– Отличный аргумент, – обозлился Дегтярев, – выглядела ты ахово, бледная, кожа липкая. Я вызвал «Скорую», тебя доставили в больницу, сделали промывание желудка и прочее, и, слава богу, обошлось.
– Погоди! – воскликнула я. – Отлично помню, что выпила кефирчик около полудня. Потом очутилась у Марата, прошло довольно много времени, прежде чем я вернулась в «Советы Клеопатры». Но последствия отравления проявляются намного раньше! Однако я прекрасно себя чувствовала, пока снова не получила от птички по носу!
Александр Михайлович взял меня за руку.
– Не волнуйся, все обойдется. Медицина идет вперед семимильными шагами, нынче лечат любые болезни, а уж психические в первую очередь.
– По-твоему, я сошла с ума?
Дегтярев ткнул пальцем в дверь.
– Доктор, кстати, очень милый и знающий специалист, мне все объяснил. Кровь разносит токсины по телу, тебе не сразу оказали помощь, поэтому мозг успел пострадать.
– Бред! Я была у Марата! Кефир тут ни при чем!
– Нет, это сон, – тихо произнес полковник.
– Я отчетливо помню каждое мгновение!
– Глюк, – отозвался лучший друг.
– Испытала страх, ужас!
– Тебе снился кошмар.
– Но я помню запахи! Шелк на лице! Пальцы Марата на своем плече!
Александр Михайлович погладил меня по голове.
– Успокойся и пойми, после отравления у тебя были галлюцинации – это естественная реакция организма на токсины.
– В отеле я видела мертвую девушку, – зачастила я, – у нее завтра, то есть уже сегодня, свадьба.
– Нет, – поправил полковник, – ты ошиблась в сроках – нынче пятница, а ты отравилась во вторник.
– Я столько проспала? Невероятно!
– Врачи специально держали тебя в затуманенном сознании, – сообщил Дегтярев.
– Зачем?!
– Сказали, так ты быстрее поправишься, – объяснил толстяк.
Я затихла под одеялом, очень плохо, что Оксанка уехала в командировку, подруга-хирург не позволила бы колоть мне успокоительные коктейли.
– Ну-ну, – снова стал гладить меня по голове приятель, – баю-бай, поскорее засыпай! Начнешь занятия в группе и скоро вернешься домой бодрая, веселая…
Сон сдуло с меня, словно пушинку.
– Где я буду заниматься?
Дегтярев отвел глаза.
– А ну немедленно колись! – разозлилась я.
– Трегубов сказал, что у тебя параноидальная шизофреническая реактивная реакция по типу психоза, с полной потерей интеллекта и работой лишь одной функции – пищеварительной,[3]– сокрушенно сказал полковник.
Я потерла щеки ладонями.
– Иными словами, Трегубов посчитал меня идиоткой-обжорой? Мда, не следовало вспоминать при нем про пирожки с повидлом.
– Ну не так грубо, – покраснел Дегтярев.
Я почувствовала, как к щекам приливает жар.
– Доктор осел! Он задавал невероятно сложные вопросы!
– Какие? – проявил живой интерес Александр Михайлович.
– Что есть у матери с отцом, но нет у деда с внуком? Отгадай-ка! – с торжеством выкрикнула я.
– Зубы, – преспокойно ответил полковник.
На секунду я потеряла дар речи, потом прошипела:
– Ты знал эту загадку!
– Конечно, – не стал отрицать Дегтярев, – она детская, я слышал ее еще школьником. Теперь ты ответь на мой вопрос.
– Задавай, – мрачно согласилась я.
– Почему ты, решив помочь Кире, выключила свой мобильный телефон?
– Ну… э… это трудно объяснить, – смутилась я.
– Ладно. А почему сказала Маше: «Не беспокойся, если не сможешь до меня дозвониться, я хочу пойти к стоматологу, затем отправлюсь на премьерный показ нового фильма Полянского, останусь на банкет, могу в шуме сотовый не услышать». Вот девочка и не нервничала! Решила, что ты развлекаешься и незачем тебя беспокоить!
