он снаружи. Что ему снаружи могло понадобиться?
Верно. Вакуум и выход на поверхность.
Дерево, трава, ил на дне пруда — все было выморожено, обезвожено, погибло. Звезды стали яркими и жуткими. И более реальными, чем они выглядели на телевизионном экране. Рой смог взглянуть на них как на поле битвы: невидимые планеты — это те территории, которые должны быть завоеваны, а окружающая звезды газовая броня — смертельная ловушка для неосторожного воина.
Он увидел прожектор Бреннана. Бреннан работал в пустоте, создавая… нечто. Его заново разрисованный скафандр выглядел чужеродным анахронизмом. На груди — фрагмент картины Дали: Мадонна и младенец, очень красиво нарисованные. Отломленная буханка хлеба проплывала сквозь окно в теле младенца, и он пристально следил за ней задумчивым, взрослым взглядом.
— Не подходите слишком близко, — раздался голос Бреннана из переговорного устройства в скафандре Роя. — Когда я создавал Кобольд, у меня нашлось достаточно времени, чтобы потратить его немного и на этот каменный шарик. Здесь, под его поверхностью, укрыты химически чистые элементы.
— Что вы делаете?
— Одну шуточку, способную на расстоянии разрушить генератор направленной гравитации. Если генерированная гравитация — это то, чем они пользуются, чтобы их суда шли тандемом, значит, гравитация эта должна быть поляризованной. В противном случае она не будет действовать на таком расстоянии. Мы знаем, что они умеют этого добиваться. Генератор они установят на размыкающем судне, потому что оно будет получать достаточное количество энергии, чтобы поддерживать поле.
— А если предположить, что они используют что-либо другое?
— Тогда я без толку потратил на это целый месяц. Но я не верю, что они станут пользоваться кабелем. В фазе торможения даже кабель Пак не выдержит выхлопа буксируемого судна. Я могу допустить, что все необходимое они погрузят на замыкающее судно, а передний корабль будет использоваться исключительно для того, чтобы нести основную часть двигателя Баззарда, то есть компрессор. Но тогда они проигрывают и в мощности и в маневренности.
Я пытался представить себе, как спроектирован разведывательный корабль Пак. Это не так-то просто, поскольку я не знаю, чем они располагают. Худший с нашей точки зрения вариант, до которого я смог додуматься, это два независимых корабля, оснащенных мощными многоцелевыми генераторами таранного поля. При такой тактике если в бою потеряны два головных корабля, в пару соединяются два ведомых. И наоборот.
— Да-а.
— Но я в это не верю. Большая часть груза будет равномерно распределена между всеми судами. Так им понадобится меньшее число кораблей. Я думаю, они пойдут на компромисс. Переднее судно, оснащенное двигателем Баззарда, предназначено для боя, но не слишком отличается от нашего. Заднее судно является многоцелевым, на нем установлен большой генератор таранного поля. Соединить в пару можно два замыкающих, но не два передних судна. Во всяком случае, головное судно более уязвимо. Вы в этом убедились.
— Значит, с этими разведчиками будет бороться труднее, чем с теми, с которыми сражался я.
— И их трое.
— Трое?
— Они идут конусом через… Помните? Ту карту околосолнечного пространства? Район, в котором сосредоточены почти все красные карлики? Пак идут через этот район. Думаю, цель их состоит в том, чтобы составить для флота карту обратного маршрута, если с Солнцем что-либо не так. В противном случае они убедятся, что с Солнцем все в порядке, а затем пойдут к другим желтым карликам. Почти все карлики находятся на расстоянии около одного светового года от Солнца. И небольшая их часть расположена особняком — на расстоянии примерно в восемь световых месяцев.
Рой порылся в памяти. Где же окажется поле боя? Положение Солнца он представил легко, но никак не мог вспомнить, откуда придет первый разведчик. Его охватила дрожь, хотя костюм удобно облегал его, а грел гораздо лучше, чем когда-либо прежде. Костюм был отрегулирован Бреннаном.
— Их может оказаться больше.
