Существует нечто, называемое предчувствием. Оно появляется, когда кто-то близкий находится на грани смерти. В такие моменты тебя посещает знамение.
Каждый ощущает это по-своему. У кого-то предчувствие бывает расплывчатым, в то время как есть люди, утверждающие, будто видели одинокого светлячка зимой, или рассказывающие, как им приснилась чья-то смерть. Некоторых перед сном навещают видения о том, как кто-то, находящийся очень далеко от них, внезапно появляется перед ними, говоря: «Спасибо» или «Прощай», — и тут же исчезает.
Подобное предчувствие является последним прощанием тех, кого ждёт смерть, с теми, кого они оставляют позади…
По крайней мере, так принято думать. Но происходят случаи, отличные от этих.
Предчувствия иногда полны ценного смысла. Слова тех, кто близок к своей смерти, выдавливаемые из последних сил… Послания, которые не должны быть пропущены…
—
Той ночью Харука не могла уснуть. После своих занятий она ушла на подработку, а затем, вернувшись домой, она вынуждена была делать доклад, который нужно было успеть составить до завтрашнего дня.
Было два часа ночи, когда она, наконец, забралась в кровать. И хотя она чувствовала себя так, словно должна была сразу же провалиться в сон, она совсем не могла уснуть.
Приоткрыв глаза, она взглянула на часы. Было уже больше трёх. Она лежала в постели уже больше часа. У неё часто случались подобные бессонные ночи. Так было всегда, когда она вспоминала о смерти своей сестры и начинала винить себя в этом. Однако после встречи с Якумо, когда она стала ощущать близкое присутствие своей сестры, она спала спокойно. Она уже давно не спала так плохо, как сегодня.
Внезапно Харука ощутила чьё-то присутствие и открыла глаза. Сумрак, накрывающий комнату, не позволял ей разглядеть всё как следует. Она, поворачивая голову, оглядывалась, но так ничего и не увидела.
Должно быть, ей показалось. Невозможно, чтобы кто-то появился вдруг в её комнате.
Когда Харука уже почти закрыла глаза, краем глаза она заметила чью-то изогнутую тень в углу. Она рефлекторно поднялась. Её сердце бешено колотилось, а по спине стекал холодный пот. Она робко повернулась в ту сторону, где увидела эту тень.
— …Шиори? — ею оказалась Шиори, одна из её подруг со старшей школы. — Что ты здесь делаешь в такое время? Тебе следовало позвонить, если ты собиралась прийти.
Шиори не ответила. Она просто смотрела на Харуку. Взгляд её был пуст.
«Но как она вошла?»
— Я забыла закрыть дверь? — сказав это, Харука потянулась к светильнику.
—…Бе… ги… — Шиори слабо пробормотала это. С ней точно было что-то не так…
— Эй, всё в порядке?
— Прошу… Убе… гай…
— Убегать от чего?
— Быстрее… беги.
Харука не понимала, о чём она говорит. Она встала с кровати и попыталась подойти к Шиори. И тогда она увидела тёмно-красную полоску жидкости, стекающую с её лба.
Кап, кап, кап
Кровь текла, словно вода из разбитого кувшина. Лицо Шиори и её белый свитер окрасились в красный, как и ковёр у её ног. Изумлённая Харука застыла — она не могла даже кричать. Шиори снова промолвила «беги» и упала.
— Шиори! — Харука, наконец, смогла закричать и подбежала к упавшей подруге. Однако в тот же момент, когда она попыталась коснуться её, тело Шиори воспламенилось. Инстинктивно отпрыгнув назад, Харука упала на спину.
«Почему огонь так внезапно?.. Нет, у меня нет времени думать».
Харука встала, но охваченная пламенем Шиори уже исчезла. В отчаянии Харука включила свет. Из-за этого в глазах у неё побелело. Моргнув несколько раз, она почувствовала, что её глаза стали привыкать к освещению. Она осмотрелась, но Шиори нигде не было видно…
Привиделось ли ей это? Нет, всё было слишком «по-настоящему».
Просто думать об этом было бы бесполезно. Харука взяла со стола телефон и набрала номер Шиори.
<Абонент не может ответить на ваш звонок или находится вне зоны действия сети>, — так сказал ей оператор. Может, она набрала неверный номер? Харука проверила. Всё было правильно. Может быть, связь была плохая. Харука перезвонила, но результат оставался всё тот же.
Шиори не говорила, что сменила номер. Это было странно. Харука начинала беспокоиться. Шиори жила в пяти минутах ходьбы от неё. Смысла размышлять обо всём этом не было. Она должна была пойти и удостовериться.
Сняв своё бежевое пальто с вешалки, Харука накинула его поверх пижамы, и затем, обув сандали, выбежала из квартиры. Спустившись на лифте, она покинула здание, но в ту же секунду прокляла свою торопливость.
