Выйдя из лифта, Палмер некоторое время постоял, любуясь закатными красками вечернего неба сквозь застекленный потолок. Затем прошел по коридору к своему кабинету и повернул электрический выключатель. Под самым потолком, из-за узких щитков, скрывающих белые и бледно-розовые люминесцентные лампы, на него со всех сторон хлынули лучи искусственного дневного света. Палмер подошел к скульптурной группе. Рассеянные источники освещения лишали скульптуру теней. Лица и позы детей утратили свою характерность, расплылись, и Палмеру неожиданно вспомнился рекламный плакат. «В следующий раз не допускайте к сварочным работам на ВАШЕМ предприятии неумелых сварщиков. Качественную сварку гарантирует только фирма АКНЭ (основана в 1931 г.)» – гласила подпись под фотоснимком изуродованного сварочного шва, выполненного другой фирмой. Палмер подошел в письменному столу, нажал кнопку, стенной шкаф позади него раскрылся. В дальнем углу на полке стояла наполовину опорожненная бутылка виски «Олд Фитцджеральд». Разглядывая ее, Палмер вдруг услышал женский смех. Он резко обернулся, но в его кабинете никого не было, никто не смеялся, наблюдая за ним. Однако он же только что слышал женский смешок.
Палмер пошел к двери и остановился на пороге. С противоположной стороны коридора доносились какие-то голоса. Бесшумно шагая по мягкому ковру, Палмер дошел до двери Отдела рекламы и информации и заглянул в комнату.
Резкий голубовато-белый свет – здесь никто не позаботился о том, чтобы затенить или заслонить его специальными приспособлениями, как у него в кабинете,– заставил Палмера зажмуриться. Помещение отдела было таким же просторным, как кабинет Палмера, но в нем работали восемь человек. Часть помещения была отгорожена. Здесь должен был сидеть вице-президент банка по вопросам рекламы и информации. Однако в банке никто не числился в этой должности: Бэркхардт почел это излишним, приняв во внимание опыт Палмера в данной области. Обязанности заведующего этим отделом исполняла мисс Клэри, не имевшая никакого должностного титула. В отделе, кроме того, работали еще два клерка, две технические секретарши и ротаторщик, который одновременно выполнял функции курьера и экспедитора.
|
|
Вирджиния Клэри, сидя на краю стола, смеялась, видимо, над тем, что только что рассказывала одна девушка: Палмер всегда путал ее фамилию. Никто здесь не слышал, как поднялся лифт, доставивший Палмера на верхний этаж.
– Почти то же самое приключилось и со мной,– сказала мисс Клэри.– Только вместо шотландского виски была какая-то адская мешанина. Она встала и провела руками вдоль ребер, расправляя черную шерстяную юбку. Затем, нагнувшись над девушкой за пишущей машинкой, сказала ей: – Поторопись, как бы тебе не опоздать.
Палмер стоял за полуоткрытой дверью и наблюдал. Отсюда ему был виден только затылок девушки, сидевшей спиной к нему, зато он мог отчетливо разглядеть Вирджинию Клэри, ее стройную фигурку и изящный овал узкого, худощавого лица. Палмер подумал, что глаза ее кажутся очень большими, больше, чем на самом деле. Это потому, что у нее тонкое лицо с глубокими глазницами и густые черные брови вразлет, а голова увенчана копной черных локонов, словно спутанных порывом ветра.
Вирджиния Клэри знала репортеров и редакторов всех нью-йоркских газет и журналов, связанных с банковскими делами и со всеми деловыми кругами. Поэтому правление банка сочло возможным платить ей одиннадцать тысяч долларов жалованья в год, но никогда, ни при каких обстоятельствах она не могла бы дослужиться до ранга выше помощника секретаря. А пока у нее не было даже и этого титула. Пройдет еще немало лет, прежде чем она его дождется. Вот если бы на ее месте работал мужчина, тогда другое дело.
|
|
– …Ладно,– сказала она.– Теперь прочти все это вслух, я сверю копию для шефа. А потом можешь отправляться домой.
