- Это сарказм? – спросила я, поднимаясь с пола.
- Это похвала! – едко ответил Пасторе.
Теперь мы могли выбраться из этой комнаты. Ручка тут же поддалась и окно открылось. Подсадив меня, Пасторе помог мне выбраться, тоже самое он проделал с Мелиндой. Подтянувшись на руках, он вылез последним.
За то время, что мы провели в полуподвале, успело стемнеть, и пошел мелкий дождик. Про ветер я вообще молчу, он, словно взбесился. Я взглянула на часы, около десяти вечера показывали они. На улице царила удивительная свежесть, и это не смотря на сырость. Если закрыть глаза, то можно подумать, что ты находишься в лесу.
- Ох, мне нужно выпить или потр…
- Пасторе! – гаркнула Мелинда, перебив его. – Закрой рот!
- Пойдемте в корпус, - сказала я. – Дождь усиливается…
Не скажу, что Кессиди очень уж обрадовалась, увидев нас, но в ее глазах я заметила облегчение. Мелинда направилась прямиком в душ, а я рухнула на кровать с намерением тот час уснуть. Разбудило меня пришедшее на телефон сообщение. Хорошо, что я выключила звук, перед тем как завалиться спать. Сонно покосившись на часы, я чуть не взвыла, половина первого. Если это не оператор, то кому-то не поздоровится. Надо было вырубить телефон и спать дальше, но я все же решила прочить сообщение.
«Через пять минут в холле. Срочно! Мистер Совершенство»
Что за черт? И кто такой этот Мистер Совершенство? Я призадумалась, а потом меня осенило. Чертов Пасторе! Не поленюсь встать, спуститься в холл и придушить его там. Мне еще спасибо скажут. Тихонько одевшись, я вышла из комнаты. В холле Платинового корпуса было темно и тихо. Если этот гад меня разыграл, нажалуюсь Мелинде, пусть натравит на него кого-нибудь. Я уже собиралась развернуться и оскорбленной уйти, как вдруг кто-то схватил меня за плечо.
- Блин! – воскликнула я. – Напугал!
- Не ори! – прошипел Пасторе мне на ухо. – Пошли, нам надо выбраться из замка!
- Зачем?
- Ах да! Короче, мне поступил сигнал с Фабрики, что там забронирована VIP кабинка. А это значит, что ожидается визит важных шишек!
- Ты же говорил, что Зеленый Барон и Орландо Кортес не приезжают туда, - скептически произнесла я.
- Вот ты зациклилась на них! – разозлился Пасторе. – Поверь, иногда куда важнее те, кто со стороны не так значимо выглядят как Зеленый Барон и Орландо Кортес!
- Ну, хорошо, чем важен этот визит?
- Обычно на таких неформальных встречах много что обсуждается, - ответил Пасторе.
- Типа планы по захвату мира?
- Если тебе так проще, то да.
- Да иди ты! – огрызнулась я.
В центральный корпус мы попали через туннель, кончающийся в атриуме. А уж потом добрались до тупикового коридора с тайным ходом. Оказавшись на улице, я порадовалась, что додумалась нормально одеться, а не спустилась в холл в тапочках и легкой футболке. С холма пришлось спуститься пешком, только в городе нам удалось поймать такси.
- Надеюсь, никто не заметит мое отсутствие, - пробормотала я, залезая в кабину такси.
- Боишься испортить репутацию? – насмешливо произнес Пасторе, залезая следом. – Ну, конечно, твой парень ведь барон Гринник!
- Как же ты меня достал!
- Ну, куда едим, голубки? – поинтересовался таксист.
- Мы не пара! – зло отрезала я.
