БОЛЬШИЕ АЛЬТАИХСКИЕ АННАЛЫ

ANNALES ALTAHENSES MAIORES

Часть вторая, составленная альтаихским монахом.

Г.

Ветер вместе с сильной бурей разрушил здания, утонули многие корабли, и некоторые люди погибли от молнии. Альтайхский монастырь сгорел 4 марта, через 302 года после своего основания, вместе с прочими строениями. Рождество Господне император провёл в Падерборне. В этом же году Генрих, король и герцог Баварии, придя в Венгрию и заключив мир с венгерским королём, вернулся восвояси. Спустя малое время умер сын Стефана, короля Венгрии, которого звали Генрих ¹ и который был канонизирован.

Г.

Ульрих, возвращённый из ссылки по просьбе господина отшельника Гунтера и графов провинции, прибыл в Регенсбург, где император Конрад проводил съезд знати, и, получив обратно своё герцогство, совершил много зла, ещё большего и худшего, чем прежде. Он, сверх того, ослепил своего брата Яромира ²; таким образом, через восемь месяцев вслед за дурной жизнью последовала дурная смерть. Умер Мешко ³.

Г.

Император Конрад провёл в Бамберге свой сейм, на котором Адальберон ⁴, герцог Каринтии, был низложен, а Конрад ⁵ наследовал ему в герцогстве. Туда пришёл Бржетислав ⁶, сын Ульриха, и был мирно принят императором; после того как [от него] были получены заложники, он был пожалован королевскими дарами и с миром вернулся домой; тут же предприняв поход против лютичей ⁷, он после великих подвигов приобрёл себе славное имя. Неслыханная смертность среди животных и гибель пчёл нанесли большой вред всей Баварии.

Г.

Суровая и чрезвычайно долгая зима, во время которой погибло также много деревьев, а в некоторых местах пропал урожай. Случилось же, что по наущению дьявольской злобы в Регенсбурге поссорились два юноши, и один из них, схватив нож, поразил того, кто его оскорбил; затем, собравшись с силами, ибо он и сам был поражён в ответ, он с тем же ножом напал на третьего, который бросился их разнимать; и все они в тот же день испустили дух. Император провёл праздник Пасхи в Зелигенштадте ⁸. Умер Гебхард ⁹, епископ Регенсбургский, которому наследовал брат императора ¹⁰. Состоялся поход против лютичей. Умерли епископы: Мейнверк Падерборнский ¹¹, которому наследовал Рудольф ¹², аббат Херсфельдский, Бруно Мерзебургский ¹³, – ему наследовал Хунольд ¹⁴, – и Брантог Хальберштадтский ¹⁵, которому наследовал Бурхард ¹⁶, а также Пильгрим Кёльнский ¹⁷, – вместо него был поставлен Герман ¹⁸, – и Сиццо Минденский ¹⁹, вслед за которым в епископы был возведён Бруно ²⁰. Император провёл в Зелигенштадте ²¹ генеральный собор 35 епископов и очень многих аббатов. После этого король Генрих, сын императора, женился на Кунигунде ²², дочери Кнута, англосаксонского короля, и отпраздновал свадьбу в Нимвегене. Император, вернувшись из земли лютичей, наступающей осенью поспешно отправился с войском в Италию и отпраздновал Рождество Господне в Вероне.

Г.

