МУХАММЕД РИЗА МИРАБ АГЕХИ
СОБРАНИЕ СУЛТАНСКИХ СОБЫТИЙ
ДЖАМИ-УЛЬ-ВАКЫАТ-И-СУЛТАНИ
ИСТОРИЯ ЦАРСТВОВАНИЯ МУХАММЕД ЭМИН-ХАНА
Извлечения из "Джами-уль-вакыат-и-султани", сочинение Агехи. Рукопись ИВ АН № Е 6
События первого года царствования Мухаммед Эмин-хана
(Мелкие набеги хивинцев на туркменские районы)
| 451а | Мехрем Юсуф и йомут Хал Нияз-бай, по распоряжению хана, были отправлены во главе нескольких человек для преследования мервских мятежников. Дело в том, что, когда названные герои должны были выступить, восемь человек сарыков-аламанщиков прискакали верхами и угнали [501] углубившихся в пески 12 человек сборщиков дров из-под Хивы с множеством | 451б | верблюдов. Отряд (аламан), узнав об этом, спешно пустился за ними в погоню. Через несколько дней быстрой езды, на границе Теджена отряд, настигши сарыков, пятерых убил, отсекши им головы, а одного взял в плен. Однако двое из них спаслись бегством. Отряд, довольный своей победой, благополучно вернулся обратно. За этот подвиг воины отряда удостоились высокого ханского внимания и были возвышены среди равных. После этого хан решил послать карательную экспедицию против непокорных туркменских племен — сарыков и салыров, которые выделялись среди других туркменских племен своим неподобающим поведением. По своему невежеству, они уже четыре года уклонялись от покорности и оказывали сопротивление.
В четверг восьмого дня раби I (6 марта 1846 г.) хан приказал знаменитому и прославленному своими успехами и боевыми качествами военачальнику мангытского улуса Бекман-бию и из йомутских храбрецов Дурды Кему, Билиму, Hyp Мухаммеду и Курбан Ниязу отправиться для усмирения непокорных племен с тремястами йомутских всадников. В тот же день по высочайшему приказу они выступили в путь. Двигаясь берегом Аму (дарьи), отряд прибыл в Кабаклы. Для перехода пустыни они наполнили водой свои мехи и бурдюки и вступили в “Семь песков” Хорезма, покрытые высокими подъемами и тяжелыми спусками. Путь был до того вязок, что животные по брюхо вязли в песках. Но с помощью божьей отряд добрался по этой неровной пустыне до местности Тахт. Напоив здесь вьючных животных, отряд снова отправился вперед, чтобы совершить набег на стада, собравшиеся выше Мервской области, и через несколько переходов достиг колодца Яры-хаджи, где и остановился. Здесь отряд набрал воды и снова двинулся дальше, вышел на Репетекскую дорогу и остановился у колодца, и, после небольшого отдыха, с той же быстротой отправился в путь. Пройдя еще три перехода, отряд вышел на какую-то дорогу, по которой шел караван сарыкских и салырских мятежников, возвращавшихся в Бухару. Оказалось, что по этой дороге пробирались два каравана; один шел из Мерва в Бухару, а другой из Бухары в Мерв. Хивинцы напади на сопровождающих караваны, одолели и перебили всех, а товары, груженные на трехстах верблюдах и состоявшие из драгоценных сортов парчи, забрали себе. Захваченное добро они погрузили и радостно отправились в обратный путь. После долгого пути, в четверг 13 раби II отряд прибыл к усадьбе в селении Гульбанбаг, которая была построена по приказанию предков хана у самого хивинского канала. Здесь хан проводил свой отдых, и победители | 452а | были удостоены им высокой ханской милости, похвал и одобрения.