Пасторе продиктовал нужный адрес. Пожав плечами, таксист поднял перегородку и тронулся. За окном опять накрапывал дождик, а я уже пожалела, что позволила Пасторе втянуть меня в очередную мутную авантюру. Сейчас бы я спала в мягкой, теплой кроватке и ни о чем не беспокоилась. Нет же! Я знала, что дом «Семь чудес» располагался в стенах старой фабрики, где-то на краю пятого круга, сама я там никогда не бывала, да и не особенно хотелось. Вот, похоже, настал момент, оглядеть собственность. В каком-то смысле бренд «Семь чудес» принадлежал мне. Ведь я заставила Терезу Бунд переписать дом на меня. Теперь неофициальным хозяином, а точнее хозяйкой дома была баронесса Мелинда, а Пасторе был кем-то вроде управленца или как теперь модно говорить, генерального менеджера.
Глава 35.
Территория фабрики была огорожена и выглядела заброшенной. Само здание тоже изрядно обветшало и кое-где обрушилось. По словам Пасторе дом «Семь чудес» прятался под землей. Под мелко моросящим дождиком, мы шлепали к задней двери здания. Пасторе громко забарабанил в железную дверь ладонью. Спустя какое-то время задвижка окошка-глазка, отъехала в сторону, в проеме возникли чьи-то глаза.
- Открывай, Берти, свои! – велел Пасторе.
Задвижка вернулась на свое место, а дверь открылась. Толстый гигант пропустил нас внутрь, смерив меня хмурым насупленным взглядом. По ступенькам мы спустились вниз, и попали в просторное помещение со сценой и столиками, словно в каком-то кафе. Свет был приглушен, лиц, сидящих за столами людей, было не разобрать. В воздухе висел стойкий запах дорогих напитков и сигарилл. Не переношу запах табачного дыма, мне захотелось громко чихнуть. Слава богу, в этом помещение мы не задержались, Пасторе потащил меня дальше. Странно, я думала, что здесь его знают и при встрече здороваются, но я ошиблась. Возможно, Пасторе не слишком часто тут бывал, но от кого-то он получал информацию, а значит, связи у него имелись.
Мы шли по длинному коридору со множеством дверей, когда Пасторе неожиданно замедлил шаг.
- Кстати! – воскликнул он. – Ты видела мою новую татуировку?
С этими словами, к моему полному ужасу, он приспустил штаны. Внизу живота, почти на линии бедер красовалась надпись «I am perfection!».
- Ну как? – осведомился он. – Нравится?
Боже, если нас кто-нибудь сейчас увидит, я же потом не оправдаюсь.
- Лучше бы ты наколол на лбу, что ты идиот!
- Тебе не понравилось?! А как тебе мой пресс? Можешь потрогать, я серьезно! – не унимался Пасторе. – Я еще подумываю себе стрелку на животе набить.
- Вверх?
- Вниз, конечно!
- Все, хватит, Пасторе! Заткнись и надень штаны! – разозлилась я.
- Жаль, что я не набил ее раньше, когда Дрянная баронесса была моей девушкой, - протянул он, натягивая штаны.
- У тебя есть девушка? Найди себе девушку и доводи ее! – посоветовала я.
- У меня есть девушка, чтоб ты знала, - ответил он. – Ее зовут Кассандра Свенссон, она коп. Так что ее наручники бывают очень полезными…
- Боже, Пасторе, замолкни, я не хочу это знать!
- А еще ей нравится мое тату!
Я, наверное, никогда это не забуду. Что б я еще раз связалась с Пасторе, да ни в жизни! Пасторе идиот, бедная его девушка, если она конечно у него есть, и сестра. Кстати о ней.
- Как там Шантал? – спросила я. – Ты доволен ее браком?
- Ты спрашиваешь, доволен ли я тем, что какой-то парень кувыркается с моей сестрой? – Пасторе скривился. – Она счастлива, разве мое мнение тут уместно?
Ну, хоть здесь, он достойно себя показал. Взволнованно покосившись на часы, он поторопил меня. Пасторе остановился около одной из дверей, уверенно повернув ручку, он вошел в комнату, я как дура за ним. Маленькую комнатушку, почти полностью занимали две вещи. Первая – это огромная двуспальная кровать, на которой расположилась в откровенном наряде девушка «светлячок», вторая – лысый жиртрест, успевший к тому моменту, как мы зашли спустить с себя штаны.