Император отпраздновал праздник Пасхи ²³ в Пьяченце; после этого архиепископ Миланский ²⁴, коварным образом пригласив его якобы на пир, хотел тайно убить; однако, поскольку злоба его была широко известна, то и с преступнейшим начинанием у него соответственно ничего не вышло, а сам он был схвачен императором; какое-то время его держали под стражей, а затем он – увы! – спасся бегством от охранников. Впоследствии он держал совет с 12 епископами, которые без всяких подозрений часто бывали при королевском дворе, как бы им обмануть и каким-то образом убить короля; однако, и об этом плане стало известно, и они все разом были схвачены и отправлены в ссылку по разным местам. Но и Поппо ²⁵, патриарх Аквилейский, который взялся сторожить архиепископа Миланской церкви, после того как тот бежал, был обвинён в государственной измене и сам в страхе бежал. Впоследствии же, придя босиком и во власянице на голое тело, он добился милости императора. А вышеназванный епископ Миланский, ещё твёрже упорствуя в своей неверности, отправил послов к Отто ²⁶, королю Бургундии, и сделал его соучастником вышеописанного заговора. Малое время спустя был схвачен некий Адальберт по прозвищу Храбрый с письмами часто называемого архиепископа, из которых стало известно о заговоре епископов и всех князей Ломбардии: в день рождества святого Мартина господина императора вместе с войском предполагалось убить, а этого Отто поставить во главе империи. Итак, когда об этом стало известно, посредник и зачинщик этого злодейства Адальберт был по праву и подобающим образом брошен в оковы и приговорён к ссылке. Император, спасённый таким образом, отправился в город Парму с намерением провести там Рождество Господне. Но в святой день пармцы, подняв страшный мятеж, решили уничтожить всех наших вместе с самим императором. Когда обе стороны храбро сражались и наши были почти уже побеждены, императору по Божьему позволению пришла мысль отдать приказ поджечь город. Вследствие этого было вызвано войско, рассеянное по окрестным местам, и люди, прибыв сюда отовсюду, опустошили город огнём и мечом. В этом же году в деревне Халль ²⁷ среди крепостных святого Маврикия ²⁸ случилось достойное сожаления событие. Так, два родных брата вместе с нанятой ими толпой мятежно напали на своего дядю, убили его и сожгли шестерых его сыновей вместе с их малолетними детьми и остальным множеством людей различного пола и возраста, не менее 50 человек, в одном доме.

Г.

Рождество Господне император провёл в Парме, как было указано выше. Названный Отто, незаконно ставший правителем Бургундии, пожелал до конца упорствовать в своём ожесточении против него. Скорбя из-за этого, Гоцело ²⁹, герцог Лотарингии, напал на него со своими земляками и, победив, убил ³⁰, а голову его отослал императору. Пасху ³¹ цезарь провёл в Сутри ³², неподалёку от Рима. Уйдя оттуда, он направился к Трое ³³; туда пришла жена герцога Пандульфа ³⁴ вместе с его сыном и дочерью, привезя большие богатства и оставив своих детей императору в качестве залога; после того как она добилась милости для себя и своего мужа, она возвратилась домой. А сам герцог не пришёл потому, что утверждал, будто никогда не осмелится увидеть лицо того или иного императора. Позже его сын, которого он отправил в заложники, испугавшись, уж не знаю, чего именно, бежал, но сестра его осталась. Цезарь, поняв на основании этого, что тот затевает коварные планы, поскольку не мог вызвать его тем или иным способом, передал герцогство его племяннику Веймару, а сам направился оттуда на гору Кассино; когда он пришёл туда, то обнаружил, что всё разорено названным Пандульфом, что имущество монастыря расхищено, а монахи разбежались. И, поскольку там не было правителя, он сам назначил аббата, а именно, Рихера ³⁵, аббата Леонского, монаха же Альтайхского, и сделал его вместе с Веймаром гонителем для злого Пандульфа. Итак, уладив эти дела, он решил вернуться на родину во время августа месяца, вследствие чего потерял большую часть войска, ибо людей достойным сожаления образом погубил палящий летний зной. От этой напасти погибли также Кунигунда, королевская супруга, и Герман ³⁶, сын императрицы, герцог Швабии, вместе с неисчислимым множеством людей.

Тогда же душа заслуженного епископа Годехарда

Освободилась от плоти и устремилась в царствие небесное.

На его место в Хильдесхаймской епархии был поставлен Тимо ³⁷, королевский капеллан. Умер маркграф Герман ³⁸. В день вознесения Пресвятой Марии ³⁹ Стефан, короля Венгрии, окончил свою земную жизнь. Большой неурожай случился по всему Германскому королевству, так что во многих местах люди гибли от голода, и многие деревни стояли пустыми из-за бежавших оттуда колонов.

Г.

Рождество Господне император провёл в Госларе. Умерла Софья ⁴⁰, аббатиса Гандерсхаймская. В этом же году скончался Скебис, маркграф Венгрии. Праздник Пасхи ⁴¹ цезарь провёл в Нимвегене, а Троицу ⁴² – в городе Утрехте; там же он и умер на второй день этого праздника, 4 июня, оставив наследником королевства своего сына Генриха. В это же время на путь всякой плоти вступил и его двоюродный брат и тёзка ⁴³. Умер Рихард ⁴⁴, аббат Фульденский; ему наследовал Сигивард ⁴⁵, тамошний монах. Было очень жаркое лето и великое изобилие плодов. Солнечное затмение случилось 22 августа. Умер Регинбольд ⁴⁶, епископ Шпейерский; ему наследовал Сибихо ⁴⁷. Скончался также Эгильберт ⁴⁸, епископ Фрейзинга, и вместо него на должность епископа был назначен Нитцо ⁴⁹. Адальберон, герцог Каринтии, спасшийся бегством из ссылки, окончил свою жизнь ⁵⁰.

