Он сидел в часовне святого Павла, закинув ноги на спинку стоящей впереди скамьи. Сквозь мутно-серое забрало шлема в полутьме ярко мерцала алая искра.
-- Я слушаю тебя, Лючия. Что тебе удалось выяснить?
-- Командир, у меня есть подозрение, -- девушка, войдя, почтительно поклонилась Красноокому и остановилась в полуметре от него, -- дело в том, что Азраэль чрезвычайно силён и вряд ли способен скрыть свою Тиферет-энергию от других. Но… Мы обследовали весь город и не заметили ничего, хоть сколько-нибудь сопоставимого по силе с Ангелом Смерти. Зато в городке подозрительно много других сигнатур. И ангельских, и демонических. Как будто их всех сюда кто-то позвал. Как Вы думаете, это не может быть происками врага?
-- Mia dolce uccellina, я вот что тебе скажу. Если ангелы в этом захолустье достойны называться таковыми, они помогут нам истребить демонов. А если нет…
Красноокий обернулся к Лючии и сжал руку в кулак.
-- Они будут раздавлены вместе с голубокровыми уродами!
***
Тем временем Роджер, дрожа то ли от страха, то ли от радостного предвкушения, шёл следом за Натаниэлем в его дом на Хэйстак Лейн. Чудесные цветы продолжали распускаться где-то внутри него, всё тело было переполнено энергией, которая не находила выхода. Сейчас он снова увидит Лерайю!
Жильё ангела оказалось совсем не таким, каким его представлял парень: ни оружия, ни артефактов, разбросанных повсюду, ни непонятных знаков на стенах. Простая двухкомнатная квартира, где почти на каждой стене висел плакат с какой-нибудь рок-звездой, с потёртыми обоями, старым холодильником на кухне и вечно включающимся со второго или третьего раза светом.
|
|
-- Я пойду объясню Лерайе, кто ты. Подожди пока здесь, -- и ангел скрылся в комнате за лакированной деревянной дверью.
Воспользовавшись моментом, Роджер ещё раз оглядел помещение, а котором находился. Сомнений не было, ангел жил довольно скромно по людским меркам, однако, призадумавшись, парень решил, что это лучший способ скрыть свою сверхъестественную природу. Будь, как все, и к тебе не будет вопросов, как говаривал когда-то отец.
-- Я тебя помню. Ты тот парень из клуба «Семёрка».
Она стояла в дверном проёме, и солнечные лучи из окна одаривали её каким-то чудесным сверкающим ореолом. Живые серые глаза снова проскользили по всему его телу, нигде не останавливаясь, и замерли на груди. Именно там, где, как казалось Роджеру, от одной мысли о ней распускались бутоны чудесных цветов. Каштановые волосы Лерайи небрежно спускались по обнажённому плечу, с которого сползла футболка, явно раньше принадлежавшая Натаниэлю.
-- Д-да, я… Я Роджер. Роджер Эмбервуд. Очень рад с Вами познакомиться, мисс…
-- Не обязательно, -- она сдержано хихикнула и подняла глаза, глядя ему в лицо, -- Натаниэль объяснил, что ты свой. Мы не на светском приёме и не в гостях у Абигора. Зови меня Лерайя или просто Райя.
-- Мне кажется, тебя я уже готов называть Раем, -- пронеслось в голове у Роджера. Он смотрел в эти серые искорки, так внимательно изучавшие его, и уже понимал, что наглядеться на них не сможет и за всю жизнь.
-- Кстати, Роджер… Тебя не затруднит рассказать мне, кто ты? Ну, в плане расы…
-- Он обычный человек, как я и говорил тебе, -- Натаниэль появился за спиной Лерайи, разделяя с ней на двоих мистический солнечный ореол.
|
|
-- Отнюдь, Нейт, -- девушка обернулась лицом к ангелу, -- тогда, в клубе мне могло просто показаться, но всё так и есть. У него есть какая-то своя энергия. Это не наш Тиферет, во всяком случае, не в привычном его понимании…
-- Может, всё дело в этом? – парень постарался как можно медленнее и осторожнее вынуть из-за спины ангельское боевое кольцо.
Глаза Лерайи снова ярко блеснули.
-- Ух ты, Нейт, так он твой ученик? Любопытненько! Не думала, что ты решишься на…
-- Я и не решался, -- перебил её Натаниэль, -- он мой друг, а не ученик. Кольцо является частью моей энергии, поэтому я оставил его Роджеру, как своеобразную кнопку вызова охраны. Тем более, эта вещица в его руках едва ли не жизнь мне спасла. Так что это как оберег на всякий случай…
-- Ого, как любопытненько! Говоришь, просто человек, а смог спасти ангела? – Лерайя с неподдельным интересом смотрела на Роджера и медленно подходила к нему всё ближе. Её рука медленно легла на плечо парню, а вторая сжала кольцо, которое он держал. И в этот момент Роджер ощутил, как сквозь него будто бы проходит разряд тока, но не болезненный, а только едва ощутимо щекочущий. Словно они с Лерайей сейчас замкнули своими руками какую-то невидимую цепь. Не отдавая себе отчёта, почему он это делает, парень накрыл ладонь Лерайи, лежащую у него на плече, своей рукой. Она снова подняла глаза.