- Извините, продолжайте! Мы не смотрим! – произнес Пасторе и с этими словами полез на сиротливо притаившийся около двери комод.
Я так и застыла в дверях, с раскрытым ртом. Жиртрест, девушка и я, поочередно смотрели друг на друга не в силах вымолвить слова.
- Уилсон! Лезь сюда, живо! – велел мне Пасторе. – Они уже там!
Я перевела взгляд на Пасторе. Он отчаянно махал мне рукой, призывая влезть на комод. Я никак не могла понять, зачем мне лезть на этот чертов комод, когда, наконец, заметила вентиляционную решетку, через которую можно было заглянуть в соседнюю комнату. С помощью Пасторе мне удалось забраться на комод, и мы прильнули к решетке.
Комната за стеной оказалась в разы больше. Посередине расположился круглый стол, за которым сидели люди и играли в покер. Рукава их рубашек были закатаны, пиджаки беспечно висели на спинках стульев. Под потолком висело облако дыма от сигарет. Дым просачивался сквозь решетку, и мне жутко захотелось чтхнуть. На столе помимо денег и карт, стояли бутылки со спиртным. Всего за столом сидело четверо мужчин. Двое сидели к нам спиной, и я не могла понять, кто они, а вот двое других мне были очень даже знакомы. Свет в комнате был приглушен и по стенам бегали кривые тени. Не смотря на полумрак, я четко могла разглядеть лица, сидящих напротив. Первым человеком был Филипп Джурай, второй - Роджер Чендлер, тот самый Роджер, который вымогал у Кемерон пятьдесят тысяч ев, и который запер нас всех в подвале своей виллы.
Ничего себе! Похоже, Пасторе был прав, когда говорил, что зачастую те, кто со стороны не так значимо выглядят, оказываются чуть ли не самым важным звеном. В голове тот час заработали ролики, что-то здесь было не так. Столица постепенно отучала меня верить в случайности, а значит Кемерон Гриффин и этот Роджер связаны между собой. Я уже когда-то думала над тем, откуда у Кемерон такие связи. Что если они достались не от отца, как я раньше считала. Мне вообще с трудом верилось в то, что Кемерон член мафиозной шайки супер воров, но с другой стороны, Габриель же состоит в клубе любителей щеточек для пыли, а ведь никакому нормальному человеку не придет в голову, что это возможно. В Столице любая заведомо абсурдная мысль может обернуться вполне повседневным явлением, а это значит, что не стоит отметать мысль о том, что Кемерон может быть не только обычной студенткой столичного университета, но и радужным единорогом, носящим цветные подтяжки.
***
Филипп Джурай осторожно проверил карты. Карты выпали хорошие. По собственным прогнозам он мог выиграть. Но радоваться он не спешил, за столом сидели опытные игроки в покер. Их ложь была настолько правдоподобной, что никакой бы король обмана не смог их разоблачить. Неожиданно Филипп Джурай представил баронессу Мелинду за этим столом. Эта девчонка могла бы составить всем им жесткую конкуренцию. И еще неизвестно, кто бы проиграл. Филипп вглядывался в лица сидящих за столом. Нет, он уже не пытался разгадать их карты, теперь он пытался понять, кто они такие. Он знал этих людей, знал не первый год, но понимал, что совершенно не представляет, какие они без своих дорогущих костюмов и дорогих побрякушек. Какие они в стенах своих домов, те же они люди или нечто совершенно иное?
Сидящий справа от него Роджер Чендлер устало откинулся на спинку стула, от чего тот натужно заскрипел. Похоже, с прелюдиями покончено. Филипп тяжело вздохнул, а ведь он мог выиграть в этот раз.
- Что, Фил, карты плохие? – спросил сидящий напротив него худощавый человек, чьи виски заметно тронула седина.
- Не пытайся меня раскусить, Беннет! – отмахнулся от него Филипп. – Лучше за собой следи!
- Ай, ну что за детсад? – поморщился Роджер. – В конце концов, игра это не столь важное занятие!
