Введение
В современной России одной из важных причин низких темпов развития экономики, проведения социально-экономических преобразований является недооценка роли территориального фактора, субъектов Российской Федерации. Известно, что существенной предпосылкой достижения социально-экономической стабильности в государстве является формирование и эффективное функционирование единой системы вертикали власти. Властная вертикаль, охватывая все уровни территориального управления, представляет собой совокупность институтов и механизмов, обеспечивающих исполнение общегосударственных нормативных актов. В России требуется эффективный контроль за реализацией общенациональных интересов на основе разграничения полномочий между Федерацией, ее субъектами и местным самоуправлением.
Одной из важных проблем в России является весьма резкое различие в социально-экономическом развитии территорий. Следовательно, назрела необходимость реформирования как самой системы управления, так и административно-территориального устройства.
Создание федеральных округов, в том числе и ЮФО, послужили становлению экономических и социальных условий для стабильного и бесконфликтного развития субъектов Российской Федерации и обеспечению реализации геостратегических интересов государства.
Южный Федеральный округ - территориальное образование, сформированное по геополитическому принципу в соответствии с Указом Президента РФ от 21 июня 2000г. №1149, с целью укрепления вертикали государственной власти. Столицей ЮФО является Ростов-на-Дону. В состав округа входят 13 субъектов Российской Федерации (8 республик, 2 края и 3 области): Республика Адыгея, Республика Дагестан, Республика Ингушетия, Кабардино-Балкарская Республика, Республика Калмыкия, Карачаево-Черкесская Республика, Республика Северная Осетия - Алания, Чеченская Республика, Краснодарский край, Ставропольский край, Астраханская область, Волгоградская область, Ростовская область.
|
|
Южный федеральный округ является самым маленьким в России, его площадь составляет 589 200 кв. км, или 3,5% от территории России. Население округа на 1 января 2005г. с учетом Всероссийской переписи населения 2002 года составляет 22,8 млн. человек (15,8% от населения России), плотность населения - 36,8 чел./кв. км, доля городского населения составляет 57,5%.
Крупнейшими городами ЮФО являются Ростов-на-Дону, Волгоград, Краснодар, Ставрополь, Сочи, Махачкала, Владикавказ. Всего на территории округа расположено 132 города.
В нашем исследовании мы ставили пред собой цель – изучить современные проблемы регионального развития Южного федерального округа.
Согласно вышеупомянутой цели мы постарались решить ряд задач, а именно:
ü Рассмотреть институт федеральных округов, а также их место в экономике России;
ü Исследовать перспективы развития и оптимизации федеральных округов;
ü Охарактеризовать геополитическое положение, современное состояние и проблемы ЮФО.
В работе мы использовали статьи периодической печати, статистические данные, материалы различных сайтов Интернет.
Институт федеральных округов
Федеральные округа и их место в экономике РФ
Создание в России федеральных округов следует рассматривать в теоретическом контексте концепции территориально-государственного строительства[1]. В центре этой концепции находится анализ «географического каркаса» государственности – административно-территориальное деление государства по горизонтали и иерархия территориальных управленческих уровней по горизонтали. В соответствии с физико-географическими характеристиками пространства, культурно-историческими предпосылками, принятыми политическими моделями и экономическими факторами каждое государство вырабатывает определенную модель территориально-государственного строительства, которая должна соответствовать его актуальному состоянию.
|
|
Округа создавались не только для эффективного управления, они должны объединять усилия, и не только для борьбы с кризисными явлениями (в том числе связанными с миграцией и криминалом), но и для перспективного планирования. Должны быть совместные программы по созданию рабочих мест, общие социальные проекты[2].
Первой теоретической проблемой территориально-государственного строительства являются управленческие уровни – слои, на которые государство делится в его вертикальном разрезе. Число таких уровней является функцией размеров государства и степени дифференциации его пространства. В связи с эволюцией государственной территории, как экстенсивной (расширение), так и интенсивной (внутреннее освоение и поляризация) число уровней может меняться. Особым вопросом является определение политической (управленческой) компетенции каждого территориального уровня. Здесь выбор обычно делается в соответствии с политической моделью государственного строительства, принятой в данном государстве, и постоянно на повестке дня находится вопрос оптимизации числа уровней и пересмотра их компетенции.