-- Прости, я не сказала сразу… От своих способностей я отреклась, но особенности видения не заблокировать. Дело в том, что я чувствую эмоции, которые испытывают окружающие меня существа. Не стесняйся, я всё понимаю.
|
|
Роджер зажмурился и, казалось, покраснел, как закатное солнце. Она всё видит! Всё чувствует! А он, как дурак, у неё на ладони и пытается делать вид, что всё в порядке! Он приоткрыл глаза, борясь со стыдом.
-- Да нет, это ты прости меня, Райя. Я не думал, что… В смысле не хотел, чтобы… А многие из вас так умеют? Скажем, тот же Абигор. Он способен так же читать эмоции, -- парень попытался перевести тему, чтобы справиться с этой неловкой ситуацией.
-- Давай пока не будем о нём, -- девушка заметно погрустнела и отвела взгляд, -- нет, чувства он читать не умеет, да оно и к лучшему. Мы с ним в последнее время не в ладах. В этом городе я могу доверять только Нейту.
-- Разумеется, давай не будем о нём, -- засуетился Роджер, -- мы ведь только-только познакомились, нужно ещё столько всего друг о друге узнать… Например, какой шоколад ты любишь, Райя?
-- Молочный. Особенно с орехами
-- Вот ведь совпадение, у меня как раз есть такой, специально для тебя!
-- Правда?? – с детской радостью воскликнула Лерайя, и её глаза снова заблестели.
-- Ну, вообще-то нет, -- замялся Роджер, -- но я сейчас мигом сбегаю в магазин и куплю его тебе!
-- А можно я с тобой пойду? Тогда тебе не придётся спешить, ведь ты вручишь мне шоколадку вдвое быстрее, сразу после покупки, -- хихикнула Лерайя и обернулась к Натаниэлю, словно спрашивая у него разрешения.
Ангел тоже улыбнулся и сказал обоим:
-- И правда, идите вместе, Райе не помешает погулять. Я пока немного наведу порядок. Главное – не забывайте про кольцо. Я остаюсь на связи.
Когда окрылённый внезапным успехом Роджер и развеселившаяся Лерайя удалились, ангел подошёл к окну. Небо за стеклом медленно серело. Тучи ползли с горизонта. Натаниэль чувствовал: грядёт гроза, мимолётная, но яростная и беспощадная.
В усталости он рухнул в кресло и подпёр руками голову. За что? Почему именно он вечно предчувствует неприятности? Почему ему вечно мерещатся глаза неотвратимого рока на горизонте?
-- Эх, Джерри-Джерри… Как я завидую тебе! Многие знания – многие печали, как говорили древние. Прошу, наслаждайся солнечными лучами, пока небо не затянуло тучами. Ты, как никто другой, умеешь видеть его светлым и благосклонным.
На другом конце квартиры раздался хлопок. Натаниэль вскочил, будто внутри у него сработала давно заведённая пружина. Звук доносился со стороны кухни. Гадая, что могло произойти, ангел медленно покинул комнату. Слух обострился до предела, глаза скользили по полу, стенам и потолку, пытаясь найти хоть одно объяснение хлопку. Зайдя в кухню, Нейт первым делом заметил, что окно, обычно закрытое, сейчас было приотворено сверху, будто бы его толкнул резкий порыв ветра. Ангел задумчиво почесал голову: он, конечно, знал о режиме проветривания у пластиковых окон, но совершенно не помнил, как его угораздило оставить ручку в таком положении, чтобы окно просто…
-- Ну, привет, Нейти, -- раздался знакомый напевный и почему-то сейчас немного грустный голос.
Не «просто». Ничего и никогда не бывает просто! Оборачиваясь, Натаниэль уже знал, кого потоком ветра занесло через окно. Те, кто охотится в ночи, всегда готовы свести счёты. Перед ним стояла Лилитта, столь же изящная и манящая, несмотря на заметные на открытых руках и ногах ссадины и синяки. Её правую щёку украшал тонкий шрам, тянущийся через покрытые запёкшейся кровью губы к подбородку. И всё же демоница улыбалась. Только сейчас Натаниэль заметил на её шее ошейник, цепь от которого, тихонько позвякивая, скрывалась где-то за спиной Лилитты.
-- Как видишь, меня не пощадили. За самоуправство меня наказали трижды, -- почти плаксиво проговорила она, -- сперва за своевольную попытку завербовать себе ученика, затем за неудачную попытку убить его и, наконец, за поражение от рук ангела!