- Да уж, снять эту комнату ради простого покера слишком жирно, - усмехнулся Беннет. – Я надеюсь, мы все сможем рассчитывать на сливки, а Рик?
Роджер поморщился опять. Он ненавидел, когда его называли Рик, считая, что это не достойно, для человека его уровня. Ослабив галстук еще больше, он покосился на молчащего все это время еще одного игрока.
- Какие у нас прогнозы, Филипп? – заговорил он, негромким, но твердым голосом.
- Если в общих чертах, то прогнозы всегда равные, - ответил Филипп Джурай. – Но если говорить конкретно, то единогласное мнение таково, что пора Столице увидеть новое лицо на должности принцепса.
- Ха, еще год назад тебя бы за такие прогнозы вздернули на ближайшем фонарном столбе, - усмехнулся Роджер.
- Я так понимаю, первый претендент на эту должность остается Орландо Кортес, - произнес все тот же человек.
- Ты прав, Глен, - ответил Филипп Джурай. – Теперь можно смело помышлять о том, чтобы устроить ему «восхождение».
- Чтобы это сделать, надо сначала избавиться от вездесущих Гринник, - лениво произнес Беннет. – Зеленый Барон просто так не покинет пост. Бог мой, да он скорее застрелится, чем это сделает добровольно.
- Это точно, - ответил человек по имени Глен. – Но нам не зачем торопить события. Все должно выглядеть естественно. Нам не нужна лишняя шумиха в прессе. Нужно подготовить почву, выбрать подходящий момент… Роджер, что там говорит твоя девчонка?
- Гмм… - Роджер поскреб подбородок. – Гриффин говорит, что у Кортесов союз с некой могущественной организацией, но так же она утверждает, что этот союз чистой воды фикция. Эта белокурая ведьмочка, дочка Орландо, собирается использовать силы этой организации себе на пользу, то есть против Гринник. Гриффин не знает всех подробностей плана, но сказала, что в планы Кессиди входит эта неуправляемая девчонка Абигайль Уилсон.
- Эта Уилсон всецело принадлежит Гринник. Можно сказать, что она создание этих Гринник, - подал голос Филипп Джурай. – Какие шансы, что она станет действовать против своих хозяев?
- Вы ведь слышали о Ли Гринсон? – Роджер многозначительно изогнул бровь.
Конечно же, все присутствующие в комнате слышали о ней. В частности благодаря тому, что теперь называется Феноменом Гринсон, они могут строить грандиозные планы на будущее касающиеся смены сенатской власти.
- Так вот. Уилсон и Гринсон были знакомы. Ходят слухи, что когда Гринсон схватили, она созналась во всех преступлениях, плюс даже в тех, которые не совершала.
- И что? – произнес Беннет. – Причем тут их знакомство?
- При том! Помните инцидент в столичном университете? Там убили какую-то студентку. Многие уверены в том, что убийца именно Абигайль Уилсон, а не Гринсон, которая взяла вину за это преступление на себя. Поговаривают, что в обмен на это Уилсон обещала продолжить дело начатое Гринсон.
- А Гринсон хотела построить в Столице новый мир! – неожиданно воскликнул Филипп Джурай. – Новый мир обозначал бы крушения всего старого. Гринник пришел бы конец!
- Именно! – сказал Роджер. – Уилсон и Кессиди Кортес подруги…
- Я слышал, что эта Уилсон упертая, но более того, она слишком зациклена на Гринник. На что рассчитывает Кессиди Кортес? – спросил Беннет.
- По словам Гриффин, у нее есть план, - пожал плечами Роджер.
- В любом случае, наша задача состоит в другом, - подал голос Глен. – Нас интересует Энтони Гринник и Орландо Кортес, Уилсон и остальными пусть занимаются другие!
Дверь в их комнату отворилась, они тут же замолчали. В комнату вошли две девушки весьма аппетитных форм. Филипп Джурай неожиданно почувствовал, что они тут засиделись. Пройдя мимо их стола, девушки скрылись за дверью соседней комнаты.
- Сдаюсь! – Беннет бросил на стол карты и поднялся на ноги.
