И снова бой, смертельный бой,
Под Рогачевым,Минском, Руднев.
И снова мыага сломили.
В добавок тут же окружили.
После боёв за деревню Старина наш полк в составе 102 сд. с марта месяца 1944 года занял оборону юга-
западнее Жлобина, в междуречье Днепра и Березины. В мае месяце полк и дивизия начали подготовку к
дальнейшим наступательным операциям.
Батальоны полка по очередно выходили во второй эшелон для занятий. Стрелковые роты учились наступать непосредственно за огневым валом нашей артиллерии, вести огонь на ходу и смело атаковать врага. С 17 мая 1944 года, меня перевели в первый батальон на должность командира миномётной роты,
Вместо выбывшего в другую часть капитана Дюндика. В этом же месяце мне было присвоено звание старший лейтенант. В первой половине июня месяца нашу дивизию перебросили в район города Рогачев,
где создавалась ударная группировка 48-ой армии, а в средине июня вся
дивизия уже сосредоточилась на западной окраине Рогачева. Это и было исходное положение для наступления. Главная полоса немцев состояла из
пяти – шести траншей полного профиля, прикрытыми минными полями и
проволочными заграждениями. Естественным препятствием нашим батальонам была река Друть, где по высотам восточных скатов фрицы и занимали оборону.
И вот наступила последняя ночь перед наступлением. Враг заметно нервничает, непрерывно освещает подступы к своей обороне, ведёт беспорядочную стрельбу. Но мы не дремали, Полк переправился через реку Друть и занял исходные позиции в двухстах метрах от переднего края фашистов. Взвода роты по приказу ком.полка были прикомандированы к стрелковым ротам, а для обеспечения их боеприпасами, каждый боец стрелковой роты брал по одной мине в свой вещмешок. Сам я находился с первым взводом, так как взводом здесь командовал не офицер, а старшина. Хотя этот старшина Яшков не уступал некоторым и офицерам.
Приближается рассвет. Всё чётче становится очертание холмов, где протянулись вражеские траншеи. Готовы проходы и в минных полях. А наши доблестные ночные бомбардировщики У-2, которых немцы прозвали «Русь – Фанера», ещё висели над позициями гитлеровцев, засыпая нижние траншеи гранатами и бомбочками.
24 июня 1944 года, ровно в четыре часа заговорили сотни наших орудий, началась артиллерийская подготовка, которая стала разрушать вражеские блиндажи и траншеи, уничтожая живую силу и огневые средства противника. Эта артиллерийская подготовка длилась ни мало, ни много, всего лишь два часа сорок минут. Ещё бушевал огненный ураган, а над переднем краем врага сгустилась пелена пыли и дыма. Наши танки начали переправу через р.Друть, по только что наведённым переправам, чтоб в любую минуту оказать помощь нашей пехоте.
И вот ровно через 2 часа 40 минут непрерывного артиллерийского и миномётного огня, наши батальоны ворвались первую траншею противника. Правда от первой траншеи осталось только одно название, она была полностью завалена, живая сила уничтожена, а оставшиеся в живых фрицы были оглушены, они сидели с разинутыми ртами и широко раскрытыми глазами, смотрели на нас и не знали, что им делать. Так десятка два их в таком виде и увели в плен. Наступление продолжалось. С каждой минутой соотношение сил на западном берегу реки Друть менялось в нашу пользу.
Через три часа нашего наступления полк овладел второй траншеей. Рота была уже сведена под централизованное управление и вела бой вместе со стрелковыми ротами за дорогу Заполье – Колотилово. На нашем участке противник ввел полковые резервы. Но батальоны 30 Хасанского стрелкового полка отбив все контратаки к исходу дня продвинулся на 3 – 4 километра, овладев при этом четырьмя населёнными пунктами. Но нашему соседу слева, батальону 115 УР, не удалось форсировать р.Друть. Оборонявшая группировка противника угрожала нашему батальону и всему полку, а так же держала под обстрелом переправу через реку Друть.
На второй день бой шёл с наименьшим ожесточением. По приказу командира 102 дивизии генерал – майора Погребняка наш 30 Хасанский стрелковый полк получил задачу штурмом овладеть опорным пунктом Детдом. Вот эта - то группировка врага и угрожала нашему левому флангу и держала под непрерывным обстрелом переправу через р.Друть. Овладеть детдомом, было поручено нашему 2 батальону.
После сильного артиллерийского и миномётного налета и поддерживающий штурмовой авиацией батальоны завязали жаркий бой. Фашисты упорно удерживали позиции, но через несколько часов детдом был взят. Много фашистов осталось лежать в его развалинах, часть их была взята в плен, остальные в беспорядке отступили.