-- Да, мне очень жаль тебя, бедняжка Лилитта, -- притворно сочувственно ответил Натаниэль, -- выходит, ты даже для убийства людей не годишься. Как же жестоко со стороны твоих хозяев заставить тебя заплатить за то, что ты всё испортила и подвергла риску обнаружения обе наши расы… Но есть то, что волнует меня куда больше: кто твой тюремщик?
-- Ах, душка Нейти, ты такой наблюдательный! К счастью, мне удалось уговорить Грессиля навестить тебя, чтобы расквитаться с тобой за то позорное поражение… И за подлый удар в спину, -- оскалилась Лилитта.
Существо за её спиной, видимо, восприняло своё имя, как приказ, потому что едва заметные колебания воздуха сменились проступающими из ниоткуда ярко-фиолетовыми расплывчатыми пятнами. Из них, одна за другой, появились массивные покрытые грубой коркой ноги, оканчивающиеся шестью отростками, похожими на конечности морской звезды, затем мускулистые тёмно-фиолетовые руки с густым мехом на запястьях и плечах, затем громоздкое мускулистое тело, которому было тесно в скромной кухне, и, наконец, уродливая голова с широким слюнявым ртом, тремя тругольными левыми глазками и одним большим правым, вылезшим из орбиты и хаотично вращающимся.
Раздался грохот, и монстр, обхватив ангела, выбил хлипкое пластиковое окно, выломав вместе с ним кусок стены, и стремительно помчался вниз, собираясь размазать свою жертву об асфальт.
Тем временем Роджер, поддерживая Лерайю под руку, смотрел, как она идёт по бортику фонтана, стараясь удержать равновесие.
-- Знаешь… Мне кажется, после моих слов ты пытаешься подавлять эмоции. Будто отказываешься их признавать. Что в этом такого?
Она пристально посмотрела на Роджера, и барьеры, возводимые им в сердце, опять безнадёжно рухнули. Скрывать чувство, охватывающее всё тело, перед лицом существа, читающего эмоции? Есть ли что-нибудь глупее?
-- Не знаю, наверное… Наверное, просто чувствую себя неловко. Мы вроде бы едва знакомы, но… Порой мне кажется, что именно тебя я знаю всю жизнь, просто забыл об этом совсем недавно.
-- У вас какое-то предубеждение против тех, с кем вы только что познакомились? Ни я, ни ты не становимся лучше или хуже при более пристальном рассмотрении. По сути ты уже сейчас ощущаешь, хорошо тебе рядом со мной или… Впрочем, я очень польщена. Ты правда очень мил, Роджер. Наверное, я впервые рада, что вижу, что человек испытывает при виде меня.
Она спрыгнула с парапета, обернувшись к нему лицом и подав вторую руку. Серые искорки снова осмотрели Роджера с ног до головы, будто Лерайя пыталась как можно точнее запомнить его внешность. Он был беззащитен перед ней, был открыт, как книга. Но, странно подумать, Роджер впервые ощущал, что ему незачем бояться. Он слегка наклонил голову в её сторону, и Лерайя, улыбаясь, зажмурилась, словно понимая его без слов и не желая смущать.
И тут Роджер чуть не упал на землю. Ноги предательски подкосились, а сквозь голову будто прошёл в разных направлениях десяток иголок. Через секунду ничего, кроме ноющей боли, не осталось, но восемь слов чётко отпечатались перед глазами. «Приходи к часовне. Не оставайся один. Это важно».
-- Ой! Что случилось? Тебе плохо? Роджер? – Лерайя встревоженно смотрела на него, пытаясь распознать причину внезапной смены настроения.
Мысленно Роджер сотню раз проклял Азраэля за несвоевременно отправленное сообщение, но попытался улыбнуться.
-- Нет-нет, всё в порядке. Ты… Не против, если мы ещё немного погуляем? Возле часовни Святого Павла очень живописно. Люблю отдыхать там. Идём?
-- Ну-у-у, ладно, идём, -- она недоумевающие пожала плечами, -- я и сама не откажусь погулять, но… С тобой точно всё хорошо? Просто ты так резко изменился в лице. И сейчас… Тебя как будто что-то тревожит.
Роджер скривился, как от зубной боли. Ну, вот и как хранить тайны, от той, которая считывает его эмоции, как их ни скрывай! Лерайя, видимо, распознала его мысли и смутилась.
-- Прости, мне… Мне как-то даже неловко… Наверное, я зря так делаю. Твои эмоции это твоё дело, я не в праве в них лезть.
-- Нет-нет, что ты, я… Я не хотел, чтобы это так выглядело, просто… Просто мне неловко быть у тебя, как на ладони. Я не всегда отдаю себе отчёт в том, что думаю и чувствую. Я ты можешь распознать это за долю секунды. Знаешь, люди часто боятся задеть других словом или действием, а я… Я боюсь задеть даже мыслью.
