- Мне нужна Хайди, ее перевод и Алан! – настаивала я.
- Алана нет, он сейчас в сенате, - прошептал Велизар. – А Хайди только-только закончила, ей нужно все отредактировать…
Я до боли сжала его руку, Велизар поморщился.
- Ладно! – отпустив его руку, я запрыгала на месте. – Вэл! Я же лопну пока дождусь! Ну, Вэл!
- Терпи, - улыбнулся Велизар.
К аудитории стали стекаться студенты, включая моих одногруппников. Я как заведенная продолжала прыгать на месте.
- Эй, Аби, что за прыжки? Физкультуры сегодня нет, - хихикнула Андерсен.
- Я все выходные просидела взаперти, - сказала я, и в этом была доля правды.
Наконец аудиторию открыли, и мы ввалились внутрь.
***
Мелинда почти не акцентировала свое внимание на занятии. Она вдруг четко сознала, что игра идет к завершению. Наверное, цинично называть жизнь игрой, но в Столице можно все. Мелинда задумалась, а что она вообще сделала, чтобы у нее был шанс продолжать жить. Именно жить, а не играть в игру. Перед ее глазами возникло лицо Гринсон. Даже она, погибнув, сделала больше, чем сама Мелинда за всю свою жизнь. Мелинда кривила душой, когда говорила, что не знает Гринсон. Их совместная фотосессия была лишь частью их знакомства. Они не были подругами, но и врагами тоже не являлись. Их объединяло холодное пренебрежение друг к другу. Где-то в глубине своей, иногда очень черной, души Мелинда хотела быть похожей на Гринсон. Пожалуй, она делала вид, что ненавидит ее только потому, что боялась признаться в том, что восхищается Гринсон. Так же как Абигайль когда-то восхищалась ею. Подумав об этом, баронесса испугалась своих мыслей. Раздраженно тряхнув головой, она постаралась отвлечься от таких дум.
Гонг уже давно прозвенел, его эхо уже стихло, Кортес точит ножи, Власов клыки, а что делает она? Мелинда наконец по-настоящему осознала то, что пытался донести до нее Джулиан. Абигайль не бог, не суперчеловек, она не протянет в этой битве и пяти минут, а ведь цена победы, ее, Мелинды жизнь. Неожиданно Мелинде захотелось разыскать Аби и сказать ей, что сделает все, чтобы та сумела победить. Еле-еле дотянув до окончания занятия, Мэл выскочила из аудитории и устремилась на поиски Абигайль.
***
Я еле дотерпела до конца пары. К черту занятия, меня ждут великие тайны великой Клементины О` Гринн. Схватив Велизара за локоть, я потащила его за собой. К этому времени он сдался, поняв, что со мной спорить бесполезно. В одном из коридоров я столкнулась с Мелиндой. Баронесса с неким подозрением смотрела на Велизара.
- Абигайль, - баронесса больно сжала мое плечо. – Ты… Я…
Ее глаза сказали мне больше чем слова. Я видела, что она готова измениться, действительно готова на самоотдачу, готова, наконец, к игре на новом уровне. Теперь я была уверена в том, что могу рассчитывать на Гринник.
- Мэл, - я раскинула руки. – Я рада, что ты со мной.
Баронесса лучезарно улыбнулась. Сейчас мы по традиции должны произнести общую молитву.
- Мы вместе, Аби?
- Конечно, Мэл.
Подбадривающе ей улыбнувшись, я потянула Велизара дальше по коридору. Сейчас даже отряд спецназа или сборная игроков в американский футбол не смогли бы меня остановить. Я летела по коридорам быстрее молнии, Велизар еле поспевал за мной. В груди возрастало сладостное чувство, того, что я наконец-то получу ответы, на терзающие вопросы. Баронесса Клементина обязана рассказать мне о том, что знала сама, а я чувствовала, что знала она многое.
Благополучно улизнув из «надгробия», мы сели на «дельфин», который доставил нас на шестой круг. Я вообще ничего не замечала перед собой, «очнулась» я только в тот момент, когда у меня перед глазами появилась Хайди Браунинг.
