Аннотация
Книга, которую вы держите в руках, посвящена жизни и творчеству великого мусульманского теолога и мыслителя Абу Хамида Мухаммада ибн‑Мухаммада ал‑Газали, известного своими глубокими познаниями в области наук об исламе и суфизме.
Личность ал‑Газали удивительна тем, что он был не только теоретиком различных религиозно‑научных дисциплин, культурологом, но и практиком, религиозным подвижником. Он был исследователем сакральных тайн человеческой психики. В своих работах он предстаёт как знаток внутреннего мира людей, глубокий психолог и врачеватель человеческих душ, благодаря чему его труды стали известны далеко за пределами Востока.
В данном издании представлены некоторые речи, проповеди и наставления имама ал‑Газали, а также впервые переведённые на русский язык его трактаты «Письмо к сыну» и «Изыскание следов гордости и обмана в человеке», блестяще передающие основные психолого‑педагогические наработки по совершенствованию личности.
Насыщенная глубокими мыслями, написанная простым языком и хорошо прокомментированная автором‑составителем Салихом Ахмадом аш‑Шами, книга адресована специалистам, занимающимся вопросами мусульманской религии и историей суфизма, а также всем, интересующимся культурологическими реалиями средневекового Востока.
Салих Ахмад аш‑Шами
Слово мудрости имама ал‑Газали
Автор‑составитель Салихом Ахмадом аш‑Шами
НАСТАВЛЕНИЯ И ПРОПОВЕДИ ИМАМА МУХАММАДА АЛ‑ГАЗАЛИ
Предисловие автора
Возношу свою благодарность Всевышнему, посылаю наилучшие приветствия пророку Мухаммаду (с[1]), его сподвижникам и его роду, и да пребудет с ними радость и Божественное благоволение!
Имам Абу Хамид ал‑Газали считается шейхом‑наставником. Он был одним из тех, кто на протяжении веков прославился в сфере религиозного воспитания, в изучении вопросов педагогики. Ему принадлежит пальма первенства во всём, что касается практической деятельности воспитателя, поведения мусульманина, а также написания трудов на эти темы (как, впрочем, и на другие в сферах науки и познания). Было бы замечательно и благодат‑но использовать изречения ал‑Газали, его советы и пояснения относительно воспитания и наставления людей каждому верующему.
Перу имама ал‑Газали принадлежат многочисленные авторитетные произведения в различных областях мусульманского воспитания и образования, лучшим из которых по праву считается книга «Ихйа ’улум ад‑дин » – «Возрождение наук о вере». Она стала одним из важнейших источников по вышеуказанным вопросам, отчего к ней постоянно обращаются многие исследователи. Вопросам религиозного воспитания также посвящена работа «Ал‑мазхаб мин ихйа ’улум ад‑дин » – «Путь возрождения наук о вере». Из других его произведений можно выделить следующие: «Минхадж ал‑’абидин » – «Путь поклоняющихся», «Би‑дайат ал‑хидайа » – «Начало наставления », «Мизан ал‑’амал » – «Весы деяний», «Ай‑йуха ал‑валад » – «О сын!» (или «Письмо к сыну»), «Ал‑кашф в‑ат‑табиййин фи гурур ал‑халк аджма’ин » – «Изыскание следов гордости и обмана в человеке».
Мне представлялось полезным составить небольшую и вполне доступную книгу, в которую были бы включены отдельные заветы, проповеди и советы, содержащиеся в известных произведениях великого учёного. Сегодня такая работа является востребованной. Такая книга отвечает желаниям тех, у кого недостаточно времени для изучения объёмных произведений, либо поиска других трактатов этого автора. Именно поэтому я вознамерился подготовить её, чтобы включить наряду с другими работами по вопросам воспитания в серию «Учения о воспитании и призыве к исламу». Полагаю, что книга, которую уважаемый читатель держит в руках, может считаться украшением этой серии.
Материалы, которые я отобрал из проповедей и изречений имама ал‑Газали, распределены по трём главам.
Первая глава посвящена высказываниям из книг имама «Возрождение наук о вере» и «Начало наставления», а также из других, которым здесь дано общее заглавие «Избранные речи».