– «Сообщение „Юнайтед бэнк энд траст компани“,– начала читать девушка,– Нью-Йорк Сити. По вопросам, связанным с этим материалом, обращаться к Вирджинии Клэри по телефону 4108. Предназначается для публикации в среду 7 октября в утренних выпусках…»
– Нет,– прервала ее Вирджиния Клэри.– Давай вычеркнем «в утренних выпусках». Не нужно так выделять обычный информационный материал. Повтори мне заголовок.
– «Сберегательные банки содействуют тайному проникновению социализма, заявил Палмер представителям деловых кругов Лонг-Айленда».
– Читай дальше.
– «Вчера вечером первый вице-президент „Юнайтед бэнк“ Вудс Палмер-младший, выступая перед тысячной аудиторией руководителей деловых кругов района Нассау – Саффолк, обвинил сберегательные банки в том, что они содействуют проникновению социализма за счет частной инициативы,– читала девушка с восковки для ротапринта.– Предупреждая, что налоговые поблажки ставят их в привилегированное положение и подрывают основы всей финансовой структуры штата, Палмер определил экспансионистские устремления сберегательных банков как „серьезную угрозу экономическому процветанию и открытый призыв к национализации всей банковской системы страны“, которая была бы первым шагом на пути к социализму.
|
|
Он напомнил представителям деловых кругов Лонг-Айленда, что все развитие и процветание Соединенных Штатов было построено именно на частной инициативе, она всегда служила основой их делового успеха. Но сберегательные банки, подчеркнул он, не имеют хозяина, у них нет ни держателей акций, ни частного капитала, которым они бы рисковали. Вместо этого в банках господствует самоуправная клика, которой ничто не противодействует. Они проникают в сельские местности и, как распространяющаяся плесень, поглощают все находящиеся в округе свободные деньги и направляют их в столь ограниченную сферу деятельности, что от этого страдают все отрасли деловой жизни.
Возникшие недавно слухи о том, что сберегательные банки намерены просить у правительства штата новых привилегий для своих отделений, Палмер определил как маневр, которого и следовало ожидать от безликого, не имеющего владельца объединения, живущего лишь для того, чтобы разрастаться, как раковая опухоль. Ниже приводится полный текст выступления».
Вирджиния Клэри несколько мгновений молчала, а потом сказала: – Какое слово звучит резче, чем объединение? «Сборище»? Нет… «Безликое чудовище». Вот это то, что нам нужно. Отлично.
– «Чудовище» и «раковая опухоль» в одной фразе? – с сомнением спросила девушка.
– А почему бы нет?
– Не знаю,– ответила девушка, внося исправления в текст.– Мне кажется, что это грубовато.
– Ты права,– согласилась Вирджиния Клэри.– Сберегательные банки имеют миллионы вкладчиков, которые могут рассердиться, если…– Она оборвала фразу и задумалась.– Впрочем, что ж в этом плохого? – спросила она.– Допустим, они рассердятся. Ну и что же? На кого они рассердятся? На Палмера? А кто для них Палмер? Они должны рассердиться на то, с чем они связаны,– на сберегательные банки. В следующий раз, когда они будут делать вклад или брать деньги с текущего счета, они непременно начнут задавать неприятные вопросы. Все тут вполне логично.
– Ты говоришь сама с собой,– сказала девушка, поднимаясь из-за стола и потягиваясь.– Для меня это пустые слова.
– Да-а,– неопределенно протянула в ответ Вирджиния Клэри, проведя пальцами по копне своих черных волос.– Не так-то легко заставить когонибудь заинтересоваться разгорающейся между банками борьбой. Для большинства все это просто скучная канитель. Им даже трудно отличить одну категорию банков от другой. Правда, им известно кое-что о социализме. Они не знают, что это такое, но в их представлении это действительно что-то похожее на чудовище. Плохо.
