В течение следующих двух часов мы осматриваем новый отель. Вегас не похож на то, к чему я привык. Огромный и безвкусный, на мой взгляд, зато здесь можно делать деньги. «Виндзор» должен открыться через месяц. По местным стандартам, он маленький — всего две тысячи номеров. Этакий большой бутик. Какой нелепый оксюморон.
Мы выкупили это здание два года назад. Прежний застройщик отказался от проекта практически на стадии завершения. Тогда осмотр вызвал у меня странные чувства. Заброшенное пространство с нереализованным потенциалом. Сегодня все иначе. Повсюду снуют рабочие. На наших глазах доставляют слот-машины.
Рис нашел это здание и убедил меня и совет директоров в целесообразности его приобретения. И вот мы здесь. Первоначальные планы были изменены в соответствии с нашим корпоративным видением и целями. Мы не стали начинать строительство заново, а предпочли быстро переделать то, что уже имелось.
— Отличная работа, Рис, — говорю я ему по пути в апартаменты. В отеле есть отдельный этаж с квартирами для руководящего состава, если они вдруг предпочтут жить здесь же, на работе.
— Спасибо, — он информирует меня о предполагаемой заполняемости отеля до конца года. Вполне реальные цифры. Я и сам просчитал их и полагаю, что в течение восемнадцати месяцев это предприятие станет самым доходным для нашей компании.
Но сейчас меня мало интересует бизнес. Честно говоря, я приехал развеяться.
— А теперь покажи мне, как развлекаются в Вегасе.
У Риса загораются глаза, и он хлопает меня по спине. В этот момент открываются двери лифта.
— Я знаю, что тебе поможет.
Знаменитые последние слова.
Четыре шота спустя я все ему рассказываю. Рис притащил меня в бар к какому-то приятелю в Хендерсоне. Ну хоть не в стриптиз-клуб. Хотя, конечно, он приглашал. Когда я отказался, предложил снять проституток. Кажется, его мама не зря беспокоится за сына.
|
|
— В общем, я возвращаюсь в отель, — рассказываю я. — Из-за происшествия мы пропустили прощальный ужин. Как только бабушку устроили в палате, я поспешил вернуться в отель. Мне отчаянно хотелось увидеть Дейзи, даже если она немного и сумасшедшая.
Мы сидим в баре, и я жестом прошу подать еще один шот.
— Это точно, — Риз внимательно выслушивает мой пьяный бред. Он отличный друг.
— А в ее номер входит гребаный водитель.
— О, — морщится он.
— Вот именно! Парень, с которым у нее якобы ничего нет. Заходит в ее номер в пятнадцать минут одиннадцатого, ночью практически.
Риз с сочувствием качает головой
— Лживая шлюха.
— Не называй ее так, — огрызаюсь я и ставлю рюмку перед собой.
— Извини, — кузен поднимает руки вверх. — Думал, ты ее ненавидишь. Я все понял.
— Может, она пыталась таким образом вернуть водителя? Ну, когда подцепила меня в ту ночь. Как считаешь?
— Может, — Рис пожимает плечами. Что еще он мог сказать?
— Хотя не думаю, что это ее обычное поведение. Имею в виду, снимать мужчин в баре. Ей было явно неловко.
Между шотами я прикладываюсь к бурбону и пытаюсь воспроизвести в памяти события того вечера.
В голове сплошной туман.
— Ее вагина будто нирвана, — почему-то моему пьяному мозгу показалось очень важным упомянуть об этом. — Также, как и рот, — я опускаю голову на руки, лежащие на барной стойке.
— Лучше я промолчу, — бормочет Рис и подносит бокал ко рту. Час назад он отдал ключи бармену и устроился на стуле, чтобы наблюдать за тем, как я напиваюсь, и выслушивать мой пьяный бред.
|
|
— Она сбила меня с толку.
— Своей волшебной вагиной?
— Да, точно, — я оглядываюсь. — А у них есть еда? Мне кажется, нам стоит перекусить.
— Нет, но можно заехать в «Ин-Эн-Аут Бургер» по пути назад.
— У нас нет ключей, Рис. И ты не можешь садиться за руль Теслы пьяным. Знаю, эта гребаная штуковина может ехать сама, но этого нельзя допускать. Не успеешь оглянуться, как люди начнут отправлять детей в садик на машине без водителя! Мир катится в ад, — я качаю головой, подумывая пригрозить кулаком в воздух, как какой-нибудь старик. Потому что я и есть старик.
