Современное состояние отрасли

Лесная промышленность Российского Дальнего Востока

Лесная промышленность РДВ претерпела радикальные изменения начиная с 1992 года, после приватизации государственных заготовительных предприятий. Это привело к бурному росту числа мелких фирм и экспортеров, контроль за деятельностью которых оказался весьма затруднителен из-за проблем с бюджетом. Сокращение бюджетных субсидий при одновременном повышении транспортных и энерготарифов привело к локализации лесозаготовок в наиболее доступных местах и вблизи экспортных пунктов. С 1990 по 1997 год железнодорожные тарифы выросли на Дальнем Востоке в 22 раза. При общем снижении объема заготовок древесины, их локализация на юге региона создала повышенный пресс на наиболее доступные и ценные леса. В результате перерубы в несколько раз выше расчетных стали здесь обычным делом. Тарифная политика правительства, кроме того, отрезала здешних лесозаготовителей от прежних рынков сбыта в европейской части страны и в Средней Азии, сосредоточив их внимание полностью на экспорте.

Таблица 1. Производство и экспорт древесины на Дальнем Востоке (тыс.куб.м.)
(сравнительно по разным источникам)

Примечания: 1)Разница в данных из различных источников обычно объясняется учетом или неучетом объемов, получаемых в результате промежуточных и прочих рубок. Кроме того, управления лесами опираются на данные лесоустройства и собственного освидетельствования лесосек, ведя учет по преобладающим породам в хозсекциях и не всегда учитывая второстепенные породы, ради которых часто и отводится деляна. Лесная промышленность пользуется базовым термином "вывозка древесины", игнорируя немалые объемы, оставленные на лесосеке.
2) * - с учетом транзита

Таблица 2. Объемы экспорта Российского леса ведущим потребителям в 1998 г
Источник - Российская таможенная статистика)

Деревообрабатывающая и целлюлозно-бумажная отрасли на Дальнем Востоке претерпели в последние годы драматические перемены и пришли в полный упадок. С открытием границ и внешних рынков Восточной Азии в начале 90-х и до 1998 года регион почти полностью ввозил продукцию деревообработки из соседних стран - это было дешевле и намного качественнее. Все эти годы предприятия отрасли пребывали в лихорадке приватизации и осознания своей безнадежной технологической отсталости от наступившей эпохи. Лишь после августовского кризиса 1998 года, когда импортеры пережили далеко не лучшие времена, выжившие предприятия сумели коренным образом перестроиться, сконцентрировать некоторые средства или привлечь инвестиции для обновления технологий, занять в новом рынке свое, пока что скромное место рядом с вновь созданными мелкими фирмами. Все они демонстрируют принципиально иную структуру отрасли.

В Амурской области, к примеру, из 486 предприятий лесного комплекса около 200 дают лишь 9 % продукции, однако это - тот самый малый бизнес, создающий основу потребительского рынка и обеспечивающий его устойчивость. Судьбы крупных предприятий решаются в основном путем передела собственности. Таким образом как будто определилась судьба восьми Сахалинских целлюлозно-бумажных заводов японской довоенной постройки, скупленных компанией "Финэко", специализирующейся на рыболовстве и добыче угля. На двух обновленных заводах компания планирует выпускать картонную тару для рыбопродукции, другие использовать в качестве теплоцентралей для муниципальных нужд. Однако базовая экспортная ориентация в лесной промышленности региона будет сохраняться еще достаточно долго, даже несмотря на ряд существующих перспективных проектов по созданию перерабатывающих комплексов с американскими и японскими инвестициями.

Распад СССР и российский кризис существенно ослабили индустриальный пресс на леса региона. Официальная статистика Федеральной лесной службы регулярно отмечает, что лесозаготовители зачастую не выбирают и половины выделенных им лимитов лесосечного фонда, поскольку они давно утратили свои технологические и материальные возможности, которыми обладали до начала 90-х годов. Это породило распространенное мнение об уменьшении экологической угрозы лесам Дальнего Востока и прекращении процесса обезлесения и деградации лесов, который интенсивно нарастал здесь в советское время под натиском государственных планов. Тем не менее, судя по множеству прямых фактов и косвенных данных, процесс этот в регионе продолжается негласно на более локальном уровне, питая древесиной крепнущие внешние рынки. Независимые аналитики утверждают, что данные лесоустройства и основанная на них расчетная лесосека не соответствуют реальному состоянию лесов. Вследствие приватизации тяжелой техники значительно расширились границы доступных и освоенных лесов, где идет массированная вырубка наиболее ценных пород, востребованных внешним рынком, и свирепствуют пожары, тушить которые некому и не на что.

