Вопрос: Вы, как сочинитель песен, известны не меньше, чем, скажем, Берт Бакарах или Кол Портер, а также имеете репутацию певца - продолжателя традиций Элвиса Пресли и "Стоунз". К вашей музыке тянутся из-за четко прослеживаемых мелодий. Какой из этих или других аспектов вы больше цените? Нравится ли вам думать о себе, к примеру, так "Да, я могу писать хорошие песни".
Маккартни: Я люблю так думать, это точно. Но сам себе я нравлюсь лишь в нескольких номерах. Я открыл себя как бас-гитариста лишь год назад, когда мы провели пару больших турне. Поэтому я ценю в себе теперь только бас- гитариста. Ну, а певец я настолько, насколько я композитор.
Вопрос: Должно быть, у вас с Денни есть и проблема "своего собственного я", так как много говорят о "Крыльях" как о группе, где играет Пол Маккартни? Как вы думаете, это влияет на других музыкантов?
Маккартни: Лично мне нравится называть группу "Крыльями". Да, каждый знает, что в ней играет Пол Маккартни, поэтому мы и называем группу "Пол Маккартни и "Крылья". И я считаю, что кто бы ни присоединился к нам, мы не сможем отделаться от этого. Но этот факт не должен играть большую роль.
Если кто-то любит музыку, то его не должно привлекать лишь то обстоятельство, что в ансамбле лидер - бывший битл. Джеггер в "Роллинг Строунз" - ярко выраженный лидер. На его фоне все остальные отходят на второй план, за исключением, может быть, Кейта Ричарда. Я видел плакат "Роллинг Стоунз" в годы их расцвета. На нем крупным планом снято лицо Джеггера, а все остальные - крошечные люди. Мне больше нравится смотреть на них как на равных друг другу, хотя, может быть, для рекламы больше подходит лицо Джеггера. Таким же путем пошли и мы. Ведь глупо
скрывать, что меня знают больше, чем кого-либо в группе. Так проще заранее получать некоторые льготы без особых усилий.
Вопрос: Вы рассказывали, что до сих пор спрашиваете у друзей их мнение. А Линда упоминала, что вы нервничаете в работе. Может быть вы слишком близко к сердцу принимаете критические замечания?
Маккартни: Я вообще не люблю никакой критики. Не любил, когда отец говорил: "Не нравятся мне твои брюки". Я пережил тот трудный период, когда прислушивался, что скажут обо мне газеты. Они писали: "... какой-то парень в Нью-Йорке заявил, что "Крылья" не так уж хороши, как ему хотелось бы". Тогда я подумал: "Хорошо, черт побери, что это всего лишь один парень, и его слова незачем принимать за истину".
Вопрос: Линда рассказывала, что после распада "Битлз" и разрыва с Джорджем Мартином вы отстранились от других людей. Была ли Линда единственным человеком, которому вы доверяли свои мысли?
Маккартни: Первое время - да.
Вопрос: Вы не замечали других людей. Вы обращались за помощью к какой- либо группе?
Маккартни: Нет. А сейчас, напротив, я не люблю оставаться один. Если хотите, называйте это зрелостью. Иногда, если в студии есть друг, я спрошу его мнение, и это дает мне облегчение. Посмеемся вместе, я скажу, что это чепуха, и на следующий день все переделаю. До сих пор читаю рецензии и прочие отзывы, но часто они бывают очень низкого качества. После выхода альбома "Рэм" было много критики. Но однажды на лыжной прогулке я встретил парня, который сказал: "Мне понравился ваш "Рэм", Пол". Это как раз то, что мне надо было - мнение простых людей. Я видел, что альбом хорошо продается, и это не просто коммерческий спрос. Людям нравится диск, и они охотно покупают его.
Вопрос: В таком случае, вы не слишком высоко цените альбом "Дикая жизнь" ("Wild Life").
Маккартни: Нет, он мне нравится, как впрочем, и тебе. Мы сделали этот альбом за две недели, наподобие того, как Дилан записал свою пластинку "За один присест": пришел в студию и за день записал весь диск. В "Дикой жизни" есть пара песен, которые нравятся либо чудакам, либо знатокам.
Вопрос: Например, "Завтра"?
Маккартни: Да, "Завтра", одна из них. Мне приходят на память разговоры с людьми, знавшими Пикассо. Они рассказывали, что у него был такой период меланхолии, когда он прекрасно работал... Я думаю, если человек умеет работать, то даже в самые трудные моменты жизни его работа интересна.
Может быть, именно в такие моменты они и творят свои итоговые картины. Вы ведь понимаете меня?
