Снимки Кузьмы и Кэт обошли весь мир. Российские желтые газеты безумствовали, Дикси стал «номером один» в столичной тусовке, ухитрился обойти в рейтинге даже поп-певца, убившего свою жену. Но самую неожиданную реакцию выдал отец, Павел Петрович хлопнул сына по спине и весело воскликнул:
– Знай наших! Красть, так миллиард! Любить, так секс-символ. Ну, Кузьма! Только о тебе и говорят! Мне-то скажи, какая она? Сильно от обычных баб отличается?
И младший Богородов понял, что отец наконец-то стал гордиться сыном, личина Дикси прилипла к Кузьме навсегда. Если сейчас владелец журнала взбрыкнет, бросит издавать гламурный ужас, отнесет в издательство свой серьезный роман, посвященный проблемам самовоспитания личности, его ждет дождь из камней от критиков и читателей. А еще есть папа!
И Дикси продолжал «веселиться», в глубине души надеясь, что когда-нибудь сможет вырваться из круга светских обязанностей, уедет в тихое место и там наконец займется тем, что считает делом всей своей жизни.
А потом случилось невероятное событие, Дикси впервые в жизни влюбился, как подросток. Его избранницей стала девушка Лиза, работавшая в одном из клубов второй сортности. Кузьма никогда не посещал низкопробных заведений, но в судьбоносный день его машина заглохла прямо у дверей шалмана. Вызвав эвакуатор, Дикси зашел внутрь, сел у стойки, взглянул на барменшу и пропал.
Жизнь стала невыносимой. Нет, Лиза ответила ему взаимностью, но свидания проходили в условиях строжайшей секретности. Кузьма боялся репортеров, он понимал, что отец не одобрит его отношений с Елизаветой. И дело вовсе не в крайней бедности любимой. Лиза происходила из социальных низов, ее родители не работали, собирали бутылки у метро. И благополучно скончались от пьянства. Даже не это было самым плохим, в конце концов, одна из суперуспешных манекенщиц мира в детстве торговала фруктами с лотка, а потом стала звездой подиумов и женой лорда. Но та красавица сначала обрела славу, а лишь затем пошла под венец. Лиза же стоит за стойкой бара, она старше Кузьмы на пять лет, была замужем за парнем, который мотает срок по обвинению в торговле наркотиками. Правда, отличная невестка для Павла Богородова?
|
|
Кузьма осознавал, что Дикси не имеет права расписаться с такой, как Лиза, но он с каждым днем любил ее все больше и больше, это походило на наваждение. Девушка, кстати, не требовала от кавалера никаких решительных действий, она просто радовалась встречам и никому о них не рассказывала. Почти год Кузьма вел двойную жизнь, безмерно устал от необходимости скрываться, мучился чувством вины перед Лизой и боялся испугать родителей сообщением о той, кто войдет в их семью. В конце концов у Кузьмы началась депрессия, он думал, что хуже ему еще не было и навряд ли будет, но тут отец позвал наследника и сказал:
– Нам надо, чтобы ты женился.
Кузьма постарался не измениться в лице и отшутился:
– Я еще не нагулялся, да и невесты на примете нет!
– У меня есть, – крякнул папа.
– Ты серьезно? – изумился Кузьма.
– Вполне, – кивнул отец.
– Это уже слишком, – вспылил сын, – я способен сам о себе позаботиться.
Павел Петрович опустил голову и сказал:
– Нам с мамой нужно, чтобы ты расписался с Лидией. В качестве утешения могу сказать: брак зарегистрируют лишь на бумаге. Вам придется принять участие в пышной церемонии, но потом вы уедете в свадебное путешествие. Вернувшись в Москву, вы разъедетесь по разным квартирам, а спустя пару лет без шума разведетесь.
|
|
– Бредовее ничего не слышал! – взвился Кузьма.
Отец сел на стул.
– Мы попали в крайне трудное положение. Мама не может тебе сказать правду, я тоже не готов к разговору. Но поверь, наше благосостояние, карьера и даже жизнь зависят от свадьбы с Лидией.