Всё ещё ощущая смущение от внезапного всплеска эмоций и пытаясь ни о чём не думать, Роджер опустил глаза. Лерайя медленно подошла к нему, и руки нежно легли ему на плечи.
-- Я понимаю. Но, знаешь, первое чувство – всегда самое сильное и самое искреннее. Поэтому, если ты в мимолётном порыве обиделся на что-то, это было и правда неправильно. Если в первую же секунду испытал удовольствие, значит, тебе было по-настоящему приятно. Я верю тому, что ты испытываешь. И ты верь своим чувствам. Ты не обязан подстраивать их под мои желания и ожидания. Иначе в чём тогда…
Тёплое дыхание ласково щекотало ухо. Приподнявшись на носках, Лерайя наклонилась к Роджеру, словно хотела сказать нечто особенно важное, и парень весь обратился в слух.
-- В чём тогда дар доверия?
И в этих словах было то самое живительное тепло, что снова заставило распуститься цветы где-то в глубине души. Роджер, не открывая глаз, чуть наклонился вперёд и нежно обнял Лерайю. В голове крутились мысли: «Она всё равно это знает. Либо доверюсь ей сейчас, либо не смогу уже никогда». И когда девушка, сперва робко, а затем будто бы нетерпеливо прижалась к нему, он понял, что теперь никогда не захочет её отпускать.
Но время не ждало: счастливым влюблённым предстоял путь через полгорода к часовне Святого Павла. По пути они, конечно же, много говорили о своей жизни, о мире вокруг них, о прошлом и будущем. Но никто не говорил о чувствах. Просто сейчас Роджеру казалось, что он знает эмоции Лерайи так же хорошо, как она – его.
Однако чем ближе они подходили к часовне, тем больше он мрачнел. Если помнить, что Азраэль не хотел видеться ни с ангелами, ни с демонами, его нынешнее пожелание казалось, по меньшей мере, странным. Что могло заставить Ангела Смерти просить о срочной встрече, да ещё и при свидетелях? Неужели над городом снова нависла угроза? Вот уже и силуэт здания. Проходя мимо скамьи у входа, Роджер заметил листок бумаги, привязанный к подлокотнику шёлковой лентой. Лерайя вздрогнула.
-- Демонический конверт! Это наша традиция. Мы привязываем письмо для адресата прямо под рукой, чтобы его можно было незаметно взять. Роджер… Кто-то знает, что мы здесь?
Парень лишь молча кивнул и, оглядевшись, развернул лист бумаги. Если Азраэль не стал говорить лично, тому должна быть причина!
«Я следил за вами. Рад, что ты в безопасности. Позаботься о своих друзьях и передай им: Красноокий в городе. Они поймут, не важно, ангелы они или демоны. Предупреди всех, чья жизнь тебе дорога. А потом подумай о собственной безопасности. Ещё увидимся».
От записки веяло тревогой, хотя тон Азраэля явно был спокойным. Разумеется, кого стал бы бояться Ангел Смерти… А вот Лерайя, читая письмо, заметно побледнела.
-- Роджер, нам нужно срочно предупредить Натаниэля, а потом Абигора! Бежим!
И пока они бежали домой, глазное яблоко на длинном лентообразном щупальце спряталось за шпилем часовни. Азраэль сидел на холодной крыше, озираясь по сторонам и сжимая дрожащими руками, как последнюю надежду, Плачущую Мэри.
Глава 9. Опасная связь
Натаниэль сжал зубы и зашипел от боли. Удар спиной об асфальт не мог его убить, но и удовольствия не доставлял. Грессиль, придавив ангела к земле, злобно ухмыльнулся, вращая выпученным глазом во все стороны. Кажется, этот демон интеллектом не отличался, но и сбрасывать его со счетов было нельзя.
-- Чёрт побери, Джерри, не могу поверить, что говорю это, но как бы ты мне сейчас пригодился…
Приподнявшись, громила-демон ухватил Натаниэля за воротник и, как пушинку, бросил об стену. Откуда-то послышался визг. Видимо, во двор, где завязалась драка, заглянула какая-то любопытная женщина. Что ж, главное – закончить побыстрее и убрать улики, пока она не вызвала полицию. Тогда ей никто не поверит! Натаниэль не без труда поднялся на ноги и, сцепив руки в замок, ударил Грессиля по челюсти.
-- Гхыыы!
Звук мог означать что угодно, но по тому, как сузились треугольные глазки демона, Натаниэль понял, что тот ни на шутку разозлён. Надувшись, будто жаба, он выплюнул в сторону противника вязкую струю. Она опутала руки ангела, не позволяя выхватить оружие, и Натаниэль понял, что серьёзно просчитался, не взяв в руки меч заранее. Оставалось полагаться лишь на план Б, который ещё ни разу не срабатывал, как надо. Приняв свой истинный облик, Натаниэль извернулся и попытался перерезать липкую слизь, сковывающую руки, концами крыльев, но вместо этого почувствовал, как его резко понесло вперёд.
