ВВЕДЕНИЕ
Президент Республики Казахстан Н. А. Назарбаев в работе «Ка-захстан — 2050: Процветание, безопасность и улучшение благосос-тояния всех казахстанцев: Послание Президента страны народу Казах-стана» (далее — «Казахстан 2050»), отмечал, что в стране проводятся широкомасштабные социальные, политические и экономические реформы и «теперь важно глубоко осмыслить ситуацию, про-анализировать наше развитие с точки зрения мирового опыта и срав-нить степень реализации наших реформ и формирования новых ин-ститутов с лучшим мировым опытом. Не менее важно трезво проана-лизировать свои сильные и слабые стороны...»1.
Данная работа является попыткой теоретического осмысления ряда аспектов сложнейшего комплекса проблем соотношения между-народного права и национального права Республики Казахстан. По каждой отрасли юридической науки имеется много материала, касаю-щегося этой темы, а так как, например, «Общеправовой классифика-тор отраслей законодательства» содержит перечень более 40 отраслей-2, то объем предполагаемой исследовательской работы только по от-раслям права можно представить и в количественном отношении — не менее 40 монографий. К этому стоит прибавить, что данная проблема лежит как в области научных интересов теоретиков права, специали-стов различных отраслей правоведения, так и практиков почти двухсот современных государств, законодательство которых постоянно разви-вается. Поэтому в работе исследование соотношения международного права и национального права Республики Казахстан осуществлено с точки зрения диалектического развития приоритетности норм одной правовой системы над другой. Историко-правовой подход к обозна-ченной теме позволяет более отчетливо представить данные процессы, происходившие на территории Казахстана с периода средневековья, оценить их современное состояние и попытаться сделать обоснован-ный прогноз.
Нужно отметить, что достаточно большое количество работ по проблемам соотношения международного и национального права поя-вилось за последние четверть века существования Советского Союза,
и выходит поныне в современных постсоветских государствах. К чис-лу работ, посвященных проблемам соотношения международного и национального права и ставших значительным явлением в науке, можно отнести труды М. Т. Баймаханова, И. П. Блищенко, В. Г. Бутке-вича, А. С. Гавердовского, Г. В. Игнатенко, Г. И. Курдюкова, Д. Б. Ле-вина, И. И. Лукашука, Н. В. Миронова, P. A. Мюллерсона, А. А. Ру-банова, Е. Т. Усенко, С. В. Черниченко и др.; известные работы зару-бежных ученых Д. Анцилотти, Г. Кельзена, Дж. Гинзбургса, А. Ферд-росса, другие многочисленные работы зарубежных авторов. Заметным явлением в данном направлении науки стали работы М. А. Сарсембае-ва, в которых анализируются разнообразные проблемы становления и развития международно-правовых отношений Казахстана и государств Центральной Азии. В республике появился целый ряд научных пуб-ликаций, защищено несколько диссертаций кандидата юридических наук по специальности 12.00.10 — «международное право», в которых раскрывается ряд аспектов взаимодействия международного и нацио-нального права. Все это говорит об особой актуальности данной темы.
Представленная монография является первым опытом анализа очерченной проблемы с позиций дисциплины 12.00.01 — теория и ис-тория права и государства; история правовых и политических учений. Автором данной монографии разработан одноименный спецкурс для магистрантов юридического факультета, в издательстве Московского университета им. М. В. Ломоносова вышли составленные им про-грамма курса и учебно-методическое пособие, опубликован ряд статей в республиканских и зарубежных научных изданиях.
В работе анализируются нормативные правовые акты по состоя-нию на 1 января 2002 г. В связи с бурным развитием национального законодательства, ратификацией Республикой Казахстан новых меж-дународных договоров, быстрыми изменениями геополитической си-туации в мире автором ведется дальнейшая работа по совершенство-ванию как материалов спецкурса, так и содержания предложенной монографии.