— Мне это представляется сомнительным, — возразил Бреннан. — Я не обнаружил больше никаких источников бериллия, имеющего сдвиг в другую частоту.
— Допустим, они идут не попарно, а по одному. Тогда они выглядят, как обыкновенные корабли, снабженные двигателем Баззарда.
— Мне в это не верится. Сами посмотрите, им необходимо видеть друг друга. Если разведчик исчезнет, другим нужно об этом знать.
— Прекрасно. Значит, нам надо помешать им идти к Солнцу. Как насчет того, чтобы нам выступить в качестве приманки?
— Верно.
Короткий, данный без раздумья ответ смутил Роя. Подобное случалось так часто, что создавалось впечатление, будто Бреннан уже все обдумал, продумал во всех деталях. Причем продумал давным-давно. Бреннан ничего не добавил, и Рой спросил:
— Могу я чем-нибудь помочь?
— Нет. С этим мне надо закончить самому. А вы — освежите свою память. Местную астрономию вам надо знать назубок. Она — карта нашего поля боя. Посмотрите в справочнике, что там есть о Доме. Мы не пойдем к Стране Чудес. Если у нас окажется такая возможность, мы пойдем к Дому.
— Как же так?
— Сейчас объясню. Я намереваюсь в глубоком космосе совершить поворот под прямым углом. Учитывая это, Дом оказывается наиболее оптимальной целью. К тому же, на нем хорошо развитая промышленная цивилизация.
«Дом. Эпсилон Индейца — 2. Вторая из пяти планет системы, включающей так же 200 астероидов, вращающихся по беспорядочным, но нанесенным на карты орбитам.
Сила тяжести: 1,08 земной.
Диаметр: 8800 миль.
Период обращения: 23 часа 10 минут.
Продолжительность года: 181 день.
Атмосфера: 23% кислорода, 76% азота, 1% — редкие нетоксичные газы.
Давление на уровне моря: 11 футов на квадратный дюйм.
Один спутник.
Диаметр: 1200 миль.
Сила тяжести: 0,2.
Строение поверхности в общих чертах напоминает лунную.
Открытие: в 2094 году, с помощью исследовательских зондов, оснащенных двигателями таранного типа.
Заселение: в 2189 году, с помощью тихоходных судов и автоматов таранного типа…»
Использование двух новых технических приемов облегчило заселение Дома. Тихоходные корабли несли каждый по шестидесяти колонистов, находящихся в стасисе. Столетием раньше для шестидесяти человек потребовалось бы три-четыре тихоходных судна. И хотя ни одно живое существо не может перенести путешествия в автомате таранного типа, оказалось, что эти автоматы могут доставлять горючее на тихоходные корабли. Широко использовалась и более старая техника: припасы для колонистов доставлялись на орбиту вокруг Дома таранными автоматами, что сохраняло место на борту тихоходных кораблей. Взамен тех автоматов, что потерпели аварию в пути, тут же высылались новые.
Первоначально колонисты намеревались назвать свой новый мир Плоской Страной. Вероятно, это забавляло их — думать о себе и своих потомках, как о плоскостниках. Но однажды мнение жителей Дома изменилось: запоздалый приступ патриотизма.
Население: 3200000 человек.
Освоенная территория: 6000000 квадратных миль.
Главные города…»
Рою потребовалось некоторое время, чтобы заучить карту наизусть. Города располагались обычно в русле рек. Сельские общины — вблизи моря. Жизнь на Доме развивалась в море. Существовала, правда, и сухопутная жизнь, но слаборазвитая. Сельское хозяйство образовывало замкнутый экологический цикл, но для производства удобрений широко использовались морские организмы.
Существовала хорошо развитая горнодобывающая промышленность, вся продукция которой шла на нужды самого Дома.
Контакты с Землей обусловили преобладающую роль промышленности, устойчивое и постоянное развитие всех новых отраслей.
