Техника философствования, своеобразная «работа с понятием» - была характерной чертой немецкой классической философии, где вся мыслительная сила направлена на умозрительное, теоретическое раскрытие сущности универсальных проблем бытия и последующее приведение их в определенную завершенную систему.
В качестве основной проблемы эта философия выдвигала исследование законов мышления, выявление границ человеческого познания, взаимодействие разума с действительностью, и все вместе взятых – роль Разума в структуре бытия.
И. Кант является основоположником немецкой классической философии. Он считал, что предметом теоретической философии не должно быть изучение самих по себе вещей, природы, мира или человека, но должно быть исследование познавательной деятельности человека, выявление законов познания и установление его границ. Свое философское учение Кант назвал «критическим», которое он изложил в своих главных работах: «Критика чистого разума», «Критика практического разума», «Критика способности рассуждения».
Кант использовал понятие «антиномия» для объяснения основного тезиса своей философии, согласно которому разум не может выйти за пределы чувственного опыта и познать «вещи в себе». Антиномии или противоречия возникают у разума в ходе его рассуждений, причем каждое из этих противоречий разум способен обосновать одинаково правомерно. Например, можно с одинаковым успехом доказать, что мир бесконечен, и что мир конечен; что все сложное состоит из простого, и что ничего простого вообще не существует, а всё как-нибудь, но сложно; с равной вероятностью успеха можно доказать то, что в мире вся причинность свободна, произвольна и подвержена влиянию случая, и то, что вся причинность в мире природно обусловлена, т.е. не свободна, а необходима; то, что в ряду мировых причин есть необходимая первопричина, и то, что первопричина есть не необходимость, а случайность.
В своей философии, Кант, в качестве исходного принципа рассматривает понятия «чувственно воспринимаемый мир» и «умопостигаемый мир», которых он определил, как абсолютно не идентичных понятий, и объявил о невозможности их соединения в процессе познания. Основываясь на этот исходный принцип, Кант выводит структуру человеческого познания, и определяет его границы следующим образом:
1. Существует два основных уровня сознания – чувственное сознание, данное нам в ощущениях опыта, и умопостигаемое сознание, данное в категориях рассудка, которое осмысляет полученный чувственный опыт. Познание осуществляется на основе ощущений, получаемых от внешнего опыта, т.е. от вещей. Чувственное сознание находится ближе к вещам, поскольку является продуктом взаимодействия физических чувств с вещами. А умопостигаемое сознание отстоит далеко от вещей, т.к. является продуктом взаимодействия не с вещами, а с чувственным уровнем сознания. Но познание вещи – это результат рассудочной деятельности, а не просто сумма ощущений органов чувств. Если было бы иначе, то проблема познания заключалась только в исследовании вопроса о том, насколько корректно взаимодействуют категории рассудка с чувственным сознанием, снимающим информацию в вещи. Однако утверждает Кант, само чувственное познание вещи – это совсем не результат взаимодействия органов чувств с вещью, а результат все той же рассудочной деятельности. Потому, что даже для получения самой простейшей чувственной информации о вещи, наш разум все равно должен прийти в состояние определенной активности, чтобы полученную информацию тут же систематизировать. Иначе будет только физическое чувствование без интеллектуального осознания и никакого познания не произойдет. Только активное состояние разума делает вообще возможным процесс познания уже на чувственном уровне. Поэтому вопрос познавательной способности состоит не в том, как работает рассудок во взаимодействии с чем-то внешним себе, а в том, как вообще происходит сама по себе рассудочная деятельность разума, т.к. процесс познания является деятельностью чисто рассудочного сознания, относящаяся к вещи, и в этом процессе нет никакой прямой чувственной информации о вещи.
2. Таким образом, вещь предстает перед умом сразу же в категориях его умственной деятельности, на основе того, как работает разум, и никогда в том виде, в каком она есть «в себе», т.е. без умственно созданного образа.