Холодный ветер проникал под её пальто. Из-за открытых сандалий она уже перестала чувствовать свои пальцы. Она начинала подумывать о том, чтобы вернуться домой и переодеться, но и это решение оказалось неудачным. Входная дверь была закрыта на автоматический замок, а ключ находился в квартире. Она ничего не могла с этим поделать.
Расстроенная, Харука тут же вспомнила о том, что Шиори жила неподалёку. Если она задержится у неё на какое-то время и всё ей объяснит, Шиори наверняка, как и обычно, рассмеётся и принесёт ей кружку тёплого какао. Её какао отличалось от тех, что можно было встретить в магазинах. Оно имело исключительный аромат и вкус. Похоже, она использовала какие-то секретные ингредиенты, но когда Харука спрашивала её об этом, она не отвечала. На этот раз Харука заставит Шиори признаться.
Харука быстро дошла до дома Шиори. До этого она ходила с ней в одну старшую школу, а теперь и в один университет. Они жили рядом, и поэтому часто навещали друг друга. Вместо того, чтобы ходить куда-то, они просто приходили друг к другу в гости и вместе смотрели телевизор или читали — развлекались, как хотели.
Однако в последнее время они виделись не так уж часто. В конце прошлого года родители Шиори умерли во время пожара, и она забросила университет. Харука думала, что Шиори вернётся домой, но она начала работать в универмаге и не стала никуда переезжать.
Думая о том, что это позволит им сохранить связь, Харука была счастлива, но у студентов и работающих людей были разные темпы жизни. Даже так, они старались встречаться так часто, как могли. В последний раз она видела Шиори где-то два месяца назад. Она помнила, как рассказывала ей о встрече с Якумо и вкратце о том, что с ними произошло.
Спустя пять минут Харука была уже на пороге её дома. Комната Шиори находилась в самом конце второго этажа. Взглянув вверх, она увидела, что в её комнате не горел свет. «Конечно», — думая об этом, Харука начала взбираться по стальной лестнице, направляясь к квартире 204.
Она позвонила в дверь. Ответа не последовало. Она попробовала ещё раз и приложила ухо к двери. Но там было тихо. Харука не могла продолжать звонить в столь позднее время. Громко стучать по двери или кричать тоже было бы грубо.
— Шиори, — Харука приложила лицо к двери и тихо постучала в неё пальцем. «Пожалуйста. Проснись», — Харука молилась об этом, но дверь не открывалась.
Харука облокотилась на неё и взглянула вверх. Небо начинало светлеть. Ей казалось, будто она была погружена в воду.
— Человек, который тут жил, съехал.
Чувства вернулись к Харуке, когда кто-то неожиданно обратился к ней. Молодой парень смотрел на неё с любопытством.
— П-простите. Сказав, что она съехала, вы… — Харука не могла поверить своим ушам.
— Ага, где-то с неделю назад? Нас ещё попросили отметить газетную подписку, так как она всё ещё приходила.
— Это правда?
— У меня нет причин врать, верно? — всё так и было.
— Вы не знаете, куда она переехала?
— Нет. Я спрашивал об этом, надеясь, что она и на новом месте подпишется на нашу газету, но она не сказала.
«Так Шиори и правда ушла?»
— Что более важно, вы можете простудиться, если продолжите стоять здесь, — сказав это, парень продолжил раздавать газеты. Харука была ошеломлена…
Глаза Гото Казутоши сузились, когда он поднял взгляд на солнце, клонившееся к закату. Он поджёг сигарету. Перед ним располагался сгоревший дом. Стены и крыша почти полностью обвалились. Обгоревшие, полуразвалившиеся столбы чернели на фоне заката. Пожарные, орудующие шлангами, выглядели утомлёнными. Пробираясь сквозь машины, припаркованные на дороге, они опоздали. Из здания выносили трупы, покрывшиеся чёрной коркой.
— Чёрт, — пробормотав это, Гото сплюнул. В последнее время полиция всегда и везде опаздывала. И не мудрено — действия преступника лежали за пределами их воображения. Даже предупреждая полицию, он предавал все улики огню.
Это было неприятное дело.
Гото выкинул сигарету.
— И ты не боишься вызвать новый пожар? — послышался чей-то пронзительно высокий голос. Низенький старик в медицинском халате встал рядом с Гото. Глаза, нос и рот находились в центре его сморщенного, словно сушеная хурма, лица.
Это был Хата Хидэёши, патологоанатом.
— Что, это ты, старик? — пробубнил Гото.
— Хорошо они нас надули, — Хата засмеялся, и плечи его задрожали в такт смеху. Он, как всегда, производил жуткое впечатление. Даже Рэт-Мен был бы милее. [1]
— Ага, они и правда оставили нас в дураках.
— Ну, в любом случае, на этом всё закончится.
— И что ты имеешь в виду? Это нормально, что ты тут без дела слоняешься, старик? Ты ведь должен проводить вскрытие.
— Бесполезно вскрывать что-то настолько обгоревшее.
