Проблемы теории национальной государственности, националь-ных аспектов в формировании права в теории права и государства изучены недостаточно. Между тем национальное правопонимание и национальные аспекты формирования права могут многое объяснить в современном феномене многочисленных правовых систем, которые в своей совокупности образуют единую человеческую цивилизацию. По замечанию Л. Н. Гумилева отдельные этносы не изолированы друг от друга, но образуют как бы этнические «галактики», в которых обще-ние, даже для отдельных особей, гораздо легче, нежели с обитателями соседней «галактики» или иной суперэтнической целостности. В этом случае люди желают «жить в мире, но порознь». И далее ученый гово-рит о том, что «антропосфера мозаична, и правильнее ее назвать этносфе-рой»1. Термин «многоединство» применительно к человеческой истории был введен историком и философом Л. П. Карсавиным. У. Н. Бердяева есть эквивалентный термин — «моноплюрализм». Г. Н. Манов в середи-не 1990-х годов, обращая внимание на цивилизационные признаки государства, на национальные особенности права, писал о том, что наряду с аппаратом публичной власти государство предстает и как страна. Причем страна в развитом состоянии — это всегда определен-ная цивилизация в единстве трех ее составляющих: территории, насе-ления, организации политической публичной власти. При этом все ее составляющие входят в сферу интересов юридической науки2. В этом случае можно говорить о том, что национальная правовая система яв-ляется правовой моделью мира для этого народа. В то же время необ-ходимо иметь в виду непрерывно происходящую смену очаговости прошлых цивилизаций глобальным понятием цивилизации.
1 Гумилев Л. Н. Этносфера. История людей и история природы.— М.: Экопрос, 1993.— с. 16-19 (544).
2 Манов Г.Н. Признаки государства: новое прочтение//Политические проблемы теории госу-дарства.— М., 1993, с. 38 (96).
1 Розин В. Проблемы современного правопонимания//Материалы Международного круглого стола «Проблемы современного правопонимания». Научные труды «Адилет», №1 (7), 2000, с. 78.
2 Панарин А. С. Философия политики.— М.: Новая школа, 1996.— с. 180.
3 Проблема уровней и систем в научном познании.— Минск: Наука и техника. 1970.— 256с.
Типология правовых систем строится на основе анализа целого ряда критериев: правовые традиции, складывающиеся на протяжении длительного времени; особенности правовых норм и правового регу-лирования; основные понятия и категории государства и права и т. д. Современные классификации политико-правовых культур не балуют новизной и хоть какой-то «цивилизованностью» в ожидаемом нами смысле (уважение, лояльность, терпимость и т. д. к новым суверенным государствам). Рене Давид считал советскую культуру сходной с ро-мано-германской, но все же относил ее к неправовым. Ряд современ-ных исследователей также придерживаются этого мнения. Например, В. Розин сомневается в том, что российская и казахская культуры от-носятся к правовым1. Известная классификация Г. Алманда предлага-ет следующую иерархию политических культур: эталоном признается англо-американская, за нею следует менее современная континенталь-но-европейская, а замыкают ряд отсталые авторитарные культуры Востока2.
Мы же исходим из понятия единства человеческой цивилизации, в которой не отдельные части (субъекты международного права) со-ставляют целое, а наоборот, целое (человеческая цивилизация) пред-ставлена мозаикой порядка 200 различающихся, а то и вовсе непохо-жих правовых национальных систем. Целое — больше, чем сумма его составляющих. Гегель писал: «Простыми частями члены и органы становятся только под рукой анатома, но тогда он имеет дело не с жи-выми телами, а с трупами»3. Самобытность проявляется не столько в отличии частностей, сколько в неповторимости целого.
Основные концептуальные понятия и представления цивилиза-ции формируются в процессе практической деятельности людей, на основе их собственного опыта и традиции, унаследованной ими от предшествующей эпохи. Определенной ступени развития производст-ва, общественных отношений соответствуют свои регуляторы общест-венных отношений. Так, юридические понятия и представления Запа-да весьма своеобразно были истолкованы на Востоке. Например, от-мечает Л. Б. Избасова, поскольку ни в японском, ни в китайском языке не было слова, адекватного термину right (право), был создан новый термин «кэнри» из двух слов — «кэнрёку» (власть) и «риэки» (поль-
1 Избасова Л. Б. Искусство толкования//Предприниматель и право, №17 (111), сентябрь, 1998, с. 21.