А разум работает, т.е. мышление, рассудочная деятельность происходит по каким-то внутренним правилам и законам самого разума. Но какими бы эти законы и правила, создающие от начала до конца всё познание человека о вещи, ни были, они присущи именно разуму, а не той внешней вещи, которую он познает. Это означает, что познание вещи – абсолютно односторонний акт взаимодействия разума с вещью, где действует только и только ум, а вещь остается полностью пассивной. Вещь лишь провоцирует всплеск активности разума ощущениями, которые мгновенно преобразуются в умственные категории.
На возникший, на этом этапе, вопрос – насколько тогда умственные категории соответствуют тому, что есть в ощущениях, или насколько умственные категории вообще соответствуют реальности, теория Канта отвечает следующим образом:
3. Умопостигаемый мир состоит из умственных категорий, которые бывают двух видов:
- наглядно-воззрительные категории – это категория времени и категория пространства. Эти категории создают для разума общую картину системно расставленных явлений окружающего мира. Кант отказывается, как это он делал раньше, признать пространство и время объективными формами материального мира. Теперь он считает иначе: в мире вещей «в себе» ни пространства, ни времени нет. Пространство и время – лишь субъективные формы созерцания, налагаемые нашим сознанием на внешние предметы. Но такое наложение является необходимым условием познания: вне пространства и времени мы ничего познать не можем.
- умственные категории непосредственно – это вообще все остальные категории рассудка, которые формируют для разума систему отношений и логических связей явлений.
4. При рассмотрении того, как каждый из этих видов умственных категорий соответствуют реальности, которую они собой выражают, обнаруживается следующая ситуация: ни время, ни пространство не соответствуют ничему из реальности, что они должны описывать. Неизвестно – что там есть в реальности на самом деле, потому что «пространство» и «время», как категории, взяты не из опыта реальности, а из самого ума. Потому что, любой чувственный опыт нами мыслится только при возможности различения временных моментов и пространственных мест этого опыта уже до начала самого этого опыта, т.е. вне опыта, трансцендентально. Ведь когда ум видит какие-то вещи, он их видит сразу же расставленными в определенном порядке в пространстве и сразу же в какое-то конкретное время их существования. Это и доказывает, что категории пространства и времени находятся в уме изначально, раньше, чем в уме появится та или иная вещь, которая будет определена умом в то или иное место пространства и в тот или иной момент времени. Таким образом, опыт вообще возможен только при одном предварительном условии – чтобы внешний мир распознавался умом, ум должен обладать категориями пространства и времени. А так как это условие является предварительным условием опыта, то оно не может быть его результатом. Следовательно, наглядно-воззрительные категории являются чистым продуктом разума и не выражают реальность, внешней по отношению разуму. Это означает, что категории времени и пространства не описывают опыт, а сами формируют для человека его опыт, будучи предварительной организацией любого опыта. Эти категории являются сугубо субъективными факторами, существующими в разуме трансцендентально (до опыта и вне опыта), т.е. они врожденные качества разума.
Следовательно, всё познание человека, основанное на наглядно-воззрительных категориях времени и пространства, является знанием трансцендентальным, т.е. располагающимся до вне опыта. Вся достоверность человеческого познания сводится только к познанию того, как вещи являются разуму в его врожденных категориях, а не к познанию того, как вещи существуют «в себе», т.е. в своей собственной природе.
5. При рассмотрении второго вида категорий разума, согласно концепции Канта получается, что большинство из них тем более не могут быть взяты из опыта, поскольку в опыте нет таких явлений, скажем – «субстанция», «реальность», «достоверность», «целесообразность», «цель», «связь», «действие», «силы» и т.д. и т.п. Всё это лишь имена, не имеющие вещественного аналога в реальности. Это имена только лишь умственных категорий, и не более, поскольку ни в чём другом, кроме как в разуме не существует того, чему даны эти имена. Таким образом, основная часть умственных категорий также является трансцендентальной по своей природе, т.е. существующей в разуме до опыта и вне опыта.