Г.

Рождество Господне король Генрих провёл в Регенсбурге и, отправившись оттуда дальше, прибыл в Аугсбург. Туда прибыли итальянские послы, добивавшиеся королевского правосудия. Праздник Пасхи ⁵¹ он праздновал в Ингельхайме и провёл там собрание с князьями. При этом архиепископ Миланский, об осуждении которого мы говорили выше, вернул себе королевскую милость и своё епископство. Осенью этого же года король объявил Чешскому государству войну, в ходе которой он потерял очень многих из своего войска ⁵² и вернулся без всякого успешного результата. Тогда же случилась острейшая нехватка вина.

Г.

Этот год король начал в Мюнстере, где велел отпустить к чешскому князю его сына, которого держал в качестве залога, чтобы тот, в свою очередь, вернул пленных, которых захватил в указанной выше войне. Пасху ⁵³ он провёл в городе Утрехте. В дни прошений ⁵⁴ он созвал в Зелигенштадте собрание князей, чтобы посоветоваться, как ему следует исправить это бесчестье. Туда же прибыли чешские послы и обещали, что и они, и сам герцог предстанут перед королём. Они вернулись домой, ничего не добившись, ибо услышали, как князья, в то время как они неоднократно добивались в этом году мира, дали совет: пусть герцог знает, что, если он не явиться лично, чтобы сдаться вместе с государством, то король вновь пойдёт на него с войском.

В этом году Пётр ⁵⁵, король Венгрии, был лишён трона, ибо его князья сговорились против него. Отчего это случилось, пусть услышит, кто этого хочет. Стефан, доброй памяти король, его дядя, когда сын его умер при жизни отца, а другого сына он не имел, усыновил этого [Петра] и назначил наследником королевства; сына своего брата, имевшего больше прав на престол, он, поскольку тот с этим не согласился, ослепил, а его малолетних детей отправил в ссылку. Итак, закрепившись при его жизни на троне, [Пётр] поклялся, как велел ему дядя, в том, что он всегда будет почитать свою госпожу, королеву ⁵⁶, и не отнимет ничего из того, что пожаловал ей король, если Господь подарит ей жизнь после его смерти. Чтобы сделать это ещё прочнее, он клятвенно прибавил, что по мере сил и умений будет ей опорой против всех, кто захочет её обидеть, и все, которые были князьями этой страны, дали клятву в тех же словах. Но, как только Стефан расстался с жизнью и Пётр взошёл по его милости на престол, правда о его верности, которая ранее по незнанию считалась нерушимой, вышла на свет. Ибо в течение одного года он почтительно обращался с [королевой], а по прошествии этого срока лишил её всего имущества. Сперва он силой забрал у неё имения, которые она получила от супруга при его жизни, и деньги, которые она имела отдельно, а её заставил поклясться в том, что из оставшегося она никому ничего не даст без его разрешения. Он также поселил её в одном городе и поместил под такой строгий арест, что ни у неё не было возможности пойти куда-либо, ни у кого-либо из прибывших права встречаться с ней. Когда она терпела это целых три года, а он так и не смягчил ничего из этих беззаконий, она созвала князей королевства и напомнила им о данной ей клятве. Те, движимые милосердием, стали убеждать короля прекратить это безобразие, дабы все они вместе с ним не впали в достойное сожаления клятвопреступление. Но, хотя его часто увещевали, его злой разум и злая душа упорствовали в неуступчивости до конца. Наконец, они заявили, что не хотят быть клятвопреступниками и, если он не уступит даме её имущество, то они покинут его. Когда же он пренебрёг и этим и ни на что из того, о чём ему говорили, не обращал внимания, настало по Божьей милости время, когда должен был быть положен конец его злобе, как пишет некий мудрейший: «Перед падением возносится сердце его» ⁵⁷, ибо он никоим образом не хотел идти к согласию и не желал более слышать по этому поводу ни единого слова. Поняв это, князья этой страны единодушно составили план убить одного верного ему мужа по имени Будо, зачинщика всех этих злодеяний, по совету которого тот всё это и делал, ибо он полностью соответствовал его образу мыслей. Итак, придя к королю, они стали упорно добиваться смертной казни для Будо, как общего врага их всех, который готовил погибель их стране и её жителям. Король же, видя, что сам оказался в беде и не может оказать тому помощь, как говорят, ответил: «Поскольку я не могу его спасти и не хочу предавать его смерти, то не откажу вам в нём». Когда они это услышали, то тут же схватили его и убили, разорвав на куски, а двум его детям вырвали глаза. Король был страшно этим напуган и той же ночью вместе с немногими бежал в землю бавар, хотя знал, что те по праву враждебно настроены по отношению к нему из-за того, что он без всякой причины помогал их врагам. Ибо, поскольку он всегда стремился нападать на всех добрых и поддерживать планы нечестивцев, то и Чешскому князю, восставшему против своего сеньора, нашего короля, оказал осенью прошлого года, как мы говорили, немалую помощь. Так по Божьему приговору случилось, что он в нужде своего законного низложения стал нуждаться в милости того, кому он незаслуженно докучал, от кого и раньше не получал ничего, кроме добра, но которому он, как злодей, воздавал злым за доброе. Однако, наш король принял его со всей милостью и оказал ему многочисленные благодеяния, сочувствуя его несчастью и ради Бога забыв о причинённых им обидах. Венгры же, когда узнали, что он бежал, поставили себе другого короля по имени Обо ⁵⁸, который тут же принял посвящение по королевскому обычаю. Главную роль в этих событиях играли два князя королевства, из которых один носил имя Стойсла, а второй звался Пезили ⁵⁹. Итак, этот король, проведя соборное совещание, по общему совету епископов и князей постановил отменить все указы, которые Пётр незаконно издал по своему произволу, и хотел вернуть силой отобранное епископское звание двум епископам, но, поскольку [на их место] были поставлены другие, решил оставить это на суд римского папы.