Девушка засмеялась и взяла свою сумку.– Ох, не хотела б я быть твоим противником, тебе палец в рот не клади,– сказала она, направляясь к двери. Палмер понял, что не успеет скрыться. Он решительно вздохнул и вошел в комнату.
– Работаете на полторы ставки, да? – проговорил он с улыбкой.
Девушка (Фроули, Роулинс или как ее там зовут) от неожиданности взвизгнула и прижала руки к груди, но, узнав Палмера, с облегчением вздохнула.
– Разве можно так пугать, мистер Палмер,– жалобно сказала она и попыталась улыбнуться ему.– До свидания,– прибавила она и направилась к лифту.
Палмер наблюдал за Вирджинией Клэри, которая не шелохнулась с того момента, как он вошел. Она взглянула на него, но прежде, чем кто-нибудь из них нарушил молчание, раздался отчетливый шелест открывающихся и закрывающихся створок лифта, который как бы перечеркнул все происходившее до этого момента.
Вирджиния провела языком по губам. Палмер отметил, что губы у нее полнее, чем это показалось ему вначале.– Мы не так часто видим вас на наших вечерних сеансах,– сказала она наконец.
– Мне нравится красться по коридорам на цыпочках и подсматривать за сотрудниками,– заявил Палмер.
– А мне вдруг показалось, что вы шпион, подосланный сберегательными банками. Я уже собиралась проглотить капсулу с цианистым калием.
– Это было бы любопытное зрелище.
– Затем я обнаружила, что у вас нет длинной, лохматой бороды, и поняла, что это кто-то из своих.
– Я не проверял этого за последнее время, но полагаю, что все еще работаю здесь.– Он взял в руки восковку, которую мисс Клэри держала в руках, и сказал:– Я произнес блестящую речь на будущей неделе.
Палмер положил восковку на место и посмотрел на мисс Клэри. Стоя вблизи от нее, он заметил, что верхние веки у нее подведены тонкой голубовато-зеленой линией и от внешних уголков глаз расходятся черные, загибающиеся кверху черточки. Палмер никогда не находился на таком близком расстоянии от нее. Колоссальные размеры его кабинета не позволяли приблизиться к кому-нибудь ближе чем на несколько ярдов.
– Разве это вы пишете речи? – спросил он.– Я думал, что такая работа поручается Маку Бернсу.
– Я всегда готовлю проекты выступлений,– ответила она.
– Странно, что он никогда ни слова об этом не говорил,– с улыбкой отметил Палмер.– Полагаю, и ваши и его познания в банковском деле могли бы уместиться на поверхности булавочной головки.
– Допустим. Однако, как говорил Микеланджело или кто-то другой, не надо быть кошкой для того, чтобы нарисовать ее.
– Что-то не похоже на Микеланджело,– сказал он, присел на край стола и окинул взглядом доску, к которой были приколоты вырезки из газет.– Ну, а если б мы работали в другой сфере? Например, изготовляли бы сыворотки, антибиотики и тому подобные штуки? А вы и Мак Бернс, действуя по принципу Микеланджело, совершали бы небольшие фактические ошибки, ну, скажем, ошибки оценочного и аналитического характера? Уж в этом-то случае, наверно, кто-нибудь бы пострадал?
Она не спешила с ответом. Разглядывая ее, Палмер отметил, что волосы ее не только не растрепаны, но весьма искусно уложены в прическу из отдельных прядей и локонов.
– Значит, нам всем посчастливилось, что мы не фармацевты,– сказала она наконец.
– Знаете, у меня создается впечатление, что вы недооцениваете значение банковского дела,– заметил Палмер.