Любой опыт дан сознанию сразу же в умственных категориях и всегда является следствием активной деятельности разума, это означает, что необходимость применения какой-либо умственной категории обусловлена с самого начала правилами и законами работы мышления (деятельности разума), а не тем условием, как само по себе существует познаваемый объект. Следовательно, любая необходимость применения той или иной умственной категории (имен) вытекает не из необходимости опыта, а из необходимости правил и законов мышления, специфики работы нашего разума. А такая необходимость носит трансцендентальный характер, поэтому относится к врожденным свойствам разума. Таким образом, получается, что не опыт формирует умственные категории, а сами умственные категории формируют опыт человека, являясь предварительным условием и необходимой формой систематизации любого опыта.
6. При рассматривании таких умственных категорий, с помощью которых мы постигаем логическую связь вещей и явлений, по кантовской теории познания, эти умственные категории, описывающие логическую связь вещей и явлений, всё равно не могут быть тем же самым, что есть сами эти вещи или их логические связи. Если бы дело обстояло иначе, то пришлось бы предъявить механизм или средство, с помощью которых полностью иноприродные нам вещи смогли бы извне входить в нас и превращаться внутри нас полностью соприродные нам в умственные категории. Подобного механизма не существует, его и представить не возможно, т.к. это два абсолютно различных и обособленных факта бытия – природная вещь и то, как она мыслится в разуме. И ум не может взять вещь, и поместить её в наше сознание такой, какая она есть на самом деле в своём материальном бытии. Ум всего лишь формирует для сознания какой-либо образ этой вещи, т.е. вещь «является» разуму, попадает в сознание, в определенном рассудочно сформированном виде, оставаясь, сама «в себе» в своём природном виде вне сознания. Разум имеет дело только с продуктами собственной деятельности, которые возникают из процессов мышления. А эти продукты деятельности разума являются умственными категориями, но никак не являются вещами. Вещи остаются «в себе», в своей природной оболочке, а разуму «являются», предстают перед ним в иной природе – природе умственных категорий, никак не взаимодействуя с сознанием и никак не влияя на процессы мышления и результаты познания.
В такой ситуации, в акте познания виден факт выхода разума за границы применения тех или иных умственных категорий, когда он собственную природу категорий распространяет и на природу познаваемых вещей. Это видно на примере причинности. То, что разум называет причинностью, есть лишь простая повторяемость процессов, происходящих в опыте, и является формой существования вещей в какой-то определенной их собственной естественности. Но разум по своей собственной природе формирует для этого опыта понятие некоей необходимости, т.е. причинности, и теперь эта необходимость, существующая в правилах и законах мышления, переносится разумом на вещественный мир, где всё это имеет совсем другой внутренний для вещи смысл.
Следовательно, умственные категории, описывающие логическую связь вещей и явлений, проистекают не из опыта жизни вещей «в себе», а из законов мышления, т.е. также являются врожденными свойствами, трансцендентальными схемами мышления. И так же, как и все остальные виды умственных категорий, сами формируют опыт человека, а не формируются из опыта.
7. Таким образом, делая окончательный вывод, Кант говорит, что умопостигаемый мир, будучи сформированным, чисто разумом, никак не соединяется в процессе познания с миром чувственным, сформированным ощущениями. Познание осуществляется односторонней активностью разума, где сознание взаимодействует с вещью, а вещь не взаимодействует с сознанием и не оказывает никакого корректирующего воздействия на процессы мышления. Это значит, что наше знание вещей трансцендентально, формируется до самого опыта этих вещей врожденными свойствами разума описывать и организовывать любой опыт не в его сущности, а в своей собственной.
Если в качестве гипотезы допустить, что вещи каким-то образом взаимодействуют с нашим сознанием, и благодаря этому участвуют в процессе познания, то для исследования возможности такой концепции придется сформировать понятия двух разных типов бытия:
- сформировать понятие нашего внутреннего бытия, содержащее в себе сознание, на деятельность которого, согласно гипотезе, должны оказывать воздействие познаваемые вещи;
- сформировать понятие внешнего нам бытия, т.е. бытия вещей, которые воздействуют на наше сознание.
Но ситуация складывается так, что как только мы начнем логически оформлять для себя структуру бытия вещей, нам сразу же придется прибегнуть к категориям времени и пространства. Но категории времени и пространства являются полностью продуктами нашего сознания, врожденными рассудочными категориями, поэтому вся логическая структура бытия вещей уже исходно будет браться не из природы самих вещей, а из нашего сознания.
