По мнению Аристотеля, имеются четыре вида причины; он рассматривает их на примере скульптора, создающего статую из мрамора. Эти четыре вида причины таковы.
1. Действующие причины производят изменения. В данном примере действующая причина — скульптор.
2. Материальные причины — вещество, в котором происходят изменения. В рассматриваемом примере материальной причиной является мрамор.
3. Формальные причины — характерные формы или свойства, принадлежащие конечному результату. В данном примере формальная причина — это форма законченной статуи.
4. Целевые (конечные) причины суть намерения или цели. В данном случае целевой причиной является намерение скульптора создать произведение искусства.
Аристотелево понятие действующей причины примерно соответствует современному пониманию причины. Два из трех остальных аристотелевских смыслов слова «причина» ныне устарели. Сегодня мы уже не скажем, что мрамор и форма статуи суть причины. Современная роль четвертого смысла этого слова, т.е. идеи целевой причины, или цели, менее однозначна. В физических науках (физике, химии, астрономии) и в основанных на них прикладных науках (например, инженерии) никто не говорит о причинах так, как если бы они включали цели. Неодушевленная материя не имеет целей. Но в науках о жизни (в биологии, зоологии, генетике) целевые причины Аристотеля, видимо, продолжают играть какую-то роль. Объясняя поведение организмов, ученые иногда говорят о целях. Цель сердца — перекачивание крови. Цель боли — предупреждение об опасности. Функция антител — борьба с болезнью.
Современное применение идеи цели мы рассматривали в гл. 8, где речь шла о гене эгоизма, который всегда стремится к самосохранению.
Стало быть, понятие цели не вполне изгнано из науки. Но поскольку его роль в научном объяснении все же вызывает некоторые сомнения, мы сосредоточимся на разъяснении понятия действующей причины.
Вещи или события?
Являются ли причины вещами или событиями? И действительно ли причины приводят к вещам или событиям? Большинство философов прошлого утверждают, что невозможно творение ех nihilo [из ничего], за исключением божественного творения мира. Доказывают, следовательно, что обычная идея причины есть идея изменения существующих вещей. Таким образом, причина не создает курицу, но скорее вызывает изменения, которые превращают яйцо в цыпленка. Это заставляет думать, что причинные объяснения всегда указывают на изменения в вещах. Причины — это события, а не личности и не вещи; действия — тоже события, а не вещи.
Но в значении слова «причина» все же остается неясность. Вещи и личности так же, как события и изменения, могут восприниматься как причины вопреки всякой философии. Эта неясность, возможно, является источником некоторых философских проблем, связанных с идеей причинности.
Универсальность, единообразие, сила и необходимость
Предполагается, что причинность универсальна, т.е. что каждое событие имеет причину. Но это предположение не может быть доказано. Оно воспринимается просто как максима — и в прикладной науке, и в повседневной жизни.
Предполагается также, что причинность единообразна, т.е. что одинаковые причины производят одинаковые следствия. Этот принцип тоже недоказуем. Однако воспринимать его как само собой разумеющийся -- свойство нашей природы. И впрямь, животные, отличные от человека, разделяют нашу веру в то, что одинаковые причины производят одинаковые действия.
Универсальность и единообразие причинности будут подробно рассмотрены в следующей главе. Здесь мы остановимся на проблеме силы и необходимости.
Невозможно отрицать, что идея причины связана в наших умах с идеями силы и необходимости. Мы чувствуем в себе силу создать что-то (мы можем произвести новые рукотворные предметы, например, связать или сшить новую одежду), можем уничтожить что-то (например, разбить стекло), а иногда — заставить людей изменить их мнения или поведение (убедить их сделать это). Видимо, такой же силой обладают другие животные и неодушевленные предметы;
так, мы верим, что кобра имеет силу убить нас, а солнце — согреть нас. Кроме того, мы чувствуем, что сама идея причинности включает в себя необходимость. Ведь если причина действует, то действие должно следовать с необходимостью?
Теория Юма
Рассмотрение силы и необходимости начнем со знакомства с теорией Юма.
В разное время Юм говорит о причинности по-разному. Но совершенно очевидно, что его теория носит редуктивный характер. Иными словами, он хочет избавиться от элемента силы и необходимости, который мы усматриваем в отношении между причинами и следствиями. Говоря приблизительно, он утверждает, что всякая необходимость привносится сознанием наблюдателя.