– Вы хотите сказать, что я не вижу романтики в бухгалтерских расчетах и всяких прочих вещах? – спросила мисс Клэри.– Но нельзя же обманывать самих себя: банковское дело не что иное, как предоставление денег взаймы. Какие бы формы ни принимал этот заем – ипотека, коммерческий кредит, ценные бумаги, управление имуществом,– в конечном итоге все это лишь деньги взаймы. Весь секрет состоит в том, чтобы прежде всего заиметь деньги, затем в том, чтобы потребовать за них как можно больше процентов и обеспечить, чтобы деньги вернулись обратно.
– Совершенно верно.– Палмер встал и направился к доске с вырезками из газет. Некоторое время он делал вид, что внимательно изучает их, хотя даже заголовки сливались у него перед глазами в какие-то бесформенные, тусклые пятна.– Совершенно верно, предоставление денег взаймы,– повторил он.– Однако это не «просто» предоставление денег взаймы.
– Конечно, столь древняя профессия должна быть проникнута мистикой.
– Вы, оказывается, язвительны.
– Слегка,– призналась она и посмотрела на свои часики.
– Простите, я задерживаю вас,– заторопился Палмер.
– Нисколько.
– Однако вы посмотрели на часы.
– Чисто нервное,– сказала она.– Это вы на меня так действуете.
Потому я и съязвила. А кроме того, мне надо успеть разослать эту информацию для прессы.
– А разве это не обязанность Фредди или как его там?
– Все должно быть сдано на почту сегодня. Я всегда полагала, что вы именно потому платите мне втрое больше, чем Фредди, что ожидаете от меня втрое больше работы.
Он развел руки и будто в отчаянии уронил их.– Ваше представление о ваших обязанностях,– сказал он с улыбкой, стараясь не обидеть ее,– можно сравнить лишь с широким объемом ваших познаний в банковском деле.
– Если вы сейчас оставите меня наедине с револьвером, я поступлю так, как повелевает мне долг чести,– заявила мисс Клэри.
Он поморщился.– Это не принесло бы никакого дохода. Мы, ростовщики, любим из всего выжимать наши скромные прибыли.
– Тогда предлагаю перемирие.
– На вечер у меня назначена встреча с Бернсом, а сейчас я, по правде сказать, просто убиваю время, оставшееся до встречи. Думаю обсудить с ним, каких вопросов, по его мнению, мне следует коснуться в моем выступлении.
– Вы, кажется, пытаетесь поссорить меня с ним? – спросила она.– Из этого ничего не выйдет. Я так мало значу, а он – это весомая фигура. Кроме того, насчет социализма была именно его идея.
– Ну, что ж, подобная идея может прийти на ум либо такому человеку, который пренебрегает банковским делом, либо тому, кто абсолютно ничего в нем не смыслит. Она слегка наклонила голову набок и внимательно посмотрела на него.
– Вы очень рассержены,– сказала она,– вы стараетесь быть вежливым и сдержанным, хотя разозлились не на шутку. Он отрицательно мотнул головой.
– Вовсе нет. Ведь еще ничего не произошло. Вы еще не успели разослать информацию, которую завтра утром я должен был бы уничтожить после прочтения.
– Ах, вот оно что,– протянула она.– Теперь до меня дошло: требуется другая информация.– Она села за свободный стол и вправила в машинку лист бумаги.– Диктуйте.
– Я не составляю для вас информации. Вы перепутали обязанности сразу троих людей.
– Троих?
– Да. Я Палмер. И я не пишу информации для прессы. Это ваше дело. Вас зовут Вирджиния, но вы не работаете на ротаторе. Это дело Фредди. Когда вы это постигнете, то поймете, почему они столько платят мне, вам – поменьше, а Фредди зарабатывает в неделю всего семьдесят долларов.
Она некоторое время смотрела на него и вдруг рассмеялась.
– Не хотите ли закурить? – спросила она, подойдя к столу и разыскав под бумагами пачку сигарет.
– Благодарю вас.-Он поднес зажигалку к сигарете мисс Клэри, а затем взял свои сигареты и закурил сам.
– Теперь я знаю все, что касается распределения обязанностей. Расскажите мне и о банковском деле.
