– Войти, – призналась я.
– Закрыто. Работаем с полуночи.
– Я не веселиться, мне надо просто поговорить.
– Закрыто.
– Скажите, здесь есть гостиница?
– Закрыто.
– Пожалуйста, позовите управляющего.
– Закрыто.
– Немедленно откройте! Я из милиции!
– Ордер?
– Сейчас его у меня нет, но…
– Закрыто, – перебил голос. – Работаем с полуночи. Вход по приглашениям.
– А где его взять?
– Закрыто.
– Ладно, – сдалась я, – ухожу. Но можете по-человечески ответить хоть на один вопрос? Как называется ваше заведение?
– Закрыто, – без агрессии или раздражения гундел голос.
– Я не имею никакого отношения к милиции! Работаю в журнале для молодежи и хочу написать о вашем популярном клубе, – изменила я «легенду».
– Закрыто, – привычно отреагировал голос и вдруг заорал: —…!..!..! Блин, дура!
Признав свое поражение, я села в машину и решила позвонить Машке. У Манюни есть подруга Леся Караваева. Она немного младше Маши, но имеет репутацию заядлой тусовщицы.
– Мусик, – заговорщицки прошептала девочка, – как ты там?
Я решила не заниматься светскими любезностями и сразу перешла к делу:
– Продиктуй телефон Леси Караваевой.
– Может, лучше эсэмэской послать? – предложила Манюня.
– Отличная идея.
– Лови, – хихикнула Маруська и отсоединилась.
Я положила телефон на колени, у Манюни необыкновенная интуиция, она чувствует, когда речь идет о серьезных вещах, и никогда в этот момент не задает глупые вопросы вроде: «А зачем тебе Караваева?»
Мобильный издал пару коротких гудков, я нажала на зеленую кнопочку и почти сразу услышала тихий голос:
– Алло.
– Леся?
– Ну я.
– Как дела?
– Хреново, это кто?
– Даша Васильева, мама Маши.
– Ой, здрассти, – изменила тон девочка.
– У тебя неприятности?
– Бабка нажаловалась родителям, – поделилась бедой приятельница дочери, – насвистела им в уши, что я плохо учусь, и папа кредитку закрыл. Сказал: «Деньги на развлекуху получишь, когда пятерку по математике увижу». Вторую неделю дома сижу! Думаете, это приятно?
– У тебя двойка по алгебре?
– Не! Две тройки огребла, случайно! Училка прицепилась! Не понравилась ей моя юбка, ну она и отомстила! А бабка злая! Она папе постоянно бубнит: «Твоя жена не способна ребенка воспитывать! Зачем она с тобой в Швейцарию поехала? Ей бы в Москве сидеть, девочку пасти, у той сложный возраст!» Брехня! Нет у меня никаких трудностей, а мама отцу помогает, они вместе бизнес ведут.
– Родителей надо слушаться, тройки исправить, но ведь нельзя сутками только учебник зубрить. Иногда и отдохнуть можно, – коварно сказала я.
– Я всегда Машке говорю, тебе с матерью повезло! – вздохнула Леся. – Васильевой бы с моей бабкой денек покантоваться, живо свое счастье осознает.
– Хочешь сегодня вечером пойти в клуб? – тоном змея-искусителя спросила я.
– Шутите?
– Серьезна, как никогда. Собери компанию, человек пять.
– Денег нет!
– Я за всех заплачу.
– Вау! Круто, – бурно обрадовалась Леся, но потом спросила: – Наверное, это не спонсорская акция?
– Верно, – не стала я врать, – мне необходимо попасть в одно место, но фейсконтроль не пропустит меня по возрасту, вот я и хочу прикинуться девочкой.
– Че за заведение? – деловито осведомилась тусовщица Леся.
– Названия я не узнала, зато могу сообщить адрес: Вторая тупиковая, около мясокомбината.
– Жесть! – взвизгнула Леся. – Колбаса!
– Прости? – растерялась я.