Вторая глава составлена на основе его известного тракта «Письмо к сыну», который раскрывает наставления, необходимые любому мусульманину во все времена.
Третью главу я посвятил разъяснениям по поводу гордыни – болезни, которую имам Мухаммад ал‑Газали назвал смертельной и настолько заразной, что ей оказалось подвержено большинство людей. Имам написал о ней в произведении, названном «Изыскание следов гордости и обмана в человеке». Этот труд неоднократно переиздавался. Он представляет собой краткое изложение десятой части главы «О смертельных опасностях» из книги «Возрождение наук о вере».
Увидев, что все люди, где и когда бы они ни жили, подвержены тяжкому недугу – гордыне, от которой ни у кого нет иммунитета, я решил, что данная тема обязательно должна войти в книгу, посвящённую вопросам исправления поведения человека и очищения его души. Таким образом, в данной работе я постарался раскрыть метод, применявшийся Мухаммадом ал‑Газали в воспитании.
Молю Всевышнего, чтобы Он ниспослал нам возможность услышать, прочитать и осуществить на практике наставления, содержащиеся в этих проповедях и притчах; чтобы сделал наши дела и поступки искренними и принадлежащими Ему. Поистине, Он – наилучший, у кого можно что‑то просить.
Да благословит Аллах Мухаммада, его род и его соратников! Слава Аллаху – Господу миров!
Салих Ахмад аш‑Шами.
5 мухаррама 1426 г. л.х.
14 февраля 2005 г.
Краткая биография имама ал‑Газали
Худжжат‑ал‑ислам имам Абу Хамид Газали, Мухаммад бин Мухаммад бин Мухаммад Тучи, по прозвищу Зайн ад‑дин, что в переводе с арабского значит «украшение, совершенство веры», родился в 450 г. по л.х.[2]в Тусе, одном
из районов Хорасана. У его отца была прядильная мастерская, за счёт которой жила вся семья. Умирая, отец поручил Мухаммада и его брата Ахмада заботам своего друга, милосердного, великодушного человека, шедшего по пути суфизма. Последние слова отца были такие: «Мне очень жаль, что я не смог обучиться грамоте. Очень хочу, чтобы мои дети не лишились того, чего не смог получить я сам. Обучи их грамоте. Можешь потратить на это всё имущество, которое останется после меня».
Когда отец скончался, суфий приступил к обучению порученных ему детей. Когда же закончились деньги, оставленные отцом мальчиков, опекун не смог больше себе позволить оплачивать образование Мухаммада и Ахмада. Он сказал: «Вы знаете, что я беден и не могу взять на себя ваше содержание. Также вам известно, что закончились все деньги, которые оставил ваш покойный отец. Чтобы учиться дальше, вам лучше пойти в школу. Там возьмут на себя все расходы».
Мухаммад с братом так и сделали, отправились в школу. Это стало для них счастливым событием, вскоре возвысившим их до больших степеней. Сам ал‑Газали так рассказывал об этом: «Мы отправились получать знания, и нашей целью не был Бог, но наука не согласилась служить не‑Богу и, в конце концов, встала на Божественный путь».
В Тусе имам ал‑Газали некоторое время учился у имама Ахмада ар‑Разакани. Затем переехал в Горган, где поступил в ученики к имаму Абу Насру Исмаили. Он сделал много записей этих занятий и комментариев к ним, после чего вернулся в Тус. Вот что говорит об этом имам Ас ’ ад ал‑Майхани: «Я слышал такой рассказ имама ал‑Газали: “Когда мы возвращались в Тус, на нас напали разбойники и забрали у нас всё, что мы везли, а затем стали уходить. Но я бросился преследовать их. Тогда их главарь повернулся и приказал мне возвращаться, угрожая меня убить. Я же в ответ заявил: “Заклинаю тебя, верни мне мои записи, которые ты украл, ведь вам они все равно не пригодятся!”. Главарь шайки разбойников с удивлением спросил: “Что ещё за записи?”. Я ответил: “Это книги и другие бумаги, которые лежат в мешке. Я и ездил только затем, чтобы послушать, понять и записать то, что в них содержится”. Тогда он рассмеялся и заявил: “Как же ты учился, если я мог их забрать у тебя, и ты остался бы без знаний?!”. Но затем приказал вернуть мне мои записи”».