Вопрос: Вы говорили о "дилановском" вдохновении, когда писали "Дикую жизнь". Может, были какие-нибудь причины такой плодотворной работы?
Маккартни: Нет, ничего особенного. В то время мы целый год гастролировали... Выступления могли быть причиной. Точно не знаю. А Дилан - отличный парень, он - музыкант, большой музыкант. Я люблю его.
Вопрос: Он повлиял на вас?
Маккартни: Да и весьма сильно. Думаю, впервые это стало заметно в песне "Ты должен скрыть свою любовь" ("You've Got To Hide Your Love Away").
Потом его влияние видно в песнях периода записи альбомов "Вечер трудного дня" и "Помогите!". Несколько аккордов, немного акустики. Все "Битлз" любят его. Мы встречались с Диланом в Нью-Йорке и некоторое время были вместе. Он приезжал на наш концерт, когда мы играли "Рэм".
Вопрос: Вы упоминали, что на вас повлияли недавние выступления Марвина Гэя и его диск "Беспокойный человек". Не боитесь ли вы, что кто-то может истолковать это неправильно?
Маккартни: Быть под влиянием кого-то и украсть у кого-то - это два разных понятия. Когда прослушиваешь наши песни и песни Марвина Гэя, можешь и не увидеть никакого влияния. Оно находится лишь в моей голове. Песня "Здесь, там и всюду" ("Here, There And Everywhere") написана в стиле "Бич Бойз", но никто не узнал этого.
Вопрос: Как, на ваш взгляд, инструментальная часть песен "Беспокойный человек"?
Маккартни: Чудесная, мне такие вещи нравятся. Правда, я больше люблю слушать его голос, но здесь просто великолепная музыка. Я замечал, что играешь лучше, если не стараешься специально, а как будто находишься в своей комнате и играешь сам для себя. Тогда люди не чувствуют твоего напряжения. Играешь свободно, легко. Так бывает у великих музыкантов. Они "просто" перебирают струны и получается чудесная музыка. Главное - ничего не надо вымучивать.
Вопрос: Вот уже в течение многих лет вы слышите тысячи аранжировок ваших песен. Например, в Англии песню "Мишель" исполняли и "Оверлендз", и Дэвид и Джонатан, а в Америке - Тони Беннет, спевший "Моя любовь", и "Ванилла Фэйдж", исполнившие "Элеонор Ригби". Пару песен исполнил Рей Чарльз. Как вы к этому относитесь? Вас не беспокоят права первого авторского варианта?
Маккартни: За большинством аранжировок не уследишь. Да я и не следил, хотя среди них есть великолепные варианты. Это "Элеонор Ригби" Рея Чарльза и "Хороший солнечный день" Роя Редмондса. Мне приятно слушать, как поют песню "Моя любовь". Совсем не из-за интересов бизнеса. В последнее время приходится вплотную подходить к делу защиты своих авторских прав. Существующие варианты аранжировок мне не нравится, за исключением, может быть, Рея Чарльза, который по-настоящему талантлив и способен на многое.
Вопрос: Песня "Моя любовь" написана для Линды?
Маккартни: Да.
Вопрос: В песне "Пусть будет так" ("Let It Be") Мама Мэри - это дева Мария?
Маккартни: Нет. Мою мать звали Мэри. Возможно, это про нее.
Вопрос: Герои ваших песен "Мишель", "Элеонор Ригби", "Дядя Альберт" - реальные люди?
Маккартни: Дядя Альберт имел прототипом моего дядю, который цитировал библию каждому встречному, когда был выпивши. Мишель - просто имя, так же как и Элеонор Ригби. Мы изощрялись в придумывании имен.
Вопрос: В песнях "Мишель" и "Выпей за меня" есть французские слова...
Маккартни: Да, есть. Что-то вроде фона, аккомпанемента.
Вопрос: Почему именно французские слова в "Мишель"?
Маккартни: Просто захотелось несколько строк написать по-французски. У меня есть друг, жена которого говорит по-французски. Однажды в компании я попросил ее написать несколько французских фраз. И эти слова хорошо подошли к песне. Мне казалось, что в ней должны звучать именно французские слова (подражание Шарлю Азнавуру). В действительности же я не говорю по-французски.
Вопрос: Лучшей песней альбома "Маккартни" была "Может быть, я
поражен" ("Maybe I’m Amazed"). Когда вы почувствовали, что эта вещь будет хорошо встречена?