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫСООТНОШЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО
И НАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВА
Теоретические основы соотношения международного
И национального права
Вопрос о взаимодействии, взаимовлиянии, а также разграниче-нии круга полномочий международного и национального права вы-ступает для международно-правовой доктрины, и для общей теории права как многоплановая научная проблема, имеющая важное практи-ческое и теоретическое значение. Многоплановость данной проблемы состоит в том, что соотношение национального и международного права происходит не только в рамках собственно правовых. На дан-ный процесс интенсивно влияют современные глобализационные про-цессы: политические, экономические, экологические и иные вызовы. Все эти факторы в той или иной мере рассмотрены в нашей работе, преимущественно с очки зрения того, как они влияют на основные тенденции в развитии приоритетности в соотношении международно-го и национального права и уровень их взаимосвязи.
Согласно «Словарю русского языка» С. И. Ожегова слово «взаи-мосвязь», «взаимодействие» употребляется в смысле «взаимная связь двух явлений», «общение», где первая часть сложных слов «взаимо...» употребляется в значении «взаимный», например, взаимовлияние, взаимозависимость, взаимовыгодный. Поэтому термин «соотноше-ние», который, согласно этому же словарю, имеет значение «взаимная связь между чем-нибудь, отношение» 1, и применен в нашей работе, как термин, характеризующий и взаимовлияние, и взаимозависимость, и взаимовыгодность соотношения международного и национального права. Данная азаимосвязь, соотношение имеет системный характер, а как уже доказано в науке, реально существующим фактором системы являются не предметы, а связи между ними2. По мнению Абдул Карим Гуля, защитившего диссертацию кандидата юридических наук в об-ласти международного права по проблемам соотношения междуна-родного и внутригосударственного права в практике стран Ближнего
Востока, соотношение международного и внутригосударственного права представляет собой взаимосвязь, взаимозависимость и взаимное влияние этих двух систем правовых норм, а также «соответствие или расхождение норм внутригосударственного права той или иной стра-ны с нормами современного общедемократического международного права»1. Однако длительное развитие взаимовлияния двух правовых систем показывает, что оно в разное время было неравномерным, кон-курирующим, стремящимся к приоритетности («преобладающему, главенствующему значению чего-л., примату»2), одной правовой сис-темы над другой. Приоритетностью (приматом) обладало то междуна-родное право над национальным, то национальное право над между-народным. В период существования Советского Союза и стран социа-листического лагеря их конкуренция была в значительной мере урав-новешена, советская научная доктрина прочно стояла на позициях признания их паритетности. Однако в современный, постсоциалисти-ческий период, конкуренция международного и национального права вспыхнула с новой силой. В своей работе мы будем употреблять оба термина — «приоритетность» и «примат», отдавая, однако, предпоч-тение первому. Это связано с тем, что данный термин закреплен в ны-не действующей Конституции Республики Казахстан.
Зарубежные доктрины и раньше, и теперь признают междуна-родное право либо «включенной» частью национального права, либо его как бы «внешний» приоритет. И в том, и в другом случае допуска-ется прямое применение международных норм и даже изменение с их помощью юрисдикции государства в целом либо субъектов федера-ции3. Наука к XX веку в вопросе соотношения международного и на-ционального права выработала две основных теории — монистиче-скую (теория примата национального права над международным и теория примата международного права над национальным) и дуали-стическую, согласно которой национальное и международное право представляют собой две взаимосвязанные специфические правовые системы. Одна из концепций носит название примата национального
права над международным. Она была сформулирована немецкими юристами, следовавшим взглядам Гегеля. Характеризуя международ-ное право как внешнегосударственное право, Гегель тем самым стре-мился подчеркнуть абсолютную неограниченность государства во внешней политике и прямую зависимость международного права от внутреннего права, являющихся единой системой норм, определяемой только государством1. Данное предположение ученого было разрабо-тано в начале XIX века, в период триумфального шествия по всему миру идей Великой Французской революции конца XVIII века, скон-центрированных в Декларации прав человека и гражданина 1789 года, во времена начала широкого распространения Французского граждан-ского кодекса 1804 года, созданного под девизом «Свобода, Равенство, Собственность». Основные положения данного кодекса действуют до сих пор во Франции и многих других государствах. Это был действи-тельно яркий пример влияния национального права одной страны на формирование национального законодательства других стран, что ока-зало значительное воздействие так же и на появление обычных, а за-тем и закрепленных в договорах, норм международного (межгосудар-ственного) права. Французское законодательство и, в частности, Кон-ституция Франции оказала определенное влияние и на создание Кон-ституции Республики Казахстан 1995 года, что подчеркнул Президент Н. А. Назарбаев2.