| 456а | Поход хорезмских войск в Мервскую область, разорение этой области и угон скота. Поражение сарыков в битве с храбрыми хивинцами и благополучное возвращение победоносного войска. Сарыкские и салырские племена, обитавшие в Мервской области, по своему невежеству совершали [502] разбои и чинили противозаконные действия. После восшествия на трон (Мухаммед Эмин) хана двери милости и благоденствия были открыты | 456б | мятежникам. Им были посланы грамоты, на основании которых прощались их прежние проступки и выражалась ханская благосклонность к ним. Однако мятежники не только не обнаружили своей покорности и послушания, но с еще большей непримиримостью продолжали свои злодеяния. Некоторые из этих аламанщиков проникали и нападали на сборщиков топлива и угольщиков окрестных районов Хорезма и причиняли им беспокойство. Хан, очень разгневанный поступками этих мятежников, частыми и внезапными их налетами, решил послать для их усмирения карательный отряд, так как считал, что злодеяния этого племени можно пресечь лишь силою и наказанием. Начальствование над отрядом было возложено на храброго мир Мухаммеда, который числился в свите хана. Из других военачальников хан придал мир Мухаммеду кыятского вельможу, смелого Худаяр-бия и Сеид Назар-бия, из мангытских героев Бек-ман-бия и из приближенных хана — Рахметуллу-ясаулбаши, а также смелого мехрем Кара-хана с войском из джемшидов, гокленов, йомутов, имрели и тазе-конгратов и некоторых добровольцев-джигитов, присоединившихся к ним. Таким образом численность отряда достигла приблизительно четырех тысяч человек. По ханскому распоряжению вышеупомянутые военачальники привели в порядок войско и все необходимое для него и в субботу 7-го шавваля в год лошади, соответствующий 1262 г. х. (28 сентября 1846 г.), выступили в путь.
На восьмой день отряд достиг Садвара, на берегу реки Джейхуна (Аму-дарьи). Чтобы дать возможность отставшим догнать, начальники оставались здесь две ночи, а затем отправились дальше. Пройдя большое расстояние по берегу реки, через восемь дней войска прибыли в Кабаклы и пробыли здесь две ночи, чтобы запастись водой. Затем они снова выступили в путь через “Семь песков Хорезма”. Через два перехода прибыли в Тахт. Отдохнув, напоив коней и запасшись водой, войска снова двинулись в путь. Пройдя три перехода, достигли колодца Яры-хаджи, где сделали привал, вырыли колодцы и, утолив жажду, тронулись дальше. Через пять переходов, достигли равнины, называемой Кешман, | 457а | откуда до Мервской крепости оставалось еще два перехода пути. Чтобы привести в порядок войско и снаряжение, они провели здесь ночь (стихи).
Наутро все военачальники во главе с мир Мухаммед-ханом, посоветовавшись, отправили обоз к Чиль-бурджу на Мервской реке с тем, чтобы, напоив животных, набрав в мехи и бурдюки запас воды, обоз вышел бы на прежнюю дорогу. После этого войска в полном боевом порядке, продвигаясь быстро вперед, к вечеру достигли района крепости Байрам Али-хана и остановились здесь в одном месте на отдых. Всем отважным героям и храбрецам было приказано разорять и грабить окрестности города. Получив приказание своих начальников, победоносное войско разбрелось по окрестностям, совершая нападения и грабежи [503] на дома окрестных мятежников (стихи). Таким образом войска быстро, как молния и поток, распространившись на расстоянии двух переходов и даже перейдя на южную сторону реки, произвели разграбление и разорение, а к вечеру, захватив много добычи, вернулись к своим военачальникам. Затем военачальники вместе с победоносным войском, радостно и весело тронувшись в обратный путь, достигли местности Чиль-бурджа. Тут они увидели, что их караван, навьючив своих верблюдов водой, только что пустился в путь. Поэтому они навьючили всю свою добычу на своих верблюдов и пустили их вперед за караваном. Сами же они, построившись в ряды, в боевом порядке хотели было тоже поспешить в обратный путь. Но вдруг в это самое время неожиданно мятежники — конные и пешие, | 457б | женщины и мужчины, старики и молодые — все дружно, вооруженные палками и клинками, толпами выступили из своих крепостей и, как муравьи, вылезшие из разрушенных потоком гнезд, или как саранча, встревоженная дуновением ветра, следуя за победоносным войском, догнали его. Однако начальники (хивинцев) не проявили растерянности и замешательства в деле сохранения порядка и стройности и, чтобы скорее выйти из неровных мест к равнинным, они направили против мятежников некоторое количество всадников, которые должны были ударом на мятежников вызвать у них замешательство и сдержать темп их наступления. Сами они быстро двинулись вперед и, не принимая боя, под вечер достигли равнины Кешман.