– Это как-то связано с твоими выборами в Думу? – решил разогнать туман Кузьма.
– И это тоже, – кивнул Павел.
– Ты мне сейчас же говоришь правду, или я ничего не делаю, – сын проявил редкую строптивость.
Старший Богородов помолчал, потом еле слышно ответил:
– Не могу! Некоторым тайнам лучше уйти с теми, кого они касаются, в могилу. Пожалуйста, помоги нам!
– Ладно, – сдался Кузьма, – кто она?
Когда отец ввел сына в курс дела, Кузьма впал в еще большее изумление. До того, как узнал о невесте подробности, он думал, что у родителя возникли крупные неприятности с деньгами или Павел решил слить свой капитал с капиталом какого-то олигарха, вот и затеял свадьбу с богатой девушкой. Но суженая – студентка без гроша в кармане, с мамой-инвалидом и неизвестным отцом! Согласитесь, такая кандидатура может вызвать оторопь.
– А она ко мне не полезет? – по-детски испугался Дикси, вертя в руках фото предполагаемой супруги.
– Нет, – успокоил его отец, – Лидия в курсе, что отношения будут фиктивными.
– Хоть одна хорошая новость, – попытался пошутить Кузьма.
– Но никто, кроме вас, не должен догадаться о реальном положении вещей, – предостерег Павел Петрович, – вози ее по ресторанам, клубам, дари подарки. Люди должны говорить о вашем романе. Ну да не мне тебя учить.
|
|
Дикси рассказал все Лизе.
– Конечно, я все понимаю! Обо мне не волнуйся, в наших отношениях ничего не изменится, – грустно произнесла любимая.
И Кузьма стал играть предложенную отцом роль.
Светские репортеры живо разнесли сплетню, газеты печатали статьи под заголовком «Принц и нищая», девушки на вечеринках шептали:
– Какая любовь! Познакомились на улице, и он ее полюбил! Мог жениться на больших деньгах, но послушался своего сердца! Дикси супер!
За несколько дней до свадьбы Лиза прислала любимому sms странного содержания. «Уеду на неделю, не волнуйся». Ясное дело, Кузьма встревожился, помчался к девушке и выдавил из нее правду.
– Я беременна, – нехотя призналась Елизавета, – надо сделать аборт, но у меня есть сложности со здоровьем, поэтому я пропаду на неделю.
– Никогда, – решительно заявил Дикси, – ты родишь мне ребенка.
– Это невозможно, – возразила Лиза, – я знаю, каково приходится матери-одиночке и ребенку в бедной семье.
– Мы оформим наши отношения, – заверил ее Кузьма.
– Ты на этой неделе женишься на другой, – напомнила Лиза.
Еле-еле упросив любимую подождать, Дикси отправился домой, он чувствовал себя героем детской загадки. Наверно, вы в детстве тоже пытались дать ответ на вопрос: куда деваться человеку, стоящему спиной к бездонной пропасти и видящему, как навстречу несется стая голодных тигров. Что лучше: быть разорванным кровожадными зверями или сломать шею, упав на камни? Дикси знал ответ, следовало воскликнуть: «Я уцеплюсь за веревку, которую сбросят с пролетавшего мимо вертолета, и спасусь».
Жаль только, что в реальной жизни никаких винтокрылых аппаратов над головой не было. Если Дикси откажется от женитьбы на Лиде – плохо будет родителям и в конечном итоге самому Кузьме. Если Дикси отправится в загс с Лидой, то плохо будет Лизе и опять же самому Кузьме. В двух решениях менялись пострадавшие, только младший Богорадов оставался константой. Выхода не было! И вдруг Кузьму осенило!
Жених привел Лидию в квартиру, приготовленную для молодоженов, раскрыл перед ней карты и сказал:
– Не знаю, что или кто толкает тебя на этот брак, но счастья нам не будет. Давай поступим так. Мы справим свадьбу и уедем в аэропорт. Я отправлю тебя куда пожелаешь: Карибы, Сейшелы, Бали! Отдыхай там сколько захочешь, потом отправляйся в Лондон, Париж, в любой город мира, сними квартиру и живи в свое удовольствие, денег получишь сполна. Я же с Лизой укачу в Голландию и спрячусь там. Единственное условие: все вокруг должны думать, что мы с тобой путешествуем, абсолютно все, включая и моего отца. Идет?
