− Речка племени Лютова впадает недалеко от деревни Старомира, в полдня похода, правда, вниз по течению.
− Славно, сегодня выступаем к вам в гости, надеюсь, брага у вас не хуже, − лукаво подмигнул старец.
− Лучше, на три дня дольше бродила, пока пили здесь, − похвастал волхв Лютов.
− Вначале общее, затем на свое пойдем, − раздался смех из толпы.
− Так мы щас соберемся и проводим всей деревней до вашей деревни, − ответил Светлич.
− А по речке на плотах иСтаромира проведем.
− Да, тока не забыть свою заварить, как кстати созреет к нашему возвращению через пару недель, – не преминул с остротой Донжуан.
− Тогда и нам придется к вам, начинать новый круг, как историю возрождения, − завершил Старомир.
− И меня возьмите.
Сквозь мужские басы прозвенел серебряным колокольчиком мелодичный голосок. Толпа расступилась, и в центре круга оказалась Эврика, держа на плече небольшой узелок.
− Куда ты пойдешь?Здесь тебе такую гончарню построили, немного управимся –и дом поставим, − сказал Светлич.
− Я научила своему ремеслу многих подружек и друзей. Разрешите идти, северный народ также необходимо учить, как ремеслу, так и грамоте.
− А кто эта за красавица?Чур,я первый ученик, − вышел вперед Эртман. − И чему она учит?
− Глину правильно месить. Да Архимеда остерегайся, вставит свою жужжалку в одно место.
− Эврикой меня кличут, а за хамство могу свои глиняные черепки разбить о твой черепок.
Дружный смех заглушил остальные более колкие слова.
− Правильные слова говоришь. Надо учить всех грамоте, чтоб каждый смог написать историю и умения для потомков, − поддержал Старомир. – Но мы еще не обжились, и нет домов.
– А я до сих пор где жила? Не на Луне же, – твердо стояла на своем дивчина.− Сзади оставишь, впереди найдешь. Так вы учили, Мастер Сталь. Как книга древних, они оставили ее после себя сзади, а мы впереди, в будущем нашли.
− Против истины не поспоришь, − улыбнулся дед.− Жаль отпускать умелицу нашу.
− Ну какой Архимед без Эврики?− добавил Донжуан.
На этой веселой ноте мы двинулись к соседям. В деревню добрались заполночь, поздно выехали, проводы затянулись. Старомир на повозке, запряженной парой молодцев, успел выспаться.
− ЗачемСветлич предлагал приручать лосей?Ибез них обошлись, рогами за веткине цеплялись, − зевая, произнес старец.
− А вам почем знать?Может кто и цеплялся, − пошутил воин.
Расположились на ночлег, ударили по первой и единственной в селеньях бочке с медовухой, сделанной из дерева. Появился и у Радимирав селении свой умелец, когда взял в руки привезенный плотницкий набор, он ловко одним рубанком пригнал доски, обтянул ивовыми обручами, чтобы водане просочилась, но испытали на медовухе.
Еще солнце не поднялось, как мужчины приступили к постройке плотов, и к обеду флотилия длинных, узких плотов ждала пассажиров. Воиныстояли рядом, гордясь скоростью постройки.
− Значит, вы побоялись, что выпьем всю медовуху, не дав погостить, скряги, – не подумав пошутил Старомир.
Воины, залившись краской, опустили головы.
− Я шучу, мне и правда надо побыстрее домой, спасибо вам за гостеприимство.
Но неосторожная и не к месту реплика испортила все, и Старомир поддался уговорам остаться на денек, хоть как-нибудьзагладить и без того плоскую шутку. Старик стариком, еле ноги переставляет, а сколько ж здоровья надо, чтоб хлестать медовуху?Проснулись к полудню следующего дня. Лютов вновь проявил инициативу, отправив с вечера двух охотников вдоль реки на расчистку завалов.