— И поэтому ты не собираешься ничего делать?
— Да. Оставлю это на кого-нибудь другого. У них есть группа крови жертвы и её имущество в виде кольца. Осталось только определить причину смерти.
Он и правда был слегка извращённым. Его отношение к делу менялось в зависимости от состояния трупа. Чем больше он был повреждён, тем больше он возбуждался, но он терпеть не мог обгоревшие трупы. Должно быть, родственники жертвы в обморок упадут, узнав, что тело их близкого вскрывал такой человек, как он.
— Разве это не уклонение от обязанностей?
— Ты хоть можешь представить, сколько трупов я вскрываю в год? — внезапно Хата стал серьёзнее.
— Кто знает? Сто, наверное?
— Одна тысяча по всей стране. У меня нет времени заниматься чем-то подобным лично.
Гото не смог ничего ответить.
— Трупы и правда должны быть свежими, — произнеся эту ужасную фразу, Хата вновь засмеялся. И почему Гото окружают только странные люди… Он был сыт всем этим по горло. — Кстати, Гото-кун. Тот мальчик, который может видеть призраков. Не смог бы ты представить нас друг другу, как выдастся случай?
«Откуда Хата знает о Якумо?» Поначалу Гото удивился, но затем вспомнил. Как-то он небрежно рассказал Хате про Якумо во время прошлого дела.
— И почему ты хочешь с ним встретиться?
— Научный интерес.
— Я отказываюсь! — Гото тут же оборвал Хату.
«Научный интерес? Это лишь его извращённое желание». Если он, не подумав, позволит Хате и Якумо увидеться, старик наверняка проведёт на нём вскрытие.
— Не говори глупостей и возвращайся к работе, — взмахнув рукой так, словно он прогоняет бродячего пса, Гото вытащил ещё одну сигарету и закурил.
— Гото-сан, у вас есть немного времени?
«Кто на этот раз?» Это оказался недавно приставленный к нему новобранец. Гото уже успел позабыть его имя. Нет, он не знал его с самого начала.
— Что?
— Я бы хотел, чтобы вы взглянули на одну вещь… — новичок протягивал Гото фотографию. И на ней было…
Гото не смог скрыть удивления.
Примечания:
[1] — Рэт-мен — персонаж супергеройского комикса.
Харука услышала, как рядом зашелестела ткань. Она уснула прямо на столе. Когда её расплывчатый взгляд прояснился, она увидела человека, сидящего перед ней с недовольным видом.
— И что ты тут, скажи мне, делаешь? — эта раздражительная манера ведения разговора. А, так это был Якумо.
Харука протёрла глаза и подняла голову. Волосы Якумо, как и обычно, были взлохмачены. На нём был чёрный свитер.
— Доброе утро, — поприветствовав его, Харука взглянула на часы в углу комнаты. Ещё не было шести. Похоже, она спала около пятидесяти минут.
— Объясни, что ты тут делаешь, — сказал Якумо, запустив ладонь в свою лохматую шевелюру. Он точно был раздражён. Ясное дело. Любой бы разозлился, если бы кто-то вломился в его комнату.
— На самом деле… — Харука рассказала обо всех странностях, которые с ней приключились. Что-то наверняка случилось с Шиори. Уверенная в этом Харука пришла к Якумо, хотя и знала, что выбрала для визита не самое подходящее время. Он не ответил, когда она постучалась и позвала его. Впав в затруднение, она, наконец, попробовала открыть дверь — и она поддалась ей без сопротивления. Якумо спал в углу комнаты, завернувшись в спальный мешок. Казалось, будто у него даже во сне было плохое настроение, и поэтому Харука решила подождать, пока он не проснётся, и села на стул. А затем…
— Ты всегда заходишь в чужую комнату без разрешения, если дверь не закрыта? — это было первым, что сказал Якумо, когда Харука закончила свой рассказ.
— Это ты тут слишком беспечен. Замок нужен, чтобы его закрывать. Ты об этом не знал?
— Я не хочу это слышать это от дуры, которая закрыла свою дверь, оставив в квартире ключ.
Харука не смогла придумать достойное опровержение его словам.
Зевнув, Якумо встал. И затем вдруг отвернулся от Харуки и стал раздеваться.
— Погоди — ты чего творишь? — Харука закрыла лицо руками.
— Вообще-то, переодеваюсь.
Харуке было стыдно. «Насколько же он нечувствительный?»
— Переодеваться перед девушкой — это какое же видение мира иметь нужно?
— Я повторюсь: это моя комната. Тут я могу делать, что захочу. Ведь хоть ты и говоришь так, именно ты ворвалась в комнату парня без предупреждения.
Когда он сказал это, она поняла, что всё было верно. Произошло много всякого, и Харука уже не опасалась Якумо, но, если задуматься об этом, то она просто ворвалась среди ночи в дом одинокого мужчины. Её лицо тут же покраснело, словно охватившись огнём. И, вновь задумавшись о происходящем, она вспомнила, что была сейчас без макияжа.