– Нет, – воскликнула Лида, успевшая по уши влюбиться в Дикси, – я не согласна! Мама сказала, что я буду твоей женой! Это условие договора! Значит, мне предстоит одной тосковать, бросить институт, прятаться от приятелей, ради чего? Чтобы какая-то Лиза все получила вместо меня? Нет и еще раз нет! Мы можем наладить настоящую семейную жизнь, если оба постараемся, все получится!
Дикси уламывал Лиду долго, сначала в пустой квартире, потом в машине, затем в клубе. В конце концов Лида убежала в общий зал, забилась в женский туалет, в слезах позвонила Наде, рассказала ей о беседе и спросила:
– Что мне делать?
– Стой насмерть, – предложила сестра, – ему деваться некуда. Свадьба послезавтра, гости созваны, ресторан заказан. Кузьма побоится поперек отца идти, распишется с тобой, а там ты сумеешь ему голову вскружить. Знаешь что, пугани его, конкретно скажи: «Прекрати меня на глупость подбивать. Надоело слушать! Сию секунду еду к Павлу Петровичу и рассказываю о твоей затее». Он испугается и заткнется!
– Ладно, – согласилась Лида, – думаешь, Кузьма мною в конце концов заинтересуется?
– Конечно, – подтвердила Надя, – куда вы должны на медовый месяц лететь?
– На остров Сул, – прошептала невеста.
– Супер, – еле подавила зависть Надя, – пару раз перед ним в бикини прошвырнешься, и готово! У тебя шикарный бюст, ни один мужчина не устоит.
– Ты права, – обрадовалась Лида, – сейчас я его Павлом Петровичем пугну! Знаешь, мама сказала, что Кузьме некуда деваться, он обязан на мне жениться, иначе всей его семье будет полный финиш!
– Шикарно, – подхватила Надя, – действуй по плану. Пригрози на него отцу нажаловаться! Думаю, женишок сразу хвост подожмет!
Надя замолчала.
– Дальше! – поторопила я.
Она вздохнула.
– Больше мы не встречались, когда старший Богородов велел мне на торжестве не показываться, я решила, что дело выгорело, Лидка Кузьму обломала.
– И вы не забеспокоились, не получив от сестры весточку?
Надя опустила голову.
– Нет! Они улетели на остров, ей там было не до родственников. Потом я немного обиделась, подумала, Лида решила, что я ей не ровня теперь.
– С матерью она тоже не общалась, странно, что Валентина Сергеевна не подняла шума!
Надя скрестила руки на груди.
– Тетя Валя умерла. На следующий день после Лидкиной свадьбы. Мне мама позвонила и сказала:
– Отмучилась Валька! Сообщи Лидии.
Но мне не удалось с ней соединиться, мобильник оказался выключен.
– И как ты поступила?
– Нашла телефон офиса Богородова-старшего, трубку сняла секретарь, записала сообщение, минут через десять он сам мне позвонил и сказал: «Не стоит молодым медовый месяц портить. Я отправил в Новопольск служащего, он организует и оплатит похороны. А тебя прошу навсегда забыть о Лидии». Это все.
– Значит, историю с бракосочетанием придумала Валентина Сергеевна, – заметила я, – скажи, твоя мама дружила с сестрой?
– Они часто ругались, – прошептала Надя, – мамахен выпить любит, тетя Валя ее за это сильно чехвостила.
– Не знаешь, с кем Валентина Сергеевна дружила?
Надя вытерла нос рукавом свитера.
– С тетей Алей. Алевтина Михайловна Долецкая, детский врач, она нас с Лидой лечила.
– Адрес ее знаешь?
– Новопольск, улица Ленина, дом четыре, – шепотом сказала студентка и разрыдалась.