Маккартни: Здесь мы часто ломаем голову. У нас немного "напуганная" группа, которая никак не может угадать, какая запись будет лучшей. Да, мы думали, что эта песня станет хитом, но побоялись выпустить ее отдельной сорокапяткой. То же самое было и с "Дядей Альбертом". Отдельный сингл мы выпустили только в Америке, и там он имел большой успех. То же самое могло быть и в Англии, но по каким-то причинам мы не стали выпускать тут сингл.
Вопрос: Песня "Отдайте Ирландию ирландцам" - ваша первая песня за 8 лет, не поступившая в продажу ни в Англии, ни в Америке.
Маккартни: Раньше я всегда думал: "О боже, опять эти вопли Джона, политические песни". Теперь я понял, что он глубоко чувствует это. Я ненавидел политику Никсона, деспотизм в Ирландии, деспотизм повсюду. Я считал, что наше поколение просто должно ненавидеть насилие и иметь
желание бороться с ним. Но до тех пор, пока в Ирландии не высадились английские парашютисты и не убили нескольких человек (Кента Стейта, в частности), все оставалось на грани взрыва, и я был безучастен ко всему. Я считал, что все равно подобные песни не пойдут в продажу, никому они не нужны. Потом я все же спел ее и песня заняла первые места в хит-парадах Ирландии и, что довольно-таки странно, Испании. Мне кажется, что и Франко понял ее.
Затем была вторая и до сегодняшнего дня единственная песня, дошедшая до первого места в списках - "У Мэри был ягненок".
Вопрос: Как вы думаете, не было ли это началом отношения к музыке типа "и так сойдет".
Маккартни: Возможно. Я делаю вещи, которые нет необходимости доводить до конца с особой тщательностью... Теперь у меня трое детей, и когда я играю дома на пианино, то моими слушателями бывают дети. Я
нашел детские стишки и написал к ним простенькую мелодию. Мне казалось, что такая запись будет интересна тем слушателям, кто догадывается что слышит детские стихи. Тогда я думал, что все сделано серьезно и красиво, но все же не надо было ее записывать.
Вопрос: Песня "Хай-Хай-Хай" вернула ваше имя на первое место в списках хитов. В Англии она шла под названием "Луна над морем", потому что первым именем была запрещена Би-Би-Си.
Маккартни: Думаю, что "Хай-Хай-Хай" может быть понята и как самая обыкновенная песня и как самая вульгарная. Она не могла быть песней наркомана, так как я отошел от наркотиков. Но в ней сразу же усмотрели намек на наркотики. Потом взялись за строчку "Ложись в постель и готовься быть моим полигоном". Самым глупым было то, что наша издательская компания "Северные песни", возглавляемая Лью Грейдом, сделала ошибку в тексте и разослала его по радиостанциям в таком виде: "Будь готовой для моей пушки", хуже некуда. Ведь "будь моим полигоном", было написано в смысле "остерегайся". Ни о чем вульгарном я и не думал. Потом вдруг вокруг этого поднялась ужасная шумиха. Пресса раздула значение этих слов до абсурда.
Вопрос: Это было где-то в Штатах?
Маккартни: Да. И самое смешное то, что нам эта шумиха сделала большую рекламу. Можно сказать "Вот это запрещено!", а публике такое нравится.
Объявляешь: "Следующая песня была запрещена" и слышишь рев толпы. Каждый человек в душе хоть немного против всяких запрещений, против цензуры. Но наша группа специально таких вещей не делает.
Вопрос: После беседы с Джорджем Мартином у меня создалось впечатление, что вы очень легко написали основную тему к фильму "Живи и дай умереть" ("Live And Let Die"). Это так?
Маккартни: Да. Я попросил Джорджа прийти ко мне домой и мы несколько часов сидели за пианино, сочиняли, аранжировали. Потом мы пошли в студию и за пару дней сделали запись. Работалось хорошо, легко. Музыка подошла к фильму.
Вопрос: Определенно, это была лучшая ваша работа за последние пять лет?
Маккартни: Да, это так.
Вопрос: Из-за Джорджа?
Маккартни: Из-за Бонда. Я знал, что смогу сделать маленький музыкальный номер для фильма о Джеймсе Бонде.
Вопрос: С тенью Ширли Бесси в их воображении?
Маккартни: Конечно. Вы следите за чем-то, и это что-то держит вас в рамках фильма.
Вопрос: Песня "Хеллен Уилс" более популярна в Америке, чем в Англии. Почему?
Маккартни: По-моему, единственная причина - иностранное исполнение. Для нас, англичан, характерна склонность к американским исполнителям. (Например, в Англии популярен Кэссиди, "Осмондз" и даже Элвис Пресли).