2 Культелеев Т. М. Уголовное обычное право казахов.— Алма-Ата, 1955, с.154.
3 Синха С. П. Юриспруденция. Философия права. Краткий курс/Пер. с англ.— М.: Издатель-ский центр «Академия», 1996.— с. 61 (304).
за». Понятия «власть» и «польза» в европейском понимании с правом, по мнению исследователя, «безусловно, не отождествляются»1. В ка-захском обычном праве, как подчеркивает Т. М. Культелеев, не было специального слова «преступление». Вместо него употреблялись слова «жаман ic», «жаман _ылы_» (дурное дело, дурное поведение). От слова «_ылы_» происходит и слово «_ылмыс» — преступление. Преступле-нием формально признавалось причинение материального и морального ущерба потерпевшему или его сородичам. Понятие преступления мало отличалось от гражданского правонарушения. Потерпевший назывался истцом, а преступник — ответчиком. Последствия и преступлений, и гражданских правонарушений назывались «зиян» — вред.2
Нас интересуют истоки, развитие и современное состояние права в Казахстане, которое более объемно возможно представить, сопоста-вив с достаточно изученными российской и западноевропейской тра-дициями права и правопонимания.
Право в жизни каждого современного государства имеет важную роль регулятора общественных отношений. Но значение права в каж-дом государстве различно. Между правом, закрепленным в норматив-ных правовых актах и правом, реально осуществляемым в данной стране лежат этнические факторы его понимания и реализации, что и составляет национального права. Национальное право, вся совокупная культура народов, составляющих население данной страны, играют немаловажную роль в определении национально-государственной специфики. Так, когда африканские народы после второй мировой войны обрели независимость, новые нации демонстрировали тенден-цию к модернизации своей государственности и права на европейских принципах. Было принято новое законодательство взамен традицион-ных обычаев. Тем не менее, от 80 до 90% населения продолжали жить по старым традициям и правилам. В целом оно совершенно не затро-нуто новым законодательством и в большинстве случаев ничего не знает о законах и институтах, действующих в больших городах. Право не является центральным принципом социальной организации афри-канских обществ3.
Государство существует в мировом сообществе, в реальном ок-ружении ряда непохожих стран, различающихся и уровнем экономи-
ки, и сущностью социально — политических, религиозных, этнопси-хологических и т. д. традиций. Это формировалось с древнейших вре-мен, когда в мире одновременно сосуществовали разные человеческие цивилизации Старого (Европа) и Нового (Америка) Света, Азии и Аф-рики. Поэтому ранее превалировавшее изучение истории человечест-ва, а также его правового развития с точки зрения европейской циви-лизации в современных условиях не выдерживает никакой критики. Каждая из человеческих цивилизаций вырабатывала свои, соответст-вующие объективным условиям, регуляторы общественной жизни. Древнегреческая цивилизация развивалась в виде городов-государств (полисов), которые в результате многочисленных переселений и воен-ных и иных действий воинственных родов и племен становились об-щим местом жительства независимых граждан разных полисов и стран. Это приводило к необходимости создания общих правил их мирного сосуществования, поэтому договорное право, которое фикси-ровалось письменно, признание всех граждан свободными, выбор-ность власти в полисах вытесняло все внутриплеменные обычаи. Дру-гим примером, подтверждающим мысль о том, что вольное или не-вольное смешение племен приводит к необходимости создания общих правовых норм, служат события на Африканском континенте между первой и второй мировыми войнами. В результате того, что африкан-цы были вовлечены в европейскую политику, были нарушены и их древний племенной уклад жизни, и способ производства. Появились общие миссионерские школы, промышленные предприятия, города. В результате африканские племена начали обращаться либо к исламской модели правления (там, где мусульмане составляли большинство), либо к европейской — правовой организации общества.