Тут-то Натаниэль, наконец, понял, с чем он столкнулся. Влажный горячий язык хамелеоноподобного Грессиля плотно прижимал его запястья друг к другу и швырял его, как куклу, с громким лязгом сшибая мусорные баки, оставляя вмятины на металлических трубах и поднимая вихри кирпичной крошки со стен. Бороться с этой силой было почти бесполезно: язык монстра был не слабее его рук. Оставался только один путь, и он был ангелу не по душе.
-- Как там говорится у людей? Не можешь победить – присоединяйся? – буркнул ангел и резким рывком бросился в сторону Грессиля, ударив его в плоскую морду плечом.
На несколько секунд этот манёвр дал нужный эффект: пошатнувшись, громила ослабил хватку. Ангел, поморщившись, стряхнул с рук липкую слюну и моментально выхватил меч: теперь он был во всеоружии.
-- Ну, что, уродец, потанцуем? Иди сюда, я тебе твой язык на морду намотаю!
Грессиль, помотав головой и придя в себя, лишь глупо улыбнулся, быстро втянув язык в пасть. Видимо, угроза ангела показалась ему смешной шуткой. Сжав одну из лап в кулак, вторую он выставил в сторону, и через мгновение толстые пальцы сжимали глефу с широким лезвием, предназначенную скорее для дробления костей, чем для разрезания. С напором дикого носорога демон бросился в атаку. Нырнув под лезвие, Натаниэль уклонился и сумел оценить всю силу удара Грессиля: лезвие с хрустом раскололо один из кирпичей в стене дома, снова взметнув облако пыли.
-- Теперь мой черёд!
Ангел целился прямо в шею противнику, хоть и не был уверен, что лезвие пробьёт слой жира и мяса. Но демон с невероятной для его комплекции ловкостью уклонился от удара. Глефа, описав полукруг, со свистом промчалась всего в паре сантиметров от головы Натаниэля. Ангел был вынужден снова отпрянуть и пересмотреть свою тактику. Грессиль напоминал своим поведением разъярённого медведя, и что-то подсказывало Нейту, что удар меча демона не остановит. Нужно было бить насмерть.
-- Веселитесь, мальчики?
Лилитта стояла поодаль, поигрывая теперь уже не сдерживающей её цепью. Судя по её положению, оружие ей не доверили бы. Она должна быть свидетельницей того, как за неё исправляют её ошибки. Оставался лишь один способ…
-- И это всё?! Всё, что ты можешь, жаба-переросток?
Грессиль взревел и снова бросился в атаку, а Натаниэль выхватил кольцо. Сейчас он надеялся только на то, что сможет измотать противника и обратить громоздкое оружие против его хозяина. Снова зайдя за спину демону, он постарался ухватиться за рукоять глефы, но очередной неожиданно ловкий удар в живот заставил ангела согнуться и опуститься на землю. Натаниэлю казалось, что его сейчас вывернет наизнанку, но шлепок массивной ладонью по виску моментально прочистил голову.
-- Эх, Джерри, как бы сейчас пригодилась твоя помощь…
И тут ангела осенило: отгородившись от противника лезвием меча, он изо всех сил сжал в руке второе кольцо, надеясь, что Роджер почувствует сигнал так же, как чувствовал его он. Но даже если крик о помощи и был услышан, нужно было дотянуть до прихода подкрепления, а силы Натаниэля были на исходе. Он старался не выдавать усталости, но в действительности лишь нарезал круги по двору, словно загнанный зверь, не спуская глаз с огромного лезвия. В свою очередь Грессиль чувствовал себя хозяином положения, нанося единичные удары и не позволяя ангелу атаковать.
-- Ну, как тебе реванш, Нейти? Очень жаль, конечно, что я не имею права прикончить тебя собственными руками… Но, пожалуй, такая месть тоже будет сладка. Возможно, я вымолю у хозяина прощение и приду плюнуть на твою могилу…
И тут сквозь туман и густое переплетение мыслей о побеге в голове ангела забрезжил лучик надежды. Лилитта считала его покойником, потому и решила поболтать с ним о планах на жизнь. Но именно поэтому она могла ненароком сболтнуть лишнего. Грессиль же, приставленный к ней сторожем, мог среагировать на слова общительной демоницы, тем самым выдав, что она сказала правду.
-- Да брось, Лилитта, Леонард никогда не поощрял подобные выходки. Даже из чувства мести он не позволит тебе издеваться над поверженными, -- ангел старался говорить, не сбивая дыхания, чтобы выглядеть полным сил, но это удавалось с трудом.