Три миллиона… Трехмиллионное население свидетельствовало о высоком уровне рождаемости, даже если первоначальный прирост обеспечивался зародившимися в колбе детьми и пришедшими позднее кораблями с колонистами. Рой никогда не задумывался об этой стороне увеличения населения колониальных миров. Гордость от права быть отцом многих детей… гордость, имевшая на Доме гораздо меньшее значение, так как здесь не приходилось доказывать свою гениальность, не приходилось доказывать, что вы изобрели колесо, чтобы получить лицензию. Однако… у него, у Роя, окажутся дети в двух мирах.
Но, вероятно, Дом изменится к худшему, когда Бреннан выведет его на тропу войны. Война никогда не являлась забавой, а межзвездная война подобного рода (Рою следовало бы это знать) обещала быть затяжной и нелегкой. Какой ум потребуется, чтобы разработать планы ее ведения на все сто семьдесят три года вперед?
Устройство, которое смастерил Бреннан, несколько превышало его рост, было цилиндрической формы и тяжелым на вид. Бреннан установил его возле одного из тех люков, за которыми ожидал своего часа разобранный на части «Защитник».
— Мне необходимо быть полностью уверенным, что я могу получать адекватно поляризованное поле, — сказал Рою Бреннан. — В противном случае в этот прибор может провалиться весь «Защитник» целиком.
— Как Кобольд, а? И вы в силах это сделать?
— Думаю, да. Пак же умеют… как мы предполагаем. Если уж у меня это не получится, остается предположить, что они удерживают корабли в связке каким-то иным способом.
— Где же это устройство будет находиться?
— Я помещу его позади оружейного отсека. А ваш грузовой корабль — позади отсека жизнеобеспечения. Мы будем растянуты цепочкой. Пак не увидят, что я несколько изменил конструкцию корабля, они сделали бы то же самое, будь у них инструменты и материалы.
— Почему же вы думаете, что они этого не сделали?
— Я этого не думаю, — возразил Бреннан. — И я по-прежнему хочу знать, каким образом они меня порадуют, узнав, чем я располагаю.
Как-то он заглянул в обсерваторию.
— Все закончено, — отрывисто сообщил он. — Я могу получать такое поляризованное гравитационное поле, какое мне необходимо. А это означает, что оно может быть и у Пак, что они, по всей вероятности, его используют.
— В таком случае, мы готовы к отправлению? Наконец-то.
— Как только я установлю, чем занимаются разведчики Пак. На это уйдет часов двенадцать, не больше, я обещаю.
На экране телескопа разведчики Пак выглядели крошечными зеленым огоньками, находящимися далеко друг от друга. Огоньки несколько продвинулись в направлении Солнца. Бреннан, казалось, просто знал, где их искать, а это говорило, что он наблюдал за ними все эти два месяца.
— По-прежнему идут с ускорением в три «же», — сказал он. — И намерены отдохнуть только тогда, когда доберутся до Солнца. Я был прав, говоря, что они способны так много выдерживать. Посмотрим, сколько удастся выдержать мне.
— Разве вы мне раньше не говорили, что все это предусмотрено?
— Верно. Теперь мы покидаем «Летучий Голландец». Черт с ними, с доказательствами, что я иду от звезды Ван-Маанена. В любом случае Пак увидят нас под неправильным углом. Я сделаю вид, что направляюсь к Стране Чудес с ускорением что-нибудь около 1,08 «же», продержусь в таком положении с месяц, а затем увеличу ускорение до двух «же»и начну отворачивать в сторону от Пак. Если к этому моменту они меня заметят, а я смогу им внушить, что достаточно опасен, они повернут следом за мной.
— Почему?.. — хотел было спросить Рой, но тут же вспомнил, что 1,08 «же»— сила тяжести на поверхности Дома.
— Я не хочу, чтобы они думали, будто я Пак. Не сейчас. Больше вероятности, что они погонятся за чужаком, сумевшим самостоятельно построить корабль. Или же сумевшим украсть корабль Пак. И я не хочу, чтобы ускорение равнялось силе притяжения Земли. Это бы было слишком большой подсказкой.