Филипп Джурай взглянул на его карты. Карты оказались куда лучше, чем он думал, но, похоже, Беннета игра уже не интересовала. Усмехнувшись, Роджер тоже бросил карты на стол, и, не говоря ни слова, скрылся за дверью комнаты, в которую вошли две девушки и Беннет.
- Какие шансы у Гринник? – неожиданно спросил Глен.
Филипп Джурай крайне удивился вопросу, но все равно ответил:
- Не слишком хорошие.
- А точнее?
- Им может помочь только чудо!
***
Я несколько раз чуть не свалилась с комода и причиной была не только адская теснота. Разговор этих четверых просто убил меня.
«Боже мой, заговор на заговоре! – мрачно думала я»
Поняла я многое, чего не скажу о Пасторе. Во-первых, Кемерон наглая врушка! Она не только знала Роджера, более того, она работает на него. Вот тебе и куча странных связей. Во-вторых, не просто так я недолюбливаю Аманду, ее папаша оказывается та еще крыса. Интересно, когда Филипп Джурай работал на Зеленого Барона, он уже строил планы против него? В-третьих, для Орландо Кортеса готовится «восхождение», а это, как я понимаю, неплохой карьерный взлет. Выражаясь языком рестлинга – супер пуш. В-четвертых, они тоже верят в то, что я убила Скай Литингтон. Но это не столь важно сейчас. Гораздо больше меня интересовал вопрос кто такие эти Глен и Беннет? Все, что я сейчас услышала вызвало во мне тоску. И опять я оказалась перед выбором: стоит ли предупреждать Гринник о заговоре или пустить все на самотек.
Четверка постепенно перебралась в соседнюю комнату, а я задумчиво повернулась к Пасторе и вздрогнула, настолько близко оказалось его лицо. Наверное, хорошо, что он привел меня сюда. Теперь я знаю, что существует больше чем четыре стороны участницы этого, мягко говоря, зреющего заговора.
- Ты знаешь их? – негромко спросил он.
- Двоих, - ответила я. – Филиппа Джурая и Роджера Чендлера. Два других мне не знакомы…
- Помнишь, я рассказывал тебе о двух сановниках, которые обсуждали перспективы? – спросил Пасторе. – Это были они: Глен и Беннет.
Я устало спрыгнула с комода. Ноги и спина затекли и теперь болели. За время нашего наблюдения жиртрест и девушка куда-то исчезли, мы были так увлечены подсматриванием… наблюдением, что не заметили. Мне нужно было обмозговать полученную информацию и я села на кровать. В другой раз я бы десять раз подумала, прежде чем это делать, мало ли чем на ней занимались, хотя не нужно иметь много ума, чтобы понять чем. Пасторе присел на спинку кровати.
- Это правда? – спросил он.
- Что, правда?
- То, что он сказал о тебе и Гринсон?
- Нет, конечно! Я не убивала Скай Литингтон, но ты-то первый мне не поверил! – разозлилась я.
- Хочешь сказать, гремлины и пасхальный кролик существуют? – изогнул бровь Пасторе.
- Ты о чем?
- Ты же не убивала Скай, - многозначительно произнес он.
- Я говорю правду, а ты идиот! – разозлилась я.
- Как знаешь. Ты слышала, что он сказал про Гринник? – не унимался Пасторе. – Им может помочь лишь чудо!
Когда-то давно Мелинда назвала меня своим чудом. Тем чудом, которое ее спасло. И вот опять им может помочь лишь чудо. Блин!
- Ты ведь за Кортесов, да? – спросила я.
- Ты постоянно пытаешь доказать мне, что я идиот, но идиотка тут ты, раз до сих пор на стороне Гринник! – не без едкости заметил Пасторе.
Мы замолчали. В коридоре послышался топот ног и чьи-то гневные возгласы. Мы прислушались. Визгливо возмущался какой-то мужчина.
- Они ворвались в комнату! Сделайте что-нибудь! Это беспредел!
- Этот жирный пончик нас сдал! – зло воскликнул Пасторе. – Вот гад!