— Якумо, ты тут? — послышался чей-то знакомый хриплый голос, и дверь распахнулась.
Это был Гото.
Когда он увидел Харуку в комнате Якумо, его глаза расширились. Он словно увидел конец света. Сигарета, выпав из его рта, ударилась о землю.
— А, простите.
— Э-э, это… это… всё не так… — Харука стала суматошно оправдываться, но она не могла подобрать подходящее под ситуацию объяснение и заволновалась. От этого недопонимание лишь увеличилось.
— Нет, ничего. Я попозже подойду, — Гото неуклюже закрыл один глаз. Должно быть, он хотел подмигнуть.
Затем, закрыв дверь, он ушёл. Он выбрал слишком неподходящее время и всё понял совсем не так. Будь она на его месте, она тоже сделала бы неправильные выводы.
— Это утро слишком шумное, — раздражённо пробормотал Якумо. Он уже закончил переодеваться и сидел, почёсывая затылок. Его, кажется, не слишком волновало происходящее.
— Эй, и что нам делать? Он всё не так понял и ушёл.
— Тебе неловко?
— Тут не в неловкости проблема.
— С этим ничего не поделать. Люди всегда будут интересоваться тем, чем заняты другие люди, даже если на самом деле они ничего не делают. Тебя будут подозревать независимо от того, каковы твои действия…
— Это…
«Так-то оно так…»
— Ну, можешь так не суетиться — этот старикан всегда ведёт себя одинаково, — сказав это, Якумо подошёл к матовому окну напротив двери и открыл его. Там стоял, наклонившись и пристально всматриваясь в комнату, Гото.
— Как ты меня вычислил?
— И что вы имеете в виду? Пожалуйста, не ведите себя, как ребёнок, в вашем-то возрасте. Если вы продолжите делать что-то подобное, ваша жена снова от вас уйдёт.
— Снова? И что ты хочешь этим сказать? Понимаешь, Якумо, женщина, которая ушла один раз, не вернётся. Уже поздно о чём-либо сожалеть.
— О, так ваша жена ещё не вернулась. Похоже, вам пора начать задумываться над своими действиями.
Гото стиснул зубы.
— Не хочу слышать что-то подобное от бесхребетного парня, который даже ничего не делает с такой милой девушкой прямо перед своим носом, — Гото фыркнул.
— Причина, по которой я ничего с ней не делаю, кроется не в моём желании.
— Что?
— Всё зависит от предпочтений человека. Другими словами, это дело вкуса.
«Говорить это прямо передо мной…» Харука даже не хотела ему возражать.
— Если у вас есть время на такие скучные разговоры, войдите, пожалуйста. У вас ведь ко мне дело, не так ли?
— А, да, точно. Чуть не забыл, — Гото кивнул, окончив их обмен колкостями, и, обойдя здание, вошёл через дверь. Харуке было стыдно показываться Гото в таком виде. Ей тоже следовало бы переодеться. Ко всему прочему, она волновалась о квартире, которую оставила незакрытой.
Харука сказала Якумо, что вернётся позже, и покинула его секретное убежище.
— Она ведь проделала весь этот путь сюда. Такое чувство, будто я сделал что-то плохое, — Гото почесал живот, сев на стул, на котором до этого сидела Харука. Но в то же время он и правда не хотел, чтобы Харука слышала то, о чём он собирался рассказать.
В последнее время Гото руководствовался только известными ему фактами, но на этот раз у него появилась теория, имеющая несколько личный характер. Если забыть о его боссе, он не рассказывал об этом даже коллегам.
— Я рад, что стало одним источником шума меньше, — Якумо зевнул. Говорил он, как обычно, едко.
Гото криво улыбнулся. Хотя этот парень и говорил так, Гото был уверен, что на самом деле его чувства и действия разнились. Быть может, он и не относился к ней, как к девушке, но он определённо доверял Харуке. У них было много разногласий, но Якумо точно дорожил ей.
Но если бы Гото сказал бы ему об этом, Якумо однозначно не согласился бы с ним. Возможно, он сам не замечал собственных чувств.
— И почему вы ухмыляетесь? Это жутко.
Гото вернулся к реальности. Он был раздражён, но никак не мог придумать достойный аргумент в споре с Якумо.
— Так что же занятому детективу понадобилось от меня так рано утром? — хотя он и разговаривал вежливо, его любезность казалась поверхностной.
— Для тебя, может, и утро, а для меня сейчас ночь — я ещё даже глаз не смыкал.
— Меня не интересует отсутствие у вас чувства времени.
— А, да, точно, тебя же ничего не интересует, — слова Якумо и правда нервировали его, но если бы он отвечал на каждую его колкость, у него бы от этого началась изжога. Гото решил продолжить разговор: — Я хочу, чтобы ты взглянул на одну вещь.
— Это фото призрака, так ведь?
— Верно. Как догадался?