— Мы поедем на такси, — отвечает он, доставая телефон. — Когда будем готовы.
— Черт, — рычу я. — У меня нет телефона. Я потерял его во время происшествия. Мне не с кем трахаться и нет мобильного.
Я оглядываюсь и залпом допиваю остатки бурбона, после чего неуверенно встаю.
— Судя по всему, ты готов, — Рис вызывает такси по телефону одной рукой, а второй подает сигнал бармену.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Я с облегчением опускаю чемодан Дейзи на пол перед входом. Дом, милый дом. Или, как в моем случае, милый диван Дейзи. Путешествия — это так утомительно. А путешествовать, когда ощущаешь к себе жалость, утомительно вдвойне.
Но все закончилось.
И тур.
И связь с Дженнингсом.
Мне хочется ненавидеть его и злиться за то, что он показал мне нечто чудесное, а потом лишил этого. Но я не могу.
Ладно. Я немного зла. Я скидываю туфли и, достав из холодильника диетическую содовую, плюхаюсь на диван.
|
|
Все равно это было большим обманом.
Потому что я лгунья и все это заслужила. Но я пыталась говорить правду. По мере возможности.
Мои чувства были настоящими.
В квартире Дейзи настолько тихо, что я слышу, как тикают часы на стене. Тик-так, тик-так.
Он ушел, даже не попрощавшись. И я вроде как чувствую себя подавленной из-за этого. Нет, ну как, черт возьми, такое могло произойти дважды? С Марком я хотя бы могла сказать ему в лицо, что он придурок. А Дженнингсу я оставила записку, потому что не смогла его найти. Я притворилась, что беспокоюсь о том, как он собирается добираться в аэропорт, и поинтересовалась на ресепшне, не выехал ли он. Обычно подобную информацию не разглашают, но они знали, что я экскурсовод.
Нет. Он продлил пребывание. Дженнингс и его бабушка.
Поэтому я оставила ему записку на ресепшне. Не знаю, получит ли он ее, но я должна была это сделать.
И теперь сижу здесь, на диване, в противоречивых чувствах. Мне безумно хочется найти ему оправдание. Понять, что же произошло. Возможно, случилось что-нибудь непредвиденное? Может, я не поняла его и должна была ждать в каком-то другом месте? И не появилась именно я?
Но потом у меня включается разум, который отметает это как маловероятное. Что он знал, в каком номере я остановилась. Что не оставил для меня записку и не брал трубку. Что он вообще ничего мне не должен.
И у меня нет права расстраиваться.
Мне нужна была случайная связь, и я ее получила. Вспомнив о том, как сказала ему, что он нужен мне для секса на одну ночь, я морщусь. Вот же идиотка.
Я открываю газировку и продолжаю дергать за язычок, пока тот не отваливается. Не знаю, почему сейчас это сделала. Мне не нравится пить из банки без язычка. Содовая на вкус все та же, но ощущения уже не те — странные и незнакомые.
Вот такая я. Сама себе и порчу ощущения.
А может, он тоже лгал? Может, у него нет работы, и он живет у бабушки? Дженнингс упомянул, что у него есть собственный дом, но и я ведь сказала, что работаю экскурсоводом. Что, если он находится в розыске или смертельно болен, поэтому не хотел, чтобы я проходила через боль потери в связи с его медленным угасанием.
Ладно, это маловероятно.
Он бы не смог пройти таможенной контроль, если бы его разыскивали. И у смертельно больного человека не бывает такой выносливости.
Неужели для него это было просто недельным развлечением? Чтобы отвлечься от реальности. Чем оно должно быть с самого начала и для меня. Связью на одну ночь, когда я притворялась той, кем не являюсь на самом деле. Девушкой, подобной моей сестре. Общительной, непосредственной и, да, легкодоступной.
Наверное, я была всего лишь развлечением, как Дейзи для Джорджа, и глупо думать, что это не так.
Вот только… что бы это ни было, Дженнингс стал для меня важен. Мне казалось, что я для него тоже. Я это знаю. Получается, он либо чертовски хороший актер, либо трус.