– Манюня не любит Киру, – призналась я, – она весьма нелестно отзывается о Вольской. Узнай Машка, куда отправилась мать…
– Не продолжай, – милостиво разрешил полковник, – отдыхай!
– Я не псих!
– Конечно.
– У меня хорошая память!
– Несомненно.
– Я видела мертвую девушку! Как тебя! Весьма отчетливо!
Полковник встал со стула.
– Извини, если тебя разочарую, но эта неделя выдалась относительно спокойной. Среди трупов с насильственной смертью есть только женщины, которым хорошо за тридцать. И никто девушку-блондинку, невесту, в розыск не объявлял.
– Вы просто не нашли труп! Я видела его собственными глазами!
– Во сне!
– Нет!
– Ладно, тело пока не обнаружено, – дал задний ход полковник, – отыщем его и откроем дело. Ты сейчас лучше отдохни. Вот, я принес кучу газет, читай, расслабляйся.
– Отвратительно, когда близкие люди считают тебя идиоткой, – вспыхнула я.
– Каждый может заболеть, – ответил полковник, – ни о чем не волнуйся, и скоро твой ум и память станут такими, как у меня.
– Не дай бог, – испугалась я, – если Трегубов хочет достичь такого эффекта, мне надо побыстрее сматываться отсюда.
– Лежи, – приказал Дегтярев, – врач обещал полное и бесповоротное выздоровление.
– Звучит угрожающе, – хмыкнула я.
– Слушай, как Трегубова зовут? – сморщился полковник. – Отчество я помню – Пумович, а имя из головы вылетело.
– Петрозаводск, – сообщила я, вспомнив, что этот красивый город расположен в Карелии, – Петрозаводск Пумович!
– Мда? – с легким сомнением отреагировал Александр Михайлович. – Вроде смешное сочетание, но не то. Хотя… нет. Конечно! Петрозаводск Пумович! И придет же в голову родителям такая жуть! С отчеством беда, так еще и имя с вывертом! Петрозаводск Пумович! Мурашки по коже! Ну, я пошел!
Едва приятель удалился, я села и попыталась навести порядок в мыслях. Первое. Отсюда надо бежать со скоростью гепарда, мне вовсе не хочется долго валяться в больнице и в результате получить ум и память полковника. Хуже может быть только перспектива иметь телосложение, аппетит и лысину Александра Михайловича. Второе. Я патологически нормальна. Видела умершую девушку! Третье!
Неожиданно на меня навалилась усталость, я нырнула под одеяло. Сейчас отдохну, почитаю газеты, а потом подумаю. Дегтярев, похоже, скупил ассортимент нескольких ларьков!
Новости желтой прессы были, как всегда, замечательны. «Найден мальчик, воспитанный в стае ежей», «Обладатели трехкомнатных квартир больше не имеют права держать слонов, на этот счет было принято специальное постановление городской Думы», «В ближайшее время столичные светофоры оснастят еще и синим светом, он будет обозначать: теперь уж точно нельзя ехать».