Одним из ориентиров правового и экономического развития постсоветских государств стала Европа. Американская цивилизация является во многом производной от европейской. Поэтому в целом под понятием «западная цивилизация» подразумевается и европей-ская, и североамериканская цивилизации. Европа далеко не сразу ста-ла передовой в плане социокультурном и, в особенности, в плане за-щиты прав человека. Если право явилось продуктом европейского пу-ти развития общества, то на других континентах, у других народов основными регуляторами стали обычаи и традиции, религиозные нор-мы, учения о самосовершенствовании, стремлении человека к внут-ренней гармонии. В Китае, например, принцип законности отвергался в пользу образования и убеждения. При разрешении конфликтов при-бегали к обращению к сознательности, а не к защите прав в судебном
1 Валиханов Ч. Собр. соч. в пяти томах, том 1.— Алма-Ата: Гл. ред. Каз. сов. энциклопедии, 1985, с. 198.
порядке. Закон существовал в основном для морально ущербных, не-исправимых преступников и иностранцев, чуждых китайских ценно-стей.
Вера является значительным, если не решающим фактором фор-мирования национальной правовой психологии. В свою очередь, этни-ческие и географические условия оказали значительное влияние на выбор той или иной религии. Ислам, особенно распространившийся на территории Центральной Азии в эпоху Караханидов в 10—12 веках, вытеснил все остальные религии: зороастризм, христианство, буддизм. Более того, согласно последним данным, именно предки казахов в конце 14 века осуществляли исламизацию Сибири и вели религиозные войны в Прииртышье. Значительная часть сибирских тюркоязычных народов тогда восприняла мусульманскую религию. Поэтому можно достаточно уверенно предполагать, что татарские миссионеры, при-бывшие в Казахстан из России в 18—19 веках, не столько «навязыва-ли», сколько возрождали почти утраченную кочевниками религию. Ч. Валиханов отметил, что «всякий кайсак знает, что он последователь Магомета и что он мусульманин; быть может он не понимает смысла этого слова, но все-таки оно составляет его гордость перед иноверца-ми»1.
Подобное состояние мусульманской веры у кочевой части казах-ского народа тем не менее не исключало в нем положительной ком-плиментарности (неосознанной симпатии) к данной религии, что, ве-роятно, объясняется традициями и исторической памятью народа, вла-девшего целым рядом мусульманских святынь Средней Азии. К тому же были тесные связи с Крымом, Турцией, Афганистаном. В то же время казахи воевали в основном с немусульманскими народами: мон-голами, джунгарами, китайцами, «франками» (западноевропейскими рыцарями). Ислам практически со времени его появления на истори-ческой арене был существенным объединяющим фактором и регуля-тором духовных и правовых норм казахского народа, но все же он не стал доминирующей национальной религией. В подтверждение этой мысли исследователь 19 века И. А. Козлов приводит дело, бывшее в рассмотрении одного бия Акмолинской области: по прочтении прися-ги «мулла дал ответчику поцеловать слова Корана; ответчик же, вы-хватив Коран из рук муллы, начал бить им последнего по голове, при-чем разорвал книгу. Дело это, собственно об изорвании книги, окон-
1 Материалы по казахскому обычному праву. Сборник 1.— Алма-Ата: АН КазССР, 1948, 228-229 (350 с.).
2 Керимов Г. М. Шариат и его социальная сущность.— М.: Наука, 1978, 18 с. (224 с.)
чившееся примирением муллы с ответчиком, нисколько не говорит о святости присяги, принятой по Корану»1. Но исследователи говорили о казахах, живущих на территории Северного, Восточного, Западного (Оренбургский регион) и Центрального Казахстана. Юг и юго-запад Казахстана, место древних городских цивилизаций Туркестана, Тара-за, Шымкента, Ташкента, граничащих с признанными исламскими центрами Бухарой и Хивой, в 19 веке были слабо или практически не изучены. В этом регионе расположено много мусульманских релик-вий, в том числе мавзолей Кожа Ахмета Яссави — одна из самых по-читаемых мусульманских святынь: двукратное его посещение прирав-нивается хаджу в Мекку. На территории этих городов действовали шариатские суды. После их отмены в 1917 году, что вызвало массовое недовольство местного населения и явилось одной из причин басмаче-ского движения, советская власть была вынуждена восстановить суды кадиев в 1922 году.