Эта встреча не прошла даром для будущего великого учёного. Вот какой урок он вынес из неё: «Господь через того разбойника направил мои мысли в другом направлении и показал мне, что я должен всё начать делать по‑другому. Приехав в Тус, я целых три года посвятил тому, чтобы выучить наизусть все материалы, которые у меня имелись. Так что, если бы разбойники ещё раз ограбили меня и забрали все мои книги, я бы уже не лишился всех своих знаний».
Через некоторое время ал‑Газали отправился в Нишапур к имаму ал‑Харамайни абу‑л‑Ма ’ али ал‑Джувейни (419–478 гг. л.х.), стал его учеником и много преуспел в учении, благодаря своим стараниям. Ал‑Газали получил известность вследствие своего глубокого владения шафиитским мазхабом [3], понимания различия между исламскими толками, знаниям диалектики, логики, принципов веры, фикха [4]. Он изучил философию, глубоко проник в тексты и изречения философов – до такой степени, что смог написать критические замечания на их теории, показав ложность ряда их высказываний и утверждений. По каждой из перечисленных выше наук он написал одну или несколько аргументированных и хорошо изложенных книг, которые считались и считаются одними из самых лучших трудов в соответствующих областях.
Имам ал‑Газали был проницательным и сметливым человеком. Он глубоко проникал в суть вещей и всё хорошо запоминал. Он полностью погружался в научные проблемы, в значения слов, проявлял огромную «въедливость» при изучении самых разных вопросов. Настолько это в нём было ярко выражено, что его учитель, имам ал‑Харамайн, так отзывался о нём: «Ал‑Газали – это волнующееся море, наполненное знаниями».
Хафиз ’Абд ал‑Гафир бин Исмаил, который был знаком с ал‑Газали на этом этапе его жизни, дал ему такую характеристику: «Он был настолько старателен и прилежен, что сумел за непродолжительное время изучить различные науки. Он превосходил своих коллег. Был носителем коранических знаний. Он стал лучшим в своё время и единственным из учёных, а студенты пользовались его знаниями себе во благо. Он давал им уроки, направлял и наставлял, но при этом работал над собой, чтобы не стоять на месте, а идти дальше. В конце концов, он просто не мог не начать писать книги».
До самой кончины своего учителя, имама – ал‑Харамайни, которая произошла в 478 г., ал‑Газали оставался в Нишапуре. Затем он поступил на службу к Низаму ал‑Мульку ат‑Туси (408–485 гг. л.х.). Ал‑Газали стал принимать участие в собраниях Низама ал‑Мулка, на которых присутствовали учёные, имамы и мастера красноречия. Много интересного произошло с ал‑Газали на этих встречах: он вёл диспуты с имамами и учёными, побеждая их своей логикой. Слова ал‑Газали подчиняли себе всех присутствующих, которые единогласно признали его гениальность и превосходство в учёности и знаниях. Именно это и прославило его имя во всех пределах того времени.
Ал‑Газали находился при Низаме ал‑Мулке до 484 г. л.х. После этого по предложению своего покровителя отправился в Ирак, чтобы начать преподавать в багдадской школе «Низамиййа». В возрасте 34 лет имам ал‑Газали прибыл в Багдад. Правда его слава опередила передвижение. В Багдаде уже знали о его прибытии и устроили ему пышный, достойный столь выдающегося учёного приём. Он начал преподавать в багдадской школе. Люди день ото дня всё больше и больше его ценили, восхищались совершенством имама в знаниях, мудрости и его красноречием.
Ярким свидетельством научной славы ал‑Газали в багдадской школе стало то, что на его занятия собиралось более четырёх сотен великих учёных того времени. Как отмечает его современник, ’Абд ал‑Гафир, величие и слава ал‑Газали росли день ото дня, а после недолгого пребывания в Багдаде его стали именовать имамом Ирака – подобно тому, как ранее звали его имамом Хорасана[5]. В этот период он произвёл настоящую революцию в фикхе, написав несколько книг по вопросам мусульманского права (в том числе по ’ усул [6]).
