– Я вижу, у тебя тоже есть вопрос, – сказал стоящий.
– Это яснее ясного написано на твоем смазливом личике, – сказал сидящий на троне.
Малис оставила попытки догадаться и попросту обратилась к обоим сразу.
– Я собиралась спросить, почему ты пригласил меня и Валоссиана вместе. Но я поняла, почему, когда ты говорил с ним – это просто ради того, чтобы архонты снаружи продолжали гадать, так ведь? Ты будешь принимать их всех попарно, чтобы они опасались строить заговоры, потому что ведь ты, очевидно, сам что‑то замышляешь. Ты действительно не можешь сдержаться. Это для тебя ведь так естественно.
Асдрубаэль Вект, стоящий рядом с троном, безразлично пожал плечами, в то время как сидящий улыбнулся и небрежным тоном сказал:
– Дорогая моя, нельзя править Комморрой шесть тысячелетий, не собрав при этом множество жемчужин мудрости. Одной из них я поделюсь с тобой задаром – по крайней мере, пока что – простые меры предосторожности стоят мало, а порой дают огромный урожай. Ты должна научиться этому и помнить, что, как и кристаллы в этой комнате, Асдрубаэль Вект, которого ты видишь перед собой – лишь одна‑единственная сторона многогранной сущности.
Малис продолжала отстраненно улыбаться, мысленно исследуя слова Векта. Он мог подразумевать, что оба ее собеседника – двойники, и что настоящий Вект находится где‑то еще, строя с другими силами планы, как отвоевать город. Точно так же Вект мог просто пытаться выбить ее из равновесия, закладывая семена сомнений в ее разум. Для верховного властелина махинации были такими же естественными, как употребление пищи и дыхание – для других. Так или иначе, Вект успешно диктовал, в каком направлении будет развиваться их встреча, и она чувствовала, что должна этому противостоять. Может быть, ей даже удастся вытрясти немного полезной информации из этого старого чудовища.
– И все же эта многогранная сущность не знает, кто вызвал Разобщение? – с поразительной дерзостью парировала она. – Мне кажется удивительным, что твои вездесущие шпионы так скверно подвели тебя.
Она знала, что, говоря таким тоном с Вектом, ставит на кон собственную жизнь, но была готова поспорить, что верховный властелин захочет поиграть с ней еще хотя бы немного. Сейчас на его плечи должна тяжко давить судьба города, так разве могла повредить небольшая словесная дуэль со старой пассией?
Вект, стоящий рядом с троном, зашипел в ответ на ее вызов, в то время как сидящий на миг снисходительно улыбнулся и встал. Они поменялись местами – тот, что сидел, теперь встал за троном, а другой уселся. Малис почувствовала себя так, словно наблюдала за салонным фокусом шарлатана, разыгранным как какой‑то странный перформанс.
– Ты удивишься тому, что мне известно, – ровным голосом сказал ныне занимающий трон Вект. – Достаточно будет сказать, что есть кое‑какие сложности, выходящие за пределы того, что необходимо знать верному и прямолинейному Валоссиану Ситраку, чтобы сделать свою работу. Те, кто ответственен за это Разобщение, получили помощь извне. Также им в равной степени помогли огромная удача и крайний оппортунизм.
– Это все звучит опасно близко к оправданиям, Асдрубаэль, или же ты просто пытаешься напустить таинственности и на меня?
– Я даю тебе ту немногую информацию, которая тебе нужна, чтобы сыграть свою роль по моему повелению, – сказал стоящий Вект, как будто обращаясь к непослушному ребенку.
– Так значит, ты присовокупишь к ней имена тех подозреваемых чужаков, которые приложили руку к ранам, нанесенным нашему возлюбленному городу, – ответила Малис. – Мне нужно будет высматривать их, не так ли?
Оба Векта двусмысленно улыбнулись, и Малис почувствовала, что это вызвано какой‑то понятной только им шуткой за ее счет. «Чужаки», о которых говорил Вект, должно быть, выглядели довольно очевидно – или же не выглядели никак, и это и было шуткой. Список подозреваемых, в любом случае, был невелик – это могли быть только другие эльдары или сущности из‑за пелены. Рабским расам недоставало знаний и умения манипулировать варпом таким образом, который мог вызвать Разобщение.
– У меня есть для тебя работа в нижних уровнях, – сказал стоящий Вект. – Для нее понадобятся твои способности как в применении силы, так и в осторожности.