Вопрос: Когда в 1972 году вы вместе с "Крыльями" возобновили концертные выступления, вы волновались?
Маккартни: Да, очень волновались. Главное, мне не хотелось встречаться с мучительными пятью рядами журналистов с маленькими блокнотиками, людьми все видящими и утверждающими: "О, он уже не так хорош, как раньше". Поэтому мы отправились в турне по университетам. Это принесло мне меньше волнений, потому что не было особенно крупных мероприятий. После окончания этого турне я почувствовал, что можно сделать турне по Европе. Я должен был играть с группой, о которой знал не так много вещей. Мы решили не играть битловские песни (хотя это было бы шикарно). А в то время у меня не было еще таких песен, как "Моя любовь". Я чувствовал, что большинство людей ждет битловских песен, поэтому я очень волновался. Но к концу турне по Европе я почувствовал себя отлично.
ГЛАВА 6. "КРЫЛЬЯ" В ПОЛЕТЕ
Вопрос: Название и идея альбома "Группа в бегстве" ("Band On the Run") относится к ансамблю "Крылья"?
Маккартни: К нашей группе. Я думаю об этом с тех пор, как вчера ты сказал мне об этом. Я, по правде сказать, не знаю, как ответить на этот вопрос.
Просто хорошее сочетание слов. По-настоящему я не анализировал. Надо вспомнить, что я имел в виду тогда...
Я начал со строки "Если бы когда-нибудь я выбрался отсюда". Мне вспомнились слова Джорджа на одном выступлении в "Эппл". Он сказал тогда, что мы, в некотором смысле, заключенные. "Если мы когда-нибудь выберемся отсюда" - чисто тюремное выражение. Я подумал, что оно может стать отличным началом альбома. Я вообще мог бы не записывать эти слова. "Группа в бегстве" - спасение, свобода, преступники... Назвал так и все.
Вопрос: Большинство людей на конверте альбома, например, Мишель Паркинсон (Би-Би-Си называет его автором и хозяином шоу) неизвестны в Америке. Какова была идея фотографии на конверте?
Маккартни: Как обычно, вчетвером мы отдыхали и думали, как будем делать конверт альбома. И решили: поймаем в луче света прожектором группу людей во время бегства из тюрьмы. Сначала думали использовать артистов, но потом отказались, потому что выглядело бы все это нереально. Решили пригласить разных людей, которые являются "личностями" в своих профессиях.
Поэтому на конверте обыкновенная группа людей, убегающих из тюрьмы. Но если всмотреться, увидите Джеймса Кобирна и Джона Контеха, известных английских боксеров из Ливерпуля.
Вопрос: Это люди, которые нравятся вам?
Маккартни: Как будто так. Но не обязательно, чтоб они были самыми любимыми людьми в мире.
Вопрос: Ведь это не был конверт, подобный "Сержанту Пепперу"?
Маккартни: Нет. Он вовсе не такого типа. Здесь нет идолов для поклонения. Обыкновенные люди...
Вопрос: У вас были запланирован кто-нибудь на ударных?
Маккартни: Вообще-то да. Но наш ударник позвонил за час до вылета в Лагос и сказал: "Я не могу поехать в эту поездку по Африке". "О, понятно, большое вам спасибо, всего хорошего!" - ответили мы. Только мы выгрузились в Лагосе, я подумал: "Боже, что мы будем делать?" А ведь
Стиви Уандер записал пару своих альбомов, играя на ударных сам... И я решил сделать что-нибудь подобное.
Вопрос: Я правильно понял, что Стиви Уандер - ваш "идол", так?
Маккартни: Он один из них. По-моему, он великолепен.
Вопрос: Вы даже на конверте альбома "Red Rose Speedway" передали ему шрифтом Брейля (для слепых) слова "Мы любим тебя".
Маккартни: Да, он знал про них и прочел.
Итак, наш ударник Денни Сейвелл не захотел поехать в Африку. Не знаю точно, почему. Мы все ехали в Лагос, чтобы записать диск. И если не поехал ударник, что делать? Не скажешь ведь ему: "Прекрасно, мы увидимся, когда вернемся". Ответишь: "Хорошо... э-э...м-м..." и останешься без ударника. У Генри Маккалафа однажды тоже настал день, когда ему нужно было уйти. В тот день я попросил его что-то сыграть и он играл с охотой. А потом мы были шокированы, когда он позвонил и сказал, что уходит. "Хорошо, о'кей",
- ответил я и мы расстались. Знаете, к той музыке, которую мы играем сейчас, гитарист должен быть подготовлен. И ничего неправильного со стороны музыкантов здесь нет. Они оба были незаурядными музыкантами, но немного не подошли к нашей группе.