То же самое происходит и в отношении других категорий, рассмотренных выше. Т.е. даже в теоретически построенной гипотезе о воздействии вещей на процессы познания, сами вещи, какие они есть «в себе», отсутствуют и не могут исходно формировать подобную гипотезу.
8. И так, посредством чувственности, считает Кант, предмет нам дается, но мыслится он посредством рассудка. Познание возможно лишь в результате их синтеза. А категории служат для рассудка в качестве инструментов познания и они присущи рассудку изначально. Многообразие явлений накладывается на сеть категорий, которые придают нашему знанию уже неэмпирически-случайный, а всеобщий, необходимый, т.е. научный характер. А научное знание – это категориальное знание. Но все же рассудок не открывает законы природы, а диктует природе их. Единство категорий и познавательная (синтетическая) способность их имеют своим источником не объективное материальное единство мира, а трансцендентальное единство самосознания.
Сила рассудка – в его синтетической способности. Но эта способность у него не полная, не безграничная. Она ограничена пределами опыта, за эти границы рассудок выйти не может. Однако рассудок склонен, постоянно, преступать эти границы, т.е. стремится из мира явлений (в котором только и может властвовать) проникнуть в мир вещей «в себе». Но, покинув границы опыта (став, тем самым, уже не рассудком, а разумом), он попадает в область неразрешимых противоречий, и рассуждения его становятся иллюзорными.
Разум, по концепции Канта, несмотря на то, что не взаимодействует непосредственно с познающими объектами, относится к высшей ступени познавательного процесса, т.к. чистые идеи разума (Кант называет их принципами) выполняют регулятивную роль в познании: они указывают направление, в котором должен двигаться рассудок (взаимодействующее с вещами звено в акте познание). Идеи разума можно сравнить с линией горизонта, которая, хотя и недосягаема, дает возможность человеку ориентироваться в пространстве, идти правильно к намеченной цели [8, с.53].
В кантовской философии имеет важное место еще одно понятие, относящееся к познавательной способности человека, из которой вырастают и чувства и разум – воображение. Под воображением в широком смысле Кант понимает «способность представлять предмет также и без его присутствия в созерцании» [4]. Воображение занимает промежуточное положение между чувственностью и рассудком, и является активной, но чувственной по своей форме способностью. В своей философии Кант представил классификацию видов воображения, где существенным является противопоставление продуктивного и репродуктивного воображения, а также выделение трансцендентальной функции воображения. Наличие такой функции позволяет Канту объяснить механизмы взаимодействия чувственности и рассудка в приобретении априорного синтетического познания.
В процессе познания рассудок склонен предписывать законы явлениям, но в силу разнородности чувственных и рассудочных представлений, он как бы нуждается в помощи со стороны определенной «гибридной» способности, которая транслировала бы через «схематизм» его основоположения предметам чувственного опыта. В качестве такой способности и выступает воображение. Т.к. указанное воздействие рассудка на чувственность осуществляется до всякого опыта, то и воображение проявляет здесь себя в качестве чистого и бессознательного воображения. Трансцендентальное воображение должно иметь продуктивный характер. Ведь оно априорно, а всякое воспроизведение (репродукция) опирается на прошлый опыт. Продуктивное воображение в качестве трансцендентальной функции на эмпирическом уровне, является «синтезом схватывания» представлений, объединяет их в сознании в соответствии категориям. Вне трансцендентальной функции продуктивное воображение существует в форме произвольной фантазии. Репродуктивное воображение (в частности – припоминание) действует по законам ассоциации и может проявляться как сознательно (произвольно), так и бессознательно (непроизвольно). Кант указывает на важную роль воображения в суждениях вкуса, где оно подпитывает и подпитывается рассудком.
Таким образом, человеческое знание об окружающем мире является знанием трансцендентальным. Это значит, что наше знание не исходит из опыта, а наоборот, само формирует опыт, т.е. само производит не только его результаты, но и, что самое важное – даже его исходные данные.