Шаги приближались, ручка двери повернулась и она распахнулась. Я не успела опомниться, Пасторе пригнул на меня и просто вмял в матрац кровати. В голове опять возникла брезгливая мысль о назначении этой кровати.
- Да, детка! – заорал он мне в лицо. – Ты такая классная!
Через его плечо, я увидела смущенные лица двух здоровенных охранников.
- В чем дело? – с раздражением спросил Пасторе, повернувшись к ним. – Какого черта?!
- Э-э-э, простите, тут один человек утверждает, что вы вторглись без разрешения в эту комнату и… - промямлил один из них.
- А вы знаете, кто я?! – гаркнул Пасторе.
- Да, вы знаете, кто он?! – в свою очередь воскликнула я. – Да вы пожалеете об этом!
Охранники в нерешительности переминались с ноги на ногу. Потом, видимо, решив не ввязываться в это дело, извинились и закрыли дверь. Пасторе слез с меня и невозмутимо сел на кровать. Боже, это самая ужасная ночь в моей жизни. Если кто-нибудь об этом узнает – мне конец.
- Пасторе ты…
- Идиот? – хохотнул он.
- Ты придурок! Если об этом хоть кто-нибудь узнает, я…
- И что ты сделаешь?
- Я всем расскажу, о твоем печальном расставании с Мелиндой Гринник! – сказала я.
Когда-то я уже шантажировала его этим. Но с Пасторе по-другому просто нельзя.
- Никто об этом не узнает, - буркнул он. – У меня есть девушка, думаешь, я хочу, чтобы она узнала о том, что я по ночам бываю в борделе, да еще в компании с тобой?!
- Ну, спасибо, - пробубнила я. – Девушка, ага…
- Ты мне не веришь? – удивился он. – Ладно!
Страшно подумать, что он там придумал, чтобы доказать мне обратное. Я взглянула на часы. Половина четвертого утра, в четыре рассвет. Надо поспешить вернуться в «надгробие» и попытаться поспать хотя бы час.
Я всегда мечтала встретить рассвет, погулять по утреннему, еще сонному городу, освещенному рыжими лучами утреннего солнца. Но я в жизни не могла представить, что это осуществится в компании Шелдона Пасторе. Такси домчало нас до поворота на «Черное надгробие», когда на часах горели цифры 5:15 утра. По тайному ходу мы попали в центральный корпус, а по подземному туннелю вернулись в Платиновый корпус. Силы покидали меня, я чувствовала такую усталость, что даже моргать было опасно, я рисковала больше не разлепить веки. Пасторе, похоже, тоже устал, он всю обратную дорогу молчал и даже когда это можно было, не отпускал свои дурацкие шуточки. В холле мы должны были разойтись, я схватила его за локоть.
- Пасторе, - я посмотрела ему в глаза. – И ни гу-гу об этом! – я даже пальцем ему погрозила.
- Не нуди, - устало буркнул он и направился к лестнице.
Я посмотрела ему в след и направилась к параллельной лестнице, ведущий в западное крыло, где и располагались женские комнаты.
Глава 36.
Кто-то упорно тряс меня за плечо. Веки были настолько тяжелыми, что открыть глаза не представлялось возможным. Кто-то громко звал по имени какую-то Абигайль. Что за имя такое дурацкое и кто такая эта Абигайль? Почему зовут ее, а будят меня? Мозг категорически отказывался просыпаться. Вдруг кто-то с силой разлепил мне веки руками и гаркнул прямо в лицо:
- Вставай! Гринник мертва!
Господи, да черт с ней, дайте мне поспать! Потом в голове что-то щелкнуло. Мэл мертва? Уже? Сейчас же только октябрь! Разодрав глаза, я рывком села на кровати. На меня криво ухмыляясь, взирала Кессиди Кортес. Рядом с обиженным видом стояла живая и здоровая Мелинда.
- Ну, спасибо! – буркнула она.
- И не благодари, - усмехнулась Кессиди. – Я же сказала, сработает!
- Что за черт? – хмуро пробубнила я, отчаянно натирая глаза кулаками.