Видя, что восставшие не думают прекратить свои мятежные действия, а наоборот все больше увеличиваются в числе и затрудняют борьбу наших героев с ними (стихи), начальники и войско более серьезно принялись за дело: в вооруженном с ног до головы виде, с боевыми криками и с барабанным боем, звуки которого долетали до небес, все разом бросились на мятежников. Мятежники не выдержали удара прославленного войска и рассеялись в “пустыне бродяжничества”, а храбрецы славного (хивинского) войска стали их истреблять, пустив в ход свои пики и сабли. Таким образом, успешно доведя дело до конца, они превратили место битвы в море крови, где рассеяно было множество мятежных голов (стихи).
| 458а | Преследование войсками, убийство и взятие в плен упрямых мятежников продолжалось до самого вечера. После боя храбрецы (хивинцы) отрубили около двухсот голов от мертвых тел, чтобы взять вместе с собой. Было захвачено 6 человек пленных и несметное количество добычи в виде оружия, лошадей и всяких других вещей. Войска пустились в обратный путь и, достигнув своих верблюдов, тут расположились. Пробыв здесь ночь, на заре они тронулись дальше. Таким образом днем продолжая свой путь, а по ночам делая привалы, через пять дней, минуя Янтаклы, достигли Тахта, где и остановились. Здесь они напоили своих животных, утолили собственную жажду и, набрав воды в бурдюки, отправились дальше и достигли на берегу реки Джейхун (Аму-дарьи) зарослей Кабаклы. И отсюда, для извещения о своей победе над врагом, [504] отправили к его величеству шестьдесят верховых гонцов. А сами они, двинувшись из Кабаклы и переходя с одной остановки на другую, после восьмидневного шествия, в семнадцатый день зуль-ка'да, в четверг (6 ноября 1846 г.), вступили в столицу Хивы и, придя во дворец, удостоились почетной встречи с высоким ханом.
Его величество хан в воздаяние за их преданность и совершенные ими дела и заслуги оказал им безграничное внимание и наградил главнокомандующего мир Мухаммед-хана джемшид и всех военачальников богатыми подарками: конями вместе с золотой сбруей, парчевыми и шелковыми халатами и ножами с рукоятками из чистого золота. Кроме этого, человек сто из войска были награждены кинжалами, украшенными разноцветными драгоценными камнями, и одеждой. Были награждены еще тысяча человек. Бойцы, которые отрубили и привезли головы (мятежников), получили по десять золотых за каждую голову. Были оказаны милости и даны подарки и раненым храбрецам. Наконец, были награждены все бойцы, принимавшие участие в походе. [Дальше сообщается о том, что в среду 11-го шавваля хан отправил в Россию Шукрулла-ага и Кутлуг-джан-бая в качестве послов.]
Повествование о некоторых событиях, которые имели место после того, как хан, вернувшись с охоты, опять взял власть и правление в свои руки. Одно из этих событий заключается в том, что в четверг восемнадцатого числа месяца сафара двадцать три человека из мятежников, живущих в Мервской области, составив компанию, пробрались через пески и забрали у занимающихся в окрестностях Хивы обжиганием угля пять-шесть верблюдов, лошадей и, захватив с собою шесть человек в качестве пленных, поспешно ушли к себе. Когда весть об этом набеге дошла до высокого ханского слуха, хан тотчас же велел послать в погоню за ними 60 человек из числа преданных и храбрых воинов-всадников, состоящих | 461б |из узбеков и туркмен. Начальствование над ними было поручено Бекешу-халифе. Отряд, получив ханское приказание и в тот же день приведя в порядок лошадей и оружие, после обеда с величайшей поспешностью отправился по следам мятежников. Но так как по пути у значительной части отряда кони оказались по причине полноты и норовистости к походу негодными, то части из них пришлось вернуться обратно. А оставшиеся 33 человека, быстро продолжая путь, прошли расстояние равное 23 мензилям (переходам). Оказалось, что туркмены на расстоянии трех остановок от своего селения остановились для отдыха и развели костер. В полночь герои (хивинцы) внезапно напали на мятежников, которые в растерянности от неожиданного нападения, бросили лошадей и все остальное свое добро, обратились в бегство и спрятались в камышовых зарослях. Лишь ночная темнота помогла им спасти свою жизнь. Победоносное войско, не находя нужным дальнейшее преследование беглецов, забрало их скот и прочее имущество, а также уведенных ими верблюдов, лошадей и пленных и с наступлением зари выступило в обратный путь. [505] Пройдя громадное расстояние, через 10 дней, т.е. 28-го дня того же месяца, в воскресенье, бойцы прибыли в столицу и удостоены были почести, похвалы и милостей.