– Это клуб «Рокко»,[9]– заверещала Караваева, – но пипл ему кликуху «Колбаса» дал. Теть Даш, вы серьезно?
– Хорошее место?
– Круче нет! А че вы наденете? Надо придумать! Иначе не пустят, – занервничала Леся, – езжайте ко мне! Найду правильный прикид! И…
Девочка неожиданно осеклась.
– Говори, – велела я.
– Тетя Даша, вы суперски выглядите! С вами можно френдить, но… э… э…
– Мой возраст не для клуба, так?
– На фейсе в «Колбасе» Мишка рулит, – сообщила Леся, – он ваще без башки! Не понравится кто, и вон пинает. Стареньких герлов Миха не пускает, вот кенту зеленый свет, хоть он полтинник справил и от старости ржавые кости теряет.
– Миша женоненавистник?
– Пидор, – коротко сообщила Леся, – по мозгу! Так-то он нормальный, с Несси живет. Ниче! Я разрулю ботву!
Медсестра Анечка закончила смену, на ее место заступила не менее приятная Танечка, которая сразу же сказала:
– Я ночью по коридорам не хожу, зачем больных тревожить. Если кому плохо станет, он позвонит, но в нашем отделении народ обычно крепко спит, таблетки примут и на бочок. Центральный вход заперт, а черный нет, в заборе есть дыра. Была у нас девушка, она по ночам к любовнику бегала, и никто не узнал!
– Вот проказница, – делано возмутилась я, пряча похудевший кошелек, – нет бы лечиться спокойно!
В двадцать минут первого я в составе стайки весело хихикающей молодежи подошла к синей двери. Она оказалась незапертой. Интересно, что бы сказали Маня с Зайкой, увидев меня в крохотном, тесно обтягивающем фигуру розовом платье с блестками, подол которого обрывался чуть пониже пупка, белых сапогах-ботфортах на спицеобразной шпильке и меховом полушубке нереально фиолетового цвета. Скорее всего манто сшили из зайца, который ел одни баклажаны и свеклу, запивая их чернилами соответствующего колера. На носу у меня сидели огромные черные очки, губы мне Леся щедро намазала красной помадой, щеки покрыла толстым слоем тонального крема, пудры и румян.
– Прокатит, – убежденно закивали члены команды, с которыми я собиралась пробраться в гнездо бесшабашного веселья.
– Серый, обними тетю Дашу, – скомандовала Леся, когда мы очутились перед узким трубообразным тоннелем, украшенным мигающими лампочками.
– Может, не надо? – засомневалась я.
– Герла с френдом фейс не запарит, – пробормотал Сергей и положил мне на плечо не очень чистую руку.
Наверное, Караваевой следует после школы идти учиться на режиссера-постановщика. Сурового вида парни, одетые в отличие от яркой публики в черные костюмы и белые рубашки с узкими галстуками-селедками, молча посторонились, и мы очутились у стойки, за которой сидело несколько полуголых девиц в смешных шапочках.
– Вход бесплатный, – заученно сказала одна, – но я предлагаю вам сделать благотворительный взнос в фонд охраны здоровья московских верблюдов.
Мои сопровождающие загоготали, а Леся запищала:
– У Даши днюха! Она и бабло швыряет.
Получив от кассиров пластиковые браслеты, мы ввинтились в основной зал, и я на секунду оглохла, такой шум там стоял. Через некоторое время уши слегка привыкли к грохочущей музыке, и я попыталась сориентироваться в пространстве. Многие девочки украсили свои личики очками с черными стеклами, поэтому на меня никто не обращал внимания.
Оставив Лесю с ребятами на танцполе, я стала бродить по клубу, обнаружила туалеты, вход в них был платным, нашла дверь в служебное помещение, куда постоянно ныряли официанты с подносами, и в конце концов уткнулась в тяжелую бархатную занавеску, расшитую золотыми звездами.
Не успела я отодвинуть драпировку, как из темноты материализовался толстомордый мужик и зло сказал:
– Сюда нельзя.