Титмар ⁶⁰, архиепископ Зальцбургский, разбитый параличом, скончался достойным сожаления образом, и на его место был поставлен Белдинг ⁶¹.

Против чехов был предпринят поход, – хвала Богу, – с лучшими, чем прежний, результатами. Эти славяне не хотели подчиняться королевской власти, надеясь, что и теперь они будут победителями, как были во время прошлогоднего похода. Но король Генрих вместе со всеми своими князьями смирился перед Богом, говоря вместе с пророком устами и сердцем: «Благо мне, Господи, что я пострадал» ⁶², и постоянно размышляя о тех словах, что «Господь наказывает того, кого любит, и бьёт всякого сына, которого принимает» ⁶³. Этот справедливый судья всего, ни одного виновного не оставляющий безнаказанным, видя смирение наших и наглость [чехов], поразил их, ранее имевших успех, в такой мере, в какой умалил наших превратностями страдания. Ибо, в то время как пришёл король с войском, они перекрыли лес, приготовившись со всех сторон при помощи оружия не дать им возможности вступить в их землю, но промыслом Божьей милости королю пришла отличная мысль: в течение нескольких дней стоять напротив укреплённой дороги, как будто собираясь вторгнуться там с боем. Туда неоднократно приходили послы герцога, но так и не сообщили ничего достойного королевского величества. Король же, оставив там значительную массу людей, обошёл лес по бездорожью и тайно вторгся в их землю, и местные жители узнали об этом не раньше, чем услышали, что они все разом, в целости и не понеся материальных потерь, расположились внутри страны. Но их обуяла такая гордыня, что они не стали ни угонять скотину, ни жать урожай, потому что не верили, что [наши] смогут вторгнуться каким-либо образом. Всё это благодаря доброте Божьей пошло на пользу нашим, и они на протяжении шести недель находились в этом крае, ни в чём не испытывая недостатка. Они опустошили огнём всё, что там оставалось, за исключением двух провинций, которые они пощадили, после того как те им покорились. В это же время герцог, убедившись в угрожавшей ему и его людям опасности, стал, наконец, от всей души отправлять многочисленных послов ко всем князьям, чтобы те были его посредниками; но, поскольку они не предлагали подходящих условий, то часто вынуждены были возвращаться ни с чем. Итак, многие князья этой страны вместе с епископом Пражским ⁶⁴ пришли к цезарю, сдались ему без ведома герцога, обрели милость и открыли ему намерение местных жителей: либо герцог сам придёт к цезарю по своей воле, либо они в скором времени приведут его в оковах. Когда герцог узнал об этом, то упредил опасность, от всей души послал смиренных послов и умолял о помощи и содействии всех дружественных ему князей, чтобы ему позволили сдаться со всем государством и его людьми и искать милости цезаря, как то будет угодно ему и его людям. При этом он клятвенно обещал, что придёт в Регенсбург и со всем покорным смирением подчиниться цезарю, выплатит 8000 марок королевского веса, возвратит всех захваченных в Польше пленных и всё, что силой или хитростью отнял у цезаря или у кого-либо из князей, вернёт полностью и целиком. В обеспечение этого он дал пятерых заложников, а именно, своего сына и сыновей четырёх князей, которых цезарь мог казнить какой угодно смертью, если он не выполнит эти условия. Он также приказал убрать в лесах заграждения, которыми прежде велел их укрепить, и проложил широкую дорогу, по которой всё войско без причинения насилия и урона, с честью и великой добычей вернулось домой. Затем, по прошествии двух недель герцог прибыл в условленный день с большинством своих князей и королевскими, как и подобало, подарками, и, в то время как цезарь сидел во дворце в собрании сеньоров ⁶⁵, пал ниц перед их собранием, босой, как требовала королевская честь, и униженный более, чем прежде возносился над самим собой. Итак, наши князья, сочувствуя его несчастью, оказали ему свою помощь и подобающим образом дали королю совет, чтобы он милостиво принял его, умоляющего, и вернул ему прежнюю власть. Тот принял его, и [герцог] дал королю клятву, что будет верен ему в той мере, в какой вассал должен быть верен сеньору; он будет другом всем его друзьям и врагом врагам и не подчинит себе ничего ни от Польши, ни от какой-либо королевской провинции, кроме двух областей, которые он там по праву получил. Так, хвала Богу, был поправлен тот ущерб, который был нанесён нашим в прошлом году, и, после того как эти дела были славно улажены, все они возвратились домой, откуда пришли. Во время названного похода Лиутпольд ⁶⁶, сын Адальберта, маркграфа Баварии, собрав какое мог войско, напал на некий город, расположенный на границе Чешской и Баварской марок, некогда силой отобранный у его отца, и захватил его; он увёз оттуда несметную добычу в людях и скотине, а также приказал бросить в оковы сына префекта и, сровняв город с землёй, невредимый вернулся домой. А его люди, вдохновлённые этим успехом, вновь отправились в Чехию и, взяв не меньшую добычу, возвратились назад. В Регенсбурге этот Лиутпольд вышел навстречу вернувшемуся королю и получил великие милости вместе с заслуженными дарами, в числе прочего превосходного коня, подарок Чешского герцога, который тот сделал королю, с седлом удивительного веса и работы, которое целиком было изготовлено из золота и серебра. Но и маркграф передал королю названного пленника, сына префекта, которого тот тут же возвратил его герцогу, а впоследствии с королевской щедростью простил ему половину обещанных сокровищ.