— Понятно. Но тогда они решат, что вы идете от Дома? Этого вы и хотите?
— Пожалуй, да.
Раньше у Дома оставался скромный выбор: вступать ему в войну или не вступать. Рой вздохнул:
— А что, если двое из них пойдут к Солнцу, а оставшийся погонится за вами?
— И прекрасно. Они пока что на расстоянии восьми световых месяцев друг от друга. Каждый из них вынужден будет начать делать разворот за восемь месяцев до того, как он сможет убедиться, что остальные тоже разворачивают. Чтобы вернуться на прежний курс, им потребуется еще полтора года. А к этому времени они могут просто-напросто решить, что я слишком опасен, чтобы уклоняться от боя. — Бреннан скользнул глазами по экрану. — Вы не разделяете моего энтузиазма?
— Бреннан, ведь это еще целых два проклятых года, прежде чем вы даже узнаете, что они повернули за вами. Им потребуется год, чтобы увидеть вас. Вам потребуется год, чтобы убедиться, что они повернули за вами.
— Не обязательно два года. Гораздо меньше. — Глаза Бреннана под выступами лба поблескивали черным. — Какое время вы можете выдерживать бездействие?
— Не знаю.
— Я могу поместить вас в капсулу стасис-поля, использовав для этого две радоновые бомбы.
— О господи, передышка!
— Да, это было бы славно. Но для этого нам придется выбросить радон. Так ведь?
— Нет, черт побери. Этого бы я не стал делать. Я просто помещу две бомбы в отсеке обеспечения, между двумя генераторами, и окружу их металлическим кожухом.
В Рое заговорила совесть.
— Послушайте, разве вы не ощущаете того же, что и я? Я имею в виду — ожидание. Мы могли бы чередоваться в роли наблюдателя.
— Бросьте. Если на то есть причины, то я могу ждать без передышки хоть до Страшного Суда.
Рой засмеялся. Он-то и в самом деле получал передышку.
Стасис-капсула представляла собой цилиндр семи футов длиной, изготовленный из мягкого железа. Цилиндр был приварен к двум радоновым бомбам, так что общая длина сооружения достигала четырнадцати футов. Попасть в него можно было через люк, соединяющий кухню с учебной студией.
Цилиндр, словно гроб, был подогнан под размеры Роя. Он и почувствовал себя словно в гробу. Рой крепко стиснул зубы, удерживая просящиеся наружу слова, пока Бреннан устанавливал на место изогнутую крышку люка.
Закрываясь, люк издавал низкий звук.
— Ты уверен, что это сработает?
— Идиот. Именно таким образом и был заселен Дом. Разумеется, это сработает.
Бреннан никогда бы не подумал, что он такой дурак.
Он ждал. В темноте. Он представлял, как Бреннан заканчивает сварку, как, прежде чем нажать на тумблер, проверяет контакты, прозванивает цепи и тому подобное. Затем… Он перестал ощущать течение времени. И когда крышка открылась, он глупо поинтересовался:
— Не сработало?
Внезапно на него навалилась сила тяжести. Рой ударился ступнями об пол, но устоял. Только заворчал от потрясения и удивления. Необходимости задавать вопросы не было, «Защитник» вступил в сражение, легко развивая ускорение в три «же».
Люк качнулся обратно. Бреннан подхватил Роя под мышки, поднял. Руки его были тверды как железо. Он наполовину вел, наполовину тащил Роя к противоперегрузочному креслу. Тиски сместились на пояс Роя, Бреннан неторопливо уложил его в кресло.
— Я не калека, — прохрипел Рой.
Бреннан откинул спинку противоперегрузочного кресла Роя.
— Скоро вы почувствуете себя калекой, — с точно такой же осторожностью он улегся в другое кресло. — Они вцепились в приманку. И идут за мной следом. Теперь на протяжении двух лет ускорение наше — 2,15 «же». Оно такое небольшое потому, что «Защитник» способен обогнать их.
— А вы можете сказать, что они делают?