Причина и действие, говоритЮм, во-первых, есть наблюдаемое постоянное (т.е. неоднократное) соединение событий одного рода с событиями другого рода; во-вторых, смежность в пространстве и времени; в-третьих, причина должна предшествовать действию. Люди, наблюдающие постоянные соединения сходных событий, вынужденно ожидают их соединения и в дальнейшем. Идея необходимости есть не что иное, как это вынужденное ожидание. Ожидая, что сходные действия будут следовать за сходными причинами, мы начинаем думать, что причина вынуждает действие произойти. Но, спрашивает Юм, можем ли мы говорить здесь о силе, о необходимости? Нет, не можем, поскольку видим лишь, что одна вещь следует за другой. Мы можем ожидать. Мы не можем видеть или чувствовать необходимость.
Если Юм прав относительно постоянного соединения, то конкретное событие А является причиной конкретного события В только в том случае, если всякое сходное событие А сопровождается сходным событием В.
Если Юм прав, говоря о смежности, то невозможно действие причинности на удалении. Или причина и действие, А и В, соседствуют в пространстве и времени, или пространство и время между А и В заполняется цепочкой событий (причинной цепочкой), в которой каждое событие (или звено) смежно со следующим.
Теория Юма вызывает много критических замечаний.
Прежде всего, смежность не является необходимым условием причинности. Есть примеры действия на расстоянии, в вакууме. Считается, например, что сила тяжести сохраняется в вакууме и действует на расстоянии.
Далее, как отмечает Рассел, постоянное соединение даже смежных событий еще не дает причины. Тот факт, что ночь постоянно сменяется днем, не доказывает, что ночь является причиной дня. Налицо бесконечное чередование ночи и дня, и мы не можем говорить здесь о причине и действии, поскольку не можем сказать, что наступило первым — ночь или день. Рассел полагает, что в этом и сходных случаях мы ищем причину, внешнюю рассматриваемому циклу, третий предмет, который решаем считать причиной двух других. Так, вращение Земли есть причина и ночи, и дня.
Кроме того, постоянное соединение налицо везде, где есть совпадение. Не составляет труда представить себе действительные или возможные примеры. Вот один из них.
Допустим, количество рентгеновских снимков, производимых в определенной больнице, каждый день меняется, но всегда равно количеству пациентов-мужчин, которые в этот день влюбились в какую-либо медсестру. Так, когда шестерым пациентам во вторник назначают рентген, шесть (других) пациентов в тот же день безумно влюбляются в медсестру, и такие совпадения имеют место и в другие дни недели. Хотя здесь налицо соединение сходных пар событий, вероятнее всего, это совпадение, а не связь причины и действия.
Еще одно, и более серьезное, возражение против теории постоянного совпадения состоит в следующем: она предполагает, что все события, которые можно объяснить в терминах причинности, принадлежат к классам сходных событий. Другими словами, из этой теории следует, что однократные события не могут иметь причин и следствий. Ведь если последовательность двух событий наблюдается лишь однажды, то, по определению, нельзя говорить о неоднократном соединении событий. Это очевидно.
Рассмотрим пример. Допустим, утверждают, что приход конкистадоров стал причиной падения империи инков. Но нашествие конкистадоров имело место лишь один раз, и падение инков тоже произошло лишь единожды. В данной и многих других исторических ситуациях нет повторения, а значит — и постоянного соединения. Следовательно, согласно теории Юма, приход конкистадоров не был причиной падения империи инков. По теории Юма, уникальные события не могут иметь причин и следствий. И все же безусловно истинно, что приход конкистадоров был причиной падения империи инков.
Некоторые философы, размышляющие об истории, доказывают, что если мы примем более широкую точку зрения, то всегда сможем обнаружить постоянное соединение там, где действует некая причина. Например, в нашем примере мы можем усмотреть постоянное соединение событий А, т.е. нападений сильных армий на более слабые, и событий В, т.е. крушений империй. Однако это соединение, как и большинство обобщений, связанных с человеческими делами, имеет много исключений. Оно не имеет ничего общего с причинностью в понимании Юма.