Вопрос: Расскажите о встрече с Фелой Рексом Кути (из "Джинджер Бейкер Айрфорс").
Маккартни: Вы слышали об этом? Это произошло во время записи в Лагосе. Мы выбрали два разных места записи - Лагос и Париж. Везде нас спрашивали: "Почему вы приехали именно сюда? Вы могли бы работать в прекрасных студиях Англии и Америки. Вы, должно быть, сошли с ума".
Полагаю, что когда старик Фела нашел нас в Лагосе, он подумал: "Привет, почему они явились в Лагос?" И находил только один ответ - они приехали, чтобы овладеть африканской музыкой, лагосским звучанием. Поэтому я сразу сказал: "Мы сделаем все, как надо, и не будем портить вашу музыку". Они считают, что шумные иностранцы заберут их собственные этнические мелодии и уедут с ними на Запад. У лагосцев большая проблема записать свою музыку на Западе, потому что на нее нет широкого спроса, за исключением, может быть, вещей типа "Душевная Макосса". А здешняя музыка замечательна... Думаю, что она найдет признание. И я подумал, что мой приезд должен хоть чем-нибудь помочь, должно вырасти внимание к
Лагосу. Тогда люди скажут: "О, между прочим, их музыка на что-то похожа!"
Вопрос: Вы можете рассказать о Дастине Хоффмане?
Маккартни: Конечно. Мы были на Ямайке, отдыхали, оставшись в маленьком доме около Мантего Бэй. В местной газете "Дейли Клискер" мы
прочитали, что Дастин Хоффман и Стив Маккуин снимают в городе фильм "Попиллон" и живут недалеко от нас, на побережье. Мы подумали, что хорошо бы встретиться с ними. Лично я стесняюсь и теряюсь в таких делах, поэтому Линда позвонила и переговорила с его женой, намекнула на совместный ужин. Они ответили, что будут рады видеть нас, им одним уже немного наскучило на Ямайке. В тот же вечер мы пошли к ним.
Мы быстро подружились, разговорились, рассказывали о своих планах. Дастин утверждал, что для написания песен нужен какой-то особый талант. Многие думают так, а я считаю, что в этом деле нужен такой же дар, как и в любом другом. Вот у него есть актерский талант - это здорово. Когда подают команду "Мотор!", он просто берет и делает фильм. Вы даже не знаете, откуда все появилось. Просто он сделал это. Как он достиг искусства создавать характеры? Это у него внутри. То же самое и со мной, с моими песнями. Я беру их "из воздуха". Играю пару аккордов, намечаю мелодию... Тогда Дастин спрашивает: "Ты можешь вот так запросто сочинить мелодию?" Он был великолепен! Я ответил, что могу.
Мы пришли к ним через пару дней и Дастин сказал: "Я прочитал в журнале "Тайм" о Пикассо, и это меня очень взволновало. Думаю, что этот случай может быть хорошей темой для песни". Речь шла о последних днях Пикассо. Уходя из собравшейся у него компании, Пикассо сказал: "Выпейте за меня, за мое здоровье... Вы знаете, я не могу пить больше". И он пошел немного порисовать, и затем в три часа лег спать. На следующее утро его нашли мертвым. Дастин считал, что слова: "Выпейте за меня, выпейте за мое здоровье" были прекрасными словами прощания Пикассо. Он спросил: "Можешь ли ты написать песню об этом?" Я ответил, что постараюсь. Со мной была гитара (я повсюду носил ее с собой), я взял пару аккордов, которые хорошо подходили к тексту, и запел. Дастин захлопал в ладоши и крикнул: "Анни! Анни! (это его жена). Невероятно, он пишет песню! Он сочиняет! Она получается!" Он хлопал в ладоши, как на съемках в кино. Я "победил", потому что он был очень понимающим и внимательным. Там я написал мелодию, и он был весьма доволен.