Последующие юристы довели идею примата национального пра-ва до современного понимания. Немецкие ученые А. Цорн — в работе «Основы права народов (международного права)», Венцель — в рабо-те «Основные проблемы юриспруденции», рассматривали между-народное право как «внешнегосударственное право», нормы которого являются юридическими лишь в той мере, в какой они включены в национальное право3. Теория приоритетности национального права над международным, является, особенно в современный период, опас-ным и дестабилизирующим фактором. Примером может служить док-трина и практика Израиля, основанные на примате внутригосударст-венного права. Израиль на протяжении последних многих месяцев осуществляет акции не только против боевиков, но и против мирного
палестинского населения, отстаивающего свои законные права на сво-боду, самоопределение и собственную территорию в районе Западного берега реки Иордан, секторе Газа и Восточном Иерусалиме. Израиль утверждает, что «осуществляемые им действия в этих районах явля-ются его внутренним делом»1.
Если говорить о влиянии национального законодательства на возникновение (создание) новых международноправовых норм, то оно, по мнению Н. В. Миронова, состоит прежде всего в том, что в законодательстве государств провозглашаются новые принципы от-ношений между народами, которые затем в результате международной практики могут получить в процессе международноправового нормо-образования обязательный международноправовой характер, то есть стать конвенционными или обычными нормами (принципами) между-народного права. Кроме того, будучи возведены в степень националь-ного закона, эти новые принципы становятся нормой поведения для соответствующих национальных органов внешних сношений, стано-вятся программой действий для них, определяют внешнеполитиче-скую позицию данного государства и через его международную прак-тику этим самым оказывают определенное воздействие на процесс международноправового нормообразования2. Влияние внутреннего права на международное право осуществляется и через принципы внешней политики страны. Как верно отметила казахстанская иссле-довательница О. Н. Сафонова, внутригосударственные и международ-ные отношения можно разделить только на бумаге, на практике же они представляют собой единую систему отношений, регулируемых как национальным, так и международным правом3.
На рубеже XIX-XX веков немецким ученым Трипелем в работе «Право народов (международное право) и право страны» была сфор-мулирована теория дуализма4. Согласно ей, международное и нацио-нальное право представляют собой самостоятельные правовые систе-мы, которые не подчинены друг другу. Теория дуализма нашла широ-кое признание в мировой доктрине, и, в частности, в Советском Сою-зе. В советское время в науке было высказано достаточно различных
мнений о степени и формах соотношения международного и внутри-государственного права. Достаточно распространенным было мнение о том, что если национальное законодательство регулирует отношения внутри государства, поэтому его часто называют внутригосударствен-ным, то нормы международного права регламентируют отношения между государствами, т.е. носителями государственного суверенитета, а также другими субъектами международного права. Пониманию при-роды международной правовой системы и национальной правовой системы помогает учет исторического опыта их развития и соотноше-ния. Долгие годы их параллельного существования в связи с условия-ми изоляции СССР и «холодной войны» двух миров дали основание советским политикам и специалистам международного права отрицать приоритет международного права над внутригосударственным. Не признавалась их взаимозависимость. Поэтому поддерживались поло-жения трудов иностранных международников о самостоятельности этих систем, о том, что внутригосударственные и международные нормы не являются производными друг от друга. Отсылки же первого ко второму рассматривались не более как применение отдельных ме-ждународных норм в системе внутригосударственного права. Отмеча-лось, что они не входят в состав внутригосударственного права1. Док-трина государственного суверенитета была щитом против внешнего давления.