Как известно, казахи являются приверженцами одного из течений ислама — суннизма. В суннизме известны четыре юридические шко-лы, заложившие систему судопроизводства с 8 века. Все юридические школы были названы по именам их основателей: ханифитская (Абу — Ханифа), маликитская (Малик ибн Анас), шарифитская (аш — Ша-фии), ханбалитская (Ахмад ибн Ханбал). Ханифитский толк получил широкое распространение в Иране, Сирии, Турции, Средней Азии и Казахстане, среди российских татар и башкир. В 19 веке, с постройкой Россией укреплений, форпостов в Казахстане, татары при поддержке царских властей приобщали местное население к мусульманской ре-лигии. Среди этой новой волны миссионеров (первыми миссионерами были арабы в 8—10 веках) было много порядочных, образованных по-мусульмански людей. Учение Абу — Ханифы давало возможность юристу относительно свободного действия в решении юридических вопросов в зависимости от конкретной обстановки, но в то же время таило в себе опасность произвольного действия кадиев — шариатских судей. Именно этот метод способствовал широкому распространению ханифитского толка, применяющегося к местным условиям2. Самым авторитетным правовым источником у последователей ханифитского толка была книга Аль-Маргинани «Аль Хидая фи шарх аль-бидая» — «Руководство по комментированию начал». По ней вели судопроиз-
1 Саидов А. Х. Сравнительное правоведение (Основные правовые системы современности): Учебник/Под ред. В. А. Туманова.— М., 2000, с. 405, (448 с.)
водство шариатские суды Средней Азии и Казахстана. Она известна у казахов под именем «Хидая», у узбеков — «Хидоя» и в 19 веке была переведена на русский и тюркские языки, стало быть, была известна местным священнослужителям и играла для родственных и соседних мусульманских народов роль общего для всех права, в разной степени признаваемого этими народами.
Значительным, но не доминирующим было влияние шариата на казахское обычное право. Этим и отличается до сих пор правовое соз-нание казахского народа от, например, ближайшего братского узбек-ского народа, имеющего общие корни с казахским. Известный узбек-ский ученый А. Х. Саидов отмечает, что особенностью современного узбекского общества является восприятие религии ислама как части культуры народа, как носителя общечеловеческих ценностей ), храни-теля национальных духовных традиций. Религиозные принципы и нормы служат своеобразным критерием духовно-нравственного со-стояния общества. Отсюда большое влияние религии и ее норм и принципов на жизнь общества. Ими в значительной степени опреде-ляются менталитет узбекского народа. Для узбекского образа жизни характерны общинность и патернализм государства... в Узбекистане коллективистские начала, коллективные интересы всегда превалиро-вали над интересами частными, индивидуальными. Слабость личност-ного начала — специфическая черта узбекского юридического быта. Это следует учитывать при попытках внедрить в узбекскую жизнь и ускорить развитие частного предпринимательства с глобальным охва-том частной собственностью различных сфер жизни. Далее ученый делает вывод о том, что правовая реформа должна базироваться на традиционных для Узбекистана религиозно-нравственных принципах и нормах, и только тогда законы обретут свою жизненность и будут восприняты обществом. Поэтому в принимаемых законах обязательно должны быть учтены и отражены укоренившиеся в повседневной жиз-недеятельности населения народные традиции, обычаи, нравственные нормы, которые унаследованы из вековой истории межличностного и межнационального общения и вероисповедания и не противоречат общечеловеческим ценностям, правам и свободам людей1.
У казахов же наоборот — наблюдается складывающееся веками сочетание общинного и ярко выраженного личностного начала, где каждый мужчина был независимой личностью (казак), а женщины об-
ладали достаточными правами, чтобы во многом быть наравне с муж-чинами, а то и выше. Кроме того, Казахстан, в отличие от Узбекиста-на, является многонациональной и поликонфессиональной страной, в которой казахский народ и мусульманское население не занимает столь доминирующих позиций, как коренное население и единоверцы соседней страны. В условиях Казахстана трудно будет придерживать-ся общечеловеческих ценностей, если в стране установится господство одной религии и традиции одного народа. Это будет явно означать, что права других народов будут в значительной степени ущемлены. Поэтому единственный путь нашей страны — построение светского, правового, демократического государства, т. е. выполнение требова-ний действующей Конституции.