Снижение объемов заготовок в начале и середине 90-х было не более чем временным. Теперь, когда все предприятия обрели своих владельцев, порядок лицензирования лесопользования в регионах отработан, главные доступные массивы розданы в аренду, а над недоступными нависает угроза скорой сдачи через конкурс или аукцион; когда новые лесные рынки освоены, дальнейший рост объемов неизбежен. На некоторых территориях возможно и их превышение над докризисными, как предсказывают аналитики китайского рынка, в первое десятилетие 21 века - в первую очередь там, где еще не было катастрофических пожаров. Кроме того, отсутствие корректного учета нелегальных рубок в Хабаровском крае, по мнению некоторых наблюдателей, требует увеличения официально вырубаемых ежегодных 3.5-4.5 миллионов кубометров по крайней мере в два раза.

Широко распространенная в России практика пренебрежения правилами и законами превратила самовольные рубки в заурядное, повседневное дело, пресекать которое никому уже не приходит в голову. Равно как и системы экспорта нелегальной древесины, в значительной степени спровоцированные порочными, неполноценными и непродуманными нормативными документами правительства и самим законодательством. В этих системах лесхозы, к сожалению, занимают часто ключевую роль, обеспечивая себе легализованный источник дохода путем выдачи бесплатных лесобилетов под видом различных видов рубок промежуточного пользования - санитарных, проходных, ухода, осветления и пр. Наиболее употребительны первые два вида, критерии их очень нечетки и позволяют фактически вести главную рубку даже запрещенных пород.

Валерий Алпатов, руководитель фирмы АВФ (Красноармейский район Приморья):
Самовольная рубка стала престижна, ее организатор считает себя большим человеком, как вор в законе. К нему нет никаких претензий, он хорошо живет и уважаем всеми. Но моральная сторона здесь совершенно другая: это - враг района по большому счету. Но система в районе отработана, отшлифована, и противопоставить ей нечего. Там работали и УВД, и природоохранная прокуратура, но никто ничего не смог сделать, чтобы остановить этот криминальный шквал. Официальные показатели лесозаготовок по району - это цифры мифические. При расчетной лесосеке 1 миллион кубов, район готовит 600-700 тысяч ежегодно. И при этом объеме район занимает первое место по безработице. Но на самом деле я думаю, что и эта цифра занижена самое малое на 40 % за счет леса, который не учтен нигде. Вывозится в основном ясень высшего качества, а в последнее время и дуб, который берется в самых доступных местах.

Следствием хронического пренебрежения законами и правилами является крайне низкий процент использования срубленной древесины. Эта проблема усугубляется еще и отсутствием должного организационного опыта у большинства заготовителей в новых рыночных условиях. По разным оценкам на лесосеках оставляется до 25, иногда до 50 % срубленной древесины, вполне пригодной для использования если не в качестве пиловочника, то в других технологических процессах. Это как минимум вчетверо более высокий показатель потерь, чем в других лесных странах. Поскольку отбор, сделанный вальщиком, обычно не окончателен, немало сваленных деревьев отбраковывается будущим продавцом еще на лесосеке, формируя отличную горючую основу для последующих весенних пожаров. В 1998 году от катастрофических лесных пожаров сильно пострадали Хабаровский край и Сахалин.По последним данным ДАЛЬНИИЛХ, в Хабаровском крае было зафиксировано 1262 пожара, уничтоживших более двух миллионов гектаров леса, при этом было утрачено 154.3 миллиона кубометров древесины. Экономический ущерб составил около 177 миллионов долларов. Однако по данным некоторых неофициальных наблюдателей, пожары 1998 года нанесли непоправимый ущерб лесам на значительно большей площади.