В. Г. Буткевич отмечает, что в соотношении двух систем права (международного и внутригосударственного) центральное место при-надлежит не свойствам и внутрисистемным связям каждой из них, а общим свойствам международного и внутригосударственного права, т.к. между ними возникают и развиваются межсистемные связи. А на обособление международного и внутригосударственного права ре-шающее воздействие оказывают специфические свойства и внутри-системные связи каждой из систем2. Р. А. Мюллерсон, поддерживая и развивая мнение В. Г. Буткевича, говорит об общих закономерностях, присущих соотношению международного и национального права: в период зарождения формации наблюдается тенденция к признанию примата национального права; затем, в период расцвета, существует примерное равенство международного и национального права, чему
А. М. Васильев писал о том, что различия международно-правовой и национально-правовой систем значительные и особые. Они проявляются прежде всего в праве как основном компоненте дан-ных систем. В международно-правовой теории справедливо подчерки-вается, что главное своеобразие в способах формирования и обеспече-ния международного права — в его волевом содержании2. С ним со-глашался В. М. Корецкий: «Международное и внутреннее право (каж-дое из них) имеют свои особые задачи, свои различные области при-менения. Границу между ними довольно легко очертить, если исхо-дить из принципов суверенитета и независимости государств, охра-нять которые призвано международное право»3. Е. Т. Усенко в сере-дине 1980-х гг. пришел к категорическому выводу о том, что само по-нятие права, выработанного советской наукой, не приложимо к меж-дународному праву, и «между фундаментальными категориями на-ционального и международного права «нет или почти нет ничего об-щего»4. На это возразил Г. В. Игнатенко, известный многими трудами о соотношении международного и национального права. Он, в частно-сти, подчеркнул, что данное мнение Е. Т. Усенко «вносит диссонанс в действительное соотношение общеправовых и присущих только одной правовой системе свойств, делает как бы беспредметным разговор о взаимодействии национального и международного права в качестве именно правовых систем»5. Позицию Г. В. Игнатенко поддержал А. М. Васильев, отметив, что международные договоры и закреплен-ные в них нормы представляют собой для государств-участников не «инородную» правовую материю, не «постороннее» право, а такой продукт нормотворчества, в котором в той или иной степени (в зави-симости от многих обстоятельств) воплощены государственные по-
требности. Развивая свою мысль, ученый пишет о том, что различия в предмете регулирования и другие, важные при анализе и для понима-ния своеобразия как национального, так и международного права, не образуют между ними непроходимой пропасти. Это различия внутри одного рода явлений. (Курсив наш — А.Е.). Видимо, можно сказать, что рассматриваемые системы представляют две стороны в праве, но меру правового они сохраняют в равной степени. Поэтому различия национального и международного права не могут заслонить их родо-вой общности. Исследователь выделяет следующие основные момен-ты их общности:
а) Государственная установленность и государственная признан-ность.
б) Нормативно-правовая природа.
в) Необходимая связь реализации юридических установлений с государственной деятельностью.
г) Общая для всех юристов профессиональная правовая идеоло-гия1.
