Историческая ситуация конца XX века характеризуется сложной этнокультурной обстановкой. Фундаментальной проблемой современной эпохи все более становится противостояние традиционной и модернизированной (современной) культур. Именно это противостояние оказывает возрастающее влияние на ход культурно-исторического процесса. Противостояние «современного» и «традиционного» возникло в результате крушения колониальной системы и возникновения необходимости адаптировать вновь появившиеся на политической карте мира страны в современный мир, современную цивилизацию. Однако на деле процессы модернизации начались намного раньше, еще в колониальные времена, когда европейские чиновники, твердо уверенные в благотворности и полезности своей деятельности для «туземцев», истребляли традиции и верования последних, которые, по их мнению, были вредны для прогрессивного развития этих народов. Тогда предполагалось, что модернизация прежде всего подразумевает внедрение новых, прогрессивных форм деятельности, технологий и идей, она является средством ускорения, упрощения и облегчения пути, который все равно предстояло пройти этим народам.
Разрушение многих культур, последовавшее за такой насильственной «модернизацией», привело к осознанию порочности подобного подхода, к необходимости создания научно обоснованных теорий модернизации, которые можно было бы применять на практике. В середине века многие антропологи делали попыток и взвешенного анализа традиционных культур, исходящего из отказа от универсалистской концепции культуры. В частности, группа американских антропологов под руководством М. Херсковица в ходе подготовки Всеобщей декларации прав человека, проходившей под эгидой ООН, предложила исходить из того, что в каждой культуре стандарты и ценности имеют особый характер и что поэтому каждый человек имеет право жить согласно тому пониманию свободы, которое принято в его обществе. К сожалению, возобладала универсалистская точка зрения, вытекавшая из эволюционного подхода, именно эволюционистская парадигма легла в основу появившихся тогда теорий модернизации, и сегодня в этой декларации записано, что права человека едины для представителей всех обществ независимо от специфики их традиций. Но ведь не секрет, что записанные там права человека представляют собой постулаты, сформулированные именно европейской культурой.
Согласно преобладавшей тогда точке зрения переход от традиционного общества к современному (а он считался обязательным для всех культур и народов) возможен только через модернизацию. Этот термин сегодня употребляется в нескольких смыслах, поэтому его следует уточнить.
Во-первых, под модернизацией подразумевается весь комплекс прогрессивных изменений в обществе, это синоним понятия «современность» - комплекс социальных, политических, экономических, культурных и интеллектуальных трансформаций, происходивших на Западе с XVI века и достигших своего апогея сегодня. Сюда включаются процессы индустриализации, урбанизации, рационализации, бюрократизации, демократизации, доминирующее влияние капитализма, распространение индивидуализма и мотивации успеха, утверждение разума и науки.
Во-вторых, модернизация - это процесс превращения традиционного, дотехнологического общества в общество с машинной технологией, рациональными и секулярными отношениями, высокодифференцированными социальными структурами.
В-третьих, под модернизацией понимаются усилия отсталых или слаборазвитых стран, предпринимаемые ими, чтобы догнать развитые страны.
Исходя из этого, модернизацию в самом общем виде можно рассматривать как сложный и противоречивый социокультурный процесс, в ходе которого формируются институты и структуры современного общества.
Научное осмысление этого процесса нашло свое выражение в целом ряде концепций модернизации, разнородных по своему составу и содержанию и не представляющих собой единого целого. Эти концепции стремятся объяснить процесс закономерного перехода от традиционных обществ к современному и далее - к эпохе постсовременности. Так возникли теория индустриального общества (К. Маркс, О. Конт, Г. Спенсер), концепция формальной рациональности (М. Вебер), теория механической и органической модернизации (Э. Дюркгейм), формальная теория общества (Г. Зиммель), которые, различаясь своими теоретическими и методологическими установками, тем не менее едины в своих неоэволюционистских оценках модернизации, утверждающих, что:
1) изменения в обществе являются однолинейными, следовательно, менее развитые страны должны пройти путь вслед за развитыми;
2) эти изменения необратимы и идут к неизбежному финалу - модернизации;
3) изменения носят постепенный, накопительный и мирный характер;
4) все стадии этого процесса должны быть неизбежно пройдены;
5) большое значение имеют внутренние источники этого движения;
6) модернизация принесет улучшение существования этих стран.