Глава 14
Понедельник начался плохо. Ровно в девять утра меня разбудила Анечка и запела веселой канарейкой:
– Карелий Леопардович ждет вас в группе.
Я, мечтавшая как можно быстрее отправиться в Новопольск, живо оделась, вышла в коридор и спросила:
– Когда закончится мероприятие?
– Как пойдет, – ушла от прямого ответа медсестра.
Я насторожилась.
– А что там с людьми делают?
– Ничего плохого, просто поговорите, – обнадежила меня Аня и втолкнула в кабинет.
– Отлично! – обрадовался врач. – Дарья, выбирайте место по вкусу.
Я оглядела не очень просторную комнату и покосилась на улыбающегося врача. Он издевается? В помещении только четыре кресла. В одном вольготно развалился Карелий, в другом сидит тетка, нацепившая жуткую темно-фиолетовую хламиду, третье захвачено маленьким, похожим на обиженную мышь дядечкой. У меня нет выбора.
– И где вы устроитесь? – поторопил меня эскулап.
– Там, – я ткнула пальцем в пустое кресло.
– Отличное решение, – похвалил Карелий, – нуте-с! Приступим. Даша у нас первый раз, ей трудно сразу начать откровенный рассказ. Давайте, Тася, покажите, как работают в группе.
Женщина в хламиде кивнула и пронзительным высоким голосом заявила:
– Уже давно я ощущаю бесцельность жизни. На душе лежат несгибаемые камни!
Я попыталась сохранить невозмутимое выражение лица. Несгибаемые камни! Емкий образ.
– Собственная никчемность толкнула меня на действия, – продолжала Таисия, сверля меня взглядом, – однажды я поняла: мне не нужен синий! Нет! Синий лишний! Ведь есть зеленый! Его я сама захотела! Это было мое собственное решение! Полюбить синий! Взять его домой! Ухаживать за ним! А зеленый от мамы. Она восторгалась зеленым! Хотела его! Постоянно! Запрещала мне иметь дело с синим! Понимаете, Даша?
Опешив, я кивнула, Таисия вытянула вперед руки.
– Мать всегда подавляла меня! Выбивала почву из-под ног! Постоянно была права! Зудела, воспитывала, мучила!
Я изумилась. Таисии на вид лет шестьдесят, к этому возрасту люди, как правило, теряют отца и мать. И кто такие синий и зеленый? Наверное, мужчины, которым Тася присвоила такие клички.
– Как я любила синего! – причитала Тася. – Но ему не нашлось места в доме! Мать выставила его за порог! Вечером! Ясное дело, зеленый остался! Она хотела зеленый! А я синий! И когда напряжение дошло до точки… я… я… я… Карелий Леопардович, не могу! Очень трудно признаться.
– Давайте, котенька, мужайтесь, – закурлыкал врач, – вы же освободите душу, и она обретет крылья. Ну… Я с вами. Даша!
– Что? – очнулась я.
– Поддержите Тасю.
– Как? – не поняла я.
– Социальная глухота, – бормотнул Карелий, – синдром отсутствия соучастия. Ничего, Дашенька, мы справимся. Видите, как вылезают на группе проблемы. Вы знали, что не способны на сопереживание? Впрочем, займемся Таисией. Даша, поддержите подругу, это ее утешит. Начинайте, Тасе требуется добрая дружеская рука.
– Мне вас жаль, – завела я и остановилась.
– Ну ладно, ладно, для первой попытки неплохо, – ободрил меня Карелий, – Тимофей, ваш черед.
Крохотный мужчинка дернулся.
– Сердце рвется на части, когда слышишь о чужих муках, слезы закипают на глазах, дыхание прерывается, ноги подламываются и болит-болит-болит аппендицит от глубочайшей жалости к страданиям. Тася, вы не одна!
– Замечательно! – подпрыгнул Карелий. – Таисия, далее! Ждем вашего признания!
Тетка закатила глаза.
– Я не могла позволить и дальше унижать себя, топтать мое достоинство! Я поняла: если зеленый уйдет, мать вернет синий! У нее не будет иного выхода! Никогда! Зеленый должен умереть! И я… я… его убила!