Г. В. Игнатенко приходит к выводу о том, что взаимодействие правовых систем проявляется и в правотворческой, и в правопримени-тельной деятельности государства, в связи с чем можно говорить о процессе непрерывного, «сквозного» взаимодействия....правоприме-нительная стадия взаимодействия правовых систем заслуживает осо-бенно пристального внимания исследователей, ибо на этой стадии связь международного и советского права проявляется как согласо-ванное, преимущественно совместное регулирование (курсив наш — А.Е.) внутригосударственных отношений большого диапазона, что предопределяет практическую значимость проблемы2. Совместное регулирование предполагает как относительную общность, так и отно-сительную самостоятельность двух правовых систем. Относительная самостоятельность, по мнению Ю. А. Афанасовой, означает, что ка-кое-либо явление имеет собственные закономерности и фазы разви-тия, сохраняет преемственность своего содержания и в то же время находится в зависимости от других явлений, подчиняясь их влиянию и оказывая на них обратное воздействие3. Анализируя теоретические
основы международного взаимодействия национальных правовых систем об относительной самостоятельности государства писал также А. А. Рубанов1 и др. Независимость и относительная самостоятель-ность международной и национальной правовых систем требует при-нятия соответствующего правового механизма для обеспечения вы-полнения международных договоров, а также международных обяза-тельств, вытекающих из признаваемых страной обычных норм и принципов международного права. Об относительной самостоятель-ности, и с другой стороны, об относительной общности международ-ной и национальной правовых писал и Г. Н. Манов в одной из своих последних работ, посвященной анализу новых тенденций в развитии современной государственности новых суверенных постсоветских го-сударств. По его мнению, государственный суверенитет в междуна-родных отношениях и внутренних связях проявляется по-разному. В международных отношениях и речи не может быть о легитимности верховенства какой-либо государственной власти над другой анало-гичной властью. Здесь речь может идти только о ее независимости. Сложившиеся принципы и нормы международного права выступают в качестве берегов по отношению к свободно текущей реке — междуна-родному общению суверенных государств. В конечном счете, незави-симость должна вести к консенсусу, основанному на общих ценностях человеческой цивилизации2.
Итак, мы установили, что в советское время в правоведении сформировалась тенденция в сторону понимания органичной взаимо-связанности и единой в своей основе природе международного и на-ционального права. В связи с этим Е. Т. Усенко даже было высказано предложение о создании в рамках правоведения новой особой научной дисциплины, именуемой «общее учение о праве», в которую следова-ло бы вынести все то общее, что имеется в теории обеих правовых систем»3. А. М. Васильев, напротив, считает, что «из тех недоработок, которые действительно есть у общей теории права при изучении меж-дународного права, еще не следует, что нужно создавать новую науч-ную дисциплину... Что действительно нужно, так это провести опре-деленную корректировку в научной проблематике общей теории государства и права с учетом задач международного права. Оба ученых отметили объективно развивающуюся тенденцию к сближению систем международного и национального права и верно поставили вопрос о содержании теоретической науки, изучающей право, которая теперь не может рассматривать международное и национальное право как совершенно самостоятельные правовые системы. Соответственно и общую теорию права будут составлять такие дисциплины как теория и история права и теория международного права. Именно с этих пози-ций и будет проведено наше дальнейшее исследование, в котором бу-дут рассмотрены соотношение международного и национального пуб-личного права, т.к., по мнению специалистов, международное частное право имеет иную логику образования из внутригосударственного (национального) превращается в международное, занимает там особое место2.
В начале 1990-х гг. ученые более уверенно стали говорить об общности международного и национального права. Так, М. Абдуллаев пишет о том, что международное и внутригосударственное право имеют одну социальную природу, в центре той и другой системы дол-жен быть человек, его естественные и неотчуждаемые права и свобо-ды. Поэтому он говорит о «согласовании международного права с внутригосударственным, которое представляет собой упорядочение национально-правовых систем, исходя из сущности права вообще» 3. В середине 1990-х годов в трудах исследователей стали анализиро-ваться интеграционные процессы и связанные с ними вопросы взаи-модействия различных правовых систем. Так, на крупной конферен-ции, посвященной проблемам взаимодействия российской правовой системы и международного права, было отмечено, что законодатель-ство и правовую систему любого государства нельзя рассматривать вне связи с другими национальными правовыми системами и с меж-дународным правом. Такой «правовой треугольник» служит общим правовым пространством, на котором взаимодействуют, сталкиваются, сосуществуют разные нормативно-правовые массивы. Причем в их связях есть немало устойчивого и закономерного, противоречивого и случайного. В основе лежат общие интегративные процессы, укреп-ляющееся сотрудничество государства в экономической, социальной и иных сферах1.