Сплошные рубки остаются преобладающим способом главного пользования в регионе Дальнего Востока. Только в Приморье, после неудачных экспериментов на горном плато в районе Светлинско-Бикинского водораздела в начале 90-х годов, сплошные рубки было решено не назначать нигде в силу специфики горных лесов Сихотэ-Алиня.. Они ведут к сильной эрозии маломощных, каменистых дальневосточных почв, заилению водотоков и общей деградации экосистемы, теряющей способность к восстановлению. Они иссушают почву, ведут к разорительным паводкам в сезон ливневых дождей, создают бреши в пологе леса, вокруг которых чаще всего начинаются процессы разрушения - ветровалы и пожары. Кроме того, сплошные рубки в таких лесах не имеют и экономического смысла. Однако и выборочные рубки на Сихотэ-Алине, при грубом нарушении правил их проведения путем изъятия наиболее ценных и продуктивных деревьев кедра и ясеня меняют структуру леса в худшую сторону, обедняют его генетическое разнообразие и несут опять же ущерб речным системам.

При вывозке часто оказывается, что количество срубленного леса превышает транспортировочные возможности заготовителя: у него может не хватать лесовозов, топлива, времени, если речь идет о нелегальной заготовке. Поэтому много бревен остается гнить на лесосеке, лишившись своей лучшей, прикомлевой части и провоцируя развитие вредителей. Немало потерь происходит и при первичной переработке, побочные продукты которой (стружка, опилки) в лучшем случае сжигаются и никогда не приносят предприятию дохода, возможного, к примеру, при изготовлении древесно-стружечных или волокнистых плит. Огромный ущерб дальневосточным лесам, большая часть которых относится к категории горных, наносят рубки на крутых склонах, а также рубки с использованием тяжелых и устаревших машин.

Резюмируя можно сказать, что высокоотходная лесозаготовительная деятельность, примитивные технологии, несовершенные законы и правила и повальное пренебрежение ими, суровые климатические условия, зависимость от экспорта круглого леса в сумме ведут к быстрой деградации дальневосточных лесов и растущему интересу иностранных компаний к региону, неспособному вывести отрасль из тупика самостоятельно. Большинство зарубежных искателей дешевого сырья пристально изучают неосвоенные массивы Уссурийской тайги, в особенности прибрежные районы Хабаровского края. В то время как Приморское управление лесами избрало стратегию малых площадей аренды и в основном сдает леса в разовое пользование через аукционы и конкурсы, в более северных хабаровских и приамурских лесах используется форма крупных концессий, включая иностранные. Причем обычно на долгий срок сдаются ранее неосвоенные леса. Хотя в целом принято считать иностранные лесные концессии и арендные заготовительные предприятия более доступными для контроля, чем отечественные, обоснованную тревогу вызывает масштабность отдаваемых территорий и длительность сроков, в течение которых, как показывает мировой опыт, естественные леса быстро уступают место монокультурным плантациям, теряя все свои ценности кроме древесины.

Американская компания Pioneer Group и созданное ею СП "Форест-Старма" уже не первый год ведут масштабные заготовки в районе залива Сизиман к северу от Ванино, и планируют расширять свою деятельность. Компания, имеющая полную поддержку краевой администрации, ведет себя настолько самоуверенно, что превратила свой поселок в зону, закрытую для населения и общественности. В 1997 г. предприятие заготовило 258 тысяч кубометров, в 1999 - 332 тысячи. Северокорейский "Ургаллес", сумевший сохраниться благодаря московским политикам с советских времен, сменив несколько вывесок, официально рубит намного меньше американских коллег, но продолжает нести разорение северным лесам Верхнебуреинского района вокруг Чегдомына, отправляя составы с древесиной напрямую через Туманганский железнодорожный переход на юге Приморья. В декабре 1997 года крупную концессию на 49 лет на площади 305 000 гектаров в верховьях Сукпая получила лесопромышленная империя из Малайзии Римбунан Хиджау. На начало 2000 года проекта предприятия все еще не было в природе, но лес рубить компания уже начала по разовым пользованиям. По Сукпайскому участку и участку в Солнечном районе за 1999 год компания официально заготовила всего 45 тысяч кубометров леса. Вызывает множество сомнений способность природоохранных и лесохозяйственных органов края навязать малайзийцам передовые стандарты неистощительного лесопользования, поскольку компании приходят на Дальний Восток не для сохранения здешних лесов, а для превращения их в свои капиталы, предпочитая игнорировать местные проблемы и набирать дешевую рабочую силу в Китае.