Я вяло перелистывала страницы и в конце концов добралась до яркого ежедневного издания, специализирующегося на несанкционированных съемках знаменитостей. Полюбовавшись на пьяного певца, танцующего на столе, и престарелого композитора, который держал на коленях голую девушку, чья профессия не представляла никакой загадки, я перевернула страницу и увидела заголовок на весь разворот: «Одним завидным женихом в России стало меньше. Кузьма Богородов, сын хорошо известного всем Павла Богородова повел под венец юную провинциалку». Привлеченная словом «свадьба» я стала читать статью. «Рыдайте девушки! Кузьма Богородов, известный среди тусовки как Дикси, вчера повел под венец прелестную Лиду. Жених известный человек, сколько раз представители нашей славной Госавтоинспекции останавливали его ярко-красный «Феррари»! Сколько раз служащие клубов уводили его в vip-номера! Сколько раз он кричал барменам: «Виски на всех»! Но теперь с холостяцкими забавами покончено. Главный редактор журнала «Звон»[4]более не является предметом охоты для тысяч красавиц! По лицам разнообразных мисс, юных актрис, модных дизайнерш и просто цыпочек текут слезы! Дикси женился! Покажите нам ту, что срубила этот джекпот. Итак, она звалась Лидией. И… более мы ничего о ней не знаем, кроме того, что невеста, пардон, новобрачная, молода, ах, как она молода! Лидочке едва исполнилось девятнадцать! Говорят, юная жена хороша, словно майская роза. Увы, увы, подтвердить это мы не можем! Дикси не позвал на торжество журналистов. Скромная вечеринка, только для своих, была устроена в ресторане «Охо»[5](уютный интерьер и бизнес-ланч за триста рублей). 500 приглашенных завалили чету подарками, среди которых новый внедорожник, брильянтовое колье и прочие безделицы, включая картину Гойи. Невесту украшало платье, расшитое настоящими драгоценными камнями, шлейф несли шесть очаровательных девочек, наряженных феями. Пикантный момент: Лидия ни на секунду не поднимала фату! Говорят, на этом настоял жених, не хотевший, чтобы любимую сглазили. Так и не показав прелестного личика, невеста через десять минут после начала торжества удалилась из-за стола. Гости подумали, что красавица ушла в дамскую комнату, но потом улетучился и жених. Примерно через полчаса, когда присутствующие стали перешептываться, ведущий вечера, телезвезда Роман Горин, объявил:
– Пожелаем молодым счастья! Они не смогли дальше отодвигать счастливый момент обладания друг другом и умчались в аэропорт. А для вас начинается концерт самых ярких звезд как нашей, так и зарубежной эстрады.
Далее веселье стало необузданным и превратилось в банальную пьянку».
Я рассмотрела снимки: несмотря на то, что журналист делал их из-под полы, качество изображения было великолепным. Невеста в белом платье с кринолином, жених в смокинге, прелестные дети, похожие на пирожные со взбитыми сливками, улыбающиеся гости. А это кто?
Я резко села, потерла глаза и вновь уставилась на снимок. Может, я и не способна ответить на заковыристые вопросы Колобка, но со зрительной памятью у меня полный порядок. Я вижу Марата! Вот он, вовсе не с веселой рожей стоит среди группы гостей около жениха, а под фото красуется подпись «Кузьма Богородов с лучшими друзьями, шафером Максимом Карелиным, светской львицей Алиной Семиной, дизайнером Никой Пустоваловой, модельером Витой Перовой».
Мой взгляд переместился на соседний снимок, на нем запечатлели нескольких девушек, в центре с опущенной на лицо фатой стоит невеста. Левее снимка есть пояснение: «Лидия Богородова с друзьями мужа, дизайнером Аллой Баз, модельером Кариной Бунди, писательницей Верой Улановой».
Никого из вышеперечисленных людей, кроме Марата, который оказался Максимом Карелиным, я не знала.
Около пяти минут я разглядывала снимки и вдруг заметила на запястье правой руки невесты татушку. Я мгновенно вспомнила бессловесную девушку Стеллу, которая поставила на тумбочку поднос с кофейником и застыла, словно хорошо приготовленное желе. Нежную лапку новобрачной украшает пятиконечная звезда, которая для поколения конца восьмидесятых годов прошлого века никак не связана с коммунистической символикой.