Середина XX в.— время широкого распространения теории при-мата международного права, сформулированной австрийским юри-стом Г. Кельзеном. Во внутринациональном законодательстве практи-ческое применение данной теории выражалось во включении в кон-ституции ряда стран положений о том, что международное право об-ладает приоритетом перед внутренним правом. П.3 статьи 4 Консти-туции Республики Казахстан закрепил положение о том, что междуна-родные договоры, ратифицированные Республикой, имеют приоритет перед ее законами и применяются непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание закона. Данное положение почти без изменений приводится во многих нормативных правовых актах.
Так, Закон Республики Казахстан от 24 марта 1998 г. «О норма-тивных правовых актах» в п.1 ст. 42 устанавливает, что действие нор-мативных правовых актов Республики Казахстан распространяется на граждан и юридических лиц Республики Казахстан, а также находя-щихся на ее территории иностранцев и лиц без гражданства, за исклю-чением случаев, предусмотренных законодательными актами и меж-дународными договорами, ратифицированными Республикой Казах-стан. При этом на дипломатических представителей и некоторых дру-гих сотрудников государственных органов иностранных государств и международных организаций нормативные правовые акты Республики Казахстан распространяются в пределах, предусмотренных междуна-родными договорами и общепризнанными принципами и нормами международного права (дипломатический иммунитет)2. Указ Прези-дента Республики Казахстан, имеющий силу Закона «О нефти» от 28 июня 1995 г. пунктом 4 статьи 2 прямо указывает, что если междуна-родным договором, участником которого является Республика Казах-стан, установлены иные правила, чем те, которые содержатся в на-стоящем Указе, то применяются правила международного договора3. Аналогичное положение зафиксировано в Законе Республики Казах-
Специфика уголовного законодательства Республики Казахстан, как отмечает ст. 1 УК РК, заключается в том, что оно состоит исклю-чительно из Уголовного кодекса Республики Казахстан. Иные законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат примене-нию только после их включения в настоящий Кодекс3. Поэтому ряд статей Уголовного кодекса содержат ссылки на вероятные коллизии национального и международного права и отдает предпочтение нор-мам международного права. Так, например, в статье 6 лицо, совер-шившее преступление на судне, приписанном к порту Республики Казахстан и находящемся в открытом водном или воздушном про-странстве вне пределов Республики Казахстан, подлежит уголовной ответственности по настоящему Кодексу, если иное не предусмотрено международным договором Республики Казахстан. По этой же статье вопрос об уголовной ответственности дипломатических представите-лей иностранных государств и иных граждан, которые пользуются иммунитетом, в случае совершения этими лицами преступления на территории Республики Казахстан разрешается в соответствии с нор-мами международного права.
Кодекс Республики Казахстан «Об административных правона-рушениях» от 30 января 2001 года4 также предусматривает в п.4 ст.1 конституционное положение о том, что международные договоры, ратифицированные Республикой Казахстан, имеют приоритет перед настоящим Кодексом и применяются непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения
1 Ведомости Верховного Совета Республики Казахстан, 1994 г., N 23-24 (приложение).