– Банковское дело – это дача взаймы денег. Я полагал, что вам это уже известно.
– Просто дача денег взаймы, и на этом все кончается?
– Нет, далеко не все. Вот где источник всех ваших заблуждений,– продолжал он.– Нельзя сказать, что мы просто дышим или просто едим. Деньги – необходимая составная часть жизни. Современный человек теперь уже не может жить без денег, как не может жить без воздуха, пищи или воды.
– Вот как! Я потрясена.
– Но не убеждена.
– Нет, я потрясена тем, что вы сами так убеждены.
– Неплохо для начала.
Он поискал глазами пепельницу и нашел ее на столе мисс Клэри среди бумаг, возле телефона, рядом с тремя фотографиями, объединенными в одну оправу. Пожелтевшие фотокарточки были немного старомодны, и по краям расплывались блеклые узоры, напоминавшие старинные виньетки. На одном из снимков была пожилая женщина лет шестидесяти, глаза у нее были еще больше, чем у Вирджинии Клэри. Рядом – фотография молодого человека лет двадцати пяти в форме штурмана ВВС периода второй мировой войны; на третьей был малыш – не то мальчик, не то девочка, во всяком случае прелестный ребенок с тонким овалом лица и огромными глазами.
– Ваша матушка? – спросил Палмер.
– Да.
– А это… брат?
– Муж.-Она на мгновение умолкла, затем добавила:-И дочка.– Снова пауза.– В живых осталась только мама.
Он выпрямился, держа в руках стеклянную пепельницу, затем протянул ее Вирджинии Клэри, и она стряхнула пепел с сигареты.
– Это случилось во время войны. Мы ехали на машине из Лаббока (в штате Техас) в Тонапа,– снова заговорила она тихим безжизненным голосом.– Очень красивая местность на побережье Тихого океана. В нашу машину на полном ходу врезался грузовик… Я понимаю,– поспешно добавила она.– Я все обещаю себе, что приберу эти фотографии дома в какой-нибудь ящик. Я все знаю.– Она взяла пепельницу из рук Палмера и отошла к столу.– Ну, а теперь расскажите все, что мне полагается знать о банковском деле, чтобы восполнить и этот пробел.
Палмер посмотрел на вспыхивающий под пеплом огонек своей сигареты и сказал:
– Если б я мог.
Глядя на мисс Клэри на привычном расстоянии, Палмер снова видел перед собой миниатюрную, привлекательную женщину, изящный винтик в сложной структуре механизма «Юнайтед бэнк». Но разглядывать в лупу отдельные части этого механизма явно не следовало, ибо при этом сущность его обнажалась слишком быстро и обаяние безвозвратно утрачивалось.
Мисс Клэри снова посмотрела на часы.
– Половина восьмого,– объявила она.– Не знаю, на какое время назначена ваша встреча с Маком Бернсом, но, быть может, вы еще успеете пообедать со мной?
Отец не раз твердил Палмеру, что все неприятности происходят от болтливости и что в любых случаях жизни предпочтительнее всего молчание. А он вот разболтался и в результате попал в затруднительное положение.
– Впрочем, это можно сделать и в другой раз,– быстро добавила мисс Клэри, давая Палмеру возможность с достоинством отступить.– Я уже так давно живу в невежестве, что можно потерпеть еще немного. Палмер отрицательно покачал головой:– Очень сожалею, но мне кажется, что это дело неотложное.
Глава четырнадцатая
Палмер впервые в жизни обедал в ресторане Шраффта. Справившись со своей едой, он откинулся на спинку кресла и молча вздохнул при мысли о том, что миллионы людей изо дня в день довольствуются этой стряпней. Он согласился на предложение мисс Клэри пообедать в этом ресторане по той простой причине, что едва ли мог бы тут встретить кого-нибудь из своих знакомых. Это казалось отличным компромиссным решением. Здесь можно было подкрепиться, не придавая особого значения тому, что они обедают вдвоем.