– Как мило, – сладко улыбнулась Малис, – я жду твоих приказов, как сказал бы Валоссиан. Расскажи мне больше.
– Отправляйся в Зловещий Валжо и привези мне всех, кого ты там найдешь – живыми.
Малис приподняла свои идеальные брови и протянула:
– И это все?
– Это все.
– Мне кажется, ты пытаешься на время убрать меня подальше. Зачем это тебе, Асдрубаэль?
– Ты недооцениваешь важность задачи, которую я тебе даю, – резко ответил сидящий на троне Вект. – Ступай, пока не начала испытывать мое терпение. Разобщение – это время перемен. Оно означает для города не только разрушение, но и обновление – так вычищают мертвые деревья, чтобы позволить вырасти новым. Следи за тем, на какой ты стороне уравнения, Аурелия, иначе, когда настанет время, тебя саму может поглотить пламя.
Аудиенция завершилась, и Малис решила, что хватит уже пытать удачу. Зловещий Валжо находился в глубинах Нижней Комморры, и, несмотря на свои непочтительные высказывания, она знала, что добраться туда в нынешних обстоятельствах будет немалым трудом… который меркнет перед задачей вывезти оттуда живыми его обитателей. Она улыбнулась Вектам и повернулась на каблуках, в то время как ее ум уже работал над тем, какие силы и оружие взять с собой и как запутать и дезинформировать других архонтов, чтобы скрыть от них ее маршрут и цель.
Ей попался на глаза носитель медуз Векта, который, позабытый, сидел на корточках недалеко от трона. Нынешним их хозяином был серокожий и долговязый представитель рабской расы. Сами медузы льнули к голове и позвоночнику носителя, напоминая гроздья отвратительных плодов, и отдельные мозги их коллектива слабо пульсировали, упиваясь ощущениями, которые предоставляло им тело‑хозяин. Позже Векту нужно будет лишь сорвать один из этих мерзостных плодов и вкусить его, чтобы пережить все, что чувствовало расширенное восприятие медуз.
К каким выводам придет верховный властелин, когда проанализирует все встречи с архонтами, на поддержку которых он полагался? Некоторых, вероятно, он может предать огню, если заметит хоть какую‑то трещину в их верности. Уходя, Малис прошла мимо кругов наблюдательных кристаллов и снова увидела, как безмолвно мерцают сцены агонии Комморры. Она услышала, как верховный властелин за ее спиной требует вызвать следующими Маликсиана и Ксератиса. Малис выплюнула проклятье, поймав себя на размышлениях о том, значило ли это, что Вект собирается побеседовать с архонтом Хромис наедине – он, несомненно, рассчитывал, что Малис будет так думать.
Глава 2
ПАДЕНИЕ
Ниос Иллитиан, архонт кабала Белого Пламени, наблюдал, как изрытая оспинами поверхность Комморры с пугающей скоростью приближается к носу его персональной барки. Они падали прямиком вниз со всей скоростью, какую позволяли гравитационные компенсаторы транспорта. Иллитиан вцепился в подлокотники трона, установленного на палубе, чтобы не было видно, как дрожат руки. Его предавало новое тело, которое он раздобыл совсем недавно, чтобы спастись от той стеклянной чумы, что окончательно уничтожила Эль'Уриака. Настоящий Иллитиан, душа, которая жила в этом теле, был хорошо закален против шока и страхов – его устойчивость к ним была почти патологической – но тело, которым он завладел, судя по всему, частично сохраняло молодые инстинкты своего прежнего обитателя.
В его жилах пульсировал адреналин, сердце колотилось в груди. Иллитиан не чувствовал себя настолько живым уже очень долгое время, и биение жизни как будто обострило его и без того хорошо отточенный страх перед смертью. Иллитиан ненадолго задался вопросом, что стало с гемункулом‑отступником Беллатонисом, благодаря которому стало возможно его практически чудесное спасение из хватки истинной смерти. Убить гемункула после этого выглядело единственным логичным решением.
Асдрубаэлю Векту достаточно было лишь связей Беллатониса с Иллитианом и Разобщением, чтобы распять его. Это проклятое существо исчезло до того, как с ним удалось покончить, хотя это, пожалуй, было даже к лучшему. События развивались стремительно, и Иллитиан чувствовал, что ему могут снова понадобиться услуги отступника.