В результате этого бытие вещей (мир) остается недоступным познанию. Ум сам полностью из себя самого создает мир явлений, природу и все истины об этом, и бессилие ума познавать нечто реальное, т.е. однозначное в себе, доказывается на примере антиномий.
Антиномиями являются противоречия, которые возникают у разума в ходе его рассуждений, причем каждое из этих противоречивых рассуждений разум способен обосновать одинаково правомерно. Поэтому антиномии являются признаком наличия для познания серьезных преград, которые не возможно преодолеть. Мир вещей «в себе», т.е. вещей таких, какие они есть на самом деле, для человека не познаваем, поскольку познание вещей у человека идет автономно от них, осуществляется само в себе и не имеет критерия на истинность вне себя.
Таким образом, теория познания Канта подразумевает двухуровневую структуру сознания, которая призвана заменить в теории познания взаимодействием своих уровней традиционную до Канта двухуровневую структуру взаимодействия сознания и реального мира. Если раньше для философии в акте познания встречались сознание и мир вещей, то для Канта в акте познания встречаются только два уровня самого сознания – «чувственно воспринимаемый мир» и «умопостигаемый мир».
Вся новизна мысли Канта в этом и состоит, что он в своей теории устраняет любое взаимодействие разума с миром материальным. У него мир материальный в «чувственно воспринимаемом мире» мгновенно превращается в умственные категории и дан сознанию только в умственных категориях. Поэтому здесь имеет место быть термин «трансцендентальность», т.е. полная игра сознания с самим собой без всякой соотносительности с тем, что на самом деле есть этот мир, который должен был бы участвовать в этой игре, но врожденные умственные категории его не пропускают. Познаваемая вещь пассивна относительно рассудочного познания, но активна относительно акта чувствования, т.е. на стадии взаимодействия с физическими чувствами (зрение, тактильные характеристики и т.д.), она может привлечь внимание, вызвать ощущения, провоцируя тем самым разум на ее познание. Такая активность вещи возбуждает разум, но далее остается вне акта познания, т.к. физические ощущения вещи являются фактами рассудка, но не фактами вещи.
На сегодняшний день, расширяя теорию познания Канта и рассматривая ее с современной точки зрения, философы рассуждают о конструктивизме, который противопоставляется репрезентации. Старая теория познания критикуется за то, что она пыталась понять познание как «зеркало природы», а некоторые авторы на этом основании вообще предлагают выйти за пределы теории познания (эпистемологии), как впрочем, и онтологии, и переосмыслить задачи и характер философии в целом [2,с.11].
Под конструктивизмом подразумевается тезис о том, что реальность, с которой имеет дело познание (научное и обыденное) и в которой мы живем, - это не что иное, как конструкция самого субъекта – иногда сознательная, но чаще всего неосознаваемая. Никакой другой реальности, действительности, помимо конструируемой субъектом (включая даже то, что мы считаем чувственными данными) нет и быть не может. В этой связи концепция Канта остается актуальной, согласно которой реальность, предстающая познающему субъекту как данная в опыте, есть в действительности конструкция. И хотя современные философы считают, что полностью относить теорию познания Канта к конструктивизму невозможно, но все же подчеркивают, что Кант предельно ясно сформулировал основные дилеммы эпистемологического конструктивизма. Автор считает, что обращение к наследию великого философа может быть весьма поучительным именно для лучшего понимания тех вопросов, которые сегодня остро дебатируются в эпистемологии, особенно в связи с развитием когнитивных наук, претендующих на новое прочтение, понимание той тематики, которая традиционно обсуждалась в теории познания. С другой стороны, именно в контексте современной ситуации изучение знания и когнитивных процессов может позволить по-новому осмыслить некоторые принципиальные кантовские идеи [2, с.12].
Кантовская теория познания может быть применена и в исследованиях природы социальных конфликтов. Ведь, согласно концепции Канта, реальность, окружающая нас и познаваемая нами, не более чем конструкция, которую строит наше сознание. А конфликты, являются ли они конструкцией нашего сознания или нет, но реально существуют в жизни, и эта проблема всегда была и остается актуальной во все времена.