[Далее сообщается о прибытии из Бухары посла эмира Насруллы Бухарского, о путешествии хана по стране для ознакомления с положением вещей, о наделении воинов землею, жилищем и т. д.]
| 464а | Поход его величества хана (Мухаммед Эмина) в Мерв и разорение окрестностей этого города; опустошение посевов сарыков после того, как они заперлись в своей крепости, и победоносное возвращение хана в столицу (Хиву). В районе Серахса проживало племя теке, предводителями которых были Ораз Яглы и Хаджим Шукур. Эти два предводителя указанного племени в течение многих лет верно служили хану. Однако первый из них, Ораз Яглы, вследствие своего коварства, выйдя из покорности и подчинения хану (Мухаммед Эмину), стал искать покровительства у падишаха Бухары эмира Насруллы, выказывая ему покорность. Что же | 464б | касается Хаджим Шукура, то он, не желая следовать дурному примеру Ораза Яглы, не замарать себя грязью неблагодарности и боясь ханского гнева, решил удалиться от злоумышленного Ораза Яглы, дабы избежать последствий его заблуждений и его злоумышлении. Поэтому Хаджим Шукур со всеми своими людьми, подчиненными ему, переселился из Серахса в Кара-Бурун, который находится на расстоянии пяти переходов ниже Мерва, и стал жить здесь, надеясь на милость его величества. Кроме него, к хану явились с повинной еще некоторые предводители сарыков: Ага Нияз-парваначи, Омар-бек, сын Рахман Берды-бая и казий Мустафа-кули, которые раскаялись в своих проступках. Они (предводители сарыков) со всеми своими поселениями и родичами, находящимися в их подчинении, покинули Мерв и поселились в Кара-Буруне, где слились с племенами теке. После этого они, взяв с собой Хаджим Шукура, как заступника и ходатая перед ханом за свои проступки и злодеяния, пришли к высокому порогу дворца его величества (хана Мухаммед Эмина) с тем, чтобы покаяться и просить у него прощения за проявленное ими ослушание и совершенные преступные деяния. Ходатайство их было милостиво удовлетворено его величеством (ханом). Удостоившись милостивого прощения, они радостно и весело отправились обратно к себе. Но не успели они еще добраться до своей стоянки (кибиток), как из Мерва прискакало большое количество всадников из сарыков, которые напали на их стоянку, разорили, разграбили оставшихся людей и ускакали.
