Пусть эти вопросы останутся в качестве упражнения для наиболее стойких читателей. Может быть, к моменту выхода книги в свет будут восстановлены кафедры марксизма-ленинизма. Автор предвкушает индивидуальный ярлык и сеансы с разоблачением.
Буквально несколько слов о последнем, девятом универсуме базовой "таблицы" форм. Он далек, бесконечно далек от сферы нашего опыта. И что не скажи – сегодня будет темно и невнятно, а завтра – смешно до упаду. Как какой-нибудь, прости Господи, "животный магнетизм" у Гегеля в "Философии природы", которую уже хотя бы из-за этого, согласимся, глупо и открывать. Но вслепую, на ощупь, по ариадниной нити "таблицы":
Универсум K{@}nF{ô}t, взятый в отношении к диагональной форме *, интерпретируется как универсум законов развития, а взятый в отношении к диагональной форме @ – как универсум схем движения.
Как формы этого универсума проявляют себя в мире форм Развития – предоставим судить непредубежденным богословам. Не удивлюсь, если для них ответ очевиден. А в природе эти схемы, похоже, проявляют себя как генетический код. Не случайно в гегелевской природе нет развития – уж как его за это ругали наши стихийные диалектики! Есть сосуществующие формы движения, а их эволюционное восхождение как бы генетически предзаложено. По имени известной концепции универсум K{@}nF{*}t можно было бы назвать "преформистским" (или просто "генетическим").
И – неужели наконец – конец?
Одно лишь частное замечание напоследок.
В двумерной проекции "таблицы" форм (с которой мы единственно и имели дело) нет места для таких интерпретаций, как "развитие человечества" или "эволюция материи", "преобразование природы человеком"... Для работы с подобными представлениями требуется переходить уже к четырехмерным проекциям "таблицы". Клетки "природа" - "теория" - "деятельность" - "опредмечивание" представляют собой разные стороны одной из наиболее важных (в прикладном отношении) четырехмерных проекций "таблицы". Аналогично обстоит дело с квадратом из четырех форм в изложении основ теории модернизации. Многие из интерпретаций двумерной "таблицы" даются с таким трудом именно потому, что человеческий опыт, обладающий для нас непосредственной очевидностью, принципиально многомерен, и его проецирование на умозрительные плоскости перенапрягает нашу способность к абстрагированию.
Все это косноязычное многословье означает, читатель, что покуда вместо подлинного "Смысла" тебе преподнесли не более чем несколько плоских суждений о нем.
28 апреля 1992 г. – 4 марта 1993 г.
Заключение
Не успевая ни задуматься, ни оглядеться, пересекаем мы рубеж, за которым - неудержимое соскальзывание в нечто, фатальное в своей неизвестности.
Всем великим переломам в жизни народов предшествовали периоды глубинной работы духа. До французской революции была французская энциклопедия. Троичную русскую трагедию начала века напророчили три незабвенных поколения ее идейных творцов.
Нынешний перелом надвигается в стране, которая являет собою духовную и интеллектуальную пустыню.
Казалось бы, во время, названное судьбоносным, сама музыка социальных сфер должна настраивать на эпический лад. Привычно верить, что потрясения и перевороты социального бытия непременно сопровождаются откровениями, бурями и щедротами творящей души. Неужели же это не более чем миф? Откуда эта кричащая несоразмерность между тектоническим разломом времен, когда дело идет о жизни и смерти Отечества, -- и рыночной перебранкой посетивших сей мир в его минуты роковые?
Кто мы, откуда, куда идем? Будет ли жив недоношенный плод истерзанного лона России?
Нет ответа. Культура безмолвствует, тая в самой сердцевине какое-то проклятье роковое, парализующий ее скрытый надлом.
Ночное море все в кровавых отсветах глубоких зарниц, исчерчено тяжкими двойными змеями горизонтальных молний... Но вместо громовых раскатов -- всезаглушающее суетливое хлюпанье зыби, что с безнадежным опозданием несет издалека отголоски отшумевших бурь и штормов.
Рассказывают, что один чудак из патриотических побуждений преподнес революционному Конвенту превосходно выполненный макет центра Парижа. Работа стоила ему долгих дней и ночей кропотливого труда. Еще несколько месяцев спустя бессонный Конвент в разделе "Разное" добрался и до вопроса "О даре гражданина имярек". Рассмотрев его в установленном порядке, Конвент постановил: дарителя -- выпороть, ибо в момент, когда республика в опасности, он тратит свое и чужое время на безделушки. Предметно и сурово, как-то не по-французски, почти по Петру...
Всех их ждала гильотина. Всмотревшись в макет, можно было увидеть Гревскую площадь, разглядеть те позиции, на которых молодой генерал Буонапарте в свой звездный час расставит пушки для стрельбы по роялистам, отыскать улицы, по которым двадцать лет спустя пройдут русские казаки.
Собственно, речь о смысле жизни, о судьбе и о сочетании того и другого.
ПРИЛОЖЕНИЯ
ПРИЛОЖЕНИЕ 1