— Вам больше просто нечего показывать мне, Гото-сан, — ответил Якумо.
— Но тем не менее я не помню, чтобы прежде показывал тебе что-то подобное, — сказав это, он взял коричневый конверт со стола и, достав оттуда несколько фотографий, стал раскладывать их на столе.
На первом фото был изображён сгоревший дом. Видимо, его сняли, как только утих огонь. Некоторые из оставшихся столбов всё ещё дымились.
Гото положил на стол вторую фотографию. На ней был человек, обгоревший до чёрной корки. Он лежал лицом вверх, выставив перед собой руку, словно испытывая сильнейшую боль.
— Сделано этим утром. И…
Гото показал ещё одну фотографию. На ней была женщина примерно старше тридцати. Сделано фото было, возможно, во время свадебного пиршества. На женщину было надето безвкусное платье, а рот её был широко открыт, будто она смеялась
— Это женщина, труп которой сгорел в том пожаре?
— Ага.
И вновь Гото положил другое фото на стол. Это был сгоревший дом с первой фотографии, но на этот раз здесь кто-то стоял. Это была женщина в белом.
— Это… — пробормотал Якумо. Заметив его реакцию, Гото ухмыльнулся.
— Ну и что скажешь? Всё так, как ты и подумал. Когда мы снимали эту фотографию, там никого не было…
— Обычно никто не стал бы думать, что на фотографии изображёна сгоревшая заживо женщина, но если вы проделали весь этот путь сюда, значит, что-то заставляет вас думать иначе?
— Ты и правда противный. Не хотел бы я, чтобы ты был моим подчинённым.
— Я бы скорее умер.
— Ты настолько ненавидишь полицию?
— Прошу, не поймите неправильно. Ненавижу я только вас, Гото-сан, — он говорил это вполне убедительно.
Проигнорировав его, Гото положил на стол ещё одну фотографию. На ней был изображён темнокожий мужчина старше тридцати. У него было острое, неяпонское лицо. И хотя он был красив, тело его как-то болезненно раздулось.
— У него, видимо, заражены внутренние органы.
— И снова верно — поздравляю. Вы выиграли поездку на Гавайи.
— Сказал тот, кто никогда не покидал регион Канто, — пробормотал Якумо достаточно громко, чтобы Гото мог слышать его.
«Заткнись! Нет, игнорируй его. Игнорируй».
Гото продолжил объяснение:
— Его зовут Като Кеничи. Умер в прошлом месяце от сердечного приступа. Но есть в его смерти кое-что подозрительное. В ходе расследования выяснилось, что он принимал малые дозы яда довольно долгое время.
— И как вы об этом узнали?
— Понимаешь, есть у нас один извращённый старик, который любит копаться в подобном.
— Это замечательно. Не стоит ли вам поучиться у него, Гото-сан?
Гото чувствовал отвращение, только представляя лицо этого старика.
«Он шутит? Кто будет учиться на подобном?»
— Тот факт, что кто-то травил его ядом на протяжении некоторого времени, позволяет нам значительно сузить круг подозреваемых.
— Родственники, должно быть.
— Верно. Като Кеничи был довольно богатым. Ну, хотя сам был простым агентом по недвижимости, от отца ему досталось много земли.
— Значит, убили из-за наследства?
— Да. У него есть младший брат, но он был вне игры. В конце концов отец завещал всё Кеничи.
— И вы подозреваете младшего брата?
— Мы отмели его, когда выяснилось, что он живёт в другом городе и совсем сюда не приезжает. Остаётся только…
— У него была жена. И этот труп принадлежит ей.
Гото, впечатлившись, хлопнул в ладоши.
— Именно. Тебе легко объяснять.
— Забудьте, пожалуйста, о своих не имеющих отношения к делу возгласах и закончите уже объяснять.
«Что за нетерпеливый парень».
— Полиция стала разрабатывать версию с его женой, Фумико. Когда мы уже получили доказательства и собрались её арестовать, пришло письмо. Оно было от Фумико. В нём было сказано, что она не может вынести свою вину и лишит себя жизни…
— И пожар с фотографий — последствия этого самоубийства.
— Всё верно. Когда мы прибыли туда, огонь уже горел во всю.
— Это точно её письмо?
— Да, мы провели анализ почерка.
— Разве не прекрасно? Значит, на этом всё, — Якумо зевнул. Похоже, ему было скучно.
«На этом всё? Аж два раза».
— Ты действительно думаешь, что я пришёл бы сюда только ради этого?
— У вас много свободного времени.
Гото ужасно хотел ему врезать.
— Это всего лишь моя интуиция, и у меня нет доказательств.
— И есть ли в этом какой-то толк?
«Он никогда не умолкнет!»
— Я думаю, у неё кишка была тонка покончить жизнь самоубийством. Если она действительно убила мужа, Кеничи, предполагаемым методом, то она должна быть расчётлива и хитра.
— Ну, так и есть.