Я вскочила с кровати и босиком помчалась к шкафу. Отлично понимаю, что произошло! Настоящая невеста Богородова умерла в отеле. Кузьма по какой-то причине побоялся вызвать врачей и милицию. Вероятно, Лидия скончалась от наркотиков, и мальчик-мажор испугался последствий. Думаю, используя свои неограниченные финансовые возможности, он бы сумел замять происшествие, но, как назло, на утро была назначена свадьба! Отложить торжество, повеселиться на котором собралось полтысячи приглашенных, почему-то было невозможно. И Кузьма придумал элегантное решение, он повел под венец Стеллу, горничную из отеля. Что богатый Буратино пообещал прислуге за помощь? Впрочем, есть еще более интересные вопросы! Куда дели труп Лидии? Что случится со Стеллой дальше, не будет же Кузьма жить с ней до старости? Почему Марат, простите, Максим решил, что Клеопатра может разбудить невесту? Парень наивно полагал, будто девушка просто крепко спит, или он ломал комедию? Ответов у меня нет. Ясности мало, но есть и хорошая новость: я нахожусь в твердом уме и здравой памяти. Вот только окружающие не собираются мне верить, намерены продержать в больнице до скончания века! Карелий Леопардович ни за что не выпустит из цепких когтей пациентку, пока та не даст правильные ответы на его идиотские вопросы. И какой выход? Самостоятельно размотать клубок, предъявить Дегтяреву труп бедной Лидии и назвать ему на имя убийцы! Только в этом случае я потеряю статус умалишенной, чей мозг пострадал от отравления кефиром.
Шкаф оказался пуст, в нем не нашлось никакой одежды, а на верхней полке лежало толстое шерстяное одеяло. Я снова легла в кровать и нажала на красную кнопку, торчавшую из стены. Симпатичная девушка в белом халате и косынке с красным крестом материализовалась в палате в ту же секунду, когда я убрала палец со звонка.
– Что у нас случилось? – пропела она.
– Где моя одежда?
– Не волнуйтесь, ее забрали родственники, – последовал ответ.
Я решила наладить контакт с медсестрой.
– Мы не успели познакомиться, меня зовут Даша, а вас?
– Аня, – представилась девушка.
– Кроме вещей, у меня еще была сумка.
– Ее тоже отдали вашим детям, – улыбнулась Аня.
– А мобильный?
– Не волнуйтесь, все у вас дома!
– Можно попросить халат и тапочки?
Аня помотала головой.
– Нет. Врач предписал вам строгий постельный режим.
На короткое мгновение я ощутила себя Эдмоном Дантесом, заключенным в замке Иф,[6]но решила не сдаваться.
– У нас сегодня пятница?
– Правильно, – обрадовалась Анечка.
– Наверное, завтра Карелий Леопардович не работает?
– Он придет в понедельник, – не разочаровала меня медсестра, – но в больнице есть дежурный врач.
– Можно мне позвонить?
– Доктор запретил вам любые контакты, – решительно ответила Аня.
Я поманила ее пальцем.
– Умоляю, как женщина женщину, принесите телефон всего на несколько минут. Понимаете, мой муж жуткий бабник, нужно постоянно держать его под контролем. Если Дегтярев чувствует пригляд, он остерегается ходить налево. Но стоит мне не позвонить ему вечером, как он мигом распоясывается. Неужели вы мне не поможете?
– Этот толстый старичок еще способен приставать к девушкам? – искренне изумилась Аня. – Ему же, наверное, полтинник стукнул!
– Ужасно, да? Мужик почти на пороге смерти, а продолжает кобелировать! – еле сдерживая смех, сказала я, жаль, что полковник не слышит про «толстого старичка».
– Лично я в тридцать лет отравлюсь, – решительно заявила Аня, – какой интерес жить старухой? Не расстраивайтесь, вот, держите. Но, пожалуйста, недолго.
Медсестра вынула из кармана халата трубку, положила ее на тумбочку и деликатно ушла. Я живо схватила телефон, набрала номер и сказала:
– Манюня, ты меня любишь?
– Что надо сделать, мусик? – спросила дочка.
Глава 6
Через два часа, страшно довольная собой, я пила в небольшом ресторанчике строго запрещенный Карелием Леопардовичем кофе. Через большое окно мне было видно маленькую иномарку, припаркованную почти у самого входа. Манюня не подвела мать, привезла одежду, кредитные карточки, мобильный телефон, а потом на такси доставила меня в фирму, где дают напрокат машины. С милой медсестрой мне тоже удалось достичь консенсуса. Анечка закроет глаза на мое дневное отсутствие в стационаре, но ночевать я вернусь в больницу, а в понедельник ровно в девять утра я обязана явиться в кабинет к Леопардовичу. Спасибо Карелию, он запретил в свое отсутствие визиты моих родственников, и никто не поднимет шума, обнаружив в палате пустую койку. Я обрела свободу на половину пятницы и все выходные, а что получила медсестра, пусть останется нашим маленьким секретом!