– Ну и выражение было у вас на лице,– сказала мисс Клэри, когда официантка убрала со стола.– Я ведь вас предупреждала: лучше было бы заказать индейку.
– В соусе из ананасов и орехов? – спросил Палмер с шутливым испугом.– Отец внушал мне, что индейку не едят до Дня благодарения и после рождества. К сожалению, у него не было никаких рекомендаций по поводу куриных отбивных.
Мисс Клэри улыбалась и не спеша пила воду из своего стакана. Неяркое розоватое освещение ресторана приятно скрадывало глубокие тени у нее под глазами.
Мисс Клэри нельзя назвать красавицей, решил про себя Палмер, но она определенно хороша, очень хороша. У нее прекрасная фигура, тонкое лицо, огромные глаза.
– Вы уже в третий раз ссылаетесь на своего отца,– заметила она.
– В свое время он любил придумывать всякие изречения, но, может быть, это скучно и я должен извиниться?
– Нет, это немного старомодно и очаровательно,– ответила она.– В Нью-Йорке редко встретишь человека, который еще не научился ненавидеть своих родителей.
– А вот у вас на столе фотография матери.
– Она живет со мной. Или, вернее, наоборот. Трудно сказать. Но это вовсе не значит, что мы обожаем друг друга. Нельзя отставать от века.
– Да, конечно.
– У нас с ней вроде вооруженного перемирия. Она никак не может простить мне, что я пошла работать в банк.
– Откуда такое предубеждение?
– Банк описал наш дом в Холлисе в тысяча девятьсот… тридцать первом году.
– И этого она не может простить?
– Вы бы тоже не могли, если б ваш дом был вам так же дорог, как моим родителям. Большую часть жизни мы прожили в районе Иорквилла, в той части, которую теперь называют испанским Гарлемом. В день, когда отец внес первый взнос за особняк в Холлисе… в доме пели аллилуйю. И когда, всего лишь три года спустя, пришлось…– Тут голос мисс Клэри осекся.– Но,– продолжала она, взяв себя в руки,– в тысяча девятьсот тридцать первом году многие оказались в таком же положении, как и мы. Почти все дома, принадлежавшие нашим соседям, тоже были опечатаны.
– Да, это был тяжелый год,– сказал Палмер.
– А что случилось у вас в том году? – спросила она.
Палмер пожал плечами:– Да ничего особенного. Кажется, это был мой первый год в колледже. В общем, я был хорошо защищен от внешнего мира.
– Вы окончили колледж в 1934 году?
– Да, это был также знаменательный год.
– И я кончала в 1934 году колледж Барнарда,– сказала мисс Клэри.
Брови Палмера в изумлении приподнялись, затем медленно вернулись на свое место. Он подумал, не заметила ли она его удивления, потом решил, что, несомненно, заметила, а зачем ему вообще скрывать от нее свое удивление?
– Никогда не подумал бы,– сказал он.– Вы выглядите моложе.
– Во всяком случае, я на несколько лет моложе вас,– сказала она.– Я окончила школу Хоули Нэйм раньше своего класса, когда мне было только четырнадцать, и получила стипендию для продолжения учебы в Меримаунт. Но родителям было не по средствам платить за мое содержание в другом городе. А мать и слышать не хотела о колледже, где юноши и девушки учатся вместе. Я уже готовилась в нью-йоркский колледж Хантера, и вдруг благодаря Пэдди Калхэйну мне удалось поступить в колледж Бернарда.
Палмер слегка подался вперед:– Это имя мне что-то знакомо.
– Он был когда-то капитаном полиции у нас в Гарлеме.
– А он не родственник Вику Калхэйну?
Мисс Клэри посмотрела на него с удивлением и сказала:
– Это его отец.
– А вы знакомы с Виком Калхэйном?
– Конечно. Он тоже учился в Хоули Нэйм в отделении для мальчиков.
– А с тех пор вы с ним виделись?