Кроме того, было признано, что процессы модернизации должны начинаться и контролироваться «сверху» интеллектуальной элитой. По сути, это осознанное копирование западного общества.
Рассматривая механизм модернизации, все теории утверждают, что это спонтанный процесс и, если устранить мешающие барьеры, все пойдет само собой. Предполагалось, что достаточно показать преимущества западной цивилизации (хотя бы по телевидению), как всем тут же захочется жить так же.
Однако действительность опровергла эти прекрасные теории. Далеко не все общества, увидев поближе западный образ жизни, устремились ему подражать. А те, кто пошел по этому пути, быстро познакомились с изнанкой этой жизни, столкнувшись с ростом нищеты, социальной дезорганизацией, аномией, преступностью. Последние десятилетия также показали, что далеко не все в традиционных обществах плохо и некоторые их черты прекрасно сочетаются с суперсовременными технологиями. Это доказали прежде всего Япония, Южная Корея, чем поставили под сомнение прежнюю твердую ориентацию на Запад. Исторический опыт этих стран заставил отказаться от теорий однолинейности мирового развития как единственно верных и сформулировать новые теории модернизации, которые возродили цивилизационный подход к анализу этнокультурных процессов.
Среди ученых, занявшихся этой проблемой, нужно упомянуть прежде всего С. Хантингтона, который назвал девять главных характеристик модернизации, обнаруживающихся в явном или скрытом виде у всех авторов данных теорий:
1) модернизация - революционный процесс, ибо он предполагает кардинальный характер изменений, радикальную смену всех институтов, систем, структур общества и человеческой жизни;
2) модернизация - комплексный процесс, ибо он не сводится к какому-то одному аспекту общественной жизни, а охватывает общество в целом;
3) модернизация - системный процесс, потому что изменения одного фактора или фрагмента системы побуждают и определяют изменения в других элементах системы, приводят к целостному системному перевороту;
4) модернизация - глобальный процесс, так как, начавшись когда-то в Европе, она охватила все страны мира, которые либо уже стали современными, либо находятся в процессе изменения;
5) модернизация - длительный процесс, и, хотя темпы изменений достаточно велики, для ее проведения требуется жизнь нескольких поколений;
6) модернизация - ступенчатый процесс, и все общества должны пройти одни и те же стадии;
7) модернизация - гомогенизирующий процесс, так как если традиционные общества все разные, то современные в основных своих структурах и проявлениях одинаковы;
8) модернизация - необратимый процесс, на ее пути могут быть задержки, частичные отступления, но, раз начавшись, она не может не завершиться успехом;
9) модернизация - прогрессивный процесс, и, хотя на этом пути народы могут испытать много невзгод и страданий, в конечном счете все окупится, так как в модернизированном обществе неизмеримо выше культурное и материальное благополучие человека.
Непосредственным содержанием модернизации является несколько направлений изменений. В историческом аспекте это синоним вестернизации, или американизации, т.е. движения к тому типу систем, который сложился в США и Западной Европе. В структурном аспекте это поиск новых технологий, движение от сельского хозяйства как способа существования к коммерческому сельскому хозяйству, замена мускульной силы животных и человека в качестве основного источника энергии современными машинами и механизмами, распространение городов и пространственная концентрация рабочей силы. В политической сфере - переход от авторитета вождя племени к демократии, в сфере образования - ликвидация неграмотности и рост ценности знания, в религиозной сфере - освобождение от влияния церкви. В психологическом аспекте -это формирование современной личности, которая включает независимость от традиционных авторитетов, внимание к общественным проблемам, способность приобретать новый опыт, веру в науку и разум, устремленность в будущее, высокий уровень образовательных, культурных и профессиональных притязаний.