Католическая церковь достаточно жесткими способами форми-ровала единую политическую и нормативную систему Европы, что породило протестантское движение, центром которого стала Герма-ния. Религиозное противоборство привело к поиску путей разреше-ния противоречия между конфликтующими сторонами. Веками в европейском масштабе разрабатывалась технология улаживания конфликтов, которая и легла в основу современных принципов ме-ждународного (точнее, в рамках Европы, европейского права). Она же сформировала и основные положения прав человека и механизм их защиты. Во времена существования Союза Советских Социали-стических Республик противостояние новой социалистической и буржуазной западной цивилизаций достигло своего апогея. Мир неоднократно стоял на грани третьей мировой войны, которой уда-лось избежать ценой огромных политических усилий. В результате установившегося хрупкого паритета двух социально-экономи-ческих мировых систем наблюдался расцвет и реальное действие международного публичного права, которое служило для госу-дарств, желающих сохранить свое достоинство и в то же время ока-зать давление на другую сторону подчас единственным спаситель-ным аргументом в пользу отказа от вооруженных конфликтов.
С уходом Советского Союза из сферы мирового правопорядка противостояние Востока и Запада, а также иных сил не прекратилось. Стало быть, конфликт лежит не только в социально-экономической и политико-правовой, но и в иных сферах, которые оказывают сущест-венное влияние на развитие взаимоотношений государств мирового сообщества, государственности и права отдельно взятой страны. Это приводит нас к необходимости поиска корней, своеобразных начал
1 Гумилев Л.Н. Этносфера: история людей и история природы.— М.: Экопрос, 1993.— с. 26 (544 с.).
Христиане начинают свою историю с Рождества Христова, мусульмане — с года Хиджры — 622 г. н.э. С какого года казахам вести свое «начало»? Приступая к анали-зу этнических факторов формирования национальных особенностей права нашей страны, мы взяли период, с которого начинается форми-рование государственно-правовых особенностей, повлиявших на все последующие государственные образования на территории Казахстана и оставившие достаточно документов и свидетельств того времени. расхождения единого и одновременно формирования своеобразного национального культурного пространства. Наличие «начал» отмечали еще эллины и римляне, хотя прекрасно знали: у них были предки: ахейцы, ходившие разрушать Трою, и латины, прибывшие из повер-женной Трои и Италию под предводительством Энея. Тем не менее греки считали «началом» первую Олимпиаду в 776 году до н.э., а рим-ляне — основание Рима в 753 г. до н.э.1
На наш взгляд, можно со значительной степенью условности вы-делить четыре этапа формирования государственности и права казах-ского народа, проходившие в интенсивном международно-правовом взаимодействии многих народов:
I. Домонгольский период (древность, зороастрийское право, пра-во I Тюркского каганата, период исламизации тюркских народов — контаминация казахского обычного права и шариата).
II. Период тюрко-монгольской государственности и права (мон-гольское нашествие, тюрко-монгольский симбиоз, создание на его ос-нове ряда евразийских государств, в том числе и в 1460-х годах осно-вание казахского ханства рядом племен под руководством султанов Керея и Жанибека и его существование до середины 19 века).
III. Период воссоединения с восточнославянскими народами с 1731 года, интенсивного международного общения в рамках Россий-ской империи, затем в составе Советского Союза и до обретения неза-висимости в 1991 году.
IV. Обретение суверенитета, восстановление государственности и самостоятельный выход на мировую арену с 1991 года.
Период до образования казахской государственности в XV веке по объективным причинам оставил немного письменных памятников и иных свидетельств, характеризующих государство и право Казахстана. Тогда не было собственно казахского народа, его основа формирова-лась в результате многочисленных и продолжительных контактов авто-
1 Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности.— М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1951.
хтонного населения с арабским, персидским, монгольским, славянским, финно-угорским и иными этносами. Не было и права в современном понимании, а существовало так называемое протоправо, регулировав-шее поведение людей как внутри рода, так и в межродовых отношени-ях. Документы того времени имели скорее религиозное, этическое, идеологическое, художественное значение, формирующее самосозна-ние, в том числе и правосознание народа, его поведение в быту и на войне, утверждали иерархию человеческих ценностей, божественное происхождение власти и т. д. К ним можно отнести памятники зороаст-ризма, которые, впрочем, исследуются современными учеными, такими как М. Бойс, А. Ж. Жаксылыков, М. С. Орынбеков, А. Г. Периханян, А. Х. Саидов и Е. В. Абдуллаев и другими исследователями.