Вокруг мчались его оставшиеся воины‑кабалиты. Их несли «Рейдеры» и «Яды», которые уцелели в бою над Горатом, истерзанной Илмеей, которая теперь постепенно уменьшалась позади. Последние из разбойников и геллионов Иллитиана кружили над строем и сзади, ожидая новой атаки Клинков Желания. Предательство нового архонта Клинков, Аэз'ашьи, было не то что бы неожиданным, но произошло с практически детской прямотой. Иллитиану пришлось признать (хотя, опять же, лишь в глубине души), что это немного застало его врасплох.
– Какой мне проложить курс, мой архонт? – крикнул рулевой Иллитиана. В его голосе сквозила тревога.
Какой курс? Острый ум Иллитиана уже метался между вариантами, и каждый из них отталкивал его в равной степени. Ему было доступно лишь два реальных решения. Он мог сбежать в собственную цитадель или же вернуться на Центральный пик и пожаловаться на предательскую атаку Аэз'ашьи Асдрубаэлю Векту – тому самому Векту, который, со всей вероятностью, и приказал ее совершить.
Барочная панорама вечного города стремительно расширялась перед падающими машинами. Вскоре она затмила все на свете массой зубчатых, неправильных, торчащих вверх шпилей, словно кулак, усеянный иглами дикобраза…
– Мой архонт? – нервно поторопил рулевой. Иллитиан бросил на него взгляд, который обещал бесконечную боль, если тот снова нарушит размышления своего повелителя. За вычурным носом барки продолжала приближаться Комморра. Мысли Иллитиана летели быстрее, чем падающий гравилет.
Была вероятность, что Аэз'ашья действовала в одиночку, и была также вероятность, что Вект будет достаточно недоволен ее провалом, чтобы заявить о своей непричастности к покушению на Иллитиана. Однако, была и еще большая вероятность, что Вект примет Иллитиана обратно как верного союзника, а потом просто ударит его в спину еще раз.
Город перед глазами Иллитиана поднимался, переходя в высокий, угловатый кряж, имя которому было Центральный пик – неприступная крепость Векта. Он выглядел невредимым, но вокруг, в Горе Скорби, беспрепятственно пылали пожары. Зоркие глаза Иллитиана могли разглядеть характерные вспышки перестрелок, идущих по всей Верхней Комморре. Бои по‑прежнему продолжались. Иллитиан позволил себе самую малость расслабиться – худшего еще не произошло.
– Проложи курс на крепость Белого Пламени. Веди нас домой, – решительно приказал Иллитиан. Рулевой с облегченным вздохом налег на рычаг управления. Угол спуска сразу изменился, компенсаторы корабля почти полностью подавили сокрушительные перегрузки, которые должен был при этом испытать Иллитиан. Он видел, как остальное воинство, летящее позади, меняет курс, чтобы не отрываться. Архонт снова повернулся назад, чтобы с настороженным удивлением наблюдать за горящим городским пейзажем.
Иллитиан уже боялся худшего, когда Вект послал его на невероятно опасную миссию по восстановлению контроля над Илмеями. Архонта Белого Пламени должны были убить без шума, пока тиран возвращал под свою власть остальной город. Казалось вероятным, что нападение Аэз'ашьи должно было совпасть по времени с победами Векта в других местах и стать обычным устранением недоработки, но теперь было очевидно, что это не так. Город по‑прежнему пребывал в смятении, кабалы все еще сражались с захватчиками, принесенными в город Разобщением, и, несомненно, друг с другом. Иллитиан улыбнулся слабой, натянутой улыбкой. Этот факт означал, что верховный властелин не так силен, как кажется.
Предупреждающий крик привлек внимание Иллитиана к небу, в направлении Гората. Черный распухший диск Илмеи уменьшился и казался не больше его кулака. Теперь он мог различить высокие, малозаметные дуги голубого мерцания ниже порабощенной звезды, которые изгибались, переходя в позицию преследования. Это, вне всякого сомнения, были реактивные следы.
– «Острокрылы»! – встревоженно воскликнул рулевой.
– Ныряй к Горе Скорби, – ровным голосом приказал Иллитиан, – и не замедляйся, что бы ни произошло.