По моей спине побежали мурашки, а Таисия, раскрасневшись, стала живописать процесс умерщвления.
– Сначала я ударила его о перила! Потом ножом выковырнула внутренности! Топтала их ногами! Расшвыряла в разные стороны!
– Вы это проделали на лестнице? – спокойно уточнил Карелий.
– Да! – с вызовом выкрикнула убийца.
– А реакция матери? – спросил врач.
– Она рыдала! Умоляла не трогать зеленый! Обещала, что вернет синий! Но я ей не верила! Распахнула окно и швырнула во двор останки зеленого! Вот! Ну а потом упала в обморок и очнулась в больнице.
– Странно, что вас не отправили в институт судебной психиатрии, – вырвалось у меня.
Таисия надулась.
– Я не сумасшедшая! Она хочет меня обидеть!
– Конечно, нет, котик, – быстро сориентировался Карелий, – проблема Даши серьезней вашей, у нее развивается социопатия с элементами нарциссцизма и комплекса кастрации. Вы своим откровенным рассказом помогаете установить ее диагноз.
– Если женщина убила зеленого, – возмутилась я, – ее нужно изолировать от общества. Знаю, что врач обязан блюсти тайну, но речь идет о тяжком преступлении. Если у Карелия Леопардовича руки связаны врачебной этикой, то я не давала клятву Гиппократа!
Карелий встал и похлопал меня по плечу.
– Спокойно. За сломанные утюги не сажают.
– Утюги? – изумленно повторила я.
Доктор сел.
– Мать Таисии доминирующая личность, желающая всецело контролировать дочь. Она не дает ей никакой самостоятельности. Тася купила утюг синего цвета, мама моментально сбегала в магазин и приобрела такой же, но зеленый.
– Весь сыр-бор из-за электроприбора? – заморгала я.
– Да! Ужасная трагедия, – с чувством произнес Карелий Леопардович.
Тася истерически зарыдала.
– Можно мне? – робко поднял руку Тимофей.
– Пожалуйста, – кивнул врач.
– Сердце рвется на части, когда слышишь о чужих муках, слезы закипают на глазах, дыхание прерывается, ноги подламываются и болит-болит-болит печень от глубочайшей жалости к страданиям. Тася, вы не одна.
– Хорошо, но я уже слышал сей текст, – с легким недовольством прогудел Карелий Леопардович.
– Раньше у меня болел аппендицит, а теперь печень, – не согласился Тимофей.
– Отлично! – Доктор стукнул рукой по колену. – Даша! Вам жаль Тасю?
– Нет, – откровенно призналась я.
– Диагностирую комплекс снежной королевы, – заявил Карелий. – Почему?
– Разбитый утюг еще не повод для драмы, – пожала я плечами, – а где работает Таисия?
– Моя мать не дала выбрать мне дело по вкусу, – всхлипнула женщина, – я сижу дома.
– А сколько вам лет? – заинтересовалась я.
– Сорок, – плаксиво отозвалась Таисия, – кому нужна некрасивая, необразованная неудачница.
– В больницах всегда требуются нянечки, – парировала я, – зарплата невелика, зато дел полно. Весь день занят, на глупости ни сил, ни времени не останется.
– У меня депрессия! – зарыдала Таисия. – Я не могу работать! Очень плохо себя чувствую!
– Можно я? – поднял руку Тимофей.
– Прошу, – разрешил Карелий.
– Сердце рвется на части, когда слышишь о чужих муках, слезы закипают на глазах, дыхание прерывается, ноги подламываются и болит-болит-болит…
– Желудок! – не выдержала я.
Тимофей замер, потом спросил:
– А вы откуда знаете?
– Чисто логическое предположение, – усмехнулась я, – сначала аппендицит, затем печень, на очереди желудок и легкие.
– Нет сил терпеть издевательства, – закричала Тася, – Карелий Леопардович! Не хочу быть с ней в одной группе.
– И я! – подхватил Тимофей.