требуется издание закона. Если международным договором, ратифи-цированным Республикой Казахстан, установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены законодательством Республики Казахстан об административных правонарушениях, то применяются правила ме-ждународного договора. В Статье 3 Общей части Гражданского Ко-декса Республики Казахстан, введенным в действие Постановлением Верховного Совета Республики Казахстан от 27 декабря 1994 года за-фиксировано, что если международным договором, участником кото-рого является Республика Казахстан, установлены иные правила, чем те, которые содержатся в гражданском законодательстве Республики Казахстан, применяются правила указанного договора. Международ-ные договоры, участником которых является Республика Казахстан, к гражданским отношениям применяются непосредственно кроме слу-чаев, когда из международного договора следует, что для его приме-нения требуется издание внутриреспубликанского акта1. Таким обра-зом, гражданское законодательство допускает приоритет над нормами национального права не только норм ратифицированных Парламен-том, но и норм иных международных договоров, заключенных Рес-публикой Казахстан.
Таким образом, отраслевые законодательства по-разному реали-зуют конституционное положение о приоритетности перед нацио-нальным законодательством норм ратифицированных международных договоров. За этой небольшой, на первый взгляд, разницей кроется два подхода в реализации норм международных договоров во внутригосу-дарственное право: 1. Путем обязательного внесения соответствую-щих изменений и дополнений в национальные нормативные правовые акты (Уголовный кодекс, Кодекс об административных правонаруше-ниях); 2. Путем прямого действия норм международного права (граж-данское право). При этом в национальных нормативных правовых ак-тах зачастую указывается, что «если международным договором, уча-стником которого является Республика Казахстан, установлены иные правила, чем те, которые содержатся в настоящем законе, то приме-няются правила международного договора». Не излишне ли такое ука-зание? Как считает С. В. Поленина, приведенная формулировка в на-циональном законе по сути снимает саму возможность проверки, в том числе судом и иным правоприменителем, соответствия данного закона (соглашения, коллективного договора) нормам международной кон-венции, объявляя его a priori соответствующим международным стан-
И действительно, сама процедура проверки соответствую-щими органами международных организаций национального законо-дательства на предмет соответствия требованиям общепризнанных норм и принципов международного права может определенным, ско-рее всего негативным, способом, сказаться на имидже государства. В то время как данная оговорка исключает возможность даже предполо-жениям подобного рода, т.к. национальное право в соответствии с доброй волей национального законодателя, гарантирует соответствие национального права международному праву.
Ю. А. Тихомиров в 1990-е годы уже пишет о том, что каждое го-сударство стремится соотносить свое право и законодательство с меж-дународным правом, роль которого стремительно возрастает, и для этого есть объективные причины. Дело в том, что в современном мире усиливаются тенденции взаимозависимости и взаимовлияния госу-дарств. Созданные с этой целью международные организации и сооб-щества государств способствуют согласованному разрешению общих проблем для мирового содружества. Осознание необходимости их ре-шений становится доминантой общественного поведения во многих странах. Отсюда неизбежное изменение соотношения внутреннего и международного права. Причем процесс протекает противоречиво в аспекте и сочетания их норм, и преобразования, и взаимовлияния, и преодоления коллизий2.