В бою при штурме детдома особенно отличился пулеметный взвод под командованием старшины Федина и вторая стрелковая рота старшего лейтенанта Лысенко. Эту штурмовую группу я поддерживал своими миномётами, а после этого боя старшина Федин и старший лейтенант Лысенко, мне и моим солдатам пожали руки за стрельбу. Продолжая преследования врага, взламывая укрепленные позиции, наш полк к исходу 25 июня 1944 года продвинулся на 12 -12 километров в глубину обороны противника, подошёл к армейским тылам. Наш полк совместно с 40 асп. За короткий срок овладели и этим узлом сопротивления гитлеровцев, где было много захвачено трофеев: продовольствия, обмундирования и боеприпасов…
В этом бою мы потеряли своего командира батальона капитана Павловского, мед.сестру Аню Щеглову. Погиб от пули снайпера и мой ординарец Алексей Полосухин. Несмотря на то, что враг несёт большие потери в живой силе и технике, он упорно сопротивляется. На пути нашего наступления стала естественной преградой река Добысна. Фашисты не неё возлагали большие надежды, её берега они сильно укрепили, переправы были взорваны. Но враг и на этот раз просчитался. Наша дивизия, введя резервы, сразу в трех местах форсировала Добысну. И к исходу 26 июня овладела и этим опорным узлом сопротивления. Противник потерял и вторую оборонительную полосу.
Не имея больше сил и средств сдерживать наш натиск, фашисты поспешно начали отступать к г.БобруйскуХасанского полка и. Продолжая развивать наступление за рекой Добысна батальоны нашего 30 Хасанского полка и полки 102 Дальневосточной стрелковой дивизии, утром 28 июня подошли к р.Березине и в тот же день переправились на её западный берег.
Продолжая теснить противника к городу, части 102 сд. стали чаще и чаще встречать ожесточенное сопротивление обреченного на гибель врага. Фашисты бросаются в контратаки, пытаются вырваться из окружения. Но тщетно. Стальное кольцо над Бобруйском медленно, но уверенно сжимается. Утром 29 июня наша дивизия во взаимодействии с частями 217 стрелкового полка, пошли на штурм г. Бобруйск и к исходу дня город был взят. Гарнизон Бобруйска перестал существовать, часть противника была уничтожена, другая часть пленена. По центральным улицам города беспрерывным потоком потянулись колонны военнопленных. В городе Бобруйске есть собор, построенный ещё нашими бога почитаемыми предками, его то фашисты и превратили в лагерь смерти для наших русских военнопленных. Находившиеся в нём семнадцать тысяч солдат были освобождены, стремительным наступлением частей и соединений 29 стрелкового корпуса, в котором имел честь бороться с немецко-фашистскими захватчиками и моя персона. Было взято множество трофеев: военного имущества и награбленного у мирного советского населения. Немало и вражеских солдат бесславно полегло на нашей земле, на которую они пришли как завоеватели, но вместо лавров нашли смерть.
За прорыв обороны и дальнейшие бои этого периода времени мне была объявлена благодарность и выдана на руки на установленном бланке и персональная благодарность с занесением в личное дело. После короткой передышки наша дивизия совместно с только, что вступившими в бой мотовойсками окончательно ликвидировала окруженную вражескую группировку и снова собравшись в кулак, перешла в наступление. За несколько дней боёв во взаимодействии с частями 65 армии освободила города Слоним и Волковынск, а седьмого июля подошла к городу Барановичи и к вечеру овладела им.
Скоро дивизия вышла на государственную границу дружественной нам Польши, в направлении города Острув – Мазовецкий. На госгранице сильно закрепились в дотах и дзотах, сооруженных ещё армией Пильсюдского, немцы, затем настроили и свои. Бои намечались быть здесь тяжёлыми. Враг рассчитывал задержать нас надолго. Однако успешное наступление соседних 1 и 3 Белорусских фронтов создали угрозу окружения этой обороняющейся группировки врага. Но боевая мощь 2 Белорусского фронта была не из слабых, которую вскоре испытали на своей шкуре фашисты.
Наконец был дан сигнал к действию. Открыла огонь наша артиллерия, над дотами и дзотами повисла штурмовая авиация и бомбардировщики, вышла на прямую наводку и вся противотанковая артиллерия и танки, которые так не приступили к разрушению этих железобетонных сооружений. После часовой работы танков, артиллерии и авиации и этот железобетонный рубеж немцев перестал существовать. Полки нашей дивизии вошли на территорию Польши, которые были должны помочь братскому польскому народу освободиться от фашистского ига, обрести национальную свободу.