Да! Скорее всего, так оно и есть. Он боится обязательств. Этот тридцатишестилетний мужчина с работой и собственным домом, который вряд ли был бы одиноким, если б с ним все было в порядке.
Спорю, ему даже не тридцать шесть. А почти тридцать семь. Ха!
Ух ты. Я не большой специалист в критике. Хотя навряд ли можно считать критикой то, что не высказано вслух. Какая же я дура.
Ко всему прочему, у меня назначено собеседование по поводу работы.
На следующей неделе.
В Лондоне.
Мы были на экскурсии по Филадельфии, когда раздался звонок. Я отошла от группы, пока они осматривали Индепенденс-холл, и вышла на улицу, где и стояла, прижав телефон к уху с широкой улыбкой на лице. Это работа мечты. Мечты, о которой я не смела и думать, пока Дженнингс не предложил попробовать. Он практически заставил меня сделать это.
Работа в «Саттон Интернэшнл» — головной компании турфирмы, в которой трудится Дейзи, — в их лондонском офисе. Я отослала им резюме, когда Дженнингс предложил попробовать подняться по карьерной лестнице в самой корпорации. Естественно, я подала документы как кандидат со стороны, потому что на самом деле на них не работаю. Словом, Дженнингс подал мне идею, и я подумала, почему бы и нет? Почему не попробовать устроиться на работу как Вайолет? Я сделала это. И мне позвонили.
Когда я сняла трубку и поняла, откуда звонят, то подумала, что меня раскусили. Как будто они станут звонить на мобильный и спрашивать, не притворяюсь ли я Дейзи.
Мне предлагают должность в отделе дизайна и строительства. Я буду работать с командой, занимающейся дизайном и ремонтом отелей, которые компания приобретает для европейского рынка. А иногда и исторических зданий. Я сразу представила себе эпоху и ее очарование и чуть не щелкнула каблуками, когда разговаривала с представителем отдела кадров.
Остаток дня у меня было такое ощущение, что я знаю лучший из секретов в мире. Мне не терпелось поделиться им с Дженнингсом, но вокруг было слишком много людей. Я решила сделать это после ужина. Он был бы в восторге. Я была бы в Лондоне на следующей неделе! И смогла бы увидеться с ним снова на следующей неделе! А если получу работу, то смогла бы видеться с ним постоянно!
Но этой новостью поделиться с ним мне так и не удалось.
Просто удивительно, как быстро уверенность сменяется противоположным чувством. Я была уверена в своем желании собрать вещи и переехать в Лондон. Ради себя и Дженнингса. Я всегда мечтала жить за границей.
Собеседование назначено на понедельник. Если я вообще на него поеду. Хотя мне следует это сделать. Они оплачивают перелет и две ночи в отеле. Это будет мое первое путешествие в Лондон. Впереди не так много времени, но пройти собеседование, попробовать рыбу с картофелем фри и купить сувенирный магнитик в аэропорту я успею. Только особого желания сейчас нет. Я представляла себе это по-другому. А вдруг я просто напрасно потрачу время? К тому же я полностью не уверена, что соглашусь на эту работу, если мне ее предложат.
У меня ведь есть еще один вариант. В пятницу назначено собеседование с местной компанией. Недалеко от дома. Хотя у меня все равно нет дома, поэтому последний пункт не важен. Но работа находится в получасе езды от дома Дейзи. Оплата неплохая — на десять процентов больше, чем я получала раньше, плюс премии. Я могла бы быстро встать на ноги и переехать в свое жилье.
Две недели назад я бы прыгала от радости. Хорошее предложение. То, что я искала. Возможность карьерного роста. Безопасный вариант.
Но сейчас? Сейчас я хочу большего. Мне хочется приключения. Хочется подтолкнуть себя и воспользоваться шансом. Расправить крылья и улететь за пределы родного города. Но смогу ли я? Особенно без любви в качестве стимула.
Хватит ли мне духу самой переехать в другую страну? Это безумие. И совершенно дурацкая идея.
«В духе Дейзи», — с улыбкой думаю я и беру телефон, намереваясь ей позвонить. Но едва открываю список контактов, как раздается звонок. От нее.
— Я только что собиралась связаться с тобой.
— Ха-ха, — отвечает она. — Я тебя опередила.