Насладившись латте, я заказала еще одну порцию, в ожидании официантки разложила на столе газету и принялась терзать телефон. Первый звонок сделала Рите Федорчук.
– Дашута, – зачастила та, – как дела? Собаки здоровы?
Федорчук работает в агентстве, которое организует разнообразные вечеринки. Наивные люди, разглядывая в глянцевых журналах снимки с каких-нибудь презентаций, полагают, что знаменитости пришли поздравить коллегу с выпуском нового диска, фильма или книги исключительно из расположения друг к другу, а на тусовку фирмы, которая, допустим, торгует драгоценностями, они принеслись потому, что любят изделия ювелира, имя которого значится на вывеске торгового дома. Но все не так просто. Конечно, дружеских отношений никто не отменял и главный герой вчера лично позвонил пятерым приятелям, но остальных триста человек пригласили специально обученные люди. Успех любого мероприятия измеряется количеством публикаций о нем в прессе, а журналисты спешат лишь туда, где заявлено появление наиболее интересных персонажей. Рита считается в Москве одним из лучших организаторов тусовок, она знает всех и сама известна каждому.
– Есть работа, – я сразу взяла быка за рога.
– О-о, – простонала Федорчук, – неужто я дождалась! Дашутка дозрела до сбора тусни!
– Нет, – я поспешила лишить Ритку надежд устроить шабаш в Ложкине, – слушай меня внимательно. Дам тебе небольшой список людей, ты должна договориться о моей встрече с каждым, желательно сегодня, но можно и завтра. Скажешь так: «Даша Васильева от скуки решила издавать журнал для продвинутой молодежи. Сейчас она подыскивает сотрудников как на оклад, так и внештатных». Ну и разовьешь эту тему. Записывай. Алина Семина, Ника Пустовалова, Вита Перова…
Из трубки послышалось сосредоточенное сопение, когда список людей, запечатленных на снимках свадьбы, иссяк, Рита воскликнула:
– Слушай, мы с тобой сто лет знакомы!
– Предпочитаю думать, что я еще не справила тридцатый день рождения, – засмеялась я.
– Зачем тебе эта свора идиотов?
– Знаешь всех кандидатов?
– Ну конечно! – зачастила Рита. – Надеюсь, тебя не обманули слова «модельер» и «дизайнер»? Сейчас те, кто ни фига не делает, так себя именуют. А что? Очень удобно, никто же не станет проверять, что ты сшил или кому накреативил с интерьером! Одна Алена Семина честная, она светская львица! То бишь тусовщица. Давай я подберу в твое издание…
– Мне нужны именно эти дамы, – перебила я Риту.
Федорчук дала задний ход.
– Понятно. Двойной тариф за срочность.
– Высылай счет, – попросила я.
– Вообще-то я беру семидесятипроцентную предоплату, – заявила Рита, – но тебе поверю.
– Спасибо, и помни, дело очень срочное.
– Полчаса. Ок? – деловито осведомилась Федорчук.
– Успеешь? – усомнилась я.
– Ха! За тридцать минут я легко убедю английскую королеву прилететь в Ложкино! – ажитированно взвизгнула Рита и отсоединилась.
– Желаете сахару покласть? – спросила у меня официантка, снимая с подноса чашку кофе. – Или вам заменитель?
– Спасибо, не люблю сладкие напитки, – вежливо отказалась я.
Глагол «покласть» довольно часто можно услышать от неграмотных людей, на мой взгляд, он родной брат бессмертного «ложить», но вот вариант «убедю» – личное изобретение Федорчук.