Сверкающий нос личной барки Иллитиана снова ушел вниз, и они ринулись к высоким шпилям Верхней Комморры. Архонт Белого Пламени молился, чтобы они успели вовремя достичь их и воспользоваться их прикрытием, если оно понадобится. Вект послал два отряда, чтобы поддержать атаку Иллитиана на Илмею Горат: кабал Аэз'ашьи – Клинки Желания – и звено реактивных истребителей «Острокрыл», чтобы расчистить им путь сквозь стаи демонов, которых притянули прорехи в преградах Комморры, отделяющих ее от субцарства Илмеи. Аэз'ашья продемонстрировала, кому она верна на самом деле, как только битва за Горат завершилась победой. Иллитиан понял, что довольно наивно было полагать, что истребители не имели приказов, аналогичных тем, что дали ей. Вскоре он узнает это наверняка.
Высочайшие пики Комморры были все еще далеко, но они стремительно скользили все ближе по мере того, как его гравилет обрушивался вниз. Когда Иллитиан и его последователи окажутся в запутанном лабиринте острых как клинки башен и зубчатых крыш, преследователи‑«Острокрылы» уже не смогут нанести им большого вреда. Лишь на открытом воздухе их значительно превосходящие быстрота и ускорение давали им смертельно опасное преимущество. Теперь, когда Иллитиан вынудил их раскрыть карты, он не был удивлен их реакцией.
– Пущены ракеты! – крикнул рулевой. Иллитиан повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть несколько ярких звездочек, устремившихся к его войску. Это должны были быть ракеты‑монокосы, подумал он, дьявольски хитроумные устройства, при взрыве которых образовывалось тороидальное кольцо планарной энергии. Все объекты, попавшие под взрыв монокосы, разделялись напополам так аккуратно, как будто сквозь них проходил гигантский скальпель – что не так уж сильно отличалось от того, что действительно происходило на молекулярном уровне. Он наблюдал за приближением снарядов с маской холодного безразличия на лице, в то время как все внутри сжималось от едва контролируемого ужаса перед ними.
Несмотря на высокую скорость, ракеты поначалу казались обманчиво медленными. Миновали секунды, пока они неумолимо нагоняли уходящую флотилию Иллитиана. Разбойники и геллионы в арьергарде формации начали сложные маневры уклонения, чтобы спастись от приближающихся к ним ракет. Замелькали вспышки осколочного огня и темной энергии – бесплодные попытки сбить снаряды на лету. Но ракеты были так же стремительны, как отчаянно уклоняющиеся геллионы, и попасть в них было куда сложнее. Эти усилия были безнадежны.
Ракеты внезапно сдетонировали среди геллионов и разбойников. Вниз посыпались крутящиеся обломки, волоча за собой шлейфы дыма и огня. Подбитый мотоцикл, оказавшийся на краю зоны поражения, рухнул носом вперед навстречу гибели, пока его лишившийся руки пилот тщетно пытался вернуть управление. Барка Иллитиана нырнула и покачнулась от ударной волны и дождя фрагментов, отскакивавших от ее защитных энергетических полей.
Быстро оглядевшись, Иллитиан увидел, что основная часть его сил осталась незатронутой. «Рейдеры» и «Яды», несшие большую часть его воинов, избежали серьезных повреждений благодаря тому, что более легкие разбойники и геллионы приняли на себя основной удар залпа ракет. Архонт Белого Пламени напряженно наблюдал за далекими «Острокрылами», ожидая очередного запуска. Миновали секунды, шпили Горы Скорби становились все ближе, но ракет не было. «Острокрылы» уже израсходовали много боеприпасов в боях над Горатом, поэтому теперь вынуждены были приблизиться на достаточное расстояние, чтобы использовать пушки, или отказаться от погони. Иллитиан не верил, что они просто так сдадутся, и приказал уцелевшим кораблям сомкнуть ряды для взаимной поддержки.
Высокие пики казались уже настолько близкими, что к ним можно было прикоснуться, когда «Острокрылы» повернулись кверху брюхом и пошли в пике, преследуя Иллитиана. Входя в колодец искусственной гравитации Комморры, истребители возвещали о своем приближении нарастающим ревом и громоподобными звуковыми ударами. Иллитиан безрадостно улыбнулся – при всем своем бахвальстве пилоты задержались на миг дольше, чем нужно было. Теперь повсюду вокруг него поднимались башни из металла, хрусталя и камня, снизу и сверху мелькали изящно перекинутые меж ними мостики и изогнутые трубы. Ревущие в погоне истребители с их кинжаловидными крыльями были созданы больше для скорости, чем поворотливости, и в этой среде войско Иллитиана имело большее преимущество.