|
|
Вторая теоретическая проблема связана с обеспечением территориального единства государства. Любое государство является политико-географической системой, состоящей из определенного набора взаимосвязанных регионов. Внутренние контрасты, особенно имеющие этнокультурное происхождение, определяют развитие центробежных сил, которые в некоторых регионах могут превзойти предел и привести к сепаратизму, т.е. коренному нарушению территориального единства. Задача государства состоит в поддержании превосходства центростремительных сил над центробежными на любом участке своей территории[3]
Государство в рамках своей региональной политики обеспечивает централизованный контроль за своими территориями. Но одновременно оно стремится сбалансировать «давление сверху» развитием институтов региональной автономии, самоуправления и обеспечением различных форм обратной связи с регионами через их влияние на общегосударственном уровне и участие в демократических процедурах.
Третья теоретическая проблема – обеспечение государством территориальной динамики своего развития. Территориальное единство может толковаться двояко – как обеспечение территориальной целостности, что является первостепенной задачей центра и его региональной политики, и как поддержание высокой межрегиональной мобильности. Государство должно способствовать «горизонтальной» интеграции территорий. Речь идет о развитии межрегиональных связей, нормальном функционировании межрегиональных людских, экономических, информационных и прочих потоков. Государственная территория не может быть совокупностью не связанных друг с другом, вынужденно самодостаточных глухих периферий и должна функционировать как системное единство по горизонтали.
Также важнейшей задачей любого нормально развивающегося государства является стимулирование инновационного процесса. Последний имеет вполне определенную политико-географическую логику, которая описывается в теориях диффузии инноваций и «центр – периферия». В предельно общем виде речь идет о зарождении инноваций в центрах и их перемещении на периферию по определенным схемам.
С этой точки зрения государство имеет иерархическую пространственную структуру. Так, в соответствии со схемой каскадной диффузии инноваций их распространение идет из небольшого числа центров первого порядка в центры второго порядка, оттуда переходит на наиболее близкие периферии, а далее на отдаленные участки территории. При этом распространение инноваций может блокироваться на тех или иных типах территорий, выполняющих барьерные функции[4]
Государство должно ясно представлять свою «естественную» иерархическую систему центров и периферий и способствовать более или менее свободному продвижению или разумной корректировке инноваций от центров к перифериям.
Таковы наиболее общие концептуальные представления о территориально-государственном строительстве. В России оно имеет свои объективные параметры, способствующие формированию определенных характерных черт, которые, что особенно важно, прослеживаются при самых разных политических режимах и представляют собой российский политико-географический инвариант[5].
Важнейшей актуальной особенностью российской региональной структуры являются огромный размер территории при высокой дробности административного деления, включающего, как известно, 89 управленческих единиц первого порядка (первый территориальный управленческий уровень). В принципе дробность административного деления не является проблемой для государственного развития. Она может и не составлять особых трудностей при двух полярных сценариях территориально-государственного устройства. Максимальная степень дробности административного деления характерна, например, для унитарных Франции и Турции и, одновременно, для США, где отмечается высокий уровень региональной автономии.
Россия в настоящее время по причинам политико-исторического характера не может пойти ни по пути жесткого унитаризма, ни по пути радикальной децентрализации. Для России очень характерна административно-территориальная иерархичность государства, когда каждый вышестоящий управленческий уровень стремится подчинить нижестоящий. На каждом уровне и в отношениях между ними отсутствует должная саморегуляция, что объясняется многими десятилетиями развития централизованного контроля и препятствует переходу к иной, более свободной для территорий системе, поскольку территории не смогут ею эффективно воспользоваться. Административный фактор, работающий по вертикали, играет определяющую роль при слабом гражданском обществе, неразвитых демократических традициях и отсутствии политической культуры федерализма в его «классическом» понимании[6]
Итак, современная Россия оказывается в противоречивой ситуации сразу по нескольким параметрам. Ее развитие в качестве территориальной системы создает объективные потребности и в децентрализации (тем более что официально принята федеративная модель), и в централизованном контроле с целью сохранения управленческой иерархии. Инновационная политика центра требует жесткой территориальной иерархии и объективно нуждается в обеспечении вертикали власти. Однако внутренняя противоречивость этой политики и ее достаточно слабое восприятие на местах заставляют искать компромиссы с территориями вместо следования определенной линии. Во всех этих случаях происходит стихийный поиск баланса между центром и регионами. Но при этом если не постановка, то хотя бы необходимость постановки общегосударственных задач в условиях кризиса российской государственности обусловливают движение страны в сторону «управляемого федерализма» по аналогии с «управляемой демократией», когда децентрализация федеративного типа сочетается с типичными формами управленческой иерархии.