Латте порадовал меня вкусом, в кафе было уютно, посетителей всего трое, единственное, что меня раздражало, это телевизор, демонстрирующий передачи неизвестного мне спутникового канала.
– Трагедия на острове Сул! – объявила ведущая, одетая в блузку с огромным декольте, практически полностью открывавшим ее красивую грудь. – Во время морской прогулки, которую устроила себе пара молодоженов из Москвы, капитан яхты не справился с управлением, и судно перевернулось. Никто из членов команды не пострадал, а вот пассажирам пришлось туго, новобрачная Лидия Богородова утонула, Кузьма Богородов в тяжелом состоянии на самолете был доставлен в Лондон, где ему предстоит сложная операция. Кузьма Богородов, единственный наследник созданного его отцом холдинга «Медведин», проводил в Суле, где круглый год плюс двадцать пять °С, свой медовый месяц. В среду вся Москва гуляла на его шикарной свадьбе. В четверг произошла трагедия. Сул называют райским местом, Эдемом на земле, но для молодой четы Богородовых остров стал адом. Елена Первачева, специально для канала сорок семь.
На экране появилось изображение толстого парня, щедро разукрашенного татуировками.
– Хай, челы! – закривлялся он. – Супер-пупер мегашоу с вами!
Я с трудом оторвалась от телевизора. Когда-то Александр Михайлович сказал мне:
– Некоторые люди полагают, что, совершив убийство, они решат возникшую проблему, уберут неугодного человека и заживут спокойно. Ан нет, начинается цепная реакция! Неожиданно обнаруживается свидетель преступления, приходится устранять и его. Но у погибшего свидетеля есть приятель, который пытается шантажировать убийцу, значит, приходится и с ним разбираться, количество жертв растет. Раз начав, невозможно остановиться. Это так называемое правило домино. Хотя из него бывают исключения, кое-кому удается, удачно придушив подушкой бабушку, получить ее квартиру и, замечательно устроившись на новом месте, навсегда забыть старушку, убедить себя, что ее и не было вовсе.
Похоже, Кузьма Богородов принадлежит к тем людям, на которых распространяется принцип домино. Однако ловко мальчик-мажор сумел обстряпать дельце! Увез бедную, польстившуюся на хороший заработок Стеллу на остров Сул и преспокойно ее утопил. Думаю, никакого крушения и близко не было! Маленькие проблемы легко решаются деньгами, а большие проблемы легко решаются очень большими деньгами.
Капитан сам перевернул свою посудину и сейчас потирает руки и радуется пополнению своего банковского счета, у него нет никаких проблем, экипаж жив. Кузьма спешно смылся в Лондон, он прячется за воротами хорошо охраняемой от посторонних частной клиники. Лидию в кратчайший срок объявили умершей в связи с несчастным случаем, тело доставят в Москву, семья Богородовых устроит пышные похороны новобрачной, а вдовца поспешит утешить вся женская часть тусовки. Но я-то понимаю, что парень убийца! Предлагая Стелле сыграть роль невесты, Кузьма, очевидно, знал: он недолго будет женатым человеком. Не удивлюсь, если, отдавая по одному телефону указание украсить зал ресторана свежими цветами, жених по другому мобильнику обсуждал гонорар капитана яхты.
Понятно почему «Лидия» не поднимала фату, дело вовсе не в суевериях молодого мужа, а в его опасениях, что кто-нибудь заметит подмену невесты. Ясно, по какой причине парочка сбежала с торжества в самом начале, вспыхнувшее сексуальное желание тут ни при чем! Кузьма опасался, что «любимая» совершит оплошность и кто-нибудь поймет, что молодая жена самозванка.
Телефон затрясся и тихо пополз к краю стола, я схватила трубку.
– Никого из твоего списка в Москве нет! – загремела Рита. – Семина с родителями в Париже, Пустовалова в Милане, Перова в Швейцарии, небось опять от ожирения лечится, Уланова в Майами, ее Иосиф Штейнбок в гости позвал, Бунди с любовником подалась в Индию. Я не дозвонилась лишь до Алки Баз, но, если мадам не отвечает, значит, она в запое!