Эта противоречивость особенно сказывается в данный, переход-ный для постсоветских государств, период. С обретением националь-ного суверенитета республики, признавая нормы международного права, тем не менее, в процессе созидания государственности и на-циональной правовой системы, приоритет отдают все же, по большей части, нормам национального права. Известный казахстанский теоре-тик права А. К. Котов подчеркнул, что понятия «суверенитет», «госу-дарственная власть» и «государство» в современной действительности практически неразделимы. Суверенитет реализуется в деятельности государства по осуществлению социальных функций власти. Государ-ство — адекватная форма суверенитета. «Несуверенное государство» — нонсенс эпохи колониализма. Суверенитет — объединяющая об-щим правопорядком и равным правом население, верховная власть территории, независимая в отношениях с другой какой-либо суверен-
. Собственно древнеримские термины res gens и res inter gens означают соответственно «право народов, наций» и «право между народами, нациями». Поэтому мы применяем в своем исследовании термин «национальное право», предпочитая его термину «внутригосу-дарственное», «внутреннее». Н. Н. Деев, исходя из методологической посылки связи государственно-политического и этнического развития, в одной из своих работ рассмотрел эту взаимосвязь на примере Запад-ной Европы. Ученый отмечает, что разное содержание в истории вкладывалось в понятие «нация». В древности natio означало «общее происхождение» и было синонимом gens — племя. В средние века нацией начали называть местные сообщества, объединенные языковой общностью, а во времена Лютера термин «нация» стал употребляться для обозначения сообщества всех сословий в государстве. Наконец, со времени Великой Французской революции нация стала пониматься чисто политически, как общность граждан государства, подчиняю-щихся общим законам. Ныне распространено как этническое, так и политическое понимание нации и нет единства мнений об их содержа-нии и соотношенииной (государственной) властью. Суверенитет есть власть государст-венная. Государство в действительности — структурированная цен-трализованная власть1. Ю. А. Тихомиров отмечает, что, несмотря на мощное влияние других правовых систем, национально-правовая «са-модостаточность» каждой страны не утрачивает своих истоков2. Очень точно сформулирована узбекским ученым А. Х. Саидовым мысль о том, что право соединяет элементы общего, особенного и единичного и в этом смысле имеет как абстрактную, так и весьма кон-кретную, в частности, национальную природу. Право — явление об-щечеловеческой и национальной культуры, отражение тех или иных цивилизаций34. А. А. Рубанов в работе «Теоретические основы международного взаимодействия национальных правовых систем» употребляет термин «национальное право», «национальная правовая система». Использование такого термина ученый объясняет необхо-димостью ограничить объект исследования, когда рассматриваться
будут не все отношения между правовыми системами, возникающие на международной арене, а лишь отношения между правом различных стран. Термин «национальное» или «внутреннее» право применяют и латиноамериканские исследователи. Их мнение нас интересует как по-казатель зависимости или самостоятельности юридической научной мысли страны, находящейся в самой тесной географической, экономи-ческой, культурной и т.д. связи с Соединенными Штатами Америки, примерно так же, как и Казахстан связан с Российской Федерацией.
В самом общем виде отношения между правовыми системами можно разделить на три типа, соответствующие структуре междуна-родно-правовой системы. По мнению современных ученых, ядро меж-дународно-правовой системы образует общее международное право, обязательное для всех государств. Кроме того, существуют региональ-ные международно-правовые комплексы, регулирующие отношения между группами государств. Огромное количество норм регулируют двусторонние отношения. Региональные и двусторонние нормы долж-ны соответствовать общему международному праву, в совокупности они образуют глобальную международно-правовую систему1. При этом стратегические вопросы мирового правопорядка решаются на основе принципов международного права и многосторонними догово-рами, а тактические — двухсторонними (межгосударственными) дого-ворами.
Актуальность данных концепций состоит в том, что и ныне каж-дая из них имеет право на существование. Современный мир полон противоположных тенденций: с одной стороны, появление на полити-ческой арене, начиная с середины и до конца ХХ века, десятков новых независимых государств, каждое из которых на данном этапе восста-навливает либо только строит свою национальную государственность, говорит об особой значимости для них норм и принципов междуна-родного права, которое может в значительной степени оберечь данные государства от негативных процессов извне. Вследствие этого моло-дые государства, как правило, являются наиболее последовательными сторонниками примата международного права над внутринациональ-ным, что в первую очередь сказывается на создании норм внутрина-ционального права. И, наоборот, в сильнейших странах мира, эконо-мически развитых сверхдержавах, находятся идеологи, которые счи-тают право своей страны наиболее совершенным, образцовым, по ко-второму должно строиться внутригосударственное право других стран и формироваться международное право. Это современные сторонники теории примата национального права над международным. Подав-ляющее же большинство стран мира на деле гибко сочетают основные принципы и нормы международного права с внутринациональными, подтверждая актуальность дуа