– Давайте голосовать, – развел руками врач, – кто за то, чтобы Даша осталась в составе нашего коллектива. Никого. А против? Двое! Дарья, что вы чувствуете после изгнания из общины?
– Легкий голод, – честно призналась я, – не успела позавтракать.
– Симптом пищеварительной агрессии я ставил вам и раньше, – обрадовался Карелий, – а теперь к нему присоединяется аутический диссонанс.
– Мне можно уйти? – обрадовалась я.
– Нет, занятие не окончено, – посуровел доктор, – у вас желание панического бегства. Мда, не совсем радостная картина.
– Разве меня не выгнали? – расстроилась я.
– Это понарошку, – вдруг улыбнулась Тася, – для вашей же пользы, чтобы душа выздоровела.
– Ясно, – приуныла я.
– Переходим ко второй части, – торжественно объявил Карелий, – тактильные упражнения. Даша, пощупайте Тимофея.
– Не хочу, – решительно заявила я.
– Почему? – прищурился Карелий.
– Ну… просто не желаю.
– А причина?
– Не люблю прикасаться к посторонним.
– Вы боитесь всего-то руку на плечо положить? – расстроился доктор.
– Нет.
– Стесняетесь?
– Нет.
– Подавляете сексуальные желания?
Я вцепилась в ручки кресла.
– Пусть Тимофей не обижается, но он не похож на принца моей мечты.
– Вы тоже страхолюдина, – огрызнулся мужик, – можно я Тасю пощупаю?
– Нет, – решительно возразил Карелий, – это задание для Даши. Мы сейчас помогаем ей стать лучше. Ясно?
– Да, – хором ответили Тимофей и Тася.
– Наш девиз? – не успокаивался Карелий.
– Доброта и понимание, безграничное внимание, – проскандировали члены коллектива.
– Отлично, – кивнул врач, – похоже, у Даши не только социальная патология. Придется начать с первого упражнения.
– Гусеница! – захлопала в ладоши Тася. – Обожаю! Обожаю!
– Нет, – разочаровал убийцу утюгов доктор, – круг любви.
Мои одногруппники живо встали.
– Дашенька, – сладким, как густой сироп, голосом занудил Карелий Леопардович, – присоединяйтесь.
Пришлось подчиниться, Тимофей взял левую руку Таси, правую протянул мне.
– Встаньте дети, встаньте в круг, – фальшиво запел врач, – встаньте в круг, ты мой друг и я твой друг…
– Да! – заорали Тася и Тимофей.
Я от неожиданности вздрогнула и выдернула свою ладонь из липкой длани мужчины.
– Вижу реакцию врага, – щелкнул языком Карелий, – Дашенька, попытайтесь полюбить своих одногруппников, стойте вместе с ними.
И куда мне было деваться? Похожие на скользких червяков пальцы Тимофея и напоминавшие на ощупь горячие сардельки персты Таси крепко вцепились в мои ладони.
– Встаньте дети, встаньте в круг, – фальцетом запищал Карелий Леопардович, – ты мой друг, и я твой друг…
– Да! – взвизгнул дуэт.
– Нет, – отчего-то сказала я.
Карелий закашлял, Тася и Тимофей замерли с обиженными лицами.
– То есть как «нет»? – спросил врач.
– Извините, – потупилась я, – само собой вырвалось.
– Не беда, – потер руки эскулап, – ну-ка, Тимофей, скажите, как называется наша группа.
– Твори добро, как Прометей, – отозвался мужик.
– Вот! – поднял указательный палец Карелий.
– Можно я скажу? – запрыгала Тася.
– Конечно, заинька, – милостиво разрешил врач.
– Помогая другому, ты помогаешь себе!
– Молодец, – похвалил врач.
– Полюби соседа и полюбишь себя! – не успокаивалась Таисия.
– Даша, ваше мнение? – уперся в меня взглядом Карелий.
– Думаю, все же лучше любить только членов своей семьи, – не утерпела я, – а к тем, кто живет на одной лестничной клетке, надо относиться всего лишь по-дружески.