Затем мы поехали в Нигерию и работали в студии "Джинджер Бейкер АРК Студио" в Лагосе. Хорошая студия. И начали мы работу с песни о Пикассо. Я знал, что Пикассо был исключительно оригинальным художником, и писал свои картины как-то по особому, фрагментами. Я подумал, что хорошо бы и запись сделать так же, перемешав отдельные куски. Мы смотрели старые фильмы о его творчестве, где он рисует одно, и если ему что-то не нравится, то он переделывает этот фрагмент прямо на прежнем месте, и так по многу раз... Мы попытались использовать его прием. Многого я не знаю, чтобы утверждать наверняка, но мы попытались сделать песню в стиле кубизма. В нескольких случаях нам помог Джинджер. Затем мы записывали "Миссис Вандербилт". В ней мы сделали несколько кусков. Потом пригласили Джинджера и нескольких человек из студии, достали жестяные банки,
набили их гравием и использовали как шумовое сопровождение (вы слышите его в конце песни - это Джинджер и мы всей толпой делаем шум этими
камнями). Так мы записали весь диск до конца, а затем смонтировали запись. Там было четыре или пять больших фрагментов.
Вопрос: Песня "Джет" входила туда?
Маккартни: Да, входила. Все было в беспорядке и отрывки этой песни тоже вошли туда. Ничего особенного мы не придумывали вообще. Просто решили, что будем смешивать все до тех пор, пока не получится интересное звучание. Так, по нашему инстинктивному понятию, делал Пикассо.
Вопрос: Вы упоминали о Джинджере. Буквально несколько дней назад я читал о воссоздании группы "Крим", хотя иногда слухи бывают ложными. Как вы думаете, почему люди хотят, чтобы большие ансамбли играли вновь?
Маккартни: Многие делают так. Думаю, если ты собираешь группу вместе - это дело.
Вопрос: Вы говорили, что Джет - щенок. Чей щенок?
Маккартни: Мы с Линдой купили лабрадорскую собаку. Она была беспокойной маленькой девочкой, которую трудно было удержать дома. У нас в Лондоне вокруг дома высокая стена, и она не могла мириться с этим, всегда рычала и прыгала на стену. По вечерам она выходила в город (как в "Леди и Бродяге").Потом принесла щенят. Сколько? Девять?
Линда: Семь.
Маккартни: Семь маленьких черных щенят. На первый порах мы ухаживали за ними. Потом выбрали лучшего для себя, а остальных продали по объявлению. Всем щенкам мы давали имена. Одного щенка назвали Джет, другого - Золотистая Меласса, третьего - Браун Мегс (в честь одного администратора в Капитолии).
Вопрос: "Джет" не имела ничего общего с суффражистами?
Маккартни: Нет. Когда записывали эту песню, я написал много чепухи.
Что-то нашло на меня... И если меня попросят проанализировать ее, я ничего не смогу объяснить.
Вопрос: Где вы записывали оркестровую часть диска?
Маккартни: В Лондоне. Все записи сделал Тони Висконти. Он женился на Мэри Хопкин... Отличный парень (Певица Мэри Хопкин была в свое время любовницей Пола. - Прим.) Однажды он зашел ко мне домой, и мы вместе сделали аранжировку для оркестра. А запись сделали в Лондонской студии "Эйр Лондон Студиос".
Вопрос: Шумы в конце песни "Миссис Вандербилт"...
Маккартни: Смех? Это еще из Африки. Похоже на смех сумасшедших. В Лондоне мы окончательно обработали смех толпы, и он отлично слушался на пластинке. Дома, когда мы слушали это место, мы просто катались по полу.
Вопрос: "Хелен Уилс" - это ваш автомобиль-вездеход?
Маккартни: Да, такое название мы дали нашему вездеходу. Он был верным помощником в поездках. Маршрут проходил от нашей фермы в Шотландии до Лондона. Песня появилась в Глазго.
Вопрос: В Ливерпуле играют песни Западного побережья...
Маккартни: Ливерпуль расположен на западном побережье, поэтому все закономерно.
Вопрос: В американском издании альбома есть песня "Хеллен Уилс", а в английском ее нет. Это по коммерческим соображениям?
Маккартни: Да. Мы получили от сотрудников фирмы "Кэпитол" предложение: "Пол, вы знаете, что мы взяли из альбома группы "Пинк Флойд" песню "Деньги" и выпустили ее отдельной пластинкой. Она разошлась огромные тиражом. Что ты скажешь, если мы запишем "Хелен Уилс"? Мы гарантируем большой успех". На следующий день я позвонил им и дал согласие.
Вопрос: Как вы выбирали название песни "1985"?
Маккартни: Поймите, что во многих песнях название - это первая строка текста. Вся суть в первой строчке. Например, в "Элеонор Ригби" у меня была такая первая строчка: "Элеонор Ригби, она подбирает рисовые зерна в церкви после венчания..." (английская традиция посыпать молодых рисом. - Прим.) С нее я и начал. А в песне "1985" первая строчка "Никто не прощается с жизнью в 1985 году".