Пилоты «Острокрылов» тоже знали об этом и открыли огонь с самого близкого расстояния. Лучи темного света рассекли воздух рядом со свитой Иллитиана, каждая обжигающая сетчатку вспышка обещала огненную смерть тому, кого настигнет. Ни один из выстрелов не достиг цели, и истребители были вынуждены сбросить скорость. Один вражеский пилот отказался перестраховываться и ринулся в атаку сверху вниз, во все более тесно сплетающиеся ярусы Верхней Комморры. Он маневрировал с головокружительной ловкостью, преследуя уворачивающиеся и петляющие корабли Иллитиана среди пиков и шпилей Горы Скорби.
Обжигающий поцелуй двойного темного копья «Острокрыла» с гибельной меткостью вонзился в их формацию. Один из «Ядов» Белого Пламени моментально задымился и рухнул куда‑то в глубины. Буря ответного огня от близлежащего «Губителя» захлестнула истребитель от носа до хвоста. Ни одно из попаданий не было для него смертельно опасно, но они достаточно отвлекли пилота, чтобы тот неправильно рассчитал следующий маневр. Истребитель на полной скорости снес какую‑то платформу и врезался в зазубренный угол шпиля, где тут же взорвался шаром грязно‑оранжевого пламени.
Окружающие шпили и мосты ожили, как будто их пробудило крушение «Острокрыла». Со всех углов на войско Иллитиана посыпались выстрелы, воздух загудел от осколочных снарядов и вспышек энергии. Огонь был беспорядочный и неточный, но достаточно обильный, чтобы подбить некоторые из кораблей. Хорошо защищенная личная барка Иллитиана проплыла сквозь обстрел невредимой. Оставшиеся «Острокрылы» быстро отстали, разочарованно кружа над переплетенными зданиями Верхней Комморры. Они могли лишь беспомощно наблюдать, как отряд Иллитиана ускользает от них.
Это многое говорило о нынешнем его положении, подумал Иллитиан – видеть, как все поворачивается против него, как над головой кружат хищники, в то время как снайперы‑убийцы стреляют из всех окон и из‑под каждой арки. Под давлением Разобщения тысячи кабалов по всей Комморре, которые Вект намеренно ослаблял своими интригами, обратились друг против друга. Они сражались всеми имеющимися средствами, почти рефлекторно пытаясь ухватить как можно больший кусок того ничтожно малого лакомства, которое им обычно предлагал тиран. Как иронично, что в этот самый момент, при наличии подходящего лидера и видимой демонстрации силы, кабалы могли бы объединиться и стать достаточно могущественными, чтобы свергнуть верховного властелина.
К несчастью, размышлял про себя Иллитиан, он не обладал ни достаточным лидерством, ни необходимой силой, чтобы впечатлить меньшие кабалы в тех количествах, которые ему были нужны. Если бы на его стороне все еще оставались старые союзники, Крайллах и Кселиан, поддерживаемые собственными могущественными кабалами, то это была бы совсем другая история. Тогда это было бы возможно, тогда древние благородные дома могли бы возродиться, как они мечтали многие столетия. К сожалению для Иллитиана, его ближайших союзников более не существовало.
Крайллах был сражен загадочными убийцами внутри своей собственной крепости, и ходили слухи, что их возглавлял верховный палач самого Крайллаха, инкуб по имени Морр. Останки архонта были намеренно уничтожены таким образом, что даже самый умелый гемункул не смог бы его восстановить. Кселиан постигла менее тяжкая телесная смерть, но ее тело исчезло, прежде чем его поместили в животворный саркофаг для возрождения. Это похищение почти наверняка подстроил демонический Эль'Уриак. Так или иначе, но за отсутствием Кселиан архонтом Клинков Желания вскоре стала избранная марионетка Эль'Уриака – Аэз'ашья.
После неоплаканной кончины Эль'Уриака Аэз'ашья, судя по всему, сменила покровителя, решив служить Асдрубаэлю Векту. Иллитиан скривился, думая о ее непредсказуемой глупости. Может быть, она наивно верила, что верность верховному властелину в конечном счете убережет ее саму. Она станет жертвой интриг Векта, как только это станет возможно, в этом Иллитиан даже не сомневался. И все же горько было признавать, что Аэз'ашья могла похвастаться могущественными союзниками, неважно, насколько склонными к предательству, в то время как у Иллитиана не было ни одного. Его план воскресить трижды проклятого Эль'Уриака, чтобы сделать из него оружие против Векта, ударил по нему самому, причем настолько мощно, что лишил Иллитиана всей поддержки как раз тогда, когда он больше всего в ней нуждался.