В этом же году в восточной Франконии ужасающей силы ветер причинил такой огромный ущерб, что повалил большую часть леса близ Бамберга и разрушил несметное множество зданий. Дороговизна и большая скудость плодов по всему Французскому королевству. В этом же году река Эйзак близ Ботцена, выйдя из берегов, причинила достойный сожаления ущерб, вымыла почву из-под виноградников вплоть до скалистого грунта, нанесла её в другие, лежавшие рядом места, и, сделав таким образом непригодными большинство мест, по обеим сторонам русла нанесла большие разрушения зданиям, скоту и полям. Но и река Атесис близ Вероны внезапно вздулась из-за такого наводнения, что погубила в результате опустошения часть домов, скота, людей, полей, и сила наводнения вынудила людей, которые спаслись, укрыться в строении, что зовётся Аэрина ⁶⁷, и жить там, пока не спадёт вода.

Г.

Рождество Господне цезарь Генрих праздновал в Страсбурге, где созвал большое собрание князей. Среди прочих прибыли послы Обо, короля Венгрии, поставленного, как мы сказали, после низложения Петра. Ибо он, как только услышал, что этот Пётр обрёл у цезаря милость, испугался, как бы это не принесло несчастья его власти. Поэтому он и отправил такое посольство, чтобы выяснить, следует ли надеяться на явную вражду, или на прочный мир. Цезарь же, когда заметил по этим словам высокомерие его души, противопоставил ему такой ответ: «Если он поостережётся докучать мне и моим людям беззакониями, я не стану начинать враждебные действия; если же он сам их начнёт, то с Божьей помощью почувствует, что я могу». Он позаботился также отправить с ними своих послов, которые должны были доставить ему какую-либо определённость по этому поводу. А Обо, пользуясь этим случаем, открыл хитрость, которую задумал ранее. Так, все вооружённые силы, какие у него были, он тут же приказал тайно призвать с намерением вероломно напасть на наших и причинить им посредством грабежей как можно больший ущерб; чтобы его коварство никем не могло быть предупреждено, он приказал задержать всех прибывших туда чужеземцев – купцов, гонцов и даже королевских послов, что считается преступлением у всех народов. И отправился грабить баварскую землю по обеим сторонам Дуная: сам король по южному берегу реки с несметным войском, велев своему герцогу делать то же самое на северном берегу. Идя по лесам, как обычно поступают славяне, они с волчьим коварством скрывались вплоть до места, которое они наметили. Итак, начиная от реки Трайзен, они совершали достойные сожаления грабежи, причём одних захватывали, когда те лежали в постелях, а других, когда те отдыхали и не ведали ничего дурного под крышами домов. Те же, которые пытались защитить себя и своё добро с оружием в руках, погибли, подавленные численным превосходством, ибо оказались в одиночестве. Происходило же это в понедельник 60-дневного поста, с предрассветных сумерек до самого вечера. После этого, переночевав возле города Тулльн ⁶⁸, они вернулись в свою землю, торжествуя. И не без основания, ибо никогда ещё Венгрия не брала в Баварии такой добычи. Но то, что Божья кара совершила тогда в отношении нас в наказание за наши грехи, она отчасти приберегла для них на будущее, отчасти между тем привела в исполнение немедленно. Ибо сколь велик был успех короля и его спутников, столь горька неудача, постигшая герцога и его соратников. Так, в то время как он должен был по приказу короля в тот же день и с тем же коварством разорять область к северу от Дуная, он, поскольку точно также наткнулся на застигнутых врасплох людей, взял много пленных, но по милости Божьей очень быстро их упустил. Ибо там тогда появился маркграф Адальберт и Лиутпольд, его сын, с весьма небольшим отрядом рыцарей и слуг, а именно, не более 30 щитоносцев. Также некоторые другие благородные и храбрые мужи находились в своих поместьях, не зная и не подозревая об этом зле. Они всё же собрались по мере выяснения обстановки и стали призывать друг друга выступить против вражеских отрядов и, насколько Бог соизволит прийти им на помощь, атаковать их, говоря, что достойнее с честью лишиться жизни, чем продлить её с бесчестьем. Врагов же, как мы узнали, было десять отрядов, которые были разделены на три группы. Одна из них сторожила добычу, вторая вышла сразиться с нашими, а оставшаяся скрывалась с намерением напасть с тыла. Хотя наших по прежнему было не более 300, они атаковали их со страшным натиском, многих убили, ещё большее число ранили, а немногих, которые уцелели, обратили в бегство. Одолев их по милости Божьей, они бросились освобождать толпу пленных. Но и этих они легко победили, ибо заслужили иметь помощника в лице Господа. Также все пленные, женщины и мужчины, после того как признали своих, воздали хвалу Богу и копьями, ножами и стрелами свирепствовали против тех, кто их пленил, пока все они не пали мёртвыми. Ибо из всего, что судьба даёт в руки, гнев делает оружие. Сделав это и воздав Богу достойную хвалу, они решили вернуться домой и увидели большие отряды, войска, прятавшиеся в засаде у них за спиной, а именно, ту группу в тылу, которая, как было сказано, собиралась напасть на них и предать смерти на лезвии меча. Как только они увидели её, немногие такую массу людей, то содрогнулись всем телом, главным образом потому, что уже устали от столь страшной резни. Наконец, обратив надежду к гиганту церкви, не доверять которому – грех, они начали битву, призвав на помощь сына Божьего; поскольку тот пришёл им на помощь, враги были совершенно разбиты, кроме беглецов, бросившихся в пучину реки Марх, из которых очень многие также лишились жизни в волнах, и лишь очень немногие спаслись. Герцог же едва спасся бегством, перебравшись через реку при помощи коня; представ перед королём, он в награду [за неудачу] был лишён зрения. Ибо в обычае было одаривать воинов счастливыми подарками, а этот был лишён и герцогства, и Божьего дара ⁶⁹. По этой награде стало ясно, что делали он и его последователи. В это же время некоторые, выйдя из Венгрии против Каринтии, взяли несметную добычу. Но внезапно появился Готфрид ⁷⁰, напал на них и перебил всех, кроме немногих, которые тайно бежали. Каринтийцы же, возвратив пленных, торжествуя, вернулись по домам.