— Ага, на три секунды.
— Ты уже дома?
— Да. Сижу на диване и пью содовую.
— Остаток тура прошел нормально? Ты выжила? И не ненавидишь меня за то, что я заставила тебя это сделать?
— Я выжила. И, наверное, мне и правда нужен был толчок.
— Неужели так сложно было это признать?
— Немного. А что насчет тебя? Как дела с заклятым другом?
— А почему ты спрашиваешь? Тебе что-то рассказали?
— Что рассказали? — я морщусь, хотя она и не может видеть этого. — Мама должна была проинформировать меня о твоей сексуальной жизни?
— Нет. Думаю, что нет. А как насчет твоего британского любовника? Вы с ним тайно поженились? Я даже не буду на тебя злиться. Просто скажи.
— М-м, нет. Мы точно не поженились тайно, — я пытаюсь говорить веселым тоном, но получается довольно жалкое подобие.
— У меня дурное предчувствие. Что случилось?
Сделав глубокий вдох, я ввожу ее в курс дела.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
— Твой мудак-кузен все еще здесь?
Услышав голос Кэнона, я отрываю взгляд от ноутбука.
— Здесь, — кричу я, хотя он разговаривает с Рисом. — Кстати, я все еще твой босс.
— У него до сих пор плохое настроение? — не обращая на меня внимания, спрашивает Кэнон Риса. — Я не могу смотреть игру при такой ауре.
Вот же говнюк. Держа в руках две коробки пиццы, он заворачивает за угол гостиной Риса, и усмехается, изображая удивление при виде меня.
— О, виноват. Ты здесь.
— Отвали.
— Хорошо выглядишь, — коробки с глухим стуком падают на журнальный столик. Кэнон достает себе пиво из холодильника. Я не могу хорошо выглядеть, так что он явно съязвил. — Я пропустил начало матча? — интересуется он и бросает пивную крышку на кухонную стойку. Она отскакивает и ударяется о кафельный бортик.
Место, в котором они живут, похоже на идиотское студенческое общежитие в американском стиле. Правда с обслуживанием номеров, парковкой и в пяти минутах езды от работы. Я бы серьезно засомневался в их способностях управлять отелем, если бы хорошо не знал этих ребят. И если бы своими глазами не видел их за работой.
Я прищуриваюсь, когда Кэнон плюхается на диван и отбрасывает в сторону крышку от коробки. Трудно поверить, что эти идиоты способны на многое, когда я вижу их такими, и уж тем более в то, что они руководители. В общем, рабочие жилые помещения превратились в общежитие с непрекращающимися вечеринками.
— Ты попросил в баре прислать еще одну бутылку бурбона? — спрашивает Рис. Понимаете, о чем я? У них есть алкоголь с доставкой и бар с неограниченным счетом. И не важно, что бурбон на самом деле для меня.
Придется огорчить тетю Поппи, что Рис никогда не вернется обратно в Коннектикут. Насколько я могу судить, эти придурки будут жить в отеле, пока у них не отвалятся члены. Вчера в коридоре я прошел мимо стриптизерши, которая входила в чью-то комнату. Может, это была и проститутка, но мне хочется верить, что попал в яблочко с первым вариантом.
Я спросил у Риса и Кэнона, стоит ли мне волноваться о происходящем здесь, и они заверили меня, что нет. И теперь я засранец.
Треклятые американцы.
Я наливаю себе выпить, а эти двое разваливаются на диване и делают звук игры погромче.
Я абстрагируюсь от них и продолжаю читать личное дело Дейзи. Уже в который раз. Здесь что-то не сходится. Я уже прочитал отзывы о ней и не смог найти явных нестыковок. Ее диплом из штата Аризона настоящий. Получается, она соврала о том, что ходила в университет штата Пенсильвания. Должность экскурсовода является контрактной, но Дейзи стабильно работала в течение последних четырех лет. Значит, она соврала о работе дизайнера. Потому что я не понимаю, как она смогла бы успевать делать и то, и другое.
Но зачем?
Зачем говорить мне, что ее недавно наняли в качестве экскурсовода? Эта ложь не имеет никакого смысла. Ни одна из них не имеет, но именно эта кажется наиболее бессмысленной. Если только она не солгала о потере работы. О свиданиях с боссом и увольнении. Человек должен быть психически больным, чтобы так искренне врать.