– Почему? – прикинулась я дурой.
– Потому, – отчеканил охранник и грубо добавил: – Вали отсюда!
Я вернулась в общий зал, внимательно понаблюдала за снующими официантами и в конце концов остановила хорошенькую брюнеточку.
– Что хотите? – заученно спросила девочка, поправляя сползающую на лоб шапочку из блестящего материала.
– Стеллу, – сказала я, – где ее найти?
Брюнетка прищурилась.
– А ты ей кто?
– Лучшая подруга, – воскликнула я.
Официантка поправила волосы.
– Ну тогда должна знать, что Стелка уволилась!
– Когда? – заморгала я.
– На бла-бла у меня времени нет, – отрезала девушка, – нам процент с продажи идет и чаевые.
– Я заплачу за потраченное на меня время.
– Ну, ладно, – согласилась подавальщица.
– Тут можно найти тихое местечко?
Девушка поманила меня пальцем.
– Сюда.
Через пару минут мы очутились в чуланчике, где тесными рядами стояли железные шкафы. Официантка села на длинную скамейку посередине раздевалки и скомандовала:
– Гони бабульки.
Я сняла очки.
– …! – выпалила халдейка. – Тетя, вам сколько лет?
– Мой возраст к нашему разговору отношения не имеет. Тебе нужны деньги?
– Кто-нибудь отвечал на этот вопрос: «нет»? – протяжно вздохнула девушка.
– Отлично, значит, мы договоримся. Для начала познакомимся, я Даша, а ты?
– Лолита, – скорчила гримасу собеседница.
– Красиво, – одобрила я, – игру «Кто хочет стать миллионером» видела?
– Пару раз, – пожала плечами Лолита, – с бабкой смотрела, она от отстоя фанатеет. Мне время фачить нельзя, я на институт зарабатываю, учусь на коммерческом отделении. А почему вы спрашиваете?
– В нашем разговоре будут те же правила, – пояснила я. – Первый вопрос – сто рублей. Получу нужный ответ, задам следующий и заплачу уже двести. Ок?
– До миллиона дойдем? – хихикнула Лола.
– Как получится, – совершенно серьезно ответила я, – итак, ты готова? Что находится за бархатной занавеской со звездами?
– Комнаты, – пояснила официантка, – для чего сами понимаете.
– Кровать под розовым балдахином, стеганое красное покрывало, ковер. Это похоже на интерьер одной из них?
– Меня туда не пускают, – раздраженно сказала Лола, – я по залу ношусь.
– Номер может заказать любой посетитель?
– Нет, конечно, – заявила она, – только vip-клиент.
– Что надо сделать, чтобы получить привилегию?
Лола вытянула ноги.
– Родиться у правильных предков, раскрутить их на шикарную тачку, шмотки и золотую кредитку, тусоваться здесь каждый день, приводить приятелей, вот тогда Джонни vip-карту даст.
– Джонни?
– Управляющий, – уточнила Лолита, – он здесь круче бога. Может любой девчонке жизнь наладить. Если Джонни кто понравится, будет в шоколаде. Но на меня он даже не смотрит, у меня возраст не тот, уже двадцать три стукнуло. Мне бы до лета продержаться, диплом получу и уйду.
– Много людей пользуется особым расположением управляющего?
– В основном компания Дикси.
– А это кто?
Лола изумленно распахнула глаза.
– Дикси? Наикрутейший чел, он журнал издает! А отец у него в списке журнала «Форбс».
– Хорошо, теперь про Стеллу. Она обслуживала vip-комнаты?
– Ага, – кивнула Лола.
– Можешь мне телефон горничной дать?
– Я его не знаю, – похоже, честно ответила официантка, – а ее самой давно нет. Уже почти неделю. Может, она уволилась? Сколько мне дадите, если я приведу Беатрису? Они вместе со Стелкой пахали.
Я протянула Лолите несколько купюр.
– Хватит?
В глазах девушки загорелась плохо скрытая радость.