Она нахмурилась:– Да, и не раз. Вы же знаете, что я работала в газете.
Вам это не нравится?
Палмер отрицательно покачал головой.– Нет, что вы. Скорее наоборот. Мисс Клэри некоторое время смотрела на него, затем откинулась в кресле и сложила руки на коленях.– Во всяком случае, на этом кончается вся история Вирджинии Клэри. Могу еще добавить, что все свободное время я посвящаю тому, чтобы излечить маму от слепой ненависти к банкам.
– Вы могли бы скрыть от нее, что работаете у нас в банке, сказали бы, например, что работаете в доме с сомнительной репутацией.
– Я думала об этом,– ответила она.– Но в таком случае она стала бы требовать, чтобы я каждое утро ходила слушать мессу. Сейчас все же легче. В этот момент подошла официантка и бросила на столик меню:
– Что вам на десерт?
– Только кофе,– сказала Вирджиния Клэри.
– Мне тоже,– добавил Палмер.
– Но ведь десерт входит в стоимость обеда,– напомнила официантка Палмеру.
– Знаю,– ответил он.
– На десерт можно заказать ежевичный сироп, пюре из персиков, малину с куманикой, чернику под винным соусом.
– Только кофе, пожалуйста.
– Слушаю, сэр.
Они сидели молча, пока возле них крутилась официантка. Когда она ушла, Вирджиния сказала:– А ведь зря говорят, что перед тем, как подать какое-нибудь блюдо, его обрабатывают оксидолом.
– Хорошо, что вы в этом уверены,– сказал Палмер и, предложив ей закурить, поднес к ее сигарете зажигалку.– А вам часто приходится здесь обедать?
– Почти каждый день,– ответила она, глядя на свою сигарету.– Это рядом, здесь быстро обслуживают, к тому же чисто и еда вполне приличная, во всяком случае то, что они подают к ленчу. Это все же лучше, чем жевать бутерброды всухомятку в оффисе, за письменным столом.– Мисс Клэри глубоко затянулась сигаретой.– Мать настаивает, чтобы я не ела на работе.
– Помнится, у моего отца было тоже какое-то изречение по этому поводу.
– Да, у вашего отца были изречения на все случаи жизни. Мне все время приходится напоминать себе о том, что вы банкир второго поколения.
– Не второго, а третьего: банк был основан еще моим дедом.
– Никто тут не понимал, почему выбор пал именно на вас. Можно было назначить кого-нибудь из нью-йоркских банковских работников, которые хорошо разбираются в здешней обстановке. Только теперь для меня стал ясен смысл этого назначения.
– Обычно,– сказал Палмер,– на этот пост назначают старшего партнера в юридической фирме, представляющей интересы банка. Будущее нашей планеты принадлежит юристам.
– Вы считаете, что выбор сделан вопреки традициям? – Она на мгновение задумалась, затем продолжала:– Сомневаюсь. Мне кажется, что им был нужен человек с врожденной склонностью к банковскому делу.
– Наверное, мне следует принять это как комплимент с вашей стороны,– вздохнул Палмер.– Видите ли, в связи с моим назначением в «Юнайтед бэнк» возникло еще множество всяких вопросов, по поводу которых я пока не получил удовлетворительного разъяснения.
– Каких же именно?
Палмер медленно пожал плечами.– Это вопросы чисто технического характера,– уклончиво ответил он, не желая вступать в дальнейшее обсуждение, и подумал о том, как, в сущности, легко переступить границы легкой беседы за обеденным столом с приятной собеседницей и пуститься в неуместные откровенности. Он взглянул на Вирджинию Клэри. Вот она-то не очень откровенничает. Как видно, слишком умна для этого.
– Если бы вы…– начала было мисс Клэри.
– Кстати, не следует забывать,– прервал ее Палмер, твердо решивший не возвращаться к прежней теме,– что мы еще не сделали ни шага, чтобы восполнить пробел в ваших познаниях в банковском деле.