-- Леонард?! Ты всерьёз решил, что я до сих пор работаю на этого седеющего мозгоправа, загубившего свой талант?! – Лилитта звонко рассмеялась, а Грессиль оскалился и покосился на неё, видимо, уже подозревая, к чему всё придёт, -- нет, мой дорогой полудохлый птенчик, наш хозяин ведёт за собой армию, а мощь в его руках достаточна, чтобы обрушить на землю Серебряный Шпиль!
С глухим рыком Грессиль обернулся к своей болтливой спутнице, в два прыжка оказался возле неё и, схватив за горло, резко тряхнул. Это было лучшим подтверждением правдивости сказанных Лилиттой слов.
-- Да брось, Лили, ты сама-то веришь в эту чушь? Какой демон способен противостоять Михаэлю и его легиону?
Но её глаза уже мерцали озлобленным недоверием. Лилитта поняла, что её пытались провести, а встряска от Грессиля, видимо, послужила хорошей пилюлей от болтливости. Теперь оставалось выйти из боя живым, чтобы передать полученные крупицы информации другим ангелам. Очевидно было лишь одно: надвигается буря. Та самая, которую Натаниэль почувствовал совсем недавно.
-- Нейти, лапуля, а что это ты замолк? Продумываешь очередной хитрый план? Не выйдет! Грессиль не даст тебе сбежать, а в твоих руках нет ничего, что могло бы нас остановить, -- оскалилась Лилитта.
-- Что верно, то верно, бестия… Но раз уж мне всё равно не спастись, я хотя бы умру, сражаясь!
Натаниэль изо всех сил старался, чтобы эта напускная бравада звучала убедительно. В действительности же силы его были на исходе, и с каждым выпадом он старался тратить как можно меньше Тиферет-энергии. Грессиль же, напротив, будто бы разминался, нанося одиночные удары и не переходя в наступление. «Грязный склизкий бугай, измором хочет взять!», -- мелькнуло в голове у Натаниэля. Но нужно было держаться! Держаться, пока не…
-- Нейт! – крик прорезал глухую тишину, нарушаемую лишь шелестом дыхания и редкими звенящими ударами.
Ангел едва успел обернуться, уклонившись от очередного удара глефы. Роджер стоял на входе во двор и сжимал в руках гудящее от энергии кольцо. Правда, как Натаниэль отметил, парень опрометчиво привёл с собой и Лерайю, но сейчас это лишь подлило масла в огонь. Сверкающие глаза наполнились новой энергией, по телу прошла лёгкая дрожь, и ангел понял: сейчас или никогда!
-- Роджер! – к счастью, одного слова хватило, чтобы они поняли друг друга.
Собрав все свои силы, парень размахнулся и запустил кольцо вперёд, прямо в протянутую руку Натаниэля, в тот же момент, когда глефа, рассекая воздух, уже готовилась обрушиться ему на шею. На долю секунды, когда пальцы ангела коснулись родной металлической поверхности, Нейт почувствовал, что оружие пульсирует какой-то иной энергией и буквально обжигает руку, но раздумывать было слишком поздно! Чем сильнее, тем лучше! Сейчас или никогда! Поставив кольцо ребром, ангел принял на себя удар глефы.
С жалобным хрустом массивный кусок металла треснул, разлетевшись осколками и выбрасывая в воздух волну демонической Тиферет-энергии. Кольцо же, едва слышно звякнув, полностью погасило вибрацию, словно по нему ударили прутиком, а не многокиллограммовым тесаком.
-- Ыххх? – сейчас возглас Грессиля звучал растерянно и удивлённо. Кривой обломок его оружия торчал у него из груди. Видимо, демон не успел даже осознать, что это должно было причинить ему боль. Вращающийся во все стороны выпученный глаз словно искал так некстати потерявшуюся глефу. Но Натаниэль не был настроен объяснять уродцу, что произошло. Размашистым ударом рукояти меча он вогнал осколок ещё глубже в грудь Грессилю.
Неловко хрюкнув, демон покачнулся, его руки обвисли, как плети, три глаза закатились, а четвёртый, напротив, замер, наконец-то перестав вращаться. Массивное тело рухнуло на землю, чтобы никогда больше не подняться.
-- Нейт! Нейт! Тут…
Ангел обернулся на зов Роджера и в очередной раз поблагодарил кого-то свыше за дарованную ему удачу. Несколько более мелких осколков глефы Грессиля шрапнелью вошли в плечо и горло Лилитты. Судя по стекающим полоскам крови и сжатым зубам демоницы, жить ей оставалось недолго. Однако Роджер сидел на земле и держал её голову у себя на коленях.
-- Чёрт возьми, и чему я радуюсь?! Какой бы стервой ни была Лилитта, парень не хотел её смерти. Всё-таки до всех этих событий они были вместе… -- все эти мысли пронеслись в голове ангела, и тот сделал пару шагов навстречу другу, словно желая проявить хоть какое-то участие.