– Супер. Сидите тут, никуда не уходите, – заговорщически шепнула она и испарилась.
Я, сообразив, что могла отделаться меньшей суммой, осталась ждать в раздевалке.
Глава 10
Лолита не подвела, она вернулась довольно быстро с хорошенькой блондинкой, та настороженно спросила:
– Вы мне заплатите, если расскажу про vip-кабинеты?
– Да, – пообещала я.
– Двести евро, пятьдесят процентов вперед, и торговаться я не стану, – выдвинула условие Беатриса.
– Идет, – в тон ей ответила я, – но, если я услышу хоть на один из моих вопросов слово «не знаю» или поймаю тебя на лжи, тогда лишишься остальной оплаты.
– Спрашивайте, – кивнула блондинка, быстро пряча полученные купюры.
– Рассказывай все про vip-номера и их посетителей, – потребовала я.
Беатриса, как послушная первоклашка, сложила руки на коленях и затрещала сорокой.
– Комнаты, где самые важные клиенты могут веселиться от души, оборудованы в подвале. Для пущего удобства туда ведет отдельный вход, со двора. Если не желаете пользоваться парадной дверью, можно проникнуть в помещение незаметно. Джонни поставил на обслуживание випов самых опытных людей, готовых выполнить любой их каприз. Взбредет гостю на ум съесть экзотическое блюдо, которое не способен состряпать местный повар, – отправят гонца в нужный ресторан. Захочет посетитель погладить живого тигра – притащат хищника из зоопарка, весь вопрос упирается только в количество казначейских билетов, с которыми согласен расстаться клиент. Правда, до общения с хищниками дело пока не доходило, до сих пор посетители требовали лишь гастрономических безумств, элитной выпивки, девок, кокаина или других стимуляторов.
– Джонни рискует, связываясь с наркотиками, – поморщилась я, – вдруг кому-нибудь плохо станет или, не дай бог, умрет.
Беатриса хмыкнула.
– Во всех клубах есть дилеры: травка, экстази, герыч и новая забава, «райский сон». Если в общем зале кто переберет, его охрана вынесет. А с випами Марат занимается, он все может, псих недоделанный!
– Почему вы так его называете? – Я обрадовалась, услышав знакомое имя.
Беатриса поежилась.
– Я его боюсь. Хорошо хоть, мы редко сталкивались.
– Он такой страшный? Или вы трусиха? – подначила я девушку.
Горничная покосилась на дверь и, понизив голос, объяснила:
– Говорят, Марат в Чечне служил и там всяким трюкам научился. Вроде его бандиты в плен взяли, а он всех прирезал и ушел. Может, врут, но только у мужика тик, ртом дергает и глаза тухлые. Фу! Я жуть как обрадовалась, когда он уволился.
– Марат бросил работу в клубе? Почему?
Беатриса заерзала на жесткой скамейке.
– Знаю только, что Джонни матерился, орал в своем кабинете в телефон: «Марат…!..!» Переманили его! Он позвонил и заявил: «Джо, тут денег много дают, а работы мало. Прощай!»
– Давно Марат рассчитался? – трясясь от нетерпения, словно терьер, почуявший крысу, спросила я.
Беатриса закатила глаза.
– В понедельник он был. Во вторник у меня выходной, а в среду я пришла и вопль Джонни услышала. Стелка, кстати, тоже с работы свильнула, но ее уход Джо не разозлил, он Мэрилин сюда из зала перевел.
– Джонни, Стелла, Мэрилин, – это ведь псевдонимы?
– Имена для работы, – подтвердила Беатриса.
– Почему Стелла решила бросить службу?
– Она мне ничего не сказала, – обиженно протянула горничная, – мобильный выключила! Ну и пусть! Плевать я на нее хотела!
– Вы дружили?
– Курили вместе, когда смены совпадали.
– Знаете адрес Стеллы? И как ее на самом деле зовут?
– Давайте остаток денег, – потребовала горничная.