Мисс Клэри с притворно скорбной миной широко раскрыла глаза.
– Я начинаю чувствовать себя ужасным бременем для фирмы.
– Утешьтесь тем, что вы разбираетесь в этом деле, наверно, лучше, чем большинство людей, работающих в нашем банке.
– Я разбираюсь в процентах, личных займах, в вопросах, связанных с амортизацией и Федеральной резервной системой,– отбарабанила Вирджиния Клэри.– Чего же я тогда не знаю?
– У вас нет ясного представления о так называемой общей схеме. К столику подошла официантка и подала им кофе. Палмер наблюдал, как Вирджиния налила сливок, положила сахар и стала медленно помешивать ложечкой кофе в своей чашке.
– Я уже упомянул о том,– продолжал Палмер,– что в жизни современного человека деньги приобретают такое же значение, как воздух и пища. Это основа, которую вы должны хорошо усвоить.
– Поверьте, нет необходимости объяснять мне, какое значение имеют деньги.
– Давайте назовем это значением денежной системы, как таковой,– поправился он.– Правда, на земле все еще сохранились места, где можно выменять дюжину стальных наконечников для копий на кусок вяленой говядины, однако проблемы истории и прогресса решаются не там.
– Ах да, эти несчастные народы, живущие меновой торговлей, они все еще не обзавелись атомной бомбой или межпланетными ракетами. Палмер покосился на мисс Клэри:– Вы, кажется, опять хотите отделаться шутками?
– Простите, эта привычка передалась мне от мамы. Нет, я действительно хочу понять то, о чем вы говорите.
– Отлично.– Отхлебнув немного из своей чашки, Палмер решил, что кофе действительно хороший.– Итак, по мере того как совершенствуется организация общества, деньги становятся все более решающим фактором. В конечном счете мы достигаем той стадии развития, на которой находимся теперь. На деньги человек приобретает еду и одежду, лечится, когда заболевает, оплачивает жилье, образование, отдых – словом, все, что нужно для жизни. Без денег человеку нельзя даже с достоинством умереть, разве если он захочет попасть на свалку или кладбище нищих – на Поттерс Филд. Короче говоря, человек без денег не может ни жить, ни умереть пристойно.
– По-вашему, так и должно быть? – Пожалуй, нет,– ответил Палмер.– Но мы не философы, мы банкиры. Мы организуем снабжение, хранение, контроль и определяем значение самого ценного имущества – денег.
– Вы считаете, что деньги – это самое ценное?
– А что, по-вашему, ценнее?
– А здоровье?
– Его сохраняют или восстанавливают при помощи денег.
– Понятно. Ну, а мм… любовь, ненависть тоже приобретают за деньги?
Палмер так резко наклонился, что его локти легли на стол.
– Постарайтесь уяснить себе, что мы с вами сейчас не занимаемся философскими исследованиями. Можно прожить без любви или ненависти. Без друзей. Не удовлетворяя своих желаний. Но человек не может прожить без денег.
– Но это всего лишь один из аспектов жизни,– возразила она.
– Да, тот аспект, который решает: жить или умереть.
– Пусть так, но я настаиваю, чтобы в протоколе этой беседы было отмечено, что деньги лишь в материальной сфере являются самым важным фактором.
– Согласен,– сказал Палмер.
Мисс Клэри внимательно посмотрела на него:– Вы лишь снисходите к тому, что я говорю. А сами не допускаете и мысли, что в жизни могут быть какие-то другие сферы, кроме материальной.
– Во всяком случае, они не служат целям нашей беседы.
Мисс Клэри с грустью покачала головой:
– Вас трудно поймать на слове. Мне бы не хотелось брать у вас интервью для газеты.– Однако, взглянув снова на Палмера, она сдалась.– Ну, хорошо,– сказала она.– Мы банкиры. Нас интересует лишь материальная сфера жизни. Продолжайте, пожалуйста.