По прибытии к своим кибиткам, узнав о случившемся, они решили созвать совещание знатных во главе с Хаджим Шукуром. Совет решил составить на основании закона и Правосудия жалобу на притеснителей и обратиться к его величеству за помощью. С этой целью был избран и послан (к хану) Ага Нияз-парваначи, который издавна имел благожелательное отношение и преданность к его величеству. Его величество хан еще ранее поставил перед собою задачей усмирение и наказание этих [506] мятежников и подстрекателей. Поэтому жалобы пострадавших и их ходатайство о наказании этих разбойников и о защите от них только ускорили приведение в исполнение задуманного выступления против этих притеснителей. Тотчас же ханом был дан приказ всем военачальникам о том, чтобы скорее привести войско и все необходимое для него в порядок и поспешно приготовиться к походу. Вскоре уже после этого приказа войска всяких родов были в сборе и готовы к выступлению. И было это, когда солнце, совершая свой путь, находилось на последнем пункте созвездия Вола, в пятницу, после обеда, 6-го дня месяца джумади II 1263 г. х. (22 мая 1847 г.) время, которое у астрологов считается | 465а | наилучшим часом и самым счастливым временем (стихи). Предоставив свою столицу божьему покровительству, хан с блеском и шумом выступил в поход. К ночи, когда уже город был освещен “светильником небесных звезд”, хан со своим отрядом прибыл во дворец у Янги-арыка, где и остановился на ночлег. На следующий день, в субботу, на заре войска отправились дальше. Достигнув местности Найман, где находился великолепный сад его величества, остановились и провели отдых. Наутро, в воскресенье, снова тронувшись в путь, достигли крепости Хазарасп и ночь провели здесь. На другой день, в понедельник, хан занялся здесь смещением и назначением должностных лиц. У некоторых военачальников, которые проявили в работе негодность и нераспорядительность, были отобраны знамена и вручены тем военачальникам, которые отличались своей храбростью и искренней преданностью его величеству. Например, туг (бунчук) Эвез-ходжи шейх-уль-ислама, был отнят ханом и передан преданному и распорядительному Мухаммед Салих-аталыку, а знамя Пир Назар-инака передано храброму и достойному эмир Торе Мурад-аталыку, знамя Карлы-юзбаши было передано храброму и исполнительному Бекешу-халифе и т. д.
Таким образом упомянутые военачальники были возвеличены среди своих сверстников. Хан обрадовал своей милостью также и других высокопоставленных лиц, в том числе Тагай Мирабу любезно было передано из царской казны 200 золотых, а Баба-инаку 50 золотых, чем хан возвеличил их в кругу войска (стихи). Затем они в тот же день, в обеденное время, направились в путь через Питняк и достигли Шейх-арыка, здесь отдохнули, а во вторник отправились дальше.
Прибыв в местность, называемую Уч-тепе, сделали привал, а в среду снова продолжали путь. Через десять дней, 20-го дня вышеуказанного месяца (джумади II 1263 г. х.), в пятницу, прибыли к зарослям Кабаклы, куда прибыла и шедшая сзади в большом количестве остальная часть победоносного войска и присоединилась к головному отряду (стихи). В тот же день хан, составив отряд из отличившихся своей силой и стойкостью кыпчакских и частью каракалпакских войск, отправил его под начальством храбрых военачальников Торе Мурад-аталыка и Ходжа Нияз-бая вперед, чтобы они прибыли к месту назначения раньше (ханского [507] штаба свиты и остального войска), выкопали там колодцы и привели бы их в порядок.
21-го числа упомянутого месяца (джумади II) в субботу Рахматулла-ясаулбаши из надежных военачальников был назначен во главе всех йомутских и имрелинских отрядов. Махмуд Ниязу-ясаулбаши и Мухаммед Мурад-мехрему во главе чоудорских и мешрикских отрядов поручено было охранять правое крыло войска. Худаяр-бию и Сейид Назар-бию было поручено охранять левое крыло войска во главе гокленских и тазе-конгратских войск и, наконец, Мухаммед Салих-аталыку во главе всех конгратских и части каракалпакских отрядов было поручено охранять тыл армии. Таким образом, построившись в полный боевой порядок, в обеденное | 465б | время войска двинулись в путь и, идя днем и ночью, вступили в “Семь песков” Хорезма, где приходилось идти, предоставив себя власти божьей, через невыразимо трудную по своей неровности безводную пустыню при невыносимой жаре (стихи). Войска достигли местности, которая называлась | 466а | Хауз-хан, и здесь остановились на отдых. На утро, в воскресенье, в полном боевом порядке и строю опять выступили в путь и скоро достигли окрестностей колодца Тахт. Здесь храбрая (хивинская) армия сотворила молитву и затем весь этот день провела здесь у колодца, делая запасы воды для пути. Наполнив мехи водой, в понедельник тронулись дальше. Совершая ночные переходы, через три перехода, к вечеру войска прибыли к окрестностям колодца Яры-хаджи, где и остановились на привал. Около этого колодца победоносная армия находилась два дня и две ночи в ожидании прибытия оставшейся части войска, чтобы объединиться с ней. В течение этих двух дней идущие позади войска успели подойти и присоединиться к авангарду. В четверг войска покинули район колодца Яры-хаджи и ночными маршами через четыре перехода прибыли и вступили в округ Мерва. Здесь пройдя равнину, называемую Кешман, 28-го дня упомянутого месяца (джумади II 1263 г. х.), в субботу, достигли крепости Байрам Али-хана, где заперлась и укрепилась группа из сарыков. Войско расположилось на засеянном поле у северной стороны крепости и осадило ее (стихи). В тот же день хан послал Вейс Нияз-бая и Бекеша-халифе с их нукерами навстречу отдельным отставшим частям войска для оказания им помощи водой и провизией. Ночь хан провел здесь, а наутро, в воскресенье, вместе с войском отправился к крепости Байрам Али-хана с тем, чтобы осмотреть своим “дальневидящим взором” расположение крепости и установить, с какой стороны лучше всего приступить к действиям против нее. С этой целью хан оглядел окрестности крепости и затем, | 466б | перейдя с восточной стороны на северную, посетил могилы-гробницы святых в крепости султана Санджара. После этого, вернувшись снова к месту расположения войска, хан перевел войска и свою ставку к западным воротам крепости. Ко времени обеда его величество, вернувшись из крепости в ставку, удалился к себе в шатер. В этот день некоторые отважные молодцы выехали из лагерей и вместе с назначенными [508] разъездами (караул) объезжали крепость и наблюдали за тем, что происходило вокруг. Вдруг показалось 300 человек всадников из сарыков, направлявшихся из крепости Мухаммед Нияз-бая в крепость Байрам Али-хана на помощь засевшим там мятежникам. Храбрецы-хивинцы, издалека заметив их, вскочили на коней и кинулись на них. Мятежники, несмотря на свое численное превосходство, не смогли выдержать сильного напора храбрецов и обратились в бегство. Молодцы (хивинцы), продолжая преследовать беглецов, большинство из них перебили, и лишь некоторым, в результате долгих мучений и затруднений, удалось скрыться в недоступные места и спасти себе жизнь. Молодцы (хивинцы), захватив с собой 15 отрубленных мятежных голов и двух пленных, вернулись обратно. | 466б | Захваченные трофеи, они (хивинцы) сложили перед его величеством, чем заслужили его великую милость. Раненому Атаджану-юзбаши, кыпчаку, весьма отличившемуся в бою, также была оказана (ханская) милость. После этого, ханом был дан приказ войскам к утру быть готовыми к наступлению на крепость. Доблестное войско, обрадованное ханским приказом, почти до самой зари занималось приготовлениями к штурму. Наутро, в понедельник, когда его величество только еще собирался выехать к крепости, один из его достойных доверия приближенных, | 467а |Бекеш-халифе, довольный назначением его начальником отряда али-эли (стихи), двинулся со своим отрядом на крепость, не дожидаясь ханского распоряжения начать наступление. Он хотел раньше других проявить свое рвение и первым завладеть крепостью и этим самым создать себе имя и славу. В момент, когда он со своим отрядом подошел к стене крепости и стал на нее взбираться, мятежники шашками и выстрелами из ружей убили пять-шесть человек, во главе с Шах Мухаммедом-онбеги, и ранили трех человек, во главе с Бекешом-халифе. После этого, остальная часть отряда вынуждена была отступить (стихи). Услышав об этом, хан сильно разгневался. Он разбил отряды каждого военачальника на отдельные части и, назначив для каждой из них место стоянки и путь подхода к крепости, двинул войска к крепости, приказав каждому отряду | 467а | быть готовым к бою на своем участке с тем, чтобы по данному им знаку всем разом броситься на крепость. Сам хан занял линию к югу от крепости.