- Пора вставать, Аби! – воскликнула Мелинда. – А ты дрыхнешь, как проклятая!
- Я вчера… устала, - буркнула я.
Они заставили меня встать, одеться и чуть ли не под руки потащили в столовую. Усадив меня за столик, за которым уже расположились Вилл и Накамура, Мелинда отправилась себе и мне за завтраком. У меня глаза так и закрывались. Поняв, что я сегодня хуже самого сонного в мире существа, они от меня отстали. Вскоре вернулась Мелинда с двумя подносами. На том, который она поставила передо мной, на тарелке одиноко лежала какая-то жалкая галета, зато кофе она взяла аж четыре чашки. Вздохнув, я налегла на кофе. Больше никогда в жизни не позволю себе прошляться всю ночь, зная, что на следующий день мне вставать ни свет ни заря.
Я думала, что сегодня единственной моей проблемой буду я сама, но я забыла о Пасторе. Он оказался проблемой номер два, и это была не последняя цифра в списке проблем на сегодня. Не успела я об этом вяло подумать, как к нашему столику подлетел Пасторе и ткнул мне в лицо экран своего телефона. На экране была фотография темноволосой симпатичной девушки. Похоже, он подумал, что я ему не поверила, и решил мне доказать.
- Ей нравится, - произнес он и провел ребром ладони по низу живота.
- Ты идиот! – сказала я.
- Я совершенство! – многозначительно произнес он и направился к своему столику.
Я почувствовала, что просыпаюсь и кофе тут совершенно ни при чем.
- Ни слова! – резко предупредила я, сидящих за столом. – Я не собираюсь это объяснять!
У Мелинды брови поползли вверх. Все, сегодня вечером, если она, конечно, дотерпит до него, меня ждет жесткий допрос с пристрастием. Надо придумать себе алиби, а еще лучше напасть первой. Не зря говорят, что лучшая защита это нападение. В столовой появилась Кемерон Гриффин. Мне захотелось подлететь к ней и заорать ей в лицо о том, что она наглая лгунья, я сдержалась. Отчасти от того, что засыпала на ходу. А еще мне хотелось прояснить ситуацию целиком, если она знакома с Роджером и что-то ему рассказывает, это еще ничего не доказывает.
- Что мы будем делать с Ланге? – спросила я Мэл, когда мы покинули столовую.
Мелинда задумчиво закусила губу. Вообще эта тема была двоякой для меня. С одной стороны она могла на время отвлечь баронессу от утреннего инцидента, с другой стороны, наоборот еще больше привлечь, ведь третьим «пострадавшим» от рук Ланге был Пасторе.
- Надо ее спровоцировать, - наконец произнесла баронесса. – А потом обвинить в…
- Превышение должностных полномочий, - раздался за нашими спинами голос само нареченного Мистера Совершенства.
«Надо попытаться вести себя с ним естественно, - быстро подумала я. – Мэл и так уже что-то подозревает»
Самое страшное, что могла вообразить себе баронесса, так это мою дружбу с ним. Для нее это удар ниже пояса. Она уже говорила, что не потерпит такого. Или я с ней или против нее. Наверное, это высказывание можно применить не только к ситуации с Пасторе.
- Нужно сейчас же идти к Ричардсону! – сказала я. – Скажем, что только сейчас выбрались из подвала и…
- Стоп-стоп-стоп! – замахал руками Пасторе. – Я же уже говорил, что нельзя идти к Ричардсону, забыла? Он нас попрет отсюда поганой метлой, мы же прогуляли занятие!
- Н-да, в этот раз у Ланге были все основания нас наказать, - мрачно заметила Мелинда.
- Ну, нельзя же это просто так оставить! – воскликнула я.
На первом курсе у меня были жесткие терки со Скай Литингтон, все твердили мне, что нужно решать эту ситуацию, но я тянула с этим. В итоге дотянула до трагедии. Вряд ли я буду сильно горевать по Ланге, но затягивать конфликт на сей раз, я была не намерена.