— Без нашего извращённого патологоанатома мы, быть может, и не узнали бы правду о смерти этого человека. Она готовилась к его убийству годы и вела себя так, будто ничего не знает. Чтобы поступать так, нужно обладать нешуточной наглостью, — сказав это, Гото возбуждённо ударил кулаком по столу. Пальцы Якумо коснулись его лба — похоже, он задумался.
— И как вы думаете, что произошло на самом деле, Гото-сан?
— Я подозреваю брата, Юничи. Жена, Эрико, убила своего мужа, а её убил младший брат, Юничи. В таком случае всё наследство переходит ему.
— И почему бы вам просто не допросить этого человека, Юничи-сана?
Гото простонал и почесал затылок.
— Я попробовал, но у этого парня есть алиби. Он получил штраф за неправильную парковку и оплачивал его во время убийства. К тому же, именно из-за машины Юничи пожарные опоздали. Всё слишком гладко.
Железное алиби. Гото пребывал в безысходном положении.
— И что вы от меня хотите? — он спросил это, хотя уже знал ответ. Даже подумав так, Гото всё равно объяснил:
— Я думаю, что этот призрак на фото может быть ниточкой, ведущей к разгадке.
— Ясно. Я понимаю, но информации слишком мало, да и история какая-то расплывчатая, так что я без понятия, откуда можно начать.
— Так это и правда бесполезно…
— Я ничего не гарантирую, но попробую расследовать это дело.
— Правда? — для Якумо было необычно закончить разговор так быстро, и Гото, удивившись, встал.
— Но тогда вы забудете о моём долге, — сказал Якумо, указав на Гото.
Теперь он понял. Якумо ждал подобного шанса. Если бы он отказал, Гото напомнил бы ему о своём долге с прошлого раза.
«Ну и хитрый же парень…»
Харука попросила администрацию дома открыть квартиру и кое-как ей удалось оказаться дома. К счастью, благодаря автоматическому замку, её квартира оказалась нетронута.
Когда она уже облегчённо вздохнула, зазвонил телефон. Это был не мобильный, а домашний номер, которым она редко пользовалась.
— Алло? — взяв трубку, она услышала лишь долгую тишину. Затем звонок оборвался.
«Розыгрыш?»
Харука приняла душ и переоделась. Она бы сразу же отправилась к Якумо, но ей не хотелось вновь натолкнуться на Гото. Сев на кровать, она посмотрела на стеклянную дверь, ведущую на веранду. Она пыталась понять, что произошло прошлой ночью, но это была не такая уж простая задача. Она не могла даже сказать, что было истиной, а что — иллюзией.
Шторы развевались на ветру. Это было странно. Дверь должна была быть закрыта. Встав, Харука подошла к двери. За кружевными шторами, по другую сторону стеклянной двери, стояла Шиори.
—…Шиори? — Харука быстро отодвинула внутреннее окно, открыла стеклянную дверь и вышла на веранду. Однако как бы внимательно она не осматривалась, Шиори здесь не было.
«Куда она ушла?» Харука склонилась над верандой, но она, конечно же, не могла оказаться в подобном месте, ведь она жила на четвёртом этаже. Никто не смог бы появиться вдруг на её веранде.
«Наверное, просто показалось…»
После полудня Харука пришла в секретное убежище Якумо. На этот раз она позаботилась о макияже и надела свитер с высоким воротом и джинсовую юбку вместо пижамы.
— Честно, я ведь не детектив. Почему вы все продолжаете ко мне ходить… — так сказал Якумо, стоило Харуке снова перешагнуть порог его комнаты. Он даже и не пытался скрыть своего раздражения. С помощью спиртовки и мензурки он кипятил воду. Видимо, Гото тоже доставил ему неприятности. Несмотря на его жалобы, если говорить честно, Харука думала, что всем было бы лучше, если бы он стал кем-то вроде детектива-медиума.
Пока Харука думала об этом, он поставил перед ней чашку. Это был зелёный чай.
— Э? Разве это не та вода, которую ты нагрел в мензурке?
— Не «разве», а точно. Я одолжил её в лаборатории. Она будет счастливее, будучи используемой мной, а не для этих непостижимых научных экспериментов.
«Это насколько же стальные у него нервы?»
— Я не о том… Просто, если я выпью это, у меня не будет проблем с желудком?
— Не жалуйся и пей. Секретный ингредиент — соляная кислота.
«Как будто буду пить что-то подобное!»
— Так о чём ты хотела поговорить? — Якумо попросил её начать.
«И как ему объяснить?» Харука не могла придумать, как лучше описать ситуацию, поэтому просто пересказала ему события в общих чертах. Якумо молча слушал её, скрестив руки, облокотившись на спинку стула и подняв взгляд к потолку. Кого-то, кто не знаком с Якумо, возможно, подобное поведение возмутило бы, но несмотря на свой незаинтересованный вид, он внимательно слушал её.