– Вот те на, – расстроилась я, – а кто обещал притащить в Ложкино английскую королеву?
– Не вопрос, – парировала Федорчук, – ты платишь, я их сюда доставляю. Но сначала подумай, нужны ли тебе эти идиотки за очень большие бабки?
Я почувствовала укол жадности.
– Давай пока оставим вопрос открытым, – быстро сказала я, – как думаешь, Алла Баз скоро протрезвеет?
– Меньше недели она никогда не квасит, – уверенно ответила Ритка.
– Попытайся поймать ее до того, как она куда-нибудь умотает, – взмолилась я.
– Спокуха, старуха, – засмеялась Федорчук, – Алка из египетских!
– Прости? – не поняла я.
Рита зачавкала, наверное, разговаривая со мной, она одновременно пила чай и ублажала себя любимым шоколадным тортом, что, впрочем, не мешало ей бойко вести беседу.
– Девушки бывают разные: юные, зрелые, перезрелые, ваганьковские…
– Это кто такие? – хихикнула я.
– Неужто непонятно? – изумилась Ритка. – Им по возрасту пора на Ваганьковское кладбище. Замыкают славный ряд египетские.
– Мумии?
– Стопудовый верняк, – перешла на подростковый сленг Федорчук. – Баз уже за гранью, ей остается лишь по московским сейшенам шляться, никто в загранку не позовет. Хотя, может, ей и повезет, найдется нефтяник из Тюмени, захочет на светской, побитой молью, львице жениться.
– Значит, за тобой Баз, – остановила я поток яда, который лился с языка устроительницы тусовок, – а еще мне нужен номер Максима Карелина, но ему я позвоню сама.
– Кого? – переспросила Ритка.
– Максима Карелина, шафера Кузьмы Богородова.
– Первый раз про такого слышу, и ты ошиблась, свидетелем у Кузьмы был Ростик.
– Но в газете написали…
– О боже! – не дала мне договорить Федорчук. – Ты веришь газетам? Это круто!
– Кто такой Ростик?
– Ну… Ростик, – ответила Ритка, – милый мальчик, ездит на хорошей машине, шикарно одевается, часы с турбийоном, его всегда зовут на тусню, потому что девочкам кавалеров не хватает.
– У парня есть фамилия?
– Наверное, да, но я ее не знаю.
– И про Максима Карелина ты не слышала?
– Неа.
– Тогда нарой сведения и о нем, и о Ростике.
– Тройной тариф, – алчно возвестила Федорчук.
– Выписывай счет, – убив жабу, велела я.
В конце концов, я плачу за избавление от ярлыка «сумасшедшая Даша», а это стоит потраченных средств.
Озадачив Риту, я поехала к салону «Советы Клеопатры», припарковалась, вышла из машины и в задумчивости встала у подъезда. Если я не могу отыскать никого из ближайших друзей Кузьмы, может, сумею вычислить местоположение отеля, куда меня возили? Я страстная любительница детективных романов, поэтому воспользовалась уловкой, о которых часто в них пишут. Герою завязывают глаза, а он ведет про себя счет. Зная скорость автомобиля, можно вычислить расстояние. Иномарка, на которой меня везли, несколько раз останавливалась у светофоров, один раз переехала мост, я слышала характерное постукивание, которое издают колеса, подскакивая на стыках плит, а на улице, когда меня вывели из отеля, пахло чем-то странным. Так, что еще я могу сказать об отеле? Думай, Дашутка! Там есть лифт, кухня и бассейн! Отличные приметы, под подобное описание подходит почти каждая гостиница! Неужели больше ничего не вспомню? …Под моими ногами поскрипывало синтетическое напольное покрытие. Номер, где я содержалась, находился в подвале. Мда, не густо!
– Простите, вы местная? – прошелестел тихий голосок.
Я вынырнула из раздумий, увидела невысокую худую черноволосую женщину, одетую по моде двадцатилетней давности: в тяжелую шубу и круглую норковую шапку.