Тася и Тимофей стали корчить рожи, Карелий Леопардович вытащил носовой платок, трубно высморкался и оптимистично заявил:
– Ничего, вы в начале пути! После пятидесятого занятия кардинально измените свою точку зрения.
– Какого? – с неподдельным ужасом уточнила я.
– Душа сразу не воспитывается, – менторски объявила Тася, – я уже шестой год к Карелию Леопардовичу хожу, но еще недовольна собой.
– А меня он всего за десять месяцев перепахал, – сообщил Тимофей, – страшно представить, каким я был! Хотел убить Галю! Строил планы!
– Галя – наверное, стиральная машина? – съехидничала я.
– Нет, – серьезно ответил Тима, – моя жена. Несколько месяцев я обдумывал: что лучше – отравить ее или удушить!
– Хотите анекдот? – оживилась Тася. – Сидят в камере трое. Один рассказывает:
– Я зарезал тещу, восемнадцать раз ее ножиком пырнул.
Второй говорит:
– А я жену бросил.
– За это не сажают, – удивляется третий, – я свою тоже кинул.
– Правда? – радуется второй. – А вы с какого этажа ее бросили? Я с пятнадцатого.
Ха-ха-ха! Очень смешно.
– Повеселимся послезавтра, – пообещал Карелий, – будет занятие на развитие чувства юмора, а сегодня вам надо показать Даше, что, хорошо поработав в группе, вы стали другими. Потеряли злобу, вредность, скандальность, а приобрели… Ну, Тася, что?
– Умение дружить, – протянула тетка.
– Любовь ко всему миру, – масляно улыбнулся Тима.
– Сострадание.
– Желание делать добро.
– Неконфликтность.
– Способность не замечать чужие недостатки.
– Хорошо, отлично, замечательно, – фоном бубнил Карелий.
Внезапно Тася замерла с открытым ртом.
– Ну, кисонька? – поторопил врач. – Не зависайте.
– А почему он сегодня мне в глаза не смотрит? – совсем другим, отнюдь не нежным голосом осведомилась Таисия, показывая пальцем на Тимофея.
– Ты опять нацепила дурацкое платье, – не замедлил тот с ответом.
– Это мое любимое, – взвизгнула Тася.
– Ненавижу фиолетовый, – заявил Тимофей, – Галина вечно в таком ходит.
– И что? – подбоченилась Таисия.
– Фиолетовый мешает мне сосредоточиться, – топнул ногой Тимофей, – купи розовое.
– Давай бабло, – заржала Таисия, – может, я и подумаю.
– Господа, мы любим друг друга, – напомнил Карелий.
– Ага, – кивнул Тимофей, – но она нарочно эту тряпку нацепила и назло мне носит, после того как я про Галин халат разболтал.
– А ты дерьмом воняешь, – пошла в атаку Таисия, – где этот одеколон взял? На помойке?
– На себя посмотри, – бросился на абордаж Тимофей, – ты страшнее голода.
Карелий Леопардович захлопал в ладоши.
– Брэк! Делаем упражнение на любовь! Немедленно!
Скандалисты схватили меня за руки.
– Встаньте дети, встаньте в круг…
– У него ладони скользкие! – взвизгнула Таисия. – Фу! Пусть вытрет.
– У нее бородавки, – отбил подачу Тимофей, – а от них рак бывает.
– Дорогие! – запричитал Карелий. – Главное, сострадание к ближнему. Таисия! У Тимофея стресс, оттого он и вспотел. А вам, Тима, как не стыдно! Еще скажите, что можно заработать папиллому, погладив лягушку!
– О! Точно! – захохотал Тимофей. – Таська жаба и есть. Жуть, какая противная и дура. Калерий Леопардович, переведите меня в другую группу, к нормальным людям. Здесь моя личность уже переросла рамки, не может дальше совершенствоваться.
– Кто же психа к обычному народу посадит, – заухала Тася, – жену он убить хотел! А она вообще была? Он все навыдумывал! Виртуальный киллер!
– У Тимофея нет супруги? – влезла я в чужой скандал.