Наиболее полно сохранились Орхоно-Енисейские письменные памятники, которые свидетельствуют о создании первой тюркской государственности, многочисленных контактах с другими народами «с момента сотворения человека». Древнетюркские письменные памят-ники были воздвигнуты в эпоху Второго Тюркского каганата (689—744 гг.) и Уйгурского каганата в Монголии (745—840 гг.). Рунические письмена обнаружены на территории от Монголии до Венгрии. В Вос-точном Туркестане были найдены бумажные фрагменты с тюркскими рунами, содержащие интересные юридические документы. В Казах-стане в 1896—1897 гг. в бассейне р. Талас близ города Тараза найдено пять камней с рунами V—VI веков. Итак, прямая связь тюрков на всем евразийском пространстве от Монголии до Венгрии подтверждается единым документальным наследием.
Наиболее значительными как по объему, так и по содержанию, являются Кошо-Цамдайские каменные стелы. Они являются не только источниками по политической истории древних тюрков, но и своеоб-разным идеологическим памятником времен Второго Тюркского кага-ната. Это подтверждается тем, что на памятниках встречаются такие выражения, как «Речь мою полностью выслушайте (вы), идущие за мною мои младшие родичи и молодежь, (вы), союзные мои племена и народы; (вы, стоящие) справа начальники шад и апа, (вы, стоящие) слева начальники: тарханы и приказные...»; «смотря на него (т. е. па-мятник), знайте вы (т. е. учитесь), славные тюркские начальники и народ...»; «Помните, смотря на него...».1 Стало быть, составители па-мятника рассчитывали на массового читателя-тюрка. Содержание па-мятника потрясает читателя не только масштабом деятельности леген-
1 Абылхожин Ж. Б., Бурханов К. Н., Кадырбаев А. Ш., Султанов Т. И. Страна в сердце Евра-зии (Сюжеты по истории Казахстана).— Алматы: Казак университетi. 1998, с. 68-69.
. Биль-ге-каган повествует о событиях времени первого тюркского каганата, существовавшего за два столетия до него. Он с гордостью рассказыва-ет о своих предках: «они были мудрые каганы, они были мужествен-ные каганы, и их «приказные» были мудры, были мужественны, и их правители и народ были верны кагану. Поэтому-то они столь долго держали в своей власти племенной союз и, держа его в своей власти, творили суд (курсив наш — А.Е.)». Этим Бильге-каган призывает к возрождению единства власти и народа, т. е. к возрождению традиций древней могучей военной демократии. Многие племена, зачастую раз-личного происхождения, ставшие по истечении многих веков основой ряда государств, формировали свое право в едином союзе. Когда скончались основатели Тюркского каганата, оплакивать их приехали дарных тюркских каганов, но и величием мышления их идеологов, сумевших создать исторический и идеологический документ, который свидетельствует о великой культуре древних тюрков: «Когда было сотворено вверху голубое небо и внизу бурая земля, между ними обо-ими были сотворены сыны человеческие. Над сынами человеческими воссели мои предки Бумын-каган и Истеми-каган. Сев на царство, они поддерживали и устраивали племенной союз и установления (обычаи и традиции, законы — А.Е.) тюркского народа. Четыре угла (т. е. на-роды, жившие вокруг по всем четырем странам света) все были им врагами; выступая с войском, они покорили все народы, жившие по четырем углам, и принудили их всех к миру (курсив наш — А.Е.). Имеющих головы они заставили склонить (головы), имеющих колени они заставили преклонить колени. Вперед (т. е. на восток) вплоть до Кадырканской черни, назад (т. е. на запад) вплоть до Темир-капыга (до «Железных ворот») они расселили (свой народ). Между этими двумя (границами) они так обитали (восседали), устраивая «голубых» тюр-ков, которые были тогда без господина и без родовых представите-лей». Термин «голубые (кок) тюрки» будет встречаться на протяжении всей истории тюрков и будет обозначением как «избранного (голу-бым, синим) небом» народа, так и «божественного происхождения» государства — Кок Орда. В древности концепция мирового правопо-рядка «четырех углов света» подразумевала мировые монархии: Тюркская — «империя царя коней» — на севере; на юге — империя «царя слонов» (Индия); на востоке — империя «царя людей» (Китай); царя драгоценностей на западе олицетворяли Иран и Византия1
представители народов от «восхода солнца до Рума». После них стали каганами их младшие братья, а потом и их сыновья: «После того, как младшие братья не были подобны в поступках старшим, а сыновья не были подобны отцам, то сели на царство, надо думать, неразумные каганы... вследствие неверности кагану правителей и народа, вследст-вие подстрекателей и обмана со стороны народа табгач... тюркский народ пришел в расстройство...». Данный отрывок текста — яркое свидетельство того, что враги государства уже в те далекие времена действовали не только грубой силой, используя прямое вторжение, но и идеологическое, экономическое, дипломатическое и иное обеспече-ние дестабилизации внутригосударственной обстановки.