– Вы из местных? – повторила незнакомка.
– Да, – кивнула я, – коренная москвичка. Чем могу помочь?
– Где Кассандра?
Я, ожидавшая услышать какой угодно вопрос, кроме прозвучавшего, чуть не уронила мобильный, который держала в руке.
– Кассандра?
– Да, да, – закивала тетка, зябко поеживаясь.
– Дочь царя Трои Приама, получившая от Аполлона пророческий дар? Сомневаюсь, что она существовала в действительности.
– Кассандра живет в этом доме, – не обращая внимания на пересказ мифа, заявила женщина, – она делает микстуру. У меня дочь в коме, врачи говорят, надо аппаратуру отключить, но получается, что я собственными руками должна убить своего ребенка. Мне медсестра посоветовала к Кассандре обратиться, сказала: «Она уже многих спасла. Берет дорого, но ведь вы платите за жизнь дочери». Я записала адрес и потеряла бумажку, номер дома помню, название улицы тоже, а квартиру забыла. Вроде она на первом этаже. Если вы местная, то должны знать про Кассандру, к ней со всего света едут!
– Это тоже медсестра вам сообщила? – еле сдерживая гнев, спросила я. – Про всемирную известность знахарки?
– Да, да, – подтвердила тетка.
– Послушайте, – сказала я, – умей мошенница, называющая себя по недоразумению Кассандрой, и впрямь выводить людей из комы, ей бы давно присудили Нобелевскую премию. Вас обманули, медсестра решила воспользоваться чужим горем, вероятно, она имеет процент от продаж чудо-микстуры. Лучше возвращайтесь в больницу, сидите возле кровати дочери, разговаривайте с ней, подумайте, ради кого она захочет вернуться с того света, и приведите в клинику этого человека.
Глаза женщины сузились.
– Ну ты и дрянь! – с чувством выругалась она. – Кассандра всех спасает! А ты специально перед ее подъездом торчишь, народ отпугиваешь!
Мне показалось, что незнакомка сейчас кинется в драку, но тут дверь подъезда распахнулась, и из нее вышла старушка с пакетом в руке.
– Скажите, где принимает Кассандра? – кинулась к ней несчастная мать.
– Туточки, – ласково ответила старуха, – первый этаж, направо. Да не перепутай, налево салон «Клеопатры».
Тетка ринулась в подъезд. И как, скажите, можно было ее остановить?
– Ты, милая, тоже к колдуньям? – поинтересовалась бабуля.
– Нет, остановилась покурить, – ответила я.
– И не ходи к ним, – озираясь, прошептала пенсионерка, – дурят народ! Одна водой из-под крана торгует, другая всякую ерунду советует. Ну и времена настали! Бесовские! Антихрист бал правит. Эти Кассандра с Клеопатрой чуть в милицию недавно не загремели! За хулиганство! Драку на лестничной клетке затеяли. Клиент их перепутал, шел к одной, завернул к другой, ошибся квартиркой, зря они рядом устроились, да еще имена похожи, оба на «к» начинаются, на «а» заканчиваются. И пошли у них клочки по закоулочкам! Ор стоял на весь подъезд. Тьфу! Ни стыда ни совести!
Продолжая ворчать, бабка засеменила к тонару, торгующему хлебом и молоком неподалеку от дома. Я села в машину и завела мотор. Старуха права, Кассандре и Клеопатре не следует работать рядом, клиенты путаются. Ясно теперь, почему Марат-Максим требовал, чтобы я разбудила невесту Богородова, меня ошибочно приняли за Кассандру.
Глава 7
Следующий час я пыталась выяснить, какое расстояние могла проехать машина, которая везла меня из отеля к офису Клеопатры. Но потом поняла: я занимаюсь ерундой. Да, сев сама за руль и тщательно досчитав до десяти тысяч, я уехала не так уж и далеко, но я никогда не ношусь с бешеной скоростью. Восемьдесят километров в час – вот мой предел. А как быстро двигалась иномарка, которая везла меня сюда из отеля?