В эти же дни, то есть в 50-е воскресенье ⁷¹, Баварское княжество было передано в городе Базеле герцогу Генриху ⁷², племяннику герцога Генриха и госпожи императрицы Кунигунды, жены благочестивейшего и достойнейшего императора Генриха. Пасхального агнца ⁷³ вслед за тем наш король принёс в жертву в Кёльне и, созвав князей всего королевства, спросил их совета, как он должен ответить на действия венгров. И все они в один голос дали такой совет: следует с войском вторгнуться в их землю и испытать Божью милость, которая никому не пожелает отказать в справедливом суде над теми, которые без предъявления какой-либо причины с таким остервенением свирепствовали в Германском королевстве. После этого он провёл Троицу ⁷⁴ в Вюрцбурге и отправил епископа Бруно ⁷⁵ с мужами и дамами просить для него руки дочери Вильгельма, графа Прованса ⁷⁶. Поход же был предпринят в следующем месяце ⁷⁷, после того как было собрано огромное войско, и Божье милосердие даровало им удачный маршрут во время пути и великую честь по прибытии. Они прошли в эту землю с северной части реки Дуная по уговору и совету Чешского герцога, который тогда там был с войском, какое подобало королю. А местные жители, отправив посольство, обещали выполнить всё, что король прикажет, только бы не принимать своего короля Петра, хотя король страстно этого желал и ради этого привёл его с собой. Ибо, после того как он обещал ему свою помощь, он желал продемонстрировать это, восстановив его на престоле, но его люди так его ненавидели, что честно заявили, что никогда его не примут. Королю там сдалось девять городов, которые он по просьбе Бржетислава и с согласия местных жителей передал племяннику короля Стефана, который прибыл вместе с этим герцогом; но двое из этих городов, ближайших к Баварской марке, ещё до прихода наших были сожжены самими горожанами. Итак, совершив это с Божьей помощью, король и его люди вернулись домой, воздав Богу хвалу за счастливые успехи. [9 августа король Генрих был в Альтайхе] ⁷⁸. Умер Хериберт ⁷⁹, епископ Эйхштеттский; ему наследовал его родной брат Гецман ⁸⁰, который умер малое время спустя. Умер Ульрих, аббат Регенсбургский ⁸¹, и ему наследовал Эрханберт, аббат Монзее. Аббатство Тегернзее ⁸², которым он также владел, получил вместо него монах Херранд. Умер Ниццо ⁸³, епископ Льежский; ему наследовал Ваццо ⁸⁴, приор этого места.

Г.

Рождество Господне король провёл в Госларе. Там он передал епископство Эйхштеттское Гебхарду ⁸⁵. Среди прочих князей был и Бржетислав, герцог Чехии, который преподнёс королю приличные дары, и сам, с блеском принятый, по прошествии этих дней вернулся домой, удостоенный королевских даров. Русские послы также принесли большие дары, но ушли, получив ещё большие. А послы герцога Польши ⁸⁶ были отвергнуты с их дарами и не были удостоены ни аудиенции, ни беседы с королём, ибо [их герцог] не пожелал прийти, как ему было приказано. Однако тот, вновь отправив посольство, извинился и, подтвердив клятвенным обещанием то, что не мог прийти, таким образом обрёл милость короля. В