Текст для группы №2 Отрывок из сочинения Ксенофонта «Государство лакедемонян» об общественной жизни в Спарте

ПРИЛОЖЕНИЕ

Текст для группы № 1 отрывок из сочинения Плутарха «Древние обычаи спартанцев» о воспитании спартанцев

№ 48. ВОСПИТАНИЕ СПАРТАНЦЕВ

(Плутарх, Ликург, 16, 17)

Родитель не мог сам решить вопроса о воспитании своего ре­бенка, он приносил его в место, называемое «лесха», где сидели старшие члены филы, которые осматривали ребенка. Если он оказы­вался крепким и здоровым, они разрешали отцу кормить его, выде­лив ему при этом один из девяти тысяч земельных участков, если же ребенок был слаб или уродлив, его кидали в так называемые

«апофеты», пропасть возле Тайгета *.

По их мнению, для самого того, кто при своем рождении был слаб и хил телом, так же как и для государства, было лучше, чтобы он не жил... 2

Всех детей, которым только исполнилось семь лет, собирали вместе и делили на «агелы» или стада. Они жили и ели вместе на равные условиях и приучались играть и проводить время друг с другом. Начальником «агелы» становился тот, кто отличался среди других понятливостью и смелостью в военных состязаниях. Остальным следовало брать с него пример, слушаться его прика­заний ^мужественно переносить его наказания, так что школа эта была школой послушания. Старики наблюдали за играми детей и часто нарочно доводили их до ссоры и на основании этого пре­красно узнавали характер каждого — храбр ли он и не побежит ли с поля битвы.

Чтению и письму они учились из-за практической пользы, остальное же их воспитание сводилось к тому, чтобы беспрекослов­но слушаться, быть выносливым в беде и побеждать в борьбе. По­этому с летами их воспитание становилось суровее — им наголо- стригли волосы!, приучали ходить босыми и играть вместе, обыкно­венно без одежды. Когда им исполнялось двенадцать лет, они сни­мали рубашку и получали на год по одному плащу. Их кожа была грубой. Они обычно не мылись и никогда не мазались; только не­сколько дней в году принимали участие с другими в уходе за своим телом. Спали они вместе по «илам», т. е. отделениям, и «агелам», на подстилках из тростника, растущего на берегах Еврота, который собирали сами для себя, причем рвали его руками, без помощи ножа... Старики обращали на них больше внимания, чаще ходили с их школы для гимнастических упражнений, смотрели, как они дрались, или смеялись один над другим, причем делали это не ми­моходом, — все они считали себя отцами, учителями и настав­никами молодых людей, так что не было такого момента, ни такого- скрытого места, где бы провинившийся молодой человек мог избе­жать выговора или наказания.

Кроме того, к ним приставлялся из лучших достойнейших граждан еще другой воспитатель «педо­ном», сами же они выбирали из каждой агелы всегда самого умно­го и смелого в так называемые «ирены». «Иренами» назывались те, кто уже второй год как вышел из детского возраста. «Меллире- нами» называли самых старших из мальчиков. Такие двадцатилет­ние ирены начальствовали над своими подчиненными в сражениях,. дома же пользовались их услугами за обедом. Взрослым они при­казывали собирать дрова, маленьким — овощи. Они прино­сили все, своровав где-нибудь: одни делали это в садах, другие- прокрады^ались в сисситии взрослых мужей, стараясь действовать ловко и осторожно. Если кто попадался, того без пощады били плетью как плохого, неловкого вора. Если представлялся слу­чай, они крали и кушанья, причем учились нападать на заснувших и нерадивых сторожей. Кого ловили в воровстве, того в наказание- били плетью и заставляли голодать: пища спартанцев была очень скудная, для того чтобы принудить их собственными силами бороться с лишениями и быть смелыми и ловкими.

Перев. Б. С. Соколова.

¹ Горный хробот, отделяющий Лаконию от Мосромuu.

² Убийство хилых новорожденных детей—пережиток от времен нахо­дившегося на очень низком экр_нрмичоскрн уровне родового общества. Все воспитание напоминает возрастные группы и мужские союзы в родовом обще­ство.

Текст для группы №2 Отрывок из сочинения Ксенофонта «Государство лакедемонян» об общественной жизни в Спарте