Итак, имам ал‑Газали достиг пика своей славы. Мир преклонился перед его знаниями и учёностью. Одновременно с получением признания заслуг в сфере наук и теологии, он поправил и своё материальное положение. Но при этом никогда не переставал учиться, углублять и расширять свои знания, постигать что‑то новое. В частности, он приступил к изучению литературы по таким тонким и чувствительным вопросам, как аскетизм и религиозный исламский гностицизм. Это оказало на него величайшее воздействие, изменив весь его жизненный путь. А теперь передадим слово самому ал‑Газали, который лучше других может рассказать нам о том, как это происходило:
«Я приступил к чтению таких книг как “ Кут ал‑кулуб ” (“Пища сердец”) Абу Талиба ал‑Макки, работы Хариса ал‑Мухасиби, а также книги “ Ал‑мутафаррикат ал‑масура ” (“Избранное”) ал‑Джунайда. Изучив данные работы, я пришёл к выводу, что эти великие люди были “сведущими в душевных состояниях”, а не “в словах”. Поразмышляв, я решил, что уже обрёл то, что можно получить с помощью науки и знания, а после этого передо мной остаётся единственный путь углубления знаний – путь вкушения, путь пробы и духовного совершенствования.
Мне стало совершенно очевидно, что вечное блаженство в загробном мире достижимо только при помощи богобоязненности и отстранения от душевных страстей. Главное здесь – порвать сердечную привязанность к этому миру, удалиться от него, чтобы вернуться к соединению с вечностью. Нужно приложить все силы к тому, чтобы снова обратиться к субстанции Всевышнего Бога. Я подумал и решил, что достигнуть такой степени можно, если отказаться от постов, богатства, чинов и мирских привязанностей.
Размышляя о себе, я понял, что погряз в миражах этого мира и душевных привязанностях, в страстях, которые окружили меня со всех сторон. Я посмотрел на свои труды и поступки. Лучшим из сделанного мной я счёл преподавание. И, наконец, увидел, что всю жизнь занимался бесполезными и малозначительными науками, которые ничего не дают мне в плане обеспечения загробной жизни. Затем подумал о том, какую цель я преследую, преподавая науки студентам. Понял, что и это я делал не в чистом порыве во имя Бога, а с целью обретения положения в обществе и славы. После этих размышлений я уверился в том, что нахожусь на краю пропасти и смерти, и что если я не приду в себя и не отрешусь от всего этого, меня, несомненно, ждёт адский огонь.
Долгое время я размышлял об этом. Я как бы стоял на распутье и должен был выбрать между решением уйти из Багдада, оставить своё высокое положение или же оставить всё так, как было. Мирские страсти постоянно подталкивали меня к тому, чтобы остаться, тогда как глашатай веры говорил мне:
– Пора в путь! Путь далёк, а жизнь коротка. Все знания и навыки, которые ты приобрёл, всё, что ты сделал, – это всего лишь обманчивая иллюзия, не более того. Если ты именно теперь не подумаешь о загробной жизни, если не подготовишься к ней, то когда ты ещё сможешь это сделать? Если сейчас не оставишь мирские привязанности, то когда ещё ты это сделаешь? Именно в такой ситуации возникает внутреннее стремление, которое ведёт тебя в путь. Но дьявол не дремлет. Он нашёптывает на ухо: “Оставь это! Это всё случайные несвоевременные мысли. Не обращай на них внимания и не слушай их советов! А то не ровен час будешь раскаиваться в своём опрометчивом решении, тяжело будет вернуться назад, когда утратишь своё положение, благосостояние и безопасность”.
Почти шесть месяцев я пребывал в сомнениях между мирскими желаниями и загробной жизнью. Сомнения эти возникли первого раджаба [7] 488 г. л.х. В этот месяц я был сам не свой, в постоянном волнении. Господь сомкнул мои уста, и я с трудом преподавал. Иногда я старался как‑то ободрить тех, кто слушал мои уроки, но язык не слушался меня. Под конец я утратил всякую волю, почувствовал полную слабость и уже не мог контролировать себя. Я был похож на тех неприкаянных людей, которым не остаётся ничего, кроме того, как припасть к престолу Божественной милости. И я обратился к Нему. Господь принимает неприкаянных и отчаявшихся и отвечает на их молитвы. Он ответил мне и облегчил для меня решение, которое я принял: я оставил свой пост, чин, славу, детей, друзей и принял решение отправиться в Мекку. После этого я с лёгким сердцем вышел в путь…»[8].