– Ну! – уперла руки в боки баба. – Глянь на него! Козявка с инфекцией! Кто на такого польстится! Выдумал он про свою семейную жизнь. Конек-Горбунок с темным прошлым.
Я не удержалась от смешка. Таисия любит оригинальные высказывания. То несгибаемые камни, а теперь Конек-Горбунок с темным прошлым. Может, ей нужно перестать убивать утюги, а предложить свои услуги какой-нибудь газете? Из Таисии может получиться золотое перо, у нее задатки борзописца!
– Кто? – заревел Тимофей и бросился на Тасю с явным намерением подбить ей глаз.
Но тихая, задавленная авторитарной матерью, нежная фиалка дала ему достойный отпор. Тася схватила с письменного стола карандашницу и швырнула в обидчика.
– Встаньте дети, встаньте в круг, – заблеял Карелий.
Куда там! Для обуздания любящих все человечество агрессоров требовались более решительные меры. В кабинете начались военные действия.
Тимофей изловчился, схватил Тасю за талию и стал бить ее головой о стену. Карелий Леопардович, продолжая громко и фальшиво распевать все ту же песенку, юркнул за кресло. Таисия вырвалась из объятий Тимы и стукнула его кулаком по кумполу. Тимофей взревел и запустил в даму цветочным горшком. Он угодил в застекленный книжный шкаф, осколки стекла водопадом посыпались на линолеум. Я присела и закрыла голову руками. Голос, нудивший «Встаньте, дети, встаньте в круг», начал удаляться, краем глаза я увидела, как Карелий Леопардович на четвереньках резво покидает поле битвы, очевидно, доктор не ждал от добрых самаритян ничего хорошего и предпочел благоразумно смыться.
Глава 15
Мою душу затопило негодование. Психотерапевт, оказывается, вульгарный трус! Служебная этика не позволяет ему бросать пациентов в беде, врач обязан защищать больного, но Карелий Леопардович предпочел спасать собственную шкуру, он прытко удрал из кабинета, воспользовался тем, что находился около двери. Мне подобный трюк не проделать, я притаилась у окна, а посреди комнаты отчаянно дерутся Тася и Тимофей. Они самозабвенно молотят друг друга кулаками, выдирают волосы из головы противника и виртуозно матерятся.
Сообразив, что сладкая парочка начисто обо мне забыла, я доползла до письменного стола и схватила трубку местного телефона. Потыкала в кнопки, не имея понятия чей номер набираю, но очень надеясь, что кто-нибудь из сотрудников клиники отреагирует на мой звонок.
– Приемная, – безмятежно сказала дама.
– Помогите, – зашептала я, – на четвертом этаже в кабинете Карелия Леопардовича пожар!
– Да? – с недоверием спросила женщина. – А вы кто?
– Еще здесь эпидемиологическая атака, – сгустила я краски, – споры сибирской язвы летают в воздухе! Поторопитесь!
Из трубки полетели гудки, я приуныла, мне явно не поверили, а тем временем битва набирает обороты, Тася повалила щуплого Тимофея, села на него верхом и старается придушить согруппника. Необходимо вмешаться, но как утихомирить разбушевавшуюся убийцу зеленых утюгов?
Дверь в кабинет распахнулась, внутрь ворвались двое мужчин с огнетушителями. Я мысленно перекрестилась, слава богу, прибыли спасатели. Хотите мой совет? Никогда не орите: «Помогите! Здесь драка!» Лучше всего кричать про пожар, вот тогда у вас есть шанс остаться целой и невредимой.
Растрепанных, окровавленных, шипящих как змеи, Тасю и Тимофея уволокли прочь. Я оглядела разгромленный кабинет Карелия Леопардовича, вышла в коридор и была взята в кольцо взбудораженными пациентами.
– Что там случилось? – спросили они хором.
– Ерунда, – махнула я рукой, – не стоит волноваться, огня нет, сибирской язвы тоже. Группа лиц, обожающих все человечество, пыталась выцарапать друг другу глаза. Дайте пройти.