Экзистенциальные проблемы часто поднимались и продолжают подниматься в живописи, музыке, литературе и кино. Особенный «бум» произошёл в конце XX века. Многие начали писать о проблемах их окружающих. Эти произведения о потерянных в обществе людях стали обретать всё больше и больше поклонников, люди начали видеть отражение своих проблем и страхов на страницах этих произведений.
Чак Паланик «Бойцовский клуб»
Одним из знаковых произведений конца XX века стал роман Чака Паланика «Бойцовский Клуб» 1996 года. Этот постмодернистский роман поднимает множество актуальных социальных проблем, таких как поколение мужчин, выросших без отцов, уход от патриархата, утрата мужчинами истинного предназначения, поколение потребления. А так же, проблемы «ложной веры» по Сартру.
Главный герой отказывался решать сам свою судьбу, вместо этого он звонил отцу и спрашивал, что ему делать дальше:
«– Мой отец не имел высшего образования, но ему было очень важно, чтоб я получил его. [– говорит Тайлер.]
– Знакомая история. [– отвечает рассказчик.]
– Я закончил университет, звоню ему, спрашиваю: «Папа, что дальше?»
А он говорит: «Устройся на работу».
– Тоже самое.
– Мне 25.Опять звоню и спрашиваю: "Папа, что дальше?
А он: «Не знаю, женись»!
– Прямо как у меня. Я не могу жениться. Я тридцатилетний мальчишка.
– Мы из поколения мужчин, выращенных женщинами. Поможет ли женщина в решении наших проблем?
В этом диалоге можно рассмотреть привычку Тайлера, примерившего образ «рядового» человека, жить по клише: учиться, пойти на работу, жениться. Любой самостоятельный выбор, то есть, экзистенциальный (решающий) выбор, повлёк бы за собой ответственность, к которой «тридцатилетние мальчишки» не привыкли.
В следующем монологе Тайлера мы можем рассмотреть критику привычного образа жизни среднестатистического обывателя:
«– Я вижу в бойцовском клубе самых сильных мужчин на свете. Огромный потенциал, и он растрачивается. Черт возьми, мы вкалываем на фабриках, и в ресторанах, гнем спину в офисах. Нас дразнят, рекламируя одежду. Мы работаем в дерьме, чтобы купить дерьмо, нам не нужное. Мы – пасынки истории, ребята. Мы не востребованы. Ни тебе великой войны, ни великой депрессии. Наша война – война духовная. Наша депрессия - наша судьба. Телевидение внушило нам веру в то, что все мы станем миллионерами, звездами кино и рок-н-ролла. Все вранье, и мы начали это осознавать. И это приводит – всех – в ярость...»
Тут мы можем увидеть и критику общества потребления и осознание ненужности мужчин как таковых. Тайлер предлагает давольно радикальные решения этих проблем: он создаёт «проект разгром», в котором люди затевали драки с незнакомцами, кормили птиц, дабы те обгадили машины офисных клерков, поджигали большое масляные смайлы во весь дом, всё ради того, чтобы эти люди почувствовали себя в жизни, увидели результаты своих деяний по телевизору, почувствовали себя, творящими историю, почувствовали ту самую свободу, в своём выборе мщения власти имущих, почувствовали себя живыми. По мнению Тайлера только саморазрушение показывает истинную свободу.
«– Я обрёл свободу. Свобода – есть утрата всяческих надежд» – говорит рассказчик, когда его дом, полный уютной Мебели из ИКЕИ, оказывается взорван. Рассказчика насильно выбивают из его гнёздышка, зоны комфорта, дабы он начал действовать.
А когда Рассказчик говорит, что всё пропало, что он был уверен, что вопрос с диванами решён, Тайлер говорит:
«– Люди рабы своих вещей. То, что ты имеешь, в конце концов, имеет тебя и становится твоим хозяином.»
И в конце мы получаем идеальное перерождение нынешнего мира в глазах Тайлера: «В мире, который мне видится, ты охотишься на лосей в пропитанных влагой лесах, окружающих руины Рокфеллер-центра. На тебе – одежда из шкур, одна до конца жизни. Ты взбираешься на верхушку небоскреба Сьерс-Тауэр, и видишь оттуда крохотные фигурки людей, которые молотят зерно, и раскладывают узкие полоски мяса по заброшенной скоростной автомагистрали...»
Сёстры Вачовски. «Матрица».
Рассмотрим еще один небольшой аспект одного из самых философских фильмов всех времён: «Матрица» 1999 года.
Одной из ключевых тем матрицы является выбор.
– Морфеус: «Да. Я искал тебя, Нео. Не знаю, готов ли ты увидеть то, что должен, но, увы, у нас время на исходе. За тобой идут. И я не знаю, что они задумали.»
Затем, когда Нео успешно доставляют в отель, где его ждёт команда с Морфеусом, последний говорит:
– Морфеус: Наконец-то. Добро пожаловать. Как ты уже понял, я Морфеус.