Так, в месяце зу‑л‑ка’аде [9] 488 г. ал‑Газали отправился в Мекку, покинув Багдад. Он намеревался совершить хадж [10]. По окончании хаджа он проехал в Шам[11], где и провёл примерно десять лет, часть из которых – в Священном городе Иерусалиме.
В Шаме он в основном пребывал в уединении и отшельничестве, проводил время в аскетических подвигах, борьбе с душевными страстями и очищении души и сердца – чтобы чаще вспоминать Бога. Весь день он находился в минарете дамасской мечети.
Его современник, ’Абд ал‑Гафир, так описывал произошедший с ал‑Газали внутренний душевный переворот: «Он встал на путь аскетизма и богоискательства, отбросив тщеславие и любовь к социальному положению. Все его помыслы в это время были направлены на то, чтобы снискать истинную набожность и обеспечить себя духовным багажом для загробной жизни. В то же время он отказался от всего, что имел. Всё его время проходило в борьбе с душевными страстями, в попытках преобразовать свой характер, придать благость своему поведению и обхождению с людьми. На этом пути он достиг того, что дьявол эгоизма, тщеславия, желания властвовать и своенравность характера уступили место душевному спокойствию, благому нраву. Он спасся от вредных привычек и развил в себе добродетели, укротил свои желания и подготовился к путешествию в загробную вечность».
В другом месте своих воспоминаний об ал‑Газали ’Абд ал‑Гафир писал: «Научная личность ал‑Газали проявляется в таких его известных книгах как “Возрождение наук о вере”, “Арба’ин” (краткое изложение первой книги), в его трактатах, написанных в последующий период. Достаточно немного вчитаться в эти книги и вдуматься в их содержание, чтобы различить в них личность автора»[12].
По истечении десяти лет уединения и отшельничества вдали от родного города Туса ал‑Газали возвращается на родину, но и там проводит ещё один год в духовном уединении. А затем под воздействием настойчивых просьб правителей и простого народа возвращается к людям.
В 499 г. л.х. он отправился в Нишапур, чтобы начать преподавание в местной школе «Низамиййа». Об этом он говорил: «В 499 г. л.х. Господь облегчил мне путь в Нишапур, чтобы я начал там преподавать. В 488 г. я покинул Багдад, а в 499 г. вернулся в Тус. Так что моё отшельничество продлилось одиннадцать лет»[13].
Имам ал‑Газали так описывал своё возвращение к преподавательской деятельности, которую теперь вёл на основе нового метода и с новыми целями, совершенно отличными от тех, что были у него раньше: «Я знаю, что я как бы вернулся снова на место преподавателя, но это не совсем обычное возвращение, которое предполагает, как правило, возвращение в прошлое. Моё возвращение – не повторение прошлого. Раньше я работал ради известности, чинов и славы. Именно такое намерение стояло за всеми моими речами и словами. Сейчас я учу людей с совсем другими целями и по другим мотивам. Я хочу призвать их оставить тщеславие и не подаваться ему, не погружаться в него. Сегодня мои намерения, чаяния и ожидания именно таковы, и Господь свидетель в этом, ибо Он ведает всё о том, что скрыто и явлено во мне. Я стремлюсь исправить себя и других, но не знаю, добьюсь ли я этой цели или нет. Тем не менее, у меня есть вера – как убеждение, как интуитивное видение, и эта вера говорит мне, что ни одна сила и ни одна воля не существует, кроме как по воле и повелению Божьему. Это не я что‑то сделал, а Его воля направила меня на то, чтобы куда‑то двинуться и что‑то сделать. Я прошу Господа, чтобы Он исправил меня и наставил меня на правильный путь, и чтобы через меня и посредством меня исправил и повёл других. Молю показать мне Истину, как она есть, и сделать меня идущим её путём. Прошу Бога показать мне ложь, какая она есть на самом деле, и даровать мне милость быть как можно дальше от неё»[14].