- Где? – нетерпеливо воскликнула я, забывая о приличии.
- Пойдем, - Хайди поманила меня за собой.
Мы оказались в библиотеки и уселись за длинный стол. Плафон над столом уже горел, а на столе лежала толстая папка. У меня закололо в кончиках пальцев, так мне не терпелось раскрыть эту папку. Вслед за Хайди я уселась за стол, закрыв двери, Велизар присоединился к нам.
- Я сделала перевод на английский, - сказала Хайди. – Подумала, что так тебе будет удобнее.
Я кивнула, не отрывая взгляда от папки.
- Я сделала пометки событий, которые могут заинтересовать тебя больше других, - продолжила Хайди. – Так же я сделала подбор ссылок, на имена, даты, события, что упоминаются в дневнике.
Похоже, Хайди проделала огромную работу. Надо бы ее за это отблагодарить.
- Ты здесь все будешь читать? – спросила она. – Просто там очень много.
- Я думаю, мы сейчас пробежимся бегло, а так я все заберу с собой, - ответила я. – Ну, показывай!
Хайди раскрыла папку. Перевод был набран на компьютере, почти ко всем листам были приклеены разноцветные стикеры, определяющие принадлежность каждого листа к своей категории. Так же тут была отдельная папка со сносками и разъяснительными ссылками, а еще скаченные фото из сети, вероятно для наглядности. Я заметила какой-то большой, сложенный в несколько раз лист. Развернув его, я увидела какую-то схему с именами. Этой схемой оказалась родословная семьи Гринник, на тот момент еще пользующаяся фамилией О` Гринн. В животе возникло странное приятное чувство, сердце забилось сильнее.
- Там много упоминаний семьи Ники, - сказала Хайди. – В основном это рассуждения Клементины. Знаешь, судя по всему, там был какой-то заговор. Сама Клементина не уверена в истинности этого, но не берется это отрицать. К тому же приводит как довод пророчество.
Вот опять! Опять пророчества. Неужели без них нельзя? Я могу понять Клементину, в те времена все люди верили в легенды, пророчества, магию и прочую чушь, но что самое удивительное – современная Столица по сей день в это верит. Похоже, люди действительно не меняются. Я потянулась к стопке бумаг обозначенных красными стикерами, в буклете Хайди этот цвет обозначал важность информации. С первых же слов мое сердце рухнуло куда-то вниз.
«Этой ночью я опять видела странный сон. Мне явился огромный четырехлистный клевер. У меня не остается сомнений в том, что это знак. Знак того, что мой род станет великим. Я покажу Столице, кто ее истинный правитель!»
У меня перехватило дыхание. Черт возьми, Клементина О` Гринн тоже видела вещие сны. Что если именно это позволило ей совершить своей знаменитый переворот? В словах Клементины я уловила нотки голоса Кессиди. С другой стороны король Фердинанд уничтожил семью Клементины, лишил ее законной власти, я могу лишь догадываться, что она чувствовала. Я пробежала глазами страничку до конца. Судя по всему, сны Клементина видела не слишком часто, но они были довольно четкие и снились в нужный момент. Я подняла глаза на Хайди.
- Она тоже видела сны, - произнесла я. – Здесь есть определение того, что это и почему так происходит?
- Ну, я не могу сказать, что она приводит четкое определение, но из ее записей становится понятно, что это, - пояснила Хайди. – Там дальше все будет.
Я скептически взглянула на толстую папку. Н-да, чтобы все это прочитать понадобится неделя как минимум. Эх, была бы какая-нибудь компьютерная программа, которая разложила бы мне все по полочкам. Может попросить Винера, чтобы написал ее для меня, должна же быть от него хоть какая-то польза. Я откинулась на спинку стула.
- Велизар, мы тут надолго, - сказала я.
- Я сделаю кофе, - произнес он, поднимаясь на ноги.
Вот уже пару минут я смотрела Хайди в глаза, не в силах оторваться. Эта необычная синева засасывала меня. Спустя какое-то время у меня закружилась голова. Моргнув, я отвела взгляд.