Я просто чего-то не замечаю.
В записке, которую она мне оставила, было сказано, что я мудилозвон.
«Ты невероятный мудилозвон», — написала Дейзи. Может, думала, будто я ее не понял бы, напиши она просто «мудак»?
Она бесспорно чокнутая.
Я со стоном отодвигаю ноутбук в сторону.
— Ты плохо влияешь на мою ци, братан, — произносит Кэнон и протягивает мне коробку с пиццей. Я беру кусочек, потому что сочетание первоклассного бурбона и дерьмовой пиццы — наименьшая из моих проблем.
— Ты бы не признал ци, даже если бы та отсасывала тебе член, — замечаю я ему. И это правда. Кэнон не какой-нибудь дзенканутый.
— Наконец-то! — он бросает коробку обратно на стол и торжествующе поднимает руки вверх. В одной из них пиво, и я жду, что оно разольется, но Кэнон явно натренировался размахивать руками с банкой, так как не теряет ни капли. — Я знал, что глубоко внутри тебя есть чувство юмора. Нет, — качает головой он. — Это ложь. Я не верил в это. Но Рис утверждал обратное, а я ему поверил.
— Спасибо, — сухо говорю я. Мне плевать, даже если я достал его своим плохим настроением.
— Над чем работаешь? — интересуется Рис, отрывая глаза от матча и искоса глядя на открытый ноутбук. Как будто он не знает, над чем я работаю.
— Все еще изучаю то личное дело, которое ты мне прислал. Пытаюсь придать всему этому смысл.
— Придать смысл? — переспрашивает Кэнон. Назойливый ублюдок, что и понятно, учитывая его должность начальника службы безопасности.
— Я про моего экскурсовода на прошлой неделе. Ничего из того, что она мне наговорила, не соответствует ее делу. Я думал, что, возможно, ее трудовая книжка — подделка, но вроде бы все в порядке.
— Это проблема отдела безопасности, — отвечает Кэнон, перекладывая ноутбук на диван и начиная просматривать открытый документ. — Дейзи Хэйден, — произносит он вслух. — Звучит сексуально.
— Поуважительней, Кэнон. Он все еще в нее влюблен, — замечает Рис. Я неодобрительно смотрю на него, но тот ничего не замечает, поскольку все его внимание приклеено к телевизору.
— Я всего лишь хочу сказать, что с женщиной по имени Дейзи ты просто обязан хорошо провести время.
Я потираю висок указательным пальцем. Кажется, приближается головная боль.
— Хорошо, давайте посмотрим, что у нас есть.
Кэнон просматривает документы. Наверное, стоило попросить его взглянуть на них два дня назад. Его пальцы порхают над клавиатурой, открывая программы, к которым даже у меня нет доступа. Не уверен, что он вообще сейчас использует базу данных компании.
— Откуда у тебя доступ к этому?
— Не спрашивай.
Не буду. Вместо этого я делюсь с ним тем, что знаю.
— Значит так, приводов нет. Проблем с налогами тоже. Хорошая кредитная история, — он начинает быстро печатать, а затем останавливается и поворачивает компьютер в мою сторону. На экране высвечено ее удостоверение. — Это она?
— Да.
Он разворачивает ноутбук обратно и печатает что-то еще.
— Аренда на ее имя. Двухкомнатная квартира в Нейпервилле, штат Иллинойс. Вполне хорошее место,— пожимает он плечами.
— Да, она сказала, что живет там. Думаю, это правда.
— Отличные отзывы о работе.
— Вот с этой частью у меня нестыковки. Она была среднестатистическим экскурсоводом, и это в лучшем случае. Нервничала. Многое забывала.
— Может, это потому, что она спала со своим боссом, — предполагает Кэнон.
— Слишком рано, — орет Рис с другого конца дивана.
Кэнон кивает и продолжает читать. Я допиваю стакан и наблюдаю за игрой по телевизору, хотя даже не понимаю, какие команды играют.
— Кто такая Вайолет Хэйден?
— Кто?
— Контактом для экстренной связи в ее личном деле указана Вайолет Хэйден.
— Да хрен знает. Она никогда не упоминала о Вайолет. Сестра? Мать? — какая разница?