Преподавая в школе «Низамиййа», имам ал‑Газали пробыл в Нишапуре сравнительно недолго. Вскоре он уехал в родной Тус, где рядом со своим домом организовал школу для ищущих знаний и ханаку – суфийский монастырь. Всё своё свободное время он проводил преимущественно в заучивании Корана, беседах с друзьями, преподавании студентам, чтении намаза [15] и посте. Он старался жить так, чтобы даже одно мгновение не проходило бесполезно.
В конце жизни ал‑Газали обратился к хадисам [16] Пророка[17]3 ислама (с), проводил собрания со знатоками мусульманских преданий. Известно, что он читал сборники хадисов, собранные ал‑Бухари и Муслимом. Оба этих сборника являются доводами веры. Как свидетельствует ’Абд ал‑Гафир, если бы ал‑Газали хватило жизни, он и в этой науке опередил бы всех.
Ал‑Газали отправился к Божественному престолу, к безграничной Божественной милости, скончавшись в понедельник четырнадцатого числа месяца джумада ал‑ахира [18] 550 г. л.х.[19]. Да пребудет с ним бесконечная милость Аллаха!
Научная значимость имама ал‑Газали
За оценкой просвещенности ал‑Газали обратимся к покойному шейху университета «ал‑Азхар» Мустафе Мараги, который дал такую характеристику имаму: «Когда называют имя любого исламского учёного, оно обычно ассоциируется с какой‑то определённой частью исламских наук. Например, когда мы говорим об Ибн Сине или ал‑Фараби, тут же думаем о философии, ибо эти два учёных были выдающимися исламскими философами. Когда говорим об ал‑Бухари и Муслиме, о выдающихся деятелях ислама, мысленно обращаемся к преданиям, к науке о хадисах, к таким понятиям, как “сохранение”, “верность хранимому”, “научная точность” и “осведомлённость в них”. Но когда речь заходит об имаме ал‑Газали, его имя не ассоциируется с какой‑то определённой областью знаний. Наоборот, оно вызывает воспоминания о многих науках и многих людях, ибо он был одарённым в разных областях знания, поглощал все науки. Он был искусным ’ усулит ом[20], свободно мыслящим факих ом[21]и сильным теологом, он знал общественную жизнь мира и понимал внутренние движения человеческой души. Когда заходит речь об ал‑Газали, на ум приходит сравнение, что он был настоящей энциклопедией знаний своей эпохи. Его всегда обуревала жажда познания всех наук»[22].
Сочинения имама ал‑газали
Имам Мухаммад ал‑Газали оставил после себя многочисленные сочинения по всем разделам исламских наук. Приведём название некоторых из них, сгруппировав их по тематике, областям знаний и научным дисциплинам.
Фикх: «Китаб ал‑Басит » – «Книга Ниспосылающего»; «Ал‑васит мин ал‑мазхаб » – «Доктрина правовой школы»; «Ал‑ваджиз фи фикх ал‑имам аш‑Шафии » – «Краткое изложение положений фикха имама аш‑Шафии»; «Ал‑хуласа »– «Свод правил».
’ Усул: «Ал‑манхул фи ильм ал‑ ’ усул » – «Достоверное в основах мусульманского правоведения»; «Ал‑мустасфа » (краткое изложение книги «Тахзиб ал‑ ’ усул ») – «Основы исламского права».
Калам (философия, логика и теология): «Макасид ал‑фаласифа » – «Намерения философов»; «Тахафут ал‑фаласифа» – «Самоопровержение философов»; «Ал‑мункиз мин ад‑далйал» – «Избавляющий от заблуждения»; «Ал‑иктисад фи‑л‑итикад» – «Срединный путь теологии»; «Файсал ат‑тафрика байна ал‑ислам в‑аз‑зандака» – «Критерии различения ислама от еретических учений»; «Каваид ал‑акаид» – «Основания положений веры»; «Ал‑максад ал‑асна фи шарх асма’ Аллах ал‑хусна» – «Лучшее значение раскрытия прекраснейших имён Бога»; «Мийар ал‑’илм» – «Стандартная мера знания»; «Михакк ан‑назар фи‑л‑мантик» – «Критерий доказательства в логике»; «Илджам ал‑’авам ’ан ’илм ал‑калам» – «Предостережение людей от науки калама»; «Джавахир ал‑Куран» – «Драгоценные камни Корана».