- Хайди, твои глаза… Прости, просто я никогда раньше подобное не видела.
- Ничего, я привыкла, что все на меня пялятся, - улыбнулась девочка.
- Ты говорила, с ними связана тайна, - напомнила я. – Я люблю тайны.
В последние два года это стало моим самым длительным хобби.
- Об этом тебе расскажет дневник Клементины и даже более подробно, чем я, - сказала Хайди. – Но если возникнут вопросы, я к твоим услугам.
- Хорошо, - я поднялась на ноги. – Нам нужно возвращаться. Перевод я заберу с собой. Велизар, мы уходим!
Велизар замер на пороге с двумя чашками кофе. Вздохнув, он поставил их перед Хайди, и, попрощавшись с ней, поспешил догонять меня. В замок мы вернулись около четырех. Первым делом мы наведались в полуподвальное помещение, находящиеся в центральном корпусе, там расположились сейфовые ячейки. Записав одну из таких ячеек на свое имя, я оставила там папку с переводом и сам дневник. Определенно это было надежнее, чем хранить все это в ящике стола в комнате, где мои соседки Кессиди Кортес и Мелинда Гринник. Велизар посоветовал носить маленький ключик всегда при себе, а еще лучше продеть через него цепочку и повесить на шею. А не плохая мысль, так в дальнейшем я и поступила.
С Велизаром я простилась пару минут назад. Теперь я стояла на одном из балконов, наблюдая за тем как сильный, почти ураганный ветер гнет деревья. При каждом таком мощном порыве сердце сжималось от страха. Не люблю я грозы, сильные ветра и прочее – чувствую себе неспокойно в такие моменты. Из того, что я успела прочитать, я поняла, что пусть Клементине и удалось свергнуть столичного короля, действовала она не в одиночку. Какой бы эгоистичной, высокомерной и горделивой Клементина не была, а эти качества особенно заметны в ее первых записях, в конце она с некой теплотой отзывалась о своих друзьях. Она потеряла все, не верила никому, но в итоге сделала правильную ставку. Она поставила на друзей и выиграла. Но если говорить, что одни друзья помогли в итоге ей победить, значит приврать. В конце концов, не стоит забывать, что Клементина была баронессой, а значит, знала правила, по которым играет высшее общество. Здесь ей пригодился какой-никакой собственный опыт, знания, хитрость, блестящий ум и, конечно же, ее вещие сны. Похоже, Клементина настолько хорошо в них разбиралась, что ей не составило труда совершать свои шаги на встречу заветному. Вот бы мне так же хорошо ориентироваться в своих чертовых кошмарах. Неожиданно я вспомнила, что скоро мне предстоит увидеть еще один, и вполне возможно, что на сей раз там будет фигурировать генерал Георгий Власов.
За этими мыслями меня застала Мелинда. Баронесса очень удивилась, увидев меня.
- Аби, только не говори, что ты тоже не была на занятиях, - с надеждой произнесла она.
- Я не была, - я сразу напряглась. – А что?
- Сегодня же математика! Ланге! – воскликнула Мелинда.
- А ведь точно, - пробормотала я. – Ну ничего, что-нибудь придумаю… Стоп!
Я развернулась к ней всем корпусом.
- Что значит «тоже»?
- Э, понимаешь… - баронесса замялась. – Я прогуляла математику.
- И где ты была?! – я почувствовала возрастающую в груди тревогу.
- Гуляла, - пискнула баронесса. – С Дмитрием.
- Боже, Мэл! – воскликнула я, театрально вскинув руки к небу. – Ради кого-то парня ты прогуливаешь занятия!
- Этот парень мне нравится! – огрызнулась Мелинда. – А где была ты и что делала?
- Искала ответы на свои вопросы, - ответила я.
- С тем парнем? – едко произнесла Гринник.
Я уже собиралась ответить ей что-нибудь не менее едкое, но на балконе появился Пасторе.