-- Нейт! Ей можно чем-то помочь? Рана вроде бы не очень серьёзная…
У Натаниэля в горле застрял какой-то тугой ком, но, к счастью, демоница избавила его от необходимости сообщить горькую весть.
-- Кхе-ххх… Сейчас моё горло… В него будто насыпали… Кхе… раскалённых металлических стружек… Быстрее бы уже… Джерри. Наплюй на меня. Я первой умру у тебя на руках. Но не пос… Кххх… Не последней. Они все умрут. Все, кто будет рядом с тобой. Ты потеряешь всех… Даже её.
Лилитта еле заметно повела головой в сторону замершей на месте Лерайи.
-- Не меня оплакивай… А всех, кого ты любишь. Они не заслужили… Не должны были… Умирать из-за тебя.
Сейчас Натаниэль с большой радостью отсёк бы Лилитте голову, чтобы не дать закончить фразу, но, как известно, слово не воробей. Когда последний слабый хрип затих, в тихом дворике остались двое живых, два трупа и тот, кому было больнее всех.
-- Роджер… Ты же понимаешь, что не виноват? Её кровь не на твоих руках. И её пророчества не обязательно сбудутся…
-- Нет, не так, -- голос Роджера дрожал, но парень не проронил ни слезинки, -- они не должны сбыться! Ни за что!
-- Верно, -- подала голос Лерайя, -- и не сбудутся. Мы этого не допустим.
И тут Роджер вспомнил! Послание! Весть от Азраэля! Он говорил, что её значение поймёт любой ангел или демон.
-- Сейчас меня тревожит другое. Я почему-то не сомневаюсь, что у нас снова проблемы, но… Нейт, скажи, тебе знакомо прозвище «Красноокий»?
Ангел вздрогнул и невольно впился пальцами в рукоять меча.
-- Откуда ты услышал о нём? Прошу, расскажи как можно подробнее, кто и что про него говорил! Это правда может быть очень важно, Роджер!
-- Один из ангелов в баре Абигора сболтнул, -- под непонимающим взглядом Лерайи соврал парень, -- сказал, что это может быть важно. Красноокий в городе. Что бы это ни значило, я хочу понимать, чего ждать.
-- Ничего хорошего, -- ангел помрачнел и прикрыл глаза, -- видимо, не одному тебе была предначертана встреча с бывшей любовью, которая обернулась кошмаром. Если Красноокий уже здесь, мы всегда должны быть начеку. Я оповещу всех, кого смогу. Рядом с ним ни ангелы, ни демоны не будут в безопасности.
-- Погоди, погоди, Нейт… Я не ослышалась? Ты сказал: «Любовь»? – воскликнула Лерайя, -- так тебя можно поздравить с воссоединением? И как её зовут?
-- Боюсь, наше воссоединение будет омрачено тем, что мы остаёмся по разные стороны баррикад. И её имя – Лючия.
***
Кроваво-красная искра пристально осматривала ночной город, видя в нём лишь поле боя.
-- Господин, позвольте доложить!
-- Я слушаю, Лючия. Что удалось выяснить?
-- Большинство ангелов и демонов в этом городе – жалкие проходимцы. Нам они не ровня. Но… Есть кое-кто достойный Вашего внимания. Полагаю, ему нашлось бы место в гвардии…
Красноокий обернулся и приложил большой, указательный и средний палец к щеке, показав, что Лючия сумела его заинтересовать.
-- Это Натаниэль, Ангел Огней. Доблестный воин из полка Ханиэля Низложенного. Если Вы позволите мне поговорить с ним, я…
-- Хватит! Неужели мне нужно напоминать тебе, Лючия? Напоминать, почему мы – лучшие из лучших? Для нас не существует компромиссов. В наших рядах лишь те, кто верно служит Михаэлю. А предавший один раз предаст снова. Именно поэтому я ничего не хочу слышать о принятии в наши ряды ангела, заклеймившего себя таким позором, как Натаниэль.
-- Но, господин…
Ярко-красная искра вспыхнула ярче, и Лючия почувствовала, что больше не в силах разжать губы.
-- Мне приходится напоминать тебе о верности, mia piccola uccellina? Надеюсь, это лишь следствие твоего волнения, и больше мне не придётся делать… так?
Лючия почувствовала, как в её голову будто бы вкручивают гвоздь, который входит в череп, как в масло, и вонзается в мозг. Но закричать она не могла: губы словно бы срослись намертво. Лишь влажные от слёз глаза оставались искренним знаком её страданий. Внезапно боль исчезла так же быстро, как и возникла. Красноокий махнул рукой.
-- Подготовь наших бойцов к наступлению, Лючия. Если понадобится, мы истребим каждого носителя Тиферет-энергии!
-- Слушаюсь, господин, -- она почувствовала, как её губы ненадолго ожили, чтобы сказать эту фразу.
-- Отлично! – Красноокий снова взглянул на город, -- Viva la guerra!
Глава 10. Viva la guerra!