Суфизм, воспитание и нравственность: «Ихйа ’улум ад‑дин» – «Возрождение наук о вере»; «Минхадж ал‑’абидин» – «Путь поклоняющихся»; «Бидайат ал‑хидайа» – «Начало наставления»; «Мизан ал‑’амал» – «Весы деяний»; «Мадаридж ас‑саликин» – «Пути идущих»; «Аййуха‑л‑валйад!» – «О, сын!» (или «Письмо к сыну»).
По проблемам сект и религий: «Фадаих ал‑батиниййа » – «Позор батынитов»; «Худжат ал‑Хакк » – «Доказательство Истины»; «Муфассил ал‑хилйаф » – «Подробный халифат».
Ограничимся сказанным выше о жизни этого великого исламского учёного, преисполненного блага и благословения. Уважаемым читателям, желающим получить более подробные сведения, касающиеся имама ал‑Газали, предлагаем обратиться к книге «Ал‑имам ал‑Газали Худжат ал‑ислам ва муджаддад ал‑мийа ал‑хамиса » – «Имам ал‑Газали – Довод веры и реформатор пятого века хиджры» (из серии «Столпы ислама»). На персидском языке имеется замечательная книга «Газали‑наме » профессора Хомаи, а также интересная работа «Побег из школы», принадлежащая перу доктора ’ Абд ал‑Хусайн Зарринкуба.
Свидетельства мудрости и величия имама ал‑Газали
Далее приводятся краткие высказывания великих людей о мудрости и величии имама Мухаммада ал‑Газали. Оговоримся с самого начала, что свидетельств величия этого исламского учёного значительно больше, чем приведено в данной книге, а потому мы отобрали только небольшую, но показательную часть высказываний.
Имам Захаби: «Имам ал‑Газали был Доводом веры [23], удивительным феноменом своей эпохи, океаном знаний. Его перу принадлежат многочисленные произведения. Он обладал замечательным умом и прозорливостью».
Ибн Касир: «Ал‑Газали был сведущим учёным и настоящим корифеем во многих науках. Он оставил множество сочинений по различным областям знания, которые свидетельствуют о нём, как о выдающемся и проницательном учёном. Он с самой молодости затмевал всех своими познаниями».
Имам ал‑Харамайн: «Ал‑Газали – это волнующееся море, наполненное знаниями».
Хафиз ’ Абд ал‑Гафар Фарси: «Ал‑Газали – Довод ислама и мусульман, имам имамов веры. Никто не видел подобного ему в ораторском искусстве, памяти и здравости натуры».
Хафиз Ибн Наджар: «Ал‑Газали – это предводитель факихов в абсолютном смысле этого слова. Это божественный учёный, Марджа’ ат‑таклид[24]и выдающаяся личность своего времени. Он многое сделал для продвижения Сунны Пророка (с) и разъяснения Божественной религии».
«Оно – от Сулаймана [Соломона], и в нём сказано: “Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного!”» (Коран, 27: 30).
Ибн Асакер: «Ал‑Газали – имам, в том, что касается науки о мазхабах и различиях между ними, а также в принципах веры».
’Алламе Тартуши: «Я видел ал‑Газали и слушал, как он говорит. Это был учёный, обладавший великой мудростью и разумом. За время своей жизни он сумел развить в себе понимание наук и приобрести большой научный опыт».
Ибн ал‑Джаузи: «У ал‑Газали имеются великолепные книги по основным и второстепенным принципам религии. Это уникальные книги с точки зрения упорядочения и изучения слова».
Ибн Имад ал‑Ханбали: «Если говорить кратко, то ал‑Газали не видел себе равного».
Таги ад‑дин ас‑Сабки: «Газали был Худжжат ал‑ислам и знатоком различных наук. Он был самым выдающимся человеком своего времени в том, что касается передачи знаний и понимания наук»[25].
Основные направления проповедей и наставлений имама ал‑Газали
Основная цель, которую преследует каждый искренний и честный учёный, заключается в направлении процесса жизни общества, к которому он обращается со своей проповедью. Фактически, основное занятие каждого учёного сходно с профессией врача, который лечит больных. Он должен определить причину болезни и поставить диагноз, чтобы провести успешное лечение и выписать эффективно действующие лекарственные препараты.