Речка плавным течением тихо несла нас на север, узкое русло и крутые повороты заставляли спрыгивать в воду и сталкивать с мели плоты, протискиваться сквозь узкие повороты. Постройка узких и длинных плотов была необходимостью, большой груз требовалбольшой плавучести, а узость русла уменьшала ширину плота, пришлось компенсировать ее длиной. После нескольких притоков мелких ручейков ширина изменилась, и мы вздохнули с облегчением, но ненадолго. Вскоре догнали отряд по расчистке завалов, и с первым поворотом налетели на поваленное дерево в два обхвата, лежащее под угломвдоль реки, короткие шесты не могли остановить движение,и первый плот носом ушел под воду, защемившись под ствол валежника. Пилить оказалось тяжело, течение напирало плоты друг на друга, глубина достигала роста человека. Вначале распилили дерево под водой, затем над плотом, но в целом движение пошло веселее, ширина позволяла огибать препятствия, управление заменили длинными шестами. Плоты связали вместе, и они длинной вереницей извивались, словно огромная змея, плывущая по реке. С наступлением темноты Эртман зажег смольной факел и установил его на первом плоту, позади него закрепил на большой рогатине кусок шкуры, чтобы не слепило вперед смотрящего. К средине ночи взошел молодик, и лунный свет вовремя высветил завал из пяти стволов, упавших с двух сторон. Предупрежден, значит, вооружен, гласит древняя пословица, и мы причалили к берегу, приступили к разборке завала.
− Эртман, когда придем в деревню, отдохнешь, возьмешь с собой пару воинов, пойдешь вдоль реки расчищать ее. Нам необходима эта водная дорога, хоть и в одну сторону, но быстра и легка.
− Я считаю, легче получится, если они по дороге доберутся до деревни и на плоту спустятся, расчищая русло, − предложил я.
− Разницы, вроде, нет, идти все одно придется, – осадил меня Эртман.
Ближе к утру нас вынесло в воды Большой реки, прозевав момент выхода из устья, мы оказались на средине полноводного могучего течения. Шесты потеряли дно, пришлось грести руками. Эффекта не принесло нина капельку, длинные плоты складывались пополам, норовя опрокинуть груз и людей. Старомир приказал всем прыгать в воду и грести к берегу, держась за замыкающийплот. Пару воинов, прыгая по плотам, сносили весь груз на последний и затем обрезали веревки. Старец, оставшись на плоту, пробовал загребать рогатиной от фонаря, но площадь кожи оказалась великовата, и силы не те,что в молодости, вскоре уставши, опустил ее на плот, лопатка, защемившись меж бревен под углом,ушла в воду. Плот послушно повернул в сторону. Немного поворочав весло, плоты сами направились к берегу.
На берегу разложили костер обсушиться.
− Быстро мы вернулись, к вечеру и дома будем. Не забыть бы мне поставить знак о приближении к Большой реке, чтоб больше не выносило на центр, − вздохнул с облегчением Эртман.
− И почти не напрягались, вот что значит Лень, − подхватил я.
− Причем здесь лень? − удивился Старомир.
− Если бы не она, пришлось бы тянуть вас по дороге не один день, немного подумали, как бы не перетрудиться иза сутки здесь.
− Сколько лет прожил, думал, только упорным трудом можно добиться результатов, аннет, оказывается, надо больше лениться, − рассмеялся волхв.
− Когда лень физически, включаются мозги, − сделал заключениея.
− Значит, если надо что-то придумать, заставь лодыря работать, тока у него может не оказаться мозгов.
− Вот вам, лень лезть в воду, и вы придумали как управлять плотом, − поддержала Эврика.
– Если бы старейшину заставили в начале пути поработать шестом, может, и не то бы придумали, − подколол старца Эртман.
Все, не сдержавшись, рассмеялись.
Эртман предложилдва пути:
1. Вернуться к устью речки, переплыть, и к вечеру вдоль берега Большой реки, если не окажется завалов, прибудем в деревню.