- Вы так орете вас за милю слышно, - хохотнул он. – Кто-нибудь из вас был на математике?
Мы с Мелиндой в ужасе уставились на него. И он туда же?
- Что? – удивленно спросил он.
- Ты тоже не был?! – воскликнула Мелинда.
- Где ты был?! – в свою очередь воскликнула я.
- Я вообще только приехал. Я был на скачках. Классный заезд получился, - ответил Пасторе. – А что происходит?
В двух словах я обрисовала ему ситуацию.
- Нас троих не было на занятии, - сказала Мелинда. – Представляете, что там себе думает Ланге?
- Наверное, думает, что это заговор, - мрачно хмыкнул Пасторе. – И что же делать?
- Идем к Ричардсону, - сказала я.
- Ага! Чтобы он выпер нас к чертовой матери из «надгробия», - гаркнул Пасторе. – Забыла, сколько раз мы перед ним маячили? Дудки!
- Придумаем что-нибудь, - ответила я.
- Нет, так дело не пойдет! – отрезала Мелинда. – Ни к какому Ричардсону мы не пойдем. Но легенду стоит придумать. А еще мне кажется, что Ланге не станет жаловаться на нас директору. Помните, как он в прошлый раз ее послал, это удар по ее самолюбию.
- Думаешь, обойдется? – спросил Пасторе.
- Конечно, нет! – Мелинда взглянула на него как на идиота. – Но в этот раз она отыграется по полной, не прибегая к помощи Ричардсона.
- Блеск! – мрачно изрекла я.
Посчитав, что раньше завтрашнего дня ничего не произойдет, мы разошлись. Я решила отыскать Винера и поинтересоваться у него на счет сортировочной компьютерной программы. Его я нашла около кабинета информатики.
- Вин… - начала я, но резко осеклась, увидев рядом Маргарет.
Пришлось пройти мимо. Похоже, эти двое помирились, ну или на пути к этому. Неожиданно, по громкой связи прозвучало сообщение, заставившее меня похолодеть.
- Студентам второго курса: Мелинде Гринник, Абигайль Уилсон и Шелдону Пасторе немедленно пройти в преподавательскую!
Сообщение прозвучало несколько раз. Мне даже оборачиваться не пришлось, чтобы прочувствовать едкую улыбку на губах Маргарет Бреннен. С тяжелым сердцем я направилась к лестнице.
«Боже, Кессиди меня убьет, - обреченно подумала я. – А ведь Мелинда на этот раз тут совершенно не при чем»
***
Шутник был раздражен. Перед ним стояла чашка горячего кофе и аппетитный чизкейк на блюдце, но он понимал, что не голоден. Всю прошлую ночь он провел без сна, размышляя над тем, стоит ли ему раскрываться перед Абигайль или же вести игру в тени. Он взвесил все варианты за и против, но так ни к чему и не пришел. В душе он хотел сорвать с себя вонючую личину агента Цитадели Мира, но наравне с этим он понимал, что делать это слишком рано. В силах Власова стереть его в порошок. Пожалуй, за себя Шутник волновался в меньшей степени. Все его мысли касались Абигайль Уилсон. Он представлял, в какой ситуации находится она, какая ответственность ложится на ее плечи. Этой девушке предстоит сделать чудовищный выбор и Шутник не представлял как это возможно. Он не раз пытался поставить себя на ее место, но понимал, что не способен на такое ответственное решение.
Абигайль далеко не глупая девушка, она должна понимать, что в этой ситуации тыкать пальцем в небо неблагоразумно. Слишком высокие ставки. Шутник искренне надеялся, что у Абигайль есть какой-нибудь план действий. Так же Шутник пытался составить план действий и для себя, точнее он называл это «план В для Абигайль». В этой истории больше чем три стороны участницы. Шутник мог выделить, по меньшей мере, пять или шесть концов этой звезды. Главными же фигурами по-прежнему остаются сама Абигайль, а так же Кессиди Кортес, Мелинда Гринник и вполне вероятно, что и Георгий Власов со своей Цитаделью Мира. Шутник понимал, что на сей раз не будет как такового понятия Кортесы или Гринник. Если так можно выразиться, игра выходит на новый уровень, занимая высоту, ранее не изведанную. А случилось это только благодаря Зажигалки Ли Гринсон.