Вопрос: Вы говорили, у вас не было намерения сделать песню "Позволь мне прикатить его" ("Let Me Roll It" - в оригинале часть фразы "Мое сердце как колесо, позволь мне прикатить его к тебе" - Прим.) в стиле Джона Леннона.
Маккартни: Я и теперь считаю, что эта песня не в его стиле. Впрочем, это только моя точка зрения. Мне нравится этот альбом. Ведь когда закончишь работу над новым диском, то ждешь критики. Первые две недели живешь буквально на одних нервах. Удивляешься, если альбом вызвал много страстей или же пластинка получилась хорошей. Вчера мы послушали диск
впервые за две недели, почти забыв его. Я могу сказать, что музыка великолепна.
Вопрос: Вы все получили одинаковые браслеты?
Маккартни: Да. Они были подарены всем тем, кто работал над пластинкой. Их даже не вручали, а выслали по почте. Знаете, это здорово, что после совместной работы каждый получил маленький сувенир.
Вопрос: В записи альбома "Группа в бегстве" принимали участие африканские музыканты?
Маккартни: Фактически, в записи африканский оркестр не принимал участия, играли другие музыканты. Когда нас обвинили в "воровстве" фольклора, мы решили: "Хорошо, будем играть сами, чтобы не было никаких разговоров". Затем в Лондоне в "Эйр Студиос" встретили старого знакомого - Реми Кабака, а он оказался родом из Лагоса! Он немного играл на ударных в песне "Синяя птица". Он и был единственным африканцем, что-то сделавшем на записи альбома.
Вопрос: В песне Ринго Старра "Тебе 16" вы играли на каком-то инструменте, напоминающем казу.
Маккартни: Это не казу. Звучание похоже, но я играл на саксофоне, а звук пропускал через фау-эффект. Глупо получилось, потому что звук похож на казу. Надо было просто играть на казу.
Вопрос: Песня сейчас имеет большой успех...
Маккартни: Она прекрасна.
Вопрос: Вы переделываете уже законченные партии вокала?
Маккартни: Да. Однажды во время записи песни "Шесть часов", уже в конце репетиции, мы решили переделать сольную партию.
Вопрос: Какие песни вы думаете исполнять в предстоящем турне?
Маккартни: Могу лишь сказать, что мы не собираемся отказываться от старых битловских номеров. Правда, получается немного смешно - люди ходят слушать прежние хиты, а ты не хочешь почивать на старых лаврах. Хочется пробовать, создавать что-то новое. Но после того, как я самоутвердился, думаю, можно спеть песни "Битлз". У нас получится неплохая смесь. Попробую спеть "Пусть будет так", "Дрозда" ("Blackbird"), "Длинную извилистую дорогу" или что-то еще.
Вопрос: Что вы думаете о своем вкладе в музыку?
Маккартни: Не знаю. Просто чувствую, что могу написать хорошие песни. Мне иногда говорят: "Попытайся стать самым модным". И я считаю, что могу добиться этого. Конечно, я горжусь этим. Горжусь, что при желании могу сделать хорошую вещь. Для меня музыкальная одаренность - как бы вид таланта. Я рад, что у меня он есть.
Вопрос: Как вы считаете, после того, как прошла юность, можно ли жить
рок-музыкой? Может ли кто-нибудь на четвертом десятке заниматься роком?
Маккартни: Да, может. Вопрос, по-видимому, в том, действительно ли вы делаете рок, когда вам четвертый десяток. Думают, что в таком возрасте уменьшается понимание рока. Но, по-моему, это не так. Например, дела Джеггера сейчас даже лучше, чем раньше. Все зависит от тебя самого.
Думаю, нет большой разницы, третий или четвертый тебе десяток. Возьмите Фреда Астера, он не уступит и двадцатилетнему.
Вопрос: Вы счастливы?
Маккартни: Да.
ГЛАВА 7. "ВЕНЕРА И МАРС ХОРОШИ НОЧЬЮ"
Песня из только что вышедшего диска "Венера и Марс" была сразу же включена в хит-программу. В тот день Пол включил приемник своего "Роллс-Ройса" и услышал "Послушай, что скажет человек".
"Звучит хорошо, - решил лидер "Крыльев" - это будет чудесная летняя пластинка". Как будто в доказательство этому "Кэпитол Радио" включили ее в сборник "Любимые песни".