2. От устья вверх по течению малой речки выйти к переправе нашего сухопутного пути и затем по дороге домой. Этот путь длиннее,но без купания, и чистая дорога без завалов.
Второй вариант отвергли единодушно, заодно посетовали на него, что раньше не сказал, что река пересекает нашу лесную дорогу. Что последний завал, который тесно проплыли под ним – это был мост.
К вечеру ввалились в деревню. Эврика раздавала свои изделия, рассказывала, как пользоваться, я тем временем поставил шалаш из предоставленных местным населением шкур. Шкуры лосей еще не совсем просохли и под весом прогибали каркас шалаша. Эврика вернулась, сияя от радости, в руках неся разные украшения из желтых прозрачныхкамней, называли северяне их янтарем. Население не скупились на подарки, посчитав чашки, миски и котлы более ценным приобретением. Смуглянка отнекивалась, не брала их, хотя в душе горела от желания заиметь неслыханную роскошь. Тогда женщины клали украшения в один кувшин, который впоследствиии забрали, высыпав содержимое на голову девицы. Она стояла нерушимо, боясь пошевелиться, а украшения осыпались по всему телу и падали к ногам.
Запалив лучину, Эврика принялась за чтение, я лежал в стороне и, забегая вперед, рассказывал дальнейшие события. Она злится, это меня заводит, и я подсаживаюсь рядом, тыкаю пальцем в книгу и ей в лоб,объясняя многие непонятные слова. Эврика раздражается и кусает меня за палец, острые зубки прокусывают кожу до крови. Взвыв от боли, хватаю ее за ногу и тащу из шалаша, но получаю синяк под глаз другой ногой. Под смех и визг я прыгаю на нее задушить. Обнявшись, мы катаемся по мехам, меняясь местами.
Но как только существа противоположных полов плотно соприкасаются друг с другом, они замыкают высоковольтную цепь, и вся необузданная энергия уходит ниже пояса, возвращаясь затяжным поцелуем.
Перекатившись разок, Эврика оказалась сверху и наши глаза на секунду задержались, этого оказалось достаточно для замыканияв нервной системе и отказа мозговой активности.
Пространство исчезло, время остановилось, жизнь замерла. Только мы вдвоем, как бы мы ниназывали себя братом, сестрой, друзьями, но природу не обманешь. Наши тела раскалились добела, губы соприкоснулись.
В пространственно-временном континууме произошла энтропия Вселенной, волновая рябь духовной энергии разошлась сферой, расширяясь, сотрясала звездные системы атомов тела. В чем разница?Взвездной системе − планеты, в атоме − электроны. Если увеличить микромир до размеров звезды, может, на одном из множества электронов обнаружим кварк-Архимеда и кварк-Эврику, пусть и непохожихвнешне, но действия окажутся одинаковы, когда энергия высвобождается, происходит делениеи размножение.
В порыве я перекатываюсь наверх и изо всех сил рву на себя льняную рубаху (откуда столь силы взялось?) и сношу центральную стойку шалаша. И Вселенная в виде шкур зверей обрушивается на нас. Энтропия поглощает нас, и мы рассыпаемся под тяжестью вселенского груза, ища выхода из червоточины.
В темноте, сдавленные плотными шкурами, нехваткой воздуха, искали выход наружу. Задыхаясь, мы выпали на свежий воздух из мышеловки.
Эврика, смущенно опустив голову, ушла к реке. Я готов провалиться сквозь землю, ну почему так со мной получается?! Из-за меня! Моего бессилия в землянке, здесь – от чрезмерной силы, где же золотая средина? Господи! Хотелось кричать, броситься к медведю в логово. Почему я сам такой, как медведь, неуклюжий?
Присев на корточки, с трудом сдерживая слезы отчаяния, медленно распрямил шкуры и поставил стойки, снова установил шалаш. Эврика не шла.
− Эврика, − тихо позвал ее, направляясь к ней.
− Я потом приду, иди, − в голосе девчонки прозвучали нотки стыда.