Единственный способ распутать этот хитроумно сплетенный Гринсон узел, по мнению Шутника, был в том, чтобы перерубить этот узел острым мечом. Шутник искренне надеялся, что в ножнах Абигайль имелся такой клинок. Абигайль придется решить, что ей в действительности дороже, кто ближе и заслуживает снисхождения, а кто зашел слишком далеко и должен выйти из игры. И пусть Абигайль ключевое звено в этой цепи, не стоит забывать, что за люди ее окружают. Шутник мог спорить, что Мелинда Гринник и Кессиди Кортес имеют свои мотивы, планы и цели, относительно этого исхода, и наверняка постараются повлиять на Абигайль.
Раздраженно Шутник покосился на остывший кофе и чизкейк. Поднявшись из-за стола, он вывалил все это в мусорку, и сдал поднос. Выйдя из столовой, он направился в сторону озера, ему хотелось еще подумать. На полпути он остановился, от всех дум у него разболелась голова. Немного постояв на месте, Шутник принял решение вернуться в свой корпус.
Глава 34.
Около преподавательской меня уже ждали Мелинда и Пасторе. Выглядели они мрачными, даже злыми. Стоило признать, что на сей раз, обвинения Ланге будут не безосновательными. Сами того не ожидая, мы подкинули ей пару очков, что позволило ей в этом раунде одолеть нас как младенцев. Как только я приблизилась к ним, дверь преподавательской распахнулась, на пороге стояла профессор Змея. Можно подумать, она только и ждала моего прихода. Интересно, как она поняла, что я подхожу, неужели следила, вот только глазка на двери я не заметила. Может быть, подсматривала в замочную скважину? Хотя, у змей тепловое зрение, может быть, сквозь дверь оно тоже работает?
- Заходите, - пропела она.
В преподавательской никого не оказалось. Наверное, она специально выбрала такое время. Усевшись за стол, Ланге уставилась на нас. Около стола стояли стулья, но присесть нам так и не предложили.
- Думаю, не стоит объяснять, почему вы здесь, - сказала она. – Но я все же скажу, вы прогуляли мое занятие. Это неприемлемо, я не потерплю такого хамского отношения к своему предмету и ко мне.
- Но послушайте… - начал Пасторе.
- Нет-нет, мистер Пасторе! – замахала на него руками Ланге. – Мне не нужны ваши оправдания. Факты говорят сами за себя!
Похоже, она наслаждалась этим моментом. Я бы даже сказала, смаковала его. Вот уж поистине Змея.
- Я решила не сообщать об этом директору Ричардсону, только по причине того, что он не имеет к этому никакого отношения, - поведала Ланге. – Вы прогуляли мое занятие, а значит, разбираться с вами буду я. И ваше наказание начинается прямо сейчас!
Ланге встала из-за стола и подошла к нам.
- Я договорилась с Френком Томпсоном, - с гордостью произнесла она. – Он оставил мне ключи от комнаты со спортивным оборудованием. Так вот, вы должны его разобрать. Следуйте за мной, господа и дамы!
Распахнув дверь, она вышла в коридор.
- Змея! – буркнул Пасторе. – Проклятье!
Мы с Мелиндой молчаливо переглянулись и вслед за Пасторе и Ланге вышли в коридор.
Похоже, комнату, в которой мы очутились, не разбирали с самого основания «Черного надгробия», настолько пыльной и грязной она оказалась. Спортивный инвентарь огромной бесформенной кучей был свален в углу.
- Преступайте! – ядовито улыбнулась Ланге и захлопнула за нашими спинами дверь.
- Вот дерьмо! – в сердцах произнесла я.
- И не говори, - прорычала Мелинда.
Пасторе в это время лихорадочно рылся в куче инвентаря.