— Я вам продемонстрирую. — Бреннан положил руки на пульт управления, и экран заполнило звездное небо. — Два года наблюдений, сжатые до десяти минут. При таком показе вы все лучше поймете. Видите корабли Пак?
— Да. — Три зеленые точки, удлиняющиеся заметно для глаз, движущиеся. Яркая белая звезда — Солнце — отодвигалась с центра экрана влево.
— Пока они делали разворот, я получил их параллакс. Ускорение небольшое, но поворот был произведен быстро. Радиус поворота — почти как у нас. Думаю, что суда разделились и осуществили поворот независимо друг от друга. Сейчас они снова идут гуськом, преследуя нас с ускорением в пять с половиной «же».
— Вы полагали, что это почти предел для них?
— Не забывайте, я несколько дней провел с Физпоком в качестве наставника. Полагаю, что физически здоровый Пак способен выдерживать ускорение в три «же» сколько угодно. А в шесть «же», которое губительно, — на протяжении пяти лет. Разведчики знают пределы своих возможностей и намерены достичь их.
Три зеленые точки плыли по направлению к Солнцу. Внезапно они исчезли и тут же появились снова. Теперь окраска их стала более туманной, более желтой. Борясь с собственным весом, Рой попытался сесть, но рука Бреннана толкнула его обратно.
— Это тот момент, когда они пошли с ускорением.
Рой понаблюдал еще с минуту, но ничего не происходило, не считая того, что зеленые звездочки сделались намного ярче.
— Вот где мы сейчас находимся. Изображение показывает расстояние между ними примерно в один световой год. Сами корабли находятся на два световых месяца ближе, если считать, что они преследуют нас с постоянным ускорением. Через несколько месяцев мы узнаем, не повернет ли какой-нибудь из них на обратный курс. В противном случае лидирующая пара должна нагнать нас примерно через четырнадцать месяцев по корабельному времени. Если не считать того, что они могут начать торможение и попытаться нанести нам удар издали. Такой удар потребует несколько большего времени.
— Четырнадцать месяцев.
— Корабельного времени. Мы идем на релятивистских скоростях. Мы пройдем гораздо большее расстояние, чем это.
Рой покачал головой:
— Мне пришло в голову, что вы разбудили меня несколько преждевременно.
— Это не так. Я не смог придумать ничего такого, что бы они могли сделать со мной на таком расстоянии, но я не уверен, что они тоже ничего такого не придумали. Я предпочел разбудить вас, чтобы вы смогли полностью прийти в себя, на тот случай, если со мной что-либо произойдет. Кроме того, я хочу отправить эти бомбы обратно в оружейный отсек.
— То, что вы сказали, звучит неправдоподобно. Что они могут сделать такого с вами, что за компанию убьет и меня?
— Прекрасно, у меня была еще одна причина вас разбудить. Ведь я мог поместить вас в стасис-поле сразу же после того, как мы покинули Кобольд. Почему я этого не сделал?
Рой почувствовал усталость. Из-за гравитации, отгоняющей кровь от мозга?
— Мне надо было учиться. Учиться водить этот корабль и воевать.
— И вы в состоянии сражаться? Да вы похожи на кучу мокрой лапши. Черт бы все это побрал. А мне надо, чтобы вы могли двигаться, когда события начнут развиваться.
Рой… да, он почувствовал себя словно куча мокрой лапши.
— Прекрасно. А нельзя ли нам…
— Никакого выбора нет. Сегодня мы просто будем лежать здесь. А завтра немножко с вами походим. Сделаем вид, будто вы заболели. — Бреннан искоса посмотрел на Роя. — Не переживайте это так тяжело. Разрешите мне вам кое-что показать.
Рой успел позабыть, что они находятся в управляющем модуле корабля Физпока, стенки которого могут по желанию становиться прозрачными. Когда стена сделалась невидимой, это повергло его в ужас. Затем он заставил себя успокоиться и присмотрелся внимательнее.