– Нео: Это честь для меня.
– Морфеус: Нет, честь для меня. Пожалуйста, проходи, садись. Догадываюсь, сейчас ты чувствуешь себя Алисой, падающей в кроличью нору...
– Нео: Вроде того.
– Морфеус: Это читается в твоих глазах. Ты похож на человека, который ничему не удивляется, считая происходящее сном и веря, что вот-вот проснется... Ты веришь в Судьбу, Нео?
– Нео: Нет.
– Морфеус: Почему?
– Нео: Неприятно думать, что тобой манипулируют.
Позже Нео дают выбрать взять либо синюю таблетку «и сказке конец», либо же принять красную таблетку «и войти в страну чудес». Но тяжело сказать, что этот экзистенциальный выбор Нео совершает свободно: на него уже давит ответственность, возложенная на него Морфеусом, человеком, которого Нео давно разыскивал, являющимся для Нео авторитетом. Эта ответственность на Нео уже была возложена такими славами Морфеуса, как: «Я всю жизнь тебя искал», «Это честь для меня». Теперь Нео уже боится показаться трусом в глазах своего авторитета. Эта сцена с выбором таблетки является всего лишь имитацией выбора, а на самом деле эта сцена ни что иное, как воплощение искусной манипуляции. Если вспомнить, Кьеркигор писал, что свобода — неотъемлемая часть выбора, а значит, тут нет никакого выбора, так как нет и свободы.
Именно из-за отсутствия у людей выбора, была разрушена первая версия матрицы. «У людей всегда есть выбор» — говорит Нео. Именно для этого был нужен Нео. Выбор людей делал главное уравнение матрицы не решаемым, Нео был тем самым решением уравнения с неизвестными. Сёстры Вачовски здесь хотели сказать, что решения людей — единственное, что может сделать жизнь непредсказуемой, даже для архитектора. Решения людей способны менять мир.
Выводы
Философия — наука, помогающая нам познать самих себя и окружающий нас мир. Однако именно с экзистенциализма эта наука повернулась «лицом к человеку», открыло многие проблемы существования людей в социуме, заставило задуматься о смысле жизни. Оно максимально близко подошло к проблемам конкретного человека, что сделало философию гораздо ближе к людям, что главное, сама философия начала смотреть на человека совершенно под другим углом. Именно черты экзистенциализма зачастую фигурируют в современных произведениях искусства. Всё что так беспокоило и терзало людей изнутри — приобрело своё место в философии. Это прекрасно, что теперь люди могут взглянуть на себя со стороны науки и увидеть себя такими, какие они есть в работах Сартра, Мураками, Ремарка...
Удивительно, но до «встречи» с учениями экзистенциалистов, меня давно интересовали эти вопросы. Мне было интересно читать про сложных и интересных героев, сопоставлять себя с ними. Задумываться о смысле жизни, пытаться осознать себя. И тут я встречаю квинтэссенцию этих мыслей в работах великих мыслителей. Нет, с этими работами должен ознакомиться каждый, кто хочет прожить свою жизнь осмысленно.
Библиография
1. Кузьмина Т. А. — «Мораль как страсть существования (Серен Кьеркегор) — журнал «Этическая мысль» 2010г.
2. Савостьянова В. С. — «Экзистенциальная диалектика в философии С. Кьеркегора» — журнал «Система ценностей современного общества» 2011г.
3. Кьеркегор С. — Заключительное ненаучное послесловие к «Философским крохам» 2005г.
4. Агации Э. — Человек как предмет философского познания. М.: Политиздат, 1991.
5. Кьеркегор С. — Понятие страха // Страх и трепет. — М.: Терра-книжный клуб; республика, 1998.
6. Кьеркегор С. Гармоническое развитие в человеческой личности эстетических и этических начал / С. Кьеркегор // Наслаждение и долг; предисл. П. Ганзен. — Ростов-н/Д.: Феникс, 1998.
7. Роде Петер П. Сёрен Киркегор, сам свидетельствующий о себе и о своей жизни. — Челябинск: Урал LTD, 1998.
8. Сартр Ж.-П. — Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии. — М.: Республика, 2002. — 640 с.
9. Гагарин А. С. — Экзистенциалы человеческого бытия: одиночество, смерть, страх. От античности и жду нового времени. — Екатеринбург: издательство Урал. ун-та, 2001. — 327с.
10. Коплстон Ф. История философии. XX век. — М.: Центрполиграф, 2002. — 269 с.
11. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии. — М.: Республика, 2002. 640 с.
12. Сартр Ж.-П. — Тошнота — Москва: Издательство АСТ, 2019. 317 с.
13. Камю А. — Миф о Сизифе. Эссе об абсурде // Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. — М.: Политиздат, 1990. С 23–100.
[1] Модус — (философия) — Вид, способ существования чего либо.
[2] Детерминированы — (лат.) Определены, заключены.