- Знаете, что меня смущает, - наконец сказал он. – Этот инвентарь весь сломан.
- И что? – не поняла Мелинда.
- А то! Какой толк от сломанного инвентаря?
Кажется, я поняла к чему клонит Пасторе. Я подскочила к двери и дернула за ручку, хоть бы хны. Эта Змея Ланге нас тут заперла. Я поделилась новостью. Пасторе очень красноречиво выругался.
- Похоже, мы тут надолго, - подвела итог Мелинда. – Выберусь отсюда, придушу эту Змею!
Я огляделась, помещение было большим и просторным, здесь имелась еще одна комната, совершенно пустая. Небольшое закрытое решеткой окно, под потолком тускло горела лампочка. Тоскливо, однако.
- Что делать будем? – спросила Мелинда.
- Давайте в бутылочку? – предложил Пасторе.
- Нет уж! – отрезала я. – Ты в более выгодном положении!
- Давайте лучше в слова, - произнесла Мелинда.
- Не! Лучше в вопрос-ответ! – воскликнул Пасторе.
- Как это? – спросила я.
- Я задаю тебе любой вопрос, ты должна ответить на него честно, - пояснил Пасторе. – Если не отвечаешь – наказание.
- Какое?
- Ну… Ты меня целуешь!
Вот уж точно наказание!
- Я не буду! – отказалась Мелинда. – Это тупо!
- Да ладно, это весело! – парировал Пасторе. – Ты что никогда не говоришь правды?
Кажется, это задело Гринник. Может быть даже за живое. Ее глаза хищно сверкнули.
- Ладно! Давай сыграем!
- Я начинаю. Твой самый запоминающийся поцелуй, - произнес Пасторе. – И почему?
Мелинда закусила губу, поерзала на месте, а потом подскочила на ноги.
- Я не собираюсь об этом говорить!
Сказав это, она вылетела из комнаты. Громко хмыкнув, Пасторе переадресовал вопрос мне.
- Мой самый запоминающийся поцелуй… - пробормотала я. – Это…
Мой самый запоминающийся поцелуй был с Капланом на крыше, но разве я могла об этом рассказать? Судя по реакции Мелинды, с ее самым запоминающимся поцелуем тоже было не все гладко.
- Я сейчас приду, - сказала, поднимаясь на ноги.
- Эй, что происходит?! – закричал вдогонку Пасторе.
Мелинда была в соседней пустующей комнате. Войдя внутрь, я плотно прикрыла за собой дверь.
- Ты чего убежала? – спросила я. – Что там не так с твоим поцелуем?
- Знаешь, почему этот идиот задал такой вопрос? Потому что он считает, что у меня с ним был самый запоминающийся поцелуй. Мог бы стать, но его обогнала эта стерва Гринсон!
- Что? – я не поверила своим ушам. – Ты целовалась с Гринсон? С девчонкой? Мэл!
- Расслабься! Это она меня поцеловала, и вообще это был не такой поцелуй, каким ты его себе представляешь! – мрачно ответила Мелинда. – Она сообщила мне, что долгая жизнь это не про меня и…
- Ха! – я никак не могла поверить. – Какая ирония! Я не могу!
- Аби, заткнись!
- Прости… Тебе понравилось? Ладно, извини! Все, я молчу!
- А что там с твоим поцелуем, а?
- Ну-у-у, у меня все банально и просто… Я целовалась с Капланом… И это был не такой поцелуй, как ты себе представляешь! Держу пари, как у тебя с… ха… с Гринсон.
Мелинда изогнула бровь, а потом погрозила мне указательным пальцем. Когда-то Маргарет сказала, что мы с Мелиндой похожи. Что ж, теперь хоть чем-то. У нас у обеих были неудачные, но самые запоминающиеся поцелуи.
- Мэл, я надеюсь, этот поцелуй… тьфу!… этот разговор останется между нами? – спросила я.
- Ну, не знаю… Я-то давно Дрянная баронесса, а ты?
- А я не баронесса вообще, - хохотнула я. – А если серьезно?