— Объясняешь лучше, чем Гото-сан, — Якумо улыбнулся, переплетя пальцы рук и поставив локти на стол. — Он пытается придать истории драматичности и совсем забывает о сути — из-за этого его трудно слушать.
Харука не видела себя со стороны, так что не могла сказать, так ли это.
— Так ты что-то понял?
— Нет. Если рассказ лёгок для понимания, то то, что за ним скрыто, не обязательно так же просто.
«Так и есть». Харука не знала, чем можно было ему возразить, и её плечи разочарованно поникли.
— Однако я могу выдвинуть несколько предположений по поводу того, что с тобой произошло, — Якумо начал говорить, возобновляя разговор.
— Предположений?
— Да. А именно два. Даже ты смогла бы додуматься до этого, если бы не смотрела на ситуацию субъективно.
— Субъективно?
— Из-за этого ты, сама того не заметив, отклонила оба этих предположения до того, как пришла к ним.
— Ха-а… — Харука совсем не понимала, о чём он говорил.
— Давай посмотрим. Предположение первое: то, что ты увидела, было иллюзией.
— Нет. Я видела это своими глазами, — Харука говорила твёрдо.
— Вот видишь, ты просто отклонила его, не так ли?
Сейчас Харука уже понимала значение его слов. Как и сказал Якумо, если бы кто-то рассказал ей подобную историю, она бы прежде всего предположила, что ему показалось. Это и пытался донести до неё Якумо.
— То, что ты увидела, было иллюзией, и твоя подруга переехала, не предупредив тебя, из-за каких-то обстоятельств…
— Шиори никогда бы…
— Дослушай до конца, — Якумо сделал ей выговор.
— Но…
— Именно потому, что ты откидываешь любые предположения, твои догадки не оправдываются.
— Но…
— Вполне возможно, что она переехала в спешке и свяжется с тобой позже. Быть может, вы просто посмеётесь над этим, как над чем-то глупым, когда она объяснится с тобой.
Теперь, когда Якумо сказал так, это было правдой. Харука почувствовала облегчение. И хотя Якумо, похоже, это не понравилось, она была рада, что решила ему высказаться.
— А другое предположение? — когда Харука спросила это, выражение Якумо поменялось.
— Я бы не хотел говорить о нём, пока ситуация не прояснится, но…
— Это ведь только предположение, верно?
— Да. И я хочу, чтобы ты относилась к этому, как к простому предположению.
Харука кивнула. Якумо запустил в волосы ладонь и заговорил:
— Если допустить, что увиденное тобой тебе не показалось, то…
«Не хочу слышать этого». Чей-то голос в её голове прошептал это. Возможно, это был её голос. Голос её скрытой сущности. Но Якумо не мог слышать его, и безжалостно продолжал:
— Возможно, твоя подруга уже мертва. И если она появилась перед тобой в виде призрака…
Харука чувствовала себя так, будто упала с высокого места. В ушах звенело. Она больше не слышала, о чём говорит Якумо.
«Мертва, потому что она — призрак? Шиори мертва? Нет. Быть не может. Я не хочу верить в это. Разве не могут быть призраки живых людей? Живые призраки?..»
— Эй, а ведь существуют живые призраки, верно? Может, это был призрак живого человека?
Харука положила руки на стол и наклонилась вперёд. С сомнением посмотрев на её неожиданные действия, Якумо ответил:
— Вполне возможно. Как я уже говорил, если призраки — это пучки человеческих эмоций, то нельзя отрицать вероятность того, что они могут покидать тело не умершего человека. Живые призраки, о которых ты говоришь, часто относят к астральным путешествиям. Это будет третьим предположением…
Якумо, потерев нахмуренные брови, продолжил говорить. Харука дослушала его, пока он не довёл мысль до конца.
— Это обнадёживает, хотя и не факт, что всё так и есть. Значит, сделаем ставку на это предположение?
От одних его слов Харука почувствовала, как в ней разгорается надежда.
Она ещё встретится с Шиори. Непременно.
Первым делом Харука с Якумо направились в управляющую компанию, владеющую домом, в котором жила Шиори. Харука вспомнила, как они вместе подыскивали жилище, впервые встретившись в Токио. Это был торговый центр перед станцией.
По дороге Якумо прикупил печенья в пекарне. Оно издавало манящий запах и даже было украшено оригами. Конечно же, заплатила Харука. Якумо не объяснил, для чего это было нужно, и просто сказал, что это были необходимые расходы.
Здесь был столик для гостей и прилавок с доской позади него. Этим и ограничивался этот небольшой мирок. Хотя у них были клиенты, никто их даже не поприветствовал, но не было похоже, чтобы работники были заняты настолько, что не заметили их.
— Простите, — когда Якумо склонился над прилавком, появился какой-то лысый человек. — Простите. Я старший брат Ито Шиори, жившей на Верхней Хиноки в 204-й квартире. Моя сестра, похоже, забыла что-то… Простите, но не могли бы вы одолжить мне ключ? — врал Якумо довольно вежливо.