Когда очередная порция купюр перекочевала в карман сверхкороткой юбчонки, Беатриса отцепила от пояса блокнот, взяла прикрепленную к нему ручку и, нацарапав пару строчек, протянула мне листок.
– Вот, Стелла Панкратова. Нам велят красивые имена себе для службы придумывать, но у Стелки родное подошло.
Я прочла: метро «Марьино», на маршрутке до остановки «Гараж», пешком мимо зеленого забора. Пятиэтажка на пустыре, третий этаж, квартира слева, на двери краской написано «Киллер водка». Очень подробно описан путь.
– Спасибо. Но нельзя ли указать название улицы и номер дома?
Беатриса развела руками.
– Я у нее два раза была, меня Стелла привозила, точного адреса я не знаю. У нее есть сестра любимая, вот Стелка ее и развлекает, чтобы Алла не скучала, девочка инвалид.
Проведя большую часть ночи в клубе, в воскресенье я проспала до двух часов дня, а потом, ругая себя за безделье, поспешила к метро «Марьино». Беатриса не обманула, первый же спрошенный мною водитель микроавтобуса ответил:
– Гараж? Отправляйся по шоссе прямо, тут заплутать невозможно, нет ни одного поворота. Как увидишь здоровенный зеленый забор, там и остановка.
Я послушно отправилась в путь, довольно легко нашла забор, проехала вдоль выкрашенных в цвет взбесившегося салата бетонных плит, увидела пустырь и блочное здание, сплошь залепленное балконами, похожими на собачьи будки. Наверное, мысль о конуре для Шарика пришла мне в голову, потому что небольшие лоджии жители заделали чем бог послал, одни использовали фанеру, другие пластик, третьи стекло. С улицы дом выглядел отвратительно, и внутри он оказался на редкость неприятным. Очевидно, это был экспериментальный проект начала шестидесятых годов, времени, когда партия и правительство требовали от строителей возводить как можно больше домов, архитекторы вынуждены были планировать квартиры с четырехметровыми кухнями, ваннами, куда с огромным трудом помещался карлик, и комнатками, напоминавшими спальные отсеки матросов-первогодок, служащих на подводных лодках. Но пятиэтажка, в которой я сейчас находилась, побила все рекорды по миниатюрности.
Лестница здесь оказалась такой узкой, что даже мне пришлось подниматься по ней боком. Окна, выходившие на площадки, напоминали форточки, они не имели подоконников, здесь отсутствовали батареи, и температура в подъезде почти сравнялась с уличной.
Звонка у двери не было, зато надпись «Киллер водка» резко выделялась на ободранном дерматине. Не решившись наступить на кусок телогрейки, служившей жильцам половиком, я постучала по филенке кулаком.
– Хто? – спросил грубый голос, и дверь отворилась.
Первым моим желанием было зажать нос рукой, таким смрадом несло из квартиры, но огромным усилием воли я заставила себя улыбнуться и спросила:
– Семья Панкратовых здесь проживает?
– Из поли…ми…кл…ни…мики? – с трудом справился с трудным словом тощий мужик, невесть где откопавший раритетные портки, которые во времена моей юности называли «треники». Темно-синие спортивные штаны из дешевого хлопчатобумажного трикотажа «пузырились» на коленях, хилую грудь алконавта прикрывала рваная майка, ровесница брюк.
– Зойка! – заорал мачо, не дав мне ответить. – Подь отсюда!
На пороге появилась баба в халате.
– Че п-п-п, – прокурлыкала она.
– Дохтор, – отрубил муж.
– Тттуды, – махнула рукой жена и визгливо зарыдала.
Плохо понимая, что происходит, я прошла несколько шагов, очутилась перед дверью, распахнула ее и увидела относительно чистую комнату, в которой почти впритык друг к другу стояли две узкие кровати, разделенные тумбочкой. На одной лежала бледная до синевы девочка лет тринадцати. Держа в руках растрепанную книжку, она с изумлением спросила:
– Вы кто?
– Даша, – представилась я, – ищу Стеллу. Ты, наверное, Алла?