Через глубокий, словно каньон, провал между двумя шпилями Иллитиан разглядел знакомые алебастровые пики и засаженные садами крыши своего родового поместья – крепости Белого Пламени. При всем черном цинизме, наполнявшем сердце Иллитиана, он ощутил подъем духа, увидев, что она все еще цела. Можно было сказать, что дом Иллитианов был материально воплощен в крепости Белого Пламени в той же мере, что и в той благородной крови, которая текла в его жилах. Поэтому он был рад увидеть, что Вект пока что не успел нанести удар по его цитадели. Вероятно, он уже попытался и потерпел неудачу, точно так же, как потерпел неудачу над Горатом. Когда они приблизились, стало видно заметные полосы разрушений, расходившиеся от крепости наподобие обугленных спиц колеса. Это были следы адских энергий, выпущенных на волю ее защитными системами.
Иллитиан видел, что темный скелетоподобный шпиль неподалеку частично оплавился и осел до половины своей изначальной высоты. Он решил, что точно не станет проливать слез, если это означало гибель вечно противостоявшего ему кабала Отравителей, который там обитал. В других окружающих шпилях виднелись более ровные раны, нанесенные орудиями темного света и моноволокном. Здесь было побоище, но, судя по всему, не произошло ничего такого, с чем не могли бы справиться крепость и ее защитники. На мгновение Иллитиан почувствовал теплое ощущение безопасности, которое грозило накрыть его целиком, и сердито подавил его. Что‑то было не совсем правильно; здесь было уж слишком тихо. Даже снайперская стрельба, которая велась по гравилетам Иллитиана, практически сошла на нет.
Некое шестое чувство притянуло взгляд Иллитиана к небу, и там были они – реактивные истребители «Острокрыл», кружащие высоко над крепостью, словно их пернатые тезки. Когда корабли Иллитиана нырнули в запутанные слои Верхней Комморры, это лишь прервало их погоню, но не остановило ее. Благодаря своей скорости «Острокрылы» просто обогнали их и стали ждать появления Иллитиана там, куда он с наибольшей вероятностью мог бы двинуться. Местность вокруг цитадели Белого Пламени была относительно открытой, что было жизненно важно для ее обороны, но ждущие в засаде истребители в корне изменили ситуацию – теперь Иллитиану нужно было прорваться через это хорошо простреливаемое пространство, чтобы достичь безопасных пределов самой крепости.
Войско Иллитиана было в считанных секундах от того, чтобы оказаться на открытом воздухе и стать уязвимым. Он быстро обдумал идею приземления, чтобы покинуть корабли, пробраться в фундаментальный слой и достичь крепости по тайным тропам, но сразу же от нее отказался. Это повлекло бы иные, неизвестные риски, причем значительно превышающие угрозу, исходящую от одного звена реактивных истребителей. Более тихая и циничная часть его разума сказала ему, что он просто паникует. Он бежит от опасности и, словно загоняемое животное, не может думать ни о чем, кроме того, чтоб как можно быстрее достичь убежища. Иллитиан подавил и эту мысль, пока она не успела окончательно сокрушить его решимость. Истребители пытались задержать его, пока не прибудут другие войска Векта. Если он помедлит сейчас и останется рядом с крепостью, когда они прилетят, он будет действительно обречен.
– Приготовить оружие! – крикнул он своим последователям. – Держитесь низко и летите к крепости на полной скорости!
Барка ринулась в открытое пространство, окруженная стремительным эскортом гравилетов. Иллитиан увидел, как голубые хвостовые огни «Острокрылов» тут же переплелись друг с другом – один за другим вражеские пилоты переворачивали свои корабли и падали в управляемое пике. Высокие остроконечные пики крепости Белого Пламени становились все ближе, гравилеты отчаянно мчались к ним на максимальной скорости, но «Острокрылы» все равно летели быстрее. Иллитиану не понадобилось отдавать приказ открыть огонь. Воины всюду вокруг него видели, что им осталось совсем немного, и стреляли по пикирующим истребителям из всех имеющихся орудий.