- Ты думаешь, я хочу, чтобы об этом узнали? Да меня со свету сживут! – воскликнула Мелинда. – В общем, если что – этого разговора не было!
- Идет! Ха, теперь нас объединяет не только взаимная ненависть, как многие думают, но и общие тайны, - усмехнулась я.
Мелинда улыбнулась и подошла к двери. Когда мы вернулись, Пасторе выглядел хмурым, но в следующую минуту его лицо разгладилось.
- Слушайте, а я все понял! – воскликнул он. – Вы так стремительно убежали и говорить ничего не хотели! Все ясно!
- Пасторе, если ты произнесешь это вслух – тебе мало не покажется! – зло прошипела Мелинда, хищно сверкнув глазами. – Мой самый запоминающийся поцелуй был с Дмитрием, чтоб ты знал!
- А мой с Джулианом! – гаркнула я, прежде чем он успел посмотреть на меня.
- Как знаете… - обижено буркнул парень.
Повисло молчание. Продолжать игру никому не хотелось. Пасторе как всегда открыв свой рот все испортил. А ведь могло бы быть весело.
- Нужно выбираться отсюда, - сказала я, нарушив молчание.
- Как ты собираешься это сделать? – спросила Мелинда.
- Не знаю. Может позвонить кому-нибудь и попросить, чтобы нас вытащили отсюда? – пожав плечами, ответила я.
Эта ситуация напомнила мне заточение на вилле, какого-то проходимца, вымогавшего у Кемерон пятьдесят тысяч ев. Тогда нашим спасителем стала Мелинда. Неужели на этот раз им будет Кессиди?
- Здесь сеть не ловит, - мрачно сообщил Пасторе. – Еще идеи есть?
Больше идей не было. Я устало плюхнулась обратно на перевернутый ящик. Мелинда сидела рядом, Пасторе напротив нас у противоположной стены. Вот если бы его не было, у меня появился бы шанс нормально поговорить с Мелиндой, на этот раз она бы никуда не сбежала.
- ПОМОГИТЕ! – неожиданно заорала Мелинда, до жути перепугав нас с Пасторе.
- Блин, что ты орешь?! – гаркнул Пасторе. – Перепугала! Все равно нас никто не услышит!
У меня сердце колотилось где-то в горле. Так можно и умереть от страха. Вот уж поистине глупо и смешно получится. Я встала на ноги и подошла к двери, надо было что-то делать. Подумав, я забарабанила в дверь кулаком.
- Ай, не шуми, - поморщился Пасторе.
- Я хоть что-то делаю, - разозлилась я. – Не хочу торчать тут всю ночь!
- Всю ночь? Ты думаешь, Ланге нас не выпустит? – удивленно спросила Мелинда.
- Думаю, нет, - призналась я и опять заколотила в дверь.
- Может нас кто хватится? – с надеждой произнесла Мелинда.
- Кто, к примеру? – я повернулась к ней. – Кессиди что ли?
- Ты думаешь, она не хватится? – поинтересовался Пасторе.
- Уж Кортес-то хватится! – едко буркнула Гринник. – Нас быстрее отыщут, чем она признает, что знакома с нами!
Я прислонилась спиной к двери. Вот невезение, за что все это? А если нас вообще не найдут? Я отогнала от себя эту мысль. Ну не настолько же мстительная Ленге? Будем надеяться, что нет.
***
Ветер натужно гудел за окном. Кемерон безуспешно пыталась закончить свое сочинение-рассуждение. На кровати около стены с наушниками на голове лежала Маргарет Бреннен и с кем-то разговаривала по веб-камере. Гриффин старалась не прислушиваться. С уверенностью в сто процентов она могла предположить, что разговор идет с тем забавным чудиком Гордоном Винером, с которым, Бреннен, кажется, помирилась. Собственный компьютер Гриффин неожиданно известил ее о входящем сообщении. Со вздохом отложив от себя тетрадь, девушка взглянула на экран. Сообщение было от Кессиди Кортес.
«Абигайль случайно не у тебя?» - написалаа она.