Создание института федеральных округов породило оживленную дискуссию в научных и политических кругах, где обсуждались вопросы его целесообразности, соответствия нормам федерализма и т.п[7]. В этой дискуссии принял участие и журнал «Федерализм»[8]. Внимания заслуживают материалы специальных круглых столов[9], семинаров и т.п., где специалисты разного профиля обсуждали данный вопрос[10].
С точки зрения политической географии и теории территориально-государственного строительства создание федеральных округов означало введение нового, вспомогательного управленческого уровня, призванного оптимизировать контроль со стороны центра за огромным и дробным российским пространством. На уровне политической пропаганды это могло подаваться и подавалось как укрепление государства и вертикали власти[11]. Строго говоря, создание федеральных округов помогало усилить управленческую иерархию через создание института ответственных федеральных контролеров за теми или иными географическими блоками российских регионов.
Анализ истории федеральных округов позволяет говорить о переходе от искусственной их «имплантации» в систему отношений между федеральным и региональным уровнями власти, которая неизбежно была сопряжена с конфликтами, к естественной бюрократической саморегуляции. На нынешнем этапе преобладает последняя тенденция, и ее развитие позволяет сделать вывод, что институт федеральных округов все-таки состоялся как нормальный, управленческий уровень, выполняющий поставленные центром, а также определившиеся по ходу развития процесса задачи.
Ограниченная легитимность системы федеральных округов и функционирование полпредов в качестве подсистемы президентской власти предопределяют огромное значение личностного фактора и кадровой политике в эффективности всей системы. Полпред в федеральном округе – это не «обычный» бюрократ, действующий в соответствии с законами и должностными инструкциями, а скорее политик, и эффективность решения поставленных задач определяется его личными политическими талантами. С этой точки зрения российский губернатор гораздо ближе к типичному бюрократу-функционеру, поскольку под институт губернатора уже подведена разработанная и вполне прозрачная правовая база.
Работа полпреда требует высокой инициативности, и ее результат прямо зависит от личностного фактора. Примечательно, что корпус из семи полпредов на деле оказался предельно разнородным, и это, как показывают наши исследования, привело к тому, что в каждом федеральном округе начала формироваться своя система работы со своими принципами, кадрами, вспомогательными органами. Различное понимание полпредами задач централизованного контроля и разный политический опыт вызвали множество побочных эффектов, связанных с некорректным вмешательством в дела регионов. Обилие административных перегибов было особенно характерно для этапа становления института федеральных округов. Наиболее яркие примеры были связаны с региональными выборами, которые вскрыли множество проблем.
Объективно необходимым в условиях «управляемого федерализма» является усиление института федерального вмешательства. При Б.Ельцине этот институт был сознательно ослаблен в рамках сложившегося тогда политического пакта между федеральным центром и региональными элитами. Этот изъян нашел свое отражение в конституции, где он прописан в явно недостаточной степени. Поэтому при В.Путине, когда вопрос укрепления вертикали власти был переведен в практическую плоскость, институт федерального вмешательства стал развиваться через внесение поправок в федеральное законодательство (санкции в отношении региональных органов власти) и создание системы федеральных округов.
Выше говорилось о том, что сфера деятельности полпредов ограничена правовыми рамками и сводится к функциям контрольно-координационного характера. Однако важность выполнения этих функций трудно переоценить.
Заметим, что одна только функция информационного контроля имеет огромное значение в российских условиях. Принципиальное значение имеют налаживание и оптимизация информационных потоков между центром и регионами. Систематизация и анализ достоверной информации о ситуации на местах значительно облегчаются с созданием системы федеральных округов. При этом поступление информации само по себе означает контроль и возможность принятия обоснованных решений на уровне федерального центра. Тем самым частично решается извечная российская «проблема периферийности», которая затрудняет централизованный контроль и повышает риск злоупотреблений на местах.
В некоторых федеральных округах вопросы информационного контроля решались в наиболее жесткой форме – через организацию комплексных региональных проверок. Эта форма практиковалась в Южном и Дальневосточном округах, она же была использована на Урале в отношении Курганской области.