В этот момент военачальники все вместе обратились к хану со следующим заявлением: “Хотя крепость эта не прочная и, возможно, что она падет при первом же ударе победоносного войска, однако, может случиться и то, что некоторые из наших храбрецов, потерю каждого из которых не может возместить гибель ста тысяч мятежников, тоже могут быть искалеченными. Известно также то, что насильственное покорение какого-нибудь города и страны никогда не обходится без разрушений, убийств и ущерба достоянию населения, что совершенно противоречит законам великодушия и благородства. К тому же, обитатели данной крепости являются старыми вашими слугами. Хотя они сейчас, предавшись соблазну [509] и наущениям дьявола, непокорствуют, однако, в будущем они поймут свои ошибки и, раскаявшись в этом, придут с повинной к вашим ногам, потому что, кроме вас, другой опоры и другого убежища у них нет. Поэтому мы, ваши покорные слуги, просим ваше величество простить их и отказаться от мысли насильственного захвата крепости. Да продлит вам аллах жизнь за это милосердие”.
Хан исполнил просьбу своих военачальников и возвратился в ставку. В ту же ночь был устроен пир, а на другой день утром, во вторник, хан вознаградил раненых и тех героев, которые с поля брани вернулись | 467б | с трофеями — отсеченными головами мятежников. В течение этих трех дней отряды опустошали посевы мятежников на расстоянии одного перехода, лишив таким образом мятежников всякой надежды на урожай. В среду войска отошли от крепости Байрам Али-хана и переправились на северный берег Мервской реки. Здесь хан и войска расположились у одного озера. В тот же день бойцы, у которых храбрость и боевой дух были | 468а | отличительными чертами, желая померяться силами с мятежниками, отправились к крепости Нияз Мухаммед-бая и своими резкими криками подняли там тревогу. Лицемеры, побуждаемые своим честолюбием, тоже вышли из крепости конными и пешими отрядами и вступили с ними в бой. Вскоре мятежники, не выдержав, обратились в бегство, а бойцы, продолжая их преследовать до крепости, около ста человек из них убили и ранили; около 15 человек пленных и отрубленных голов доставили и представили хану, за что были вознаграждены достойным образом. В четверг, по приказанию великого везира Ата Мурада-кушбеги, войска разрушили плотину реки, и вода пошла по старому своему руслу, чем посевы мятежников были лишены воды, а сами они обречены на лишения и страдания. В пятницу (войска) перешли на западную сторону крепости и здесь, расположившись среди посевов (сарыков), вытоптали и уничтожили очень много пшеницы и другого рода посевов.
В тот же день к хану явились видные предводители племен теке и сарыков, которые проживали в местности Кара-бурун. Во главе их были Хаджим Шукур-аксакал, казий Мустафа-кули и Омар-бек. Они на 400 лошадях привезли царские подарки, пригнали бесчисленное множество овец и были удостоены чести приема у хана. В субботу войско оставалось здесь. Интендантский начальник Мухаммед Якуб-бай разделил пригнанных | 468а | овец между эмирами и начальниками войска. В этот день войска снова занялись уничтожением окрестных посевов. В воскресенье войска покинули это место и, перейдя к западной части крепости, опять расположились среди посевов и приступили к их уничтожению. В этот день от теке Серахса прибыло множество конных для оказания помощи мятежникам. После этого, туркмены с шумом вышли из крепости и ринулись на храброе хивинское войско, которое в свою очередь также яростно бросилось на них (стихи). Но вскоре мятежники дрогнули, расстроились и вынуждены были бежать, оставив поле брани. Часть из них успела скрыться в [510] крепости, а часть, не успев пробраться в крепость, от ужасов преследования рассеялась в разные стороны и, скрывшись в пещерах, с величайшим трудом спасла себе жизнь. Победоносное войско, преследуя их, безжалостно изрубило около ста человек храбрых джигитов, после чего вернулось обратно. Все они были милостиво награждены ханом. В понедельник (войска), снявшись отсюда, прошли еще полмензиля (полперехода) к западу от крепости и остановились у озера, где подвергли разорению и опустошению поля мятежников из племени самандук.