Кэнон печатает дальше, а затем ухмыляется. Не думаю, что когда-либо видел его таким веселым.
— Свидетельство о рождении. Штат Иллинойс, — объявляет он.
— Господи боже, она лгала о своем возрасте? — меня охватывает ужас. — Она ведь совершеннолетняя, да? Я спрашивал. Она выглядела молодой, но не настолько. Черт побери.
— Ей двадцать шесть лет, — подтверждает Кэнон, глядя на меня как на идиота.
— Да, она сказала, что ей двадцать шесть. К чему ты клонишь?
— Они близняшки, — медленно произносит он, как будто это что-то важное.
— Ну и? — Я смотрю на него, переваривая услышанное. У нее есть сестра. Она упоминала об этом. Кэнону это кажется важным. Может, я что-то упускаю? Наверное, последний стакан был лишним.
Кэнон снова печатает.
— Университет Пенсильвании, диплом в области городского проектирования, — говорит он и взмахивает рукой, как будто я должен что-то понять.
— Да, так сказала Дейзи.
— Работала младшим дизайнером, пока полгода назад компания, на которую она работала, не была выкуплена, — произносит он чуть медленнее, как будто…
О. Дьявол.
Они поменялись местами.
Я наклоняюсь вперед, упираясь локтями в колени, и тру лицо ладонями. Так я был не с Дейзи, а с Вайолет. Несколько раз прокручиваю ее имя у себя в голове, вспоминая время с ней. Все сходится, не так ли? Она говорила мне правду. Вроде как.
— Зачем? На хрена делать такие вещи?
— Черт ее знает. Это твоя проблема, не моя.
Я вспоминаю ее блокнотик. Как она нервничала во время экскурсии. Не знаю, зачем они это сделали, но навряд ли это происходило постоянно. Но почему она просто не призналась мне?
Если они поменялись, то все, что она сказала мне, было правдой. Я помню, как спрашивал ее о водителе, были ли у них отношения. Выражение искреннего удивления на ее лице сменилось отрицательным ответом. Она тогда показала на себя и твердо сказала, что нет.
Но вот у ее сестры были. Теперь понятно. Все встает на свои места. Джорджу она тоже не рассказала о подмене. Неудивительно, что парень выглядел смущенным всякий раз, когда они находились в одной комнате.
Я действительно невероятный мудилозвон
— Где она? Где Вайолет? — спрашиваю я у Кэнона. — У тебя есть ее адрес?
Снова стук по клавиатуре.
— Нет, — наконец отвечает он. — Секунду. Я выясню. Люди бы очень удивились, узнав, как легко это сделать, — довольным тоном произносит он, явно получая удовольствие от кибер-преследования людей. Я мысленно делаю пометку, что в будущем не стоит с ним ссориться.
Пока Кэнон занимается поиском, я хожу из угла в угол. Ну не может быть такого, что ее окажется трудно найти. Я знаю, где живет ее сестра. Если что, появлюсь на ее пороге и потребую, чтобы она сказала мне, где Вайолет.
— У нее есть твой адрес? — наморщив лоб, спрашивает Кэнон.
— Нет, не думаю. Я упоминал, на какой улице я живу, но ничего конкретного. А что?
— Она в Лондоне.
Проклятье.
Я нахожусь сейчас не в том месте.
Но не думаю, что она в Лондоне ради меня.
— Я рассказывал ей, что в проектной группе есть вакансия. Посмотри, не подала ли она заявление.
— Понял, — Кэнон печатает, а я вновь начинаю ходить из угла в угол. — Да. Предложение о собеседовании было принято и назначено на завтра в десять утра.
Завтра в десять. Я только приступаю к расчетам, а Кэнон уже выдает мне всю необходимую информацию.
— Есть прямой рейс через два часа двадцать минут. Завтра утром в десять пятнадцать ты будешь в аэропорту Хитроу. Если не будет никаких задержек, сможешь застать ее до окончания собеседования.
— Должно получиться, — комментирует Рис. — Она ведь до сих пор не знает, кто ты.
— Крошечный незначительный пунктик, — говорю я ему.
Рис и Кэнон обмениваются взглядами.
— Ладно. Я забронирую тебе билет, пока ты принимаешь душ, — объявляет Кэнон. — Рис, подгони машину из гаража. Встретимся внизу.