Односторонность и теоретические недостатки концепций модернизации были осознаны довольно быстро. Критике подверглись их принципиальные положения.
Противники этих концепций отмечали, что понятия «традиция» и «современность» асимметричны и не могут составлять дихотомию. Современное общество - это идеал, а традиционные - противоречивая реальность. Нет традиционных обществ вообще, различия между ними очень велики, и поэтому нет и не может быть универсальных рецептов модернизации. Так же неверно представлять традиционные общества абсолютно статичными и неподвижными. Эти общества тоже развиваются, и насильственные меры по модернизации могут прийти в конфликт с этим органичным развитием.
Также было не совсем ясно, что входит в понятие «современное общество». В эту категорию несомненно попадали современные западные страны, но что было делать с Японией и Южной Кореей? Возникал вопрос: можно ли говорить о современных незападных странах и об их отличии от западных?
Критике был подвергнут тезис о том, что традиции и современность взаимно исключают друг друга. На самом деле любое общество представляет собой сплав традиционных и современных элементов. И традиции не обязательно препятствуют модернизации, а могут в чем-то и способствовать ей.
Отмечалось также, что не все результаты модернизации - благо, что она не обязательно носит системный характер, что экономическая модернизация может осуществляться без политической, что модернизационные процессы могут быть обращены вспять.
В 70-е годы против теорий модернизации были выдвинуты дополнительные возражения. Среди них самым главным был упрек в этноцентризме. Поскольку роль образца, к которому следовало стремиться, играли США, то эти теории были истолкованы как попытка интеллектуальной элиты Америки осмыслить послевоенную роль США как мировой сверхдержавы.
Критическая оценка основных теорий модернизации в конечном счете привела к дифференциации самого понятия «модернизация». Исследователи стали различать первичную и вторичную модернизации.
Первичная модернизация обычно рассматривается как теоретическая конструкция, охватывающая разнообразные социокультурные изменения, сопровождающие период индустриализации и возникновения капитализма в отдельных странах Западной Европы и Америки. Ее связывают с разрушением прежних, прежде всего наследственных традиций и традиционного уклада жизни, с провозглашением и реализацией равных гражданских прав, становлением демократии.
Основная идея первичной модернизации заключается в том, что процесс индустриализации и развития капитализма предполагает в качестве своей предпосылки и главной основы индивидуальную свободу и автономию человека, расширение сферы его прав. По существу, эта идея совпадает с принципом индивидуализма, сформулированным еще французскими просветителями.
Вторичная модернизация охватывает социокультурные изменения, происходящие в развивающихся странах (странах «третьего мира») в условиях цивилизованного окружения высокоразвитыми странами и при наличии сложившихся образцов социальной организации и культуры.
В последнее десятилетие при рассмотрении процесса модернизации наибольший интерес вызывает модернизация бывших социалистических стран и стран, освободившихся от диктатуры. В связи с этим некоторые исследователи предлагают ввести понятие «третичная модернизация», обозначая им переход к современности идустриально среднеразвитых стран, сохраняющих многие черты прежней политической и идеологической системы, которые тормозят сам процесс общественных преобразований.
В то же время изменения, накопившиеся в странах развитого капитализма, потребовали нового теоретического осмысления. В результате появились теории постиндустриального, супериндустриального, информационного, «технотронного», «кибернетического» общества (О. Тоффлер, Д. Белл, Р. Дарендорф, Ю. Хабермас, Э. Гудценс и др.). Основные положения этих концепций можно сформулировать следующим образом.
Постиндустриальное (или информационное) общество приходит на смену индустриальному, в котором преобладающей является промышленная (экологическая) сфера. Главными отличительными особенностями постиндустриального общества являются рост научного знания и перемещение центра общественной жизни из экономики в сферу науки, прежде всего в научные организации (университеты). Не капитал и материальные ресурсы выступают в нем ключевыми факторами, а информация, помноженная на распространение образования и внедрение передовых технологий.