Казалось невозможным, что крутокрылые машины могли пройти невредимыми сквозь бурю сверкающих лучей темного света, разрядов дезинтеграторов и сверхскоростных осколков, поднятую спутниками Иллитиана, однако так оно и было. Даже для быстрых как молния рефлексов эльдарских воинов они были настолько стремительны, что в них невозможно было прицелиться и попасть. Ответный огонь «Острокрылов» был менее зрелищным, но куда как более смертоносным. Парные лучи темного света пронзили «Рейдеры» и «Губители» рядом с баркой Иллитиана так же легко, как если бы те были бумажными. Воздух заполнился ревом взрывов и рассекающим все на своем пути металлом от эффектно разлетающихся на части кораблей.
Иллитиан мало что увидел, кроме этого – его зрение заполнили два фиолетово‑черных пятна ожогов на сетчатке. Барка дрогнула в воздухе, когда ее энергетические щиты с трудом отвели в сторону залп темных копий. В ноздри Иллитиана хлынула вонь раскаленного металла и озона, и откуда‑то из‑под вычурной решетчатой палубы корабля начал доноситься высокий, визжащий звук. Он пытался не выпускать из виду «Острокрылы», с ревом проносящиеся мимо, но не увидел ничего, кроме нескольких быстро движущихся размытых пятен. Стены крепости Белого Пламени нарастали, словно громадный белый утес, и войско Иллитиана продолжало приближаться к ним с головокружительной скоростью.
Иллитиану удалось снова заметить «Острокрылы», когда они заложили вираж и начали еще один заход для обстрела. Первая атака уменьшила его отряд почти наполовину, уцелевшие корабли были рассеяны и все еще пытались вернуться в оборонительную формацию. Жирные неровные линии статики расползались по обычно невидимой сфере энергии, которая защищала его личный транспорт. Иллитиан понял, что ей не выдержать еще одного попадания. Если хотя бы два истребителя решат сделать барку своей целью, то все будет кончено. Он снова уселся на троне, ожидая увидеть, что для него припасла судьба, и решительно уставился на быстро приближающиеся истребители.
По небу внезапно пронеслось зарево энергии, выпущенной крепостью. Два из атакующих «Острокрылов» превратились в стремительно расширяющиеся шары пламени и обломков. Оставшиеся три резко завернули в сторону. Над крепостью взмыли темные спирали – в воздух поднялся ее гарнизон бичевателей, чтобы дать бой воздушному противнику. Поодиночке крылатые воины мало что могли противопоставить стремительным реактивным истребителям, но они обладали маневренностью настоящих летучих созданий и превосходили врага в числе больше чем двадцать к одному. «Острокрылы», дважды не добравшиеся до своей добычи, развернулись и исчезли так же быстро, как прилетели.
Иллитиан позволил себе небольшую триумфальную улыбку, когда его барка проскользнула в причальные ворота, расположенные низко в боку крепости, вместе с остатками его потрепанного эскорта. Внутри их встретили воины Белого Пламени, теснившиеся по обе стороны от причала и подозрительно державшие новоприбывших под прицелом осколочных винтовок и дезинтеграторов. Точнее, они были подозрительны лишь до того, как увидели Иллитиана, стоящего на палубе своего корабля. К своему изумлению, архонт Белого Пламени услышал приветственные выкрики и салюты своих войск, волну шума и возбуждения, которая поднималась до тех пор, пока не начала эхом отдаваться по всей громадной крепости.
Они чувствовали облегчение, понял Иллитиан, они были рады, что он жив, что они могут по‑прежнему следовать за ним, преодолевая ужасы Разобщения, вместо того, чтобы бороться самим за себя. Иллитиан всегда работал над тем, чтобы последователи скорее боялись его, нежели любили, и все же теперь, похоже, достаточный страх перед врагами извне заставлял их его любить. Он благодарно улыбнулся и поднял руку в ответ на неожиданные приветствия.
Глядя на толпящихся воинов, Иллитиан также понял, что был неправ. Он обладал достаточной силой и лидерством, чтобы объединить меньшие кабалы против Векта. Он не учел те подлинные глубины страха и отчаянья, которые Разобщение принесло в Комморру. Все, что ему нужно было – это эксплуатировать их так же полно, как он эксплуатировал бы любой другой ресурс. Он стиснул поднятую руку в кулак, и радостный рев его последователей вознесся еще громче.
Глава 3
В ЦАРСТВЕ ТЕНЕЙ