После веков унижения тюрков к власти пришел Бильге-каган, «благословенный Небом», и, по словам памятника, «Призвал к жизни готовый погибнуть народ, снабдил платьем нагой народ, сделал бога-тым неимущий народ, сделал многочисленным малочисленный народ. Там, где верные племенные союзы и верные каганы, действовал спра-ведливо и милостиво». Успех пришел незамедлительно: «Живущие по четырем углам (света) народы я принудил к миру и сделал их не вра-ждебными (себе), все они мне подчинились». В этих строках выражена политическая идеология Второго Тюркского каганата: божественное происхождение каганов; требование абсолютной покорности народа и племенных вождей кагану — это основа внутренней политики и при-нуждение к миру соседей — основа внешней политики. Надо отме-тить, что право на войну как справедливое средство зашиты нацио-нальных интересов существовало в международном обычном праве фактически до окончания второй мировой войны в 1945 г. Таким обра-зом, Орхоно-Енисейские надписи свидетельствуют о том, то древние тюрки, в том числе и предки казахского народа, активно участвовали в создании всемирной истории. Тюрки издавна были вовлечены в меж-дународное общение, межгосударственные контакты, соответствую-щие уровню, требованиям и реалиям того далекого времени.
В конце первого — начале второго тысячелетия нашей эры Цен-тральноазиатский регион дал миру ряд выдающихся деятелей челове-чества. Свои труды они писали на арабском языке, поэтому были ши-роко известны в ученом мире. Кыпчак Абу ан-Наср аль-Фараби (870—950 гг.), выходец из города Отрара (Фараба), расположенного на юге Казахстана, является гордостью современного казахского народа. Первоначальное образование будущий ученый-энциклопедист полу-чил в родном городе, прославившемся еще в те времена уникальной
1 Аль-Фараби. Философские трактаты.— Алма-Ата: Наука, 1970, с. 183-184.
«Аристотель Востока», «Второй учитель мира» (как называли аль-Фараби в те времена, отдавая дань его энциклопедичности и авторитету среди ученого мира) для изложе-ния своих мыслей применял метод комментирования трудов античных ученых, живших более чем за тысячу лет до него. Это было, с одной стороны, процессом творческого усвоения наследия великих, а с дру-гой — своеобразным эзоповым языком, способом изложения своих мыслей, в которых он мог отойти от требований духовенства рассмат-ривать происхождение человека, жизни, государства, власти только с теистической точки зрения. В противовес им ученый доказывал, что вне материи не может возникнуть и существовать ни одна вещь. библиотекой. Последние годы жизни аль-Фараби провел в Каире, Алеппо и Дамаске, основные труды создал в Багдаде, крупнейшем по-литическом, научном и культурном центре Арабского халифата. Перу аль-Фараби принадлежит более 150 научных трактатов, представляю-щих собой стройное, систематизированное воззрение ученого на вол-нующие человечество проблемы духовной и материальной жизни. Эн-циклопедизм ученого формировался долгими десятилетиями упор-нейшего труда, но в его основе лежит фундаментальное образование, полученное на родине и тюркское материалистическое мировоззре-ние. Поэтому аль-Фараби, признавая создание жизни и вселенной Все-вышним, все же упор в своих изысканиях делал не на веру, а на разум, логику. Не случайно в трактате «О классификации наук» он пишет: «Искусство юриспруденции [есть такая наука], благодаря которой че-ловек может дать оценку любой вещи, недостаточно ясно определен-ной в каноническом праве какой-либо религии, установленном для какого-либо народа, и исправить ее».1
Аль-Фараби является автором ряда социальных и политико-правовых исследований, например: «Трактат о взглядах жителей доб-родетельного города», «Гражданская политика», «Афоризмы государ-ственного деятеля». В своих трудах он полагал, что возникновение человеческого общества является естественным процессом и пытался выявить закономерности его развития; что политическая теория изу-чает способы организации и сохранения добродетельного правления; рассуждал о двух основных разновидностях городов-государств; об искусстве верховной власти. Предвосхитив «органическую теорию» Спенсера, аль-Фараби в определенной степени уподобляет действие государственного механизма человеческому организму: «Как в числе природных действий органы, расположенные близко к главному орга-
ну, осуществляют в соответствии с природной целью первого управ-ляющего органа наиболее возвышенные действия... так же среди дей-ствий, осуществляемых людьми по своей воле, члены городского объ-единения, наиболее близкие к главе его, осуществляют действия наи-более почетные, их подчиненные — менее почетные...». По представ-лению аль-Фараби, первый правитель не является наследственным, а должен выдвинуться своими совершенными интеллектуальными и духовными качествами, тот, кто «соединит в себе двенадцать врож-денных природных качеств. Иными словами, великий ученый высту-пал за коллективное управление обществом, которое в современном понятии означает парламентаризм.