Девочка кивнула, и тут же из-за двери понесся вой. Я невольно вздрогнула.
– Не бойтесь, – успокоила меня Алла, – это мама плачет! У нее горе, брат умер.
– Извини, пожалуйста, – смутилась я, – что не вовремя, но мне очень нужно поговорить со Стеллой.
– Все нормально, – ответила Алла, – дядя под машину десять лет назад попал, я его совсем не помню.
– Видно, твоя мама очень любила брата, раз до сих пор безутешна, – пробормотала я.
Аллочка уперлась тонкими руками в матрас и села.
– Не, она ищет повод для пьянки. Утром проснется, заведет: «Ой, Виталик нас покинул» и за бутылку хватается.
– Весело, – грустно сказала я.
– Сюда они с отцом не лезут, – вздохнула Алла, – их Стелла отучила. Пару раз по фейсу дала – и порядок.
– Где твоя сестра? – переменила я тему.
– Уехала, – настороженно ответила девочка.
– Можно ее здесь подождать?
Аллочка засмеялась.
– Вам вещи понадобятся! Она надолго улетела.
– Куда?
– Не знаю, – с вызовом произнесла девочка, – почему я должна вам рассказывать?
– В клубе, где работала Стелла, убили девушку, – объяснила я Алле, – твоя сестра, вероятно, видела преступление.
– Вы из милиции? – ощетинилась больная.
– Нет, нет, – поспешила я ее успокоить, – кстати, к Стелле претензий не имеется. Но она, похоже, влипла в неприятную историю.
Аллочка схватила край одеяла и стала его комкать.
– Стелла тебя любит? – спросила я.
– Да, – тихо ответила Алла.
– Защищает от пьяных родителей, покупает еду, книжки?
– Да, – подтвердила Аллочка.
– Извини, конечно, за мой вопрос, ты сама способна ходить?
Алла кивнула.
– Плохо только, с костылями. У меня с детства поражение тазобедренных суставов, если поставить протезы, буду бегать, но операция больших денег стоит, еще потом понадобится восстановление. У нас средств нет.
Я чуть не задохнулась от возмущения. На свете есть люди, которым строго-настрого нужно запретить иметь детей. Почему, чтобы получить водительское удостоверение, вы должны сдать экзамены, подтверждая свое право сесть за руль. А чета алкоголиков может произвести на свет заведомо больного ребенка, потом бросить его на произвол судьбы, не лечить, не заботиться о нем. На водку у супругов деньги находятся, а на эндопротезы нет? Сложи они вместе прогулянные в дым рубли, Алла бы уже прыгала через скакалку! Надо ввести лицензию на рождение ребенка! Пусть сначала комиссия оценит ваше материальное положение, умственные способности, проверит, какой образ жизни ведут потенциальные родители, и примет решение. Только не надо кричать о правах человека! Почему мы соблюдаем права пьянчуг и наркоманов и не думаем о правах несчастных Аллочек! Да, ребенку необходимо расти в трезвой семье с хорошим достатком. Не способен содержать малыша? До свиданья. Жестоко? Отнюдь нет. Может, тогда в стране наконец не будет брошенных детей, которых родили в промежутке между запоями и ломкой.
– Кроме Стеллы за тобой никто не ухаживает? – продолжила я беседу.
– Нет, – призналась Алла.
– Ты ходишь в школу?
– Да, тут рядом, во дворе, – пояснила она, – но там все злые, дразнятся, толкают, учителя меня дебилкой называют. У меня много троек, но двоек нет.
Я села на кровать к Аллочке.
– А Стелла тебя любит?
– Очень, – прошептала Алла.
– Значит, она не могла тебя бросить, и ты отлично знаешь, куда уехала твоя сестра, – сделала я напрашивающийся вывод.
– Нет, – упорствовала Алла.
– У Стеллы есть татуировка на руке? На внутренней стороне запястья звезда?