это же время скончалась императрица Гизела ⁸⁷, мать цезаря, и была погребена им, епископами и князьями возле [своего] мужа, императора Конрада в Шпейере ⁸⁸. Пасху ⁸⁹ король отпраздновал в Льеже, откуда вышел навстречу королю Каролингов ⁹⁰ для переговоров. На Троицу ⁹¹ он был в Падерборне; туда пришли венгерские послы, желая восстановить с нашими мир; ввиду этого они обещали королю большие выгоды, а именно, отпуск на волю пленных, которые у них были, вергельд за тех, кого они не могли вернуть, и, сверх того, много золота по усмотрению короля ⁹². Король же, поняв их намерение, а именно, что они хотят помешать его походу, ответил, что не желает заключать договор, пока не придёт в Регенсбург, и, разве только в том случае, если они добавят сверх предложенного нечто такое, что одобрят в отношении народа этой страны его сатрапы. Итак, вскоре после того как король и его готовые к походу люди пришли туда, те, как и было приказано, были там, во вторичном обещании умножив всё, что обещали, но сами же нарушили заключённый уже было мир одним обстоятельством, тем, что потребовали от короля присягнуть ради мира, а потому ни с чем вернулись домой. Итак, король, придя к границе королевства, где должен был провести смотр войска, решил вне всякого сомнения вторгнуться во вражескую землю; установив осадные машины против укрепления, посредством которого [враги] перекрыли реку Рапиницу, они решили атаковать его на следующий день. Наконец, пришли смиренные послы и, скрывая в душе боль, в отчаянии умоляли о мире и о прощении за грехи и обещали сделать всё, что будет угодно королю и вельможам. Тогда они договорились отпустить, как было сказано, пленный люд, или под присягой уплатить вергельд, и возвратить ту часть королевства ⁹³, которая была некогда передана Стефану ради дружбы; кроме того, ради смягчения нанесённой королю обиды они должны были дать 400 талантов золота и столько же паллиев, и вернуть королеве Гизеле всё, что подарил ей её супруг, названный Стефан, и что [Обо], как и Пётр, у неё ранее отобрал. Всё это венгерский король клятвенно обещал и, сверх того, подтвердил, дав семь заложников по нашему выбору, с тем условием, что их возвратят на праздник [святого] Андрея ⁹⁴, если всё будет выполнено, или убьют, если ничего не будет сделано. Ввиду этого воздав Богу достойную похвалу, каждый вернулся к себе домой. В скором времени, собрав не меньшее количество людей, король отправился в Безансон, город в Бургундии; приняв там невесту ⁹⁵, о которой мы говорили выше, он привёл её в Майнц, велел помазать её там в королевы и по прошествии посвящённых этому обряду дней отпраздновал в Ингельхайме свадьбу с королевской, как и подобало, пышностью. Там были почти все вельможи со всех областей Римской империи, епископы, герцоги, маркграфы, графы, но и несметное множество князей различных званий. Малое время спустя умер Лиутпольд ⁹⁶, сын маркграфа Адальберта, юноша выдающегося таланта, который с крайней скорбью был оплакан многими людьми и погребён его дядей, архиепископом ⁹⁷, в Трире.