Встречая упорное сопротивление на польской земле, отчаянно цеплявшего за каждый населенный пункт, за каждый водный рубеж врага, 30 Хасанский стрелковый полк подошёл к польскому городу Острув – Мазовецкий, а ночью вместе с подошедшими танками полностью им овладел и отбросил противника на 3 – 4 километра от города. Преследуя, довольно изрядно потрепанные в предыдущих боях немецкие части, наш полк первым вышел к реке Нарев. Началась срочная подготовка к форсированию реке. Сапёры начали сбивать из подручного материала, отыскали несколько и лодок у местных жителей. Во время подготовки переправы я был третий раз ранен. Осколки врезались в правую ногу ниже голени. Перевязав на скорую руку рану, я снова стал руководить подготовкой переправочных средств. Ротой мы сделали один плот и достали у жителей две не большие, но довольно прочные лодки. Эти лодки мне и оставил командир батальона, а плот забрал для нужд батальона.
Первого августа 1944 года, после беглого минометно-артиллерийского огня первый эшелон полка приступил к форсированию реки. В первый эшелон, который составлял наш батальон, входила и моя миномётная рота. Несмотря на сильный артиллерийский огонь противника, первый отряд, который составлял одну стрелковую роту, пулемётный взвод и взвод минометной роты, форсировал реку благополучно. Со вторым рейсом вместе с расчетом сержанта Веснина поплыл на правый берег и я. И только что лодка вошла на середину реки, как снаряд разорвался в одном метре от лодки. Взрывной волной лодка была перевернута. Миномет, конечно, пошёл ко дну. Нам с Весниным еле удалось спасти от гибели рядового Попова, который не умел плавать. Но все, же мы все благополучно достигли правого берега, а с третьим рейсом старшина Сысоев доставили запасной миномёт. И как только наш батальон завязал бои на правом берегу реки, к переправе приступили и другие батальоне полка. А наш батальон вёл бой уже во второй траншее врага. Вскоре закончили переправу и другие два батальона, которые тут же вступили в бой по ширине плацдарма. Бой завязался за третью вражескую траншею.
Враг не жалел свои силы и любой ценой стремился сбросить нас в воду. Он ввёл в бой резервы, при помощи которых ему удалось несколько потеснить нас. Мы были вынуждены оставить третью траншею, и как следует закрепиться во второй. Но фашисты не смирились с этим. Они решили вообще сбросить нас в реку. В ночь они предприняли еще несколько контратак, они были так же успешно отбиты. Пехота стойко стояла на занимаемых рубежах. Пришлось поработать и миномётчикам. При отражении этих четырёх контратак рота выпустила за головы фрицам около двух тысяч мин. Стволы миномётов раскалились, до них нельзя было притронуться, а наводчик миномёта Шаров удосужился даже прожечь шинель.
Часа в четыре ночи фашисты предприняли ещё одну контратаку, это была пятая контратака с момента высадки. Им удалось потеснить третью роту, и тогда комбат приказал командиру этой роты капитану Емельянец, снова овладеть второй траншеей, враг её полностью занял. Таким образом, дневной успех полка был сведен на нет.
Враг ещё рвался вперед, воодушевленный только, что достигнутыми успехами, но дальнейшего успеха он не достиг. Советские батальоны решили умереть, но не отступать, ни шагу. А вскоре и сами перешли в контратаку. В результате этих боёв вторая траншея стала ничейной. Днём враг предпринял новую контратаку при поддержке танков. Полк, понеся большие потери при форсировании реки и расширении плацдарма, отбить эту атаку, да ещё и с танками уже не мог и был вынужден оставить занятые позиции и отойти к занимаемым рубежам частями 217 стрелковой дивизии, которые одновременно с нами форсировали реку Нарев. Дня через два или три дивизия была выведена на пополнение и отдых, и в конце октября 1944 года вновь была введена на плацдарм, где в течение всего ноября месяца вела бои по расширению этого плацдарма, в трёх направлениях. В результате чего плацдарм был расширен до 18 километров по фронту и до 8 – 10 километров в глубину. После чего на него были введены все соединения 48 армии. За эти двухмесячные непрерывные бои я был награждён орденом Отечественной войны 2 степени, командир взвода лейтенант Злуницын – орденом Красной звезды. Орденами и медалями были
награждены многие солдаты и сержанты, а старшина 
Максютов за форсирование реки Нарев и первому ворвавшемуся во вражескую траншею – орденом Славы II степени. Здесь же на Наревском плацдарме, 11 ноября мне было присвоено звание - капитан. Это звание было присвоено так же как поощрение, раньше на целый месяц установленного срока.