Я лежал и представлял звезды над головой, как здорово отыскать яркую теплую звезду и подарить Эврике с ее необычной планетой. Населенную мохнатыми, мирными зверюшками, большими красочными бабочками, летающими меж благоухающих цветов, собирая нектар в кувшин,изготовленный Эврикой. Мечты не заглушали печаль, как прежде, и на сердце лежали два противоречивых огромныхкамня вины за содеянное. Один за то, что допустил короткое замыкание, если мы считали себя близнецами, второй за то,что не смог быть настоящим мужчиной, бросить палатку и бежать следом.
Вскоре пришла Эврика, она тихо улеглась рядом.
− Спокойной ночи, − прошептала она, отстраняя мои робкие попытки обнять.
− Прости, пожалуйста, − ответил я.
− И ты меня.
Не знаю, спалось ли Эврике, я не мог и с рассветомушел из шалаша. Стоя на берегу, смотрел на построенный плот для переправы на правый берег, к открытию тайн исполина. Приготовили его еще до посещения Старомиром моего селения. Это боги посылают знамения, быть мне одному. Негоже странствующему мужчине иметь семью и не жить вместе, не принимать участияв воспитании детей (даже если не своих, мелькнула и развеселила мысль, вспомним слова волхва о кровосмешении), а что путешествовать придется много, чувствовал нутром.
Пока все спали, перетащил на плот генератор, провода, хотел отплыть, но вспомнил просьбу старца, остался. Посидев немного, задумался над рогатиной управления, если ее немного уменьшить, ей получится легко грести. Вырубил подходящее полено, натянул шкурку зайца и получил отменное весло. Сделал пару гребков, плот завертелся, стремясь порвать привязь, сбегал в лес еще за тремя рогатками.
От дальнейшего безделья (Лень) забросил провода в воду и покрутил генератор, хотелось проверить работу в воде, произошло чудо. Вокруг вода вскипела и покрылась слоем разнообразной рыбы.
− Детвора, налетай! − закричал я, увидев первых проснувшихся подростков.
Дети не заставили долго себя ждать, с разбега бросились в воду, хватая руками рыбу. Более крупная оживала и уходила под воду.
− А ну-ка, все изводы!
Когда все вылезли, я снова покрутил генератор. Крупная рыба вновь появилась на поверхности. Неожиданно из тростника животом вверх выплыл огромный сом. Здесь и я не выдержал, ухватив речного монстра за нижнюю губу, потащил на берег. Совсем немного осталось, как сом ожил, сильно сжал челюсть, мотнул хвостом, свалил меня под воду. Теперь я оказался в роли добычи. Попробовал встать на ноги, но дна не оказалось, а он все глубже и дальше затягивал под воду новоиспеченного агрессора подводного мира. Я мысленно попрощался со всеми, как в мутной воде увидел чей-то взмах руки, и вода приобрела кровавый цвет. Из последних сил, подталкиваемый кем-то в попу, я всплыл вместе с сомом, рядом появилась улыбающаяся голова Эврики. Общими усилиями мы вытащили монстра на берег, вес его тянул на двоих человек. Присели, обнявшись, и громко рассмеялись, но подошел Старомир и все настроение испортил.
− Негоже заниматься варварством.
Вниз по реке белым облаком плыла молодь рыб.
− Я тока хотел проверить действие генератора на воду.
− А затем азарт возник. Эх, молодость, молодость, никогда не задумываетесь о последствиях. Ладно, на ошибках учатся, − улыбнулся, взяв меня за ухо, потрепал легонько.
− Спасибо тебе, Эврика, ты, как ангел-хранитель, всегда вовремя, теперь я у тебя в долгу, – прошептал я, когда ушел старый бука.
− В долгу мы тока перед богом, а здесь мы обязаны помогать, чтоб не превратиться в диких. Ты вернул меня к жизни, вернул память, научил смеяться, – Эврика чмокнула в щеку.
Глава №2