...Застав у спартанцев порядок, при котором они, подобно всем другим грекам, обедали каждый в своем доме, Ликург усмотрел в этом обстоятельстве причину весьма многих легкомысленных поступков. Ликург сделал публичными их товарищеские обеды в том расчете, что благодаря этому скорее всего исчезнет возмож­ность нарушать приказания. Пищу он позволил потреблять граж­данам в таком количестве, чтоб они чрезмерно не пресыщались, но и не терпели недостатка; впрочем, нередко подается, в виде до­бавления, дичь, а богатые люди приносят иногда и пшеничный хлеб¹; таким образом, пока спартанцы живут совместно по палат­кам, стол у них никогда не страдает ни недостатком кушаний, ни чрезмерной дороговизной. Так же и относительно питья: прекратив излишние попойки, расслабляющие тело, расслабляющие разум, Ликург позволил каждому пить лишь для удовлетворения жажды, полагая, что питье при таких условиях будет и всего безвредное, и всего приятнее. При общих обедах разве мог бы кто-нибудь нане­сти серьезныи ущерб себе и своему хозяйству изысканностью пиши или пьянством? Во всох других государствах сверстники на­ходятся, по большей части, вместе и меньше всего стесняются друг друга; Ликург же в Спарте соединил возрасты, чтобы молодые люди воспитывались прсинущертвеммо под руководством опытно­сти старших. На фидитиях 2 принято рассказывать о делах, совер­шенных кем-нибудь в государстве; поэтому там нет почти места заносчивости, пьяным выходкам, неприличному поступку, сквер­нословию.

И еще вот какую хорошую сторону имеет это устройство обедов вне дома: возвращаясь домой, участники фидитиев должны идти пешком и остерегаться, чтобы в пьяном виде не споткнуться; они должны знать, что им нельзя оставаться там, где обедали, что им надо идти в темноте, как днем, так как и с факелом не позволяет­ся ходить тому, кто еще отбывает гарнизонную службу. Далее, подметив, что та самая пища, которая сообщает хороший цвет лица

и здоровье трудящемуся, дает безобразную полноту и болезни праздному, Ликург не пренебрег и этим... Оттого-то и трудно найти людей более здоровых, более вышосливы^ физически, чем спартанцы!, так как они одинаково упражняют и ноги и - руки, и шею.

В противоположность большинству греков, счел Ликург необхо­димым и следующее. В остальные государствах каждыш распоря­жается сам своими детьми, рабами и имуществом; а Ликург, желая устроить так, чтобы граждане не вредили друг другу, а приносили пользу, предоставил каждому одинаково распоряжаться как сво­ими детьми, так и чужими: ведь если всякий будет знать,что перед ним находятся отцы тех детей, которыми он распоряжается, то неизбежно он будет ими распоряжаться так, как он хотел бы, чтобы относились к его собственный! детям. Если мальчик, побитый кем-нибудь посторонним, жалуется отцу, считается постыдным, если отец не побьет сына еще раз. Так спартанцы уверены в том, что никто из них не приказывает мальчикам ничего постыдного. Дозволил также Ликург в случае необходимости пользоваться чужими рабами, учредил также и общее пользование охотничьими собаками; поэтому не имеющие своих собак приглашают на охоту других; а у кого нет времени идти самому на охоту, он охотно дает собак другим. Так же пользуются и лошадьми: кто заболеет или кому понадобится повозка, или кто захочет поскорее куда-нибудь съездить, — - он берет первую попавшуюся лошадь и по минова­нию надобности ставит ее в исправности обратно. А вот и еще обы­чай, не принятый у остальные греков, но введенный Ликургом. На тот случай, если запоздают люди на охоте и, не захватив запа­сов, будут нуждаться в них, Ликург установил, чтоб имеющий запасы,' оставлял их, а нуждающийся — мог открыть запоры, взять, сколько нужно, и оставшееся снова запереть.

Таким образом, благодаря тому, что спартанцы так делятся друг с другом, у них даже люди бедные, если им что-нибудь понадобится, имеют долю во всех богатствах страны.

Также в противоположность остальным грекам Ликург устано­вил в Спарте и следующие порядки, В остальных государствах каждый по мере возможности составляет себе состояние: один занимается земледелием, другой — судовладелец, третий — купец, а некоторые кормятся ремеслами; с Спарте же Ликург запретил свободным заниматься чем бы то ни было, связанныт с наживой, но установил признавать подходящими для них такие лишь занятия, которые обеспечивают государству свободу. И действи­тельно, какой смысл стремиться к богатству там, где своими уста­новлениями о равных взносах на обеды, об одинаковом для всех образе жизни законодатель пресек всякую охоту приобретать день­ги ради приятной наживы? Не нужно копить богатство и для одеж­ды!, так как в Спарте украшением служит не роскошь платья, а здоровье тела. И -для траты на товарищей также не стоит копить деньги, так как Ликург внушил, что более славы помогать товари­щам личным трудом, чем деньгами — первое считал он делом душиг а второе — лишь делом богатства. Недобросовестно обогащаться Ликург запретил также и такими распоряжениями. Прежде всего он установил такую монету, что попади ее в дом всего на десять мин, это не укрылось бы ни от господ, ни от домашних рабов, пото­му что для нее потребовалось бы много места и целая телега для пе­ревозки. За золотом и серебром следят, и если у кого окажется его сколько-нибудь, владелец подвергается штрафу. Так зачем же было бы стремиться к обогащению там, где обладание доставляет больше огорчений, чем трата — удовольствия?

Перевод Янчевецкого