Старое классовое деление общества на владеющих собственностью и не владеющих ею (характерное для социальной структуры индустриального общества) уступает место другому типу стратификации, где главным показателем становится деление общества на владеющих информацией и не владеющих ею. Возникают концепции «символического капитала» (П. Бурдье) и культурной идентичности, в которых классовая структура заменяется статусной иерархией, обусловленной ценностными ориентациями и образовательным потенциалом.
На место прежней, экономической элиты приходит новая, интеллектуальная элита, профессионалы, обладающие высоким уровнем образования, компетентностью, знаниями и основанными на них технологиями. Образовательный ценз и профессионализм, а не происхождение или материальное положение - вот главный критерий, по которому осуществляется теперь доступ к власти и социальным привилегиям.
Конфликт между классами, характерный для индустриального общества, сменяется конфликтом между профессионализмом, и некомпетентностью, между интеллектуальным меньшинством (элитой) и некомпетентным большинством.
Таким образом, современная эпоха - это эпоха господства науки и техники, образовательных систем и массовой информации. В связи с этим в концепциях модернизации традиционных обществ также изменились ключевые положения:
1) в качестве движущей силы процессов модернизации признается уже не политическая и интеллектуальная элита, а самые широкие массы, которые начинают активно действовать, если появляется харизматический лидер, влекущий их за собой;
2) модернизация в этом случае становится не решением элиты, а массовым стремлением граждан изменить свою жизнь в соответствии с западными стандартами под влиянием средств массовой коммуникации и личных контактов;
3) сегодня уже акцентируются не внутренние, а внешние факторы модернизации - мировая геополитическая расстановка сил, внешняя экономическая и финансовая поддержка, открытость международных рынков, доступность убедительных идеологических средств - доктрин, обосновывающих современные ценности;
4) вместо единой универсальной модели современности, которой долго считали США, появилась идея движущих центров современности и образцовых обществ - не только Запад, но и Япония, и «азиатские тигры»;
5) уже ясно, что нет и не может быть унифицированного процесса модернизации, ее темп, ритм и последствия в различных областях социальной жизни в разных странах будут различны;
6) современная картина модернизации намного менее оптимистична, чем прежняя, - не все возможно и достижимо, не все зависит от простой политической воли; уже признано, что весь мир никогда не будет жить так, как живет современный Запад, поэтому современные теории уделяют много внимания отступлениям, попятным ходам, провалам;
7) сегодня модернизация оценивается не только по экономическим показателям, которые долгое время считались главными, но и по ценностям, культурным кодам;
8) предлагается активно использовать местные традиции;
9) сегодня основной идеологический климат на Западе - отказ от идеи прогресса - главной идеи эволюционизма, господствует идеология постмодернизма, в связи с чем рухнула сама концептуальная основа теории модернизации.
Таким образом, сегодня модернизация рассматривается как исторически ограниченный процесс, узаконивающий институты и ценности современности: демократию, рынок, образование, разумное администрирование, самодисциплину, трудовую этику. При этом современное общество определяется либо как общество, приходящее на смену традиционному общественному укладу, либо как общество, вырастающее из индустриальной стадии и несущее в себе все ее черты. Информационное же общество является стадией современного общества (а не новым типом общества), наступающей вслед за фазами индустриализации и технологизации, и характеризуется дальнейшим углублением гуманистических основ существования человека.
Литература
1. Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре. - СПб., 1993.
2. Белик А.А. Культурология. Антропологические теории культур. - М., 1998.
3. Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. - М., 1983.
4. Ионин Л.Г. Социология культуры. - М., 1996.
5. Кликс Ф. Пробуждающееся мышление. - М., 1983.
6. Коул М., Скрибнер С. Мышление и культура. - М., 1994.
7. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. - М., 1994.
8. Леви-Строс К. Первобытное мышление. - М., 1994.
9. Мид М. Культура и мир детства. - М., 1988.
10. Сикевич 3. В. Социология и психология национальных отношений. - СПб., 1999.
11. Штомпка П. Социология социальных изменений. - М., 1996.
12. Этнографическое изучение знаковых средств культуры. - Л., 1989.
13. Этнознаковые функции культуры. - М., 1991.