Настоящее исследование показывает, что группы могут ингибировать продуктивность индивидов так, что люди снижают свои усилия, хлопая в ладоши и крича вместе с другими. Почему так происходит? Мы предлагаем три линии объяснения, первая из которых занимается атрибутивностью и беспристрастностью, вторая – промежуточным целеполаганием, третья -уменьшением зависимости между индивидуальными затратами и результатами.
1. Атрибутивность и справедливость. Может быть так, что участники были вовлечены в искаженный атрибутивный процесс, приводящий к попытке сохранить справедливое разделение труда. Существуют как минимум три физических и психофизических аспекта создания звука, которые могли заставить испытуемых поверить, что другие члены работают не так усердно, как они. Во-первых, индивиды оценивали свои личные результаты как более громкие просто потому, что находились ближе к источнику звука. Во-вторых, даже если они работали во всю мочь, погашение звука привело к тому, что групповой результат показался ниже суммы индивидуальных исполнений. В-третьих, восприятие количества звука, произведенного в группе, должно быть гораздо ниже реального – только 0,67 силы от реального количества звука согласно психофизическому закону силы Стивенса (1975).
Эти факторы могли заставить индивидов поверить в то, что другие участники были менее способны или мотивированны, чем они – короче, были некомпетентны или увиливали от работы. Поэтому различия в восприятии производимого звука, которые были неотъемлемым результатом психофизических процессов, могли быть ошибочно приписаны недостатку способностей или мотивации со стороны других. Это привело к тому, что в группах индивиды производили меньше шума, так как нет причины усердно работать, помогая отлынивающим или некомпетентным.
Этот процесс не может объяснить результаты эксперимента 2, так как способность оценить громкость чего-либо собственного результата существенно затруднялась фоновым шумом мощностью 90 децибел. Как бы ни было, испытуемые скорее не пытались «открыть» социальную леность, а пришли с уже существующим мнением о том, что люди не тянут свой вес в группе. Итак, несмотря на невозможность видеть и слышать друг друга, нехватка доверия и склонность приписывать лень или глупость другим могли привести к тому, что люди сами работали менее усердно.
2. Промежуточное целеполагание. Может быть так, что, несмотря на наши инструкции, участники переопределили задачу и приняли цель, заключающуюся не в произведении как можно большего шума, а просто в произведении достаточного шума, более или менее подходящего к известному стандарту. Индивиды, очевидно, считают, что этой цели легче достичь, когда другие помогают, и в результате работают менее усердно. Это, конечно, изменило бы природу образования звука с того, что Стайнер (1972) называет максимизирующей задачей на оптимизируюгцую. Для максимизирующей задачи удача-это функция количества или скорости выполнения чего-либо. Для оптимизирующей задачи удача-это функция того, насколько близко индивид или группа приближается к заранее определенному или «лучшему» результату. Если участники наших экспериментов рассматривали произведение шума скорее как оптимизирующую, а не максимизирующую задачу, они могли подумать, что оптимальный уровень звука может быть легче достигнут в группе, что позволило им выказывать меньше усилий.
Участники эксперимента 2 не могли слышать ни себя, ни других и не смогли бы определить, был ли их результат слабым или разработать групповой стандарт до оптимального уровня. Более того, в обоих экспериментах экспериментаторы повторяли свою просьбу кричать «как можно громче» вновь и вновь. Перед первой попыткой они могли спросить, как громко испытуемым надлежало кричать. В унисон группа отвечала «Как можно громче!». Мы считаем нетипичным, чтобы испытуемые рассматривали задачу иначе, чем максимизирующую.
3. Уменьшение зависимости между стимулом (затратами) и результатом. Быть может, участники ощущали, что зависимость между их вкладом и результатом снижалась при выполнении в группе. Индивиды могли «спрятаться в толпе» (Дэвис, 1969) и избежать негативных последствий отлынивания от работы, либо они могли ощущать себя «потерянными в толпе» и не получили им по праву принадлежащей доли положительных результатов усердного труда. Поскольку определить индивидуальные результаты при работе в группе невозможно, испытуемые не могут ни точной оценки, ни подходящего обвинения за свое выполнение. Только при работе в одиночку индивидуальные результаты могут быть точно оценены и вознаграждены.
Предположим, что члены группы ожидают одобрения или другого поощрения, пропорционального общему результату группы из n человек. Однако поскольку индивидуальные усилия неопределимы, награда психологически разделяется поровну между участниками, так, что каждый получает 1/ n единиц вознаграждения. Исходя из этих предположений, обычная группа, работая в полную силу и без потерь в процессе, могла ожидать раздела результатов среднего ее члена на n, и в результате каждый член группы получает n *l/ n, или n / n единиц вознаграждения, то есть столько же, что и индивид.
Однако размер вознаграждения неизменен в отличие от индивидуальных результатов. В этом случае каждый индивид получит только одну n -ную часть от его собственного вклада в групповой результат, остальное разделят другие. Несмотря на то, что этот индивид может так же получить не заработанную n -ную часть вклада других, у него возникнет соблазн «проехаться зайцем» (Олсон, 1965). Итак, если его индивидуальное исполнение не может быть никак отражено, и стимул индивида к выполнению будет пропорционален 1/ n.
Селигман (1975) показал, что животные и люди вялыми и подавленными, когда сталкиваются с задачами, в которых не могут контролировать конечный результат. Подобно этому, в наших экспериментах испытуемые могли почувствовать, что не могут отследить полагающуюся им часть вознаграждения, когда работали в группе, что приводило если не к вялости и подавленности, то к потере энтузиазма при создании шума.
Поскольку испытуемых просили кричать как в одиночку, так и в группах, они могли посчитать, что умнее будет экономить силы в группе для того, чтобы кричать как можно громче тогда, когда индивидуальный вклад будет легко оценим, распределяя энергию на тот случай, когда смогут получить вознаграждение. Такой ход объяснения предполагает, что если бы вклады были легко определяемы и от них зависели вознаграждения, участникам не удалось бы «проехаться зайцем», и они были бы мотивированы одинаково усердно в разноразмерных группах.