Абигор сидел вполоборота, опираясь спиной на подлокотник кресла, и покачивал в руках бокал с вином.
-- Говоришь, ты узнал о прибытии в город гвардии Серебряного Шпиля? Полагаю, в полном составе?
Бальтазар, сидя в кресле напротив, отхлебнул из своего бокала коньяк и крепко сжал губы.
-- Без сомнения. Все пятеро. И, что бы их сюда ни привело, нам нужно быть настороже. Ты прекрасно знаешь, о чём идёт речь.
-- Всего-то о безумном ангеле, который не остановится ни перед чем в попытке истребить каждого голубокрового в мире? – усмехнулся Абигор.
Подняв глаза на демона, Бальтазар снова поднёс бокал к губам и замер, будто бы принюхиваясь к напитку.
-- Мы не можем позволить себе легкомыслия, Эйб. Я знаю, как ты силён, но эти выродки угрожают жизни каждого демона в этом городе. В том числе и жизни Лерайи. И моей… Мы не сможем спать спокойно, пока тень Красноокого нависла над Смиттауном.
-- Тогда мы изгоним эту тень! – голос Абигора стал неожиданно резким и холодным, -- ты прекрасный воин, Бальтазар, и ты знаешь, сколько преданных нам демонов находится в городе. Если понадобится, мы будем сражаться и прикончим каждого из этой пятёрки!
-- То есть… Отступление ты, как план, не рассматриваешь?
-- Ни в коем случае. Я думал, ты понял, Бальтазар. С давних времён у нашего народа не было своего угла в мире. С тех пор, как разразилась война, мы жили только там, где нас хоть ненадолго оставят в покое. Но время пряток прошло. Это наш город, и мы будем сражаться за него! И, если придётся… Умрём.
***
Когда с телами Грессиля и Лилитты было покончено, Роджер уверенным движением усадил ослабевшего Натаниэля в кресло и, сев перед ним на полу, заговорил:
-- А теперь, друг мой, расскажи мне, пожалуйста, с кем мы имеем дело на этот раз.
Натаниэль, зажмурившись и прижав пальцы ко лбу, словно пытаясь подавить головную боль, проговорил:
-- Хорошо, но тогда придётся начать издалека. Слушай. Давным-давно, ещё до рождения человечества, Михаэль объявил войну демоническому роду. Всем, в ком течёт голубая кровь, он предрекал смерть. Остальные шесть архангелов воспротивились его решению, напоминая о заключённом хрупком перемирии. Без их поддержки Михаэль не мог рассчитывать на победу. Но были и те, кому были чужды принципы. Ангелы, желавшие пролить голубую кровь любой ценой. И среди них был тот, чьи глаза всегда были скрыты за забралом шлема. Поговаривали, что они сияют ярче полуденного солнца. Этого ангела звали Изекиэль. Один его взгляд заставлял его послушников подчиняться ему беспрекословно, а врагов обращал в бегство. Увидев в Изекиэле единомышленника, Михаэль пришёл к нему и пообещал, что лучшие его воины поступят в распоряжение Красноокого. Так родилась легендарная Гвардия Михаэля. Позже, когда архангел был вынужден смириться с невозможностью развязать войну, Изекиэль остался с ним в роли советника. Но это чудовище никогда не могло сдержать свою жажду крови. Он жесток, беспринципен, безжалостен… Вот почему даже ангелы втайне боятся и ненавидят Изекиэля. Он без колебаний убьёт любого, кто, по его мнению, недостаточно предан делу его босса. Думаю, не стоит напоминать, что я дезертир и сотрудничаю с одним из сильнейших демонов, закрывая глаза на его бизнес у меня под боком.
Роджер вздохнул, и его рука непроизвольно сжалась в кулак.
-- Понимаю. Значит, этот самый Изекиэль приведёт с собой армию?
-- Отнюдь, -- отмахнулся Натаниэль, -- вся Гвардия состоит из пяти бойцов. Но нам остаётся лишь молиться, чтобы все ангелы и демоны Смиттауна смогли сдержать их натиск… К тому же… Правая рука Изекиэля – прекрасный ангел по имени Лючия Ноктюрн. И с ней я не стану сражаться, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.
Лерайя с грустью посмотрела на Натаниэля, поджав губы.
-- Как ужасна война, заставляющая любящие сердца, принадлежащие к одному народу, делать выбор между любовью и долгом…
-- Воистину так, девочка моя, и мне очень жаль признавать это, но ваши с Роджером чувства тоже будут подвергнуты этому испытанию. Надвигается битва, и ты в ней в куда большей опасности, чем мы.
***
Они сидели на крыше и смотрели на мерцающий в ночи городок. Лерайя, поёжившись, прижалась к Роджеру и положила голову ему на плечо.
-- И почему я не узнала тебя раньше… До всего этого. У нас было бы столько часов и дней впереди, а может быть, и лет…