Мужчина не стал ничего проверять. Он просто взял ключ в шкафчике на стене и молча протянул его Якумо.
— А, моя сестра поприветствовала вас должным образом?
Лысый мужчина, сохраняя молчание, потряс головой.
— Как я и думал… Она… Я ведь говорил ей быть повежливее с теми, кто о ней заботится. Она и правда безответственна в подобного рода делах, — это было настоящее представление. — Простите, что опоздал, но съешьте, пожалуйста, это с кем-нибудь.
Якумо протянул пакет с печеньем лысому мужчине. Выражение его лица тут же смягчилось; его было легко подкупить.
— Правда в том, что мы тоже находимся в затруднении. Она внезапно позвонила, сказав, что отменяет контракт, и пришла на следующий день, чтобы вернуть ключ. Мы тоже пострадали, ведь даже не знаем номера её банковского счёта.
— Мне правда жаль, — Якумо с каждым словом всё больше походил на извиняющегося старшего брата. — А, если у вас есть документы, которые я должен подписать, то я могу сделать это прямо сейчас, так что не могли бы вы показать мне контракт?
— Погодите секунду, — лысый мужчина обернулся к шкафчику на стене и вытащил оттуда стопку документов. Якумо посмотрел на неё брезгливо. Харука всмотрелась в неё сзади. Форма отказа находилась в самом конце стопки, и новый адрес значился в Нагано. Это был домашний адрес Шиори.
Её дом в Нагано сгорел. Его больше не существовало. Но…
У Харуки появилось плохое предчувствие.
— Я заставлю Шиори прийти сюда и как следует заполнить бумаги, необходимые для оплаты депозита.
— Прошу прощения за беспокойство, — лысый мужчина вытер лоб носовым платком.
— Сестра причинила вам ещё какие-то неприятности?
Немного подумав, мужчина пододвинулся поближе к Якумо и начал говорить:
— Я не знаю, будет ли приемлемо с моей стороны говорить что-то подобное её старшему брату, но к ней часто приходил мужчина. Ну, в этом нет ничего странного для девушки её возраста, так что я не имею ничего против, но…
«У Шиори был парень? Я никогда не слышала об этом».
Харука знала парня, который был у Шиори два года тому назад, но не было похоже, что она с кем-нибудь встречалась с тех пор. Шиори всегда в деталях рассказывала ей всё, даже если Харука не спрашивала.
— Но в какой-то момент она переступила черту. Она подралась с какой-то девушкой перед своей квартирой. Поступали жалобы от соседей… Думаю, это могло послужить причиной её переезда…
— Это ложь! — перебила, не подумав, Харука. Мужчина уставился на неё.
— А, спасибо. Я верну ключ завтра, — Якумо быстро сказал это, схватил Харуку за руку и покинул магазин.
То, что Харука сейчас услышала, полностью разнилось с её представлением Шиори. Она бы никогда не стала драться из-за парня. Харука была с Шиори всё это время. Даже когда они ссорились, Шиори всегда извинялась первой. Это её раздражало. Казалось, будто Шиори относится к ней, как к ребёнку. Из-за этого они ругались только ещё больше. Но чтобы она влезла в драку…
* * *
Харука и Якумо стояли перед домом, в котором жила Шиори. Это было старое двухэтажное здание. Дождевые сливы местами проржавели, а стены покрылись грязью. Когда Харука подумала о том, что Шиори здесь больше нет, это место стало казаться ей ещё более неуютным.
— Видимо, ничто не проходит просто так, — пробормотал Якумо, начав взбираться по лестнице. Харука не возразила. Если бы она не взглянула правде в глаза, то, ей казалось, она бы никогда не узнала, что Шиори покинула её.
Харука последовала за Якумо к квартире 204. Он открыл дверь, и из неё вырвался сладкий запах. Так пахла комната Шиори. Она не ушла. Она всё ещё была здесь.
Харука протолкнулась мимо Якумо и вошла.
— Шиори…
Но в помещении было пусто.
Здесь не было даже картонных коробок или оставленной мебели. Комнату хорошо подчистили— кто-нибудь мог бы вселиться сюда прямо сейчас без всяких проблем. Остался лишь запах…
— Как чисто, — сказал Якумо, войдя. Он встал в центре и огляделся.
Комната в шесть татами с кухней и ванной. Обычная квартира для одного человека.
— Эй, эта девушка, Шиори, курила?
Харука помотала головой. Она никогда не видела, что Шиори курила.
— Почему ты спрашиваешь?
— Посмотри на стены.
Харука последовала его указанию. На стенах были видны жёлтые следы смолы от сигарет. Хотя Харука и не заметила этого поначалу, но только те участки, где стояла мебель или висели фотографии, сохранили свой белый цвет. Всплывало всё больше сторон Шиори, о которых Харука не знала.
Почувствов