Они двигались так быстро. Звезды позади них отливали красным, переходящим в черноту. Впереди и сверху звезды были фиолетовыми. А в самом же зените звезды распадались, словно радуга: расширяющиеся кольца фиолетового, голубого, зеленого, желтого, оранжевого, красного цветов. Эффект охватил весь корабль — все внутренние переборки «Защитника» тоже стали прозрачными.
— До вас такого не видел никогда ни один человек, — сказал Бреннан. — Если не считать за человека меня. Вон там, — указал он. — Это Эпсилон Индейца.
— Он смещен в сторону.
— Мы идем не просто к нему. Я вам говорил, что собираюсь сделать поворот под прямым углом. Существует одно-единственное место, где мне это удастся.
— Сможем мы там разделаться с разведчиками?
— Думаю, что со вторым кораблем вряд ли. Вам придется сражаться с ведущим судном.
Рой спал по десять часов в день. Дважды в сутки он совершал длинные прогулки — от рубки управления до учебной комнаты и обратно. И эта сверхдлинная дистанция — ежедневно. Рядом, готовый подхватить его, вышагивал Бреннан. Неловко упав, Рой мог погибнуть.
Он чувствовал себя больным и измотанным. И ему это не нравилось.
Однажды они почти полностью ослабили сжатие таранного поля и в свободном падении, защищенные от гамма-лучей сверкающей броней внутреннего таранного поля, переместили радоновые бомбы обратно в их гнезда в оружейном отсеке. В течение этих двух часов Рой снова почувствовал себя сильным. Он был счастлив. Затем снова вернулись 2,16 «же», и он опять стал беспомощным существом, весящим четыреста фунтов.
С помощью Бреннана он составил календарь событий этой самой долгой из всех возможных войн и записал его на ленту:
33000 до н.э.: Физпок покидал мир Пак;
32800 до н.э.: первая волна эмигрантов;
32500 до н.э.: вторая волна эмигрантов;
???: разведчики Пак;
2125 н.э.: Физпок достигает Солнца. Бреннан становится защитником;
2340 н.э.: похищение Трусдейла;
2341 н.э., октябрь: обнаружение флота Пак;
2341 н.э., ноябрь: отлет на «Летучем Голландце». Уничтожение Кобольда;
2342 н.э., май: обнаружение разведчиков Пак;
2342 н.э., июль: Трусдейл в стасис-поле. Полет на «Защитнике».
К этому моменту теория относительности начала сжимать и перекручивать время. Рой решил исходить из корабельного времени, поскольку именно в этом времени ему дано было жить.
2344 н.э., апрель: замечено, что корабли Пак изменили курс;
2344 н.э., июль: Трусдейл выходит из стасиса;
Предположительно:
2345 н.э., сентябрь: встреча с первым кораблем Пак;
2346 н.э., март: поворот под прямым углом (?). Уход от разведчиков Пак;
2350 н.э.: прибытие к Дому. Выверка календаря.
Рой изучал Дом. Уже много десятилетий назад между Землей и Домом была установлена постоянная и интенсивная лазерная связь. С ее помощью передавались описания путешествий и биографии, романы и работы, посвященные местной жизни. Бреннан уже прочитал все это. С его скоростью чтения ему для этого даже не потребовалось двух лет, прошедших с момента старта.
Беллетристика отличалась странным пристрастием к целому ряду не передаваемых словами представлений, которые Рой никак не мог связать между собой, пока не обратился за разъяснениями к Бреннану.
Бреннан обладал эйдетической памятью и великолепно умел улавливать тонкости.
— Частично это выражения зонников, — сказал он Рою. — Они знают, что живут в искусственной окружающей среде, и по отношению к ней они испытывают покровительственные чувства. Тот эпизод из «Самого короткого дня», где в Играма стреляют за то, что он бродил по траве, — это прямо взято из истории Дома. Потом вы познакомитесь с биографией Лифермора. Как и их похоронные обряды, это, вероятно, сохранилось с более давних дней. Вспомните, та первая сотня людей, которые встретили смерть на Доме, все они знали друг друга, как вы знаете собственного брата. В те дни в этом мире любая смерть имела для всех большое значение.