"Смешная история произошла с этой песней, - улыбаясь, рассказывает Пол. - Это была одна из песен, на которые мы возлагали большие надежды. Всякий раз, когда я играл ее на пианино, мне говорили: "О, прекрасная вещь". Но когда мы сделали запись в студии, то нам показалось, что вместе мы не добились успеха. Тогда решили кое-что добавить к записи. Пришел Дэйв Мэсон и мы отшлифовали звучание гитары, а затем загорелись сделать хороший проигрыш. Просто было бы здорово добавить к весьма чистому музыкальному сопровождению лирическое соло. Кто-то сказал, что здесь рядом живет Том Скотт. Мы позвонили ему домой и он приехал в студию со своим саксофоном. Инженер записал его вариант. Когда остальные прослушали эту запись, то не поверили, что он так быстро смог подобрать мелодию. Тогда он сыграл еще раз, но добавил несколько тактов.
Чувствовалось, что всю душу Том вложил в первую запись, и мы перенесли ее на диск. Я считаю, что у него вышло прекрасное соло."
Мы наблюдаем стремительный взлет группы на гребне волны удачи. Недавно альбом "Группа в бегстве" получил приз как лучшее произведение вокальных групп 1974 года, а "Венера и Марс", вышедший следом, достиг полуторамиллионного тиража. Песня "Ферма Юниоров" из этого альбома необычайно долго держалась в списке десяти лучших - семь недель. Адвокат Пола завершил подготовку к заключению нового контракта с фирмами "EMI" и "Кэпитол", контракты с весьма щедрыми условиями.
Когда Маккартни идет в ресторан, ему вспоминается совет, данный Ли Истмэном: "...непременно оставайся простым человеком". Но Пол замечает всегда, что для туристов он - как красная тряпка для быка. "Господи, я не верю, что разговариваю с Маккартни!" - дрожащим голосом говорит студент из Канады. "Вы не могли бы попозировать с моей женой?" - просит итальянский парень, приехавший в Англию провести свой медовый месяц.
Маккартни всегда согласен. Нельзя, правда, сказать, что все это вызывает у него бурю восторга.
Пола захватили малорадостные заботы, связанные с желанием Роберта Сигвурда снять фильм "Джон, Пол, Джордж, Ринго... и Берт".
Маккартни: Я не в восторге от этого. Сначала была идея написать сценарий для театрального представления в ливерпульском театре "Эвример". Многие, придя туда, сказали бы: "О, а ведь это "Битлз".
Сценарий писал простой ливерпульский парень, и вышло неплохо. Но в нем почти не было самой истории "Битлз". Автор как бы взял сообщение из прессы, которое имело отношение к "Битлз", не вникая по-настоящему в подробности. Просто сделал своего рода попурри. Это очень веселый сценарий, многим он нравится. Но теперь хотят сделать фильм, который, по- моему, неизбежно перерастет в "Историю жизни "Битлз".
План этой пьесы непонятен и неправилен. Так, я представлен только как бизнесмен, хотя им я стал лишь в конце "Битлз". Из Джорджа сделали религиозного уродца. Это ничего общего не имеет с тем, какими были "Битлз". И еще. Они и не думают беспокоиться о выплате нам процентов, а я считаю, что это наша жизнь, а мы еще живы, и это надо учитывать.
В альбоме "Венера и Марс" Маккартни использует некоторые технические приемы, освоенные им, когда он еще был в "Битлз". Пол обращает внимание на то, что этот альбом имеет наиболее связанную тематику песен по сравнению с другими его работами. Например, многое объясняют песни "Слушай, что сказал мужчина" и "Обращайся с ней осторожно/Одинокие старые люди". В обоих появившихся вариантах этого альбома проявляется склонность Пола к доведению альбома до совершенства, наглядно проявившаяся еще в "Сержанте Пеппере".
Маккартни: Когда мы были в Штатах на праздновании окончания работы над альбомом, кто-то пришел и поздоровался с нами: "Хелло, Венера! Хелло, Марс!" Если я и пишу, то абсолютно не обязан писать о себе, несмотря на то, что "специалисты по психоанализу" говорят: "Да, это вы, супруги".
Песня "Венера и Марс" об одном вымышленном парне, который нашел себе подругу на звезде "Зед" - "... мой друг, который изучает звезды". В первом варианте были другие слова - "мой хороший друг, прилетевший со звезды". Может, отсюда и двусмысленность. Я даже не предполагал, что получится такое название двух соседних планет. Что могло прийти в голову? Юпитер? Нет, не подходит. Сатурн? Нет. Венера и Марс? Великолепно. Позже узнал, что Венера и Марс только что были в фазе затмения. Кажется, только раз в сто лет случается тако