Г.

Рождество Христово король вместе с новой женой праздновал в Трире, а Пасху ⁹⁸ – в Нимвегене. Умер Гоцело ⁹⁹, герцог Лотарингии, и между его сыновьями возник спор из-за его имущества. Ибо у него было два герцогства ¹⁰⁰ и столько же сыновей; одному из них, Готфриду ¹⁰¹, он, пока был жив, позволил передать одно герцогство, а второе до конца своей жизни удерживал за собой; его, когда отец умер, король пожелал передать второму сыну – Гоцело ¹⁰². Но брат не хотел с этим соглашаться. Дошло до такого разрыва, что ни король не хотел передавать ему княжество, ни он добровольно уступать королю. Также в Венгрии вспыхнула внутренняя смута, которая уже давно была втайне раздута, а именно, справедливый заговор против неправедного короля, чтобы его, возвысившегося не положенным образом, низложило достойное унижение. Так, в заговор вступило большинство князей; они каялись перед Господом, что погрешили в отношении своего короля, и, чтобы примириться с Ним, искали, как бы того, кого они незаконно поставили, или в оковах, или убитого выдать цезарю. Но ещё и то усугубило его несчастье, что он вновь оскорбил нашего короля, не исполнив те обещания, которые дал прошлой осенью и которые, как мы говорили, подкрепил также клятвой. Итак, некто, который был посвящён в этот заговор, обеспечив собственное благополучие, выдал королю всех заговорщиков; об этом стало известно, и он некоторых из них приказал казнить, а некоторые по милости Божьей спаслись и избежали его рук. По этой причине все, которые смогли спастись, были ещё более возбуждены и просили цезаря о помощи; они пересказали ему хитрости тирана, которые тот применил в отношении договора, и призвали его к захвату своей страны. Наконец, цезарь, убеждённый ими, но ещё более, как выяснилось впоследствии, побуждённый приказом свыше, решил отправиться в те места, как можно более тайно. Там же стало ясно, что Бог, справедливый судья, пожелал устранить несправедливость, что никто из смертных не дерзнул бы пожелать такой милости, какую Он сам впоследствии захотел показать через самого себя. Ибо король отправился якобы с намерением требовать выполнения договора и, ведя [с собой] только два войска – норикское ¹⁰³ и чешское, собирался будто бы вернуться из Баварской марки. Из остальных частей своего королевства он не имел никого, кроме своих придворных, ибо недостаток плодов отказывал им в жалованье. Но и это он сделал вопреки совету почти всех своих подданных, надо полагать потому, что Бог внушил его разуму то, что сам предопределил задолго до этих веков. Пока он совершал этот путь, пришли многочисленные послы Обо и стали тр