– Это счастье по-японски, – объяснила Алла, – к ним в клуб клиент пришел, хозяин тату-салона, вот он Стелле и посоветовал ее набить, сказал, удачу приманит.
– Сестра уехала, – жестко сказала я, – о тебе не подумала, значит, она не очень-то и хорошая.
– Неправда, – рассердилась Алла.
– Понятно, – фальшиво вздохнула я. – Стелла молодая, красивая, решила жить без проблем.
– Вы не имеете права так говорить! – взвилась Аллочка. – Стелла из-за меня согласилась на…
Девочка захлопнула рот.
– На что? – быстро спросила я.
– Не важно, – нахмурилась больная.
– Аллочка, а ты сама любишь сестру? – сменила я тактику.
– Обожаю, – с жаром отозвалась она.
– Тогда выслушай меня и поправь, если я ошибаюсь. Некий человек предложил Стелле хорошие деньги за то, что она изобразит невесту на свадьбе, так?
Алла зажала рот ладонью.
– Затем новобрачным предстояло уехать за границу.
– А вы откуда знаете? – с отчаяньем спросила Алла.
– Догадалась. Ты со мной неоткровенна, и я не хочу сообщать тебе подробности.
– Справедливо, – пролепетала Алла, – Стелла решилась на это из-за меня. Она сказала: «Никогда столько денег мне зараз не получить. Надо рискнуть, вот вернусь и сразу тебе операцию оплачу. Главное, не волнуйся, если я вдруг задержусь. Помни, я непременно приеду назад, жди, терпи. Знаю, тебе будет нелегко, но ты выдержишь это испытание и научишься ходить». Вот. Она мне денег оставила, на еду. Но я продукты не покупаю, потому что их родители продадут.
– Как же ты питаешься? – поразилась я.
– Бомж-пакет, – пояснила Алла, – беру по две штуки лапши на день, ничего, нормально. Еще пакетик чаю и булочку. Вечером подожду, пока предки задрыхнут, и на кухню иду.
Я схватила Аллу за руку.
– Кто пообещал Стелле заработок?
– Она не рассказывала.
– Алла!
– Правда! Чес слово, – запричитала девочка, – у них в клубе… ой, ладно! Уходите!
Я встала и сказав: «Жаль», пошла к двери.
– Эй, стойте, – окликнула меня Алла, – чего вам жаль?
– Кого, – поправила я, – Стеллу. Она попала в большую неприятность. Спасибо за беседу.
– Псих ей предложил, – вдруг объявила Алла, – Марат. Он в клубе стремные дела улаживает. На неделе там такая фенька стряслась! Пришел постоянный клиент по кличке Дикси. Стелла рассказывала, что он богатый и дурак, вечно всех поит, кормит, деньгами швыряется. С большой компанией заваливается, с девками и парнями, думает, он крутой, раз деньги раскидывает. Но в понедельник Дикси приехал с одной девушкой. Стелка очень удивилась, потому что она эту девчонку раньше в клубе встречала, нечасто, но иногда видела.
– В vip-отделе? – уточнила я.
– Нет. Стелла сначала в зале работала, официанткой, Джонни ее потом повысил, – улыбнулась Алла, – за хорошую работу. Девушка эта, Лида, с приятельницами приходила, она студентка, из обычных. И вдруг – с Дикси!
Горничная поразилась, но виду не подала, принесла вино, фрукты и ушла. Парочка сидела тихо, вдруг Лида вышла из номера и, закрывая дверь, сказала Дикси:
– Хочу танцевать, мы уже обо всем договорились! – и ушла в зал.
Дикси сидел один, что было еще удивительнее, чем его появление с единственной «дамой». Парень пропустил пару коктейлей и отправился туда, где царило общее веселье.
В районе четырех утра Марат принес с танцпола на руках крепко спящую Лиду и положил в одной из vip-комнат. Стелла решила, что девчонка перебрала, это обычное явление среди клабберов. Потом Стелла поняла, что творится нечто странное. Некоторые vip-клиенты могут провести в клубе неделю, ночью напиваются, днем спят в комнате, и так до тех пор, пока выйдут из загула. Но Дикси не принадлежал к этому славному отряду, он всегда уезжал домой, и, если уж совсем честно, парень больше изображал опьянение.