Во времена имама ал‑Газали общество было подвержено многочисленным смертельным заболеваниям. Философия чуть было не подчинила себе умы образованных слоёв общества, и это произошло бы, если бы ал‑Газали не выступил против неё. Нанеся по ней серьёзный удар, он сумел нейтрализовать её влияние, хотя оно до сих пор полностью не сошло на нет.
С другой стороны, в тот период настолько усилились батыниты [26], сумевшие всех подчинить себе и направить в желаемом для себя направлении, что никто не смел их критиковать, а что уж говорить о том, чтобы им противоречить. Ведь любое непослушание и возмущение против их власти могло закончиться смертью протестующего. Но имам ал‑Газали считал в тот момент, что высшей формой священной войны для него является разоблачение зловредных и порочных взглядов этого течения. Он сравнивал эту борьбу со священной битвой при Ухуде [27], а мученическую смерть за веру в этом сражении – с мученической смертью предводителя шахидов [28] Хамзы. Ал‑Газали написал книгу «Фадаих ал‑батынийя » – «Позор батынитов», которая стала настоящей плотиной, преградившей путь для ещё большего распространения этого страшного идеологического половодья.
Опасность, проистекавшая из деятельности сбившихся с пути суфиев, была не меньше, чем опасность от ал‑батыниййа. Чтобы противостоять их абсурдным измышлениям, ал‑Газали написал книгу «Возрождение наук о вере».
Во времена аль‑Газали исламские учёные делились на две группы: первые думали только о мирских делах, о своём благосостоянии и богатстве, ради чего прислуживали правителям и сильным мира сего; вторые же оказались под властью обмана и гордыни, которая заставила их полностью сосредоточиться на самих себе. Именно в такой ситуации ал‑Газали вступил на общественную арену.
Тематика его наставлений была разнообразной. Он пытался ответить на все вопросы, стоявшие перед обществом. Рассмотрим основные направления его проповеднических усилий.
Приверженность Корану и Сунне
Приверженность Корану и Сунне – гарантия следования мусульман по истинному пути. Именно это позволяет им сохранить свою религию и нравственность.
Имам ал‑Газали с большим усердием и рвением защищал данный тезис, подчёркивая его при каждой возможности. Всякий, кто прочитает его книги, сможет со всей ясностью проследить в них мысль учёного. Так, в трактате «Аййуха‑л‑валйад » («О сын!») он пишет: «Сын мой! Знай, что подчиняться и поклоняться Богу – значит, на словах и на деле следовать шариатским предписаниям и соблюдать шариатские запреты. То есть всё, что ты делаешь или не делаешь, должно следовать за шариатом и осуществляться на основе его предписаний».
В этом же трактате он писал: «Сын мой! Достойно и правильно, чтобы твои слова и дела были согласованы с Божественным шариатом, ибо слова и дела, не ведомые шариатом, – это заблуждение».
А в трактате «Мизан ал‑’амал» («Весы деяний») он пишет: «Знай, что мало тех, кто идёт по пути Бога, но многие утверждают, что делают это. Я укажу тебе два признака, по которым можно отличить идущего по Божественному пути: во‑первых, идущий по пути Бога взвешивает все свои дела на весах шариата и во всех своих поступках придерживается шариата…».
Таким образом, с точки зрения имама ал‑Газали, соблюдение критериев шариата и соблюдение его меры – «взвешивание на весах шариата » – вот основной принцип для каждого мусульманина.
Калам
Рассуждая о науках в своей книге «Ихйа ’ улум ад‑дин», ал‑Газали не рассматривает калам [29] в качестве науки. Вот как он это объясняет: «Знай, что все полезные аргументы, имеющиеся в науке, уже присутствуют в Коране и в хадисах. Если же лишить калам этих полезных аргументов, то в науке не останется ничего, кроме порицаемого и недостойного препирательства, а это – бида – неприемлемое нововведение и не что иное, как пустой вздор, бред и суеверие. Всё это не имеет никакого отношения к Божественной религии». После этого он указывает на то, что такой науки не было у асхабов – соратников Пророка (с): «Когда Пророк (с) скончался, у него были тысячи соратников, которых он одобрил и похвалил, и все они познали Бога. Но никому из них не было известно выполнение калам»[30].