«Что-то случилось?» - набрала в ответ Кемерон.
«Не знаю. Ее нет в комнате и Гринник вместе с ней, а еще этого чванливого испанца тоже! Вот я тебя и спрашиваю!»
«Нет, Абигайль не у меня. Может они ушли из замка?» - ответила Кемерон.
«Может быть…»
Больше Кессиди ничего не написала. Кемерон отключила компьютер и вновь взялась за сочинение. Но ход мысли уже был непоправимо нарушен. Со вздохом, отложив писанину, Кемерон задумалась. Она не вникала в причину ссоры Маргарет и Абигайль, знали лишь, что это как-то связано с Мелиндой Гринник. Кемерон не знала Абигайль до ее попадания в таверну «Пятая миля», но, по словам Бреннен, Абигайль круто изменилась, и произошло это как раз из-за Гринник, в доме которых Аби прожила три месяца. Гриффин не знала, что там произошло, но даже ей хватало сил признать, что Абигайль очень сильно зациклена на этих людях. Тогда в таверне, она очень болезненно реагировала на любую критику в адрес баронессы Мелинды. Кемерон была уверена в том, что Аби давно разгадала загадку, какой являлась Мэл Гринник для нее, не понимала она одного. Почему Абигайль до сих пор охотно прыгает в ямы, которые для нее роет баронесса? Почему не приглушит свою гордость и эго, чтобы помириться с Маргарет, которая является ее лучшей подругой? Почему Аби вечно находит повод, чтобы оправдать очередной мерзкий поступок баронессы Мелинды и простить ее, но не хочет делать шаги навстречу примирению с Бреннен? Признаться, Кемерон это злило. А еще это злило, просто доводило до кипения саму Маргарет.
Абигайль держалась за Гринник, а Гринник держалась за Абигайль. Кемерон не могла назвать эти отношения нормальными. Баронесса пользовалась Аби, но та в свою очередь, словно не замечала этого, продолжая с ней дружбу. Не раз Кемерон слышала от Кессиди, что это не дружба, а просто расчет. Со стороны Гринник уж точно, но Кортес утверждала, что Абигайль еще возьмет свое.
Ветер за окном продолжал бушевать, не затихая ни на секунду. Да здравствует октябрь! Кемерон зябко передернула плечами, ей не нравились промозглые, ветреные дни. Маргарет стянула с себя наушники и теперь что-то набивала на клавиатуре. Свое сочинение Кемерон решила дописать завтра, она знала, что сегодня с нужными мыслями она так и не соберется. Она покосилась на Маргарет, интересно, что нужно, чтобы она помирилась с Аби? А нужно было немногое. Маргарет готова была все забыть, но прежде Аби должна была признать свою вину. Проблема в том, что Абигайль в жизни бы ее не признала, так как была на сто процентов уверена, что в том конфликте виновата Маргарет.
***
Вот уже пять минут я критически осматривала окно. Все бы хорошо, но меня смущала решетка.
- Куда ты пялишься? – спросил Пасторе. – Пытаешься дыру проглядеть?
- Как ты думаешь, мы сможем сорвать ту решетку? – проигнорировав его вопрос, спросила я, указывая на окно.
- Не знаю. Можно попробовать, - произнес он, поднимаясь на ноги. – Высоковато будет…
Перетащив несколько ящиков к окну, Пасторе взобрался на них, и, схватившись за решетку, хорошенько ее дернул, но ничего не произошло.
- Она старая, но, похоже, прочная, - поделился парень. – Без шансов!
- Почему без шансов? – я подошла ближе. – Если попробовать вместе, может получиться!
Что удивительно Пасторе не стал по своему обыкновению спорить. Забравшись рядом с ним на ящики, мы с Мэл также ухватились за решетку. Уперевшись ногами в стену, стали тянуть, что было сил. Когда это занятие уже стало казаться мне пустой тратой времени, что-то скрипнуло, и мы с решеткой в руках рухнули на пол.
- Отлично, - прокряхтел Пасторе. – Молодец, Уилсон!