– Стелла считала его милым, – говорила Алла, – Дикси на ботана похож, ему веселье было не очень по нраву. И бухать он не любил. Сестра один раз заметила, как Дикси в раковину бутылку коньяка незаметно вылил, а потом начал шуметь:
– Несите еще выпивон, я уже целое стекло уговорил.
– И зачем он так себя вел? – не поняла я.
Алла поправила сбившиеся под спиной подушки.
– Фиг его разберет, Стелка не заморачивалась, но часто повторяла: «Дикси не противный!» А тут он прямо в истерику впал! Стул сломал! Нажрался! Остался на ночь и во вторник не уехал. Марат ему днем какую-то бабу из города доставил, спящую, она пару часов в клубе подрыхла, потом Стелка ей кофе подала. Дальше вообще чудеса! Всем работникам велели уйти в раздевалку и не высовываться, пока не позовут. Они там долго сидели. Ну а закончилось все предложением Марата Стелке сыграть свадьбу с Дикси.
– Стелла ведь не под своим именем расписывалась?
– Она мне sms прислала, – кивнула Алла, сунула руку под подушку и вытащила старенький дешевый аппарат, потыкала в кнопки и произнесла: «Держись. Все будет хорошо. Лидия Анатольевна Визжалкина. Это я. Чмоки».
Глава 11
Едва очутившись на улице, я позвонила секретарше начальника Дегтярева и весело сказала:
– Тонечка! Я купила тебе платок от «Гермес», розовый с лошадками.
– Дашута! – завопила подруга. – Нет слов! Зачем ты так потратилась!
– Ты дома?
– Вообще сегодня никуда не пойду, – загрустила Тоня, – мой уехал в командировку, а Ванька лежит со сломанной ногой. Легче сто девчонок воспитать, чем одного пацана поднять.
– Можно я приеду? Косынку привезу.
– Конечно, – обрадовалась Тоня, – что тебе приготовить? Хочешь куриную грудку в сухарях?
– Нет, – отмела я гастрономические радости, – мне нужна справка на Лидию Анатольевну Визжалкину, студентку, с большой долей вероятности не москвичку.
– Ладушки, – ответила понятливая Тонечка, она давно работает помощником у большого милицейского начальника, – хоть чаю выпьешь?
– С вареньем, – согласилась я, – надеюсь, есть из крыжовника?
– Имеется в загашнике баночка, – засмеялась Тоня.
Спустя пару часов я покинула уютную квартиру подруги, имея адрес общежития института, в котором на четвертом курсе училась Лидия Визжалкина. Ехать к временному пристанищу девушки из небольшого городка Новопольска[10]было недалеко, но, добравшись до него, я сообразила, что вечером воскресенья навряд ли кто-нибудь из молодых людей сидит на месте. Но раз уж я приехала, решила попытаться найти хоть кого-нибудь.
Когда я училась в институте, вход в общежитие стерегли противные злые бабки, при виде любого москвича истерически оравшие:
– Не хрена сюда шляться! Гуляйте по городу! Показывай пропуск! Где живешь? Дома? Уходи вон! Здесь столичным не место.
Двери общаги крепко запирались в десять вечера, и тем, кто задержался, старухи не открывали.
Я приготовилась увидеть на входе оголтелую старуху, но в холле было пусто, современных студентов не стережет Аргус. Более того, тут, похоже, не имели ничего против гостей, потому что на большой доске висело объявление с изумившим меня текстом. «Уважаемые посетители! Убедительная просьба тщательно вытирать ноги и не мусорить в здании. У нас нет уборщиц, полы моем сами. Если вы не знаете, в какой комнате проживает ваш знакомый студент, изучите список жильцов. Напоминаем вам о необходимости соблюдать тишину. Курение запрещено. Кухня закрывается в 23.00».