Международно-правовые взгляды аль-Фараби основаны на том, что человек — существо общественное и может достичь наибольшего совершенства только в условиях объединения многих людей. При этом, подразделяя человеческое общество на три типа: великие, сред-ние и малые, в трактате «Гражданская политика» мыслитель относит к великим обществам «совокупность многих народов, которые объеди-няются и помогают друг другу». Абсолютно полное человеческое об-щество, по учению аль-Фараби, подразделяется на народы. Стало быть, наиболее совершенные условия для всестороннего развития че-ловек может получить только в тесном международном контакте, только путем объединения усилий всех людей. В этом состоит уст-ремленность великого ученого к самому широкому мирному между-народному сотрудничеству, благотворное воздействие которого, в конце концов, направлено на каждого человека всех стран мира. Этим ученый преодолевал и религиозные, и национальные, и экономические барьеры между народами. Аль-Фараби по своим воззрениям на суть международных отношений опередил не только свое, но и наше время.
В X—XII вв. общественно-политическая, экономическая, духов-ная жизнь народов Казахстана и Средней Азии характеризуется тем, что в этот период на основе живших в регионе народов стали форми-роваться современные тюркские нации. Иноземное (арабское, китай-ское, иранское) влияние значительно ослабло. Власть перешла к ме-стной аристократии. В это время в регионе стали развиваться госу-дарственность, законодательство, местные языки, культура. Повсеме-стно утвердилась мусульманская религия, принесенная арабами, но государственными стали тюркские языки, получившие бурное разви-тие. В XI веке практически одновременно появились два величайших произведения средневековья, написанные на общетюркском языке в
Кашгаре: «Кутадгу билик» («Благодатное знание») Юсуфа Баласагунско-го и «Дивану лугат ит-тюрк» («Словарь тюркских наречий») Махмуда Кашгарского. Они являются документальными свидетельствами интен-сивных международных контактов тюркских народов средневековья, ос-нованных как на едином происхождении, так и на основе единой веры — мусульманства. Памятником политико-правовой идеологии правящей династии караханидов явилось произведение Баласагуни «Благодатное знание», в котором отражены и международные контакты и внешняя по-литика тюркского государства. Международно-правовые взгляды Баласа-гуни формировались в обстановке интенсивного взаимодействия целого ряда древних цивилизаций: тюркской, арабской, персидской, китайской, индийской. Устойчивыми были отношения с Византией; ранее через Ха-зарию — с Иудеей, с Египтом и странами Средиземноморья. В эпоху Ба-ласагуни тюрки уже были объединены единой религией — исламом, соз-дали мощную династию Караханидов, правитель которой носил титул «Властитель Востока и Китая», что означало не превосходство над сосе-дями, а лишь соседство с ними. О тесных контактах народов Туркестана того времени свидетельствует параллельное функционирование трех языков: тюркского, на котором говорили в основном воинственные ко-чевники, руководившие государством, арабского — языка религии и нау-ки и персидского — языка поэзии. Юсуф Баласагуни в своем произведе-нии выходит из рамок религиозного мусульманского канона, характерно-го для любого исследования того времени. Он не призывает к «священ-ной