| 468а | В тот же день хан оказал должные почести прибывшим во главе с Хаджим Шукура-аксакалом, казием Мустафа-кули и Омар-беком с выражением покорности племенам (теке и сарык) и отправил их обратно к своим поселениям. Во вторник войска перебрались на южный берег реки и расположились на одной обширной ниве. В среду переехали к месту, расположенному севернее реки и, заняв под стоянку войска посевы, совершенно уничтожили их. В четверг тронулись оттуда дальше, снова
| 468б | остановились около реки. В пятницу перешли в другое, лучшее место, и в течение этих четырех дней большая часть посевов, поселений и скота Мервского вилайета была разорена и уничтожена. В 15-й день, в субботу, по ходатайству и просьбе начальников и знатных приближенных, хан отправился в обратный путь, предварительно дав распоряжение запастись водой и навьючить ее на животных. Тронувшись из местности Чиль-бурдж, они дальше вступили в “Семь песков Хорезма” и через пять переходов, в понедельник, достигли района колодца Яры-хаджи, где и сделали привал. Во вторник двинувшись оттуда, прошли путь в три перехода и в среду прибыли к колодцу Тахт. Здесь сделали остановку. Однако ночью же отсюда двинулись дальше и в четверг, добравшись до берега Аму-дарьи, расположились в зарослях Кабаклы. Дабы дать отдых войску и его обозу и, чтобы покормить и напоить животных, пятницу провели здесь. В субботу отправив войска сухим путем, сам хан вместе со своей ставкой сел на лодки. Через два перехода в воскресенье они достигли тракта Ак-рабат, где, остановившись, хан отправил Якуб-бая, уроженца Ханках, послом к бухарскому падишаху. Хан, в понедельник тронувшись отсюда, прибыл в среду в Тиве-боюн и Хазарасп. Хан со своей ставкой в пятницу прибыл в свою резиденцию в районе Найман, сделав до этого в четверг остановку по пути, где ему была устроена торжественная встреча и где он повидался с послом кокандского падишаха. После того, как здесь хан принял и одарил эмиров и знатных из населения, он в субботу двадцать седьмого раджаба (11 июля 1847 г) тронулся отсюда и прибыл в столицу свою Хиву.
О переселении с берегов Гюргена некоторой части племени гокленов в Хорезм. Когда Алла-кули Мухаммед-хан, во время предпринятого им похода в Гюрген, стал переселять племя гокленов в Хорезм, некоторые общины, не желая переселиться, скрылись в густых зарослях и остались, на местах. Спустя некоторое время, они вышли оттуда и, собравшись вместе, [511 ] в количестве более десяти тысяч человек, снова стали жить там. После этого их взяли под свое влияние нечестивцы-каджары и стали их притеснять. Чтобы спасти себя от их насилия и притеснения, гоклены послали предводителя Кутлуг-хана вместе с старшинами своими к (Мухаммед Эмин) хану просить его покровительства. Указанные представители, явившись к хану, стали просить его дать им отряд, чтобы под его защитой благополучно переселиться их племени от каджаров в Хорезм, где они будут находиться под постоянным покровительством его величества. Хан пожалел | 470а | их и удовлетворил их просьбу. Худаяр-бию, одному из высшей знати рода кыят, состоящему начальником над живущими в Хорезмском округе гокленскими войсками, хан дал приказ с своим отрядом и вместе с войсками племени ата отправиться на Гюрген, чтобы переселить гокленов оттуда в Хорезм. Приготовившись к походу, Худаяр-бий в середине месяца зулька'да выступил в путь.
Направляясь по пути Орта-кудук, в скором времени он вступил в горы и, когда стали приближаться к крепости Ходжа, ему попались навстречу пятьсот семейств гокленов, которые собирались в Хорезм. Гоклены, узнав о том, что отряд имеет назначение охранять их, очень обрадовались и, собрав весь свой скарб и скот, выступили в путь с тем, чтобы поселиться в Хорезме. Остальная часть общины просила сообщить ханскому войску, чтобы оно не беспокоилось и вернулось, так как они в данный момент за неимением средств и возможности не готовы к переселению. Поэтому они как-нибудь сговорятся с каджарами и эту зиму проведут тут, а весною, приготовив все необходимое для переселения, тоже отправятся в Хорезм. Услышав такое заявление и посоветовавшись с другими начальниками войска, Худаяр-бий с частью войска отправился назад. Переселенцы со своей охраной, пройдя множество переходов, степи и пустыни, в начале месяца мухаррема вступили на территорию Хорезма. Они поселились | 470б | среди других гокленов в районе Старого Ургенча.