- Как насчет твоих дружков в черном? – спросил Пасторе, покосившись на Мелинду.
Я уже открыла рот, чтобы сказать, за последние сутки ставшей коронной фразу, о том, что он идиот, но Пасторе меня опередил.
- Я не идиот!
Мелинда с подозрением посмотрела сначала на него, потом на меня. Я пожала плечами, мол, не знаю о чем он.
- Надо подумать над этим, - буркнула баронесса. – Пойдемте на занятие…
Слава богу, Пасторе молчал до самого момента нашего расставания с баронессой. Она свернула налево при очередном повороте коридора, мы с ним пошли дальше. Иногда я жалела, что мы с ним в одной группе. Но, наверное, подарок был в том, что я не в одной группе с Мелиндой.
***
У Кессиди наступил перерыв между занятиями. Гринник еще с предыдущего занятия куда-то ускакала. Кортес подозревала, что на встречу со своим глупым дружком. Но это ее мало интересовало. На часах было обеденное время, и многие студенты спешили в столовую. Кессиди не была голодна, поэтому направилась прямиком в Платиновый корпус. В комнате на столе она обнаружила ноутбук Аби. Без всяких зазрений совести она открыла крышку и обнаружила, что Аби оставила его в ждущем режиме.
«Святая простота, - подумала Кессиди»
Ей понадобилось около десяти минут, чтобы осмотреть все файлы, имеющиеся на ноутбуке. Кое-что привлекло ее внимание. Она обнаружила файл, со стихом, явно, посвященным Гринсон. Кессиди призадумалась. Судя по строчкам стиха, Абигайль оправдывает действия Гринсон, а, значит, верит в ее идеологию. А если это так, то получается Абигайль не так уж и слепо верит в сияние, которым ее слепит баронесса Гринник. Кессиди позволила себе усмехнуться. Победу праздновать очень рано, особенно когда имеешь дело с Гринник.
В своей жизни Кессиди Кортес не верила никому. Не верила она и Абигайль, особенно тем словам, которые она произносила вслух. Кессиди давно поняла, что Аби уже не такая простая, как многие себе думают. Кессиди давно не верила тому образу, той роли, которую перед всеми разыгрывает Абигайль. Да, Аби бывает наивна и может поверить в откровенную чушь. Аби бывает чертовски уперта и если ей что-то засядет в голову переубедить ее бывает крайне сложно, а то и вовсе невозможно. Но уж Абигайль точно не пустоголовая дура. Она прекрасно понимает, когда ей лгут, особенно когда это делает Мелинда Гринник. Со свой стороны Кессиди считала, что Аби просто выгодно поддерживать образ наивной провинциалки, которую пугают жизнь и порядки Столицы. И если Кессиди права, то в Абигайль присутствует расчет.
В Столице лгут все. А Абигайль гордится тем, что всегда говорит только правду. Но правда бывает разной. Кессиди заметила, что Аби часто говорит то, что от нее хотят услышать, совершает те действия, которые от нее ждут. Но Абигайль даже будучи рабом сопротивлялась, не хотела делать то, что ей говорили. Она не марионетка, а значит ее слова ложь, а действия игра. У Аби определенно был какой-то план, но этот план она хранила в голове. Что больше всего радовало Кессиди так это то, что о плане не знает никто, и что Гринник вообще ни о чем не догадывается, свято веря в комедию, которую перед ней разыгрывает Абигайль.
Кессиди могла с гарантией сказать, что Аби уже давно поняла, что нужно делать и как правильнее поступить. Она уже давно сделала свой выбор. Абигайль выбрала новый мир. Для нее новый мир это шанс воскресить Гринсон. Для Кессиди же новый мир повод стереть с лица земли Дрянную баронессу. Кессиди задумчиво закрыла крышку ноутбука. Она никак не могла понять, что такого сделала Ли Гринсон, чтобы Абигайль с таким патриотизмом верила в ее идею. У Кессиди все равно были сомнения на счет Аби, которая может и верит словам Гринсон, но всецело увлечена людьми по фамилии Гринник.