Хабаровская администрация завершила строительство стратегически важной лесовозной дороги Лидога-Ванино, пересекающей Сихотэ-Алинь в его северной части и рассекающей пополам бассейн реки Анюй, представленный ранее хабаровскими учеными как потенциальная территория для создания национального парка. В Приморье АО "Тернейлес" разрабатывает проект освоения нетронутых прежде массивов в бассейнах нижней Самарги (река Адими), рек Кабанья и Единка. АО "Приморсклеспром" готовит проект развития существующей дороги от прибрежного поселка Светлая вдоль Бикинского водораздела к северу, до выхода к верховьям реки Единка, где компания получила лицензию на право рубки другого крупного массива первичных лесов на восточном склоне Сихотэ-Алиня. Пока "Приморсклеспром" готовит проект дороги на верхнюю Единку и пытается получить положительное заключение экспертизы на ее проход частично по территории заказника, "Тернейлес" бьет новую дорогу к своему участку через нерестовые реки высшей рыбохозяйственной категории с расчетом на будущие потоки древесины, которые могут прийти на Светлую с Сукпая. Все эти проекты станут весомой добавкой к процессу разорения Сихотэ-Алинских лесов нынешними мелкими заготовителями. С другой стороны, крепнущие мелкие перерабатывающие и мебельные фирмы в начале 21 века, наряду с существующими внешними рынками спроса, тоже будут нуждаться в высококачественной древесине ценных пород для покрытия развивающегося местного спроса на недорогую мебель и строительные изделия. Таким образом, в ближайшие годы регион ждет мощный всплеск спроса и заготовок древесины.

В целом аренда в действующей модели ослабляет государственный контроль, поскольку лесхозы, сильно зависимые от капиталов лесозаготовителей, редко способны аннулировать договоры аренды за допускаемые на территории лесонарушения. В Амурской области в аренду сдано уже более половины лесфонда. Более 40 договоров заключено в Иркутской области. В Республике Алтай власти готовы отдать китайцам часть территории, запланированной для присоединения к заповеднику.

Большая часть древесины ценных, особенно твердолиственных пород на юге Дальнего Востока заготавливается мелкими фирмами в порядке переуступки прав лесхозов по лесобилетам, выданным без взимания подати для ведения промежуточных рубок - ухода или санитарных. Этот лес продается сначала перекупщикам, и далее в Китай или Японию. По оценкам Приморской администрации от 40 до 50 % древесины твердолиственных пород в Приморье заготавливается нелегально, причем на пути экспорта такого леса легальных преград крайне мало. В 1998 году, при лимите лесосечного фонда по этим породам в 220 000 кубометров, 445 000 было вывезено в соседние страны.

В 1996 году Приморское управление лесами заготовило по рубкам ухода 377 000 кубометров древесины твердолиственных пород, тогда как соседи-хабаровчане - только 314 000. При том, что объем заготовок по главному пользованию в Хабаровском крае за тот же год составил 4 272 000 кубометров, то есть почти вдвое больше Приморья. В 1998 - 99 годах, в соответствии с официальными заявлениями, в результате жесткого контроля со стороны краевых администраций объемы экспорта твердолиственных пород сократились примерно на 30-35 % и составили (только по ясеню) в Приморье 188 000 кубометров за 1999 год и, по Хабаровскому краю - 134 тысячи, то есть всего 322 тысячи. Впрочем, эти официальные данные вызывают, как всегда, множество сомнений и не стыкуются друг с другом. Например, источник в Приморье, близкий к таможенному управлению, показывает экспорт этих пород в том же 1999 году в количестве 930 000 кубометров. По японским данным объем импорта твердолиственных пород из России только в Японию составил в 1999 году 336 тысяч. В то же время известно, что дуб и ясень идут на экспорт почти исключительно из Приморья и Хабаровского края, и не только в Японию, а в гораздо большем количестве - в Китай.

А.Лебедев, Д.Ньюэл, Д.Гордон